ьно западней, у Стругацких Полей пучит...
   Нет, это сейчас уже хорошо известно, что  бывает,  если  Кувалде  вот
так, запросто, "врешь" сказать. Сейчас, если кто сомневается в сказанном
Кувалдой, должен максимально мягкую формулировку подбирать. Ну, там,  "я
немного не уверен, Гризли, что правильно  тебя  понял..."  или  "прости,
пожалуйста, ты не оговорился?".  Иначе  будет  то  же  самое,  как  если
группса-подранка за хвост дернуть. А потом стоять рядом и наблюдать, что
получилось.
   Дима с Кувалдой  сцепились  над  картой.  Сидя  на  корточках,  снизу
подпискивал Леня, Азмун, наоборот, басил сверху.
   Никто не обращал внимания на Саню, который остался у костра  и  сидел
теперь с глупой улыбкой на конопатом лице. В общем, на то он и Двоечник,
чтобы так улыбаться, когда взрослые делом занимаются...
   ... С каждым разом вызывать эту свою вторую личность становилось  все
проще. Да что я говорю! Какую вторую личность? И ТАМ и ЗДЕСЬ - везде  Я,
Саша Самойлов, в здравом уме и твердой памяти, без каких бы то  ни  было
заскоков и завихрений.  Как  это  обычно  происходило  при  ПЕРЕМЕЩЕНИИ?
Путешествующая душа автоматически получала в полное распоряжение готовую
телесную оболочку, наделенную  памятью,  навыками,  даже  документами  и
одеждой! Так мы с Шестаковым стали лейтенантами Российского космического
флота, точно так оказались с Валеркой Дрягиным  частными  детективами  в
Светочкином мире...
   Саша вспомнил. Он уже БЫЛ здесь. И это воспоминание в  первый  момент
заставило его содрогнуться. "Ты блефуешь,  Антонов..."  -  было  сказано
тогда жесткому и умному человеку, которого здесь называют  Вомбатом  или
Командиром. В нашем, ОБЫКНОВЕННОМ, мире  его  похоронили  еще  в  ноябре
прошлого года. ЗДЕСЬ он по-прежнему живет и водит свою лихую Команду  по
диким лесам, наполненным самой фантастической жизнью и нежитью.
   Теперь о главном. Самое удивительное,  что  у  Саши  Самойлова  ЗДЕСЬ
существует явно выраженный ДВОЙНИК, который живет  независимо  от  того,
путешествует Саша или нет. Именно поэтому Саша (не путать:  Саша,  а  не
Саня, который Двоечник!) может существовать в двух ипостасях (вариантах,
образах, личностях - как больше нравится). Местным  Саней-Двоечником,  с
крошечным наблюдателем - Сашей Самойловым на  краешке  сознания,  этаким
электронным "жучком". Или самим собой,  человеком  из  мира  трамваев  и
троллейбусов, домашних  собак  и  тривиальных  комаров.  Второй  вариант
сильно уязвим. Дело в том, что окружающий мир настолько,  мягко  говоря,
необычен,  что  через  пять  секунд  пребывания  самим  собой   остается
единственное желание - свалить отсюда как можно быстрее.
   Теперь уже можно с  уверенностью  сказать,  что  произошла  громадная
ошибка. И вместо того чтобы с Сашиной помощью отправиться  в  СВОЙ  мир,
Света каким-то образом открыла Саше вход в  мир  Виталия  Антонова.  Для
тех, кто хоть  чуть-чуть  знал  этого  человека,  подобные  сюрпризы  не
покажутся слишком удивительными.
   Саша сидел на задворках сознания,  глядел  на  мир  Антонова  глазами
Сани-Двоечника и тихо балдел.  Ошибка  в  перемещении  выяснилась  почти
сразу, можно было  давно  двигать  домой.  Но...  Покажите  мне  мужика,
который не воспользуется возможностью запросто, с автоматом  за  плечом,
побродить  в  компании  отличных  ребят,  пошугать  местную  живность  и
послушать за чаем байки Кувалды Гризли... Да в общем и не в  этом  дело.
