с, давным-давно. Он не  находил  в  себе
силы сказать "нет", пока не стало слишком поздно.
   - Я не хочу задевать ничьи чувства.
   - Она решила рискнуть, так ведь? - Почему это так  легко  сказать  и  так
трудно сделать? - Не понимаю, как можно ждать  хорошего  от  брака,  который
начинается таким образом. Давай, Маус. Поцелуй ее на прощание.
   - Легче сказать, чем сделать, Мойше.
   - Знаю. Советы все таковы. Могу дать еще один, пока не закрыли темы. Будь
осторожнее, чтобы этого не случилось опять.
   - До этого я и сам додумался.
   Маус ушел. Вернулся он через час, тряся головой.
   Она не верит, что наземникам абсолютно все равно, женаты родители ребенка
или нет. Но я думаю, что смогу довести до нее эту мысль - в конце концов.
   На какое-то время общественная жизнь Мауса стала не такой напряженной. Но
только на время. Казалось, дамы не способны оставить его в покое.
   - Знаешь, что ты мне скажи, Эми? - однажды вечером спросил ее бен-Раби. -
Зачем мы здесь? Она начала излагать ему стандартную версию.
   - Это не так. На самом деле на "Данионе" мы не нужны. И уж  точно  тысяча
нас не нужна. Даже когда нас двести, мы закончим работу  на  полгода  раньше
срока. Ваша собственная служба контроля повреждений провозилась бы ненамного
дольше. Так в чем же истинная причина?
   Она не могла ему сказать. Она даже отказывалась строить предположения. По
выражению ее лица он подумал, что  она  и  сама  может  не  знать  и  только
начинает задаваться этим вопросом, который его беспокоил.
   Его путь по длинной тропе размышлений вдруг озарился вспышкой интуиции от
крох информации, которые он начал собирать еще с Карсона.
   - Поправь меня, если можешь опровергнуть эту гипотезу, - сказал он Маусу,
когда был уверен, что Эми не слышит. -  Мы  -  морские  свинки  в  опыте  по
сосуществованию. Они ждут чего-то большого и  опасного  и  думают,  что  для
преодоления этого смогут нанять помощь извне. По-моему, они ожидают  тяжелой
битвы. Должностные обязанности всех нас связаны с контролем повреждений.  Но
эксперимент провалился. Никто не клюнул.
   - Не знаю, Мойше. Поработай головой. С кем они собираются драться?  Точно
не с нами.
   - С акулами?
   - Возможно. Хотя не укладывается в картину. Но я не очень умею складывать
головоломки. Кстати, как твоя голова?
   - Вполне нормально. А что?
   - Я так и думал. Ты стал последнее время больше похож на прежнего Мойше.
   Три недели назад они закончили последний плановый ремонт. С тех пор у них
работы почти не было.
   Однажды Эми объявила им с вытянутым лицом:
   - Мне только  что  сказали:  с  понедельника  вас  назначают  в  контроль
повреждений. В дежурную комнату, Юг. Я вас туда отведу и представлю.
   - Ломают нашу команду? - спросил Маус. - А тебя куда?
   - Обратно в Безопасность. Судя по голосу, она не была довольна.  Бен-Раби
ощутил виноватое облегчение. Он любил Эми, но трудно  было  общаться  с  ней
двадцать четыре часа в сутки. Он уже задыхался.
   Назначение на дежурство в контроль повреждений было оглушительно скучным.
   - У пожарника в стальном городе работы и то больше, - жаловался Маус.
   Через несколько дней он прижал бен-Раби в углу, чтобы  поделиться  с  ним
тем, что удалось вынюхать.
   - Наш командующий флотом -  похоже,  партизан.  Он  не  хочет  признавать
Грабера из флота Грабера за Самого Главного  Звездолова.  Хочет  действовать
по-своему. Другие флоты видят в нем урода в семье.
   - Так поэтому Старик нацелился на флот Пейна?
   - Нет. Он просто ухватился за случай запустить  кого-нибудь  на  траулер.
Кстати, ты был прав насчет эксперимента. В это дело Пейна втравил Грабер.  У
меня впечатление, что провал он хочет использовать как повод отправиться  на
какую-нибудь авантюру, как только закончится сбор урожая.
   - Кстати об урожае. Эми говорит,  что  такого  богатого  еще  никогда  не
видела. Они намечают аукцион после нашего отбытия.
   - Киндервоорт все еще пристает насчет перехода?
   - Иногда упоминает. На прошлой неделе приходил ко мне в каюту.
