называли  его
амброй. Это имя восходило к "болезненным  выделениям"  китов  Старой  Земли,
которые когда-то использовали парфюмеры. Сейчас это слово могло иметь  любой
смысл,  который  в  него  вкладывали.  У  левиафанов  глубин  претензий   по
авторскому праву не было - их уже много столетий как истребили.
   Другими популярными названиями были звездный янтарь, космическое золото и
небесные алмазы.  Но  под  любым  именем  амбра  была  стандартом  богатства
современной эпохи.
   В грубых терминах ее название было кратким и  точным.  Это  были  твердые
экскременты звездных рыб. Кал.
   И этот кал оплодотворял целую цивилизацию. Без него Конфедерация не могла
бы существовать. Без него не было бы  быстрой  связи  от  звезды  к  звезде.
Скорость и надежность связи в конечном счете определяла пределы роста  любой
империи.
   Бен-Раби не понимал физику инстелной связи. Он знал о ней то  же,  что  и
все: между катодом  из  амбры  и  анодом  из  кристалла  Билао  генерируется
тахионная искра. Эту искру можно заставить нести телеграфное  сообщение.  Ни
амбра, ни кристаллы Билао синтезу не поддаются.
   Месторождения кристаллов находились глубоко  в  мантиях  планет  примерно
размера Земли, вращающихся вокруг суперхолодных  звезд.  Единственной  такой
планетой в пределах Конфедерации была Сьерра.  Добыча  кристаллов  с  глубин
более тридцати километров обходилась невероятно дорого.
   Но  амбра  была  куда  дороже.  У  сейнеров  была  монополия.  Они   были
капиталистами свободного рынка чистой воды. Каждый узел уходил к  тому,  кто
предлагал наибольшую цену.
   Спрос  на  амбру  всегда  превышал  предложение.  Несмотря  на  требуемые
гигантские капиталовложения, оптимисты создавали соответствующую  аппаратуру
и программы в надежде как-то достать узелок амбры.
   Все траулерные флоты сейнеров в  самые  урожайные  годы  добывали  меньше
сорока тысяч узлов. Большая часть из них уходила на  замену  уже  сгоревших.
Сейнеры продавали свой продукт на аукционах, которые проводились  на  мирах,
объявляемых на это время  нейтральными  и  находящимися  под  прицелом  всей
огневой мощи флотов. Участники подчинялись установленным сейнерами правилам.
С теми, кто их нарушал, звездоловы могли отказаться иметь дело.
   Одна только амбра могла  быть  причиной  того  наплыва  оперативников  на
Карсон, когда "Данион" объявил  о  наборе  техников.  Агенты  налетели,  как
стервятники, рассчитывая поживиться на трупе флота Пейна,  когда  он  станет
жертвой предательства.
   "Таковы мы и есть, - подумал бен-Раби. - Мы  с  Маусом  -  стервятники..,
нет. На самом деле нет. Скорее  мы  -  хищники.  Соколы,  спущенные  с  руки
Бэкхарта. Наша дичь - информация.  Мы  должны  принести  любой  кусочек  ее,
который может выдать местонахождение стада звездных рыб".
   Мойше старался поверить, что Конфедерация должна  контролировать  сбор  и
распределение амбры. Очень старался.
   Иногда ему приходилось самому себя  обманывать,  иначе  он  задавал  себе
слишком много вопросов. Его начинали волновать такие не относящиеся  к  делу
категории, как Добро и Зло.
   Душа его, застенчиво соскальзывая в  аморальность,  только  бормотала  "Я
хочу". В ней была боль, которую он не мог  понять  и  которая  хлестала  его
хуже, чем его язва.
   Бен-Раби боялся безумия. Он много чего последнее время боялся. И не  все,
чего боялся, мог понять.
   - Ну вот. Один есть.
   Доктор  бросил  узел  на  блестящий  нержавеющий   поднос.   Плюх!   Знак
восклицания, означающий конец этапа задания. Доктор начал зашивать рану.
   - Очень будет больно, когда кончится анестезия?
   - Не слишком. Шея будет слегка одеревенелой, и касаться ее будет  больно.
Если будет беспокоить, зайдите ко мне.
   Доктор повернулся к Маусу. Маус слегка подергался,  прежде  чем  сдаться.
"Совесть  потребовала",  -  подумал  Мойше.  Ему  необходимо  было  устроить
спектакль. Доктора были еще одним пунктиком у Мауса. Ему они были совершенно
не нужны, как объяснял он каждому, кто был согласен слушать.
   Бен-Раби подозревал, что именно поэтому Бэкхарт никогда не менял личность
Мауса при подготовке к заданиям.
