то знаешь! Они хотят тебя, тебя! Нам нужно уходить!
     - Принц? Что это значит - принц?
     - Скорее!!! - прокричала Мила.
     Медлить было нельзя.
     Тир-лир-лир-ли-ли!
     Эо кружила у них над головами. И вот, наконец, жутко перепуганные друзья, испачкавшиеся, исцарапанные, выбрались из пещеры высоко на склоне холма. Здесь дул сильный ветер.
     Измученная птица опустилась к ногам Милы.
     - Эо, бедненькая Эо!
     О, как сильны были порывы ветра! Издалека доносился барабанный бой, сопровождавший синемундирников. Джем устремил мрачный взгляд на простиравшуюся внизу долину. Болезненное жжение в груди мало-помалу отступало. Он запустил руку под рубаху, сжал разогревшийся кристалл и еле слышно прошептал:
     - Да, они наступают. Создания Зла...
     Раджал взял его за руку.
     - Нова, она называет тебя принцем. Скажи мне, кто ты такой. Ну, пожалуйста, скажи.
     Мила гладила птицу.
     - Чш-ш!
     Джем молчал. Радж отвернулся. Что же это значило? От злости и зависти у него сжалось сердце. Все, что случилось в пещере, уже казалось ему нереальным. Теперь он думал о том, что его сестра и юноша, которого она называла принцем, нарочно обманывали и мучили его.
     Ох, Мила, Мила!
     А он думал, что хотя бы она его любит!
     Джем смотрел на Варби, на равнину, на извилистое течение Риэля.
     - Посмотрите туда! - вдруг встревоженно воскликнул он. - На лагерь посмотрите! Там что-то не так...
     Раджал уже готов был сказать что-нибудь язвительное, но тут он увидел... Вдалеке полыхали шатры, валялись перевернутые фургоны, метались люди.
     - Синемундирники! - вскричал Раджал. - На лагерь напали синемундирники!

ГЛАВА 17

ФОКСБЕЙН

     - Надеюсь, вам приятно будет узнать, мисс Вильдроп, что мой племянник принимал участие в карательных мерах...
     - Карательных?
     Старик принял торжественный вид.
     - Довольно нас терзали эти таинственные исчезновения. Уже давно я... и мой племянник также... думали о том, что этих мерзких ваганов следует примерно наказать. Помнится, в Ирионе, в дни моей юности...
     - В Ирионе? - Ката сдвинула брови.
     Однако старый аристократ продолжал тараторить без остановки:
     - Скажу лишь, что сегодня утром не один грязный фургон был объят пламенем. Увы, ни в одном из них не нашли вашей подруги.
     - Ваганы? - озадаченно спросила Ката. - Но... не "Серебряные маски", конечно?
     Лорд Фоксбейн улыбнулся.
     - Вы так невинны, мисс Вильдроп. Речь идет о самых мерзких и самых низких ваганах - о тех, что ютятся в лагере за городской стеной. Какое счастье, что все-таки нас отделяет от них хоть какая-то преграда!
     Старик прошел вместе с Катой к окну. Она с любопытством озирала площадь. Лужицы, остававшиеся после дождя, уже высохли, площадь была залита лучами послеполуденного солнца. Ката вдруг с волнением подумала о том, что скоро будет в Агондоне.
     Старик обвил рукой талию Каты.
     - Вы так юны, милочка, - прошептал он. - Вот вы смотрите из окна, и что же вы там видите? Храм монастыря, Курортный Зал, высокосветских особ?
     - Но больше там ничего и не увидишь. Нельзя же заглянуть внутрь.
     - А вы попробуйте посмотреть чуть дальше, мисс Вильдроп. Чуть повыше. - Ката последовала совету лорда и увидела клочки зелени за городской стеной. - Всегда есть что-то, что прячется дальше, впереди...
     Он еще что-то бормотал. Ката взволнованно обернулась.
     - Мисс Вильдроп, мне поручено сказать вам, что мой племянник в восторге от вас. Он желает предложить вам руку и сердце, мисс Вильдроп. Завтра на рассвете, как только отзвучит последний рил, как только в окна бального зала хлынет солнце и вы, обессиленная, упадете в его объятия, я уверен, он объяснится, как это и положено по окончании сезона.
     - Милорд, вы хотите сказать, что он намерен просить...
     - Вашей руки, мисс Вильдроп! - Старик принялся жадно целовать руку Каты. - И если у вас есть хоть толика сомнений, то позвольте заверить вас в том, что своих детей у меня нет - ну разве что только бастарды. Не надо краснеть, милочка, дело житейское! Капитан Фоксбейн - мой единственный наследник. Он унаследует мой титул, мои поместья, мои сбережения. А я очень, очень стар, мисс Вильдроп...
     Ката почти воочию представила прекрасного капитана.
     - Милорд, но я не могу! Я не могу пойти на бал!
     - Мисс Вильдроп! Ваша толстуха опекунша крепко спит, напившись снотворного. Уж вы мне поверьте, я знаю, что эти снадобья действуют верно. Так кто же удержит вас? Дворецкий? Горничная? Мой племянник будет ждать вас внизу с каретой. Помните, мисс Вильдроп, вы уже женщина, и женщина необыкновенная, я бы так сказал.
     - Милорд... Вы, правда, так думаете?
     - В этом не может быть ни малейших сомнений. Старик, громко топоча, довольно быстро спустился по лестнице, не закрыв за собой дверь.

