и вывезла их из
города. Однажды ей это уже удалось.
   Время тянулось, напряжение возрастало. Бэкхарт  стал  бросаться  на  всех
вокруг.
   "Как бешеный пес", - услышал адмирал шепот какого-то оператора.
   Это подействовало как ушат ледяной воды. Теперь, прежде  чем  заговорить,
он  считал  до  десяти.  Адмирал   привык   считать   себя   рассудительным,
справедливым и заботливым начальником. Гордость не позволяла  ему  срываться
на подчиненных.
   Через тридцать часов он заперся в тесной клетушке  своего  кабинета,  пил
кофе, глотал аспирин и гадал, не поздно ли в его возрасте начинать молиться.
   - Адмирал! - окликнул его взволнованный голос  через  закрытую  дверь.  -
Связь. Полевой канал три. Это Мак-Кленнон, сэр.
   Бэкхарт защелкал переключателями селектора, дважды  попадая  мимо  нужной
кнопки.
   - Давай же, черт возьми! - Секундой позже:
   - Томас? Где ты, сынок, черт тебя побери? Что происходит? Где Маус? Как у
вас там?
   - У нас  все  отлично.  На  данный  момент  Маус  связан.  -  Мак-Кленнон
хихикнул. - Все трое связаны.
   Свихнулся, подумал Бэкхарт. Полностью.
   - Где ты, Томас?
   - Так, то тут, то там. Сейчас - тут.
   - Мак-Кленнон! Немедленно прибыть с докладом! Лично!
   - Нет, сэр.
   - Что? Томас, да ведь все же прахом идет... Что затеял Мак-Кленнон?
   - Дайте мне одну вещь, адмирал. Это все, о чем я прошу. Только одну, и  я
поднесу вам Звездный Рубеж на блюдечке.
   - Проклятие, черт возьми, кем ты себя возомнил? С каких это  пор  младшие
офицеры стали торговаться с адмиралами?
   - Старшие.
   - Это можно исправить. Мак-Кленнон, я усталый  и  злой  до  чертиков.  Не
заговаривай мне зубы. Скажи, где ты, и я пошлю кого-нибудь тебя забрать.
   - Нет, сэр. Не раньше, чем я получу то, чего хочу. У меня  есть  то,  что
вам нужно. Вы даете мне кое-что взамен. Поговорим?
   - Я выслушаю  тебя,  Томас.  Это  все.  Это  все.  Интересно,  хватило  у
кого-нибудь ума попытаться засечь передатчик Мак-Кленнона? Вряд ли. Не  надо
ожидать от этих людей слишком многого.
   - Все просто, адмирал. Я передаю вам координаты Верфей после того, как вы
предоставите мне какие-нибудь гарантии независимости сейнеров. Признайте  их
независимым субъектом международного права. Предложите  обменяться  послами.
Предложите двусторонний пакт о ненападении.  Что-нибудь  такое,  чтобы  Луна
Командная не могла прибрать их к рукам без большого публичного скандала.
   - Чертова мать! Томас, ты сошел с ума.
   - Я это знаю. - В голосе  Мак-Кленнона  Бэкхарт  услышал  боль  и  страх.
Парень был чертовски испуган. Он знал, что стоит на краю. -  И  чем  дальше,
тем больше, шеф. Но прежде я должен покончить с этим делом.
   - Томас, мой ответ - нет. Ты чертовски хорошо знаешь, что  я  не  мог  бы
согласиться на подобное предложение  даже  при  желании.  Которого  у  меня,
кстати, нет. Это не в моей власти.
   - Во власти Верховного Командования. Я буду ждать на этом  канале.  Когда
договоры будут готовы, дадите мне знать.
   - Томас, это же самоубийство, ты губишь свои карьеру.
   - Правда? Вы хотите сказать, что еще не использовали меня до конца?
   - Томас... Ты не сможешь вечно от меня прятаться.
