е до тех пор, пока не убедился в том, что незваные гости удалились.
     - Ринг! - позвал он шепотом. - Ринг!
     В ответ послышался басовитый хриплый вой. Раджал ахнул. Джем вздрогнул. Их лодыжки задел ободранный хвост, и из-под их ног к старику поспешил здоровенный уродливый кот.
     - Вот ты где, мой красавчик! Вот ты где... - Старик вышел во дворик, согнулся до земли, протянул руку к коту. Пламя фонаря мерцало и подпрыгивало. - Бедненький мой красавчик! Проголодался, наверное? Напугался? Не бойся, плохие люди уже ушли.
     С этими словами старик поднял голову, и на какой-то миг Джему и Раджалу показалось, что он смотрит прямо туда, где они спрятались. Могло ли это быть? Старик был стар, очень стар и наверняка подслеповат.
     - Милый мой Ринг! Маленький мой Ринг! - приговаривал он. - Ну, сколько ты сегодня крыс изловил? Что говоришь? Маленькую вкусную мышку-маму и шестерых голеньких мышат? - Кот перестал подвывать и громко замурлыкал. Он ходил вокруг ног старика, терся о них крупной головой. - Повезло Рингу, повезло! А в пору осады тебе бы такая вкусная мышка не досталась, правда? А уж про мышат и говорить нечего! Что говоришь? Кого еще поймал? Большую и сочную полевку? Ну, пойдем, ты заслужил свое блюдце молока.
     Старик, шаркая, тронулся к двери, но, прежде чем закрыть ее, обернулся и тихо произнес:
     - Думаю, вам лучше пойти с нами, мои юные друзья. 
     Джем и Раджал переглянулись.
     Неуверенно вышли из укрытия.
     Когда они входили в сторожку, оба думали об одном и том же: ведь они запросто могли бы просто уйти, выбраться на улицу. Тогда бы очень скоро они были далеко отсюда. Почему же, с какой стати они вдруг послушались этого дряхлого старика?
     Но почему-то оба поняли, что уходить нельзя. Пока нельзя. Старик провел их внутрь сторожки.
     Внутри пахло какой-то кислятиной. Друзья осматривались при свете фонаря. Пол в сторожке был земляной. Из мебели здесь стоял только изъеденный жучком стол да пара расшатанных стульев. У окна притулилась полуразвалившаяся вонючая кушетка. В углу топилась небольшая черная печурка, но ее тепла не хватало, для того чтобы прогнать могильный холод, царивший в сторожке. Тут не было ни книг, ни украшений. Все было грязным, уродливым. Все, кроме прекрасного зеленого занавеса. Глядя на него, можно было представить, что когда-то в этой комнатушке все было по-другому. Занавес был тяжелым, похожим на театральный и тянулся от стены до стены. Кое-где занавес заплесневел, в других местах был трачен молью. Наверняка он прежде висел в каком-нибудь богатом доме. Видимо, старик украл его, чтобы приукрасить свое убогое жилище.
     С необычайным изяществом - так, словно привел гостей в роскошную гостиную - старик предложил им сесть. Затем прошаркал к плите, загремел закопченными сковородками и кастрюльками, налил в одну из них молока из грязного кувшина.
     - Как это приятно, когда приходят гости, - бормотал старик. - А, Ринг? Гости к нам редко заглядывают, а нынче... уж второй раз! Или... я ошибаюсь? - Старик обернулся и всмотрелся в лица гостей. Подошел к столу, поставил на него фонарь. - Ведь вы - те самые, что уже приходили ко мне? Ну, ясно, те самые! Нашли тех, кого искали? Ну-ну... А я вам что говорил. Говорил я вам: на себя посмотрите. То-то и оно.
     Старик снова залился хриплым хохотом. Здесь, в тесной каморке, его смех звучал громче и более зловеще.
     Молоко согрелось. Старик поставил на стол три миски. Одну - для Джема. Одну - для Раджала. Третью - для Ринга. Старик бережно поднял с пола кота. Джем и Раджал переглянулись. Ринг оказался не просто на редкость уродливым котом. Мало того, что у него были изодраны уши, текло из глаз и шкуру почти целиком выел лишай. От кота еще и мерзко пахло. Джем отшатнулся от стола, когда кот задрал ободранный хвост и продемонстрировал красные, распухшие гениталии.
     Старик суетился у стола, потирал руки.
