угого наставника из Тринити
Колледжа. Тот писал,  что Лунг получил "на 50% больше наивысших отметок, чем
следующий за ним кандидат,...в истории экзаменов по математике такая разница
между двумя лучшими студентами раньше не встречалась".
     Когда я встретился с его  наставником на церемонии  выпуска, он  сказал
мне,  что  Лунг  написал  ему  очень  продуманное  и  взвешенное   письмо  с
объяснением причин того, почему он не станет продолжать изучение математики,
независимо от того, какими были его успехи. Я тут же попросил его наставника
прислать мне копию письма, которое Лунг прислал ему в августе 1972 года:
     "А  теперь  о причинах  того, почему  я  не хочу стать профессиональным
математиком.  Для меня совершенно необходимо вернуться в Сингапур, чем бы  я
там  ни  занимался. Это  важно не только потому, что,  ввиду  моего  особого
положения,  покажи  я  пример  "утечки  мозгов"  за  рубеж,  -  это  страшно
деморализовало бы людей в Сингапуре. Да и потом, Сингапур  - моя родина и то
место, где  я  хочу  жить...Кроме того, математика  вряд  ли имеет  какое-то
влияние  на то, что происходит вокруг и  на  то, что происходит в стране.  В
такой  большой  и развитой  стране как  Великобритания,  это  вряд ли  имеет
какое-либо значение, но в Сингапуре это будет значить для меня очень  много.
Это не говорит о том, что я должен буду уйти в политику, но, даже в качестве
высокопоставленного  гражданского  или  военного чиновника, я буду  способен
оказывать серьезное влияние на развитие событий, и смогу изменить ситуацию в
лучшую  или  худшую  сторону.  Я   бы  предпочел  делать  что-либо  в  жизни
самостоятельно, возможно, вызывая  недовольство других людей, а не проявлять
недовольство чьими-то действиями, не будучи в состоянии что-либо изменить".
     Ему было только 20 лет, но он уже разбирался  в  своих  наклонностях, и
знал, в чем состоит его долг.
     Жизнь не обходится без трагедий.  В 1978  году Лунг женился  на докторе
Вон  Мин  Ян  (Dr.  Wong  Ming  Yang),  гражданке  Малайзии,  с  которой  он
встретился, когда она изучала медицину в Гертон Колледже (Girton College), в
Кембридже. В 1982 году  она  родила  их  второго ребенка,  мальчика по имени
Йипенг  (Yipeng).  Он  был  альбиносом  и   имел  явно  выраженные  признаки
инвалидности. Три недели спустя Мин Ян умерла от сердечного приступа. Мир, в
котором жил Лунг, разрушился.  Его теща позаботилась  о детях, а Чу время от
времени  помогала ей. Им также  помогала  горничная,  которую прислала  жена
моего брата Суана (Suan)  Памелия (Pamelia),  - чтобы помочь им в экстренной
ситуации.  Позднее, мы стали волноваться, что Йипенг плохо разговаривал и не
общался  с  людьми.   Когда  Линь  вернулась  после  стажировки  по  детской
неврологии,  которую  она  проходила  в  госпитале  штата  Массачусетс,  она
поставила ему  диагноз  -аутизм (autism).  После  нескольких лет  обучения в
подготовительной  школе,  а затем  в  школе для  умственно  отсталых  детей,
способности Йипенга в общении с людьми улучшились, и он смог пойти в обычную
среднюю школу. Линь изменила  ему диагноз  на  синдром Аспергера (Asperger's
Syndrome - мягкая  форма аутизма), его умственное развитие стало нормальным.
Он  оказался очень  добродушным и  самым  послушным и  любимым  из всех моих
внуков.
     В декабре 1984 года, когда Лунг все еще не оправился от тяжелой утраты,
тогдашний министр обороны  и заместитель  генерального секретаря  ПНД Го Чок
Тонг  предложил  ему  баллотироваться  в  парламент. В  то  время  Лунг  был
полковником  Генерального  штаба  и  Объединенного штаба ВСС.  Го  Чок Тонг,
являясь  министром  обороны,  был  очень  высокого   мнения  о  политических
способностях  Лунга.  Лунга   беспокоило,  что,  будучи  вдовцом,  с   двумя
маленькими детьми,  он  не сможет заниматься  семьей, посвящая много времени
политической работе. Он обсудил этот вопрос  с Чу и со  мной. Я сказал  ему,
что, если он пропустит эти  выборы, то ему придется ждать 4 - 5  лет, пока у
него  появится  другой  шанс.  С   каждым  годом  ему  будет   все   сложнее
приспособиться к другой жизни, в особенности научиться работать  с  людьми в
избирательных  округах  и  профсоюзах. А  главное,  он должен был  научиться
глубоко  чувствовать заботы людей, доносить до них  свои  чувства и мысли  и
вести их  за собой.  В возрасте 32 лет Лунг  вышел в отставку из ВСС, принял
участие в декабрьских выборах и победил на них с большим отрывом.
