Сломанные Крылья или на Луну Командную. Однажды ночью, в постели, он  назвал
Эми-Макс... А как-то раз ему показалось, что она - Грета... Однако,  как  бы
тревожно эти случаи ни выглядели, это были отдельные случаи. До сих пор.
   Они с Эми неистово, отчаянно предались любви.
   Сразу после этого она немедленно начала одеваться.
   - Что случилось? - спросил он.
   - Ты забыл? Сегодня мы ужинаем с шейхом и его гаремом.
   - Одну вещь я тебе сейчас скажу, женщина. И  постарайся  раз  и  навсегда
понять. Этот человек - мой друг. Смирись с этим.
   Мойше забыл об ужине. Совершенно забыл. И тени воспоминаний не было,  что
договаривались.
   Часом позже они встретились с Маусом и редеющей компанией его куколок.  У
бен-Раби помимо воли забегали глаза. С  Маусом  было  несколько  милашек,  с
которыми сам Мойше тоже не возражал бы полежать. И он старался, чтобы Эми не
заметила его взгляды. Уж если женщина так ревнует к другу...
   "Это дело кончится неприятностями", - подумал он.
   Вдруг появился Киндервоорт.
   Ярл Киндервоорт был высоким, худым человеком, напоминавшим Дон Кихота или
Бледного  Императора  из  "Ярких  золотых  знамен"  Чижевского.  Как  Эми  и
большинство  сейнеров  "Даниона",  он  был  светлокожим,   светловолосым   и
голубоглазым. Бен-Раби  восхищался  им  как  личностью  и  питал  физическое
отвращение к его внешности. Этого смешанного чувства он сам не мог понять.
   Положение Киндервоорта в иерархии "Даниона" Мойше представлял себе не  до
конца. Очевидно, что Киндервоорт - непосредственный начальник Эми. Эми  была
всего лишь лейтенантом, младшим офицером, но при этом ее  начальник  отвечал
за всю службу безопасности "Даниона". Людей на корабле было не меньше, чем в
приличном городе. Возможно ли, чтобы полиция была так малочисленна?
   Высокие скулы и квадратный подбородок Киндервоорта придавали ему сходство
с черепом. Его прозрачные глаза редко светились улыбкой. Холодному взгляду у
него мог бы поучиться  и  сам  Маус.  При  этом  он  был  истинно  добрым  и
отзывчивым человеком.
   - Можно к вам присоединиться? - спросил он.
   - Конечно, Ярл, - отозвался Маус. - Всегда тебе рады.
   Эми и бен-Раби кивнули. Киндервоорт уселся за  стол  и  уткнулся  в  свой
поднос с ужином. Он не участвовал в веселой перепалке. Не участвовал в ней и
бен-Раби, а вот Эми как-то приободрилась и даже затеяла с  Маусом  пикировку
рискованными шуточками.
   - Ты уже сказала ему? - спросил Киндервоорт во время десерта.
   - Что? Ох, я забыла, - отозвалась Эми.
   - Сказала что? - спросил бен-Раби.
   - Тебя  переводят  в  Службу  Безопасности.  С  завтрашнего  дня.  Будешь
работать по аукциону.
   - Ax, это. Я знаю.
   - Кто тебе сказал?
   - Я же  не  дурак,  Ярл.  Я  могу  играть  дурака,  но  я  подготовленный
профессионал. Умею смотреть по сторонам и складывать два и два.
   - Вот именно. Поэтому мы и  хотим,  чтобы  ты  работал  по  аукциону.  Ты
профессионал. И знаешь Сломанные Крылья. На  этот  раз  флот  Пейна  получил
неплохой  пинок  под  зад.  Пейн  думает,  что  "Данион"  должен  обеспечить
необходимую защиту нашей команды,  которая  будет  участвовать  в  аукционе.
Между нами, я думаю, что нам поручили аукцион потому, что Граберу  не  нужны
на Звездном Рубеже люди Пейна.