   - Но попытаться-то я могу, адмирал. И я попытаюсь, черт возьми, -  Томас,
я тебя живьем зажарю... Черт!
   Адмирал уже говорил сам с собой. Мак-Кленнона не было.
   Бэкхарт изо всех сил швырнул через весь кабинет  полупустую  чашку  кофе.
Коричневые капли обрызгали стену и  груду  сообщений,  которые  скопились  в
кабинете, пока он переживал.
   В дверь постучали.
   - Войдите!
   Появился майор Дамон.
   - Мы засекли передатчик, сэр. Но  без  толку.  Он  подключил  стандартную
полевую рацию к автоматной будке, а сам звонил из другой.
   - Я же тебе говорил, что мы имеем дело с профессионалами. Но у  нас  есть
преимущество. Город небольшой, а ему надо охранять,  кормить  и  поить  трех
пленников. Он сделает ошибку. Шторм может освободиться. Или мы его  засечем.
Продолжайте поиски.
   Дамон удалился. Бэкхарт стер кофейные пятна и уселся в  свое  кресло.  Он
почувствовал себя  лучше.  Его  отпустило  -  почти.  В  этот  момент  шансы
неблагоприятного исхода казались ему ничтожными.
   Он  сделал  некоторые  элементарные  подсчеты.  Фора  во  времени   перед
сейнерами, если они одновременно пойдут к Верфям. Звездный  Рубеж  в  восьми
днях пути от Сломанных Крыльев наружу. Верфи  находятся  в  другой  стороне,
ближе к Внутренним Мирам. Сколько времени понадобится сангарийскому курьеру,
чтобы принести на Звездный Рубеж весть о судьбе Метрополии?
   Никто не слыхал, чтобы на сангарийских кораблях была инстелная связь. Все
сообщения передавались  курьерами.  Так  докладывали  его  агенты.  Так  ему
оставалось надеяться. Теперь все зависело только от скорости  курьера  и  от
упрямства рыбаков.
   Адмирал улыбнулся. Если даже самый  быстрый  корабль  покинул  Метрополию
сразу после атаки фон Драхова... У него не менее четырнадцати дней.
   - Томас, ты не сможешь уходить от меня  две  недели.  Только  не  в  этом
городе.
   Однако уверенность вскоре уступила место сомнению. Несмотря  на  протесты
адмирала,  Верховное  Командование  отозвало  космическую  пехоту.  Сомнения
усиливались. На седьмой день ему позвонил начальник Генштаба лично.  Бэкхарт
больше  не  мог  скрывать  от  него  правду.  Он   прикрывал   Мак-Кленнона,
отказываясь называть имена.
   Адмирал берег своих людей. Томас не был предателем. Он был жертвой  своей
профессии и сбоя в технической подготовке.  Рано  или  поздно  каждый  агент
попадал в  такой  кризис.  Мак-Кленнон  имел  несчастье  попасть  в  свой  в
исторически неподходящий момент.
   Ох и покатятся головы в команде психотехников!
   На одиннадцатый день Бэкхарт пришел к заключению,  что  первой  покатится
его голова. В голосе начальника Генштаба слышались интонации палача, который
со вкусом оттачивает топор перед казнью.
   - Войдите, майор! Вижу, вы собираетесь сообщить мне все то же?
   - К сожалению, сэр. Он просто  не  оставляет  следов.  Мы  нашли  подвал,
который кто-то использовал, но они исчезли задолго до того, как мы  на  него
напали. На данный момент прочесано шестьдесят процентов города.  С  разумной
степенью уверенности мы можем  сказать,  что  он  не  проскользнул  назад  в
прочесанные кварталы.
   - Разумная степень уверенности? Дамон,  мне  не  нужна  разумная  степень
уверенности. Мне нужна полная, мать вашу, уверенность!
   - А мне вместо  шестидесяти  местных  полицейских-резервистов  нужен  мой
батальон военной полиции космопехоты.