     - Ну, Ринг, аппетит у тебя хороший? Еще бы! Понимаете, помнит времена осады, помнит! Тогда тощий был - кожа да кости, правда, мой маленький? Ну а вы что же, друзья, не пьете? Давайте, давайте, пейте, как Ринг!
     Почему они не пили молоко? Ответ был прост. Джем уставился на дымящуюся миску.
     Молоко было зеленого цвета.
     - Простите, добрый господин, но мы не вправе лишать вас... - неловко пробормотал Джем и подвинул миску к старику. Тот нетерпеливо отмахнулся. Джем растерянно поерзал на стуле. Не обидел ли он хозяина? Похоже, обидел.
     - Брезгуете моим гостеприимством? Что ж, не все брезгуют, не все...
     Старик проворно шмыгнул к зеленому занавесу. Раджалу, который сидел к занавесу лицом, показалось, что в следующее мгновение старик стукнется о стену. Но оказалось, что занавес всего-навсего делил каморку пополам. Из-за занавеса послышался шум, стук, звяканье. Впечатление создалось такое, что за занавесом все битком набито всякой всячиной - в отличие от аскетичной первой половины комнаты. Что-то упало на пол и разбилось.
     Старик вернулся с маленькой клеткой.
     - Ринг? - заискивающе мурлыкнул старик. - У меня кое-что есть для тебя. Что-то особенное...
     Раджал прикрыл глаза ладонью. Джем ухватился за край миски. Оба хотели возразить, но почему-то не смогли. Ринг оторвался от миски. С его усов капало зеленое молоко. Он утробно заурчал.
     В клетке сидел белый хомячок.
     Дверца со щелчком распахнулась, хомячок выбежал и оказался на столе. Джем в ужасе придвинул к себе миску, сделал над собой чудовищное усилие и поднес миску к губам.
     Он сделал глоток.
     Мерзкая, похожая на блевотину жидкость скользнула по его пищеводу.
     Но то, что случилось потом, не должно было случиться. Хомячок поспешил к коту. Кот дружелюбно коснулся его лапой. А потом оба животных принялись лакать мерзкое молоко из одной миски с таким аппетитом, словно перед ними поставили свежайшие сливки.
     Старик довольно крякнул. Склонившись к столу, он любовно погладил изодранные уши кота.
     - Хороший Ринг, хороший. Он так любит Рина...
     - Рина? - нахмурился Раджал.
     - Только я не позволяю ему видеться с Рином каждый день. А позволяю только тогда, когда Ринг бывает хорошим мальчиком. Очень-очень хорошим мальчиком. Ну, молодые господа, не желаете ли посмотреть, как они играют?
     Старик не стал дожидаться ответа. Он снова исчез за занавесом. Снова послышался такой звук, будто что-то упало на пол и разбилось.
     Джем отодвинул от стола стул и поднялся.
     - Послушай, Радж, - сказал он, - пожалуй, нам не стоит здесь...
     Но он не успел договорить. Старик вернулся. Если прежде вид у него был обиженный, то теперь он необыкновенно разволновался. В руках он держал два маленьких деревянных крестика. У каждого из них одна перекладина была длиннее другой. Более длинная перекладина имела заточенный конец, а к более короткой была привязана кожаная петелька. Это были мечи - крошечные деревянные мечи. Довольно крякая, старик привязал первый меч к передней лапке Ринга, второй - к передней лапке Рина. Затем он быстро убрал со стола миски, и кот с хомячком начали дружеский поединок. Словно герой Силверби, таинственным образом превращенный в грызуна, маленький Рин отважно поднялся на задние лапки и стал дерзко размахивать крошечным мечиком.
     Джем застонал. Это было слишком глупо. Он придвинул стул к столу.
     - Не думаю, что...
     Старик исчез за занавесом в третий раз. На этот раз он ничего не разбил. Из-за занавеса послышался пронзительный, душераздирающий звук.
     Раджал вздрогнул.
     Джем вскочил, но старик чуть не сбил его с ног. Он выбежал из-за занавеса стремительно, его рукава развевались. В руках он держал маленькую обшарпанную шарманку. Идиотский поединок кота и хомяка продолжался, а старик принялся ходить вокруг стола, крутя ручку шарманки, высоко поднимая колени и хрипло напевая:

     Как угадаешь... кота ли возьмешь... 
     Иль хомяка... под подушкой найдешь? 
     Много не думай... Сиди на печи... 
     Снова Ринг с Рином скрестили... мечи...

     - Хватит! - не выдержал Джем.
     Безумная песня обжигала его слух, подобно едкой кислоте. В ней было что-то злобное и больное. Что за заклинание замыслил старик, какими страшными чарами пытался околдовать Джема и Раджала? Джем ударил кулаком по столу. Крошечные мечи слетели с лапок кота и хомяка. Ринг противно мяукнул и спрыгнул со стола. Рин исчез неизвестно где. Старик, кашляя и хохоча, повалился на грязную кушетку у окна.

ГЛАВА 71

ГЛИНЯНАЯ ОБОЛОЧКА

     Сначала была темнота. Нет, не тьма ночи, рассвеченная лунными бликами. Полная, беспросветная чернота. Потом - запах. Жуткий запах гнили. Казалось, в этой вони сосредоточено все мерзкое, что только существовало на свете. Так могло бы пахнуть в камере пыток, где пол завален вырванными из утроб узников кишками, так пахли бы трупы, у которых уже сгнила кожа.
     Полти был готов закричать, но рот у него был чем-то заткнут. Он бы поморщился, но мышцы его лица были чем-то сдавлены. Он бы поднял руку, смахнул то, что на него давило, но и руки его, и ноги тоже были немилосердно сдавлены, сжаты.
     Медленно, не сразу Полти стал вспоминать, что произошло. Он вспоминал об этом не со страхом, а с обреченностью. С мрачной обреченностью он представил себе существо, которое звалось Вичи, - громадное, состоящее из липкой грязи, которое набросилось на него. Что случилось потом - этого Полти понять не мог. По идее, он должен был погибнуть в этих жутких объятиях. Но он был спасен, его ожидала какая-то новая, странная судьба.
     Полти гадал: почему он способен дышать? Как могли его легкие впускать и выпускать воздух? Как вообще хоть пузырек воздуха мог проникнуть в толщу сжимавшей его со всех сторон грязи? И тут Полти озарило, и он перестал чему бы то ни было удивляться. Он понял, что на самом деле умер и что теперешняя его жизнь - это не настоящая жизнь. Он вовсе не дышал. И мыслил не так, как мыслят живые люди.
     Поначалу Полти решил, что он погребен под землей. Потом понял, что это не так. Давящая на него земля была живая. Ее сила давала ему возможность мыслить. Ее сила держала его в плену.
     Он был внутри Вичи.

***

     - Пойдем, Радж, - сказал Джем. - Уходим.
     Но Раджал сидел за столом и не отрывал глаз от того места, где только что происходил идиотский поединок. А когда он, наконец, оторвал взгляд от стола, то уставился на зеленый занавес.
     - Радж, пойдем. Радж, ЧАС ПРОБИЛ! 
     Но Раджал завороженно пробормотал:
     - Ринг и Рин... Кот и хомяк... Король и королева...
     - А дальше, дальше? - крякнул старик.
     Радж вдруг вскочил и запрыгал по каморке, странно, по-кукольному размахивая руками.
     - Дальше! Дальше! Стинг и Стин! Тинг и Тин! Пинг и Пин! Винг и Вин!
     Старик, заливаясь удушливым кашлем, присоединился к Раджалу.
     - Йинг и Йин! Бинг и Бин!
     - Хинг!
     - Хин!
     - Джинг и Джин!
     - Перестаньте! - закричал Джем. Но они не умолкали.
     - Линг и Лин!
     - Дринг и Дрин! Старик вскочил с кушетки.
     - Грин! - выкрикнул он.
     Последовала пауза. На мгновение показалось, что все кончено. По лицу Раджала потекли слезы. Он поднял дрожащую руку и указал на занавес.
     - Грин! - повторил он. - Зеленый!
     Зеленым был и цвет лица Джема. Он шагнул вперед и уже был готов резко отодвинуть занавес, но взгляд его упал на пол. Он поскользнулся.
     Наверное, земляной пол размяк из-за диких танцев Раджала.
     Но нет. На полу валялся Рин. Он был раздавлен, и его кишки распластались по полу.
     Рядом сидел Ринг, глядел на погибшего друга и жалобно мяукал.
     Джем, весь дрожа, взглянул на старика. Тот встал и поманил его к себе. Рука старика нырнула в складки балахона, и он извлек оттуда засаленную, измятую колоду карт. Он быстро перетасовал карты, сдал несколько штук Джему. Джему хотелось встретиться взглядом со стариком, но тот прятал глаза под капюшоном. Джем посмотрел на Раджала, но тот не сводил глаз с занавеса. Джем медленно взял со стола карты.
     Первые две оказались довольно обычными. Восьмерка колец. Четверка перьев.
     Третьим оказался арлекин.
     А четвертая и пятая карты?
     Конечно. Это были Король и Королева Мечей.
     - Кто ты такой? - жестоко вскричал Джем. Казалось, в следующее мгновение он схватит старика и начнет трясти его и бить.
     Но он ничего такого не сделал.
     А старик опустился на колени и принялся собирать с земляного пола останки хомячка. Холодно, бесстрастно, под заунывное мяуканье кота старик складывал одной рукой на ладонь другой кишочки, шерстку, залитую кровью землю. И как только Джем собрался спросить у него, зачем он это делает, старик сжал руки. Между костяшками пальцев полилась кровь. А потом он разжал руки, и с его ладоней вспорхнул венайский голубок, птичка с радужными перьями.
     - Кто ты такой? - воскликнул Джем. 
     Венайский голубок, как обезумевший, метался под потолком, налетел на зеленый занавес. И тогда закричал Раджал. Подгнившая ткань порвалась, осыпалась, и стала видна странная комната, которую скрывал занавес. Там вдоль стен тянулись полки, уставленные бутылками, коробками, мешочками, книгами. Кое-где лежали запыленные рулоны тканей. А дальше комнату перегораживала высокая и длинная скамья.
     Но нет, это была не скамья. Это был прилавок. На него и присел отдохнуть голубок и издал знакомую трель: тир-лир-лир-ли!
     Джем присмотрелся внимательнее и разглядел окно и дверь, заросшие плющом. На улочке они отдыхали у стены, заросшей плющом. А это была вовсе не стена, а то ли дверь, то ли окно дома рэкского лавочника.
     Джем обернулся к лавочнику. Он мог бы потребовать у него объяснений. Но он только прошептал: ЧАС ПРОБИЛ.