   - Что? Звездный Рубеж? Боже милостивый! Мне  только  остается  надеяться,
что явится черная дыра  и  заглотит  эту  ружейную  пирамиду,  как  вишню  в
шоколаде.
   - Мойше! Какого черта...
   - Ярл, вы просто спятили, парни. Все до единого. Я  не  стану  стоять  на
ступенях сената Я вопить "Ид марта берегись!", но только потому,  что  ни  у
одного болвана ума не хватит послушать. Вы там угробитесь. Неужели никому не
удастся вбить это в ваши дубовые головы? Впрочем, мне-то какое дело? Я всего
лишь угроблюсь с вами. Ладно. Но зачем я вам на Сломанных Крыльях?
   - Ты будешь начальником  смены  Безопасности  в  Городе  Ангелов.  Ночной
смены. Людей тебе я уже подобрал. И хочу, чтобы ты завтра начал их  обучать.
По нашим данным, дело может быть серьезным.
   - Что я  тебе  говорил?  -  обратился  бен-Раби  к  Эми,  а  потом  снова
повернулся к Киндервоорту:
   - Я рискую показаться нескромным, но почему именно я?
   - Ты и Маус, вместе. Потому что вы знаете город.
   - Ага. А Маусу, значит, поручается другая смена? Двенадцать часов  кряду.
Подожди-ка. На Сломанных Крыльях будет только девять, но  и  это  достаточно
хреново. Глядеть и глядеть, а  за  каждым  углом  прячутся  ребята,  готовые
превратить тебя в пару головешек. Ты знаешь, во что ты нас просишь влезть?
   - Во что?
   Киндервоорт не смотрел ему в глаза. Он знал.
   - Маус убил ее детей. Я стрелял в нее на корабле.  Ты  ее  отпустил.  Она
будет там, даже если ей придется полгалактики проползти на брюхе. Как только
она узнает, что наш флот готовится к аукциону... Она не станет заботиться  о
том, чтобы получить одобрение своего народа. Она явится  туда,  Киндервоорт.
Вооруженная всем, что  только  найдет.  Подумай  об  этом.  Возможно,  Главы
поддержат ее, даже если им  это  будет  не  по  вкусу.  Им  будет  чертовски
интересно узнать, что случилось с пиратским флотом у Звездного Рубежа.
   - Еще что-нибудь, Мойше?
   - А что?
   - Мне хотелось бы выслушать  все  твои  возражения  прямо  сейчас.  Чтобы
избавиться от них одним махом и заранее.
   - Хорошо. Почему вы мне доверяете? Мне, которого вы застукали в тот самый
момент, когда я наводил на ваше стадо Флот Конфедерации?
   - По трем причинам. Во-первых,  ты  перешел  на  нашу  сторону.  Я  видел
результаты твоих тестов. Во-вторых, тебя порекомендовал командир корабля.  А
третью причину я лучше оставлю при себе.
   Бен-Раби пытался припомнить те тесты, которые  он  проходил  до  и  после
того, как решил остаться со Звездными Рыбаками. Все  они  казались  довольно
рутинными, но он мог что-то и не понять.
   - Обычная работа охранника? Три часа сна и десять минут на  личные  нужды
каждый день, да?
   - Возможно, - улыбнулся Киндервоорт. Его улыбка не произвела на  бен-Раби
желаемого эффекта. Она показалась Мойше скорее мрачной, чем дружелюбной.
   - Тогда мне лучше поскорее уладить свои дела. Потому  что  я  не  надеюсь
выбраться из этого дела живым. Мне хотелось отложить это на несколько  дней,
но теперь... Маус, хочешь быть шафером? Ярл,  тебя  мы  берем  в  свидетели.
Приглашаются все. После церемонии вечеринка у меня. Если  удастся  раздобыть
выпивку.
   Несколько секунд все молчали. Маус  тупо  смотрел.  Киндервоорту  удалось
принять удивленный и обрадованный вид. Девушки Мауса просто потерялись.
