ление  промелькнули  на
обычно бесстрастном лице Норбона. - Ну что же, тогда  даю  тебе  карт-бланш.
Поступай так, как считаешь нужным.  Ради  этих  контрактов  стоит  рискнуть.
Потом ведь от клиентов отбоя не будет. Осирианский рынок огромен. К тому  же
он свежий, почти нетронутый. Тамошние  принцы  -  сущие  деспоты,  сибариты,
купающиеся в роскоши. Этот человеческий мир,  завоеванный  во  время  Первой
Экспансии, одичал самым натуральным образом. Они социально и  технологически
скатились к феодальному уровню.
   Рафу кивнул. Подобно большинству сангарийцев с боевым опытом, он  неплохо
разбирался в человеческой истории и культуре.
   Норбон-старший теперь пристально разглядывал стойла  -  основу  семейного
благосостояния.
   - Осирис - это настоящий Хулар для Норбонов. Помоги мне разработать  его,
как подобает Большому Клану.
   "Хулар. Он давно уже стал легендой", - подумал Диф. Кто не слышал об этом
золотом дне? Мире настолько огромном, диком и богатом, что на его разработку
потребовались усилия пяти семейств. После  чего  семейства  эти  выбились  в
число первых в Сангарии.
   Диф не знал, хочет ли  он  Эльдорадо  для  Нор-бонов.  Слишком  уж  много
придется тогда вкалывать, стань он Главой. Да еще якшаться с  этими  снобами
Криминсами, Сексонами и Мейсонами. Если он только не забудет про свои  мечты
и не превратит Норбонов в богатейших из богатейших. А  став  Главой  Первого
Семейства, он заживет  по  своей  воле,  не  ломая  голову,  как  ужиться  с
сородичами.
   - Даю голову на отсечение,  беда  эта  пришла  откуда-то  со  стороны,  -
проговорил Рафу. - Сэр, что-то надвигается. Даже новичков в Карантине  и  то
не миновала эта зараза. Вот уже неделю нет отбоя от  их  жалоб.  Управляющий
станцией говорит - все просто с цепи сорвались. Сельскохозяйственные рабочие
недавно поймали группу хряков, когда те пытались поджечь ситлачные поля.
   - Знамения и приметы, Рафу? Ты суеверен? Это  их  хлебом  не  корми,  дай
только поговорить о чудесах. А тебе-то это зачем?
   - Нет, я все проверил. Сделал подробный химический анализ. И догадки  мои
подтвердились. Говорю вам, творится что-то неладное, и они  это  почуяли.  Я
уже видал такое, вспомните. На Медном Острове.
   Диф снова заинтересовался. Рафу пришел к Hop-бону от Датегона,  владельца
станции на Медном Острове. Дифу никто не говорил, почему он это сделал.
   - А что там произошло, Рафу? - спросил мальчик.
   Зоотехник вопросительно взглянул на своего босса. Норбон  нахмурился,  но
кивнул.
   - Рабы стали поднимать головы, Диф.  Режим  безопасности  там  был  ни  к
черту. Племенные животные снюхались с дикими. И очень  скоро  взбунтовались.
Кое-кто из нас видел, чем это чревато, и хотел предупредить управляющего, но
он и в ус не дул. А теперь те из нас, кто уцелел, работают на  твоего  отца.
Датегон уже никогда не оправился.
   - Да-а...
   - Так ты что же, считаешь - здесь тоже такое может быть? - настаивал отец
Дифа.
   - Совсем не обязательно. Здесь безопасность поставлена как  следует.  Наш
управляющий станции все-таки служил в людских секторах космоса. И он  знает,
на что способны животные, если действуют заодно. Я просто объяснил,  на  что
все это похоже, чтобы вы  приняли  меры.  Убытки  лучше  предотвращать,  чем
компенсировать.
   Суждения  Рафу  были  полны   той   противоречивости,   что   свойственны
сангарийцу, служившему в людском космосе.  Отдельных  индивидуумов  и  малые
группы  он  называл  животными.  Особей,  объединенных   в   более   крупные
общественные организмы, возводил в ранг  рабов.  Человечество  за  пределами
сангарийского доминиона он называл  просто  людьми,  ставя  лишь  чуть  ниже
сангарийцев.  Такая  классификация  отражала  общее  отношение  его  вида  к
эксплуатируемой расе.
   - Если не пресечь брожение в зародыше, потом придется забить наших лучших
особей, чтобы его остановить.
   - Рафу, а что потом стало с животными на Медном Острове? - спросил Диф.
   - Главы Префектласа проголосовали тогда за истребление.
