то корабль вибрирует.  Он  привстал  и  почувствовал,  что
палуба под ногами резонирует.
   - Что-то ударило по кораблю, - сказал он, одним прыжком бросившись  к
экрану.
   Внешние сканеры показывали только черноту, потом блеснула молния,  но
слишком кратко, чтобы осветить хоть что-нибудь. Али нетерпеливо  включил
огни периметра и отступил  назад  перед  картиной  открывшегося  потопа.
Ветер задувал так, что ливень  стелился  почти  горизонтально.  На  краю
светового периметра виднелись сбитые ветви; некоторые деревья изгибались
так, что их, казалось, должно было вывернуть с корнем.
   -  В  такую  погоду  никто  атаковать  не  будет,  если  у  него  нет
бронированного краулера, - сказал Фрэнк.
   - И как здесь строить шахты? - пробормотал Торсон.
   - А Тау сказал, что это лето, - мягко добавил Джаспер.
   Пока они смотрели, корабль снова задрожал  под  новым  мощным  ударом
бури. Али показалось, что он слышит, как визжат компенсирующие  лебедки.
Гроза усиливалась, молнии стали чаще и держались дольше. Сквозь  обшивку
корабля доносился гром.
   - Одно точно, - сказал Джаспер. - Мы не сможем связаться с  "Северной
звездой", пока это не кончится. Электромагнитный фон брыкается так,  что
я даже не представлял себе, что это возможно.
   - Еще одна причина сидеть в корабле во время шторма, - заметил  Мура.
- Показания электромагнитных датчиков на опасном  уровне  -  такие  поля
могут воздействовать даже на нервную и иммунную  системы.  -  Он  мотнул
головой в сторону экрана. - Не знаю, как это действует на тех ребят.
   - На пике солнечной активности это будет только хуже, - добавил  Али.
- Какие-то эффекты можно  будет  заметить  даже  внутри  "Королевы".  На
компьютеры уже действует - частота сбоев растет, и эффективность  работы
упала почти на процент.
   - И все это накладывает ограничения на время, которое мы здесь  можем
провести - существенно более жесткие, чем срок нашей  заявки,  -  сказал
Джаспер. - Воздействие на здоровье Тау  еще  может  в  какой-то  степени
компенсировать, а  после  этого  нам  понадобится  медицинская  техника,
которая съест любую теоретическую прибыль.
   - Не хочется мне проверять эту теорию, - пробормотал Дэйн.
   - Беда в том, - сказал Али, отключив внешний свет и выключая экран, -
что все это лишь откладывает решение проблемы с нашими друзьями снаружи,
но не снимает ее.
   Но у него из-за спины раздался тонкий голо" сок, на который  они  все
резко повернулись:
   - Я знаю, да!
   Это была Туи. Она стояла в люке  довольно  неуклюже,  но  ее  гребень
наполовину поднялся, внушая надежду.
   Дэйн вскочил и подвел свою ученицу к одному из обитых кресел.
   - Что ты знаешь? - спросил он.
   - Туи больше не спит, - сказала она, оглядывая их  огромными  желтыми
глазами. Али заметил, что ее яркость стала  возвращаться.  -  Я  вызвала
компьютер, смотрела запись. Народ Китин?
   - Что? - озадаченно спросил Мура. Дэйн внезапно усмехнулся.
   - Конечно! Вот кого они мне напомнили. Китин  -  одна  из  клинти,  в
котором была Туи на Бирже. Говори дальше, Туи.
   Ученица оглядела их по очереди, напомнив Али птицу, клюющую крошки.
   - Я знаю речь Китин. Я буду их говорить.
   - Но ты же не сможешь, - сказал Али. - Они не отвечают на вызовы.
   Туи быстро покачала головой:
   - Вы не слышите. Нет, вы слышите, но не  понимаете.  Лоссин  говорит:
"Наш лагерь - ваш лагерь, наша руда - ваша руда". Народ  Китин  живет  в
базах, как Биржа, только не  богатых.  Редкие  вещи..,  которые  важные.
Важная честь. Заявка наша, корабль наш, лагерь теперь наш и  рация  тоже
наша.
   - Ты хочешь сказать, они оставили лагерь? Чтобы мы его взяли?
   Туи быстро кивнула, потом вздрогнула и потерла шею тонкими паутинными
пальцами.
   - Одиннадцать кругов ада на  Трелоаре!  -  воскликнул  Мура,  хлопнув
ладонями по столу. - Так и есть! Я слыхал, как ван Райк про них когда-то
рассказывал. Эти татхи - как они себя называют - живут в обитаемых базах
уже много поколений, базах из сваренных вместе старых кораблей. Они мало
что понимают в личной собственности, но то, что принадлежит им, защищают
свирепо И при этом делятся в нужде. Здесь завязаны всякого рода  вопросы
чести, и это куда важнее всех законных правил Торговли.