   - Мы шпионов не любим, - ляпнул вдруг командир  корабля.  Это  прозвучало
одновременно и спонтанно, и не по делу. Как нелогичное заключение  из  всего
происходящего.
   "Мы", - подумал Мойше. - Эти люди всегда говорят "мы".
   Червь внутри него вдруг ожил, и Мойше неловко заерзал. Чем-то вдруг  Шуто
задел его за живое. Странно.
   Он попытался разобраться в этом ощущении, понять, чего же  он  хочет,  но
это чувство выскользнуло из пальцев, как мокрая рыба.
   Почти через минуту Шуто продолжил свое замечание.
   - Но "Даниону" для выживания нужен ваш опыт. И мы достаточно  любим  свой
корабль, чтобы дать вам еще один шанс. - Он заговорил не так отстранение:
   - Вот что, ребята. Мы сохраним вам жизнь. Но  работать  вам  придется  до
упаду, до того, чтобы вы забыли, зачем вас сюда послали. А когда мы  с  вами
закончим, мы отошлем вас домой, и знать вы будете не больше, чем в тот день,
когда вы завербовались.
   И, ребята, не создавайте нам дополнительных хлопот. Будьте довольны  тем,
что вы ничего не знаете. Вы  нам  нужны  позарез,  но  не  особенно  на  это
напирайте. "Данион" - корабль большой, и парой  человек  больше  или  меньше
особой разницы не составит. Доктор, вы закончили?
   - Кончаю накладывать шов, сэр. Одна минута.
   -  Капитан  Мак-Кленнон,  капитан  Шторм,  идите  по  своим   каютам.   И
постарайтесь какое-то время меня не раздражать.
   Бен-Раби встал, потрогал небольшую наклейку за  ухом.  Онемение  начинало
проходить, сменяясь легким жжением. Оно напомнило ему о куда больших порезах
на душе и на теле.
   Доктор закончил с Маусом.
   - Вот и все, капитан. Постарайтесь не напрягаться. Я предложил бы  вам  в
течение нескольких Дней предоставить активную роль вашим подругам.
   Он говорил с мягким сарказмом, за которым могла скрываться зависть.
   - У тебя уже есть репутация, Маус, - сказал бен-Раби.
   Маус не ответил. Он был не в настроении балагурить.
   Они прошли обратную дорогу без конвоя, стремясь в свои каюты, как раненый
зверь в убежище логова. Проходя мимо каюты бен-Раби, Маус спросил:
   - И что же мы теперь будем делать, Мойше? Бен-Раби пожал плечами:
   - Не знаю. Я надеялся, ты что-нибудь придумаешь. Поедем  покататься.  Нас
запатовали.
   - Это пока. - Маус стал чуть выше. - У нас в запасе год. Они же не смогут
сторожиться вечно?
   - Эти? Наверное, смогут.  -  Но  даже  фальшивое  ободрение  должно  было
прозвучать утешительно. - Впрочем, кто знает. Что-то может измениться.
   - Посмотри-ка на это.
   Сангарийка смотрела на них  из  дверей  своей  каюты.  Она  улыбнулась  и
помахала рукой.
   - Злорадствует, - бросил бен-Раби. - Думаешь, она знает,  что  случилось?
Думаешь, она помогла нас провалить?
   Бен-Раби пожал плечами и посмотрел на женщину. Их взгляды зазвенели,  как
столкнувшиеся клинки. Улыбка ее стала шире.
   - Да. Уверен, что помогла.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ:

3047 Н.Э.

БЫЛЫЕ ДНИ, СЛОМАННЫЕ КРЫЛЬЯ

   Надеясь, что Мария не сообразит, какие данные  у  него  на  руках,  Нивен
сказал:
   - Я смотрю, куда направляются люди,  покидающие  Сломанные  Крылья.  Если
статистически значимые количества улетают на определенные планеты, мы  можем
посмотреть, о чем они начинают мечтать в условиях купола и что их привлекает
на конкретных типах планет. Если дело в  среде,  то  мы  нашли  путь  снятия
негативных моментов жизни в куполе. - Он надеялся,  что  говорит  достаточно
лекторским тоном. И подкрутил еще на одно деление:
   - "Убичи" специализируется по работе  в  неблагоприятной  обстановке,  на
разработках с высоким выходом. В некоторых наших проектах  текучесть  кадров
стала  серьезной  проблемой  из-за  расходов  на  обучение  и  перевозку.  В
интересах  корпорации,  чтобы  наши  работники  были  довольны.  -   "Вполне
правдоподобно", - поздравил он сам себя. - А что вы здесь делаете?