Смутное,  сильно  размытое,  но  четко  уловимое   ощущение   опасности,
возникшее буквально сразу, с первой минуты нахождения в этом  мире,  как
раз  и  мешало  двигать...  Какого,  собственно,  черта  мы  так  быстро
успокоились? Ну да, похоронили. Так вот же он, здесь, - здоровехонький и
живехонький, мрачно глядит  на  старого  болтуна  в  кепке-бейсболке,  а
думает... думает явно о своем.  Нет,  дружище  Самойлов,  погуляй-ка  ты
здесь еще немного, авось и выяснишь чего.
   - ... не лопочи, пацан, я говорю: можно там пройти! Спор был в  самом
разгаре.
   - Все. Хватит орать, - вмешался наконец Вомбат. Оно конечно, в споре,
может, и рождается чего полезное, но Командир наш этих  "родов"  страсть
как не любит. - Что ты предлагаешь? - обратился он к Кувалде.
   - Это, ить, и ежу - ежнее, - обрадовался тот, - вот  та-аким  манером
вдоль Нового Русла идем, потом уголочек среза-аем - и  по  болоту  шагов
сто двадцать...
   В воздухе повисла ужасно неловкая тишина.
   Кувалда распинался еще минуты три, а потом замолк и удивленно  поднял
голову:
   - Это, чего ж такое, добры люди? Зачем рожи-то такие скорчили,  будто
я пукнувши принародно? Коли что поперек сказал - укажи,  да  тока  буйну
голову не секи...
   Вот теперь поди - объясняй ему, чего молчим.
   Маленькое лирическое отступление об  интимных  нюансах  нашей  бравой
Команды. Брось хихикать, дело серьезное, хоть  и  выглядит  как  детский
энурез. Энурез? Это слово мудреное. Короче, Цукоша так называет, когда в
постель писают.
   Вот кто хоть раз наших ребят в деле видел, ни в жисть в  такую  чешую
не поверит. И глупо, а  ничего  с  этим  не  поделаешь...  Короче,  так.
Суеверные мы очень. А знаешь, как тяжко - мало  того,  что  по  сторонам
внимательно смотреть, каждую мелочь сечь, так еще и  следить,  чтоб  эта
мелочь не сглазила кого... Вот у Цукоши, например, точно  известно,  под
самой нижней фуфайкой,  ну  той,  что  под  майкой,  крестик  нательный,
серебряный висит. Какого лешего, спрашивается, носит? А Ленька,  это  уж
каждый знает, как в Квадрат идем,  всю  дорогу  пальцы  скрещивает.  Вот
интересно, когда в последний раз, после Трубы, у него вместо рук  месиво
из костей и бинтов было - чего скрещивал?  Даже  Командир...  Ладно,  не
будем при посторонних...
   Усек? А вот теперь и не спрашивай, почему все замолчали.  Чего  можно
сказать, когда у тебя на глазах корявый  немытый  палец  Кувалды  Гризли
чертит по карте путь - ну точнехонько! - повторяющий  наш,  тот,  что  в
Гаражах перестрелкой закончился?
   Тут Кувалда вдруг как хлопнет себя по лбу, да как закричит, будто его
осенило!
   - Ах ты, ежкин  кот!  Ну  и  память  пошла  у  старика!  Хуже  решета
глиняного! Я ж сразу хотел вам эту хохму запродать! А ты, ты  ж...  -  И
еще на пять минут причитаний да огорчений. - Туда ж друга  дорога  есть!
Как раз до Девяткино! От-то я вас щас байкой порадую, песней развлеку...
   Все облегченно зашевелились, загомонили, завыказывали жуткий интерес,
наперебой Кувалду уговаривать стали: рассказывай скорей, да  не  томи...
Хреново сыграно, ничего не скажешь. Да  главное  не  это,  главное,  что
неловкость проехали.
