Своим челом, пройти желая небо,
                        Когда не порвала, то отогнула
                        Покров небес лазурный. Посредине
                        Вершины той находится вулкан,
                        Он дышит и выбрасывает пламя,
                        Огонь кидает в небо, как слюну.
                        Из этого вулкана, из колодца,
                        От времени до времени исходит
                        Огнистый ток, и в том потоке души,
                        И выйдут, и войдут, чтобы снова скрыться,
                        И много их, и много-много раз
                        Восходят и нисходят эти души.
                        Подвижный воздух током раскаленным
                        Схватил меня и, от горы отторгнув,
                        Переместил внезапно в глубину.
                        Я вышел из нее, и вот примчался
                        Другой воздушный ток, неся с собою,
                        Толпами, легионы сотен душ,
                        И силою столкнувшихся порывов
                        Я был перенесен в иное место,
                        И мнилось мне, что, виденные мною,
                        Все души здесь собрались, и хотя
                        Их пытки были здесь еще сильнее,
                        Они на вид спокойные стояли,
                        Все с радостными лицами, и воздух
                        Не оглашали криком нетерпенья,
                        И в небеса вперив упорный взор,
                        Как тот, кто ожидает милосердья,
                        Роняли слезы нежные любви;
                        И понял я, что это место было
                        Чистилищем, и так в нем очищались
                        От прегрешений легких. Не смутили
                        Меня угрозы демонов, что я
                        Пройти сквозь все мученья эти должен,
                        Напротив, я ободрился. И, видя,
                        Как постоянно мужество мое,
                        Они мне приготовили возмездье
                        Страшнейшее из всех, чье имя - ад:
                        Они меня к реке широкой взяли,
                        На берегу росли цветы огня,
                        А по руслу ее бежала сера;
                        Кишели в ней уродливые гидры
                        И змеи, как чудовища морские,
                        И страшно широка была она,
                        А мост через нее тянулся узкий,
                        Как линия, не больше, и такой
                        Непрочный, что, казалось, невозможно
                        Пройти и не сломать его. Сказали
                        Мне демоны: "По этой-то дороге
                        Ты должен совершить свой переход.
                        Взгляни, как перейдешь; и чтобы ужас
                        Тебе сказал, - взгляни, как переходят".
                        Я посмотрел и явственно увидел,
                        Что все, кто этот мост хотел пройти,
                        Срываясь, низвергались в волны серы,
                        И змеи грызли их, и рвали гидры
                        Когтями их на тысячи кусков.
                        Я назвал имя Бога - Бог помог мне,
                        И мужество нашел я, чтоб свершить
                        Свой переход, и мне не страшны были
                        Ни волны, угрожавшие мне снизу,
                        Ни ветер, что свирепо бил меня.
                        Дошел я до конца и очутился
                        В лесу, таком пленительном и пышном,
                        Что я возликовал, и дух отвлекся
                        Ото всего, что было. Путь лежал
                        Среди деревьев райских - кедров, лавров,
                        Здесь бывших на своем достойном месте.
                        Земля была усеяна цветами,
                        Гвоздиками и розами, как будто б
                        То был узорный шелковый ковер,
                        Зеленый, белый, алый. Светлый воздух
                        Был полон пенья самых нежных птиц,
                        Звучавшего и сладостно и грустно,
                        В созвучьи с многотысячным журчаньем
                        Кристальных вод ручьев. И вдалеке
                        Возвышенный возник пред взором город,
                        Венчало солнце башни и дворцы;
                        Врата его, из золота, сверкали
                        Огнями бриллиантов, изумрудов,
                        Рубинами и горным хрусталем.
                        Они раскрылись, прежде чем успел я
                        До них дойти, и вышла мне навстречу
                        Процессия святых; там были старцы,
                        И женщины, и юноши, и дети,
                        И были все объяты ликованьем.
                        Под звуки сладко-нежных инструментов
                        Запели Серафимы звучный гимн,
                        И ангелы ответили им хором.
                        Вослед за всеми, блеском окруженный,
                        Пришел Патрик, великий патриарх,
                        И заключил меня в свои объятья,
                        За то, что обещанье я сдержал,
                        Его до смерти раз еще увидел, -
                        И радовались все на эту радость.
                        Ободрил он меня, и мы простились,
                        Он мне сказал, что смертные не могут
                        Войти в прекрасный град, где свет не меркнет,
                        И мне велел вернуться в этот мир.
                        Пройдя свою дорогу без помехи,
                        Вернулся я назад, и злые духи
                        Не смели прикоснуться до меня,
                        И только что успел достигнуть входа,
                        Как вы пришли, чтоб встретить здесь меня.
                        И так как из опасности я вышел,
                        Дозвольте, милосердные отцы,
                        Здесь жизнь дожить мне, смерти ожидая.
                        Да завершится здесь повествованье,
                        История событья, о котором
                        Свидетельствует ясно Дионисий
                        Картезианец, Генрих Сальтаренский,
                        Матеус, и Ранульф, и Гейстербах,
                        Момбрицио, Марко Маруло, Рото,
                        И Беллярмин, Гибернии примас,
                        Бенедиктинец Бэда-проповедник,
                        И Фраи Димас Серпи, и Солино,
                        И Томас Мессингам {3}, и благочестье
                        Всех христиан, своим правдивым словом
                        Дающих подтверждение ему.
                        И посему да завершится драма,
                        И да начнутся громкие хвалы.


