ял по комнате, метко кидая
в Сашу одеждой. - Кончилось время протоколов, начинаем в сыщиков играть.
Машина внизу. Одевайся, черт побери, размазня в тельняшке!
   Обалдевшая Люся стояла в дверях с кастрюлькой бульона, наблюдая,  как
тяжелобольного человека сдергивают с кровати и заставляют одеваться.
   - Что тебе еще? Шарфик? Завяжем шарфик. Теплый набрюшник? Галошки  не
нужны? - Валера хорошо понимал, что поднять Сашу  сейчас  можно,  только
разозлив. - А вы, девушка, не стойте столбом, помогите юноше  собраться.
Платочки носовые соберите, белье теплое, кальсоны там... сухари...
   - Куда вы его? - тихо спросила Люся, обмирая при слове "сухари".
   - Куда-куда.  Куда  надо!  -  Валера  зверски  подмигнул  девушке  и,
подталкивая Сашу в спину, вывел его из комнаты. - Ты  дверь  закрываешь?
Барышня, остаетесь за хозяйку. Позаботьтесь, чтоб не пропали улики.
   В машине Дрягин внимательно посмотрел на Сашу, молча достал из  сумки
термос, а из "бардачка" упаковку байеровского аспирина.
   - На, глотни. Вижу, что хреново. Держись. Ты же мужик все-таки.
   - Ты скажешь наконец, в чем дело? - От горячего чая Сашу прошиб пот.
   - В чем? Твой приятель Поплавский  обрастает  трупами  с  космической
скоростью. Вчера вечером в его лаборатории мужика убило.
   - Током? - почему-то решил Саша.
   - Хуже. Центрифугу когда-нибудь видел? Вот у нее  внутри  такая  дура
вертится  -  ротор  называется.  Килограмм  пять-шесть  весит.  Что  там
случилось, пока неизвестно. То ли он что-то не правильно сделал,  то  ли
неисправность... Короче, вылетел этот самый ротор... - Валера  помолчал,
переезжая трамвайные пути.
   - Ну?
   - Что - ну? Мужика пополам разделало. Бр-р-р, хуже, чем трамваем.
   - А Поплавский?
   - Алиби. Но хиленькое. - Дрягин задумался, а потом веско сказал:
   - Знаешь, или этот доктор - очень опасный тип, или...
   - Что?
   - Или там все еще страшнее.
   - А совпадение? - Саша удивился, что может еще соображать. Чувствовал
он себя погано, но от аспирина голове полегчало.
   - Может, и совпадение, - неохотно согласился лейтенант, -  да  только
не верю я...
   - А куда мы сейчас?
   - К нему. К  Поплавскому.  Там  группа  работает.  А  мы  с  доктором
поговорим.
   - О чем?
   - Не знаю. Только думаю: пора на него  нажать.  Ученые  эти  -  народ
хлипкий, нервный... Может, хоть про бабку  твою  что-то  расскажет...  -
Валера рассуждал вслух. - И с больным этим, Сапкиным, ни черта не  ясно.
Я тут давеча родственников к нему привозил... Темные мужички...
   Игорь Валерьевич Поплавский сидел в своем кабинете и тупо смотрел  на
экран компьютера, по которому бешено скакали пики нейрограмм. Час  назад
его отпустили из лаборатории. Игорь ежеминутно вытирал потеющие ладони и
старался проиграть стоящую перед  глазами  картину.  Стены,  по  которым
словно палили чугунными ядрами. Чудовищно огромная лужа  крови  на  полу
(никто не решался вымыть пол, а для того, чтобы  пройти,  просто  кинули
несколько газет). У Людочки все-таки оказалось больное сердце. Она  была
тем первым человеком, который вошел в лабораторию  утром.  И  обнаружила
Александра Иосифовича. Вернее, то, что от него осталось.
   "Зачем все  это?  -  думал  Игорь,  уже  не  в  силах  оторваться  от
завораживающей игры пиков. -  К  чему  выдумывать  сложнейшие  машины  и
приборы, когда люди по-прежнему умирают, напоровшись на  ржавый  гвоздь?