   - Это, ить, компашка тут объявилася, на Железке промышляет.  Название
запамятовал, то ли "Карусель веселая", то ли "Мамзель крутая", не помню,
право слово. Так эти самые ребяты, как есть, атракциен слепили: откопали
гдей-то дизелек старый и теперича гоняют на нем  -  между  Лечебницей  и
Девяткином...
   - Зачем? - удивился Вомбат сразу за всех.
   - Эт-то так, людям для удовольствия, а себе - в прибыль.
   Все еще сильней загомонили, обсуждая странных ребят.
   - Не пойму, - Пурген повернулся к Стармеху, -  или  я  подзабыл,  что
такое удовольствие? Чего там делать-то?
   - Это - не тебе судить! - Гризли поперхнулся собственным кудахтаньем.
- Ты-ть, молодняк, небось и Железку-то издалека видел, за  версту,  чай,
обходил...
   Леня тщательно прокашлялся и очень звонко сказал:
   - Ты, Кувалда, человек  новый.  Выбирай,  пожалуйста,  выражения.  Я,
может, с виду добрый, но  в  душе  очень  ранимый.  Могу  и  пристрелить
сгоряча.
   - Эт-то, не серчай, не серчай, паря, - загудел смущенный  Кувалда.  -
Я, ишь, стоко по свету мотаюсь, кажись, лет сто, потому мне  все  вокруг
молодежью кажутся. Не серчай, я ж  не  со  зла...  -  И  долго  бы  еще,
наверное, расшаркивался, если бы Вомбат аккуратно не вернул его в нужное
русло:
   - И часто эти твои "карусели" так развлекаются?
   - А это, как клиент подвалит. Бывает, и неделю пустыми стоят... Кто ж
такую дуру порожняком погонит?
   - А чем берут?
   - О-о-о, тут дело обсуждаемо. У кого что есть... Могут салом, а могут
и проволоки медной моток взять. А могут и не поладить...  Одни  хлюпари,
знаю, с самой Матоксы мешок "дури" приперли, за атракциен отдавали. А те
- не-тко, не позарились на таку отраву... А вот Юру Деревянного  за  так
катают...
   - Почему?
   - Это, уж больно песни жалистные поет. Как есть, слезу прошибает.
   Убей, расстреляй - из наших никто и слыхом не слыхивал  о  Деревянном
Юре, который к тому же песни "жалистные" поет.
   - Ну, ясно. Сворачивай карту, Дима. Завтра додумаем.
   Командир  наш,  похоже,  заскучал.  Странно.  То  ли  подлянку  какую
почувствовал, то ли "дурак" - трава в нем все еще говорит?
   - А почему завтра? - Дима даже охрип после бурного обсуждения. - Чего
тут думать? Найдем этих, твоих... Слушай, Кувалда, а ведь чего-то  здесь
не то... Дизелек, говоришь? А топливо?
   - А эт, чего не знаю - врать не буду, - торопливо  заговорил  Гризли.
Значит, действительно не знает, поэтому и смущается. - На чем ездют - не
докладывали, да я и сам в технике - не мастак.  Может,  на  керосине,  а
может, и воду болотную заливают...
   - Я думаю, с этими товарищами мы связываться не будем,  -  с  нажимом
сказал Командир. Да поздно.  У  Стармеха  уж  глаза  загорелись,  Пурген
Цукошу подначивает, в бок толкает. Приключение!
   - Да подожди ты, Вомбат, проверить надо. Может, стоящее дело-то? Если
получится, прямо до метро и домчим! - Стармех говорил убежденно и смело.
   - Конечно! Если у них и правда  это  дело  накатанное  -  доедем  без
проблем! - Это Пурген подключился.
   Азмун не успел произнести свою реплику. Вомбат встал и сказал  сквозь
зубы, глядя прямо перед собой:
   - Я не понял. Мы что здесь - в парламент играем? Я.  Сказал.  Завтра.
Обсудим.
   Это мы-то - обсудим. Все, конечно, заткнулись. А  сам  Вомбат,  между
прочим, еще час, не меньше, с Кувалдой о чем-то в сторонке шептались.