   - Ах так... - Диф попытался не думать о погибших животных. И все-таки  не
смог подавить в себе жалость. Он был еще молод и не закален.  Уж  очень  они
похожи на настоящих...
   - Я подумаю над твоими словами, Рафу.  -  Норбон  снова  тронул  Дифа  за
плечо. - Главы департамента соберутся завтра утром. Там мы выработаем  общий
курс. Пойдем, Диф.
   Они  осмотрели  посевы  ситлака  в  огромном,  герметически  закупоренном
парнике и  увидели,  что  уже  появились  первые  всходы.  Скоро  зараженный
вирусами белок зерна очистят и пустят на производство звездной пыли,  самого
притягательного и смертоносного наркотика из всех, что  когда-либо  угрожали
человечеству.
   Пристрастившиеся к звездной пыли  долго  не  живут.  Но  пока  они  живы,
сангарийским поставщикам гарантирован стабильный доход.
   Ситлак лежал в основе благосостояния многих мелких Семей. Он  поддерживал
экономику  целой  расы.  И  был  объяснением  веры   в   животную   сущность
человечества. Истинно разумное  существо  не  пойдет  добровольно  на  такое
разрушающее, медленное и мучительное самоубийство.
   Скучающий Диф ерзал на месте, еле слушая замечания отца.  Его  не  манила
безопасная жизнь, предлагаемая разумной сельскохозяйственной программой.  До
взрослых потребностей он еще не дорос. Влекла его романтика риска той жизни,
что вел когда-то Рафу, а не растительная жизнь растениевода.
   Ведь Рафу был не намного старше его, когда служил  помощником  стрелка  в
сфере Уланта.
   Пиратство, набеги были единственным  способом  для  неимущего  сангарийца
набрать необходимые для основания Семейства  средства.  Пиратством  добывали
наличность Семейства в случае финансовых затруднений. Из пиратов вышли почти
все герои и исторические деятели сангарийцев.
   Консервативный Норбон рейдеров не держал.  Его  транспорты  несли  только
легкое вооружение, чтобы у капитанов не было соблазна ввязаться в  пиратские
авантюры.
   Норбоны были "устоявшейся" Семьей, занятой в солидном бизнесе  разведения
рабов для удовольствий и  звездной  пыли.  И  не  важно,  что  в  основе  их
богатства были пиратские деньги. Чем старше деньги, тем они консервативнее и
респектабельнее.
   Диф был твердо намерен  оснастить  несколько  пиратских  кораблей,  когда
станет  Главой.  Все  говорили,  что  сферы  человечества  и  Уланта   скоро
столкнутся. Это могло означать войну. Чуждые друг другу  расы  хватаются  за
оружие всякий раз,  когда  на  карту  поставлено  жизненное  пространство  и
ресурсы. Такие  периоды  взаимных  притязаний  и  перекраивания  границ  для
пиратов - просто дар Божий.
   Норбон  в'Диф,  Гроза  Космических  Караванов,  очнулся   от   отцовского
похлопывания по плечу.
   - Проснись, мальчик! Пора возвращаться в Большой Дом.  Твоя  мама  хочет,
чтобы мы подготовились.
   Диф нехотя взялся за отцовскую руку и позволил увести себя из-под купола.
Не хотелось ему идти. Даже скучные ситлачные посевы в сто раз лучше светских
раутов.
   Именно такой раут и устраивала в тот вечер мать.  Все,  кто  хоть  что-то
собой представляет среди Семей Префектласа, пожалуют сегодня к  ним,  в  том
числе и несколько прямых наследников - эти непременно начинают грызню, когда
старших нет поблизости. А значит, Дифу опять  придется  получать  по  морде,
отстаивая честь Семьи.
   Он понимал - мать обязана  заниматься  подобными  вещами.  Таким  образом
сглаживаются трения между Семействами. И все-таки  непонятно  -  почему  ему
нельзя остаться в своем  обычном  костюме  и  листать  книги  о  легендарных
пиратах и торговцах? Или даже просто заняться уроками?
   Уж он-то никогда не женится  на  любительнице  приемов.  Ведь  это  тоска
смертная! Взрослые, налакавшись как следует, слоняются повсюду с  задиристым
видом, а не то вдруг кто-нибудь сгребет тебя в охапку и, дыша в нос  винными
парами, примется лопотать о том, какой ты славный мальчуган.
   И пить он тоже никогда не станет. Капитану пиратов нужна ясная голова.

