о подожди, - мягко проговорил визирь. - Послушай меня и поверь: игра еще не окончена.
     - Однако она близится к развязке, не так ли?
     Казалось, что все так и есть. Наконец вперед вышел шейх Рашид Амр Рукр, подобный сказочному видению в своих золотистых одеждах. До сих пор Ката хранила подобающую бесстрастность, но тут вдруг ее пробрала дрожь. Первые два дара были превосходны, если те, кто поднес их, не лгали. Ката гадала, как и чем мог превзойти своих соперников шейх.
     Но очень скоро она это поняла.
     Медленно, мучительно медленно смуглая рука уабина приподняла крышку шкатулки. Возможно ли? Ката от изумления вытаращила глаза, ахнула и, не удержавшись, обернулась и посмотрела на Раджала.
     Рашид победно поднял свой дар.
     - Принцесса, я подношу тебе не какую-нибудь безделушку! Я подношу тебе саму власть, само могущество, и оно выше всего в этом мире и за его пределами! Принцесса, смотри! Смотрите, придворные, рабы, женщины и мужчины Куатани! Что являет собой этот сверкающий дар, этот прекрасный самоцвет, полыхающий алым огнем, как не камень власти, давным-давно потерянный вашими предками, который все это время хранили странствующие племена уабинов? Принцесса, я дарую тебе силу богов! Принцесса, я дарую тебе Кристалл Терона!
     - Да! Да! - Потеряв самообладание, Ката качнулась вперед, словно была готова тут же схватить кристалл. Однако она тут же овладела собой и встала прямо. Этого никто не заметил - такое волнение охватило толпу.

     Выбор был лишь до этой поры!
     Принцесса отвергла другие дары!
     Рашид Амр Рукр - ее нареченный,
     Ему Бела Дона достанется в жены!

     Однако триумфу Рашида не суждено было длиться долго.
     То, что произошло затем, стало столь же внезапным, сколь и жутким. Сначала воздух рассек леденящий душу вопль, а потом над толпой пролетело, подобно чудовищной птице, страшное создание с синей кожей и объятыми пламенем волосами. Страшилище приземлилось рядом с перепуганным шейхом.
     Тот попятился.
     - Нет!
     - Лжец! Обманщик! - пронесся над толпой визгливый голос Тота-Вексрага. Полти, одержимый яростью антибожества, схватил кристалл и швырнул его на помост к своим ногам. Кристалл разбился на тысячи осколков. - Подделка! Никчемная подделка!     Волны изумления, быстро сменившиеся волнами гнева, охватили толпу. В следующее мгновение Полти набросился бы на Рашида Амр Рукра и задушил бы его, но тут на помост взбежали стражники-уабины.
     Полти развернулся. Он проворно отшвырнул от себя стражников. Те попадали в толпу, но еще до этого Полти проворно подобрал с помоста сверкающий ятаган и пронзил им грудь дико вопящего шейха. Предводитель уабинов зашатался, его золотые одежды обагрились кровью. Еще мгновение - и Полти прикончил бы его, схватил бы ту, которую все считали принцессой Бела Доной, и вновь взмыл бы в небо, тем самым завершив свою победу - вернее, победу Тота.
     Но этому не суждено было свершиться. Колдовская сила в одно мгновение покинула Полти. Пламя, объявшее его волосы, угасло, и Полти рухнул на помост посреди разбросанных цветов, в пролитую кровь шейха, на осколки фальшивого кристалла.

