а  делает,  но...  Она
старается заставить нас изъять самих себя из игры.
   - Держись.
   - Когда-нибудь ночью я...
   Неутомимый  Маус.  После  работы  бен-Раби  еле  хватало  сил  поесть   и
плюхнуться в койку. А Маус куда-то  ходил,  вертелся  среди  людей,  заводил
знакомства (в основном среди женщин)  и  находил  новые  интересы.  Он,  как
губка, впитывал каждый бит информации, который ему попадался.
   Последнее,  что  его  заинтересовало,  был   среднеамериканский   футбол,
популярный среди сейнеров. Их прибытие как раз  пришлось  на  начало  сезона
Интерес Мауса давал ему повод шнырять  вокруг  Мойше  боялся.  Когда  станет
привычным, что Маус все время  бегает  по  кораблю,  он  может  организовать
фатальную встречу с Марией где-нибудь подальше от  невзыскательных  зрителей
партера Мойше колебался, не следует ли ему  поймать  Марию  и  заставить  ее
понять.
   Он помнил Сломанные Крылья.
   Ее главной целью был он. Она хотела добраться до него через Мауса.  Рана,
которую нанес ей он, была более личной, более уязвляющей самолюбие, чем  то,
что сделал Маус. По ее разумению, в том, что случилось с ее детьми,  виноват
был он. Он мог это предотвратить.
   Ему  придется  посматривать,  что  у  него  за  спиной.   Маус   был   не
единственным, кто мог бы организовать инцидент.
   - Она одна? - спросил Маус. - Они любят работать с сильной поддержкой.
   - Я пока никого не высмотрел. Может быть, они рискуют. Что мне интересно,
это зачем она здесь? Все остальные уже  что-то  попытались  сделать.  А  она
только и делает, что мерзко себя ведет.
   - Она ждет.
   - Чего?
   Маус пожал плечами:
   - Боюсь, мы это узнаем на собственной шкуре.
   - Есть мысль, - сказал Мойше. - Только сейчас ко мне  пришла.  Способ  ее
предупредить.
   - Как?
   - Завтра выходной. Помнишь, они обещали один день в неделю? Завтра  будет
первый.
   - И?..
   - Эти ребятки. Ты же знаешь трегоргартцев. Они вызывают каждого на турнир
с выбыванием в боевых искусствах. Как ты думаешь, ты с ними справишься? Так,
чтобы никого не поломать?
   Маус задумался:
   - Не знаю, не разучился ли я бить вполсилы.
   - Ребятам это тоже будет полезно. Вдали от  дома  трегоргартцы  несколько
распускались. Родная планета выучила их, что человек, не вступающий в  драку
из-за косого  взгляда,  -  трус.  После  пары  хороших  взбучек  они  быстро
цивилизовались.
   - Даст им повод еще  раз  задуматься,  давать  ли  ей  себя  в  это  дело
втягивать, - рассуждал бен-Раби. - И надо им знать, что у нее свои цели.
   - Они отступят, если будут знать, что я опасен?
   - Надеюсь. Ее главный рычаг влияния на них - секс.  Один  из  них  каждое
утро выскакивает из ее каюты.
   - Кто из чьей каюты выскакивает? Это вернулась Эми.
   - Так, сплетни, - ответил Мойше. - Одна из девушек поставила это дело  на
конвейер.
   - Наземники! Правду говорят, что вы совсем безнравственны.
   Мойше воздержался от замечания, что сейнеры, кажется, так же  свободны  в
этом смысле, как и его народ.  Чопорность  Эми  была  личной  чертой,  а  не
свойством ее культуры. Она  была  единственным  известным  ему  звездоловом,
который нес всякую чушь насчет морали.
   Но Маус не промолчал.
   - А когда вы потеряли свое, Мисс Нравственность?
   - А? Свое - что?
   - Свое сокровище. Вы не более чисты, чем воздух Старой Земли.