Глава 5

3052 год н.э.

   Отец мой как-то сказал, что люди похожи на бильярдные шары  или  молекулы
газа.  Они  беспорядочно  сталкиваются,  сообщая   друг   другу   совершенно
неожиданные  траектории.  За  вторым  отскоком  следует  третий,  и  так  до
бесконечности. У людей обычно невозможно выяснить, кто дал  первый  импульс,
потому что  люди  в  своих  взаимоотношениях  пытаются  игнорировать  законы
термодинамики. Однако в  случае  с  Теневой  Линией  все  прослеживается  до
первоисточника, которым был человек по имени Фрог.
   Отец мой уподоблял Фрога шару,  разбившему  пирамиду.  Люди-шары  вначале
стояли на столе неподвижно. Врезавшись в них, Фрог заставил их  метаться  от
борта к борту.
   Отец мой никогда не встречался с Фрогом.  Сомнительно  также,  что  Фрогу
доводилось слышать о моем отце? Бывает и так.
   Масато Игараши Шторм

Глава 6

3007 год н.э.

   Черный Мир (Выдержка из последнего издания справочника  Моргана  "Звезды,
планеты,  астрономические  ориентиры  и  космические  феномены",  3007   год
издания): Единственная планета белого карлика А 257-23. Космическое  тело  с
однородной  поверхностью.  Примечательна  как  единственная  подобного  рода
планета, освоенная человечеством. Немногочисленное население обитает в  семи
купольных городах, каждый из которых является корпоративным государством.  С
точки зрения экономики представляет собой важный транспортный узел и богатый
источник  энергетических  металлов.  Основная   отрасль   промышленности   -
горнодобывающая. Основная статья экспорта - редкие элементы. Население -  по
большей  части  негроиды,  потомки  участников  Первой  Экспансии.  Название
отражает тот факт, что вся жизнь планеты сосредоточена на ее темной стороне.
Для  туристов  наибольший  интерес  представляют  Горы  Грома  на   западном
терминаторе, где слабые возмущения медленного вращения  планеты  приводят  к
необычайной тектонической активности за счет теплового расширения и сжатия.

Глава 7

3020 год н.э.

