сумасшедшие. Даже не  маневрируют.
И похоже, что они знают  наши  слабые  места.  Мы  пока  держимся,  но  наши
форпосты  рушатся  еще  быстрее,  чем  предсказывал  компьютер.  Думаю,  без
посторонней помощи нам не обойтись.
   Пока Маус докладывал обстановку, Гельмут что-то шепнул Шторму на ухо.
   - Отлично, Маус. Делай пока что  можешь.  Гельмут  говорит,  что  мы  уже
связались с Цейслаком и попросили звездоловов  дать  знать  Бэкхарту.  -  Он
снова прислушался к шепоту Гельмута. - А, вы  и  это  сделали...  Прекрасно.
Слушай, уже отданы приказы. К вам идет с Ханаана  группа  тяжелых  кораблей,
две эскадры из Мира Хельги, а "Хитти" крейсирует поблизости. К вам весь этот
чертов Флот направляется.
   Корабли Флота всегда и везде были готовы  бросить  все,  если  намечалась
стычка с сангарийцами.
   - Держись, сынок. Крепость тебя не подведет. По моему проекту строилась.
   - Спасибо, отец, - улыбнулся Маус. - Мама  просила  передать,  что  любит
тебя. Ну все, у меня тут работа.
   Кто? Мама? О ком это он? Ах да, Фрида.  Справится  ли  она?  Шторм  пожал
плечами. Справится, конечно. Она дочь солдата и жена солдата.
   Время покажет. Если Крепость падет прежде, чем подоспеет Флот,  он  снова
превратится в бедняка, во всех смыслах.  Он  потеряет  все  свои  сокровища,
лишится самых дорогих ему людей. Единственное, что у него останется,  -  это
деньги  Легиона...  Шторм  с  трудом  заставил  себя  вернуться  мыслями   к
Уайтлэндсунду.
   Отряд Хавика  здорово  потрепали,  но  он  держался.  К  теневой  станции
подтягивался батальон пехоты.  Если  Хавик  продержится  до  тех  пор,  пока
батальон не отойдет на Темную Сторону, Шторм будет уверен в победе.
   А сейчас он ничего не может сделать, только драться здесь.
   - Терстон, смени меня. Пойду-ка я прогуляюсь.
   - Там дождь полил, отец.
   - Знаю.
   Через некоторое время Шторм  заметил,  что  он  не  один.  Рядом  с  ним,
ссутулившись, шла Поллианна. Они не виделись с того дня, как погиб Вульф.
   - Здравствуй.
   - Привет, - ответила она. - Ну что, плохо?
   - Они напали на Крепость.
   - А там никого?
   - Там Маус и семьи легионеров.
   - Значит, воевать некому...
   - Они будут воевать. Не хуже любого легионера. И к тому  же  там  все  на
автоматике.
   - А можно попросить помощи у Флота?
   - Он уже в пути. Но путь  займет  неделю.  Это  долго,  если  командующий
рейдеров настроен решительно.
   - И все это из-за Плейнфилда. Из-за Майкла Ди.
   - Мой брат тоже пешка. А заправляет всем сангариец по имени Диф.
   Они прошли молча целый квартал. Потом Поллианна сказала:
   - Люблю дождь. Вот чего мне не хватало в Крепости.
   - М-да...
   - А вот бродить по Горе я не могла. Небо там слишком большое.
   - М-да...
   Шторм уже не слушал ее. Он снова задумался о Крепости.
   - Наверное, его вывел из себя поворот событий здесь. Или в Мире Хельги  -
не знаю. В атаке на Крепость прямо сейчас нет никакого тактического смысла.
   Шторм рассказал, не повышая голоса, что  Мир  Хельги  стал  ловушкой  для
основных сил сангарийского флота и что война на Теневой Линии все еще  может
пойти так, как выгодно Легиону.
   Поллианна слушала Шторма так же рассеяно, как он ее.