***

     Толпу охватила истерика. В павильоне калифа царили смятение и страх. Взгляд владыки метался между шейхом и Полти. Верховный жрец воспользовался моментом.
     - Высокородные господа, рабы, женщины и мужчины Куатани, спокойствие! Задумайтесь о значении всего, что произошло у вас на глазах! Уабин осквернил священную церемонию, и бог Пламени наказал его по заслугам! - Жрец обвинительно простер указующий перст к Рашиду Амр Рукру, который корчился в муках, зажимая руками кровоточащую рану. - Ты, раненый, более не имеешь права посягать на руку дочери калифа Куатани! Теперь, когда женихов только двое, ни о какой церемонии обручения не может быть и речи. Я объявляю притязания законченными и законной - первую помолвку принцессы. Ее супругом станет принц Деа! Всемогущий Терон, осени своим благословением Мешу Каледа, Султана Лу...
     - Погодите! - послышался вдруг чей-то выкрик. Верховный жрец развернулся.
     - Что это значит?
     - Эли Оли Али! - ахнул калиф.
     Задыхаясь и с трудом переставляя ноги, сводник поднялся на помост. Он не только изнемог, проталкиваясь сквозь толпу. Он еще был порядком пьян. Эли пошатнулся и упал к ногам принцессы.
     Калиф в ярости вскричал:
     - Что он задумал? Стража! Убить его на месте, если он посмеет прикоснуться к моей Мерцалочке!
     Но прежде, чем стражники успели пошевелиться, жирный коротышка поднялся на колени и протянул принцессе сверкающий шар, который вдруг ожил и произвел чудо. Небо над площадью озарилось разными цветами.
     - П-принцесса, - заикаясь, выговорил сводник. - Св-вя-щенная го-оспожа, услышь мо-ою м-мольбу! Стань моею, и этот магический шар станет твоим! Он волшебный, он показывает все, что происходит во времени и пространстве.
     Смешавшиеся краски небес преобразились в гору, затем на месте горы возникло озеро, потом - бушующее море, многолюдный город, темный лес, звездное ночное небо...
     - Владея эти шаром, ты не будешь ведать с-страха, как владея... амулетом! Все знания будут... открыты тебе... как если бы владела... магической лентой! - Сводник развернулся и обратился к толпе: - Мой дар лучше всех, верно? Я доказал, что он - подлинный, ведь так? И теперь снова три жениха, правда?
     Он наклонился - видимо, хотел взять Кату за руку.
     Ката отшатнулась.
     - Она моя! - вскричал сводник. - Девушка моя!
     Высоко, на галерее, в это мгновение капитан Порло подвернул свою деревянную ногу и рухнул на колено. Конечно, ему было очень больно, но никто не собирался помогать ему. Однако гораздо болезненнее были мысли, метавшиеся в голове у старого морского волка.
     Его новый друг! Что стряслось с его новым другом?
     Однако состязание женихов и на этом не завершилось.
     - Нет! Она моя!
     Хриплый, высокий голос прозвучал с отчаянной уверенностью. Зеваки, все как один, повернули головы в ту сторону, откуда послышался выкрик. Эли Оли Али от неожиданности выронил шар, и тот покатился по помосту, сверкая и грохоча.
     Калиф сходил с ума.
     - Кто это еще? О, Хасем, скажи мне, что происходит?
     - Мой убийца! - вскричал Раджал и с трудом удержался от того, чтобы не наброситься на оборванца, из-за которого он оказался на Колесе Казни, упал в ров с кобрами, а потом чуть не стал евнухом!
     Оборванец почтительно опустился на колени перед Катой. Но стоило ему - а вернее говоря, ей - протянуть принцессе подношение, как толпа разразилась дружным хохотом.
     - Возлюбленная, я не стану долго говорить. Другие подносили тебе дары, в которых заключена сила, способная вознести тебя над смертными женщинами. Я же предлагаю тебе только силу смертной женщины. Мой дар - лампа. Она старая, мятая, некрасивая, но принцесса, клянусь тебе: эта лампа - то, что ты искала всю жизнь.
     Толпа вновь умолкла и замерла. Эли Оли Али отшвырнул бы Амеду прочь, но что-то в ней было такое, из-за чего сводник страшился к ней приблизиться. Верховный жрец устремил взор к павильону калифа. Калиф, выпучив глаза, уставился на визиря Хасема.
     - Возлюбленная, будь моей! - Робко, а затем дерзко Амеда посмотрела на лицо, которое так обожала, ожидая ответного любовного взгляда. Но взгляд принцессы был полон тревоги. А Амеда испугалась не на шутку, когда принцесса коснулась ее руки и крепко сжала ее. Рука принцессы оказалась не бестелесной!
     Но до развязки еще было далеко.
     Лампа выпала из пальцев Амеды. Воздух рассек могущественный голос:
     - Оборванец, ты ошибаешься. У тебя доброе сердце, но мне открыто больше, чем тебе, и у меня есть знак, которого воистину жаждет это дитя. Она должна пойти со мной, потому что только со мной она отыщет свою истинную судьбу.
     Неожиданно на помосте появилась фигура в темном плаще, с лицом, окутанным дымкой.
     - Эмпстер-лорд! - вскричал калиф. - Хасем, но как он...
     - Мы знали, что он изменник, - взорвался визирь, - но...
     - А что он держит в руке?
     Но одна только Ката увидела, что в руке у лорда Эмпстера. На его ладони лежал до боли знакомый девушке маленький золотой кружочек с замысловатым орнаментом. В сознании Каты зазвучал голос Эмпстера:
     - Катаэйн, я узнаю тебя. Катаэйн, пойдем со мной, и ты вновь встретишься с тем, кого любишь...
     Слезы наполнили глаза Каты, нахлынули воспоминания. Дрожа, она протянула руку, желая взять монетку Арлекина, но что-то остановило ее. Сквозь ее слезы, сквозь дымку, окутывавшую лицо лорда Эмпстера, проступили его горящие глаза, и Ката поняла, что перед ней - не простой смертный...
     - Катаэйн, я узнал тебя...
     Но чего он хотел? И могла ли она доверять ему?
     Но времени для того, чтобы узнать ответ на эти вопросы, не было.
     Сначала закричал калиф. Его павильон располагался намного выше толпы, и он первым заметил пороховую бомбу - за мгновение до взрыва.
     - Хасем! Хасем! - Калиф вскочил, схватил визиря за рукав и увлек в глубь павильона. Павильон просел и чуть было не рухнул на площадь. Упала еще одна бомба, а следом - еще одна, и еще... Праздник превратился в сущий хаос. Площадь огласилась криками. Люди бросились врассыпную. В давке многих затоптали ногами. Пролилась кровь. По воздуху летали обломки взорванной галереи.
     Как только отгремели взрывы, на площадь на полном скаку влетели Красные Всадники на зловещих черных конях. Грянули выстрелы. Толпа поредела.
     - Колдовские огненные палки! - взвизгнул калиф. - Хасем, но как...
     - Эджландское оружие, Оман! Полученное в обмен на рабов - разве я тебе не говорил?
     - Но... но что это значит?
     Они оба пригнулись, чтобы не угодить под пролетавшие пули.
     - Что это значит? Оман, это значит, что мы спасены!