   Вряд ли кто-то восхищенно ахнет, найдя в справочнике Черный  Мир.  Скорее
хмыкнет, удивившись, зачем вообще там человеку жить.
   Да, мир не сахар. Даже туземцы иногда удивляются, зачем они там живут.
   Во всяком случае, так думал Фрог, когда, проклиная небеса и  преисподнюю,
врубил у краулера реверс.
   - Чертовская тепловая эрозия в этом траханном  Уайтлэндсунде,  -  буркнул
он, свободной рукой сделав жест,  имитирующий  положение  вехи  -  обелиска,
который Фрог называл Большим Хреном.
   Он позволил себе распуститься - замечтался на  знакомой  дороге.  Неверно
взял направление  на  Большой  Хрен  и  заехал  туда,  где  картографической
разведки не было с тех самых пор,  как  солнце  наставило  на  перевал  свой
раскаленный перст.
   По счастью, Фрог ехал не спеша, а потому сразу среагировал на  скользящий
хруст под ведущим траком правой гусеницы и ударил по тормозам. Слегка качнул
машину взад-вперед, и краулер удалось вытащить.
   Фрог вздохнул с облегчением.
   Настоящей опасности по эту сторону Края Мира, в общем, не было. В темноте
другие вездеходы не смогли бы до него добраться.
   И все-таки Фрога прошиб пот. Если авария случится, то не важно где. Денег
так мало, что права на ошибку нет. Один неверный шаг - и он  все  равно  что
покойник.
   Для случившегося не было оправдания - что на Солнечной  Стороне,  что  на
Темной. Фрог разозлился.
   -  Так  тебе  до  старости  не  дожить,  идиот!  -  злобно  прохрипел  он
собственному отражению на видеоэкране.
   Но Фрог был старым. Насколько - никто не знал точно, а сам он не говорил,
но люди в Эджворде слыхали, как он травил байки о приключениях своего отца в
Гвардии Дьявола, а Гвардию, как известно,  распустили  еще  столетие  назад,
сразу после Улантской Войны. Здравомыслящие  люди  давали  ему  семьдесят  с
хвостиком. Фрог был  городской  достопримечательностью  -  никто  не  помнил
города без него.
   Он был последним из той породы, что стала  вымирать,  когда  послевоенный
подъем торговли породил огромный спрос на металлы Черного  Мира.  Требование
эффективности разработок неизбежно вело к возникновению  крупных  добывающих
корпораций. И в конце концов в Эджворд-Сити остался единственный независимый
мелкий предприниматель - Фрог.
   В прежние времена, когда Блейки только набирали силу,  Эджворд  таил  для
него   гораздо   больше   опасностей,   чем   Солнечная   Сторона.    Единая
Горнодобывающая Корпорация Блейка складывалась непросто. Теперь же  он  стал
для них настолько мелким конкурентом, что  его  просто  игнорировали.  Блейк
даже помогал ему сводить концы с концами - как дорожащие своим  историческим
наследием общества сохраняют дома старинной постройки.  Фрог  стал  осколком
старой жизни, выставляемой напоказ заезжим туристам.
   Его это нисколько не задевало. Он жил себе как прежде,  ругая  почем  зря
весь свет в целом и Блейка в частности, и продолжал делать то, что умел.
   Он был лучший краулерщик на всей Теневой Линии, и остальные, черт побери,
отлично это знали. . Но в век корпораций быть старателем-одиночкой и трудно,
и опасно. Блейк давно уже прибрал к рукам все легкодоступные месторождения и
бассейны на Солнечной  Стороне.  И  теперь  за  новой  партией  груза  Фрогу
приходилось проделывать нелегкий путь к Теневой Линии, что занимало дня три,
а то и больше. А затем - короткие разведочные вылазки на Солнечную Сторону -
пока не отыщется что-то стоящее. Тогда он заполнял  бункеры,  поворачивал  и
пробивался  домой.  Обычно   привезенного   хватало   лишь   на   плату   за
техобслуживание, на пиво да на подготовку следующей экспедиции.
   Спроси кто-нибудь Фрога, зачем ему все это нужно, он и  сам  не  смог  бы
ответить. Просто плыл по течению жизни, в которой  ночи  размеренно  сменяли
дни и не менялся заведенный  распорядок,  Фрог  сбавил  скорость  и  обогнул
погруженный в тень очаг тепловой эрозии,  проехал  несколько  километров  по
прямой, а затем свернул в боковой каньон, где скапливались и замерзали  газы
с Солнечной Стороны, выпадая снежными хлопьями. Там он встретил уходящий  на
промысел караван Блейка. Водители  мигнули  ему  в  знак  приветствия,  Фрог
просигналил в ответ и беззлобно пробормотал себе под нос: "Сукины сыны!"
   Это были такие же работяги-краулерщики, как он сам.  Политику  делают  не
они.
   Теперь ему  предстояло  вручную  нагрузить  снег  и  ионизировать  его  в
теплообменной системе. Фрог экономил буквально на всем. Какое ему дело,  что
на вездеходах Корпорации применяют автоматические погрузчики? Вольному воля.
Лучше уж пустить эти деньги на выпивку. А грузчики  съедят  всю  его  жалкую
прибыль.
   Закончив махать лопатой, Фрог решил заглушить двигатель и поспать. Не так
он уже молод, как  был  когда-то.  За  один  переход  пройти  Горы  Грома  и
совершить бросок к Теневой Линии уже не выйдет.
   В Черном Мире день определялся условно,  каждым  для  себя.  У  Фрога  он
начинался быстро. Он редко терял время, удовлетворяя  запросы  тела.  Потому