   - Нам сюда, - сказала она, остановившись  возле  подвальной  лестницы.  -
Хочу показать тебе, где жил мой отец. И где, наверное, навсегда осталось мое
сердце.
   Шторм спустился  вслед  за  ней  в  крошечную  каморку,  которую  девушка
когда-то делила с Фрогом. Теперь призрак этого карлика был  ее  единственным
обитателем. Поллианна давно переехала в квартиру, полученную от Блейка.
   Шторм сразу понял, что эта каморка  -  часовня  с  мощами.  И  ему  стало
неловко. Нейтрально-внимательно слушая рассказ Поллианны  об  экспонатах  ее
маленького музея, он чувствовал себя  как  вуайерист,  подглядывающий  через
замочную скважину в ее душу. Этот страстный,  одержимый  монолог  помог  ему
чуть лучше понять Поллианну Эйт.
   Из подвала они отправились в комнату Шторма и занялись любовью,  а  потом
лежали, обнявшись, глядя на  закатное  зарево,  перешептываясь  о  кошмарах,
ставших явью, и мечтах, обратившихся в дым.
   - Я хочу вернуться в Моделмог, Гней, - произнесла она  устало.  -  Там  я
была по-настоящему счастлива. А Люцифер... Думаю, мы поладили бы, если бы не
вся подоплека.
   - Такова жизнь, милая. Она не оставляет тебя в покое. Бьет  до  тех  пор,
пока не нащупает слабые места, а тогда разбивает тебя на куски.
   - И так всегда должно быть?
   - Не знаю. Некоторым людям удается проскочить на крутых поворотах. У  них
не бывает трудных времен, и на жесткую дорогу они не попадают. Или  это  так
кажется со стороны.
   - Сыграй мне что-нибудь на этой смешной черной штуке. Когда я  слышу  эту
музыку, то каждый раз представляю себе одинокого старика на дороге в горы...
Отшельника, как мне думается. Старик оглядывается на город и спрашивает себя
- не упустил ли он что-то? Нет, вроде бы ничего не упустил - он жил когда-то
в этом городе и делал все, что должен был... А, да ты смеешься надо мной!
   - Нет. Просто слегка удивлен.
   - Во всяком случае,  мне  всегда  становится  грустно  от  этой  мелодии.
Наверное, сейчас мне хочется погрустить. Я чувствую себя, как тот  старик  в
горах. Я ведь была там, но что-то упустила.
   - У тебя впереди еще много лет, чтобы это отыскать.
   - Если я и отыщу,  то  уже  что-то  совсем  другое.  Я  ведь  уже  не  та
Поллианна, что раньше. Я сделала многое такое, за что сама себе не нравлюсь.
Я причиняла людям боль. А Фрог учил меня, что нельзя делать  больно  другому
человеку.
   Шторм послюнявил мундштук кларнета и  решил  встряхнуть  Поллианну  двумя
пьесами Хоаги Кармайкла.
   Когда музыка стихла, Поллианна сказала с улыбкой:
   - Даже не подозревала, что эта  штука  может  звучать  так  радостно.  Ты
никогда...
   - Бывает, она звучит еще радостнее. Просто у меня раньше сердце не лежало
к такой музыке.
   - Очень странная музыка. Что-то дикое и примитивное.
   - Музыка очень старая. Ей больше тысячи лет.
   - Спасибо, мне стало получше. А теперь иди ко мне.
   Они снова ласкали друг друга,  а  потом  уснули  бок  о  бок  за  чтением
Экклезиаста.
   Он проснулся от писка коммуникатора.
   - Гней, они взяли Крепость! - заревел  в  динамике  с  трудом  узнаваемый
голос Гельмута. - Только что пришло сообщение. От  Фриды.  Она  еще  послала
тебе личное... Ты бы пришел сюда...
   Помрачневший Шторм стал одеваться.
   - Что там такое? - спросила Поллианна, с тревогой вглядываясь в его вдруг
окаменевшее лицо.