   Она раскраснелась, стала брызгать слюной, что-то бормотать  насчет  того,
что все наземники одинаковы.
   - Это вы правы. Все мы - сатиры и нимфы, вся наша шайка. - Маус  облизнул
губы, подмигнул и спросил:
   - А что вы делаете сегодня вечером?
   Бен-Раби усмехнулся. Маус ее дразнил, как делал уже всю  неделю,  но  она
этого не понимала. Когда он действительно хотел женщину, подход у  него  был
куда тоньше.
   У нее что-то внутри щелкнуло, как бывало всегда, когда Маус  вынуждал  ее
переходить к обороне. На поверхность выступала другая, куда  более  холодная
личность, которая проносила ее мимо скользкого места.
   -  Ложусь  спать.  Одна.  Вы  уже  решили,  где  резать  эту   водоводную
магистраль? - И еще одна быстрая перемена темы:
   - Ах да.  Ярл  велел  вам  сказать,  чтобы  наточили  зубы.  Он  приведет
несколько человек с вами поиграть. К тебе тоже относится, Мойше.
   Маус стал  чемпионом  служебного  корабля-3  по  шахматам.  Сейнеров  это
расшевелило. Они очень любили эту игру и с охотой принимали вызов.
   - А я почему? Я же плохо играю.
   - Лучше, чем ты думаешь. И вообще, мы любим, чтобы  каждый  выяснил  свое
место в борьбе.
   Ее твердая холодность испарилась так же быстро, как появилась.
   - Я хотел сходить в Двадцать Третий Западный. Если мне позволят.  -  Этот
повод он взял  с  потолка,  чтобы  защитить  свое  самолюбие.  Он  не  любил
постоянно проигрывать, даже в играх. - Я слыхал, что там у одного парня есть
старые английские монеты. Викторианские.
   Лицо Эми выразило недоумение.
   Маус рассмеялся:
   - Вы не знали? Мы оба  сумасшедшие  коллекционеры.  В  основном  монет  и
марок, потому что их легко таскать с собой.
   Нахмуренная Эми напомнила бен-Раби Элис. У них было очень много общего  в
выражениях лица.
   - Кажется, вы вообще во всем сумасшедшие.  Шахматы.  Архаизм.  Коллекции.
Футбол и женщины.
   - Это уже только он, - отмежевался бен-Раби.
   - А как насчет людей?
   - Разве женщины не люди? - возразил Маус. Она лишь покачала головой.  Она
была звездоловом, а звездоловам этого не понять. Для них  даже  архаизм  был
всего лишь хобби. Наземники погружались во  все,  что  угодно,  лишь  бы  не
привязываться к людям. Люди делают больно. И растущая близость между  Маусом
и бен-Раби, и явная дружба, которая возникала между  другими  чужаками,  Эми
приводила в недоумение. Она не могла понять, как  им  недостает  глубины  во
времени.
   Критическое различие между конфедератами  и  звездоловами  заключалось  в
отношении  к  постоянству.  Идея  близких  отношений,  которые  могут   быть
разорваны быстро и безболезненно так же легко, как возникли, звездолову была
абсолютно чужда. Но они жили в замкнутой и статичной культуре, где  в  своей
жизни  бывали  знакомы  со  строго  ограниченным  числом  людей.   Дружеские
отношения подразумевались пожизненными.
   Бен-Раби  настороженно  ожидал  завтрашнего  дня.  Изоляция  наземника  в
дальней жилой ячейке снижала культурные трения в  течение  всей  недели.  Но
Киндервоорт, у которого идея с  чужаками  была  любимым  детищем,  собирался
сделать выходной день гигантским сборищем, и на путях наземников  встретится
поток сейнеров. Все еще пытается, чтобы каждому нашлось  место  в  обществе,
предположил Мойше.  Киндервоорт  был  мыслящим,  замечательным  полицейским.
Может быть, этот человек ему еще понравится.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ:

3047 Н.Э.