что предпочитал удовлетворять запросы души, хотя и не  называл  их  так.  Он
просто знал, когда он доволен, а когда нет. Выполнение  работы  приводило  к
первому. Необходимость тратить время на сон  и  еду  -  ко  второму.  Как  и
необходимость иметь дело с людьми.
   Фрог родился мизантропом. Нравились ему лишь немногие  из  тех,  кого  он
знал. Остальные были себялюбивы, грубы и надоедливы.  Что  он  и  сам,  быть
может, отлит по той же модели, Фрог вполне допускал. И в чужую жизнь не лез.
   По правде говоря - хотя он признавался  себе  в  этом  лишь  в  бессонные
темные часы, - он боялся людей. Он просто не знал, как с ними обходиться.
   Женщины его пугали. Их он совсем не понимал.  Но  не  важно.  Он  слишком
стар, чтобы меняться, и чаще доволен собой, чем недоволен. Оставаться в ладу
со вселенной, какой бы странной она ни была, - вполне приличный результат.
   Вездеход его был мал и будто из  музея  -  две  сотни  грубо  скрепленных
метров железа. Все  механические  лапы,  блоки  датчиков,  антенна  и  сетка
излучателя  поля  имели  зеркальную  полировку.  Но  на  ней  были  глубокие
царапины.  Из-за  них  машина  имела  вид   фантастической   сороконожки   с
непонятными отростками. Машина делилась на секции, каждая  со  своим  блоком
двигателей. Энергоснабжение и управление осуществлялись из рубки, где  сидел
Фрог. Все секции, кроме рубки, были рабами для добычи  и  транспортировки  и
при необходимости демонтировались.
   Однажды Фрогу пришлось бросить раба. Компьютер машины засбоил, и гусеницы
хвостового раба не попадали в след передним. Фрог тогда выл и ругался на чем
свет стоит, как человек, потерявший ребенка-первенца.
   Теперь брошенная секция, превратившаяся в кучу  шлака,  стояла  вехой  на
подступах к  Теневой  Линии.  Блейк  относился  к  ней  уважительно,  как  к
неофициальной  меже,  разделяющей  территории   его   и   Фрога.   Фрог   же
останавливался посмотреть на нее во время каждой ходки.
   На Солнечной Стороне выброшенные рабы долго не живут. Этот старый  дьявол
солнце мигом превращает их в золу. И Фрог каждый  раз  глядел  на  погибшего
раба, чтобы не забыть, к чему приводит беспечность.
   Краулер был рассчитан на продолжительную  работу  при  температуре  свыше
2000 градусов Кельвина. Система охлаждения была самым хитроумным  инженерным
устройством за всю  историю  человечества.  Внутренности  машины  прикрывала
толстая  гибкая  шкура   из   пористых   молибденово-керамических   пластин,
смонтированных на рамах радиатора из молибденового сплава, как соты на рамке
улья. По шкуре циркулировал под давлением охлаждающий состав.
   Когда краулер попадал в дневной  свет,  первый  удар  принимали  на  себя
магнитные экраны над зеркальной поверхностью шкуры.  Под  ними  циркулировал
ионизированный газ. Сортировщик молекул тонкими  струйками  гнал  в  сторону
кормы частицы с самой высокой энергией. Солнечный ветер сдувал их на  темную
сторону, где они  замерзнут,  чтобы  затем  снова  попасть  в  охладительную
систему краулера на Солнечной Стороне.
   Если  через  тщательно  подобранные  фильтры  взглянуть  на  вездеход   с
освещенной солнцем стороны, он был похож на длинную, приземистую, светящуюся
комету. Собственные очертания машины скрывала оболочка разреженного газа.
   Магнитные экраны не только держали ионную оболочку, но  и  нейтрализовали
сгустки заряженных частиц, вылетающие из готового  вспыхнуть  новой  звездой
солнца Черного Мира.
   И при всей этой технике в краулере было  жарко,  как  в  печи.  Водителям
приходилось натягивать на  себя  костюм  с  жизнеобеспечивающими  системами,
громоздкий и нескладный, как древние космические скафандры.
   Теплообменные системы краулера - энергоемкие, мощные и эффективные  -  от
прямых солнечных лучей спасали  очень  недолго.  Солнце  Черного  Мира  было
слишком близким и слишком горячим.
   Фрог прогрел коммуникационный  лазер.  Только  высокоэнергетические  лучи
могли пробиться сквозь статические разряды, создаваемые солнцем. Он  щелкнул
выключателем, подавая ток к экранам и теплоотводникам. Его старый  и  верный
спутник  заворчал  что-то  нечленораздельное  и  вздрогнул  всем   корпусом,
стряхивая с себя сон. От этой вибрации и умиротворенного гудения Фрогу сразу
полегчало - словно чем-то домашним повеяло.
   Внутри вездехода он был живым, настоящим, не меньше человеком, чем  любой
другой житель Черного Мира. И даже больше. У  него  было  больше  побед  над
Солнечной Стороной, чем у любых других пяти вместе взятых.
   Фрог ткнул пальцем в панель коммуникатора. Выпущенный  из  вездехода  луч
тронул гребень Теневой Линии и уперся в автоматический ретранслятор.
   - Говорит Фрог. Готов к переходу. Ну-ка вы,  уроды  пластиковые,  давайте
мне затененный проход!
   Сигналы заплясали вдоль лучей  лазера.  Где-то  далеко  машины  проверили
кредит Фрога и перевели деньги  с  его  счета  на  счет  Блейка.  На  экране
зами