***

     - Нет, только не это! Только не это!
     Налет был предупредительным. Стрельбы не было. Никого не убили. После того как синемундирников щедро задобрили деньгами, те только подпалили несколько фургонов, отвязали несколько лошадей. Ну, может быть, пару увели да еще паре со злости перебили ноги. По грязи были разбросаны бусины, куски ярких тканей, порванная одежда.
     Но случилось что-то еще.
     - Нет! - в отчаянии воскликнул Раджал. - Нет!
     Он оставил далеко позади сестру и друга и теперь мчался через рощу вязов. Добежав до лагеря, он быстро огляделся. Фургон Великой Матери угрожающе накренился. Дверь болталась на полуоторванных петлях, внутри сверкали осколки разбитой посуды.
     Но больше всего остального напугал Раджала Дзади. Словно ребенок-великан, дурачок сидел у погасшего костра. Кругом горели фургоны. Ваганы пытались погасить огонь. А Дзади сидел в грязи, понурившись и дрожа и прижимая к груди обломки своей трехгрифовой гиттерны.
     - Дзади! Ой, Дзади!
     Раджал подбежал к великану и принялся успокаивать его, гладить темные волосы. Но дурачок только безутешно рыдал. Как его можно было утешить? Сердце Раджала сжалось от праведного гнева. Кто-то должен был заплатить. Кто-то должен был заплатить за все это.
     Он долго простоял возле Дзади и только потом, обернувшись, стал искать Великую Мать, сестру и друга.
     Куда же они подевались?

***

     Ката в смятении опустилась на стул. Сердце ее громко и часто билось. Как удивительно изменилась ее жизнь, какой вдруг стала волнующей! Она уже забыла о Пелли и думала только о собственных романтических приключениях. Могла ли она пойти на бал? Неужели это и вправду было возможно?
     Ката вскочила и была готова закружиться, но на что-то наступила и застыла на месте.
     - Мисс Вильдроп, а вы, оказывается, жестокая девушка.
     Это была тетя Влада. Она наклонилась и подняла с пола откатившуюся к двери трость, забытую стариком. Это на нее, оказывается, наступила Ката.
     - Мою бедную племянницу убили... а может быть, с ней случилось и нечто худшее, а вы тут занимаетесь... неизвестно чем.
     Украшенная драгоценными камнями рукоятка трости сверкала в лучах угасающего солнца. Странная тетушка Пелли вошла в гостиную и грациозно уселась на краешек дивана. Трость она положила перед собой на столик, а рядом с собой на маленькой подушечке уложила черного котенка с яркой зеленой ленточкой на шейке. К ленточке был привязан звонкий колокольчик.
     - Ну вот, Ринг, тут тебе будет удобно.
     - Ринг? - удивилась Ката. - Но ведь Ринг...
     - Что-что? - Красавица театрально заслонила рукой глаза. - О, простите меня, мисс Вильдроп. Что это со мной? Все от тоски, конечно. Ведь мы с Рингом были друзьями так много лет.
     - Мне очень жаль, - опустила глаза Ката.
     - Но, - улыбнулась тетя Влада, - жизнь продолжается. Это Рин.
     Ката взглянула на Рина и отвела глаза. В Курортном Зале она ощутила странное излучение, исходящее от маленькой собачонки. От котенка исходило такое же, только сильнее. Смутившись, девушка коснулась пальцами виска. На миг ей почудилось, что звучит музыка, потом - обрывок песни...
     Как угадаешь, что с ветки сорвешь, Если ты к дереву смеха придешь? Истины влаги ты лучше испей Вместе с четой королевской мечей.

