талась лишь бутыль с охлаждающей эмульсией для лазерного орудия,  которую
он решил приспособить под флягу.
   В тот момент, когда он выливал жидкость из бутыли, девочка вскрикнула  и,
запрокинув  голову  к  небу,  замахала  руками,  прислушиваясь   к   слабому
стрекотанию.
   Вертолет Конфедерации летел к югу. Диф упал возле  валуна  и  потянул  за
собой Эмили. Она визжала и брыкалась.
   Патруль растаял в глубине неба. Диф помог Эмили подняться с земли.
   - Зачем ты это сделал? - накинулась на него Эмили. - Они бы нам  помогли!
То есть.., меня бы могли с собой забрать.
   - Ты - Норбон, - ответил Диф. Он отвернулся.  Задумчиво  поковырял  ногой
щебень, что-то припоминая.
   Он провел на Префектласе около недели до прилета рейдеров.  Не  такой  уж
долгий срок, но достаточный, чтобы полюбить  всей  душой  станцию  и  людей,
работавших на ней. В первый раз он вырвался за пределы Метрополии, и  потому
от всего здесь отдавало романтикой. Особенно от старика Рафу.
   Что теперь стало с  зоотехником?  Он  был  настоящий  мужчина.  Наверняка
утащил за собой в могилу достаточно животных.
   - Нам пора, Эмили. Нужно уйти с равнины, пока следы не выведут их сюда. -
Он направился в ту сторону, куда только что улетел вертолет.  Им  оставалось
лишь одно - все время продвигаться на юг.
   Сейчас он не готов к борьбе с завоевателями Префектласа, но, когда  будет
готов, он должен быть  возле  их  главной  базы.  Диф  догадывался,  что  их
штаб-квартирой стало имение Сексонов. Оно - самое обширное на этой  планете,
самое удобное для обороны, с лучшими системами связи. Идеальный плацдарм для
оккупантов-людей. Совсем поблизости расположен главный космопорт  планеты  с
доками, пригодными для обслуживания самых тяжелых лихтеров.
   Вот его конечная цель. Только попав туда, он сможет покинуть планету.
   Оставалась лишь маленькая проблема. До имения Сексонов было больше тысячи
миль.
   Путь этот занял у подростков  три  года.  Их  странствия  перемежались  с
периодами рабства такого же беспросветного, как и в первый раз. Перенесенные
тяготы соединили их прочнейшими  межэтническими  узами,  срастили  в  единый
организм, отчаянно борющийся за выживание.
   У Эмили пропало всякое желание покинуть его или выдать своим.
   Они прибыли на место, и потянулись тягостные  годы.  Они  попрошайничали.
Перебивались случайными  заработками.  Их  насильно  запихивали  в  школы  и
приюты. В конце концов Эмили  устроилась  уборщицей  в  офис  Префектласской
Корпорации. И они выжили. А Диф почти забыл прощальное напутствие отца.
   А  когда  им  было  шестнадцать,  произошло  нечто  невероятное  -  Эмили
забеременела.
   Мир Дифа соскочил с привычной оси. Диф  пробудился  от  летаргии  и  стал
думать о том, о чем  раньше  не  приходилось.  Ему  не  под  силу  вырастить
ребенка. Но он - сангариец. И у него есть обязанности по отношению  к  этому
малышу, хочет он того или нет.
   В это время работа Эмили свела ее с президентом корпорации.  Тот  увлекся
девочкой и стал добиваться ее благосклонности мелкими подношениями.
   После долгих, мучительных размышлений Диф решил самоустраниться.  Да,  за
Эмили ухаживал человек, руководивший нападением на его семью. Именно по  его
приказу пехотинцы сеяли смерть на норбонской станции.  Этот  человек  -  его
самый заклятый враг. Но этот же  человек  -  единственная  надежда  для  его
будущего ребенка.
   Сангарийцы всегда гордились своим прагматизмом.
   - Ступай к нему, - сказал Диф Эмили. - Пусть он станет твоим мужчиной. Не
спорь. У него есть то, что тебе нужно. Вчерашний день уже позади.  А  завтра
мы оба начнем новую жизнь.
   Она сопротивлялась. Она дралась с ним. Она плакала.
   Диф вытолкал ее из лачуги и удерживал дверь до тех пор, пока она не  ушла
прочь. А потом привалился спиной к косяку и зарыдал.

Глава 27

3031 год н.э.

