ры и войска были лояльны по отношению
к  Хун Сену. Он не принял мои слова  близко к сердцу, очевидно, полагая, что
его королевская  кровь  гарантирует  ему  поддержку народа,  и что он  будет
незаменим.
     Я встретился с Хун  Сеном в Сингапуре в декабре того  же года.  Это был
человек  совершенно  иного  склада,  прошедший  жестокую школу  выживания  в
условиях   режима   "красных   кхмеров".   Он   был   назначен   вьетнамцами
премьер-министром  в  80-ых  годах,  но  оказался  достаточно ловким,  чтобы
дистанцироваться от них и  стать приемлемым для американцев и европейцев. Он
произвел на меня  впечатление человека  сильного и  безжалостного. Понимание
власти  Хун  Сеном  соответствовало знаменитому выражению  Мао  о  том,  что
"власть происходит из дула  винтовки", и он был решительно настроен удержать
ее. Когда в  1997 году силы "красных кхмеров" стали таять, а Ранарит не смог
больше блокироваться  с ними, чтобы  противостоять ему,  Хун Сен сверг его и
взял  в   свои  руки  всю  полноту   власти,  номинально  оставаясь   вторым
премьер-министром. Сианук снова стал королем после выборов 1993 года, но его
плохое здоровье и частые отлучки  из Камбоджи для  прохождения курса лечения
от рака в Пекине не позволили ему утвердиться на капитанском мостике, теперь
уже полностью занятом Хун Сеном и его армией.
     Камбоджа напоминает фарфоровую вазу, которую разбили на мелкие кусочки.
Снова склеить ее будет тяжело, это потребует много времени. И как это всегда
бывает со склеенным фарфором, она  не сможет противостоять давлению. Пол Пот
убил  90%  представителей интеллигенции и специалистов; в стране отсутствует
согласованная администрация; люди  так долго жили в условиях беззакония, что
больше не являются законопослушными и боятся только винтовки.
     Народ Камбоджи  потерпел  поражение,  страна  опустошена, ее  экономика
разрушена. Вступление Камбоджи в АСЕАН было  отложено в связи с переворотом,
осуществленным   Хун  Сеном.  В  конце   концов,  Камбоджа  была  принята  в
организацию  в  апреле  1999  года,  потому  что ни одна  страна  не  хотела
израсходовать еще 2 миллиарда долларов для осуществления  еще одной операции
ООН по проведению честных  выборов. После переворота, совершенного Лон Нолом
(Lon  Nol)  в 1970  году, Камбоджа 27 лет находилась в  состоянии  войны. Ее
настоящие лидеры являются продуктом жестокой, бесконечной борьбы,  в которой
противников или уничтожали, или нейтрализовывали. Это абсолютно безжалостные
люди, лишенные гуманных чувств. История жестоко обошлась с камбоджийцами.


Глава 20. АСЕАН: малообещающий старт, многообещающее будущее.

     АСЕАН была сформирована в августе 1967 года, в период, когда ситуация в
регионе отличалась большой неопределенностью. На лишенной всякой помпезности
церемонии   подписании   декларации  в  Бангкоке   присутствовали   министры
иностранных  дел Индонезии, Малайзии, Филиппин, Сингапура и  Таиланда. Война
во  Вьетнаме  начинала  распространяться  на  Камбоджу,  а  коммунистические
повстанцы  орудовали  в  регионе повсюду.  Я не  испытывал  слишком большого
энтузиазма    относительно   достижения   тех    высоких    целей,   которые
провозглашались  в декларации: ускорение  экономического роста,  обеспечение
социального прогресса, содействие культурному развитию, борьба за укрепление
мира  и стабильности, развитие  сотрудничества в сфере сельского хозяйства и
промышленности, расширение торговли. У организации также  была цель, которая
не  провозглашалась  - усиление наших позиций путем укрепления солидарности,
чтобы противостоять тому вакууму власти, который  мог образоваться в регионе
в  результате  приближавшегося  вывода  британских,  а  затем,  возможно,  и
американских войск. Индонезия также хотела заверить Малайзию и Сингапур, что
с окончанием эры  Сукарно ее намерения стали  мирными, и она отказывалась от
агрессивной  политики, проводившейся Сукарно.  Таиланд  стремился  развивать
более тесные  связи с некоммунистическими соседями, которые являлись членами
Движения  неприсоединения. Филиппины хотели  создать  форум, с  которого они
смогли бы  заявить  о  своих  претензиях на  Северный Борнео.  Сингапур  был
заинтересован в  понимании  и  поддержке со стороны своих  соседей  с  целью
укрепления стабильности и безопасности в регионе.