***

     Час пробил.
     Скованный по рукам и ногам, Полти понимал, что в жизни его наступил новый, решительный поворот. Так долго, слишком долго он жил только для себя. Для Полти не существовало ничего, кроме собственного алчного "я", бушевавшего внутри пустой оболочки души. Теперь, мало-помалу, эта пустота заполнялась. Теперь, мало-помалу, ему открывалась его судьба.
     Внутри Вичи становилось теплее. Сырая, липкая грязь подсыхала, спекалась, как спекалась бы глина, обжигаемая над костром. Скоро должно было стать жарко. Нестерпимо жарко. Нестерпимо - для человека, который не находится в плену у магических сил. От такого жара у Полти могла бы обуглиться кожа, и весь бы он изжарился заживо. То есть в обычном мире так бы и случилось. Но Полти не чувствовал ни боли, ни страха. Его сознание простиралось гораздо дальше, оно вилось подобно волокнам паутины, и эта паутина окутывала весь мир.
     Он был един с Порождениями Зла. Он ощущал, как по его сознанию проносятся огромные отвратительные змеи, пауки, черви, видел мужчин и женщин со звериными ликами - ликами волков, обезьян, слонов, видел стаи птиц, заполнявших все небо и размахивающих горящими крыльями. Он видел реку Риэль, текущую в пределах Агондона, и видел в ее глубине скользких чешуйчатых тварей. Он видел окрестности Варби и видел злобных духов, выбежавших из пещеры и пляшущих на склоне холма. Сознание Полти дотягивалось до самых потаенных уголков мира, раскинутая им ловчая сеть вибрировала, и повсюду он видел отвратительные создания, радующиеся от осознания его грядущей победы.
     - Да, - мысленно прошептал Полти, - ЧАС ПРОБИЛ.