   - Вас ищу. У нас назначено свидание.
   - Но ведь только... О Господи! Который час? Моя прекрасная леди, простите
меня. Я напал на кое-что интересное и заработался. Дайте  мне  еще  минутку,
ладно? Я закончу, позвоню моему секретарю, и мы пойдем. - Он усмехнулся:
   - Я обязан доложиться. Образование не выбило из него Старой Земли. Вы  не
поверите, как он мне выдал вчера вечером!
   Он снова прикипел глазами к ее улыбке. Она опять заставляла его таять.
   Маус на звонок не ответил. Нивен бы удивился, если бы было иначе.  Звонок
был просто поводом убрать данные  с  глаз  Марии  и  выиграть  время,  чтобы
построить приемлемое нагромождение лжи на том фундаменте, что он только  что
изложил, Но прикрытия не понадобилось. Мария не задала  ни  одного  вопроса,
кроме одного:
   - А что мы будем делать?
   Он чуть не ляпнул грубую правду.
   - За работой я об этом не подумал, но вчера,  мы,  кажется,  все  обошли.
Город Ангелов - это не город развлечений. - И он галантно добавил:
   - Я счастлив уже просто быть в вашем обществе. Выбирайте вы.
   Она рассмеялась:
   - А говорят, на Старой Земле больше нет романтиков. Что, если нам  просто
пойти прогуляться? Я очень не против долгой прогулки.
   - Э-хм... - У него затряслись руки.
   Он покинул родину рано, но уроки детства на Старой  Земле  забываются  не
скоро. Люди, которые не успели их усвоить,  умирали  быстро.  Не  ходить  по
улицам, не имея за спиной шайки друзей,  -  один  из  самых  главных  уроков
родного мира.
   Здесь не Старая Земля. Смерть не поселилась на улицах, как у  себя  дома.
Но и здесь шныряли лазутчики, и они могли в любую минуту сделать свой ход  в
игре.
   - Почему вы улыбаетесь?
   - Это не улыбка, леди. Это называется "маска страха". Я со Старой  Земли.
Вы себе представляете, что для меня значит идти по улице, не имея за  спиной
хотя бы пятидесяти ребят поддержки?
   - Я забыла. Но здесь нечего бояться, Гун.
   - Вы это знаете. Я это знаю - головой.  Но  внутри  меня  сидит  пещерный
человек и вопит, что мы оба лжем.
   - Если это и в самом деле так трудно...
   - Нет, не расстраивайтесь. Я же не сказал, что  не  согласен  попытаться.
Мне надо только к этому привыкнуть. Ладно, я заставлю  себя  изо  всех  сил.
Просто я  хотел  вас  предупредить,  что  если  я  буду  слегка  дерганый  и
настороженный, то это не ваша вина.
   - Вы успокоитесь, вот увидите. Это самый скучный и  безопасный  город  во
всем Рукаве.
   Через несколько часов, когда настала ранняя ночь Сломанных Крыльев, Нивен
проворчал:
   - Так что это ты говорила в Медцентре насчет  самых  безопасных  улиц  во
всей Галактике?
   Темнота переулка давила. Его испуганные глаза выискивали движение в  тени
у домов. Только что лазерный луч ударил в сантиметре от его щеки. Он все еще
ощущал его жар.
   - У меня не только руки, но и ноги трясутся, леди. Мария поправила руками
волосы. Их припалило лучом, пока они спасались бегством. От  острого  запаха
паленого волоса у Нивена вздрогнули ноздри. В свете дальних уличных  фонарей
лицо Марии бледно  отсвечивало.  Она  тоже  дрожала.  И  явно  была  слишком
разозлена, чтобы отвечать.
   - У тебя ревнивый приятель?
   Она потрясла головой, резко вздохнула.
   - Здесь не Старая Земля. Здесь так не поступают.
   Нивен бросился на четвереньки и пополз к выходу из переулка.
   Силовые действия не были его специальностью,  но  он  прошел  общий  курс
подготовки  оперативного  работника.  Если  надо  было,  он   мог   устроить
спектакль.
   Сейчас надо было что-то делать. Переулок был ловушкой. А  стрелявший  мог
быть не один. И сейчас капкан мог захлопнуться.
   Лазерный луч резанул кирпичи над его головой.  Он  откатился  в  сторону,
проворчав: "Ночной прицел, так его и этак!" Но он засек стрелка. Луч  пришел
с крыши гаража на той стороне переулка.
   - Хреноватый выстрел, - отметил про себя  Нивен.  -  Здесь  и  пятидесяти
метров не будет.