   - А что я мог сделать? Их отозвали.  -  Бэкхарт  нахмурился.  -  По  моим
расчетам,  с  имеющимися  у  нас  силами  прочесывание   займет   еще   дней
семь-восемь, майор. Этого времени у нас нет.
   - Теперь вероятность обнаружения растет быстрее,  сэр.  У  него  остается
меньше места для маневра. Компьютеры дают почти стопроцентную гарантию,  что
мы найдем его в течение пяти дней. Статистика против него. Я запретил  своим
людям использовать коммуникаторы стандартной сети. Он мог перехватывать наши
сообщения.
   - Не только мог,  но  и  перехватывал.  Он  псих,  но  не  дурак.  Ладно.
Продолжайте.
   Бэкхарт откинулся в кресле. "Томас, - подумал  он,  -  надо  отдать  тебе
должное. Когда надо, тебе нет равных. А что, черт  возьми,  со  Штормом?  Он
должен был бы уже что-нибудь  сделать.  Он  знает  Мак-Кленнона,  как  никто
другой. Он лучший из всех, кто у меня есть".
   Или этот паразит тоже замешан?  Такая  возможность  не  приходила  ему  в
голову. Маус - превосходный агент. В его преданности никто не сомневался.
   Но прежде всего Шторм был предан своей цели  -  истреблению  сангарийцев,
мести за свою семью. Придерживался в этом вопросе линии Бюро  он  только  по
привычке, не по другим мотивам. А с Мак-Кленноном они стали  очень  близкими
друзьями. Они столько заданий выполняли вместе...
   Они могли все это подстроить вместе с этой сейнерской сукой.
   - Адмирал, начальник Генштаба по инстелу, передача с "Ассирийца".
   - О Боже! Опять?
   - Он чем-то раздражен.
   - Он всегда раздражен. Давайте его сюда. Секундой спустя:
   - Доброе утро, сэр.
   - Вы нашли наконец того парня?
   - Нет, сэр. Но мы близко. Компьютеры говорят, что мы можем схватить его в
любой момент.
   - У  меня  тоже  есть  компьютеры,  Бэкхарт.  И  куда  больше  источников
информации  для  них.  Мне  известно,  что  на   Звездном   Рубеже   капитан
сангарийских рейдеров узнает новости  уже  послезавтра.  Мы  не  знаем,  что
сделают  эти  люди.  Может  быть,  взбесятся.  Я  отменил  приказ   эсминцам
перехватить курьера. Но это безнадежно. Они вернутся на Карсон и на  Сьерру.
"Хитти" идет к Черному Миру. Два резервных эсминца класса "Завоеватель" идут
к Двадцать первому пикету, на случай,  если  они  прорвутся  через  Двадцать
третий. Что беспокоит меня больше сангарийцев - это  что  собирается  делать
Грабер, когда у него будут развязаны руки. Я бы считал, что он направится на
Верфи. По доложенной мне информации, если он доберется туда раньше  вас,  то
мы проиграли.  Вряд  ли  есть  способ  их  оттуда  выковырять  и  точно  нет
возможности подобраться на достаточное расстояние и использовать  сверхновую
бомбу. Для вас это не новость. Повторяю это просто на случай, если вы совсем
потеряли связь с действительностью. Ваша преданность  своим  людям  достойна
всяческих похвал, но...
   - Я осознаю  проблему,  сэр.  Моим  намерением  было  вычислить  наиболее
вероятный квадрант местонахождения сейнеров и отправить  туда  фон  Драхова,
пока сам охочусь за моим парнем.  Это  даст  нам  несколько  лишних  дней  в
дополнение к той форе, которую нам дает расстояние от  Звездного  Рубежа  до
Верфей.
   - Вы имеете дело с упрямцем, Бэкхарт. Вам еще не удалось  разыскать  его,
не говоря уже о том, чтобы заставить его говорить. Вы, кажется, его  знаете.
Сколько еще он продержится после того, как вы его захватите?
   - Не знаю, сэр.
