обычно добиваются того, что он
на всю жизнь остается католиком.
     Когда делегация вернулась в Китай, ее отчет  распространялся в качестве
"Рекомендаций" (Reference News), который изучался членами партии. В брошюре,
выпущенной в качестве  отчета  о поездке в  Сингапур, Цу Вейчен изложил свое
понимание моего подхода: "Чтобы хорошо управлять страной и изменить отсталые
привычки  населения,  требуются   продолжительные  усилия.  В  самом  начале
необходим некоторый административный  нажим, но наиболее важную  роль играет
образование". Год  спустя,  во  время моего визита в  Пекин,  Ли Рийхуан (Li
Ruihuan),  член Политбюро  ЦК  КПК, отвечавший за вопросы идеологии,  сказал
мне, что это  он организовал поездку делегации в  Сингапур.  Сам он  посетил
город в  бытность  свою мэром Тяньцзиня  (Tianjin)  и  считал,  что наш опыт
стоило изучать.
     Другой  сферой,  которая  интересовала китайцев,  была наша юридическая
система. Сяо Ши (Qiao Shi), председатель Постоянного комитета  Всекитайского
Собрания Народных  Представителей, занимавший третью по важности должность в
китайской иерархии, также отвечал за разработку и принятие законодательства,
необходимого  для  обеспечения  верховенства  закона в  стране.  Он  посетил
Сингапур в июле  1993 года с целью изучения  наших законов. Он сказал,  что,
когда  1 октября  1949 года китайские коммунистические лидеры  провозгласили
Китайскую Народную Республику, они отменили все действовавшие  тогда законы.
После  этого  управление  страной осуществлялось  с  помощью указов, законом
стала политика партии.  Только после  провозглашения Дэн  Сяопином  политики
"открытых  дверей" китайские руководители  осознали  необходимость  принятия
законов  для  регулирования отношений  в сфере коммерции. Сяо Ши сказал, что
никто  не станет  сотрудничать с Китаем,  если страна  будет  нестабильной и
раздробленной. Для поддержания стабильности в долгосрочной перспективе Китай
нуждался  в соблюдении  принципа верховенства закона. Я сказал,  что  Китай,
вероятно,  сможет создать  систему законодательства в  течение 20-30 лет, но
потребуется намного больше  времени,  чтобы  люди  в  массе  своей  осознали
принцип  верховенства закона и  стали вести себя соответственно. Он ответил,
что  было  необязательно,  чтобы каждый  понимал  это, - как  только  высшее
руководство страны начнет  поступать в соответствии  с законом, верховенство
закона  будет  обеспечено.  Он  произвел  на  меня  впечатление   серьезного
человека, тщательно продумывавшего стоявшие перед ним проблемы.
     Китай в эпоху Дэн Сяопина  был куда более открытой и желавшей учиться у
окружающего  мира   страной,  чем  это  было  на  протяжении  предшествующих
столетий.  Дэн  Сяопин  был  достаточно мужественным  человеком,  занимавшим
достаточно сильные позиции в партии и государстве,  чтобы открыто  признать,
что Китай  потерял многие  годы  в поисках  революционной утопии.  Это  было
освежающее  время  открытого  мышления, энтузиазма  и  прогресса,  что  было
радикальной  переменой  по  сравнению  с годами катастрофических  кампаний и
диких  лозунгов.  Дэн  начал  фундаментальные  изменения,  которые  заложили
фундамент для того, чтобы Китай смог догнать другие страны.
     В  сентябре  1992  года  в  сопровождении  заместителя премьер-министра
Сингапура Он  Тен  Чиона  я посетил Сучжоу  (Suzhou) - "китайскую  Венецию".
Город был  обветшалым,  а его  каналы -  грязными,  но  у нас  родилась идея
перестроить Сучжоу, сделать его прекрасным городом  и  построить рядом с ним
новую промышленную и коммерческую  зону. В городе имелись прекрасные сады  в
китайском стиле, разбитые вокруг вилл таким  образом, что  из каждого окна и
каждой  веранды открывался  вид на  сад камней, водоем  или  растения. Следы
былого  великолепия  все  еще  были  заметны   в  некоторых  восстановленных
особняках.