     Прошло   десять  лет,  пока  наши  действия  стали   согласованными   и
целенаправленными,  а   лидеры  и   официальные   лица   государств  поближе
познакомились  и  примерились  друг  к  другу.  У   нас  был  общий  враг  -
коммунистическая угроза,  проявлявшаяся в партизанском движении,  получавшем
поддержку  со стороны  Северного  Вьетнама,  Китая  и  Советского  Союза. Мы
нуждались в укреплении  стабильности и ускорении экономического роста, чтобы
противостоять коммунистам и ликвидировать социальные и экономические условия
революции. Америка и Запад были готовы помочь нам.
     Президент Индонезии  Сухарто  сыграл решающую  роль в успешном развитии
АСЕАН. После нескольких казусов, случившихся из-за  чрезмерной настойчивости
официальных  лиц  Индонезии,  Сухарто  полностью  изменил  подход  к  работе
организации.  Его  политика была  диаметрально  противоположна  той, которую
проводила  Индия в отношении стран Южно-азиатской  ассоциации  регионального
сотрудничества  (South  Asian  Association  for  Regional Cooperation).  При
Сухарто Индонезия не  вела себя как гегемон, она не настаивала исключительно
на  своей точке  зрения, а  принимала  во  внимание политику  других  членов
организации. Именно поэтому страны региона стали относиться  к Индонезии как
к первой среди равных.
     Несмотря   на  то,  что  АСЕАН   провозгласила  своей  целью   развитие
экономического,  социального и культурного  сотрудничества, все  знали,  что
прогресс   в  сфере  экономического  сотрудничества  будет   медленным.   Мы
объединились, в основном, для достижения  политических целей, -  обеспечения
стабильности и  безопасности  в регионе. АСЕАН  добилась  успехов в создании
атмосферы  стабильности  и  безопасности,  но, как  и  ожидалось,  осязаемых
результатов   прогресса  поначалу  было   немного.   Когда   я   выступал  с
приветственной речью на пятой встрече министров иностранных  дел стран АСЕАН
в Сингапуре в апреле 1972 года, я привлек внимание участников к той огромной
разнице, которая существовала  между большим  числом предложенных  и  весьма
незначительным количеством реализованных проектов. Ежегодно мы  принимали от
100 до 200 рекомендаций, из которых только 10-20 действительно выполнялись.
     Захват  коммунистами   Сайгона  в   апреле  1975  года  усилил  чувство
опасности,  исходившее от  подрывной деятельности  и мятежей. Странам  АСЕАН
следовало  более  основательно  заняться   экономическим   развитием,  чтобы
уменьшить  социальную  напряженность в обществе.  В сентябре  1975 года,  во
время двусторонней встречи с Сухарто на Бали, я попытался убедить его, чтобы
во  время первой  встречи стран  АСЕАН на высшем уровне, которая должна была
проходить в  Индонезии,  мы  попытались бы  договориться  о постановке общих
экономических  задач. Я предлагал заняться либерализацией  торговли, начав с
10%-ого уменьшения странами  АСЕАН  импортных  тарифов на  отдельные товары,
имея в  виду, в  конечном итоге, создание зоны свободной торговли в регионе.
Мне  показалось, что идея ему понравилась. Для того чтобы встреча на  высшем
уровне  прошла  успешно,  мы  договорились сосредоточиться на тех  вопросах,
обсуждение  которых должно  было  продемонстрировать  нашу  солидарность,  и
оставить в стороне те проблемы, которые разделяли нас.
     Близкий  помощник Сухарто Али Моэртопо (Ali  Moertopo)  позднее  сказал
нашему  послу  в  Индонезии К.  Ч. Ли, что  после встречи со  мной президент
встретился со своими советниками, и те высказались против идеи создания зоны
свободной  торговли.  Они  усматривали  в свободной торговле угрозу развития
свободной  конкуренции,  в  которой  Индонезия  могла  бы проиграть и  стать
жертвой  демпинговой политики других  стран  АСЕАН, что  создало  бы  угрозу
индустриализации страны.