   Бэкхарту было нелегко это признать. Это был вопрос, о котором он старался
не думать. У него не было оборудования для  психозондирования.  Он  даже  не
подумал о том, что оно может понадобиться.
   - Почему он это делает?
   - Вы имеете  в  виду  мотивы?  Не  знаю.  Он  сорвался  после  неудачного
психопрограммирования. Можно назвать это наведенной шизофренией. Он  сам  не
уверен в том, что делает и почему. Половину времени он даже  не  знает,  кто
он.
   - Полагаю, вы все еще настаиваете на том, чтобы он не пострадал?
   - Да, сэр. Я считаю, что он не несет ответственности за свои поступки.  Я
не хочу, чтобы он был наказан за техническую ошибку, которую  сделали  люди,
готовившие его к заданию.
   -  Хорошо,  Бэкхарт.  Вот  решение  Верховного  Командования:  готовьтесь
удовлетворить его требования. Если вы не  отыщете  этого  парня  до  полудня
вторника по времени Луны Командной, вы дадите ему то, что он хочет.
   - Сэр!..
   - Таково решение. Мы бы предпочли получить и Звездный Рубеж, и  сейнеров,
если бы могли, но Звездный Рубеж - наверняка. Мы не  хотим  рисковать  таким
прорывом в технологиях.
   - Сэр...
   - Это не тема  для  дебатов,  Бэкхарт.  Мне  эта  политика  тоже  кажется
бесхребетной, но будет так, как сказано. Если вам удастся  схватить  его  до
истечения срока,  мы  пересмотрим  наше  решение.  Но  только  если  вы  его
возьмете.
   Бэкхарт  попробовал  привести  несколько  доводов.   Они   не   произвели
впечатления.
   Позиция Верховного Командования была понятна. На  карту  было  поставлено
само существование человечества. И все же...
   - Дайте мне майора Дамона, - приказал он, когда  начальник  Генштаба  дал
отбой. - Дамон? Приказ Верховного. Мы найдем его до полудня вторника  по  их
времени. Иначе он получит то, что хочет. Сделай все, что можешь.
   Бэкхарт откинулся назад и закрыл  глаза.  Он  чувствовал  себя  старым  и
усталым. Адмирал снова и снова продумывал одно и то же. Должен быть какой-то
способ выкурить Томаса. Надо только взглянуть на дело под нужным углом.
   Но, Боже, как же найти этот чертов угол!

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ:
3050 год н.э.

ОСНОВНОЕ ДЕЙСТВИЕ

   Маус очнулся первым. В метре от себя  он  увидел  Мак-Кленнона.  На  лице
Томаса была печать гробовой серьезности. Маус застонал:
   - Боже! Голова раскалывается. Что за чертовщина случилась?
   - Я стрелял в тебя. Парализатором.
   - Зачем? - Шторм попытался сесть. И не смог. Руки и ноги были связаны.
   - А, черт, Томми, какого дьявола? Брось, освободи меня.
   - Не могу.
   - Да что с тобой, приятель? Я четыре месяца пыхтел, все устраивал,  чтобы
мы могли выбраться. Я не мог оставить тебя одного... Мы  выполнили  задание,
Мойше. Томми. Выполнили на десять тысяч процентов... Черт! Голова.  Дай  мне
аспирину. - Таблетки уже были у Мак-Кленнона в руках. На грязном полу  между
ним и Маусом стоял пластиковый стаканчик.
   - Открой рот. Я тебя приложил слишком сильно, да и не одного  тебя.  Надо
было стрелять  быстро.  А  твоей  точности  у  меня  нет  Лицо  Мак-Кленнона
осунулось от усталости. Ему не пришлось спать. Больше воды  попало  на  пол,
чем Маусу в рот.
   Маус сглотнул, но слишком поздно, во рту все же остался горьковато-кислый
вкус аспирина. Он сплюнул.
   - Ты бы объяснил мне.