***

     Однако время, казалось, на миг остановилось. Лавочник молчал. Он отвернулся, присел, поискал глазами кота, но когда поднялся вновь, оказалось, что он приобрел необыкновенную стройность, пропал его горб, а голос изменился до неузнаваемости.
     - Час? Час? О, сколько же часов длилось мое бдение! Я уже и не верил, что это время придет! Время подобно пряже. Тянется нить и тянется, и, кажется, не оборвется никогда, и успеваешь к этому привыкнуть, но потом вдруг пугаешься, начинаешь шарить в воздухе руками, ищешь узелок, но в руке у тебя - оборванный конец нити. В такое мгновение бесконечность сжимается до размеров острия булавки, а вечность равна удару маятника. Вот такое мгновение сейчас перед нами.
     Джем затаил дыхание. Этот голос был ему знаком, но прежде, чем он успел проверить свои подозрения, с пола раздалось жалобное мяуканье. Оказывается, занавес, упав, накрыл Ринга.
     - Мой бедный красавчик!
     Лавочник рассмеялся, но и не подумал помочь коту выбраться из-под занавеса. Кот метался в складках ткани. Мало-помалу его мяуканье стало более могучим, да и сам он явно подрастал, сражаясь с занавесом. Раджал решительно шагнул вперед и решительно поднял с пола упавший занавес. Отвратительный, облезлый кот превратился в громадную, величественную кошку с черными и золотыми полосами.
     - Лесной тигр! - ахнул Джем.
     Тигр, мягко ступая, пошел по земляному полу вокруг людей, не сводя с них своих печальных светящихся глаз.
     - Ненастоящий тигр, - пояснил лавочник. - Но весьма убедительно смотрится, не правда ли? Ринг и Рин - оборотни. Когда-то в этих землях обитало множество подобных существ - до той поры, пока они не были вышвырнуты в Царство Небытия. Моя магия охраняет Ринга и Рина и держит их здесь, в то время как все их сородичи в нашем мире давно не существуют. Не имея собственной формы, они по желанию могут принимать обличье любых существ. Порой Ринг, в свою очередь, становится жалким грызуном, а Рин - могущественным и свирепым зверем.
     Джем негромко проговорил:
     - А я думаю, что ты, лавочник, тоже в некотором смысле оборотень.
     Больше можно было ничего не говорить. Лавочник откинул капюшон, сбросил бесформенный балахон, под которым оказалось зеленое платье. По плечам разметались медно-рыжие пряди.
     - Жрица Аджль!
     Жрица рассмеялась.
     - Ну конечно, мои юные друзья! Кто еще мог стать стражем дерева смеха? "Лавочник" - это просто легенда, в которой за долгие годы все скручено и перепутано.
     - Но, жрица! - вскричал Джем. - Ведь ты назвала меня глупцом! Ты сказала, что я не выдержу испытания...
     - Как могла я сразу узнать тебя, когда ждала так долго, так невыносимо, так немыслимо долго? Даже тогда, когда ты узрел богиню, как могла я поверить, что то не была всего лишь иллюзия? А вдруг ты решил обмануть меня? О, на протяжении тысячелетий сколько их было, ложных искателей!
     - Тысячелетий?!
     Но жрица не ответила. Взгляд ее стал задумчивым, отстраненным. А потом она резко схватила со стола фонарь и бросилась к двери.
     - Но пойдемте же. Скорее!
     - Жрица, куда?
     - Куда, принц Джемэни? Разве ты не сказал: "ЧАС ПРОБИЛ"?
     Она устремилась во тьму. Шлейф ее зеленого платья развевался за ее спиной. Аджль пошла вверх по ступеням, ведущим на кладбище. Раджалу и Джему не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Вереща и чирикая, над их головами порхал Рин. Позади, ступая мягко и величественно, вышагивал Ринг.
     - Жрица, - встревоженно окликнул женщину Раджал, - но там ведь синемундирники!
     - Глупцы! - крикнула Аджль, не оборачиваясь. - Что они могут? Неужто им под силу побороть саму судьбу?

***

     Могла ли это быть его судьба?
     Полти не знал, чем было то, что он видел, - иносказанием или реальностью. Однако даже теперь, когда он лежал в полной неподвижности, скованный по рукам и ногам, он чувствовал шевеление Порождений Зла. Они словно бы очнулись от долгого сна. На протяжении эпициклов некоторые из них таились в реальном мире, прячась в самых темных уголках, куда не ступает нога человека. Теперь они осмелели и выбрались наружу. Другие, давным-давно запертые в Царстве Небытия, теперь пытались пробраться в Царство Бытия сквозь прорехи и щелочки между двумя мирами. Одни - через трещинку в мостовой, другие - через царапинку на зеркале, третьи выбирались из могил, выбросив оттуда полуистлевшие трупы.
     Эти отвратительные создания были теми, кого некогда отверг верховный бог Орок, которых он сам сотворил, но затем хотел уничтожить. Теперь же эти твари оживали и плодились, ибо пришел их король. Нет, не король...
     Их бог. Их новый бог.
     ТОТ - звучит колдовской припев. ТОТ. ТОТ!
     Занимался новый век. Век эпидемий, войн и катастроф.