     Я  назначил  Лунга   младшим  министром   в  министерстве   торговли  и
промышленности.  Министр тут  же поставил его во главе комитета, отвечавшего
за развитие частного  сектора, который должен был пересмотреть экономическую
политику правительства в  тот  самый момент,  когда в 1985 году в  экономике
Сингапура начался спад.  Предложения  комитета, советовавшего  правительству
принять строгие меры  по сокращению затрат и повышению конкурентоспособности
экономики,  стали  серьезным политическим  испытанием  для  Лунга  и  других
министров. В  ноябре  1990  года, когда я ушел в отставку с поста  премьер -
министра,  новый  премьер  -  министр  Го  Чок  Тонг  назначил  Лунга  своим
заместителем.
     Многие из моих критиков считали, что Лунг был назначен на эту должность
из-за того,  что  он - мой сын, говорили,  что  это  попахивало  кумовством.
Напротив, на партийной конференции 1989 года, за год до ухода  в отставку, я
сказал,  что для Лунга и Сингапура было бы лучше, если  бы  Лунг не пошел по
моим стопам. На  него смотрели  бы как  на  человека, получившего  власть по
наследству,  а не  по заслугам. Он  был  еще  молод, и  было бы лучше, чтобы
кто-нибудь другой сменил меня  на посту премьер - министра. И тогда, если бы
Лунг  впоследствии доказал,  что он достоин этой  должности, то всем было бы
ясно, что он занимает ее по заслугам.
     На протяжении нескольких лет Го Чок Тонгу приходилось выносить насмешки
иностранных критиков,  утверждавших, что  он просто "греет" место для Лунга.
Тем не менее, когда  Го Чок  Тонг победил на  вторых всеобщих выборах в 1997
году  и  консолидировал свои позиции  в качестве самостоятельного  политика,
насмешки  прекратились.   В  качестве   заместителя   Го   Чок  Тонга,  Лунг
зарекомендовал  себя  в  качестве  самостоятельного  политического   лидера,
обладающего   собственными   взглядами,  способного  быстро   справляться  с
разнообразными  задачами  во  всех  сферах  деятельности  правительства. Его
внимание привлекает практически каждая сложная проблема, возникающая в любом
министерстве, и министры, члены парламента и высшие государственные служащие
знают об  этом.  Я мог бы продолжать оставаться на своем  посту на несколько
лет дольше, чтобы помочь ему в борьбе за лидерство. Я этого не сделал.
     В январе 1992 года Чу  и я находились в Йоханнесбурге (Johannesburg). В
тот момент,  когда я выступал  с речью на конференции, из Сингапура позвонил
Лунг. Я немедленно перезвонил ему, опасаясь услышать плохую новость. Новость
была  ужасной: биопсия  кишечного  полипа  показала,  что  у  него  был рак,
лимфома. Новости,  последовавшие  вслед за  этим,  немного успокоили  нас, -
форма  рака, от  которой  страдал Лунг,  была  промежуточной формой лимфомы,
которая обычно хорошо излечивалась химиотерапией.
     Лунг прошел  трехмесячный курс интенсивной  химиотерапии,  уничтожившей
раковые  клетки,  и  практически выздоровел.  Специалисты сказали, что, если
болезнь опять  не  проявится на протяжении пяти лет,  то выздоровление можно
будет  считать полным. Мы прожили эти пять лет в  тревоге. Наступил  октябрь
1997 года, и худшего не  произошло. Так Лунг  благополучно преодолел  второй
серьезный кризис в своей жизни.