   Бедный  Стармех,  как  застоявшаяся  лошадь,  бродил  вокруг  костра,
взбрыкивая ногами.
   - Ужасно, мужики, дела хочется, - признался он.
   Удивил, да? Кому ж не охота?
   Саня все еще улыбался. Нет, честное слово, доводит  он  иногда  своей
глупостью! Вроде возмужал, а иногда - такой тюфяк прежний  проглядывает,
мама дорогая!
   - Я не понял, зачем нам противогазы? - спросил Двоечник тихо-тихо.  -
Там что - воздуха мало? Это ж надо - такое ляпнуть!
   - Санечка! - Когда Стармех таким голосом начинает говорить,  Двоечник
сразу к Азмуну поближе садится. На всякий случай. - Противогаз на  то  и
противогаз, чтобы дрянь всякую из воздуха тебе в  ротик  и  в  носик  не
пускать. А больше воздуха, чем есть, он никак не сделает...
   Саня послушно кивнул, но продолжал смотреть вопросительно.
   - Слушай, Дим, ты не злись, а правда -  зачем?  -  смушенно  произнес
Цукоша.
   - Я помню, Зеленый говорил что-то... - неохотно начал Дима.  -  Вроде
крысы там особо ужасные...
   - За лицо, что ли, кусают? - хихикнул несерьезный Пурген.
   - Не, газом каким-то прыскают, крыша от него едет.
   -  А-а-а...  -  понимающе  протянул  Азмун.  Это  конечно.  Это  дело
хозяйское. Крысы газом прыскают. Это бывает.
   Спать укладывались долго и суетливо, как  это  всегда  бывает,  когда
день тянулся долго,  а  прошел  бестолково.  Двоечник  сел  к  костру  -
дежурить. Рядом примостился Пурген.
   - Куртку никак не могу починить, - пожаловался он.
   Ленька у  нас  вообще  очень  нервный.  Выносливый,  как  верблюд.  А
юморной! Под хорошее настроение, в походе, тридцать километров может, не
уставая, свои шуточки мочить. Но очень нервный. У него иногда даже  глаз
дергается.
   - А чего ты - на ночь глядя? - удивился Саня. - Днем тебе времени  не
нашлось?
   Ленька только рукой махнул да опять свою "молнию"  на  куртке  мучить
стал. Ну, все теперь понятно. Если бы он днем такой хреновиной  занялся,
давно бы его курточка в костре была. Вомбат к таким вещам очень строг.
   "Будьте проще, - говорит он  всегда.  -  Чем  сложнее  механизм,  тем
больше вероятность, что в самый нужный момент он откажет!"
   Нет, но что касается оружия - тут по-другому. Тут всяческие  навороты
и прибамбасы очень даже приветствуются. Но зато и гоняет он нас с  этими
автоматами,    как     крепостных.     По     полдня     чистим-блистим,
разбираем-перебираем. Любой из Команды не то что с завязанными глазами -
во сне, кажется, соберет-разберет за десять секунд.
   А к куртке Ленькиной Вомбат давно-о  приглядывается.  Да  все  случая
подходящего не найдет. Так, мимо глянет, рыкнет  поутру:  "Когда  вместо
"молнии" пуговицы пришьешь?" На этом и остановится.
   - Сань, - вдруг тихо позвал Леня, - чувствуешь, как хреново в Команде
стало?
   - Ага, - признался Двоечник.
   Это, что называется, вопрос в точку. Что касается "чувствуешь" -  это
все к Сане. Смурное какое-то время. Нехорошее.
   Вот так поговорили.
   Леня свою "молнию"  починил-таки  и  спать  пошел.  А  Саня  дежурить
остался.
   Утром выяснилось, что ушел Вомбат.
   Насовсем.
   Почему-то все сразу поняли, что насовсем.
   Никто из дежурных ничего не слышал, о чем все старательно друг  другу
сообщали. "Ты слышал что-нибудь?" - "Нет. А ты?" - "И я нет. А ты, Дим?"