     Однажды после обеда мэр Сучжоу Чжан Циншен (Zhiang Xinsheng) отвел меня
в  сторону  и  сказал:  "Валютные  резервы  Сингапура  составляют  пятьдесят
миллиардов долларов".  Я спросил его: "Кто Вам сказал об этом?" Он  ответил,
что прочитал об этом в отчете Мирового банка. Он добавил: "Почему  бы вам не
инвестировать  10%   от   этой   суммы   в  Сучжоу  и  провести   в   городе
индустриализацию  по  образу  и  подобию Сингапура? Я гарантирую  обеспечить
особое отношение к инвесторам, так что все ваши инвестиционные проекты будут
успешными".  Я  ответил: "Способные  и  энергичные  мэры  быстро  уходят  на
повышение, а что же  будет потом?"  Он помедлил и  ответил:  "Пожалуй, у Вас
могут быть  сложности с моим преемником, но, спустя некоторое время,  у него
просто  не будет другого выбора,  кроме  как  следовать по проложенному мною
пути. Население  Сучжоу  хочет,  чтобы в  городе было все  то,  что  есть  в
Сингапуре, все, что  они видели по телевизору, о чем читали: работа, жилье и
город-сад".  Я  отвечал: "У Вас нет  власти, чтобы  выделить нам  место,  на
котором мы могли бы построить Сингапур в миниатюре. Для этого Вам необходимы
полномочия центрального правительства".
     Я больше не размышлял  об этом предложением, но в декабре  того же года
мэр Сучжоу появился в моем кабинете, чтобы сообщить, что он обратился с этим
предложением в  канцелярию  Дэн Сяопина.  Имелись хорошие  шансы на то,  что
предложение будет одобрено,  поэтому  он попросил  нас оформить  его в  виде
плана. Он  был тесно связан с сыном Дэн Сяопина - Дэн Пуфаном (Deng Pufang).
Он Тен Чион  задействовал нескольких  архитекторов, чтобы подготовить проект
того, как могли бы выглядеть отреставрированный старый Сучжоу  и построенный
рядом  с  ним современный промышленный город.  Через  несколько месяцев,  во
время  визита  Дэн   Пуфана  в   Сингапур,  я  показал  ему  наброски  плана
реконструированного   города  вместе  с   новым   близлежащим   промышленным
пригородом.  Он отнесся  к  проекту  с  энтузиазмом,  с его помощью  удалось
протолкнуть  проект  через  канцелярию  Дэн Сяопина.  Когда  премьер-министр
Сингапура  Го Чок Тонг посетил Пекин в апреле,  он обсудил это предложение с
премьер-министром Ли Пэном и Цзян Цзэминем.
     В мае  1993 года  я встретился в  Шанхае с вице-премьером  Чжу Чжунцзи,
которому я уже писал до того о проекте развития Сучжоу, и разъяснил ему свое
предложение  о  сотрудничестве. Я  предлагал  заключить межправительственное
соглашение  о технической помощи  для  передачи  наших знаний  и  опыта  (мы
называли  их "программным  обеспечением"  (software))  в  сфере  привлечения
инвестиций с целью  создания в Сучжоу  промышленной зоны,  деловых центров и
строительства  жилья  на  пустовавшей  площадке  общей  площадью  около  100
квадратных  километров.  Поддержка  проекта осуществлялась  бы  консорциумом
сингапурских   и  зарубежных   компаний,   которые   создали  бы  совместные
предприятия  с правительством Сучжоу.  Осуществление проекта заняло бы более
20 лет, и мы неизбежно столкнулись бы  с трудностями, применяя наши методы в
условиях Китая.
     Сначала Чжу Чжунцзи подумал, что мое предложение  было еще одной идеей,
позволяющей  нашим инвесторам  подзаработать  в Китае.  Я объяснил,  что мое
предложение   родилось  в   результате  визитов   многочисленных   китайских
делегаций, приезжавших в Сингапур, чтобы изучать  наш опыт  по кусочкам,  но
никогда  не  получавших представления о том,  как работает  наша  система  в
целом. А если бы сингапурские и  китайские руководители работали бок  о бок,
то мы смогли бы передать им  наши  методы, наш  опыт и нашу систему работы в
целом. Чжу Чжунцзи согласился, что попробовать стоило. Он указал, что Сучжоу
имел выход  к реке Янцзы и  находился в 90  километрах (примерно 56 милях) к
западу от Шанхая - крупнейшего международного центра Китая.