   Эми  продемонстрировала  с  полдюжины  сменяющихся  чувств.  Непонимание.
Растерянность. Недоверие. Шок. Разочарование, которое грозило  обратиться  в
ярость.
   - Так нечестно!  -  воскликнула  она.  Ей  хотелось  роскошного,  пышного
архаического праздника со всем блеском былых королевских венчаний. - Ты надо
мной смеешься?
   Друзья знали, как она ждала  его  предложения.  Ему  пришлось  быстро  ее
разуверить.
   - Ярл, мы можем сделать это прямо сейчас?
   - Можем начать через десять минут, если ты серьезно.
   - Давай.
   - Мойше, это нечестно! -  крикнула  Эми.  -  Ты  даже  не  спросил  моего
согласия! Я не одета, мне даже нечего надеть, и потом...
   У нее в  запасе  оказался  целый  список  "но".  Бен-Раби  и  Киндервоорт
спокойно ждали, когда она выскажет их все вслух.
   - Эми, так мне звонить или нет? - спросил Киндервоорт.
   - Черт! - Она стукнула по столу своими кулачками. -  Да!  Да,  гром  тебя
разрази! Звони! Мойше бен-Раби, ты самый  вредный,  самый  невыносимый  тип,
которого я в жизни встречала! Как ты мог со мной так поступить?
   - Эй! Да ведь ты сама только об этом и говорила...
   - Разве не чудесна любовь? - произнес Маус в пространство. Эми прекратила
злиться. Г Взгляд Мауса  предупредил  ее,  что  не  надо  испытывать  судьбу
слишком сильно.
   Церемония была совсем не та, что ей хотелось бы.  Мойше  поцеловал  ее  и
прошептал:
   - Если я выберусь оттуда живым, то мы устроим настоящую свадьбу. По  всем
правилам, как ты захочешь. Обещаю.
   Когда начался прием, Киндервоорт отвел в сторону Мауса и бен-Раби.
   - Наконец нам удалось кое-что узнать о подстраховщике.
   Когда контрактники с планет поднимались на борт корабля,  который  должен
был доставить их в Конфедерацию, какой-то человек попытался  убить  Мауса  и
бен-Раби, как только стало ясно, что  они  остаются.  Потерпев  неудачу,  он
совершил самоубийство. Тогда они решили, что это  был  подстраховщик,  агент
Бюро, которому поручили убрать их в случае провала.
   - Наконец мы получили результаты вскрытия, - сказал  Киндервоорт.  -  Это
сангариец.
   - Сангариец! - с брезгливым отвращением произнес Маус.
   - Да. И он действительно совершил самоубийство.  У  него  было  кольцо  с
ядом.
   - Никто его не убивал? Второго подстраховщика не было? - Бен-Раби покачал
головой. - В этом нет смысла.
   - В этом не было смысла и тогда, когда мы думали, что их было двое и один
скрылся, - проговорил Маус, - Мне кажется, это был человек Штрехльшвайтер, а
не адмирала. В  этом  контексте  смысл  появляется.  Ей  чертовски  хотелось
добраться до нас.
   - Именно так я и подумал, - вмешался Киндервоорт. - До  сих  пор  у  меня
оставались подозрения, что все это могло быть подстроено. Чтобы  ваш  случай
был правдоподобнее. Теперь это уже не кажется таким очевидным, и все же я  в
растерянности. Она все время была под наблюдением. В полной изоляции. Как ей
удалось с кем-то связаться? Как она передала приказ, если даже предположить,
что подстраховщик был запрограммирован? Если  у  вас  появятся  какие-нибудь
предположения на этот счет, дайте мне знать. Не хотелось бы думать,  что  ей
помогал кто-нибудь из наших.
   - Ну... - Бен-Раби бросил взгляд на Мауса. Маус пожал плечами:
   - Я был уверен, что подстраховщик - человек Бэкхарта.