Ходили, пожимали плечами, громко недоумевали. Пока не очнулись. Чего это
мы? Ну какая, к дьяволу, разница, слышали-видели? Главное - ВОМБАТ УШЕЛ.
   Первым делом - Кувалду Гризли растолкали: о чем  вчера  с  Командиром
говорил? Признавайся, гад!
   А тот спросонья глазами лупает, вокруг себя таращится,  ни  хрена  не
понимает. Да и кто сейчас чего поймет? Малых детей в лес  завели,  одних
бросили. На мальчика с пальчика надежды нет. За каждым кустом баба-яга с
костылем сидит, пальцем грозит: ужо я вас, горемычные! Стра-ашно.
   Ленька "молнию" на нервной почве доломал, стоит, чуть не плачет.
   Азмун с котелком всем под ноги лезет.
   Саня последний умишко, кажись, потерял. Сидит. Даже не улыбается.
   Кувалда тихо-тихо в уголке примостился, видать, струхнул малость. Как
бы не прибили под горячую руку.
   Один Стармех вроде головой работает. Сигарету свою  докурил.  Затушил
аккуратно. Сплюнул подальше и говорит:
   - Хва, - говорит, - здесь кудахтать, все  равно  ничего  не  снесете.
Азмун, ты что как болван стоишь? Забыл,  что  с  котелком  делать?  Воду
неси, дорогуша, завтрак готовь. Пурген! Чтоб я  этой  куртки  больше  не
видел! Займись оружием. Проверь, смажь, что потребуется. Ясно?
   На Двоечника посмотрел только, рукой махнул, не о чем  разговаривать.
Потом к Гризли повернулся:
   - Вот что, старый.  Мы  сейчас  собираемся  и  идем  твой  аттракцион
смотреть. Поведешь. - И, увидев открытый было рот Кувалды,  не  торопясь
добавил:
   - Хоть слово без моего разрешения ляпнешь - на месте пристрелю.
   Кувалда врубился сразу  и  закрыл  рот.  Вид  у  него  при  этом  был
умоляющий. Да, Стармех и сам, видать, понял, что перегнул.
   - Садись, обсудим, как пойдем, - разрешил он, доставая карту.
   Пока все делом занимались, они с Кувалдой как раз все  и  решили.  Со
стороны  их  разговор  походил  на  диалог  человека   с   транзисторным
приемником. Как только Гризли начинало  вести  в  сторону,  Дима  просто
поднимал на него свой строгий взгляд, чем резко убавлял громкость.
   - Это-о, вишь, и никак иначе  не  получится,  как  через  Цветник,  -
опасливо бубнил Кувалда.
   - Ну, так и давай через Цветник.
   - А-а-а, так ить...
   - Короче, жучара.
   Одним словом, конструктивный диалог.
   ... Саня сидел с отрешенным видом,  который  ни  у  кого  из  Команды
никогда не вызывал подозрений. Особенно  сейчас.  Когда  Командир  кинул
свою Команду. Эпитетов, достойно описывающих данный поступок, не нашлось
ни сразу, ни пораздумав. Не нашлось даже у Саши Самойлова,  который  как
раз и наблюдал окружающую суету.
   Вот. Начались странности. Насколько Саша мог судить, для всех  членов
Команды уход Вомбата -  событие  экстрачрезвычайное.  Все,  ребята,  вот
теперь я точно  отсюда  не  уйду,  пока  все  про  вашего  Командира  не
выясню... А заодно и про крысок местных. Оч-чень, знаете ли,  интересное
совпадение получается: здесь Девяткино, и у нас - Девяткино. Здесь крысы
"газом каким-то прыскают", и у  нас  противогазы  нужно  надевать.  Ваша
работа, господин Антонов? Ах, Виталий Николаевич, Виталий Николаевич, ну
что за методы?..
   ... Кто-то громко откашлялся у них за спиной.  Стармех  подскочил  от
неожиданности и виртуозно выругался.
   - ... тебя, Двоечник! Какого... ты сзади подкрадываешься?