     С  политической  точки зрения встреча  стран  АСЕАН на  высшем уровне в
феврале 1976 году на  Бали была успешной.  В  условиях существования большой
неопределенности   в   регионе   страны    АСЕАН   продемонстрировали   свою
солидарность.  Индонезия,  где  состоялась  эта  встреча,  извлекла  из   ее
проведения дополнительные выгоды. Так как встреча состоялась  сразу вслед за
кризисом,   вызванным  оккупацией   Индонезией  Восточного   Тимора,  то  ее
проведение  позволило   президенту   Сухарто  укрепить   свои   позиции   на
международной  арене. Тем  не  менее, во время заседаний  Сухарто чувствовал
себя скованно, - он разговаривал только на бахаса и не мог принимать участие
в   свободном   обмене  репликами,  проходившем  на  английском  языке.   Он
предпочитал  двусторонние встречи, во время которых он оживленно и энергично
говорил  на  бахаса. С конца 80-ых годов  Сухарто использовал  и  английские
слова и фразы, чтобы  лучше пояснить свои идеи. Следующая  встреча на высшем
уровне  была проведена через  год,  в 1977 году, в Куала-Лумпуре.  И снова я
заметил, что  Сухарто  чувствовал  себя скованно, видимо,  поэтому следующая
встреча состоялась  только  через десять  лет,  в Маниле. Сингапур  дождался
своей очереди стать местом проведения встречи на высшем уровне только в 1992
году, когда я уже не  был премьер-министром, а потому  и не присутствовал на
ней.
     Нам  не  удалось  добиться  успеха  в снижении  импортных  тарифов,  но
регулярные и  частые  встречи  позволили  улучшить деловые  отношения  между
министрами  и  официальными  лицами  стран  АСЕАН.  Это  помогало  им решать
двухсторонние проблемы до  того, как они попадали в поле зрения третьих лиц.
Министры  и официальные лица выработали такой стиль работы, который позволял
им если не разрешить, то приглушить имевшиеся  разногласия, а также нацелить
все стороны  на развитие  более тесного сотрудничества.  Во время встреч они
вместе играли в гольф, по ходу игры обсуждая идеи  и предложения, которые  в
такой неформальной обстановке могли быть легко отвергнуты. После официальных
обедов  они устраивали вечера пения, во время которых каждый  министр должен
был  обязательно  спеть какую-то народную песню своей  страны.  Сингапурские
министры были застенчивы и неуклюжи,  а филиппинцы, тайцы и индонезийцы вели
себя  естественно,  поскольку  пение   было  необходимой   составной  частью
избирательных  кампаний в  их странах.  Западным  дипломатам  подобного рода
занятия  могли  бы  показаться  глупостью, на  самом  же  деле  это  помогло
растопить  лед  в  отношениях  между людьми,  которые, несмотря  на  близкое
географическое соседство, являлись, по сути, иностранцами, ибо на протяжении
более чем столетия находились в различных сферах  колониального владычества.
В ходе  этих консультаций и встреч, во время которых  работа  и отдых играли
одинаково  важную  роль,  сложились  традиции  сотрудничества  и  достижения
компромиссов. Официальные лица  стран АСЕАН старались избежать конфронтации,
пытаясь,  в  идеале, достичь  консенсуса.  Если  же  достичь  консенсуса  не
удавалось, они останавливались на компромиссном решении или договаривались о
продолжении сотрудничества в будущем.
     Там, где  странам АСЕАН  приходилось иметь  дело  с развитыми странами,
сотрудничество между ними возникало естественным путем. Мы осознали ценность
политической координации  своих  действий  при  переговорах  с американцами,
европейцами в составе Европейского Экономического Сообщества, и японцами. Со
своей  стороны, эти промышленно развитые страны  предпочитали  вести  с нами
дела  как с группой стран. Они поощряли АСЕАН за ее рациональную и умеренную
позицию  на  международных  форумах,   что  помогало  добиться  практических
результатов.  Они  также хотели,  чтобы  и другие  региональные  объединения
развивающихся стран взяли на вооружение  прагматический подход  к проблемам,
принятый странами АСЕАН.