     Четыре дня  спустя я встретился в Пекине с вице-премьером Ли Ланьцинем,
который незадолго до того  получил  повышение. Он родился в провинции Цзянсу
(Jiangsu),   в  городе,  расположенном  неподалеку  от  Сучжоу.  Он  всецело
поддержал  проект,   потому  что   считал,  что  в  Сучжоу  было  достаточно
интеллектуалов, способных перенять  и применить  на практике опыт Сингапура.
Ли Ланьцинь  сказал,  что  общность культуры, традиций и языка  представляет
собой преимущество  для развития  сотрудничества между  Китаем и Сингапуром.
Будучи прагматиком, он  признал, что  проект  должен  был  быть экономически
выгодным и  обеспечивать разумный уровень отдачи на вложенный капитал. В его
бытность  заместителем мэра Тяньцзиня основным  принципом сотрудничества был
принцип "равенства и взаимной выгоды".
     В октябре 1993 года  из Пекина в Сингапур были отправлены две делегации
для изучения  работы  нашей  системы  управления: одна из  Госсовета КНР,  а
другая  -  из провинции  Цзянсу. Только  когда  китайцы удостоверились,  что
основные части нашей системы подходят для китайских условий, они согласились
с тем, чтобы начать передачу "программного обеспечения".
     В  феврале 1994 года в Пекине, в присутствии премьер-министра  Китая Ли
Пэна и премьер-министра Сингапура Го Чок Тонга, вице-премьер КНР Ли Ланьцинь
и я подписали соглашение об осуществление проекта в Сучжоу.  Я  встретился с
Цзян  Цзэминем  и подтвердил,  что  работы  по осуществлению  проекта  могли
начаться  довольно  скоро. Тем не менее, потребовалось бы  не менее 10  лет,
чтобы  достичь  значительного уровня  развития  промышленной  зоны,  -  ведь
создание  промышленного  района  Джуронг  в  Сингапуре  площадью   всего  60
квадратных километров заняло у нас 30 лет.
     Работы  по  созданию  Индустриального  парка   Сучжоу  (ИПС  -   Suzhou
Industrial Park) начались  с большим энтузиазмом, но вскоре мы столкнулись с
трудностями. Существовало  расхождение  между  целями, которые  преследовало
центральное  правительство  в  Пекине и  местные  власти  в  Сучжоу.  Высшее
руководство  в Пекине понимало, что суть проекта была  в том, чтобы перенять
сингапурский  опыт  планирования,  строительства  и  управления  комплексным
промышленным,   коммерческим  и  жилым  районом,  что  могло   бы   привлечь
первоклассных  зарубежных инвесторов. А для местных официальных лиц в Сучжоу
узкие местные интересы отодвинули основную цель проекта  на второй план.  Мы
хотели продемонстрировать им как вести дело по-сингапурски,  хотели передать
им   наше   "программное   обеспечение":  жесткую   финансовую   дисциплину;
долгосрочное  планирование; постоянную  заботу  о нуждах  инвесторов. Их  же
интересовало "железо" (hardware): инфраструктура, дома,  дороги,  которые мы
могли построить, и инвестиции  в высокотехнологичные предприятия, которые мы
могли привлечь,  используя  свою  репутацию и связи  с инвесторами по  всему
миру. Они не  концентрировали  свое внимание  на изучении того,  как создать
благоприятный   климат   для   бизнеса,   не  занимались  отбором   наиболее
перспективных  должностных лиц, которых следовало подготовить к  тому, чтобы
передать им дела в  будущем.  "Железо" принесло прямую и  мгновенную  выгоду
городу Сучжоу, и его руководители поставили это себе в заслугу. Руководители
в Пекине, в свою  очередь,  стремились  перенять  "программное обеспечение",
чтобы  извлечь  выгоду  от  его распространения в других  городах, используя
сингапурский опыт создания благоприятных условий для развития бизнеса.