   - Никуда я не подкрадываюсь!  -  Вот-вот,  таким  именно  тоном  Саня
недавно научился говорить со Стармехом. - Стою и  жду,  пока  вы  тут...
всякую разводить перестанете. Команда давно готова. Устроили тут совет в
Филях!
   - Чего-о? В каких таких Филях, придурок? - Дима начал вставать.
   Пурген зажмурился. Если учитывать последние события, очень даже может
быть,  что  Стармех  сейчас  будет  драться  с  Двоечником.   Вот   так.
Приобретайте билеты заранее.
   Уф, нет, слава Богу, до такого мы еще не докатились.  Стармех  просто
встал и пошел свой мешок собирать. Не стал с  Саней  даже  в  "гляделки"
играть. Это, знаешь, когда два мужика  для  пущей  крутости  друг  друга
глазами сверлят. Потом один, обязательно сквозь зубы, процедит:  "Ладно,
гад, еще встретимся..." - и в сторону отходит. Вот,  в  принципе,  он  и
считается проигравшим.
   А с Саней - не, такие номера не проходят. Он через минуту вдруг ржать
начинает и говорит что-нибудь вроде: "Дим, у тебя веснушек на  носу-у  -
миллион!" Короче, никакого удовольствия и морального удовлетворения.
   Ох,  ребяты,  поборемся  мы  еще  за  власть,  поборемся...  Стармех,
конечно, молодец, строгий парень, правильный,  да  и  храбрости  ему  не
занимать. Да вот только с чего это он решил, что после Вомбата автоматом
в командиры пройдет? Огласите весь список, пожалуйста.
   Идем. Хорошо идем. Дружно. Ну, может, чуть быстрее, чем  с  Вомбатом.
Это и понятно: надо ж показать, что и сами - не  дети  малые,  сопли  по
деревьям развешивать не собираемся. И вообще,  заметил:  чего  бы  мы  в
последнее время ни делали, все как будто в пику - вот,  гад,  гляди,  не
померли, по кустам  не  разбежались,  вместе  на  дело  идем,  в  метро,
стратегический запас вынимать, черт тебя совсем побери, вместе с  башкой
твоей, "дурак" - травой  попорченной!  Наверное,  только  Пурген,  может
быть, чуть-чуть-чуть, самую малую толику, верит, что Командир  вернется.
Недаром он Двоечника утром тихо спросил:
   - Сань, а Вомбат с тобой перед уходом ни о чем не говорил?
   - Ты что? О чем?
   - Ну, это... Знаешь, я подумал...  Вдруг  он  сам...  Квадрат  искать
пошел? Ну, в смысле - голову лечить?..
   Эх ты, глупка-добрячок, если бы так... Я бы  его  сам  за  руку  туда
отвел...
   Нормальный лес кончился, тропа неожиданно юркнула в невысокие плотные
заросли карликовых берез и совершенно потерялась.  Как  здесь  идти?  По
десять берез  на  каждый  квадратный  метр,  кроны  широченные  намертво
срослись, и вот такой  зеленый  матрас  -  тебе  по  пояс  -  до  самого
горизонта. Когда-то здесь ЛЭП проходила. Вон опоры торчат.
   - Ну? - Стармех повернулся к Кувалде с  таким  видом,  словно  тот  -
пойманный за руку вражеский диверсант.
   А вот  и  не  странно  было  бы,  если  Гризли  сейчас  предложил  бы
что-нибудь совсем уж дурацкое. Например, идти прямо по верхам этих самых
берез, надев на ноги широкие плетеные лыжи вроде снегоступов. Слабо?
   - Это,  вдоль  надоть,  по  краешку  пробираться...  пока  проход  не
найдем... а там - как раз, через шестьсот восемьдесят шагов - Цветник...
   Пошли по краешку. Шагов через двести спугнули  двух  буриданов.  Оба,
как водится, живо сиганули прямо из-под ног - вверх, метров на десять, а
потом, опять же классически, под прямым углом,  разлетелись  в  стороны.
Предполагается,  что  у   бедолаги-охотника   при