   Если удастся рывком переброситься через мостовую...
   С позиции стрелка донеслось удивленное  восклицание,  и  сразу  же  вопль
страха и боли, захлебнувшийся  хрипом.  С  крыши  склада  свалилось  тело  и
плюхнулось на мостовую.
   Нивен тут же оказался рядом  с  ним  и  вжался  спиной  в  стену  склада,
рассматривая труп.
   В слабом свете дальних фонарей лежал хромой  из  вестибюля  "Маркоса".  У
него была перебита трахея.
   У каждого человека своя подпись. И профессиональный убийца оставляет свою
мрачную подпись на теле жертв. Этот почерк Нивен знал. Он посмотрел вверх.
   Зачем бы Маусу за ним следить?
   Хотя он и не возражал. Сейчас по крайней мере.
   Подошла Мария, посмотрела и отвела глаза.
   - У тебя, кажется, есть ангел-хранитель.
   - У кого-то из нас.
   Он уставился на нее. Что-то щелкнуло.  Ничего  определенного,  только  он
чуть насторожился. Она  не  спросила,  почему  кто-то  пытается  его  убить.
Гражданский спросил бы это в первую очередь.
   Он поискал глазами оружие убийцы; не нашел.
   - Я хочу слазить на эту крышу.
   - Зачем? Не стоит ли нам убраться отсюда? Еще щелчок. Гражданские  всегда
кричат: "Полиция!" Если они не со Старой Земли, конечно.
   - Вообще-то да. Если бы с ним кто-нибудь был, нас бы уже известили.
   Только куда  идти?  Не  в  гостиницу.  Не  в  номер,  где  он  официально
остановился - теперь, когда война объявлена. И не на резервную квартиру.  Он
не знал, что организовал Маус, а обходить все тайники, таща за собой  Марию,
тоже нельзя.
   Угроза смерти пробудила в нем  профессионала.  Подняла  барьеры,  которые
отгородят его от всей вселенной, пока он  не  отделит  врагов  от  друзей  и
нейтралов.
   -  Можем  пойти  ко  мне,  -  предложила  Мария.  На  ум  Нивену  хлынули
воспоминания  о  бесчисленных  шпионских   и   детективных   историях.   Все
подстроено? Три промаха с пятидесяти метров - слишком  даже  для  неопытного
убийцы. Но ему не хотелось верить, что Мария в этом участвует.  В  ней  была
такая магнетическая, животная женственность...
   Верь или не  верь,  но  отвергать  такую  вероятность  -  это  надо  быть
кретином. Игра пошла на жизнь и на смерть.
   Он не рискнул выдать свои подозрения.
   - Ладно, - сказал он и оглянулся со страхом, без всякого труда  изобразив
дрожь и замешательство. - Но мне нужно сначала кое-что сделать.
   Их глаза встретились, и он уже знал. Он не хотел, чтобы так было, но  это
было правдой. Она была противником. И сейчас она  искала  такой  повод  быть
рядом с ним, который не вызовет у него подозрений.
   Актриса из нее была неважная. В минуту напряжения она  не  контролировала
язык тела, и он выдавал ее мысли.
   Нивен с болью ощутил, что его предали, хотя знал ее едва ли день.
   Ему всегда было нужно быть желанным. Не за то, кто он и что он, а  просто
желанным, как человеческое существо.
   Человеческое. А человек ли она? Без сложных анализов это сказать  нельзя.
Генетики уверенно утверждали, что  человечество  и  сангарийцы  имеют  общих
доисторических предков.
   Может быть, она даже сангарийский резидент.  Прошлый  резидент  тоже  был
женщиной.
   - Где ты остановилась? - спросил он. Она решила не давить.  И  объяснила,
как найти ее квартиру.
   - Ты не обязана этого делать, - сказал он ей и тут же про себя выругался.
Этими словами он неявно признал, что именно он был целью снайпера. Но теперь
приходится  рисковать.  Может  быть,  он  убедит  ее  в  отсутствии  у  него
подозрений. - Это может быть опасно.
   - Ничего страшного. Мне никогда в  жизни  не  приходилось  ничего  такого
видеть. - Ее лицо озарилось возбужденным интересом. - Во что это  я  влезла,
Гун?
   Время темнить.
   - Лапонька,  понятия  не  имею.  В  самом  деле  не  имею.  Тут  на  меня
наскакивают уже второй раз, и каждый раз никто не считает нужным  объяснять,
что им нужно. До того они пытались прямо в "Маркосе". В тот самый день,  как
мы прилетели. Мы даже еще здесь никого  не  знали.  Но  все  время  за  мной
следят, и.., если ты со Старой Земли, ты такие штуки нюхом чуешь.