     Вместо  того,  чтобы  безраздельно  уделять  внимание  развитию  ИПС  и
сотрудничать с нами в осуществлении проекта, как было обещано, власти Сучжоу
использовали   связи   с   Сингапуром,  чтобы  развивать   свою  собственную
промышленную зону  -  Новый  район Сучжоу (НРС  - Suzhou New  District). Они
ущемляли ИПР в плане выделения  земельных  участков  и  затрат  на  развитие
инфраструктуры,   которые  они   контролировали.   Это  делало   ИПР   менее
привлекательным  для  инвесторов, чем НРС.  К счастью,  многие  крупные  МНК
оценили наше  участие в проекте и сделали выбор  в пользу ИПС,  несмотря  на
более высокую  стоимость земли.  Поэтому,  несмотря  на  все  трудности,  мы
добились существенного прогресса  в развитии ИПС. В течение трех лет удалось
привлечь инвесторов к осуществлению более  100 инвестиционных проектов общей
стоимостью   почти  три  миллиарда   долларов.  Средний   объем  инвестиций,
приходившийся в  Сучжоу на  один  инвестиционный проект, был самым высоким в
Китае.  Осуществление  этих  проектов  привело  бы  к созданию  более 20,000
рабочих мест, 35%  которых  требовали специального образования. Председатель
управления Специальной экономической  зоны заявил, что "в течение всего лишь
трех лет ИПС стал первоклассным,  по китайским меркам, проектом как  с точки
зрения  темпов  развития, так  и  с точки  зрения стандартов,  достигнутых в
осуществлении проекта".
     Этот  прогресс   был  достигнут   в  условиях  нараставших  трудностей.
Конкуренция между  НРС и ИПС  смущала потенциальных  инвесторов  и отвлекала
внимание официальных  лиц Сучжоу  от  главной цели проекта - передачи опыта.
События  достигли кульминации в середине  1997 года, когда  вице-мэр Сучжоу,
который управлял НРС, заявил на встрече с немецкими инвесторами в  Гамбурге,
что  президент  Цзян  Цзэминь  не  поддерживал  развитие  ИПС,  что немецким
инвесторам будут рады в НРС, а  потому  Сингапур им был не нужен. Это делало
наше  положение ненадежным,  -  мы  тратили впустую слишком  много  времени,
энергии и ресурсов, преодолевая сопротивление местных властей.
     Я поднял эту проблему  с президентом Цзян Цзэминем в декабре 1997 года.
Он  заверил меня,  что  развитие ИПС  было  его главным  приоритетом,  и что
проблемы на местном  уровне будут решены.  Несмотря на заверения, полученные
на самом верху, местные власти не  прекратили поддерживать НРС в конкуренции
с ИПС. У нас были основания полагать,  что они залезли в  долги так глубоко,
что,  прекрати  они  активную поддержку НРС,  это  привело  бы  к  серьезным
финансовым трудностям. В июне  1999  года, после многочисленных переговоров,
мы пришли к соглашению о перераспределении обязанностей в рамках совместного
предприятия,  созданного   сингапурским  консорциумом  и   властями  Сучжоу.
Сингапурский  консорциум  согласился  сохранить за  собой  контрольный пакет
акций,  и  контроль  над реализацией проекта, и обязался к  концу  2000 года
завершить  работы  по  осуществлению первой  стадии  проекта  на  площади  8
квадратных  километров.  После этого  контроль  над  осуществлением  проекта
должен  был  перейти к властям Сучжоу, которые обязались  завершить создание
индустриального парка на площади 70 квадратных километров,  используя первый
участок  освоения  площадью  8  квадратных  километров  в  качестве  модели.
Сингапурский консорциум обязался  продолжать участвовать в проекте на правах
младшего партнера на протяжении, как минимум, еще трех  лет, до 2003 года, а
также  помочь  китайским  руководителям  проекта  организовать  обслуживание
инвесторов в ИПС.
     Это  был болезненный  опыт. Обе  стороны  полагали, что  явное сходство
языка  и  культуры  поможет  уменьшить  число  проблем  в  отношениях  между
сторонами,  каждая из которых  ожидала, что поведение  другой  стороны будет
похожим. К  сожалению,  хотя мы  и  не  испытывали  языковых  проблем,  наша
культура ведения бизнеса полностью отличалась от китайской. Сингапурцы свято
соблюдают   контракты,  -  это  нечто   само  собой  разумеющееся,  если  мы
подписываем  соглашение,  то  делаем это окончательно и бесповоротно.  Любые
разногласия по  поводу того, что означают те или иные подписанные документы,
должны  разрешаться  судом  или  арбитражем.  Мы  уделяем  большое  внимание
составлению  документов на  английском и китайском языках, причем обе версии
имеют одинаковую  силу.  А для властей  Сучжоу  подписанный договор является
выражением  серьезных  и  искренних  намерений,  но  отнюдь не всеобъемлющим
обязательством,  -  его  можно изменить  или интерпретировать по-другому,  в
связи с изменившимися обстоятельствами. Мы полагались на законы и  систему в
работе; китайцы же руководствовались официальными директивами, которые часто
не  публиковались, а  их  интерпретация  зависела от понимания  официальными
лицами на местах.