   Подозревает ли Маус, что для бен-Раби это и в самом деле искушение?
   Спортивный ажиотаж нарастал по мере приближения игр плей-офф.  Для  Мойше
это просто было безумием звуков и красок. Маус, конечно, нырял в самой гуще.
Последней его страстью был футбол.
   Он мог часами цитировать статистику и  разговаривать  об  игре.  Бен-Раби
пришлось выучить правила, чтобы хотя бы поддерживать разговор.
   Постепенно их жизнь превратилась в череду быстро летящих дней, не имеющих
никакого отношения к их заданию. Они оказались здесь, чтобы  найти  звездных
рыб. И, несмотря на тысячи сомнений и отвлекающих моментов, бен-Раби  держал
на этой цели дрожащее перекрестие своего прицела. Он даже снова стал воевать
с "Иерусалимом", чтобы  иметь  возможность  делать  свои  записи  невидимыми
чернилами.
   Жить в одной каюте с  агентом  противной  стороны  -  это  его  постоянно
держало в напряжении. Не так он был наивен, чтобы думать, будто Эми  оглохла
и ослепла от любви.
   Когда он прибыл на борт, он считал,  что  звездная  рыба  -  удивительная
концепция, тот чудесный крюк, на который можно повесить современные  мифы  и
легенды. Туда же относятся  и  потерянная  планета  Осирис,  и  баснословное
оружие Звездного Рубежа. Теперь он знал,  что  водородные  течения  насыщены
"жизнью". Волшебная сказка исчезла, но мысли о фантастических  рыбах  -  это
можно было вертеть в долгие часы дежурства, когда ничего не случалось.
   Звездные рыбы, левиафаны безвоздушных глубин, были скорее силовыми полями
и равновесием между ними, чем созданиями  из  материи.  Старейшие  в  породе
бывали триста километров в  длину  и  возраста  в  миллион  лет.  Они  могли
занимать тысячи кубических километров и иметь при этом  атомов  меньше,  чем
тело взрослого человека. Атомы и молекулы в них играли роль прежде всего тех
точек, на которых закреплялись силы. То здесь, то  там  возникали  микродыры
Хоукинга от взрывов, формирующих ядра невидимых органов.
   Ткань пространства образовывала кости и жилы  этих  созданий.  Они  умели
манипулировать ею в себе.  В  сущности,  рыба  строила  вторичную  вселенную
внутри первичной, и в ней была настолько же реальной,  насколько  человек  в
своей. Та часть звездной рыбы, которую можно было обнаружить, являлась всего
лишь долей целого  создания.  Она  существовала  и  в  гиперпространстве,  в
нуль-пространстве на таких уровнях, которых человечество еще не достигло.
   Эти создания большой ночи были живыми термоядерными печами. Они  питались
водородом, прихватывая острые  приправы  других  элементов  в  свой  ядерный
синтез. Поначалу Мойше интересовался, почему  они  не  собираются  там,  где
материя плотнее, например, поблизости протозвезд.
   Эми объяснила ему, что напряжения полей вокруг звездных масс разорвали бы
их на части.
   В животе звездной рыбы бушевал огонь такой  же  яростный,  как  в  сердце
солнца. Там не  только  шел  ядерный  синтез,  там  происходила  аннигиляция
антиматерии, которую рыба получала из  антивселенной,  где  существовала  ее
часть.
   О физике этого явления бен-Раби даже не пытался гадать.  Он  был  полевой
работник. А по сравнению с этим  процессы  внутри  сверхновой  были  учебным
курсом  для  детского  сада.  Он  только  записывал  свои  мысли  невидимыми
чернилами и надеялся, что ручным физикам Бюро это пригодится.
   - Знаешь, Маус, у меня тут философский вопрос насчет этих рыб,  -  сказал
он однажды утром.
   - Тогда не ко мне, Мойше. Считай, что я уже не понял.
   - Я кое-что нашел, отчего у меня мысли вывернулись наизнанку.
   - А именно?
   - А именно - что это не обычные отношения пастух - стадо. Это партнерство
- если только сейнеры сами в  нем  не  коровы.  Рыбы  разумны.  Может  быть,
разумнее нас. - Он огляделся. Никто не слушал. -  У  них  есть  подсекция  в
операционном секторе,  которую  они  называют  телетехнической.  Они  как-то
держат связь со звездными рыбами. Разум с разумом.
   - Откуда ты это узнал?
   - Отовсюду. Слушал всякие мелочи. Сопоставлял.