***

     Спасен был и Полти.
     Что именно произошло с их гостем в этот день, не поняли ни калиф, ни визирь, но когда они решились выглянуть из-за балюстрады просевшего павильона, то увидели, что Полти пошевелился. Затем Эли Оли Али схватил его за плечо и стал трясти, и тогда Полти поднялся. В следующее мгновение толстяк-сводник и огненноволосый эджландец, пошатываясь, спустились с помоста и затерялись в мятущейся толпе.
     Ката уже бежала вверх по лестнице. Раджал мчался следом за нею вместе с Сефитой и Амедой, но как только они добежали до ширмы, Сефита вскрикнула и без чувств рухнула на пол.
     Раджал бросился к ней.
     - Она ранена! Она... мертва!
     - Скорее! - крикнула Ката. - Нам надо бежать!
     От алтаря уводил проход внутрь дворца, но дорогу преграждал огонь.
     - Мы в ловушке! - воскликнула Амеда.
     Она в страхе посмотрела вперед через дырочку, простреленную пулей в ширме. Это был конец. Наверняка - конец. Внизу Амеда разглядела Фаху Эджо, Аиста, Рыбу, Губача и Сыра. Те проворно подобрали дары, брошенные женихами, и пустились наутек.
     Лампа!
     Но у Амеды даже не было времени закричать. С каждым мгновением положение становилось все более отчаянным. Она заметила, как лорд-эджландец наклонился и завернул в плащ истекающего кровью, умирающего шейха. На помост влетел Красный Всадник, готовый прикончить раненого вождя уабинов.
     Но тут вдруг вспыхнул золотой свет.
     И внезапно уабин и эджландец исчезли, а Красный Всадник, лишившись чувств, упал на помост.