   Братья Дарксорд походили на штатных архивариусов. С лица  их  не  сходило
выражение оскорбленной невинности - словно  столкновение  с  реальным  миром
неизменно  заканчивалось  для  обоих  увесистой  оплеухой.  Эти   кудесники,
правившие в банке информации, выглядели легкой добычей для ужасных монстров,
рыскающих в человеческих джунглях.
   Оба - худосочные, низенькие, с вытянутыми лицами и  водянистыми  глазами.
Бледные, с волосами столь редкими, что их впору заносить  в  Красную  книгу.
Гельмут предпочитал носить пенсне. Вульф, более решительный, исправил зрение
хирургическим путем.
   Два  суетливых  человечка,  которые  просто  не  способны  оставаться   в
неподвижности. Первое, что бросалось в глаза стороннему наблюдателю,  -  это
их пристрастие к трагическому заламыванию  рук:  любой,  даже  самой  мелкой
неприятности коротышки ожидали  с  трепетом  старой  девы,  приговоренной  к
участию в разнузданной оргии.
   Они так долго играли на публику, что сами вжились в образ.
   На самом же деле они состояли из стали и льда в  такой  же  степени,  как
Кассий или Шторм. Прикажи им тогда Шторм, и они не задумываясь,  без  всяких
угрызений совести прикончили бы эмиссара горнодобывающей компании. Ослушание
было для них незнакомым понятием.
   Это были старые, слаженно действующие, неотвязные убийцы.
   Их жизни, их чувства, их пристрастия вот уже на  протяжении  двухсот  лет
имели один центр притяжения. Они  неотступно  шли  за  Борисом  Штормом  еще
будучи мальчишками,  в  старом  Палисарианском  Директорате.  Вместе  с  ним
учились в военной школе и  вступили  во  флот  Конфедерации,  вместе  с  ним
основали Префектласскую Корпорацию. Когда Улант начал войну,  вместе  с  ним
вернулись на службу, а затем помогали  формировать  Железный  Легион.  После
смерти Бориса оба стали верой и правдой служить его сыну.
   Они родились на Старой  Земле  и  хотя  еще  в  юности  ее  покинули,  но
планета-мать дала им достаточно суровых уроков в худших трущобах Европы.
   Лишь две вещи имели значение в этом мире. Примкнуть к  банде,  у  которой
самые большие пушки. И служить ей с абсолютной преданностью до тех пор, пока
она отвечает тебе взаимностью.
   Два столетия чуть подправили  эту  истину.  Теперь  им  уже  не  уйти  из
Легиона, найдись даже у кого-то пушки побольше. Время от времени  кто-то  из
них вспоминал, что, судя по некоторым признакам, пора выходить из  игры.  Но
ни один, ни другой ничего для  этого  не  предпринимали.  Братья  продолжали
служить Шторму с непреклонностью законов природы.
   Шторм оставил их командовать в Крепости. Как утверждал  Вульф,  сам  факт
его отсутствия создал столько проблем, что под их бременем и святому недолго
спутаться с дьяволом.
   Дарксорды были весьма занятными существами еще в одном смысле.  Они  были
из редкой  породы  истинно  верующих  в  эпоху  неверных.  Только  они  сами
понимали, как их действия совмещаются с христианскими заповедями.
   Майкл  Ди  был  оживлен  как  кипящая  ртуть.  Поллианна,  вынужденная  в
присутствии Люцифера соблюдать хоть какую-то осторожность, теперь,  кажется,
задалась целью дать работу всем действующим мужским членам в  Крепости.  Имя
ее стало излюбленным предметом грубых шуток.
   Не прошло и двух дней после отбытия Люцифера, как она  снова  затащила  к
себе в постель Бенджамена, да еще с такой беспечностью, что об  этом  узнала
вся Крепость. И теперь Фрида напоминала вулкан перед извержением.
   Традиционные нормы  морали  мало  что  значили  для  обитателей  Железной
Крепости, но здесь старались избегать ненужных трений между собой.
   Поллианну же, казалось, это нисколько не волнует. Она пошла вразнос  чуть
ли не сознательно.
   Заключались пари. Взбесится ли Люцифер после возвращения настолько, чтобы
повторить недавнее кровопролитие? А может быть, жена Бенджамена решит, что с
нее довольно, и отрежет ему яйца? Такая взрывоопасная обстановка как  нельзя
лучше подходила для планов Майкла Ди.
   Приготовления к экспедиции в Черный Мир затянулись.  У  Легиона  не  было
снаряжения  для  боевых  действий  в  безвоздушной  среде.  Для  действий  в
отравленной атмосфере - было, но не для безатмосферных планет.
   Оставалось утешаться тем, что Ричард Хоксблад наверняка бьется над той же
проблемой.