БЫЛЫЕ ДНИ, ПРАЗДНОВАНИЕ ПОБЕДЫ

   - Макс! Ну, ты и красавица!
   - Тебя это удивляет, Уолтер?
   - Ох! Я не имел в виду.., просто я никогда не видал тебя так одетой.
   - Это еще что! Кстати, я замечаю,  что  ты  тоже  несколько  переменился,
капитан. - Она со  значением  посмотрела  на  двойные  протуберанцы  на  его
высоком воротнике. - Кажется, ты говорил, что ты дипломат?
   - Флотский атташе. Ты же это знаешь.
   - Нет, я не знала. Флотский атташе. Это то же самое, что  главный  шпион?
Бюро разведки Флота? Перчевский покраснел.
   - Не все. Только некоторые..;
   - Не обращай на  меня  внимания,  Уолтер.  Я  просто  думала  вслух.  Это
объясняет кое-какие загадки вокруг тебя.
   - Загадки? Вокруг меня? Брось, Макс, во мне  загадок  не  больше,  чем  в
бревне. Вот мы и пришли.
   Десантник принял его идентификационную табличку и вложил в щель, глядя на
экран, который им не был виден.
   - Благодарю вас, сэр. С вами мисс Треверс, сэр?
   - Да.
   Часовой снова посмотрел на экран:
   - Благодарю вас, сэр. Сэр, мэм, желаю приятно провести вечер.
   - Мэм? - переспросила Макс. - Я такая на вид старая?
   - Брось, Макс.
   - А меня он проверять не будет?
   - Он тебя уже проверил. Все в порядке. У тебя нет бомбы в сумочке.
   - Спасибо тебе. Чему вас только в Академии учат? Почему офицеры не бывают
так вежливы, как этот симпатичный молодой солдат?
   - Ты  же  только  что  жаловалась...  Макс,  у  тебя  сегодня  настроение
возражать. В чем дело?
   В гардеробной он сдал своей военный плащ капралу-десантнику и помог  Макс
снять накидку.
   -  Я  чуть  боюсь,  Уолтер.  Я  никогда  близко  не  подходила  к   клубу
Командования. Понятия не имею, как разговаривать с сенаторами и адмиралами.
   - Знаешь, что я тебе скажу, Макс?
   - Что?
   - Я тоже здесь никогда не был. Так что мы вместе теряем девственность. Но
вот что я тебе еще скажу. Адмиралы  и  сенаторы  тоже  иногда  наступают  на
собственные шнурки, как и мы, и все они будут лапать твою ногу  под  столом,
точь-в-точь как я.
   - Мужчины или женщины? Она взяла его под руку,  и  они  вошли  в  Большой
Бальный Зал. Она вцепилась крепче.
   - Как ты сегодня выглядишь - и те, и эти. Он остановился. Стен  не  было.
По всему периметру комнаты, скрадывая ее  размеры,  разместились  движущиеся
голограммы. Портреты самых мощных кораблей Флота были со всех сторон, только
снизу не было. Перчевский автоматически оглядел звездное небо, но  не  нашел
ни одного знакомого созвездия.
   Макс вцепилась в него почти до боли:
   - Я как будто падаю, Уолтер.
   Локальное притяжение было снижено до нормального лунного,  чтобы  усилить
эффект глубокого космоса.
   - Кто-то действительно постарался, - буркнул Перчевский.
   - Капитан-лейтенант? Мэм? - Еще  один  вежливый  десантник.  -  Позвольте
проводить вас к вашим местам?
   Народу в зал набилось много.
   - Разумеется. Сколько здесь сегодня человек, капрал?
   Ему начинало становиться тревожно. Он все еще не знал,  почему  его  сюда
вызвали.
   - Около двух тысяч, сэр. Сюда, сэр. - Десантник подтянул стул для Макс.