   - Меня загнали в угол, Маус.  Мне  пришлось  делать  выбор.  Ты  как  раз
дежурил, вдруг появился Старик и выложил на стол все карты.
   - Бэкхарт? Наш бесстрашный вождь, который так и родился без языка?
   - Да. - Мак-Кленнон слово в слово повторил  рассказ  Бэкхарта  об  угрозе
миру от центральной расы.
   - Ты ему поверил?
   - Он был убедителен.
   - Он всегда убедителен. И не становится от этого меньшим лжецом. Здесь  с
ним никто не сравниться.
   Мак-Кленнон был удивлен. Ему казалось, что Маус разделяет его веру в  то,
что адмирал, в сущности, правдив.
   - И все же эта басня проливает определенный свет на странные  события  на
Луне Командной за последние четыре-пять лет. Я ведь не купился на  сказки  о
том, что улантиды снова готовятся к нападению. Ты  уверен,  что  он  говорил
правду?
   - Ты бы видел его глаза, когда он описывал  записи,  сделанные  улантской
разведкой. Но что меня действительно убедило -  это  когда  он  сказал,  что
клаймеры расконсервируют.
   - Правда?
   - Точно.
   - Ого. А что ты об этом знаешь? - Маус  задумчиво  покачал  головой.  Это
было нелегко, учитывая,  что  он  лежал  навзничь  на  грязном  полу.  -  Ты
собирался объяснить мне, почему я валяюсь в этой грязи, связанный  так,  что
не могу даже задницу себе почесать.
   - Я встал перед  выбором,  Маус.  -  Голос  Мак-Кленнона  потерял  всякое
выражение. - Предать либо флот, либо звездоловов.  Когда  услышал  о  смерти
Ярла.
   - Я что-то тебя не понимаю, Томми. Кажется, ты и сам себя  не  понимаешь.
Ты теряешь стабильность. Надо бы доставить тебя в Психоцентр.
   - Знаю. Я вполне понимаю, что со мной происходит. И не могу остановить. -
Он на мгновение закрыл глаза. - Но я могу  затормозить  процесс.  Я  должен.
Потому что Ярл покончил самоубийством, значит,  остаются  только  двое,  кто
может сообщить  Бэкхарту  координаты  Верфей,  а  он  пытается  блефовать  и
заявляет Граберу, что если рыбаки не сдадут ему Звездный Рубеж  и  траулеры,
то он разнесет их сверхновой. Эми, я и, быть может, ты -  единственные,  кто
может сообщить ему координаты.
   - Только не я, Томми. Этого мне никто не рассказал. Они не  доверяли  мне
настолько, насколько доверяли тебе. Да и не должны были.
   - Я не знал этого наверняка, иначе я мог бы оставить тебя в  парке.  Нет.
Не мог бы. Ты слишком хорошо знаешь Город Ангелов. Ты нашел бы меня.
   - Черт возьми, скажи мне, что ты делаешь?
   - Я хочу обменять Звездный Рубеж на звездоловов.
   - Что?
   - Я собираюсь скрываться до тех пор, пока Луна  Командная  не  согласится
оставить сейнеров в покое. Письменно. Публично. Тогда я сообщу адмиралу, где
находятся Верфи, и он сможет обменять их на Звездный Рубеж. И проигравших не
будет - кроме меня.
   - Да ты спятил, Томми. Тебе этого  не  вытянуть.  У  него  слишком  много
времени. А когда он тебя поймает, зажарит живьем.
   - Нет, он будет со мной чертовски мил. Ему нужно будет еще заставить меня
говорить. Здесь у него нет психозонда,  а  к  физическим  методам  он,  быть
может, не сразу приступит...
   Мак-Кленнон принял свое решение внезапно. И с тех пор каждую секунду  ему
приходилось обдумывать бесконечные ходы и способы выиграть. Он  рассчитывал,
что ему придется скрываться около недели.