   Увлечение Фриды оккультизмом к этому времени уже  приняло  форму  легкого
помешательства.  Она  проводила  долгие  часы,  запершись  с  мадам   Андор,
окончательно уверовав в вещий характер ночных кошмаров Бенджамена.  В  своих
попытках уберечь сына от беды Фрида стала просто невыносима. Она то  и  дело
ощупывала Бенджамена, чтобы убедиться: защитный костюм на нем.
   Шашни с Поллианной были для него  единственным  убежищем  и  единственной
защитой от невыносимой материнской опеки.
   В войсках началось брожение, которое  можно  было  объяснить  лишь  одной
причиной - присутствием Майкла Ди. Разного рода  слухи  буквально  наводнили
казармы. То и дело вспыхивали потасовки, доходило и до  поножовщины.  Вражда
между различными ротами и батальонами уже не имела ничего общего со здоровым
духом соперничества.
   Вот уже десять дней, как Шторм оставил Крепость, и его  уравновешивающего
воздействия явно не хватало.
   Отчаявшиеся Вульф и Гельмут  предписали  всем,  кто  свободен  от  вахты,
являться  в  спортивный  зал  для   изнурительных   тренировок.   Измученные
бесконечной муштрой, легионеры уже не выказывали в стычках прежнего пыла.
   Вульф не отставал от Гельмута ни на  шаг.  Зайдя  в  спортивный  зал,  он
пробурчал:
   - Достаточно этому паразиту просто побыть здесь, чтобы все изгадить. - Он
показал на Майкла Ди. - Ты только посмотри на него. Расселся, будто  Соломон
на троне.
   Гельмут кивнул, соглашаясь.
   - А интересно, поднимет кто-нибудь шум, если выкинуть его через шлюз?
   - Не раньше, чем полковник вернется домой. Ух ты, погляди-ка! И Поллианна
здесь. Не пособишь мне с ней?
   Поллианна застыла у входа в зал, оглядывая людей, обступивших Ди. А потом
ее похотливые глаза остановились на Майкле и внезапно загорелись ненавистью.
   Рядом с Бенджаменом стояли Гомер и Фрида. Увидев Поллианну, Фрида сделала
ей  знак  подойти.  Бенджамен  руководил  тренировкой.   Солдаты   выполняли
упражнения без энтузиазма.
   Майкл молча смотрел, не чувствуя обжигающего взгляда  Поллианны.  С  лица
его не сходила задумчивая улыбка.
   - Ты сам с ней разберись, - процедил  сквозь  зубы  Гельмут.  -  Ас  меня
довольно будет Бенджамена и Ди. - В голосе его  сквозило  такое  отвращение,
словно Вульф предложил поплескаться в сточной канаве.
   При приближении Вульфа Поллианна,  к  его  удовольствию,  густо  залилась
краской. Видимо, она заметила на его лице признаки надвигающейся бури.
   Кассий, с его механическим  голосом  и  полным  отсутствием  эмоций,  был
единственным человеком, которого боялась Поллианна. Тех, кто побывал у нее в
постели, она бояться переставала.
   Поллианна уже не раз делала авансы обоим Дарксордам. Но ни тот, ни другой
не клюнули. И потому их Поллианна  тоже  иногда  побаивалась.  Сейчас  Вульф
старался выглядеть угрюмым, как пилот-камикадзе. На  то,  что  он  собирался
сделать,  требовалась  определенная   решимость.   Распущенность   Поллианны
озадачивала и пугала его.
   - Пойдем-ка прогуляемся! - резко сказал он, схватив  Поллианну  за  руку.
Она вздрогнула. Оказалось, что Вульф гораздо сильнее, чем кажется на вид,  и
хочет, чтобы она это поняла.
   - Заруби себе на носу, - процедил он сквозь зубы, подталкивая  ее  вперед
по коридору. - Играть в игры Майкла Ди здесь можно только Майклу Ди.  И  ему
все сойдет с рук - у него есть индульгенция от самого Шторма. А у  тебя  нет
ничего. Ты - всего-навсего одна из невесток.
   Слова Поллианны застряли у нее в горле. Его гнев обрушился  на  нее,  как
захлестнувший волнорезы вал, и смыл все, что она хотела сказать.
   - Я мог бы посадить тебя под арест. Я так и сделаю, если  ты  не  станешь
вести себя как монашенка. Держись подальше от Бенджамена. И Гомера. Я видел,
как ты к нему клеишься. Если захочешь снять  штаны,  сделай  это  лучше  для
Люцифера. Ясно тебе? А если вздумаешь  поиграть,  обзаведись  лучше  колодой
карт. Потому что эту игру мы хорошо знаем - еще с  тех  времен,  когда  твоя
бабушка наложила в свой первый подгузник.