   - Но мы должны чтить Закон Торговли, - напомнил Джаспер.
   А Дэйн саркастически добавил:
   - Или Патруль как следует возьмет нас за шкирку.
   - Позвольте мне уточнить, - сказал Али. -  Они  там  сидят  под  этим
ураганом из чувства чести?
   На этот раз Туи опять слегка кивнула и издала одну из своих трелей.
   - Они ждут нас им говорить,  ходите  обратно  в  лагерь.  Пользуйтесь
лагерем, всеми вещами. Вещи теперь наши. Не их: мы  даем  вещи  обратно,
они пользуются. И  долг  чести  перед  нами.  Теперь  Джаспер  задумчиво
кивнул:
   - Их культура должна во многом строиться на доверии, - заметил он.  -
Я думаю, мало что у них было сверх этого, когда они начинали.
   Али  посмотрел  на  бледного  маленького  человечка,  чувствуя,   как
перекашивается поле зрения. От этого у него чуть не закружилась голова -
корабль подхватывала и вертела гигантская рука. А Джаспер -  не  говорит
ли он не столько об этих татхах, сколько о венерианских колонистах?
   Он захлопнул рот, уже готовый что-то сказать, гадая,  сколько  прочел
Джаспер в его мыслях. Он не стал показывать свое раздражение, но  решил,
что когда Тау проснется после своей очереди спать, у себя в  лаборатории
он найдет ждущего его Али.
   - Противно даже думать, как там эти ребята в такую погоду без  всякой
защиты, - сказал Дэйн, глядя на темный экран.
   - Такую погоду они переносят лучше нас, - сказал Фрэнк. - Я не  много
знаю об этих татхах, но знаю,  что  мех  защитит  их  от  самой  мерзкой
погоды.
   Дэйн внезапно засмеялся.
   - Выкладывай, - сказал ему Али, снова  испытывая  головокружение,  на
этот раз от комбинации облегчения у Дэйна, Джаспера и самого себя. - Что
такого смешного? А то у нас тут последнее время дефицит хороших шуток.
   - Когда мы с Рипом с ними встретились, от них был такой.., различимый
запах. Я только что вспомнил, на что этот запах похож, - и он  улыбнулся
еще шире.
   - И? - спросил Фрэнк. Дэйн расхохотался.
   - На мокрую псину.

Глава 7

   Шторм трепал "Королеву" два дня. На  пике  бури  гром  превратился  в
почти непрерывный грохот корпуса, но не поэтому те, кто обычно  спал  на
верхней палубе, спустились в тесные  пассажирские  каюты.  Попытка  Рипа
Шеннона поспать в своей каюте на уровне ходовой рубки  впервые  в  жизни
заставила его понять, что такое морская болезнь.
   Часть этих двух дней Дэйн провел  со  Штотцем,  помогая  ему  строить
компьютерные имитации  и  экстраполировать  наиболее  вероятные  исходы,
готовил  инструменты  и  основные  детали,   которые   понадобятся   для
перестройки шахтных ботов в очищающие установки.
   - Нам все равно понадобятся ультразвуковые дробилки, - сказал  Штотц,
- и наверняка каталитические сепараторы, но все  остальные  детали  этих
джипи окажутся наверняка лишними.
   Туи тоже спустилась помогать. Поднимать она ничего не  могла,  но  ее
пальцы ловко справлялись с проводами.
   - Мы не двигать корабль? - спросила она,  когда  началась  работа.  -
Очень открытое место. Штотц мотнул головой:
   - Корабль мы двинуть не  можем,  но  можем  поставить  дополнительные
оттяжки. Будем трястись и дрожать, но не упадем.
   - Когда выгрузим джипи,  стоит  убрать  те  булыжники  с  наветренной
стороны, - проворчал Камил. Он тоже пришел помогать. -  Понятно,  почему
здесь нет холмов. Не хочется мне думать, как двухтонный камешек  стукнет
по "Королеве" как раз, когда я залягу придавить ухо.
   Туи усмехнулась словам "придавить ухо",  но  ничего  не  сказала.  Ее
улыбка заставила улыбнуться и Дэйна. Он никак не мог понять  ее  чувства
юмора.  Иногда  совершенно  обычные  вещи  вызывали   у   нее   приступы
неудержимого хохота, и хотя она с удовольствием объясняла, в  чем  дело,
если ее спросить, почему-то неловко было все время  спрашивать,  что  же
такого она нашла смешного. Он не хотел создавать у Туи впечатления,  что
юмор у нее не правильный.