   - Но... - Перчевский посмотрел на лица своих  соседей  по  столу,  и  его
челюсть отказалась вернуться на место.
   Некоторых он знал лично. Начальника  штаба  Флота  и  директора  разведки
Флота он узнал по головизионным изображениям в новостях.
   Макс тоже их узнала. Она придвинулась к нему и шепнула:
   - Кто же ты такой на самом деле, Уолтер? Она была так  поражена,  что  не
могла поднять глаза на важных шишек.
   Перчевский был поражен не меньше.
   - Сам начинаю интересоваться.
   - Томас?
   Только один человек упрямо называл его этим именем.  Перчевский  заставил
себя поднять глаза и встретил взгляд своего шефа. - Да,  сэр?  -  Он  бросил
косой  взгляд  на  Мауса,  который  уже  с   интересом   разглядывал   Макс,
одновременно шепча что-то на ухо своей спутнице.
   - Как жизнь, Макс? - спросил Маус.
   - И ты тоже здесь, Ямамото?
   -  Томас,  начальник  штаба  Флота  и  директор  Бюро  хотят  быть   тебе
представлены.
   - Да, сэр.
   Он избегал взгляда адмирала,  рассматривая  места,  которые  до  сих  пор
пустовали. Обходя вокруг стола, он пожимал руки важным шишкам, пока  Бэкхарт
произносил слова представления.
   - Вот этот человек, - сказал Бэкхарт. - Он сделал все это возможным.
   - Поздравляю  вас,  капитан-лейтенант,  -  сказал  Перчевскому  начальник
штаба. - И благодарю вас. Я думаю,  вы  получите  мечи  с  бриллиантами.  Не
говоря уже о премии.
   Перчевский не мог скрыть замешательства. "Они говорят о той  операции,  -
понял он. - Мечи с бриллиантами к Лунному Кресту? Еще  пара  побрякушек.  За
эту медаль плюс пятьдесят пфеннигов  можно  купить  чашку  дешевого  соевого
кофе. А без медали - за пол конмарки".
   - Спасибо, сэр. Но я  бы  предпочел  отпуск,  сэр.  Собственная  дерзость
удивила его даже больше горечи в собственном голосе.
   Директор Бюро впилась взглядом в Бэкхарта:
   - Опять ваши фокусы с людьми, адмирал?
   - Простите, мэм?
   Перчевский ухмыльнулся. Ради того,  чтобы  попасть  сюда  и  увидеть  это
выражение на лице адмирала, стоило выполнить задание.
   - Этот человек явно не имеет ни малейшего понятия, что он здесь делает.
   Перчевский подлил масла в огонь, кивнув из-за спины своего шефа.
   В присутствии своего начальника Перчевскому приходилось находиться редко,
но ему и этого хватало. Адмирал пробуждал в нем непреодолимое упрямство.
   - Это скоро станет ясно, - сказал Бэкхарт. -  Я  просто  думал,  что  это
будет приятным сюрпризом. Возвращайся к  своей  даме,  Томас.  Я  вижу,  она
знакома с Маусом.
   Уходя, Перчевский слышал, как директор Бюро приказала:
   - И проследите, чтобы им дали отпуск. Вся человеческая раса вашего  темпа
не выдержит.
   - Да, мэм.
   Перчевский вздрогнул. Да, он  получит  отпуск.  И  он  за  это  заплатит.
Адмирал взыщет с него с процентами.
   - Что это все вообще значит? - спросила Макс. - У  тебя  был  такой  вид,
будто они сейчас позовут расстрельную команду.
   - Они хотят дать мне  медаль.  Знаешь,  я  насчет  медалей  думаю...  Мне
кажется, это не награда.
   - За выздоровление от вируса? - Макс саркастически усмехнулась.
   Высокое начальство вдруг замолчало. Люди стали вставать.  Маус  прекратил
игру в пальчики, которую вел со своей спутницей. Перчевский обернулся:
   - Юпп!