***

     Что бы это значило?
     Котенок тряхнул головкой, зазвенел маленький колокольчик. Зашевелилась Умбекка. Тетя Влада не обратила на нее никакого внимания. Вошла Нирри. Гостья щелкнула пальцами, потребовала чая.
     - Кстати, милочка, - обратилась она к Кате, - а что это был за господин?
     - Господин?
     Влада вертела в руках красивую трость.
     - Тот господин, милочка, что встретился мне на лестнице. Он так топал...
     - Лорд Фоксбейн. Помните... в Курортном Зале, двое старичков. Он зашел для того, чтобы выразить свое...
     - Я знаю, как он себя называет. А у вас я спросила, кто он такой на самом деле.
     - Я не...
     - Мисс Вильдроп, подойдите к книжному шкафу. Да-да, к тому, что возле камина. Нет, не стоит беспокоить дуэнью моей племянницы. Видите вон ту красную книгу? Большую, толстую красную книгу? Эту книгу всегда встретишь в аристократических домах.
     - "Эль-Орокон"?
     - Пф-ф-ф! Я имею в виду "Книгу пэров" Ворка. Ну, так вот, милочка моя, когда у вас будет время, загляните в эту книгу и поинтересуйтесь жизнеописанием семейства Фоксбейнов из провинции Вантаж.
     - А он говорил про Ирион...
     - Само собой. Он родом оттуда или из Верхнего Гариона, но уж никак не из Вантажа, готова поклясться. Если и стоит что-то уяснить насчет Варби, милочка, так это то, что здесь процветают иллюзии. Высший свет? Папье-маше и мишура! Предположим, нам встречается человек, который утверждает, что владеет половиной провинции. Он выглядит представительно, прекрасно одет... но на самом деле денег у него не хватит на то, чтобы купить каравай хлеба. Допустим, мы знакомимся с принцем... а оказывается, что он чей-то портной. Видим красивую аристократку - а она в действительности шлюха.
     Умбекка заворочалась. Тетя Влада поспешно продолжала:
     - Знали ли вы, милочка, о том, что даже тот человек, который здесь всем представляется принцем Чейном, на самом деле младший брат принца и прав на этот титул у него не больше, чем у меня?
     - Но лорд Фоксбейн...
     Тетя Влада сделала круглые глаза.
     - Есть такой тип людей, моя дорогая, которые считают дурным тоном не иметь хоть какого-нибудь родства с аристократическим родом. Ваш гость... - она погладила рукоятку трости, - ваш гость, быть может, и очаровательный старикашка, но я так думаю, он явился к вам не в своем истинном обличье.
     - Тетя Влада, но почему?
     - О бедняжка, о невинная бедняжка! Вижу, придется над вами поработать. Ну, идите ко мне. Да-да, еще ближе.
     Странно, но Ката не имела сил ослушаться. Она скрестила ноги и уселась на ковер перед гостьей, словно маленькая девочка. Глаза Влады сверкали подобно изумрудам. Девушка с необъяснимым доверием смотрела на ее лицо, одновременно древнее и молодое. Гостья наклонилась и поцеловала Кату в губы. Поцелуй был нежным и страстным. А когда тетя Влада отстранилась, Ката увидела в ее глазах слезы.
     - Милая мисс Вильдроп. Я сразу поняла, что вы - та, которую я ищу.
     - Тетя Влада?
     Лицо гостьи вдруг посуровело.
     - Играй с этим мужчиной. Играй, но будь начеку. В этом твоя сила. Забудь о моей бестолковой племяннице. Она мертва или совращена - ну и что? Нас с тобой ждет прекрасное будущее, милая. Прекрасное будущее.