   - Мы потеряли Крепость.
   - О нет! Нет! А как же твоя жена... Твои дети...
   - Успокойся, прошу тебя.
   Ничего не чувствуя, он оделся и вышел. Путь  до  штаба  он  не  запомнил.
Просто вдруг оказался там. Что-то мешало  ему  до  конца  осознать  страшную
новость. Было такое чувство, будто это еще  одно  звено  в  цепи  катастроф,
происходивших с кем-то другим.
   - Дай мне депешу от Хельги, Гельмут, - сказал он, сообразив наконец,  где
находится.
   - Гней?
   Он поднял глаза. Рядом стоял  Гельмут  с  микропленкой.  Шторм  опять  не
заметил, куда девалось время.
   Шторм зарядил картридж с преувеличенной  осторожностью  пьяного.  Вначале
пошли сводки из оперативного штаба. Он перематывал пленку до тех  пор,  пока
на  экране  не  показалось  бледное  лицо  Фриды.  Она   шевелили   тонкими,
обескровленным губами, Шторм не услышал ни слова.
   "Что же с Маусом?" - подумал он. На кадрах из оперативного штаба Мауса не
было.
   "Только не Маус! - мысленно взмолился Шторм. -  Он  -  наше  единственное
завтра!"
   Фрида что-то говорила о боях на уровне доков. Он прибавил звук.
   - ..и проникли в жилые помещения. Они упрямые, Гней. И очень примитивные.
В общем, типичные люди. Я  посадила  всех  детишек  на  "Эрхардта".  Корабль
стартует, когда, по расчетам компьютера, у него будет  больше  всего  шансов
прорваться. Сейнеры обещают их прикрыть. Мы скоро потеряем с  ними  контакт.
Пираты подходят к нашим ретрансляторам. "Эрхардт" взлетел. Пожелай им удачи.
   Гней, я заканчиваю наш разговор.  Очень  хотелось  бы  остаться  в  твоей
памяти хорошим солдатом, но очень боюсь, что я  наделаю  глупостей.  Прости,
если я чем-нибудь  когда-нибудь  обидела  тебя.  Помни  про  мою  любовь.  И
расскажи про меня отцу.
   Мы задержим их, насколько сможем. А потом пусть ими занимается Флот.
   Она слабо улыбнулась и выпятила губы, посылая  ему  из  космической  дали
прощальный поцелуй, а потом отключила свой экран. А  трансляция  по  инстелу
продолжалась. Какой-то старческий голос  методично  зачитывал  донесения  из
информационного центра оперативного штаба Крепости.
   Шторм вздохнул и закрыл глаза. Как бы там ни было, а детей спасли. Сейчас
он дотошно исследовал самые темные закоулки своего мозга и, выскребая оттуда
остатки застарелого гнева и ненависти, тут же выбрасывал в мусорный ящик для
непродуктивных эмоций. Сейчас ему, как никогда, нужно держать себя в руках.
   - Гельмут, где последняя сводка о нашем положении?
   Новости из Уайтлэндсунда звучали не намного лучше. На  Хавика  накатывали
волны атаки одна за другой. Похоже, Майкл совершенно осатанел.
   С теневой станции шли подкрепления, но это была капля. Почти  все  боевые
краулеры ушли далеко по Теневой Линии.
   Светлым пятном оказался Мир Хельги. Звездоловы сообщили, что сангарийские
рейдеры уничтожены. Космические пехотинцы пришли на смену десанту  Цейслака,
а сам он уже взял курс на Черный Мир.
   Шторм отправил Терстона за Блейком.
   - Мистер Блейк, - сказал Шторм, когда тот прибыл в  штаб,  -  мы  уже  на
последнем издыхании. Единственная наша возможность - уничтожить  оперативную
базу Ди.
   - Полковник...