   Штотц только приподнял  бровь,  но  продолжал  работать.  Они  с  Тау
колдовали  над  устрашающим  количеством  приборов,  которые  надо  было
разместить для измерения кучи параметров - от флуктуации температуры  до
содержания воды и минеральных веществ в  воздухе  и  всего  вообще,  что
может обрушить на них погода. В  первую  спокойную  ночь  научная  часть
экипажа  будет  расставлять  их  повсюду  и  добавлять  еще  тросы   для
стабилизации корабля. Дэйн  знал,  что  им  с  Рипом  придется  еще  раз
попытаться вступить в контакт с Лоссином и остальными.
   Прошли два дня. Хотя погода не  переменилась,  Дэйн  с  удовольствием
отметил огромную разницу в своем  самочувствии  сейчас  и  раньше.  Если
только не взбегать по трапу на  три  уровня  сразу,  он  почти  перестал
замечать гравитацию. Самым сложным было избавиться  от  приобретенных  в
микрогравитации привычек.
   Конечно, у него не было тех проблем, что у бедняжки Туи. Тау построил
для нее аэрационное устройство, и так она смогла питаться. Но дважды  на
глазах у Дэйна она рассеянно поставила свой стакан в воздух, ожидая, что
он там и останется, и оба раза он не успевал ее предупредить,  и  стакан
падал ей на ногу.
   Первый раз она присела, внимательно глядя на разливающуюся жидкость и
тревожно вздыбив гребень.
   Дэйн услышал слабый звук  и  поднял  глаза  на  Али,  который  честно
пытался подавить смех.
   - Вода лучше в сфере, - сказала наконец Туи, подняв глаза. Она  взяла
со стойки инструментов собиратель жидкости и внимательно  смотрела,  как
он засасывает разлитое и отправляет в утилизатор.
   Таким образом, все были заняты на различных работах.
   На третий день показался бледный  водянистый  рассвет,  пробивающийся
сквозь толстый слой белых облаков. Впервые видимость  была  относительно
хорошей, и можно было увидеть серо-синий океан  со  всех  сторон,  кроме
юга. Гигантские деревья не пострадали, и их большие,  с  виду  резиновые
листья сияли в бледном свете. Дэйн подозревал,  что  эти  листья  жестче
посадочной площадки.
   В течение дня Дэйн много раз проверял наружные экраны и видел висящие
там и сям клочья тумана. А есть в них странники? Возможно. Холодный ужас
столь близкой угрозы заставлял выискивать их. Но ничего такого страшного
не было видно. В этом тумане была какая-то даже чуждая и тонкая  красота
- в том, как он плыл над сонной водой и вокруг огромных деревьев.
   Наконец настала ночь, на этот раз  без  бури.  Измерительные  приборы
были готовы и вынесены для переноски в шлюз. Никто не спал; еще не  было
попыток подчинить цикл сна и бодрствования ритму вращения  планеты.  Еще
много  было  работы,  и  все,  кажется,  чувствовали  себя,  как   Дэйн:
психически тревожно, но физически вымотанными из-за долгого отвыкания от
гравитации.
   Когда наступила ночь, Али Камил вышел с каким-то ящиком в руках.
   - Мой вклад в общее дело, - , сказал  он  с  одной  из  своих  кривых
улыбок  и  стал  раздавать  круглые   предметы   всем,   собравшимся   в
кают-компании, чтобы обсудить планы.
   - Шлемы! - выразил Рип общее удовольствие. -  С  налобными  фонарями.
Али пожал плечами:
   - Идею мне на самом деле подсказали странники. Возможно,  против  них
шлемы бесполезны, но вообще не помешают.  Фонари  рассчитаны  на  десять
часов непрерывной работы. Здесь переключатель интенсивного режима, -  он
показал рукоятку, - но тогда фонаря хватает максимум на пять  часов.  Но
можно прихватить запасную батарею, пристегнув к  поясу,  -  я  не  хотел
добавлять веса в шлемы.
   - Отлично придумано, - с чувством сказал Мура. - А это что, рация?
   -  Удобнее,  чем  карманные  устройства,  которые  мы  обычно  носим.
Поскольку мы собираемся  работать  только  ночью,  да  еще  наверняка  в
мерзкую погоду, я думал, что это станет частью повседневной одежды.
   Он отдал Туи ее шлем, приспособленный для надевания поверх гребня.
   Туи довольно присвистнула, вертя в руках шлем.
   - Хороший, Али Камил. Хороший.