   - Вам доводилось слышать, чтобы сангариец кончал жизнь самоубийством?
   - Это случалось. Вспомни Борровей.
   - Это были дети. У них не было другого выхода, и они слишком много знали.
   - Должно быть, его запрограммировали.
   - Что здесь происходит? - спросила Эми. - Оплакиваешь  жертву,  Маус?  Ты
ведешь себя так, будто твой лучший друг только что умер.
   - Поговорим потом, Маус. Нет, просто нам Ярд  кое-что  рассказал.  Что-то
вроде головоломки. Давай лучше потанцуем, милая.
   Вечеринка выдалась  невеселой.  Длилась  она  недолго,  как,  впрочем,  и
медовый месяц. Рано утром Маус вытащил бен-Раби прямо из постели.
   - Слушай, я ведь молодожен, чего ты пристал?
   - Да брось ты. Ты уже восемь месяцев туда лазаешь, и  от  свадьбы  ничего
нового не появилось. Нас зовет Ярл. Пора приступать к подготовке.
   Следующие  четырнадцать  часов  бен-Раби  провел,  рассказывая  о  Городе
Ангелов, изучая карты  и  уча  новобранцев  пользоваться  личным  оружием  в
специально отведенном для этой цели спортивном зале.
   В его группе было  двадцать  пять  человек.  У  Мауса  столько  же.  Маус
заставлял своих ребят снова и снова повторять приемы рукопашной схватки. Ему
было легче - его ученики по крайней мере представляли себе, о чем идет речь.
   Бен-Раби  тоже  добросовестно  работал,  но  ему  казалось,  что  сейнеры
воспринимают все слишком серьезно, хотя и сам предчувствовал, что каша может
завариться крутая.
   Он  колебался  между  уверенностью  в  том,  что  на  Сломанных   Крыльях
сангарийцев будет - плюнуть некуда, и противоположным  мнением,  что  Служба
Безопасности  флота  так  туго  забьет  щели,  что  ни  один  неприятель  не
пробьется.
   На четвертое утро занятия вдруг прервало появление Киндервоорта.
   - Извини, Мойше, сегодня придется снять тебя с занятий. У тебя  экскурсия
для кандидатов в граждане.
   - А это не  может  подождать?  Аукцион  ждать  не  будет,  а  эти  клоуны
настолько плохи, что даже себя застрелить не смогут.
   - Я спорил. И на меня цыкнули. По-моему, они  считают  важным,  чтобы  ты
знал, за что сражаешься.
   - Да? Прежде я этого не знал, а с работой справлялся...
   - Что-то ты сегодня едкий.
   - Достали. Чем больше я вижу, тем хуже это выглядит. Нам придется  плохо,
если эта штука вспыхнет римской свечой. Мы будем не готовы.
   - Сделай все, что можешь, Мойше. Все равно большего никогда не сделать.
   - Иногда этого недостаточно, Ярл. Я хочу сделать достаточно.
   - Устрой себе сегодня выходной. Отдохни. Не думаю, чтобы это было так  уж
важно. Вам должны показать, как выглядит жизнь звездоловов,  живущих  не  на
траулерах. Может быть, хорошо будет тебе и от Эми отдохнуть. Не знаю, что  с
ней творится. Стервозна, как никогда. Житья в конторе не стало.
   - Ты знаешь ее дольше, чем я. Сообразишь, что с ней такое,  -  расскажешь
мне. Появился Маус.
   - Готов, Мойше? Я заарканил скутер. Вперед, пока кто-нибудь  не  выпустил
его на свободу.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ:
3049 год н.э.

ОТСТУПЛЕНИЕ

   Хел был ниоткуда. Бродячая планета-булыжник размером с  Плутон,  которая,
как брошенный щенок, прибилась к  первому  встречному  теплому  телу.  После
этого Хел занялся делом и побежал вокруг неустойчивой Цефеиды,  которая  его
усыновила. Даже в перигелии своей ленивой яйцеобразной орбиты Хел не получал
достаточно тепла, чтобы на нем растаяла углекислота.