     В декабре  1985 года Лунг  женился на Хо Чин (Ho  Ching), с которой  он
познакомился,  когда  она  работала инженером  в  министерстве обороны.  Она
получила  президентскую  стипендию  в  1972  году  и  с  отличием  закончила
инженерный   факультет  Университета   Сингапура.  Сейчас   она  практически
руководит  связанной с  правительством компанией "Сингапур тэкнолоджиз". Это
был удачный выбор. У них родилось два сына, а к двум детям Лунга  от первого
брака Хо Чин относится, как к своим собственным.
     Сьен Ян женился  на девушке из Сингапура Лим Сует Ферн (Lim Suet Fern),
которая изучала право в Гертон Колледже, в  Кембридже, и также закончила его
с отличием. У них три сына. Послужив 15 лет в ВСС, Ян был назначен на работу
в компании "Сингапур телеком".  Постоянный секретарь правительства предложил
ему  поступить  на   государственную  службу  в  качестве  административного
служащего, с перспективой назначения на  должность постоянного секретаря,  а
затем,  возможно,  на должность  главы государственной службы.  Ян предпочел
пойти  на  работу в  частный сектор и  решил  занять  должность  в  компании
"Сингапур телеком". Когда его назначили на должность генерального директора,
мои критики  снова  обвинили меня  в непотизме. Для него  лично  и  для всей
системы  продвижения   по   службе  по  заслугам   (meritocracy),  было   бы
катастрофой, если бы Ян был назначен  на должность благодаря  тому, что он -
мой  сын.  На  самом деле,  его  коллегам было  виднее,  кого  назначить  на
должность генерального директора.  Управляющим инвестиционными фондами также
было лучше видно со стороны, - акции компании "Сингапур телеком"  не упали в
цене  после его назначения. После нескольких лет работы Яна с председателями
правлений и генеральными  директорами крупных международных коммуникационных
компаний все разговоры о фаворитизме прекратились.
     Еще тогда,  когда наши  дети были школьниками, задолго до  того, как  в
1983 году я поднял вопрос о судьбе незамужних  женщин с высшим образованием,
Чу  и  я говорили  своим  детям, что, выбирая спутников жизни, им  следовало
иметь в виду, что их дети вырастут  такими, как  их супруги. Они женились на
женщинах своего образовательного уровня.
     Линь  работает  невропатологом,  заместителем  директора  Национального
института неврологии (National Neuroscience  Institute), в госпитале Тан Ток
Сен  (Tan  Tock Seng).  Она не  замужем,  как  и многие  другие  женщины  ее
поколения, получившие высшее  образование. Она живет вместе с нами,  как это
принято  в азиатских  семьях, и  много  путешествует, посещая конференции по
неврологии, углубляя свои знания в интересующей ее области лечения эпилепсии
и умственной отсталости у детей.
     В кругу  своей  семьи  мы  поддерживаем  близкие  отношения.  Когда  по
воскресеньям  дети  приходят к  нам на  завтрак,  младшие мальчики  начинают
баловаться и устраивают в доме ужасный беспорядок. Большинство людей обожают
своих  внуков  и  балуют  их. Мы  тоже любим своих  внуков, но считаем,  что
родители  их  слишком  балуют.   Возможно,  мы  были  слишком  строги  с  их
родителями, но это пошло им на пользу.
     Мои три брата:  Денис,  Фредди и  Сюан  Ю,  сестра Моника  и я  (Denis,
Freddy, Suan Yew,  Monica), - все очень обязаны нашей сильной,  находчивой и
решительной  матери,  которая  добилась  того,  что  мы  получили  наилучшее
образование, исходя из  наших способностей и ее возможностей. Денис пошел по
моим  стопам и изучал  право  в  Фитцвильям Хаузе,  в Кембридже (Fitzwilliam
House). Впоследствии, вместе с Чу,  мы занимались  адвокатской  практикой  в
адвокатской конторе "Ли энд  Ли",  а годом  позже к нам  присоединился  Эдди
Баркер, мой старый друг  по Рафлс Колледжу и Кембриджу. Фредди стал биржевым
маклером.  Суан  стал  студентом  -  медиком,  окончил  Фитцвильям  Хаус,  в
Кембридже и  вернулся в Сингапур, чтобы  начать  успешную  частную практику.
Моника рано вышла замуж. Они  всегда помогали  мне  в беде, чем  могли.  Так
было, когда Лунг потерял Мин Ян в 1982 году, и когда он заболел раком в 1992
году.