   - На этот раз мы не будет открывать дебаты. И спорить мы тоже не будем  -
эта стадия прошла. Я просто это сделаю. И сейчас ставлю вас  в  известность,
чтобы соблюсти формальности. Я сделаю это, даже если вы  станете  настаивать
на голосовании. Помните, все представители под моим  контролем.  Скоро  сюда
прибудет один из моих кораблей. Я его использую  для  высадки  в  Сумеречном
Городе.
   - Но, полковник...
   - Блейк, мы теряем Уайтлэндсунд. Чтобы у Кассия был шанс прорваться  сюда
и спасти вашу задницу, я должен лишить Ди снабжения. Неужели вам не понятно?
   - А вдруг он просто возьмет, да и захватит Эджворд?
   - Может случиться. Не могу гарантировать, что он  не  попытается.  Однако
сейчас ему это будет очень хлопотно. Вы готовы к встрече.  А  он  давно  под
открытым небом, и поддержка из Сумеречного Города была  незначительна.  Пока
что. Потому что он не рассчитывал на сильный отпор.
   - И что из этого?
   - А то, что у него закончатся боеприпасы, прежде чем туда доставят  новую
партию. Что бы мы ни делали, он все равно возьмет Уайтлэндсунд. Но  если  мы
ударим по Сумеречному Городу, то поставим его в то же положение,  в  которое
он поставил Кассия. Чтобы выжить, ему придется брать либо Сумеречный  Город,
либо Эджворд. Что бы он ни решил, ему придется выбить  меня  из  прохода.  А
пока он будет это делать,  Кассий  сможет  прорваться.  В  таком  случае  Ди
настанет конец. Если, конечно, он не  прибегнет  снова  к  ядерному  оружию.
Которое он вряд ли возит с собой, скорее он держит его  наготове  где-нибудь
на севере. Таким образом,  для  нас  взятие  Сумеречного  Города  становится
императивом.
   Шторм не стал говорить, сколько в его расчетах догадок  и  надежд.  Майкл
бывал непредсказуем даже в самой  просчитываемой  ситуации.  Он  вполне  мог
выбрать простейший способ и забросать местность ядерными зарядами - если  он
вез их с собой. Или перенять тактику Хоксблада и удерживать позиции  до  тех
пор, пока есть боеприпасы, в надежде, что у Кассия  они  закончатся  раньше.
Потому что ситуация со снабжением была у Вальтерса не менее сомнительна, чем
у него.
   Дни тащились как раненая корова. С Теневой Линии перебрасывались  люди  и
вооружение, но меньше, чем надо было, чтобы сдержать постепенное продвижение
Майкла на Уайтлэндсунд.
   Технику и людей продолжала увлекать на запад  по  Теневой  Линии  могучая
сила инерции, и только преодолев  ее.  Шторм  мог  выставить  против  Майкла
крупную и хорошо организованную группировку...
   - Отец, Хавик хочет поговорить с тобой, - сказал Терстон однажды утром.
   - Переключи его на меня. - Шторм повернулся к экрану:
   - Слушаю вас, подполковник.
   - Полковник Шторм, я не справляюсь с задачей. Прошу  меня  простить.  Нас
так обстреливают, что головы не поднять,  да  плюс  еще  это  доисторическое
снаряжение... Простите, сэр, за не относящиеся к  делу  слова.  Я  хотел  бы
просить разрешения не распылять силы и сосредоточиться на защите  плацдарма.
Когда вы соберете достаточно техники, потребуется место  сосредоточения  для
контратаки.
   Шторм кивнул:
   - Я ожидал этого, подполковник. Поступайте как считаете нужным. Хочу  вам
сказать, что вы сделали все возможное. Простите, что  не  смог  оказать  вам
более сильной поддержки.
   - Спасибо, полковник.
   - Терстон, где сейчас Кассий? - спросил Шторм.
   - Пока еще далеко, отец. - Терстон включил освещение большого  экрана.  -
Колонна движется круглосуточно, но эти чертовы машины быстрее идти не могут.