   - Значит, эта мерзкая пси-теория снова поднимает голову. Теперь здесь. Ты
знаешь, что скажут на эту тему ученые Старика?
   - Придется им согнуть свои жесткие выи. Но что, по-моему, интересно - это
возможности исследований.
   - Исследований?
   - Исторических. Рыбы бывали в контакте с другими расами. Некоторым из них
более миллиона лет. Я так думаю, что они многое помнят.
   Подобно океанам, водородные потоки были целой экологической системой, и в
ней были свои хищные "акулы",  естественные  враги  звездных  рыб.  Их  была
дюжина разных видов. Но даже  самые  большие  и  опасные  были  куда  меньше
взрослой звездной рыбы. Но некоторые из этих  видов,  как  волк  и  человек,
охотились стаями. Они даже умели преследовать добычу в гиперпространстве.
   За большими стадами стаи следовали, как тени. Когда стадо  растягивалось,
они нападали. Иногда  они,  гонимые  голодом,  пытались  отрезать  от  стада
одиночек. Иногда же, когда их численность достигала определенной критической
массы, всю стаю охватывало боевое безумие, и она бросалась на стадо.
   Звездные рыбы не были беспомощными. Они умели изрыгать  шары  внутреннего
огня и  рассыпать  вокруг,  как  дедушкины  ядерные  бомбы.  Но  акулы  были
быстрыми, а процесс отрыжки - медленным. Подвергшаяся нападению  рыба  редко
имела шанс на более чем одну попытку защиты. Ей приходилось рассчитывать  на
помощь товарищей по стаду, на которых тоже в  этот  момент  могли  нападать.
Поэтому звездным рыбам иногда были необходимы союзники, чтобы выжить.
   Когда родоначальники сейнеров нашли свои первые стада звездных рыб, среди
акульих стай шло быстрое размножение. Первому стаду угрожало истребление.
   Рыбы этого стада прощупали  разумы  первых  сейнеров,  решили,  что  есть
надежда, и потому установили с ними контакт и заключили сделку. Они будут  в
обмен на защиту со стороны людей снабжать их оговоренным количеством амбры.
   - Иногда мне кажется, что они хотят вступить  в  контакт  и  со  мной,  -
сказал бен-Раби Маусу, рассказав те  исторические  сведения,  которые  успел
узнать.
   - А почему ты так думаешь?
   Кажется, Мауса эта идея заинтересовала.
   - Может быть, мне только кажется. Ему не хотелось  рассказывать  Маусу  о
своих снах с видениями огромных плывущих панорам космоса, странно оживленных
вещами, которых никогда не видали человеческие глаза.  Там  парили  драконы,
они резвились с тяжеловесностью,  которая  даже  не  снилась  земным  китам.
Каждый раз после этого сна он просыпался с невыносимой мигренью, от  которой
хотелось кричать.
   - Итак, первые звездоловы тогда вооружились, - возобновил  он  свой  урок
истории. - Рыбы научили их находить акул. И стадо постепенно восстановилось.
   Но акулы тоже умнели - медленно, по-своему. Они  поняли,  что  их  потери
связаны с твердыми предметами, пасущими  стадо.  В  середине  тридцатых  они
начали нападать не только на стада, но и  на  траулеры,  заставляя  сейнеров
защищать не союзников, а себя самих.
   С прошлого  года  они  стали  нападать  сначала  на  траулеры,  при  этом
совместно действовали стаи разных видов.
   Численность их по-прежнему росла. Сейнеры боялись, что скоро их будет так
много, что они смогут напасть на целый траулерный флот и уничтожить его.
   Пока еще не был потерян ни один корабль, но атака  на  "Данион"  показала
реальность этой опасности.
   Звездоловы верили, что будет война, и боялись, что им ее не выиграть. Они
были слишком малочисленны и слишком слабо вооружены.
   - Стаи мигрируют сюда из глубины Галактики, - заключил Мойше. -  Полагаю,
потому, что там становится мало еды.
   - И это все? - спросил Маус.
   - А чего ты хотел бы? Из Эми трудно что-нибудь вытянуть. Она может  спать
со мной, но не забывает, что я - другой давний враг,  наземник.  От  которых
все же они отчаянно хотят получить оружия больше и лучшего. Кажется, на этом
месте что-то заваривается. Стоит мне заговорить об оружии, как Эми сразу  же
меняет тему.
   На самом деле она просто выходила  из  каюты.  Это  его  пугало.  Значит,
затевалось что-то серьезное и она не хотела рисковать,  давая  ему  хотя  бы
намек.
   Ее поведение подтверждало чувство, которое было у него с  самого  начала.