     Возьмем, к примеру, проблему снабжения электроэнергией. Несмотря на то,
что провинциальное правительство Сучжоу заключило с нами письменный договор,
включавший  обязательство   снабжать   ИПС  электроэнергией  в  определенных
объемах, оно  не смогло  добиться  от соответствующих  инстанций  выполнения
этого обещания. Чтобы решить эту проблему, мы получили разрешение от властей
Сучжоу  построить  дизельную электростанцию. После того  как  электростанция
была построена, нам  заявили, что строительство дизельных электростанций  не
поощрялось   ведомством,   отвечавшим   за   снабжение   энергией,   поэтому
пользоваться  ею  запрещено. Официальные лица муниципалитета объяснили,  что
они не обладали  каким-либо контролем над энергетическим ведомством, но ведь
когда они согласились с нашими планами строительства электростанции, они уже
знали,  что энергетическое ведомство  обладает  всей полнотой  власти в этой
сфере, и не сказали нам,  что мы должны были параллельно получить  одобрение
последнего.  Потребовались  месяцы  переговоров,  весь  индустриальный  парк
оказался под угрозой  закрытия, -  только тогда вопрос был  решен.  Пять лет
работы  в  Сучжоу  дали нам хорошее  понимание  "гибкой"  китайской  деловой
культуры  и  познакомили с  запутанной,  многоуровневой  системой  китайской
администрации. Мы научились тонко разбираться в китайской системе управления
и  обходить  препятствия и  тупики, что  позволило  нам добиться  того,  что
завершение  нашего  проекта  не  обернулось  полным провалом,  а  увенчалось
частичным успехом.
     Система управления Китаем  отличается  исключительной сложностью. После
двух  столетий  упадка,  начавшегося  с  правления  династии  Цин, китайские
руководители столкнулись ныне с задачей огромной сложности  - необходимостью
создания  современной  системы управления  и  изменения  образа  мышления  и
привычек официальных лиц, усвоивших традиции имперского чиновничества.
     Китай все еще является бедной страной с множеством отсталых  провинций.
Для разрешения внутренних проблем страны необходим  устойчивый экономический
рост. По мере того как  развитие Китая  подходит к тому рубежу, когда страна
будет обладать достаточным весом,  чтобы навязывать свое влияние в  регионе,
Китаю  необходимо будет  определиться  в судьбоносном  вопросе: быть  ли ему
гегемоном и использовать свой вес, чтобы создать сферу влияния в регионе для
обслуживания  собственных  экономических   и  политических  интересов;   или
продолжать   развитие  в  качестве   добропорядочного  члена  международного
сообщества, ибо, соблюдая правила игры на  международной арене, Китай сможет
добиться более высоких темпов экономического роста.
     Китай  неоднократно  заявлял,  что  он  никогда  не  станет  гегемоном.
Интересы  всех  и  каждого  требуют,  чтобы  к  моменту  выбора  Китаю  были
представлены  все   необходимые   стимулы   для  того,  чтобы  избрать  путь
международного сотрудничества, что позволило бы направлять энергию страны на
протяжении последующих 50 - 100 лет в созидательное русло. Это означает, что
Китай должен располагать экономическими возможностями, развиваться мирно, не
нуждаясь в том, чтобы силой прокладывать себе доступ к  источникам сырья или
рынкам сбыта товаров и услуг. Такие многосторонние международные организации
как  ВТО  создали  систему   справедливых  и  одинаковых  для  всех  правил,
позволяющих осуществлять свободный обмен товарами и  услугами. В результате,
любая  страна  может  оставаться   в  пределах  своих   границ   и  повышать
благосостояние своего народа путем развития торговли, инвестиций и иных форм
обмена  с другими  странами.  Следуя  этим  путем,  немцы  и  японцы  смогли
восстановить свои