        ^TПРИМЕЧАНИЯ^U

        ^TОБОСНОВАНИЕ ТЕКСТА^U

     Как  ни  значительны  цели,  стоящие  перед   данным   изданием,   оно,
разумеется, не является "критическим". Такая задача  по  отношению  к  драме
испанского Золотого века (XVI-XVII вв.) медленно, десятилетиями  решается  и
на языке оригинала, несмотря на беспрецедентную (в  сравнении,  например,  с
Англией или Францией) сохранность рукописей XVII в., даже автографов.
     Задача критического издания  текстов  К.  Д.  Бальмонта  тоже  не  дело
ближайшего  будущего.  Применительно  к   переводам   драм   Кальдерона   мы
пользовались лишь одним "окончательным" текстом, более  обработанным,  когда
речь идет о шести напечатанных самим Бальмонтом пьесах, и менее  завершенным
в четырех новооткрытых в машинописи 1919  г.  пьесах,  печатающихся  в  этой
книге в переводе Бальмонта впервые.
     Выше в статье отмечалось значение  двойных  литературных  памятников  -
таких, в которых важна  не  только  художественная  ценность  оригинала,  но
ценность вклада переводчика в русскую культуру. Приведены также сведения  по
истории текстов перевода Бальмонта, открытия машинописи  утраченных  четырех
пьес:  "Дама  Привидение,",  "Луис  Перес  Галисиец",  "Волшебный   маг"   и
"Саламейский алькальд".
     Нужно лишь еще раз повторить, что, по мнению издателей,  бальмонтовские
переводы Кальдерона - явление удивительное.  Они  доказывают  осуществимость
сочетания _максимальной точности_ (их можно рекомендовать как для занятий по
совершенствованию  знания  испанского  языка,  так  и  по  проблеме  русских
лексических и синтаксических эквивалентов стилизованной речи Кальдерона)  _с
высокой поэтичностью_.
     Пьесы расположены в хронологическом порядке.
     В тексте Бальмонта исправлялись лишь явные опечатки и описки.
     Написание иностранных имен собственных у Бальмонта  сохранялось,  но  в
некоторых случаях, где оно орфографически отличается от современной передачи
вследствие известной общей эволюции принятых норм по сравнению с началом  XX
в., приводилось (с соответствующей оговоркой) к современной норме.  Наиболее
частое изменение - это сужение употребления "э" (особенно в  дифтонгах)  или
приведение в соответствие с преобладающей  современной  традицией  написания
"у" или "ю" после  испанского  "ль",  не  соответствующего  ни  мягкому,  ни
твердому русскому "л". Например: вместо  дон  Гутиэрре  у  Бальмонта  -  дон
Гутиерре, вместо дон Люис у Бальмонта - дон Луис.
     Не воспроизводится также  спорная  идея  Бальмонта  обозначать  перенос
ударения в имени Патрик  (по-русски  обычно  на  первом  слоге)  на  "и",  в
соответствии с испанским (восходящим к латинскому) эквивалентом  "Патрисио",
путем написания сдвоенного  "к"  -  "Патрикк".  Мы  пишем  просто  "Патрик",
напоминая, что у Бальмонта всюду ударение на втором слоге: "Патрик".
     Не привилась по-русски и употреблявшаяся  Бальмонтом  (воспроизведенная
Сабашниковыми) новоиспанская традиция  ставить  в  начале  вопросительных  и
восклицательных предложений соответствующие знаки  в  перевернутом  виде.  В
рукописях и изданиях кальдероновских времен она не соблюдалась.
     Бальмонт переводил, естественно, по изданиям
     XIX в., в которые, в отличие от изданий XVII в. и в большинстве случаев
более точно следующих им изданий
     XX в., вводилось деление трех действий (по-испански - "хорнад", "дней")
на сцены ("явления"). Такое деление, ставшее в некотором роде  международной
нормой издания европейских драм,  мы  сохраняем.  Этим  достигается  большая
полнота воспроизведения  перевода  таким,  каким  его  видел  и  слышал  сам
Бальмонт, а кроме того, обеспечиваются удобства при чтении и  постановке,  а
также при пользовании примечаниями.
     В Дополнения включены целиком или с  отмеченными  сокращениями  статьи,
которые К. Д. Бальмонт предпосылал своим переводам.
     В случае, если в примечаниях  используются  примечания  Бальмонта,  они
отмечены в скобках инициалами К. Б., а где эти примечания положены в  основу
измененного или сокращенного текста, то пометой в скобках: по К. Б.
     Печатные источники для воспроизведения  перевода  Бальмонта:  Сочинения
Кальдерона / Пер. с исп. К. Д. Бальмонта. М.: изд.  М.  и  С.  Сабашниковых.
Вып. I-III. 1900, 1902, 1912; для рукописей: ГБИЛ. Отдел Рукописей. Архив К.
Д. Бальмонта. Картон Э 10. Ф 261.14 (5-8).
     Помещаемый в Дополнении  перевод  драмы  "Жизнь  есть  сон"  известного
ученого-испаниста Дмитрия Константиновича Петрова (1872-1925)  воспроизведен
по редкому малотиражному оттиску: Кальдерон Педро. Жизнь есть сон / Пер.  Д.
К. Петрова. СПб., 1898. Орфография, пунктуация, написание имен  сохраняются.
Сохранены также и примечания Д. К. Петрова. Надо напомнить, что они написаны
в период, когда понятие барокко еще не применялось к литературе и  специфика
эстетики барокко Кальдерона не была уяснена.
     К нашему изданию приложены с  соответствующим  введением  материалы  по
библиографии русских переводов Кальдерона Г. А. Когана.
     Подготовка настоящего издания  проходила  в  известном  согласовании  с
подготовкой книги: Iberica. Культура народов Пиренейского полуострова  (Вып.
II). Кальдерон и мировая культура XVII в. Отв. ред. академик Г. В.  Степанов
(1919-1986); выпуск подготовлен Н. И. Балашовым и В. Е.  Багно  (Л.:  Наука,
1986).
     Напомним, что, помимо издания отдельных пьес, в  СССР  были  напечатаны
два издания сочинений Кальдерона: Педро Кальдерон. Пьесы.  Т.  I-II  /Сост.,
вступит, статья и примеч. Н. Б. Томашевского. Ред. переводов Н. М. Любимова.
М.: Искусство, 1961; а также: Кальдерон де ла Барка Педро.  Избранные  пьесы
(на испанском языке), с аппаратом на русском языке: статья С.  И.  Ереминой,
подробный комментарий, включающий библиографию А. С. Науменко. М.: Прогресс,
1981.
     Основное испанское издание, по которому сверялся  текст  и  на  которое
даны ссылки в статьях: Calderbn de la Barka,  don  Pedro.  Obras  completes.
Vols I-III por A. Valbuena Briones. Madrid / Ed. Aguilar (t. I - 1966; t. II
- 1959; t. IIII - 1967).