   Они уже подходили к каюте Поллианны. Вульф протолкнул ее внутрь.
   - Так вот, девушка: еще один номер, и не выйдешь  отсюда  до  возвращения
полковника. Это я тебе обещаю.
   У Поллианны чуть отлегло от сердца. И Вульф это сразу же почувствовал.
   - Тебе кажется, что ты его знаешь? Да? Ошибаешься. Для него Легион всегда
на первом месте. Человек, которому приходилось убивать собственных детей, не
задумается отправить в Мир Хельги любительницу, решившую поиграть в игры Ди.
И в таком же виде, в каком отправил эту собирательницу железок.
   Он настолько непоколебимо верил в своего  командира,  что  заразил  своей
верой и Поллианну. Вульф оставил ее, надеясь, что ее хорошо проберет страхом
и она ужаснется, что связалась с такими страшными людьми.

***

   Гельмут подошел к небольшой группе, наблюдавшей за  тренировкой.  Он  был
лишь чуть менее отталкивающим,  чем  его  брат.  Улыбка  на  лице  Ди  стала
неуверенной. Теплая аура обаяния Бенджамена  рассеялась.  Гомер  повернул  к
нему свои незрячие глаза, мрачные и бездонные, как глаза смерти. Во  взгляде
Фриды промелькнула настороженность.
   Фрида была костлявая пышноволосая блондинка, похожая на своего  отца,  но
без его уверенности в  себе.  Ее  встревожила  решимость,  проглядывавшая  в
походке Гельмута. Гнея Шторма она понимала и умела с ним справляться.  Отцом
тоже могла манипулировать. Но Дарксордов ей так  и  не  удалось  прибрать  к
рукам.
   А братья любили производить такое впечатление. Гельмут плюхнулся в пустое
кресло с видом, явно не  предвещавшим  ничего  хорошего,  и  медленно  обвел
взглядом зал.
   - Капитан Цейслак! Руководите занятиями.  Бенджамен,  я  нашел  для  тебя
дело. Будешь проводить тренировки в вакууме. Начнешь завтра, после  утренней
поверки. Свяжись с Вонгом - он даст тебе программу тренировок.
   Они друг друга поняли. Бенджамена решили убрать  от  греха  подальше.  На
проведение тренировок в вакууме потребуется не одна неделя.
   У  человека,  когда  он  остается  один  на  один  со  своими  мыслями  в
космическом  скафандре,  достаточно  времени  на   раздумья.   Именно   этим
руководствовался сейчас Гельмут.
   - Но ведь он может... - начала было Фрида.
   - Пораниться? - перебил ее Гельмут.  -  Чушь.  Снаружи  для  него  сейчас
безопаснее. Он ведь не самоубийца, правда? - Гельмут бросил взгляд на Майкла
Ди и скривил губы в ядовитой усмешке.
   Бенджамен покраснел.
   - А как же несчастные случаи?! - У Фриды уже начиналась истерика.
   - Успокойся, мама, - сказал Гомер язвительно. - У тебя ведь останется еще
один предмет обожания - это я.
   Фриду передернуло. Стараясь скрыть свои чувства, она улыбнулась  -  якобы
виновато.
   Мертвые глаза Гомера смотрели вниз. Он все прекрасно понимал - даже  мать
выражает ему любовь лишь по принуждению.
   - Несчастные случаи? Ну конечно, без них не обходится, - процедил Гельмут
и снова посмотрел с улыбкой на Ди. - Я в свое время размышлял на эту тему  и
пришел к выводу: несчастные случаи похожи на мутации. Один из  очень  многих
бывает благоприятным. Мы с Вульфом как  раз  только  что  говорили  о  таких
возможностях.
   Теперь от улыбки Ди не осталось и следа. До него дошло. Он увидел  следы,
оставленные на лице Гельмута мучительными сомнениями. И с вдруг проснувшейся
наблюдательностью Ди понял: Гельмут принял решение. Его слова,  пусть  и  не
прямо, но утверждали, что впредь он не намерен отождествлять  интересы  Гнея
Юлия Шторма с интересами Легиона. Намек, что они с братом готовы убрать  Ди,
означал  революцию  в  умах,  которая  грозила   распространиться   на   всю
организацию.  Когда  даже  комнатные  собачки  вдруг  встают   на   дыбы   и
ощериваются...
   А Гельмут сидел рядом и улыбался, словно читая мысли Майкла.