Не то мы  делаем,  не  то...  Мы  ужасаемся  следствию,  отмахиваясь  от
причины. Не тратить миллионы на сомнительную реабилитацию ребенка-дауна,
а всем миром взяться и выбить из голов эту дурь:  пьяное  зачатие...  Не
таблеток  от  поноса  больше  выпускать,  а  воду  лучше  чистить...  Не
праздники липовые устраивать, а роддома лучше отапливать... Впрочем, это
уже политика..."
   Здесь же, на столе, лежало  несколько  листков,  заполненных  крупным
круглым  ученическим  почерком.  Игорь  забрал  с  сейфа  эту  проклятую
статистику, почему-то решив, что это было последним желанием  Александра
Иосифовича. Покойного.
   Да, статистика была отвратительной. Мягко говоря, жутковатой. Но мало
того,  она  преотличным  образом  накладывалась  на  сделанные   Борисом
матобработки нейрограмм.
   Игорь потер слезящиеся глаза. Было страшно. Очень страшно. Как он мог
не замечать этого раньше?.. Как?.. И что все это значит?.. Неужели?..
   Пересохло горло. Глаза уже прямо-таки жгло - дисплей погано мерцал, и
с ним не было никакого сладу.
   Последний час Игорь крутил только три нейрограммы.  Точнее,  динамику
двух  постоянных  клиентов  "Фуксии"  и  еще  одной   женщины,   впервые
появившейся здесь несколько дней назад.
   Шеф Виталий Николаевич, директор Юра и Светлана Вениаминовна Жукова.
   Где были его глаза, когда он снимал  нейрограмму  Светланы  в  первый
раз? ТАКОГО ему еще не  попадалось.  Если  нейрограммы  Юрия  отличались
крайней устойчивостью (хоть пожар, хоть буря - ему все  нипочем.  Строго
определенное, раз и навсегда затверженное распределение. Так,  наверное,
светит сквозь мглу и ненастье  морской  маяк,  ровно  и  постоянно),  то
нейрограмма Светочки  отличалась  колоссальной  латентной  энергией.  На
распечатке взметнулись  совершенно  новые,  незнакомые  пики.  Привычные
оставались тоже, но их потеснила  непривычная  поросль.  Похоже,  "душа"
Светланы    Вениаминовны    отличается    огромной    способностью     к
биовзаимодействию, к взаимопроникновению  с  другими  биоэнергетическими
системами. Судя по всему, из нее, Светланы Вениаминовны,  получилась  бы
целительница экстра-класса. Или исповедница,  которой  раскрывают  самое
себя  отъявленные,  закоренелые  злодеи.   Что   же   касается   Виталия
Николаевича Антонова...
   Игорю Валерьевичу Поплавскому, цинику  и  атеисту,  очень  захотелось
перекреститься. А потом поставить свечку. А потом заказать молебен.
   В дверь постучали и, не дожидаясь ответа,  вошли.  Знакомые  лица.  И
совершенно ненужные. Лейтенант  Дряган  собственной  персоной.  И  этот,
туповатый бабушкин внук. Что угодно, господа?
   - Игорь Валерьевич, - глядя Игорю в глаза, твердо  сказал  Дрягин,  -
мне кажется, нам нужно поговорить.
   - Товарищ лейтенант, - не менее строго ответил  Игорь,  -  прекратите
свои  дешевые  спектакли.  Чего   вы   добиваетесь,   приводя   ко   мне
родственников  всех  этих  несчастных  людей?  Завтра  с  женой  Тапкина
пожалуете?
   Не ожидавший такого отпора Дрягин немного растерялся, но тут вмешался
Саша:
   - Не сердитесь, доктор, никто вас  не  собирается  шантажировать.  Мы
сами разобраться хотим. - Саша обессиленно присел на стул и вытер пот со
лба. Получилось очень трогательно и искренне.