Тут дело далеко не в урожае.

***

   "Данион" несколько недель шел под двигателем. Подозрения Мойше  крепчали.
Траулеры редко выходят в гипер. Рыбам там не нравится.
   Следуют ли эти твари за флотом?
   Никто ничего не говорил. Даже самые  дружелюбные  из  сейнеров  прикусили
языки.
   Год летел к концу. Бен-Раби многое узнал, но все еще ничего  конкретного,
ничего к реальной выгоде Бюро или Конфедерации. Так и закончится его задание
погоней за заячьим хвостом?
   Игра в разведку и контрразведку в спальне с  Эми  стала  невыносимой.  Но
профессия требовала. Он должен был пытаться узнать и не расслабляться ни  на
миг.
   Он не мог забыть сангарийку. Она все еще была  здесь  и  все  еще  сильно
занята своим заданием.
   Какова бы ни была ее игра, сейчас в  ней  делались  финальные  ходы.  Она
снова стала провоцировать Мойше, настойчиво, уверенная в своих силах.
   Двигатели были уже неделю как заглушены.
   "Данион" прибыл к месту назначения. Новая секция корабля  была  полностью
закрыта для наземников. Выходившие оттуда сейнеры держали рот на  замке  еще
плотнее  обычного.  Некоторые,  которых  Мойше  уже  считал  друзьями,  едва
замечали его приветствие. Чем бы они ни были заняты, они не хотели, чтобы об
этом хоть что-нибудь узнали на планетах.
   Вахты удлинились в полтора раза - для всех без исключений.  Для  Мауса  и
бен-Раби это означало увеличение времени скуки на дежурствах.
   - Что бы это ни было, но это опасно, - заметил Маус. - Они все позеленели
от страха.
   - Собираются стаи акул. Вроде бы в десять раз гуще, чем кто-нибудь раньше
видел.
   - Я видел сегодня утром, как снимали команду вспомогательного  корабля  и
заменяли свежими людьми.
   - Сражение?
   -  Я  думаю,  просто  усталость.  Носилок  я  не  заметил.   Но   громилы
Киндервоорта выставили меня раньше, чем я что-нибудь успел разглядеть.
   Несмотря на Киндервоорта, они собирали свои клочки информации.
   - Они пытаются выиграть гонку со временем, - сказал Маусу бен-Раби.  -  Я
слышал, как один говорил другому, что у них не будет  шанса  даже  влезть  в
игру, если акулы соберутся до того, как они закончат свои опыты.
   - Что он имел в виду? Они разрабатывают новое оружие?
   Бен-Раби пожал плечами:
   - Я не спросил. Но я не имел  бы  ничего  против  знать,  ради  чего  они
рискуют моей жизнью.
   Однажды вечером, после  целого  рабочего  дня,  проведенного  в  пределах
досягаемости  язвительных  шпилек  сангарийки,  бен-Раби  и  Маус   пытались
отдохнуть за шахматной доской.
   - Ты снова как мешком стукнутый, - заметил Маус, глядя на свои фигуры.  -
Что там у тебя? Трудности с Эми?
   - И это тоже. Ее я сейчас вижу раза два в  неделю.  Она  забегает  только
помыться и переодеться.
   - Так что? Она  же  сидит  не  на  единственной  во  вселенной.  Вот  эта
рыженькая. Пенни Как-то-там, с Новой Земли...
   - Она мне в дочери годится, Маус. Всего на пару лет старше Греты.
   Маус всплеснул руками в деланном изумлении:
   - Какое это сюда имеет отношение? Она же хочет?
   - Может быть. Но мне кажется, я для нее скорее как отец...
   - Так позволь себе небольшой инцест.
   - Ладно, это не важно. Секс - не проблема.
   - Чего? Секс - всегда проблема. В том или ином смысле. -  Маус  хихикнул.
Потом хихикнул еще раз, поймав  в  ловушку  ферзя  Мойше.  А  Мойше  не  мог
сосредоточиться на игре. "Хочу" вернулось, мягко подкралось  одновременно  с
этим чертовым образом пистолета. - А в чем же тогда проблема?
   - Как эти люди к нам относятся? Может быть, в этом? Они так  боятся,  что
не найдут с нами общего языка.
   - Шах. И еще шах. Тут замешана сангарийка, Мойше.  Она  снова  распускает
про  нас  сплетни.  Пытается  нас  изолировать.  Интересно  мне  зачем?  Мат
следующим ходом.