   - Может быть, им нужен не ты, а твой друг?
   - Джон? Хм, об этом я не подумал. Может быть. Я же на самом деле ничего о
нем не знаю.
   Его послала корпорация. Ну, в общем, что бы тут ни было,  а  я  собираюсь
это выяснить.
   Он надеялся, что сообщил достаточно искаженную правду, чтобы оставить  ее
в сомнениях. Многое теперь зависело  от  того,  удалось  или  нет  противной
стороне утаить жучки от Мауса.
   - А ты как, доберешься? Или, наверное, мне проводить тебя домой?
   - Справлюсь.
   - Да, может быть, без меня безопаснее. Ладно, до встречи.
   Он взглянул на мертвеца, потом оглядел улицу. Ни души.
   Занятно, как люди чувствуют собирающуюся грозу  и  сидят  по  домам,  где
ничем не рискуют и в свидетели не попадают. Пусть здесь  район  складов,  но
какое-то  уличное  движение  должно   быть?   Черт   побери,   где   патрули
безопасности? Где полицейские машины?
   Точно такие расклады он видал на Старой Земле, когда банды  хватались  за
пушки по малейшему поводу. Гражданские и блюстители закона  сразу  прятались
поглубже, пока не рассеивался запах дыма.
   У первой закладки Мауса не было, и сообщения он тоже не  оставил.  Наспех
нацарапанную записку Нивен нашел на второй. Там было сказано,  что  Мария  -
сангарийский резидент. И еще, вроде бы добавил Маус, он  удирает  от  дюжины
громил, которые наскочили на него после инцидента у складов.
   Нивен написал ответ, сообщая, где он  будет.  Закладка  была  большая,  и
потому он смог оставить записки, сделанные в Медцентре. Их  нужно  доставить
любым способом. Может быть,  через  шефа  рекрутского  управления  Флота  на
Сломанных Крыльях. Он же начальник пункта связи Бюро в Городе Ангелов.
   Нивен пошел бродить, убивая время, чтобы дать Марии  возможность  сделать
шаг, который высветит намерения местной сангарийской  организации.  Примерно
через час к нему прицепился хвост.
   Хвостом оказался громила с  сонным  лицом,  прикидывающийся  опустившимся
бродягой. Не слишком сообразительный уроженец внешних  миров,  решил  Нивен.
Город Ангелов был слишком молод  и  слишком  упорядочен,  чтобы  в  нем  мог
существовать притон даже на одного бродягу.
   Человек не приближался. Они  надеялись,  что  он  выведет  их  на  Мауса.
Профессиональные  характеристики  своего  хвоста  Нивен  изучал   более   из
любопытства, чем по необходимости. Человек этот был профессионалом, но не  в
этой области. Это был стрелок или порученец,  притянутый  лишь  потому,  что
никого другого не было времени искать. Стряхнуть его было как нечего делать.
Нивен сдвинул мысли о нем на второй план.
   Сейчас он брел к дому Марии. Нервы его  успокоились.  Он  уже  знал,  что
будет делать.
   Но полностью он не расслабился. Они могут поймать  Мауса,  тогда  за  его
жизнь и медяка не дашь. Но пока Маус не у них в лапах, они его не тронут.
   Он  стряхнул  хвоста,  нашел  платный  коммуникатор,  поднял  с   постели
начальника пункта в Городе Ангелов и объяснил, где  спрятана  информация  из
Медцентра. При этом  воспользовался  словесным  шифром,  который  противнику
нужно будет расшифровывать несколько часов, если даже он подслушивает.
   До  дома  Марии  он  добрался,  когда  рассвет   уже   окрашивал   купол.
Молекулярный слой пластика  посверкивал  красным.  По  мере  изменения  угла
падения солнечного  света  пластик  пройдет  стадии  от  прозрачности  и  до
радужного сияния всеми цветами спектра.
   Нивен устал, но был все еще  бодр  и  оживлен,  поскольку  отлично  собой
владел.
   Мария ответила на стук сразу же.
   - Где ты был? - налетела она на него. - Я чуть с ума не сошла, волнуясь!
   Она поглядела в коридор второго  этажа  поверх  его  плеча.  Высматривает
Мауса? Или своих ребят?
   - Кто-то за мной увязался. Я не знал, что делать, и потому  бродил,  пока
ему не надоело. Или я его стряхнул.
   - Гун, я ничего не понимаю. Зачем...
   - Дорогая, понятия не имею. А я долго  ломал  голову.  Могу  предположи