***

     - Великая Мать!
     Тяжело дыша, Джем и Мила сновали между вязами. Ксал возникла перед ними неожиданно. Она предупреждающе подняла руки. Драгоценный камень на ее тюрбане ярко, болезненно полыхнул.
     Она поспешно увела Милу и Джема под деревья.
     - Великая Мать, - задыхаясь, проговорила Мила. - Но в лагере... Как же фургон...
     У Джема кольнуло сердце.
     - Варби... - прошептал он.
     - Да, варби, и еще сотни, тысячи, миллионы созданий Зла готовы очнуться ото сна, когда их зовет антибожество! Сейчас они разволновались в первый раз, но не в последний. Не успеет миновать новый цикл сезонов, как антибожество появится среди нас, оно преодолеет преграду, которая отделяет наш мир от Царства Небытия!
     Старуха наклонилась и, зажав в пальцах рубаху Джема, резко рванула. Джем вскрикнул. Ткань треснула и разорвалась. Жгучая боль, которую он ощущал в пещере, вернулась. Джем опустил глаза. Кристалл сверкал, он просвечивал через кожаный чехол!
     - Всемогущий Корос! - воскликнула Мила и опустилась на колени.
     Эо встревоженно запорхала над ее головой и стала испуганно чирикать. А Великая Мать смотрела в глаза Джема, и ее скрюченные пальцы сжимали ткань рубахи.
     - Великая Мать, - прошептал он. - Но как же это? Арлекин сказал, что кристалл будет сохранять свою силу, но останется при этом тусклым, простым камнем - до тех пор, пока не встретится со своими собратьями. Что же это значит - то, что он вдруг стал так гореть?
     Старуха наклонилась к самому лицу Джема. С ее дряблых губ сорвалось страшное, путающее слово:
     - ТОТ!
     - Колдун?
     - Антибожество! Существа, отвергнутые Ороком, тоже ищут кристалл. Он светится - значит, предупреждает о том, что приспешники Тота где-то рядом. Мы надеялись, что ты успеешь пройти сквозь все испытания еще до того, как нам будет грозить такая страшная опасность. О, только бы ты успел!
     - Но что же нам делать?
     - Ключ к Орокону, скоро ты покинешь меня, и не в моих силах будет тебе помочь. Но одно, последнее я могу сделать для тебя сейчас. - Неожиданная, страшная усталость тенью легла на лицо Ксал. - Я очень надеялась на то, что мне не придется читать охранное заклинание, ибо это тяжелое испытание для меня, а силы мои гаснут. Но я должна прочесть его, дабы защитить кристалл.
     Великая Мать резко, даже, пожалуй, грубо взяла за плечи Милу.
     - Детка, ты должна мне помочь. Ты еще юна, очень юна, но опасность слишком велика. Соедини свои мысли с моими мыслями, сосредоточь свою силу. Надо торопиться. Возьмемся за руки, все вместе. Мила, произноси вместе со мной слова заклинания.
     Странная троица, взявшись за руки, пошла по кругу. Над ними вертелась птица Эо, она тоже начала описывать круги - сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. С листьев падали капли дождя, сквозь ветки просвечивало небо - темно-лиловое, как кристалл. Потрескавшимися губами, старчески шелестящим голосом Ксал пела:
     Жарким пламенем вновь полыхает кристалл, Значит, Зла повелитель из мрака восстал. Воссияйте же, духи бессмертных богов, Для того, кто на смерть и на подвиг готов!

     На груди его солнцем сквозь занавес туч 
     Ты сверкаешь, кристалл, неделим и могуч. 
     Дай же сил ему в битве с врагом устоять 
     И кристаллы другие по свету собрать.

     Чтоб зеленый и алый, потом - голубой, 
     И последний, как солнца лучи, золотой 
     Разыскал на земле, под землею ли, в воздухе он 
     И собрал из кристаллов из тех Орокон!

     Ходя по кругу, Ксал пела все громче. Ясно было, что она отчаянно старается передать Джему оберегающие силы. Было видно, что старухе больно. Она морщила лоб, из глаз ее текли слезы. Она и сама не знала, хватит ли ей сил. Она сжимала руку Милы - крепко, еще крепче, и в нее перетекали волны силы, источаемой девочкой.
     Да, да!

     Орокон защитит нас от тех, кто грядет,
     Чтобы миром стал править злокозненный
     Тот! Наш спаситель, прими наш покорный поклон
     И, о страхе забыв, разыщи Орокон!