     Я особенно близок со своими братьями. Я был не  только  старшим братом,
но  также помогал нашей матери решать серьезные семейные проблемы. Мой  отец
по характеру был человеком беззаботным, и уже  в подростковом  возрасте мать
возлагала на меня обязанности  главы  семьи. Мои  братья и сестры до сих пор
относятся ко мне не только как к старшему брату, но и как к главе семейства.
Все наше большое семейство сходится  на семейный обед в нашем доме  на Оксли
Роуд,  по крайней мере, два раза в год, в канун китайского Нового года, и на
Новый  год. Мы  поддерживаем контакты и  сообщаем друг другу обо всех важных
событиях, например,  о  рождении внуков. Теперь, на шестом - седьмом десятке
лет, доктора напоминают  нам, как много общих генов унаследовали мы от своих
родителей. Каждый  раз,  когда кто-нибудь из  нас заболевает, они  обследуют
остальных родственников,  чтобы удостовериться, что те  не подвержены  риску
подобного заболевания.  И  мы счастливы,  что трое  из  нас уже  перешагнули
семидесятилетний рубеж.


Глава 43. Эпилог.

     Шестилетним мальчишкой я ехал на запряженной волом телеге на деревянных
колесах, обтянутых  металлической  полосой, без  пружин и  амортизаторов.  Я
наслаждался веселой ездой  по  ухабистой проселочной дороге, которая  вела к
каучуковой плантации моего дедушки. 50 лет спустя,  в 1977 году, я перелетел
на  сверхзвуковом "Конкорде" из Лондона  в Нью-Йорк за три  часа. Технология
изменила мир.
     Мне  пришлось петь  четыре  государственных  гимна:  британский - "Боже
храни  королеву"  (God  save  the Queen), японский -  "Кимигайе" (Kimigayo),
малазийский  -  "Негара Ку" (Negara Ku) и, наконец, сингапурский - "Маджулах
Сингапура" (Majulah Singapura), -  таковы были политические сдвиги последних
50  лет. Иностранные войска  приходили и  уходили: англичане,  австралийцы и
индийцы, потом  японцы со  своими союзниками корейцами  и  жителями Тайваня.
После войны  англичане вернулись и боролись с коммунистическими повстанцами.
Затем Сингапур стал независимым, началась  "конфронтация" между Индонезией и
Малайзией. Меня затягивал водоворот политических событий и перемен.
     Стали  бы мои коллеги и я заниматься  политикой, если бы  в тот момент,
когда мы  сформировали  Партию  народного  действия в ноябре 1954  года,  мы
заранее знали обо всех тех опасностях, с которыми придется столкнуться? Если
бы мы понимали, насколько сложными и трудными будут  проблемы, которые ждали
нас впереди, мы никогда бы не ушли в политику  с тем энтузиазмом, идеализмом
и приподнятым настроением, которые царили в 50-ых годах. Мы ощущали гордость
китайцев Сингапура и Малайи за успехи коммунистов в Китае. И  все-таки мы, -
маленькая  группа  представителей  англоязычной  колониальной  буржуазии,  -
неспособные  даже  обращаться  к  широким  массам  китайцев,  говоривших  на
диалектах китайского  языка и составлявших большинство  населения города,  с
головой  ринулись  в  драку. Как мы вообще  могли надеяться конкурировать  с
Коммунистической  партией  Малайи?  Но  мы об этом не думали,  -  мы  просто
хотели, чтобы англичане ушли.
     Забывая о поджидавших нас опасностях,  мы  продолжали двигаться вперед.
Наши духовные  порывы  были  сильнее предостерегающих  велений  рассудка,  -
однажды ввязавшись в борьбу, мы втягивались в нее все сильнее и сильнее. Нам
пришлось  вступить  в  борьбу   с  коммунистами   раньше,  чем  мы  ожидали,
столкнувшись  с Объединенным  фронтом  рабочих,  студенческих  и  культурных
организаций,  поддерживаемых вооруженным подпольем.  Мы  решили эту проблему
путем слияния с Малайей в 1963 году, что привело к  образованию Малайзии, но
сразу  обнаружили,  что  радикально  настроенное  малайское руководство ОМНО
стремилось  к созданию  общества, в котором господствовали  бы  малайцы. Это
привело к  межобщинным  столкновениям,  бесконечным конфликтам и, в конечном
итоге, к  отделению  и провозглашению независимости в 1965 году.  Мы тут  же
оказались  втянутыми  в  "конфронтацию"  с   Индонезией.   Едва  закончилась
"конфронтация"  с Индонезией  в 1966  году, как в 1968  году  Великобритания
объявила о выводе своих войск из  Сингапура. Мы решали одну  проблему только
для  того,  чтобы  столкнуться  с еще более  серьезной  проблемой, и  бывали
моменты, когда ситуация выглядела безнадежной.