Соединить вас?
   - Не сейчас. Слишком раннее время для перебранки.
   Он регулярно обсуждал с Кассием создавшееся положение, и каждый раз  дело
заканчивалось спором. Потеря Крепости  стала  для  Вальтерса  самым  тяжелым
ударом за все время, что Шторм его знал. После долгих лет  службы  у  Кассия
появился наконец  личный  мотив  для  войны.  Шторм  предвидел  классическое
кровопускание, когда Кассий схлестнется с Ди.
   Он внимательно следил за продвижением Цейслака. Перелет из Мира Хельги  в
Черный Мир был очень неблизок. Здесь все могло закончиться еще  до  прибытия
Хейкса.
   Большую часть времени Шторм проводил в одиночестве за письменным  столом.
У него накопилось множество мыслей, которые хотелось записать.  Шторм  хотел
передать свои мысли Маусу и надеялся, что тот поймет.
   "Эрхардт" с грохотом приземлился в  примитивном  космопорте  Эджворда,  и
Шторм вышел его встречать.
   Вела корабль одна из его внучек. Все остальные пассажиры еще не пришли  в
сознание. Шторм прошелся по отсекам, оглядывая Мауса, Люцифера и всех  своих
бесчисленных внуков и внучек и детей остальных легионеров. Он шел  медленно.
Сейчас он видит их всех в последний раз.
   Глупенькая, милая Фрида пожертвовала своим  будущим  ради  будущего  этих
детей. Да, она была дочерью солдата.
   - Она всех нас обвела вокруг пальца, дедушка, - сказала ему внучка. -  Мы
хотели остаться. Все, даже малыши. Бабушка подмешала наркотик в  водопровод.
Наверное, она сговорилась со стариками. Нас погрузили в  корабль  и  пустили
его на автоматике, а звездоловы прикрыли нас огнем, Так просто нечестно?
   - Тебе хотелось умереть, Золотинка?
   - Нет. Но мы были там нужны. Мы сейчас должны были быть там...
   - Вас бы тогда уже не было в живых. Мы уже несколько  дней  как  потеряли
связь с Крепостью. Даже автоматические сигналы не слышны.
   Шторм не питал ни малейших иллюзий. Крепость захвачена от поверхности  до
компьютерного центра. И Диф взял ничуть  не  больше  пленных,  чем  Борис  и
Кассий на Префектласе.
   - Ой!
   Его внучка не выдержала и разрыдалась.
   - Не надо, родная моя. Не время лить слезы. Они умерли, как хотели...  Мы
ведь - Железный Легион, не забывай! - сказал Шторм и стиснул зубы,  едва  не
заплакав сам.
   - А мне все равно!
   - Ну, тише, тише, там нас ждут чужие. Нельзя плакать при чужих.
   Она постаралась унять слезы.
   - А ты, Золотинка? Как вышло, что ты уже очнулась?
   - Они мне ввели пробуждающее. Чтобы оно сработало, когда уже будет поздно
поворачивать обратно. Кто-то ведь должен был посадить корабль. А я -  лучший
пилот. У Мауса даже прав нет водить такие крупные корабли. Что же нам теперь
делать, дедушка?
   Шторм силился выглядеть как можно бодрее.
   - Одну битву мы выиграли, одну проиграли.  Теперь  попытаемся  взять  два
очка из трех. Постараемся разделаться с ними здесь.
   Его бодрость улетучилась. Шторму не  удалось  заставить  себя  изображать
оптимизм при вполне реальной безнадежности.
   - Им это дорого обойдется, Золотинка.  Они  сто  раз  пожалеют,  что  нас
тронули.
   Но Шторм сам не представлял, как выполнить это обещание, как, впрочем,  и
большинство обещаний, данных им за последнее время.
   Старенький челночный краулер за три  рейса  доставил  молодежь  в  город.