     Одним из  примеров  того, как  членство  в АСЕАН  приносило  пользу  ее
участникам,  является  ситуация,  возникшая  в результате  попыток Австралии
изменить  правила  в  области  гражданской  авиации.  В  октябре  1978  года
Австралия  обнародовала новую "Австралийскую международную политику  в сфере
гражданской  авиации"  (Australian  International  Civil  Aviation  Policy),
согласно  которой только национальная австралийская  авиакомпания  "Квонтас"
(Quantas)  и  "Бритиш эйрвэйз" (British  Airways) имели  право  на перевозку
пассажиров   между   конечными    пунктами   отправления   в   Австралии   и
Великобритании, причем по исключительно низким тарифам.  Авиакомпании стран,
являвшихся местом промежуточной посадки,  включая Сингапур и столицы  других
стран  АСЕАН, были исключены  из этого правила.  Специальные  низкие  тарифы
делали промежуточные остановки невыгодными для пассажиров. Австралийцы также
планировали сократить объемы перевозок пассажиров авиакомпаниями стран АСЕАН
и  уменьшить   частоту  полетов  авиакомпании   "Сингапур  эйрлайнз"   между
Сингапуром,   Австралией  и  Великобританией.  Они  также  хотели  запретить
таиландской  авиакомпании "Тай интернэшенэл" (Thai International) перевозить
пассажиров  из Сингапура, - пункта промежуточной посадки на пути из Таиланда
в  Австралию.  Австралийцы  хотели  обсудить  эти  меры с  каждой  страной в
двустороннем  порядке,  но  министры стран  АСЕАН,  отвечавшие  за  развитие
экономики, выступили против этого предложения единым фронтом. Чтобы  сорвать
эти  попытки,  наши партнеры по  АСЕАН попросили  предоставить им  некоторое
время  для рассмотрения  долговременных последствий этих  изменений, которые
угрожали  отсечь авиакомпании  стран  АСЕАН  от  обслуживания  магистральных
международных маршрутов, превратив их в мелкие региональные  авиакомпании. В
результате, нам удалось согласовать различия  в наших интересах  и выступить
единым фронтом.
     Я пришел к выводу, что "Боинг-747",  выполняющий  полет из  Австралии в
Европу, на пути в Лондон должен был совершить посадку либо в Сингапуре, либо
в Куала-Лумпуре, либо в Бангкоке. Джакарта была расположена слишком близко к
Австралии,  а  Коломбо  слишком   далеко,   -  обе  эти  остановки  были  бы
неэкономичны.  Мы  решили  привлечь на свою сторону  Малайзию и Таиланд, для
чего  я  проинструктировал  наших  официальных   лиц  сделать  этим  странам
достаточные уступки.
     В  январе  1979  года  я  написал  премьер-министру  Таиланда  генералу
Крингсаку,   что    предпринимавшиеся    Австралией    меры    были    "явно
протекционистскими", и что австралийцы хотели сыграть на наших разногласиях,
предлагая нам  различные стимулы и прибегая к различным угрозам. Отношения с
генералом  Криангсаком  были близкими, так  что  он поддержал меня. Мы также
пошли  на  достаточные  уступки  авиакомпании  "Мэлэйжиэн  эйрлайнз",  чтобы
обеспечить поддержку Малайзией совместных  требований  стран АСЕАН. Поначалу
Австралии практически удалось изолировать Сингапур и разделить страны АСЕАН,
сталкивая  их  между  собой. Но солидарность стран АСЕАН  стала крепче после
встречи  с  государственным  секретарем  транспорта Австралии, на которой он
выдвинул  жесткие  условия  перед  официальными представителями  гражданской
авиации  стран  АСЕАН. Об этом  было доложено  доктору Махатхиру, тогдашнему
заместителю премьер-министра Малайзии и министру торговли и  промышленности.
Он  все   еще  был  сердит  после  своего  визита  в  Австралию,  где  он  и
премьер-министр   Малайзии  Тун  Разак  подверглись   нападкам  со   стороны
демонстрантов. Махатхир ужесточил позицию Малайзии в отношении Австралии.  В
результате,  двусторонний диспут  между Сингапуром  и  Австралией перерос  в
конфликт между Австралией и АСЕАН. Стороны обменялись жесткими заявлениями в
прессе. Раздраженные пренебрежительным отношением официальных лиц Австралии,
представители   Индонезии   выступили  с  угрозой  закрыть   свое  воздушное
пространство  для  австралийских  самолетов,  в  случае,  если  бы Австралия
продолжала настаивать на  введении  новых правил.  Министр  иностранных  дел
Австралии Эндрю  Пикок (Andrew Peacock) приехал в  Сингапур, чтобы разрядить
обстановку. Австралия согласилась  позволить  "Сингапур  эйрлайнз" сохранить
маршруты  и  объемы перевозки  пассажиров  в  Австралию,  а также  позволила
авиакомпаниям других стран АСЕАН увеличить объемы перевозки  пассажиров. Это
был урок того, какие выгоды может принести солидарность.