   Они обсосали все возможности. Мойше настолько не нравилось  то,  что  ему
пришло на ум, что он даже с ходу отмел идею это высказать.
   Играл он все  хуже  и  хуже.  Стал  раздражительным.  "Хочу"  становилось
сильнее, громче, издевалось над ним,  говорило,  что  он  на  пороге  своего
свершения и так слеп, что этого не видит.
   - Я этого долго не вытерплю! -  Маус  яростно  сгреб  пешку  с  доски.  -
Следующий раз, когда она меня подколет, или через раз,  я  ее  завалю,  и  к
черту последствия.
   - Не надо, прошу тебя. Мы почти дома. Осталось только пять недель.
   Маус так же яростно взял коня.
   - По-твоему, пусть нас и дальше подставляет? Бен-Раби посмотрел  на  лицо
Мауса; перевел глаза на разгром на доске.
   - Сдаюсь. - Чем больше он думал, тем больше был уверен,  что  знает,  что
задумала Мария. Он резко встал, рассыпав фигуры. - Может быть, придется.
   - Придется - что?
   - Убирать ее. Ради собственного нашего блага. Я знаю, что она делает.  Мы
пропустили очевидную возможность. Допустим, что у нее есть такой же трассер,
как был у нас. Технология такая у них есть. И допустим, что управляет им она
сама и не включает его, пока сейнеры не утратят бдительность?
   - Понял. Давай не будем ее валить. Просто вырежем из нее трассер. -  Маус
любовно сложил фигурки в коробку и вытащил  из-под  матраса  зловещего  вида
самодельный пластиковый нож. - Пойдем.
   Бен-Раби  подумал  о  десятке  причин  отложить  это  дело,  но  не  смог
сформулировать ни одной. Пора было вывести Марию из игры. Она  была  слишком
опасной.
   Они прошли  полпути  до  ее  каюты,  как  Мойше  остановился,  пораженный
внезапной мыслью.
   - Маус, что, если она нас ждет?
   - Вряд ли.
   - В этом деле нельзя упускать ни одной возможности.
   - Верно. Дай мне минуту подумать.
   Все эти месяцы они знали, что сейнеры иногда их  слушают.  Когда  они  не
хотели, чтобы их подслушали, они разговаривали беззвучно, читая друг у друга
по губам, никогда не произнося вслух ничего,  что  могло  бы  заинтересовать
подслушивающего.
   - Кажется, я сделал ошибку, вспомнив это в твоей каюте.
   - Ага. Может быть. Но поздно плакать. Если она  нас  подслушала,  значит,
подслушала.
   - Что ты собираешься делать?
   - Думаю. Сам понимаешь, не нужны мне пирровы победы.
   Они продолжали тихий разговор в десяти метрах от двери Марии.
   Трое сейнеров на мчащемся скутере с воем вылетели из-за угла и  подъехали
юзом к двери Марии. На  них  были  нашивки  Безопасности.  Один  двинулся  в
сторону Мауса и бен-Раби, держа руку возле оружия, и остановился  в  вольной
позе. Они попытались изобразить из себя любопытных. Двое других  глядели  на
дверь.
   - Кажется, за нас сделают всю работу, Маус.
   - Они идиоты безмозглые! - прорычал  Маус.  Сердце  бен-Раби  отстукивало
ритм фламенго. Слишком эти ребята были в себе уверены.
   Они сумели взломать код двери. Их приветствовала пара  взрывов.  Один  из
них свалился в дверях, другой бросился внутрь.
   Тот, что стоял лицом к Маусу и бен-Раби, резко повернулся и тоже бросился
в каюту. Лицо его посерело.
   Они услышали буханье и сразу - крик боли.
   - Самодельное пороховое оружие! - ахнул бен-Раби. - Ничего себе  она  нам
подарочек заготовила! Маус посмотрел в обе стороны коридора:
   - Пошли. Пока не собрали толпу.
   Бен-Раби не знал, что планирует Маус, но пошел за ним.  А  Маус  вошел  в
дверь, низко пригнувшись, вынул оружие из руки умирающего сейнера.  Бен-Раби
вполз за ним, подхватив другой падающий пистолет.
   Сангарийка стояла спиной  к  двери,  сцепившись  в  борьбе  с  оставшимся
сотрудником Безопасности. Резким движением левой руки она обошла его  защиту
и перебила ему трахею. Он поперхнулся, а она закончила дело  дробящим  кости
ударом в сердце.
   Невольный стон бен-Раби предупредил ее о врагах сзади.
   - Медленнее, - сказал Маус, когда она бросилась было к