   - В чем? В чем ВЫ хотите разобраться? -  Игорь  вскочил  с  места  и,
засунув руки в карманы халата, наклонился над Сашей. - А я знаю. Вы!  Вы
просто хотите получить обратно свою квартиру! Эти рыжие скобари тянут из
меня какие-то деньги! А менты думают, что я  изощренно  убил  Александра
Иосифовича Тапкина с помощью центрифуги!  Отойдите  от  моего  стола!  -
Последнее  относилось  к  Валере,  который,  потихоньку  продвигаясь  по
комнате, оказался в результате за спиной Игоря.
   Дальнейшее происходило динамично, как в хорошем американском боевике.
Лейтенант, проявив неожиданные познания в  компьютерах,  нажал  какую-то
кнопку  (в  результате  чего  изображение  перестало  мерцать)  и  почти
одновременно с выкриком Игоря цапнул со стола таблицы.
   - Ладно, Поплавский, - произнес он голосом Глеба  Жеглова,  -  хватит
истерики тут устраивать. Мы еще пока с тобой как частные лица с  частным
лицом разговариваем. Будь человеком, успокойся  и  ответь  на  несколько
вопросов, как у вас говорят, приватно.
   Игорь не мог не признать, что сила от этого парня исходила  огромная.
Несмотря на неприязнь, в глубине души доктору очень хотелось  переложить
свои сомнения на мощные плечи лейтенанта.
   - Что значит - "у вас"? По какому это,  интересно,  принципу  вы  нас
разделили? Может, мне уже стоит вас "гражданином начальником"  величать?
- последний всплеск раздражения нашел себе выход.
   - "У вас" - это значит у ученых, интеллигентов, ясно? Сань, посмотри.
- Дрягин кивнул на экран. Ох, ну и цепкий же взгляд у него!  В  мешанине
нейрограмм уловить знакомую фамилию! -  Людецкая  Оксана  Сергеевна.  Не
твоя случайно родственница?
   Внук подскочил к компьютеру, затем медленно повернулся к Игорю.
   Надо было рассказывать все.
   - ...немножко учился гипнозу, потом работал в лаборатории у отца, они
изучали биополя. Это как раз очень модно  было...  Понимаете,  я  просто
вижу, ГДЕ у человека болит...
   - Экстрасенс, что ли? - брезгливо спросил Валера.
   - Да называйте как хотите, не в этом дело!  Я  никогда  не  занимался
всеми этими глупостями: порча, сглаз... Посмотрите, - Игорь махнул рукой
в сторону аппарата, - это ведь не декорация для шарлатанов. Это  прибор.
Физика голая! Пять  лет  назад  мы  начинали  с  лечения  параличей.  Вы
биологию хоть чуть-чуть знаете? Ну а с электричеством  дело  имели?  Так
вот, паралич - это, грубо говоря, разрыв в цепи... Ладно, я  отвлекаюсь.
Однажды, совершенно случайно, мы выяснили, что у нашего аппарата гораздо
большие возможности! К нам  пришла  женщина.  У  нее  на  нервной  почве
отнялась рука. Житейские заморочки: сын под следствием, муж запил и т.д.
и т.п.  Врачей  она  боялась  безумно.  Мне  пришлось  ее  усыпить.  Ну,
гипнотический сон. Обработал руку. А  потом...  -  Игорь  прикрыл  глаза
ладонью, припоминая. - То ли это было озарение, то ли шаг безумного... Я
увидел, что у  нее  голова...  как  платком  обмотана...  И  я  рискнул.
Направил аппарат на голову.
   - И что? - хором спросили Саша с Валерой.
   - Она  проснулась  совершенно  другим  человеком.  Как  будто  с  ней
основательно поработал хороший психотерапевт. Подробно  рассказала,  что
ей снилось... А через месяц пришла с мужем и сыном. Молочного  поросенка
принесли, картошки килограмм пятьдесят, огурцов... Благодарили.