     Настоящее издание осуществляется в двух книгах. В первой помещены шесть
драм Кальдерона, в Приложении статья Н. И. Балашова  и  примечания  к  шести
драмам.
     Во второй  книге  четыре  драмы  Кальдерона  в  переводе  Бальмонта,  в
Дополнениях - драма "Жизнь есть сон" в переводе Д. К.  Петрова,  предисловия
Бальмонта к сочинениям  Кальдерона.  Приложения  ко  второй  книге  включают
статьи Д. Г. Макогоненко и Г. А. Когана, а также примечания к публикуемым во
второй книге драмам.

                                                               Н. И. Балашов


        ""ЧИСТИЛИЩЕ СВЯТОГО ПАТРИКА""
     (El Purgatorio de San Patricio)

     Драма написана в 1643 г. В  основе  ее  лежит  известная  средневековая
легенда о св. Патрике (ок. 389 - ок. 461), распространителе  христианства  в
Ирландии.
     Одна из самых фантастических и связанных  со  средневековым  субстратом
драм Кальдерона. Объяснение католической неортодоксальности этой драмы см. в
статье Н. И. Балашова, наст. изд.. кн 1: сценическая история драмы в  России
- в статье Д. Г. Макогоненко, наст. изд., кн. 2.
     Бальмонт  употребляет   не   принятое   по-русски   ударение   Патр_и_к
(соответствующее латинскому и испанскому произношению). Чтобы  передать  это
ударение, Бальмонт в первом русском издании 1900 г. писал имя через два "к":
Патрикк.