Эджвордцы приняли их тепло, не зная,  что  не  город  и  его  проблемы  были
настоящей причиной несчастья этих людей, осиротевших и потерявших свой дом.
   В четвертый  рейс  краулер  повез  десантную  группу.  Терстон.  Люцифер.
Гельмут. Маус. Лучшие из тех, кто выжил после засады на колонну Майкла.
   Поллианна,  которую  никакие  доводы  не  смогли  отговорить  от  попытки
восстановить добрые отношения с бывшим  мужем.  И  еще  был  с  ними  Альбин
Корандо, решивший вернуться домой, чтобы помочь сохранить закон и порядок  в
городе, который отправил его в изгнание.
   Перед общей предстартовой проверкой Шторм  проэкзаменовал  Корандо.  Этот
человек был похож на высохшего черного орла, угрюмо изучающего свое  оружие.
Шторм подумал, что он похож на Кассия, нашедшего себе  задачу,  имеющую  для
него особое личное значение. На Кассия, каков он есть сейчас.
   Это был отряд мрачных, молчаливых коммандос. Не слышно  было  разговоров,
обычных нервных шуток, никто  даже  не  повторял  вполголоса  свои  действия
согласно боевому расчету.  Каждый  предпочел  замкнуться  в  себе,  остаться
наедине с собственными мыслями.
   Шторм дал старт.

Глава 50

3032 год н.э.

   Шторм провел крейсер низко над поверхностью планеты на большой скорости и
посадил в ста метрах от южного шлюза Сумеречного Города. Корабельные  орудия
заговорили еще в воздухе. Пучки когерентного света смели все, что находилось
за пределами купола. Снаряды обрушились  на  противоударное  стекло  купола,
прогрызя в нем дыру в двухстах метрах к западу от шлюза. Наружу  со  свистом
вырвался замерзающий  воздух,  смешиваясь  с  поднятой  пылью  в  клубящиеся
облака. Прожектора купола  метались  в  тщетной  попытке  обнаружить  врага,
который так и не появился.
   Декомпрессия была не моментальной. У жителей города оставалось время уйти
с улиц  и  укрыться  в  герметизируемых  зданиях.  Однако  гарантия  личного
выживания - это был максимум, который Шторм решил им дать.
   Гельмут захватил шлюз еще раньше, чем  Шторм  посадил  корабль.  Дарксорд
перебрасывал внутрь последнюю группу десантников, когда сам полковник  сошел
на землю. Возглавив группу  из  Корандо,  Поллианны,  Терстона,  Люцифера  и
Мауса, Гней бросился к зданию, где располагалось  правительство  Сумеречного
Города.
   Он дал приказ стрелять по всему, что движется. Пусть эти  горожане  сразу
забьются  в  норы.  Малочисленность  его  отряда  вынуждала  бить  сильно  и
беспрестанно. Он не мог позволить себе дать противнику время опомниться.
   Единственное  встреченное  ими  сопротивление  -  это  одинокий  снайпер,
который сдался, едва открыли ответный огонь.
   Вход в здание Городского Совета, как  и  в  Эджворде,  представлял  собой
массивный люк. Он был задраен.
   - Взрывай! - приказал полковник Терстону. Его сын заложил заряды.
   - Все  назад!  -  закричал  он,  и  сразу  же  после  его  слов  раздался
оглушительный взрыв.
   Шторм пролез в брешь и осмотрел внутреннюю дверь. Она не была заперта.
   - Найдите что-нибудь прикрыть внешнюю дверь! - приказал он.
   Маус с Люцифером отодрали где-то листы пластика и  прилепили  его  поверх
пробоины.
   - Течь все равно будет, отец, - предупредил Маус.
   - Но полной разгерметизации не будет. Это все, что меня сейчас волнует.
   Он не хотел вреда мирным жителям. Они, как любой народ  на  любой  войне,
были просто жертвами собственного правительства.
   Шторм был н