   - Машина счастья? Она у тебя что, желания исполняет? - Дрягин смотрел
недоверчиво. Его не покидало ощущение, что Поплавский темнит.
   - Вы, лейтенант, видно, фантастики в детстве перечитали, -  нелюбезно
отреагировал Игорь. - Все гораздо  проще...  И  сложнее.  В  большинстве
наших несчастий виноваты мы сами.  А  людям  некогда  спокойно  сесть  и
разобраться в себе. В конце концов, просто отдохнуть!.. Ладно, - решился
он, - считайте, я придумал аппарат, на время освобождающий душу из тела.
   В комнате... нет, не повисло... Комната несколько минут  была  битком
набита молчанием. Саша почему-то поверил Игорю сразу и испугался. Валера
не поверил напрочь и разозлился.
   - А еще говорит - не шарлатан!
   - Подожди, подожди, не  ори!  -  Саша  натужно  покраснел  и  выдавил
вопрос:
   - Игорь... Валерьевич, а  что  будет,  если...  м-м-м...  душа...  не
захочет возвращаться... обратно в тело?
   - Ох, вы задаете тяжелый вопрос. Боюсь, именно  так  и  получилось  с
вашей бабушкой...
   - Значит, признаетесь? - быстро спросил Дрягин.
   - Да в чем, в чем?! В том, что  человек  прожил  огромную  тяжелейшую
жизнь и на старости лет нашел  наконец  отдушину?  Кто  сможет  обвинить
Оксану Сергеевну в том, что она не захотела больше страдать ЗДЕСЬ?
   - А ты ей в этом помог? Учти, Поплавский, если я это  докажу,  сядешь
как миленький! Не фиг тут Господа Бога перед нами разыгрывать! -  Валера
вскочил.
   - Прекратите мне "тыкать"! Что  вы  собираетесь  доказывать?  Женщина
умерла на  скамейке  в  парке!  Я  не  знаю,  что  произошло,  я  только
предполагаю!
   - "Предполагаю", - передразнил лейтенант, - заморочил старухе голову,
а квартиру - себе?
   - Какой же вы оголтелый, - устало произнес Игорь, - вы по-человечески
можете разговаривать?
   - Могу, могу, - злорадно заверил его Валера, - мы еще  только  начали
беседовать. Телефончиком позвольте попользоваться?  -  И,  не  дожидаясь
ответа, снял трубку. Саша обратил внимание, что бумаги со стола  доктора
у Валеры по-прежнему в руках.
   - Алло! Серега? Привет, Дрягин беспокоит.  Шестаков  на  месте?  Угу.
Мишань, здорово. Дело есть. Ты со свидетельницей Опью  Юлией  Борисовной
уже разговаривал? Нет? Ну так вот, бросай свои дела... Бросай, говорю...
Дуй в больницу и попытайся из нее выудить, в каких отношениях она была с
Поплавским Игорем Васильевичем... Понял?.. Ну, давай. Э! Стой!  Мы  тебя
ждем в Нейроцентре... да, да... от проходной прямо, в торце  первого  же
здания  справа  лестница  и  вывеска:  "Фуксия  и  Селедочка"...  Да  не
прикалываюсь я, название такое... Все. Давай живее. Ждем.
   Валера положил трубку и повернулся к Саше:
   - Смотри, как интересно получается.  Помнишь,  у  Мишки  в  протоколе
тетка с дурацкой фамилией. Опь, помнишь? Так вот, она, оказывается, тоже
у доктора Поплавского лечение проходила. А теперь в больнице лежит...
   - Что с ней? - встрепенулся Игорь.
   - Ничего страшного, - ласково ответил лейтенант, - собачка покусала.
   Игорь почему-то вспомнил тот леденящий ужас, который испытал во время
первой неудачной операции. Он тогда ассистировал профессору  Пономареву.