   Хел был черным миром-неудачником, покрытым серебристыми морщинками  льда,
затаившимися в каньонах его сморщенной поверхности. Его  солнце  было  всего
лишь  самой  яркой  звездой  на  небосводе.  Никто  не   заподозрил   бы   о
существовании подобной планеты, а если  бы  и  заподозрил,  то  не  стал  бы
тратить время на ее посещение.
   Именно по этой причине Научно-исследовательское бюро  Флота  Конфедерации
сочло Хел превосходной  базой  для  странного,  опасного  и  сверхсекретного
исследовательского проекта.
   Станция "Хел" была спрятана в толще горы, как устрица в песке.  Только  в
двух местах ее щупальца выходили на поверхность.
   Эту станцию не должны были найти.

***

   - Ион?
   На Мареску стоило посмотреть. Камзол  был  потрепан,  испачкан  и  измят.
Чулки спадают складками. Парик набекрень. Косметика  на  лице  расплылась  и
потрескалась.
   - Ион? - во второй раз повторил Нейдермейер, поймав друга  за  локоть.  -
Слышал новости? Сюда прибывает фон Драхов.
   Мареску резко отдернул руку.
   - Кто?
   Сейчас ему было безразлично абсолютно все, включая и новости  Пола.  Боль
была слишком ужасной для смертного. Он выдернул из кармана грязный  шелковый
платок и вытер глаза. Пол не должен видеть его слез.
   - Фон Драхов. Юпп фон Драхов. Парень, который  командовал  тем  рейдом  к
Адским Звездам пару  лет  назад.  Да  ты  помнишь.  Репортеры  прозвали  его
белокурым  любимчиком  Верховного  Командования.  Тогда  поговаривали,   что
когда-нибудь он станет начальником Штаба флота.
   - А-а, еще один из твоих милитаристских героев. - Чтобы  лишний  раз  как
следует поругаться по поводу служб, Мареску был даже готов на время выйти из
самой сильной хандры. - Фашиствующий лакей.
   Пол улыбнулся, но на удочку не попался.
   - Только не я, Ион. Я слишком хорошо тебя знаю.
   Ругани не будет? Мареску снова погрузился в свою  внутреннюю  реальность.
Чертова кукла! Как она могла? Да еще с этим.., с этим арапом!
   - Эй, Ион, что с тобой?
   Даже хуже, чем обычно? Ион Мареску слыл  на  станции  местным  чудаком  и
брюзгой, его даже звали мистер Хандра или мистер  Уксус.  Большинство  людей
старались  вступать  с  ним  в  контакт  ровно  настолько,  насколько  этого
требовала работа. У него был только  один  настоящий  друг,  астрофизик  Пол
Нейдермейер, была возлюбленная по имени Мелани Баундс, был шеф -  женщина  с
которой  ему  каким-то  чудом  удавалось  поддерживать  довольно   приличные
отношения - Орлица Катте. Все остальные были всего лишь жертвой его  злобных
нападок.
   - Фон Драхов? Да он же строевой, так? С чего бы это они стали  раскрывать
это место строевому офицеру? Они хотят его здесь запереть?
   - Ион, приятель, что с тобой?  На  тебе  лица  нет.  Почему  бы  тебе  не
спуститься вниз, не принять душ и не надеть наконец чистый джемпер?
   Одной из самых интересных особенностей Иона  Мареску  было  то,  что  он,
казалось, вместе с одеждой менял и  свою  личность.  В  стандартной  рабочей
одежде флота его почти можно было терпеть. Когда он облачался в свой  костюм
архаиста, он превращался в упрямого, задиристого, злоязычного  и  неимоверно
мрачного типа, будто половину времени он действительно  хил  в  мире  Англии
восемнадцатого столетия.