   -  Не  слишком  изящные,  -  сказал  Али  со  своей  странной,   чуть
насмешливой улыбкой. - Вряд ли они войдут в моду, когда  мы  вернемся  в
какую-нибудь цивилизацию.  Но  они  прочные;  я  взял  пластики  высокой
плотности для защиты от удара случайных летающих камней и веток.
   Дэйн взял свой шлем и примерил. Али с его  инженерными  способностями
сделал вещь удобную и легко управляемую. Дэйн был доволен еще и тем, что
теперь не придется надевать  неуклюжий  наголовный  фонарь,  который  он
состряпал наспех в свободное время.
   Рип надел свой шлем, кивнул Али и огляделся.
   - Готовы?
   На первую продолжительную вылазку  направлялись  четверо.  Туи  очень
рвалась пойти с  ними  -  и  Дэйну  было  бы  комфортнее,  если  бы  она
участвовала в этом первом контакте  с  высаженным  на  планету  экипажем
"Ариадны", но Тау объявил, что Туи не должна еще какое-то время отходить
далеко от корабля, поскольку он не доверяет ей, что  она  не  переоценит
свои силы.
   Дэйн почти все свое время провел, изучая данные по татхам.  Спускаясь
сейчас по пандусу вслед за Рипом Шенноном,  он  знал,  что  подготовился
насколько мог, но долгий опыт говорил ему,  что  нельзя  слепо  доверять
даже очень  подробным  данным.  Слишком  часто  какой-нибудь  критически
важный факт бывал либо не замечен, либо неверно понят.  Хотя  Туи  знала
только одного татха и этот один был оставлен на Бирже в  юном  возрасте,
Дэйн  был  уверен,  что  ее  знакомство  с  языком  татхов  расширит  их
возможности понять этот народ.
   Они пошли вниз по холму среди деревьев. Дэйн видел в холодном воздухе
пар от своего дыхания. Фонари в шлемах, встроенные Али, были  достаточно
сильны и высвечивали остатки  тропы,  протоптанной  по  склону  и  снова
заросшей: остроконечная трава там была заметно пониже. Тропа вела на юг.
   Очень скоро они вышли на поляну. У Дэйна похолодело в  животе,  когда
он узнал в этой поляне место нападения странников. Они с Рипом  ускорили
шаги,  и  Рип  бросил  Дэйну  мимолетную  улыбку  по  поводу  их   общей
инстинктивной реакции.
   Через поляну и снова под деревья. Оба они шли медленно  и  обдуманно.
Земля раскисла, но грунт был  слишком  скалистый,  чтобы  стать  опасной
топью. Тропа, по которой они шли, бежала по гребню на склоне  холма:  по
обе  стороны  от  нее  земля  понижалась.  Дэйн  видел  стволы  огромных
деревьев, растущих из земли, которой не  было  видно.  Деревья  были  не
меньше ста метров в высоту.
   Тропа  все  время  шла  вниз.  Дэйн  угрюмо  подумал,  каково   будет
карабкаться обратно, - и решил об этом не думать. Придет время - тогда и
будем страдать.
   Он начал беспокоиться, не прозевали ли они лагерь и  не  заблудились,
когда Рип остановился и понюхал воздух.  Дэйн  осторожно  сделал  то  же
самое, ощущая неприятное жжение холода в носовых пазухах. Донесся легкий
запах дыма.
   - Сюда, - сказал Рип, показывая на запад.
   Они  стали  выбирать  путь  вниз  по  скалистому  склону,  усыпанному
камнями, часто останавливаясь отдохнуть, привалившись к стволам  больших
деревьев. Идти вниз по склону такой крутизны было  не  легче,  чем  идти
вверх. У Дэйна заныли икры и  бедра,  и  он  уже  гадал,  насколько  его
хватит.
   Но когда они в очередной раз перевели дыхание  у  гигантского  дерева
диаметром не менее шести метров, и попробовали его  обойти,  перебираясь
через  корни  высотой  по  колено,  то  увидели  чуть  ниже  в  подлеске
мелькающие огоньки.
   Они не попытались приглушить шаги. И  без  того  плохо  вторгаться  в
лагерь без приглашения, и не надо при этом еще подкрадываться.
   Когда они дошли до лагеря, там их  ждали  девять  теней.  Дэйн  краем
глаза углядел небольшие палатки, стоящие вокруг центрального  костра,  и
хотя лагерь  был  расположен  в  особенно  густой  группе  деревьев,  он
вздрогнул от сочувствия, представив себе, насколько приятно здесь было в
бурю. Эти деревья вряд ли давали хорошую защиту от ледяного потопа.