***

     Только этот всадник и погиб из числа воинов султана. Войско без труда овладело городом. Как только стрельба прекратилась, всадники (Красные - впереди, Желтые - с флангов) выстроились перед помостом неуязвимой фалангой. Один из Красных Всадников вдруг сбросил красный мундир. Под ним оказался черный!
     Не успевшие убежать с площади люди в страхе замерли. Амеда бросилась к Кате, схватила ее за руку.
     - Это конец! Точно - конец! Если мы не погибнем от выстрелов, нас прикончат эти чудовища! О, прекрасная, только скажи мне: та ли ты, которую я люблю?
     Ката с жалостью посмотрела на рыдающую сироту.
     - Девочка-мальчик, я лишь ношу обличье твоей возлюбленной. Я - Катаэйн, та, которая обязана тебе жизнью, а теперь я спасу тебя.
     - Ката! - возмущенно возразил Раджал. - О чем ты говоришь? Этот гадкий мальчишка чуть было не...
     - Мальчишка? - усмехнулась Ката. - Радж, ты явно не в себе. Ты хотел сказать "девчонка", верно?
     - Что?!
     Времени на объяснения не было. Бросившись к мертвой Сефите, Ката стащила с нее чадру и платье.
     - Быстрее, надевай это!
     - Зачем?! Нас все равно убьют!
     Но Амеда ошибалась. Черный Всадник зычным голосом оповестил всех о славном освобождении Куатани и о бракосочетании, которое принесет городу еще более великую славу.
     - Теперь более нет препятствий к событию, которое было предсказано много солнцеворотов назад. Высокородные господа, рабы, мужчины и женщины Куатани, теперь, когда вы освобождены от засилья уабинов, ваша прекрасная принцесса свободна сочетаться браком не с грязным кочевником, а с принцем Деа, сыном Меши Каледа, Султана Луны и Звезд!
     Страх толпы унялся. Некоторые даже решились на радостные возгласы.
     За ширмой Амеда поправила чадру.
     - Очень потешно выглядишь, - презрительно прошипел Раджал.
     - Не потешнее тебя, евнух!
     - Я не евнух!
     - Ну-ка, замолчите! - прикрикнула на них Ката. - Между прочим, было бы лучше, если бы вы поладили между собой.
     - Что? Это еще зачем?
     Но Всадник уже продолжал свою речь.
     - Кроме того, - заявил он, - мне велено оповестить вас о том, что бракосочетание царственных детей произойдет в Священном Городе ровно через три полнолуния. Все, кто числит себя верными почитателями Терона, бога Пламени, могут совершить паломничество в Каль-Терон, дабы присутствовать на брачной церемонии в величайший из дней в истории нашего царства и нашей веры!
     Огонь подбирался все ближе. Неожиданно Ката шагнула вперед и решительно отбросила в сторону остатки ширмы. Она высоко подняла руки, дабы привлечь к себе внимание толпы.
     - Ката! - вскричал Раджал. - Что ты делаешь?!
     Ката сделала шаг назад.
     - У меня есть план. Если уж мы не можем бежать, нужно сдаться. Мне не все понятно в хитросплетениях судьбы, но у меня такое чувство, что нам надо согласиться на это бракосочетание.
     - Нам? - удивилась Амеда.
     - Ведь я - принцесса, не так ли? Мне должны позволить взять с собой свиту. - С этими словами Ката быстро пошла вниз по лестнице, пока алтарь не объяли языки пламени. - Скорее, девочки, мы отбываем в Каль-Терон.