   Фон Драхов выглядел постаревшим и усталым. С последней  их  встречи  лицо
его слегка обрюзгло.
   - Привет, Том!
   Больше он пока ни с кем не поздоровался. Голограммы  исчезли.  Перчевский
увидел скрывавшихся за ними корреспондентов и операторов.
   - Начинаю понимать, - буркнул он.
   - Что? - спросила Макс.
   -  Леди,  вам  предстоит  увидеть  всю  мощь  пропагандистского  аппарата
Луны-Командной в действии.
   Фон Драхов плюхнулся на пустой стул.
   - Маус! - сказал он вместо приветствия. - Том, ты видел Хорста-Иоганна?
   - Извини, Юпп. Еще не имел  даже  шанса,  -  ответил  Перчевский.  -  Как
слетали?
   - Как ведьма на помеле. Все впритык. А потом меня дернули  сюда,  не  дав
даже возможности... - Он посмотрел на ранг сидящих с ним  за  одним  столом,
откинулся на спинку и закрыл глаза.
   - Кто это? - шепнула Макс.
   - Юпп фон Драхов. Мы с ним одноклассники по Академии.
   - Он сейчас занимался тем же, что и ты?
   - Да, в некотором смысле.
   Флотские стюарды начали подавать обед. Это была  еда  в  стиле  шведского
стола,  когда  можно  выбрать  себе  с  подноса  блюда  с  различных   миров
Конфедерации.
   - Как хочешь, но не пропусти январское вино, - сказал  Перчевский.  -  На
таких мероприятиях его всегда не хватает.
   - А ты говорил, что никогда здесь не бывал.
   - Маус бывал.
   - Маус?
   - Ямамото.
   - О? Ты и его знаешь?
   - Мы с ним тоже одноклассники.
   Голокамеры завизжали и скрылись за новой голограммой.
   Это уже не была анимация. Это было  ускоренное  воспроизведение  событий,
показанных внутри дисплейного аквариума военного корабля.
   Дружественные зеленые отметки приближались  к  здоровенному  астероидному
обломку, кружащемуся вокруг белого карлика. Со всех сторон  блестели  другие
белые карлики. Перчевский почти ощущал жар и удары солнечного ветра.
   - Адские Звезды, - сказал он про себя. - Так вот где это было.
   Астероид начал искриться. Большие  красные  блики  взлетели  с  него  под
прикрытием бури красных точек.
   За ними погнались быстрые зеленые торпеды. Астероид сверкал.
   - О Господи! - выдохнул Перчевский.
   - Что такое?
   - Это был арсенал.
   Макс не поняла. Она  была  флотской  в  нескольких  поколениях,  но  сама
никогда не служила.
   - Что там происходит, Уолтер или как там тебя зовут?
   - Это там, где был Юпп. Нам показывают запись боя с дисплея.
   Корабли Конфедерации начали штурм. Корабль Юппа внес свою долю огня.
   Гости  восторженно  вскрикивали,   глядя   на   воспоминания   о   смерти
сангарийской станции.
   Быстрые лодки, пытающиеся спасти детей,  не  могли  уйти  от  кровожадных
гончих Флота.
   И защита станции не могла  выдержать  мощи,  обрушенной  на  нее  тяжелым
осадным крейсером. Но  сангарийцы  дрались,  как  кошка,  загнанная  в  угол
собаками, и у команды фон Драхова остались шрамы.
   А здесь и теперь профессионалы Флота комментировали действие, как зрители
футбольного матча. Перчевский уставился в свою тарелку тяжелым взглядом.
   А фон Драхова, как он заметил, это трогало меньше, чем его.
   Стюард все подносил и  подносил  блюда.  Перчевскому  пришлось  напомнить
Макс, чтобы пила свое вино. Вино с планеты Январь было лучшим и редчайшим  в
Конфедерации.