   Мареску остановился перед настенным зеркалом в коридоре, игнорируя людей,
которым ой загораживал проход.
   - Кажется, у меня слегка помятый вид? - сказал он  себе  под  нос,  потом
поправил парик, расправил под подбородком брыжи и подумал:
   "Эх, была бы тут Англия времен короля Георга! Вызвал  бы  я  мерзавца  на
дуэль и убрал это дерьмо сталью!"
   Но ведь негров на дуэль не вызывали? Просто собрались бы несколько друзей
и вздернули черномазого на сук. Если бы можно было сознаться друзьям в таком
позоре.
   Мареску не относился к числу самых изысканных архаистов  станции.  Многие
из  них  приехали  с  маскарадными  костюмами  и  результатами  исторических
исследований. Он увлекся архаизмом, только  когда  стал  сходить  с  ума  от
изоляции. И с помощью Мелани сшил свой собственный костюм.
   Он был предан своему хобби гораздо сильнее,  чем  остальные  архаисты  на
станции, и гордился этим, как гордился своей  хандрой,  своими  причудами  и
безупречностью работы над программами испытаний. Он  любил  думать,  что  он
лучший во всем, за что берется, - даже в умении вызывать отвращение. И редко
замечал неряшливость, проникавшую в его увлечение и привычки.
   Мареску не стал тщательно изучать свою эпоху. Большую ее часть он  просто
выдумал. Верования и ценности эпохи своего хобби он создавал по  когда-то  и
где-то слышанному.
   Некоторые  полагали,  что  слишком  далеко  зашедшее   раздвоение   между
перфекционизмом на работе и халтурой в исполнении  роли  является  признаком
глубокой внутренней тревоги, однако адмирал Адлер   была
с этим не согласна. Она считала, что Ион работает на зрителя.
   Мареску зашагал прочь. Он уже успел  забыть  о  Поле.  Нейдермейер  снова
ухватил его за руку.
   - Ион, если я не  могу  помочь,  кто  же  сможет?  Мы  долгие  годы  были
друзьями...
   - Здесь мне никто не поможет, Пол. Дело в Мелани. Я рано закончил  смену.
Кварковая трубка забарахлила. Частицы отклонялись от траектории чуть  ли  не
на миллиградус.  На  орбитали  их  направить  не  удалось..,  короче,  стенд
отключили. А она была с Митчеллом.
   - Понимаю, - пробормотал Нейдермейер, а про себя подумал: "Ну и что?"
   Наверное, Мареску слишком заигрался. Может быть, об  этом  должен  узнать
психолог.
   Человека, который начал путать нравы сегодняшнего  дня  с  нравами  эпохи
своего хобби, они считают очень неуравновешенным.
   Ион всегда был невротиком. Теперь он, кажется, на грани психоза.
   - Как она могла пойти на такое. Пол?
   - Успокойся, ты весь дрожишь. Пойдем со мной, дружище. Что тебе на  самом
деле надо - это огненная вода для успокоения нервов. Стоп!
   Пока что не будем об этом, слушайся своего доктора. Сначала выпьем, потом
расскажешь, и мы что-нибудь придумаем.
   - Да. Выпьем.  Ладно.  -  Мареску  вдруг  решил  проявить  вежливость.  -
Расскажи мне об этом фон Даго.
   - Фон Драхов. Рифмуется с Краковом, который в Польше.
   - В Польше? А где эта Польша?
   - Там, где выращивают китайских свиней, - усмехнулся Нейдермейер.
   Мареску  остановился.  Его  физиономия  приняла  озадаченное   выражение.
Потребовались секунды, чтобы сработала интуиция, которая делала его одним из
лучших в Конфедерации создателем программ тестирования.
   - Игра в ассоциации. Да мы же в  нее  уже  сто  лет  не  играли,  правда?
Польша. Китайские свиньи. Польско-китайские кабанчики. Не об этой ли  породе
говорили на