   Фрида все продолжала причитать, и в конце концов Гельмут взорвался.
   - Вам не по душе мои  приказы,  мадам?  Жалуйтесь  полковнику,  когда  он
вернется. А пока что прошу помолчать.
   Так сурово он еще не выговаривал  ни  одной  женщине.  Фрида  заткнулась.
Шторм всегда вставал на сторону того, кого наделил властью проконсула.
   Высказав все, что  хотел,  Гельмут  отправился  будить  Терстона  Шторма.
Терстон - вот его верный помощник. Вначале ему поручили единственную задачу:
стеречь Майкла.  Но  по  мере  того  как  напряжение  нарастало,  Дарксордам
пришлось переложить на него часть своей нелегкой ноши. Теперь все трое несли
дежурство по шестнадцать часов. Пока один из них спал, двое других  отбивали
наступление хаоса.
   - Он сегодня на редкость дружелюбен, а? - заметил  Майкл,  когда  Гельмут
удалился. - Такой на свадьбе  уныние  наведет.  Отправит  жениха  на  работу
раньше, чем пир начнется.
   В словах его таился тонко рассчитанный намек, но  Бенджамен,  не  заметив
этого, тут же попался в ловушку.
   - Пир, говоришь? А что, неплохая мысль,  Майкл.  Пора  нам  всем  немного
встряхнуться. Устрою-ка я отвальную.
   Майкл кивнул, улыбаясь.

***

   Стараниями Бенджамена атмосфера на вечеринке постепенно  становилась  все
более  веселой  и  непринужденной.  Несколько  глотков  спиртного   помогали
молодежи забыть о гнетущем чувстве, так внезапно  и  совершенно  необъяснимо
овладевшем всеми в последнее время.  Все  чаще  в  зале  раздавались  чьи-то
неуверенные смешки.
   Мать Бенджамена держалась в тени, угрюмая, словно  старый  ворон.  Она  с
самого начала встретила идею в штыки - что-то ей не нравилось. Но  Бенджамен
остался  непреклонен.  Даже  мадам  Андор  не   удалось   его   переубедить.
Материнская опека порядком ему опротивела. И  Бенджамен  решил:  довольно  с
него непрошеных спасителей.
   Порой в своем упрямстве он нисколько не уступал отцу.
   Теперь Фрида просто места себе не находила. Где  же  ее  муж  и  отец?  В
Крепости черт знает что творится, а они там гоняются за какими-то  женщинами
или еще что-то в этом роде.
   Ди разглядывал гостей с презрительной, насмешливой улыбкой.
   Терстон  Шторм  занял  наблюдательный  пост  возле  двери.  Этот  мрачный
рыжеволосый детина казался совершеннейшим простачком,  неспособным  даже  на
самые примитивные хитрости. Однако внешность его была  обманчивой.  Это  был
опасный человек.
   Терстона не включили в список приглашенных, поскольку считали его слишком
шумным и необузданным. Он хоть и обиделся, но не допускал  даже  мысли,  что
можно забыть о своих обязанностях и присоединиться к гостям. Сейчас он стоял
на пороге, скрестив руки на груди, ни на минуту не отрывая взгляда от Майкла
Ди, сжимая игольчатый пистолет, казавшийся игрушкой в его огромной ладони.
   Терстон   оставался   загадкой   для   всех.   Он   казался    совершенно
бессодержательным существом, одной лишь видимостью человека. И  это  так  же
настораживало, как и пустота Поллианны Эйт. К тому же его  видимые  оболочки
сменялись, противореча одна другой. Изредка  он  казался  отражением  своего
отца, но большую часть времени он выглядел  тем,  за  кого  его  и  считали:
здоровенным, туповатым, довольным собой  и  жизнью  парнем,  который  всегда
пьет, как в последний раз, ест за четверых, любит прихвастнуть, поспорить  и
во всем идет напролом. Словом, обычная гора мускулов, лишенная мозгов.
   Вульф  не  пришел  на  вечеринку,  сославшись  на  занятость.   Обиженная
Поллианна отсиживалась в своей каюте. Гельмут спал. Все остальные явились.
   Бенджамен великолепно смотрелся в форме собственного покроя. Правда, отец
вряд ли бы его  одобрил  -  для  легионера  такой  мундир  выглядел  слишком
щегольским. Бенджамен и сам уже не рад был, что устроил этот маскарад.  Лишь
защитный костюм, выпиравший из-под мундира, немного убавлял ему помпезности.
   Это были  лучшие  доспехи  из  всех  существующих.  Лучевое  оружие  лишь
подпитывало его щиты. Все, летящее на высоко