     От камня на тюрбане Ксал заструились лиловые лучи, упали на кристалл. Послышалось негромкое потрескивание - словно вспыхивали крошечные молнии. Мила дрожала, глаза ее были выпучены, она неуклюже переставляла ноги. Все быстрее кружила над людьми растревоженная Эо.
     А камень Ксал все светился и испускал лучи.
     Ключ к Орокону! Избранник всего Бытия! Пей этот свет, что смиренно дарю тебе я! Пусть же хранят тебя боги, щадя и любя! Ключ к Орокону! Погибель минует тебя!
     Мила не выдержала. Это оказалось ей не по силам. Она вырвалась и ушла из круга.
     Эо, беспомощно размахивая уставшими крылышками, упала на землю.
     - Мила! - Это кричал Раджал. Он в тревоге мчался к сестре, огибая деревья. - Что вы тут удумали? Опять какие-то глупости?
     Великая Мать согнулась чуть ли не до земли. Тяжело дыша, она отозвалась:
     - Детка, не говори о том, в чем ничего не понимаешь.
     - Не понимаю? На нас напали эджландцы, а ты тут заклинания бормочешь? Что толку хоть когда-то было от твоих заклинаний, старуха?
     Это было жестоко, но Раджал был в ярости и не владел собой. А может быть, он злился и из-за того, что здесь совершили какой-то ритуал без него.
     Он бросился к рыдающей и напуганной сестренке. Мила держала Эо в сложенных ковшиком ладонях. Неужели птица умерла? Бедная Эо! Бедняжка Мила! Раджал был готов утешить ее, но она устремила на него злобный взгляд, стала кричать, обзываться, прогонять.
     Раджал с полными слез глазами побрел прочь.
     Джем в тревоге глянул на опустившуюся на землю у дерева Великую Мать, проводил взглядом друга. Он бросился было к Ксал, но та отмахнулась.
     - Догони его, - выдохнула она еле слышно, - догони, а не то он... еще чего-нибудь натворит. Догони, пожалуйста.
     Джем растерялся только на миг и бросился догонять Раджала.
     - Прощай, принц Джемэни. Прощай, Раджал, мой мальчик.
     Ксал шептала эти слова, едва шевеля губами. На самом деле она не прощалась с мальчиками, но она точно знала, что оба они в эту ночь в лагерь не вернутся.
     Быть может, им вообще не суждено увидеться вновь.
     Ксал согнулась, прижала руку к сердцу. Как же она была стара, как слаба! Сила покидала ее, умирала вместе с нею. Она вдруг поняла, что очень скоро уйдет из жизни. Старуха запрокинула голову. Скоро, очень скоро тяжкое бремя ее дара будет передано Миле. Ксал протянула руку, ища ручонку девочки.
     - Мила! Мила, детка!
     Но на том месте, где только что сидела Мила, лежало только гаснущее, остывающее тельце Эо.

ГЛАВА 18

ДРАМА

     - Милочка, вы выглядите сногсшибательно! Так оно и было.
     Ката повернулась в одну сторону, в другую. Улыбка не сходили с ее губ. Горели свечи, их свет смешивался со светом заката и из-за этого становился волшебным, чарующим. Ката любовалась своим отражением в зеркале.
     - Но все же это еще не совсем...
     Да чего же еще можно было ожидать? Всего-то одну пятнадцатую назад в зеркале отражалась стеснительная воспитанница пансиона благородных девиц, закованная в черное платье примерной агонистки. А теперь перед Катой красовалась женщина, красивая женщина в роскошном золотистом платье со шлейфом.
     Это было платье Пелли.
     - Тетя Влада, как вы думаете, Пелли вернется?
     - Быть может, лишь для того, чтобы жить в позоре, как падшая женщина. Стой смирно. Вот так...
     Тетка Пелли стояла рядом с Катой. Она ловко орудовала шпильками и заколками и укладывала густые волосы Каты в изящную прическу. Ката закрыла глаза. Порой ей было больно, но это была такая приятная боль.
     Умбекка и вдова все еще крепко спали.
     Тетя Влада отступила.
     - Но вот рубины... Противная девчонка, она их забрала. - Она проворно расстегнула изумрудное ожерелье. - Должно подойти... Верно, вот так хорошо. Ну, что? Твой возлюбленный встретит тебя возле храма?
     Ката кивнула. Тетя Влада рассмеялась.
     - Вряд ли бы так себя повел респектабельный мужчина. Думаешь, речь идет о законном браке? Пф-ф-ф! Поверь мне на слово, детка: он просто хочет тебя соблазнить.
     - Но лорд Фоксбейн...
     - Ох уж этот мне противный старикашка...
     В окно забарабанил дождь. Шторы не были закрыты. Небо стало темно-лиловым, как зловещий кровоподтек.
     - Ну почему опять дождь?
     - Небо отяжелело. Оно пытается освободиться от бремени...
     - Но бал...
     Тетя Влада снова рассмеялась - тепло, любовно.
     - Милая моя, со временем ты поймешь, что этот мир сотворен не только для того, чтобы радовать нас.
     - Но для чего же тогда сотворен этот мир? Тетя Влада не ответила на этот вопрос.
     - Посмотри в зеркало. Теперь ты - женщ