Случай был безнадежный. Игорь  еще  пытался  что-то  сделать,  суетился,
когда Тимофей Игнатьевич холодно бросил:  "Все.  Потеряли  больного.  Вы
что, коллега, трупов  не  видели?"  Видел.  Но  в  тот  момент  у  Игоря
задрожали коленки.
   - А подробней не можете сказать?
   - Подробней скоро узнаем. А пока рассказывайте.
   - Что?
   - Все. Вот у вас тут в бумажке написано, -  Валера  ткнул  пальцем  в
крупные Машенькины буквы, - лежала в третьем отделении - это  ведь  ваше
третье? - с восемнадцатого января по четвертое февраля.  Диагноз...  хм,
может, по-русски объясните?
   - Электротравма, - коротко ответил Игорь, - паралич правой руки.
   - Вылечили?
   - Вылечил.
   - А... душу... того, выпускали?
   - Да.
   - У нее тоже муж в запое был?
   - Не иронизируйте. Она очень одинокий  человек.  Из  родственников  -
одна сестра.
   - Уже никого.
   - Как?
   - Так. Умерла.
   У Саши раскалывалась голова. Ему до  чертиков  надоел  этот  дурацкий
пинг-понг словами.
   - Помолчите минуту, - взмолился он. - По-моему, вы друг друга даже не
слушаете. Давайте по порядку. Валера, что ты прицепился к этой Оби?
   - Не к Оби, а к Опи.
   - Не в этом дело. Игорь Валерьевич, хотите начистоту? Да, мне тоже не
нравится, как умерла моя бабушка.  Да,  я  подозреваю,  что  вы  в  этом
виноваты. Хотя бы косвенно, - добавил Саша,  заметив  протестующий  жест
Поплавского. - И я думаю, на моем месте вы бы думали точно так же. Я был
в морге. Я читал заключение. Там черным по белому написано: "дистрофия".
Вы врач. Объясните, как это могло получиться, если за неделю до этого  я
ее видел живой и здоровой.
   - И толстой, - добавил Валера.
   - Заткнись, - без выражения бросил Саша. Игорь с силой провел  руками
по лицу.
   - Я не знаю. То есть... Откровенность  за  откровенность.  -  Я  могу
добавить тайны, если сообщу вам, что я видел Оксану  Сергеевну  часа  за
два до смерти. И тоже живой и здоровой. Ваше дело - верить мне или  нет.
Понимаете, когда человек, то есть его душа, путешествует, она все  равно
берет энергию от тела. Мы с этим столкнулись еще в самом начале  работы.
Поэтому больному вводится специальный SD-стимулятор. Что-то вроде сильно
концентрированного питательного бульона...
   - Так ты что, бульона бабке пожалел?
   - Дрягин, я тебе сейчас по морде дам, - предупредил внук.
   - Доза рассчитывается, исходя из данных нейрограммы, - Игорь  уже  не
обращал внимания на выступления лейтенанта,  обращаясь  исключительно  к
Саше. - Это такая длинная лента, на  которой  записаны  импульсы  вашего
мозга. Ну, как кардиограмма, знаете? Глядя на эти пики, я могу  примерно
сказать, что за человек передо мной, чего от него можно ожидать...  Нет,
я не могу сказать, КУДА отправится его душа... Этого я никогда не  знаю,
если только мне не расскажут...
   - И говорят?
   - Конечно. Очень многие. Почти все.
   - А... бабушка?
   - Да.
   С минуту Саша мучился, раздираемый любопытством и неловкостью.  Потом
решил, что разобраться нужно до конца, и все-таки спросил:
   - И где она... что она видела?
   - О, вначале это были совершенно незамысловатые прогулки  в  детство.
Потом... У вашей бабушки, Саша, удивительно  богатая  и  чистая  душа...
Постепенно Оксана Сергеевна  осознала  свои  огромные  возможности.  Она
поняла, что может творить мир по своему вкусу!
   - Как это - творить?
   - Да так же, как художник пишет картины!
   - А разве это можно?
   - А много ли вы знаете о возможностях ВАШЕЙ души?
   Саша опять помолчал.