   Они подходили к ожидающим Торговцам, и  все  молчали.  Свет  налобных
фонарей шлемов отражался в немигающих глазах. Дэйн  увидел,  что  татхов
было четверо, и еще пять  существ  из  других  миров.  Все  пятеро  были
гуманоидами, но на этом сходство кончалось. Все они были в  гимнастерках
Вольных Торговцев.
   Рассматривать их подробнее времени не было.
   Рип остановился, и Дэйн тоже. Быстрый взгляд Рипа - и Дэйн  прочистил
горло, пересохшее от долгого перехода.
   - Мы возвращаем вам ваш лагерь, - сказал он. - И все, что вы взяли  с
"Ариадны", - добавил он твердо. - Наши люди не хотят ни инструментов, ни
вещей с корабля мертвых. У "Ариадны"  новое  имя,  новый  экипаж,  новые
инструменты и все новое. Она теперь "Северная звезда".
   Эту речь он составил с помощью Туи. Он сказал ее на языке  Торговцев,
потом повторил на языке татхов, надеясь, что те, кто  не  были  татхами,
поймут - или хотя бы не оскорбятся.
   Эффект был  -  хотя  и  было  неясно,  реакция  хорошая  или  плохая.
Забормотали рокочущие голоса.  Дэйн  отвлекся,  когда  одно  из  существ
поменьше задергалось, и другое его обняло. Они  молча  ушли  в  одну  из
палаток.
   Остальные сомкнулись и бесстрастно глядели на Рипа и Дэйна.
   Дэйн  посмотрел  на  Рипа,  ожидая  подсказки,   но   встретил   лишь
непонимающий взгляд. Конечно. Это ведь его работа.  Дэйн  снова  перевел
взгляд на Торговцев. Татхи стояли плотно, плечом к плечу, и Дэйн  ощутил
вспышку раздражения. Они что,  так  собираются  его  запугать  и  что-то
выторговать?
   Явно нужно было что-то еще.
   Дэйн лихорадочно думал, но его отвлекал пробирающий до костей  холод.
Если это лето, то как можно здесь работать в зимние ночи?
   Вдруг прокашлялся Рип. Дэйн ощутил его импульс сочувствия -  или  это
было его собственное чувство?  На  секунду  закружилась  голова,  зрение
будто раздвоилось. Он закрыл глаза.
   Рип заговорил:
   - Когда мы будем готовы улетать, довезем вас до ближайшего порта, где
вы сможете продолжать свою нормальную жизнь.
   Молчание.
   Один  из  татхов  что-то  забормотал.  Лоссин   повернул   голову   -
переводить.
   Весь ряд Торговцев застыл. Двое или трое  что-то  бормотали,  длинные
антифонные фразы взлетали и падали, как ритуальные песнопения.
   Дэйн ощутил беспокойство. Что-то они с Рипом сделали неверно. Или  он
не так их понимал? Потом Лоссин сказал:
   - Наши жизни принадлежат вам. Снова бормотание.
   И тем же рокочущим голосом без интонаций Лоссин сказал снова:
   - Мы приносим вам руду.
   Дэйн открыл рот, пытаясь найти подходящий ответ, но Торговцы не стали
ждать. Они в полном молчании встали один за другим, повернулись и  пошли
к своему лагерю.
   - Постойте! - сказал Дэйн.
   Они остановились все сразу, переглянувшись. Кто-то что-то говорил,  и
самый высокий татх что-то быстро сказал, и они все замолчали.
   И снова выстроились в плотную шеренгу лицом к Дэйну и Рипу.
   - Тот, из вашей команды. - Дэйн показал в сторону лагеря и освещенной
палатки, где двигались тени на стенах. - У вас есть  больные?  Мы  можем
помочь?
   -  Паркку  кончает  жизнь  в  свободе,  -  объявил  Лоссин   тем   же
бесстрастным голосом.
   И точно так, как секунду назад,  они  ушли,  на  этот  раз  в  полном
молчании рассеявшись по палаткам.
   Рип и Дэйн  смотрели  им  вслед.  Потом  Рип  повернулся  к  Дэйну  с
вопросительным взглядом:
   - Ты не почувствовал какого-нибудь намека на приглашение следовать за
ними?
   Дэйн пожал плечами, чувствуя, что потерпел поражение, хотя и не знал,
почему. Его раздирали досада, усталость и гнев.
   - Не больше, чем я пригласил бы к себе на ночь в каюту норсундринскую
осу-вампира. Рип скривился:
   - Правду сказать, у меня такое ощущение, что нас попросили удалиться.
   - Хуже, - сказал Дэйн. - Удалиться - и больше не появляться.
   Ничего не оставалось,