     В  те  ранние  годы  пребывания у  власти мы  выучили несколько  ценных
уроков.  Мы  постоянно  продолжали  учиться, потому  что ситуация  постоянно
менялась, и нам нужно было приспосабливать  к ней нашу собственную политику.
Мне повезло, что  в составе правительства  было несколько министров, которые
были широко начитанными и образованными людьми. Их привлекали новые идеи, но
они не позволяли  этим идеям себя загипнотизировать. Кен Сви, Раджа, Суй Сен
обменивались между собой книгами, которые  мы читали. Когда мы начинали,  мы
были  невежественны  и политически  невинны,  но нас спасала осторожность, с
которой мы проверяли и испытывали различные идеи, перед тем  как внедрить их
в жизнь.
     Постоянные испытания  закалили  в нас дух  товарищества. В  критических
ситуациях, которые следовали одна за другой, судьба каждого из нас  зависела
от его коллег. Мы доверяли друг другу, знали сильные стороны и слабости друг
друга  и  были  к  ним  снисходительны.  Мы  никогда  не  проводили  опросов
общественного мнения, чтобы  узнать, к  чему склонялось  настроение публики.
Наша задача  состояла  в  том,  чтобы убедить людей поддержать  такие  меры,
которые могли  бы обеспечить выживание Сингапура в качестве  жизнеспособного
общества,  а не в качестве  коммунистического  или  разделенного по расовому
признаку города.
     Мне  повезло,  -   со  мной  работала   сильная  команда  министров   -
единомышленников.  Это  были  способные  люди,  преследовавшие  общие  цели,
которые мы все разделяли. Костяк  команды оставался неизменным на протяжении
двух десятилетий. Кен Сви, Раджа, Суй Сен и Ким Сан были выдающимися людьми.
Все они были старше меня и  прямо  говорили,  что думали,  особенно  когда я
ошибался.  Они помогли  мне  оставаться объективным, уравновешенным и спасли
меня  от мании  величия,  которая  легко  могла  развиться  за  долгие  годы
пребывания на высших государственных должностях. Со мной также  работали  То
Чин Чай, Он Пан Бун,  Эдди Баркер, Ен Ньюк Линь (Yong Nyuk Ling), Кенни Бирн
(Kenny Byrne) и Оcман Вок, - способные, честные, преданные делу люди.
     Когда мы начинали в 1959 году, мы  мало что  знали о том, как управлять
обществом или как решать многочисленные экономические и социальные проблемы.
Все, что у нас было - это горячее желание изменить несправедливое общество к
лучшему. Чтобы сделать это, мы должны были победить в борьбе за политическую
власть, а, победив в борьбе за власть, -  сохранить поддержку  наших  людей,
чтобы продолжать неоконченную работу.
     Я  искал способных людей и назначал их на должности министров и  высших
государственных   чиновников,  чтобы  управлять   честно,  эффективно,  быть
отзывчивым  к нуждам людей. Нам  было  необходимо  удержать рабочих на нашей
стороне  и, в то же самое время,  заботиться об удовлетворении  потребностей
инвесторов, чей капитал, знания, навыки управления и выход  на внешние рынки
позволили бы  нам  зарабатывать на жизнь,  лишившись  традиционных  рынков в
Малайзии. Мы  учились  в  процессе  работы и учились  быстро.  Если  и  была
какая-либо формула нашего успеха, то она заключалась в том, что мы постоянно
учились, как сделать так, чтобы система работала, или сделать так, чтобы она
работала  еще лучше.  Я никогда не  был заложником  какой-либо теории,  мною
руководили  здравый смысл и реализм. Лакмусовой бумажкой, которую я применял
к любой теории или схеме, было: "Будет  ли она  работать в реальной  жизни?"
Это  была  та золотая нить, которая  протянулась через все годы моей работы.
Если теория не работала, и результаты были плохими, то я больше не тратил на
это времени и ресурсов. Я почти  никогда не делал одну и ту же ошибку дважды
и пытался учиться на ошибках других. Уже в первые годы пребывания у власт