   - И что...
   - Не пугайтесь так. Уж конечно, ваша милейшая бабушка  не  дралась  в
душных болотах Венеры с трехголовыми кс'дзангами. Хотя такие варианты  я
тоже наблюдал. Она нашла  нечто  гениальное  в  своей  простоте.  Оксана
Сергеевна изменила  в  прошлом  одно-единственное  событие.  Излюбленный
прием фантастов, между прочим.
   - И какое? - Валера сидел на стуле, с горящими глазами слушая Игоря.
   - В октябре семнадцатого революционные солдаты  и  матросы  НЕ  взяли
Зимний. Смотрите, - говорил Игорь, водя карандашом по экрану компьютера,
- вот IF-пик. Видите, какой огромный? Знаете, о чем это говорит? О  том,
что созданный этим  человеком  мир  будет  скорее  всего  полон  сложных
ассоциаций либо тонких  механизмов.  Здесь  как  раз  получилось  именно
последнее. Владимир Иванович - инженер-электронщик, всю жизнь проработал
в "ящике". Когда он мне  рассказывал  о  своих  приключениях,  это  было
почище Клиффорда Саймака и Айзека Азимова, вместе взятых!
   Саша с Валерой, откровенно разинув  рты,  слушали  Игоря  Валерьевича
Поплавского,  почти  забыв,  зачем  вломились  в  Оздоровительный  центр
"Фуксия и Селедочка".
   Внезапно за дверью послышался сильный шум, и в комнату ввалился Миша,
ругаясь на ходу.
   - Что это за крыса там зубами щелкает? - шумел он. - Чуть  рукав  мне
не откусила.
   - Это наша администраторша. - Игорь стал противен сам себе. С детства
он привык, что в его семье дурным тоном считались слова типа "врачиха" и
"бухгалтерша".
   - Может, отпустим женщину, - ласково спросил Валера у Поплавского.  -
И дверь закроем? Дескать, прием закончен?
   Игорь замялся. В пять должен был заехать Директор.
   - Да нет, тут еще должны прийти...
   - Клиент? - Во всем Валеркином облике вдруг проглянул  такой  ядреный
мент, что Саше стало неловко.
   - Да. То есть почти начальство.
   - Тоже - попутешествовать хочет?
   - Послушайте, Дрягин, - звонко сказал Игорь, -  хватит  юродствовать!
Обратите лучше внимание  на  своего  коллегу.  Его,  кажется,  распирают
новости.
   - Кто это у нас такой проницательный? - удивился Миша.
   -  Доктор  Поплавский,  с  вашего  разрешения.  -   Игорь   церемонно
поклонился.
   - А-а... Слыхал, слыхал. Маг и  чародей.  Юлия  Борисовна  от  вас  в
жутком восторге.
   - Что ты узнал? - насторожился Валера.
   -  Почти  ничего.  Она  еле  говорит.   Живого   места   нет,   кулек
забинтованный. Да и с головой у нее - того. - Миша выразительно покрутил
пальцем у виска.
   - А точнее?
   - Плачет. Сестру жалеет. Они... ну, перед тем,  как  вся  эта  ерунда
началась, как раз поссорились. Кстати, из-за злополучной шубы.
   - Да говори, говори, - торопил Валера.
   - Ну что привязался? На песцовую денег не хватило, сеструха купила из
собаки. А Юлия - старая дева, кажется,  сдвинутая  на  всякой  живности.
Кошек бездомных кормит, собак подбирает...  то  есть  подбирала.  Вот  и
завелась: живодеры, говорит, изверги...
   - Да, да... - задумчиво проговорил Игорь, - я примерно так и думал...
и шуба наверняка пропала...
   - Откуда  ты  знаешь?  -  Удивительная  все-таки  у  некоторых  людей
способность в момент переходить на "ты". Игорь молчал. Он  уже  вплотную
подобрался  к  разгадке   и   теперь,   не   решаясь   окончательно   ее
сформулировать, с ужасом п