   Он решил на все это время залечь на дно  и  выйти  только  сейчас,  чтобы
сделать то, без чего никак не обойтись. Нет движения - нет следа, на который
может напасть охотник.
   - Мне нужно отлить, Томми. Очень нужно. - Маус огляделся по  сторонам.  -
Боже! Да это та самая дыра, где сангарийцы прятали очищенную звездную пыль!
   - И этого не было в наших  отчетах.  Что  ты  собираешься  делать,  Маус?
Прыгнуть на меня при первой возможности? Или переждешь?
   Маус просто посмотрел на него. Он натянул на себя  свою  маску  игрока  в
покер. Мак-Кленнон слабо усмехнулся и перерезал веревки, стягивавшие лодыжки
Мауса.
   - Отлей в углу.
   - Без рук?
   - Они у тебя связаны спереди. Не заметил? На губах Мауса  мелькнула  едва
заметная улыбка.
   - Ты слишком долго сшивался около меня. Становишься слишком крутым.
   - Иди делай свое дело.
   - Ну и провоняет же это место.
   - Не сомневаюсь.
   Они находились в погребе с земляным полом, где и без того было достаточно
сыро и порядком пованивало.
   Маус, спотыкаясь, побрел в угол.
   - Проклятие, ноги как ватные.
   Он расстегнулся, прислонился к стенке и, тяжело дыша, помочился.
   Действие парализатора могло нарушить работу организма на несколько дней.
   Закончив, Маус повернулся.
   - Ну, хоть от этого освободился. Мак-Кленнон позволил Шторму сделать  три
шага, после чего выстрелил ему в бедро.
   - Твою мать, Томми! Зачем ты это делаешь?
   - Приходится.
   - Да, ты становишься жестким, приятель.
   - Компания у меня такая.
   Мак-Кленнон бросил  взгляд  на  сангарийку.  Она  уже  пришла  в  себя  и
наблюдала за  происходящим  холодными  стальными  глазами.  Он  развязал  ей
щиколотки.
   - Твоя очередь.
   Она встала и молча отправилась в угол. Когда  Мак-Кленнон  парализовал  и
ее, она не удивилась и не произнесла ни слова жалобы.
   - А она какого черта здесь делает? - спросил Маус.
   - Ну, скажем, это карта, которую я прячу в рукаве.
   Ни она, ни Маус не знали о гибели Метрополии. Ей можно  было  сказать  об
этом  и   отпустить.   Ее   ответные   действия   могли   отвлечь   внимание
преследователей.
   Эми не приходила в себя целую вечность, и с  ней  он  старался  быть  как
можно мягче.
   Как только она очнулась, ему пришлось об этом пожалеть.
   Ее он не связал. Не видел необходимости.
   Они с Маусом играли в  шахматы,  фигурами  были  клочки  бумаги,  которые
передвигались по клеткам, нацарапанным на полу. Томас  делал  за  Мауса  его
ходы и, как всегда, проигрывал.
   - Сзади, - шепнул Маус. Зашелестела одежда.
   Томас метнулся в сторону, перекатился  по  полу,  схватил  парализатор  и
выстрелил. Эми застонала и рухнула, выронив кусок  железной  трубы,  которую
уже заносила над его головой. Фигуры рассыпались.
   Мак-Кленнон связал ее с огромным трудом: у него отчаянно  тряслись  руки.
Сознания она не потеряла, но говорить отказывалась. Ни Маус,  ни  сангарийка
не произнесли ни слова.
   Мария только улыбнулась тонкой жестокой улыбкой.
   Казалось, стены давят. На мгновение он забыл, кто он и что делает.  Потом
ему на секунду вспомнилась их первая  операция  на  Сломанных  Крыльях.  Его
звали Гундакар Нивен, он и Мария снова были любовниками.
   - Томми! - позвал Маус. - Томми! Очнись!
   На несколько секунд это помогло. Он успел заметить, как все три  пленника
пытаются вскочить на ноги, и Маус в этой гонке безнадежно отстал.
   Его окатило холодное с