     Оккупация Камбоджи Вьетнамом стала  испытанием солидарности стран АСЕАН
в период с 1978  по 1991 годы. После того как  25  декабря 1978 года Вьетнам
напал   на  Камбоджу,   министр  иностранных  дел  Сингапура  Раджа  проявил
инициативу  и  12  января  1979 года  созвал  специальную  встречу министров
иностранных  дел стран АСЕАН в  Бангкоке. В совместном заявлении они осудили
вторжение  и  призвали  к  выводу  всех   иностранных  войск  из   Камбоджи.
Приближение вьетнамских войск, наступавших в Камбодже, к границе с Таиландом
сделало  положение угрожающим, но  китайская  карательная  экспедиция против
Вьетнама  в  феврале  1979  года  стабилизировала  ситуацию.  Вопрос  теперь
заключался  в  том, как  предотвратить  режим  Хенг Самрина  (Heng  Samrin),
установленный  вьетнамцами в  Пномпене,  от  захвата  места в  ООН,  которое
занимало  правительство  "красных кхмеров".  Геноцид, развязанный ими против
своего собственного  народа, привел к  возмущению и неприятию  правительства
"красных  кхмеров"  во  всем мире. Тем  не менее,  если мы  хотели  помешать
Вьетнаму добиться международного признания установленного им  марионеточного
режима, то у нас  не  оставалось иного выбора, кроме поддержки правительства
"красных кхмеров".
     Раджа  был  прирожденным борцом за правое дело, и вторжение Вьетнама  в
Камбоджу стало поводом, подхлестнувшим его  врожденный идеализм. Он писал  и
направлял  правительствам  неприсоединившихся  стран  короткие  послания,  в
которых  описывалось  как   агрессивные  и   сильные  вьетнамцы,   "пруссаки
Юго-Восточной  Азии",  стерли в порошок  и  угнетали  слабую  и  беззащитную
Камбоджу,  которая была в десять раз меньше Вьетнама. Раджа  был обаятельным
человеком, ни высокомерным, ни кротким, дружески настроенным, теплым и очень
искренним.  Его  усилия  облегчили задачу нашему представителю  в  Нью-Йорке
Томми Ко (Tommy Koh), а также  послам и официальным лицам других государств,
которые  собирали  голоса против  Вьетнама  в  ООН  и  других  международных
организациях. При этом ему удавалось не перейти дорогу министру  иностранных
дел Индонезии Мохтару Кусумаатмаджа (Mochtar Kusumaatmadja), который получил
от своего президента указания не предпринимать шагов по изоляции Вьетнама на
международной  арене.  В  интересах   Сухарто  было  существование  сильного
Вьетнама, который блокировал бы любую потенциально возможную экспансию Китая
в  южном  направлении.  Раджа  и  министр  иностранных  дел Малайзии  Тенгку
Ритауддин  убедили  Мохтара, чтобы тот,  по  крайней мере, не  препятствовал
политике  Таиланда  и  не ослаблял единства стран АСЕАН. Борьба за  изоляцию
Вьетнама на международной арене продолжалась  десять  лет,  и Раджа играл  в
этом деле значительную роль.
     Неожиданно,  год спустя, 24 декабря 1979 года, Советский Союз вторгся в
Афганистан. Это явилось поворотным  пунктом; по выражению президента Картера
"с  глаз  упала завеса".  Американское  правительство стало более решительно
выступать против Советов и против Вьетнама, а  также изменило свое отношение
к  двум нашим мусульманским соседям: Индонезии и Малайзии. Президент Сухарто
и премьер-министр Махатхир ужесточили свою позицию по отношению к Советскому
Союзу. Они с  подозрением  относились  к  целям, преследовавшимся  Советским
Сою