Глава 57

ГРОТЕСК В ДВУХ ТОНАЛЬНОСТЯХ

     К музыкальной пьесе под названием "Хаос во время ритуала обручения" следует добавить коду. Действие происходит далеко от Куатани, в Агондоне. Высокий, худощавый, аскетического вида мужчина отворачивается от зеркала и разражается проклятиями. Этот персонаж - если можно его назвать персонажем - прежде не раз фигурировал в рассказе об этом приключении, хотя сам до сих пор ни разу не появлялся в нем лично. Для внешнего мира он носит личину Транимеля, верного премьер-министра его агонистского величества, короля Эджландии Эджарда Синего. На самом же деле он является воплощением антибожества Тота-Вексрага.
     Злодей один в комнате, где горят свечи, задернуты шторы и яркий огонь в камине. За окнами - ясный день, пожалуй, даже слишком ясный. Город скован жарой. Но это ненадолго. Здесь, в северных землях, сезон Терона пролетает быстро. Вскоре вернутся холода и сожмут Эджландию, словно в латной рукавице, лишь на краткое время ослабившей свою хватку, чтобы затем она стала еще более жестокой. Очень скоро грязные разливы реки Риэль покроются льдом, а покои агондонской знати загородятся от холода точно так же, как сейчас - апартаменты Тота. Повалит снег, светать будет поздно, а темнеть - рано. Очень может быть, что нынешний сезон Терона - последний в истории Эджландии, ибо Эпоха Искупления быстро близится к концу. До начала тысячного цикла остается всего несколько лун.
     Но все это сейчас не имеет никакого значения для антибожества. Он ходит по комнате из угла в угол, сжимает и разжимает кулаки и думает только о том, как он разъярен. Итак, его Пламенноволосый раб снова подвел его! На самом деле это воплощение с самого начала не отличалось устойчивостью. Тысяча сверкающих на площади лезвий - какой, казалось бы, мощный канал для вселения в тело Пламенноволосого, но и этого оказалось мало. Помимо этого, Тот ужасно устал после беседы с Агонисом. Однако в его последнем провале было повинно что-то еще. Он снова выругался. О, если бы удалось захватить Мерцающую Принцессу! Если бы удалось швырнуть ее в Священное Пламя!
     Но Тот не намеревался сдаваться. Он ни за что не сдастся.
     Он снова повернулся к зеркалу, в котором таяло изображение распростертого на помосте Полтисса Вильдропа. Тот знал, что сейчас Вильдроп уже бежал с площади и теперь, как последний трус, искал убежища. Зеркало показывало объекты сосредоточения антибожества только в те мгновения, когда их наполняла его сила.
     Тот презрительно смотрел на изображение своего никчемного раба. Поначалу этот молодой человек казался столь многообещающим. Не могло ли быть так, что Вильдроп противился ему? Да, точно! Да, Тот в этом не сомневался! Но как настолько порочный, настолько исковерканный злобой человек, мог иметь какие-либо интересы, кроме неприкрытой злобы? А что представлял собой Тот, как не Зло, если Зло было имя того, кто противопоставил себя верховному богу Ороку и пятерым его детям, всем их деяниям и помыслам?
     Тот забарабанил кончиками пальцев по стеклу зеркала. В его покоях стояла жуткая вонь и жара, но для него это не имело никакого значения. Он думал только о своем унижении. Как глуп он был, пытаясь сговориться с Агонисом! Как глуп он был, полагаясь на Полтисса Вильдропа!
     Тот провел ногтями по стеклу, издав противный скрежет, затем бросился к камину, сунул в пламя руку, потом - ногу, подпрыгнул до потолка и прилип к нему, словно чудовищное, бесформенное насекомое. Потом он несколько раз ударился головой о потолок, и на ковер просыпалось изрядное количество штукатурки.
     Затем Тот резко спрыгнул вниз. Его глаза пылали, губы злобно кривились. Нет, это они были глупцами, они - Агонис и треклятый Вильдроп. Если его брат - он называл его братом, ибо он и был ему братом - отказался от его предложения, что с того? Он еще жестоко пожалеет об этом!
     Вот Вильдроп - другое дело. Беда была в том, что этот смертный сейчас находился слишком далеко. Еще несколько лун назад у Тота не было нужды в магическом зеркале для того, чтобы превратить своего раба в жуткого всадника, восседающего верхом на синем летучем драконе. Но тогда Вильдроп находился в Зензане и к тому же относился к своему служению со всем рвением. Теперь многое изменилось, и Тот был склонен винить в этом большое расстояние. Теперь без помощи отражения он был беспомощен, он даже не мог руководить собственным рабом! Ярость снова охватила его. Если бы только его могущество не ведало границ! Но как оно могло не ведать границ без Орокона?
     Тот снова заметался по жаркой комнате. Он ползал по полу, по стенам и потолку, круша все, что попадалось на его пути. А потом он вдруг замер, а через несколько мгновений подошел к окну и раздернул шторы. Его взгляд пробежался по внутренним дворикам, скользнул ниже, туда, где за жарким маревом текла издававшая дурные миазмы грязная река.
     Только теперь он вспомнил о жаре и о холодах, которые вскоре должны прийти к ней на смену. Да-да, последние холода, которые скуют Эджландию и больше никогда не отпустят! Скоро, очень скоро здесь воцарится хаос, и тогда Тот-Вексраг вступит в свои права. Какая власть тогда станет принадлежать ему, какая бесконечная власть, когда Орокон будет принадлежать ему, а этот порочный мир, мир его отца, наконец будет уничтожен!
     Время было на его стороне. Кроме того, как он и сказал своему брату Агонису, могущество Тота-Вексрага проистекало из тайного источника. Правда, этот источник пока мало что давал ему. Новые силы прибывали к Тоту только тогда, когда он переставал черпать из этого источника, когда источник иссякал