   Сангарийцы  сопротивлялись,   несмотря   на   подавляющее   превосходство
атакующих. Казалось невозможным, что они  еще  живы,  тем  более  что  ведут
ответный огонь.
   Пленных не брать. Общий приказ для  всех  офицеров,  участвующих  в  деле
против сангарийцев.
   "Ну и кровожадны же мы", - подумал  Перчевский.  Оглядевшись  вокруг,  он
увидел, что все его соседи наслаждаются спектаклем,  хотя  и  не  знают  его
смысла.
   У Мауса был такой вид, будто он балансирует на грани оргазма.
   Как ненавидит этот человек!
   Десантные модули космической пехоты прибыли как раз к десерту.
   Стерильное  воспроизведение  с  дисплея  сменили  записи  ручной  камеры.
Десантники в задымленных рухнувших коридорах преследовали сангарийцев  и  их
наемников. Бой шел рукопашный и жестокий.
   Операторы камер с явным удовольствием давали  крупные  планы  разорванных
тел и развороченных оборонительных сооружений.
   Штурмовая группа прорвалась через воздушный шлюз.
   Вокруг на километры в ярком  свете  раскинулась  самая  большая  ферма  с
искусственной средой, которую Перчевский в своей жизни видел.
   - Поля ситлака, - грохнул чей-то голос.
   Голограммы кончились, зажегся  свет.  На  директора  Бюро  был  направлен
прожектор. Она поднялась с места.
   - Леди и джентльмены, товарищи по оружию! Вот  почему  мы  сегодня  здесь
собрались. Из-за операции в скоплении Адских  Звезд,  в  ходе  которой  была
уничтожена самая большая за всю нашу историю фабрика звездной пыли. Рейд был
проведен двенадцать дней назад. Полицейские силы по всему рукаву вылавливают
людей, которые обрабатывали и распространяли наркотик, произведенный на этом
астероиде.
   Дальше была речь, прославляющая  Флот,  которую  Перчевский  старался  не
слушать. На тему "Возблагодарим  Господа  за  бдительность  и  решительность
Бюро". Начальник штаба сказал то же самое другими словами  и  восславил  фон
Драхова и людей эскадры,  которые  действовали  на  основании  добытой  Бюро
информации. "Как" и "почему" не рассматривались. Детали нельзя разглашать из
соображений секретности. Выполнившие задание агенты будут награждены.
   - Так ты, значит, дипломат? - шепнула Макс. Перчевский пожал плечами. Его
удивило выражение ее лица, близкое к обожанию.
   - У меня был младший братишка, Уолтер. Он подсел на звездную пыль.
   - А!
   Он посмотрел на часы и был удивлен, что время тянется не так уж медленно.
   Начальник Штаба настоял на том, чтобы представить капитана первого  ранга
Юппа фон Драхова миллиардам граждан Конфедерации. Юпп неохотно  принял  свою
награду.
   - Мгновенная слава, - буркнул Перчевский. - Мгновенное богатство. И через
полгода уже никто его имени помнить не будет.
   - Чего ты такой кислый? - спросила Макс. - Ты же должен ножками сучить от
восторга. Посмотри, что ты сделал.
   - Что я сделал, я знаю. Я там был. Давай поговорим о  чем-нибудь  другом.
Например, о той марке авиапочты "Полярный рейс", которую ты мне уже два года
обещаешь.
   - Ты же кучу премиальных получишь. Не знаешь сколько?
   - Понятия не имею. Я до сегодняшнего вечера не знал о рейде.
   - Ты же сможешь купить весь мой магазин.
   - Может быть.
   Ему случалось уже получать премиальные. По  общепринятым  меркам  он  был
человеком богатым, но сам этого не чувствовал. Деньги не так  уж  много  для
него значили. Он мог купить что хотел и когда хотел, так  что  экономических
проблем в его жизни не было.
   - Тебя это не трогает?
   - Нет.
   - А меня - да. Когда мы едем на раскопки на Обратную Сторону?
   - Н