                                 Хорнада I

     1  Что  породил  семиголовый  зверь...  -  Образцы,  заимствованные  из
Апокалипсиса, гл. 13 и др.
     2 ...горный остров. - Имеется в виду Ирландия.
     3 ...второй Иосиф... - по Библии, Иосиф был  известен  как  толкователь
снов. См. Бытие, гл. 40.
     4 Перпиньян - город в Пиренеях, ныне на территории Франции.
     5 Меж  Францией  и  Англией  тогда  //  Была  война...  -  Драма  полна
анахронизмов. Во времена св. Патрика  не  бьпо  собственно  ни  Франции,  ни
Англии.
     6 Тебе дадут там буллы Селестина. - Селестин I - папа с 422 г.  по  432
г. Остальные имена относятся к церковным деятелям того времени.

                                 Хорнада II

     1 Кто в мире мог // Избегнуть переменчивости рока? - Тема  изменчивости
судьбы характерна для Ренессанса и еще более для барочной литературы.
     2 Дерзающий прийти во имя Папы. - В церковной  истории  считается,  что
Патрик был уполномочен папой ввести христианство в Ирландии,
     3 ...О, небо, только этого хочу!  -  Об  образе  христианина  злодея  у
Кальдерона см. в статье Н. И. Балашова, наст. изд., кн. 1.

                                Хорнада III

     1 Что я святой Антоний... - Видения и искушения одного  из  основателей
монашества св. Антония были со средних веков постоянной темой в литературе и
искусстве.
     2 ...кто ты? // Застывший труп... - В испанской драме  распространенный
мотив явления грешнику вместо женщины ее праха или скелета.  Здесь  Людовико
является как предупреждение его собственный труп.
     3  Свидетельствует  ясно  Дионисий...  -  Приведение  Кальдероном  имен
тринадцати  богословов  и  церковных  авторитетов  разных  эпох   -   лучшее
свидетельство теологической шаткости всей  конструкции  драмы,  нуждавшейся,
даже по мнению автора, в такой экстраординарной поддержке.
                                                           Д. Г. Макогоненко



        Педро Кальдерон Де Ла Барка.
        Врач своей чести
        (перевод Константина Бальмонта)

----------------------------------------------------------------------------
     Перевод Константина Бальмонта
     Pedro Calderon de la Barca. Dramas
     Педро Кальдерон де ла Барка. Драмы. В двух книгах. Книга вторая
     Издание подготовили Н. И. Балашов, Д. Г. Макогоненко
     "Литературные памятники", М., "Наука", 1989
     OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------

        "ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА"

     Король Дон Педро
     Инфант Дон Энрике
     Дон Гутиерре Альфонсо
     Дон Ариас
     Дон Диего
     Кокин, лакей
     Донья Менсия де Акунья
     Донья Леонор
     Инес, служанка
     Теодора, служанка
     Хасинта, клейменая рабыня
     Людовико, кровопускатедь
     Солдат
     Старик
     Просители
     Свита
     Музыканты
     Слуги, служанки


        "ХОРНАДА ПЕРВАЯ"

                                 СЦЕНА 1-я

                Внешний вид загородного дома  Дона  Гутиерре
                вблизи Севильи. Слышен шум охоты, и выходит,
                падая, Инфант Дон Энрике,  несколько  спустя
                Дон Ариас и Дон Диего,  и  последним  Король
                                 Дон Педро.

                                 Дон Энрике

                        Христос, Христос тысячекратно!
                            (Падает без чувств.)

                                 Дон Ариас

                        Когда б тебя Он поддержал!

                                   Король

                        Что там такое?

                                 Дон Ариас

                                       Конь споткнулся,
                        И на землю Инфант упал.

                                   Король

                        Коли пред башнями Севильи
                        Он так склоняется, тогда
                        Уж лучше б из дворцов Кастильи
                        Не выходил он никогда.
                        Энрике, брат!

                                 Дон Диего

                                      Сеньор! Напрасно.

                                   Король

                        Он не пришел в сознанье?

                                 Дон Ариас

                                                 Нет.
                        В одно мгновенье потерял он
                        Сознанье, пульс и жизни цвет.
                        Какое горе!

                                 Дон Диего

                                    Вот несчастье!

                                   Король

                        Войдите в тот ближайший дом,
                        Там отдохнет Инфант немного
                        И, может быть, очнется в нем.
                        Все оставайтесь с ним покуда,
                        А мне скорей подать коня;
                        Такой несчастный случай с Принцем
                        И мог бы удержать меня,
                        Но я спешу прибыть в Севилью
                        И там узнаю обо всем.
                                 (Уходит.)


                                 СЦЕНА 2-я
               Дон Энрике, в обмороке, Дон Ариас, Дон Диего.

                                 Дон Ариас

                        Достаточно себя явил нам
                        Ты в бессердечии своем.
                        Кто мог бы так оставить брата,
                        Когда со смертью он в борьбе?