ущественный прогресс был достигнут в области точных  наук. В 1991
году  группа  молодых  дипломированных  специалистов-мусульман  сформировала
Ассоциацию  специалистов-мусульман  (Association  of  Muslim Professionals).
Организация преследовала те же цели,  что  и "Мендаки",  но хотела  работать
независимо  от правительства.  Премьер-министр  Го Чок  Тонг  предоставил им
финансовую  поддержку.  По мере роста поддержки со стороны общинных лидеров,
оказывавших    помощь    неуспевающим   студентам-мусульманам,    результаты
улучшались.
     В  1995  году, в  ходе Третьего международного  исследования в  области
математики  и  точных наук  (Third  International  Mathematics  and  Science
study),  наши  студенты-малайцы  показали  результаты,  превышавшие  средний
международный  уровень.  В  1987  году  только 7% выпускников  школ-малайцев
поступили в университеты и политехнические  институты. К 1999 году эта цифра
возросла в 4  раза - до 28%, в то время как в среднем по стране  она выросла
лишь вдвое. В 1996  году стипендиатка-малайка с отличием  окончила факультет
английского языка в университете Беркли, в Калифорнии. Другой студент-малаец
в 1999 году  получил  золотую медаль и занял первое место  среди выпускников
факультета  архитектуры  Национального   Университета  Сингапура.  Еще  один
студент получил правительственную стипендию для обучения в Кембридже, где он
получил  диплом с отличием по  физике  и продолжил  обучение, получив в 1999
году докторскую степень. Малаец был избран  президентом студенческого  союза
Национального Технического Университета в 1998-1999 годах. Теперь у нас есть
растущий средний класс малайцев, состоящий из управляющих МНК, консультантов
в  сфере  информационной технологии,  начинающих предпринимателей,  валютных
дилеров,  банковских   служащих,   инженеров,  докторов  и  деловых   людей,
занимающихся  туризмом,  производством  продуктов  питания,  строительством,
производством мебели и торговлей одеждой.
     Прогресс, достигнутый "Мендаки", побудил индийскую  общину  в 1991 году
организовать  Ассоциацию содействия развитию индийцев  Сингапура  (Singapore
Indian  Development  Association).  На следующий  год  китайцы  сформировали
Китайский   совет  содействия  развитию  (Chinese   Development   Assistance
Council), чтобы помочь своим неуспевающим студентам - китайцам. В процентном
отношении таких студентов было  меньше,  чем  студентов-малайцев,  но  общее
число  их было больше.  А вскоре была создана и Евразийская  Ассоциация (The
Eurasian Association).

     Обеспечение верховенства закона.

     Закон и порядок в обществе создают основу для  стабильности и развития.
Получив  образование в  области  права, я впитал важность принципа равенства
всех граждан перед законом для правильного функционирования общества. Тем не
менее, жизненный  опыт, полученный во время японской оккупации Сингапура, за
которой последовал  период анархии,  в  течение  которого британская военная
администрация   пыталась   восстановить   законность,  сделал   меня   более
прагматичным и менее догматичным в моем подходе к  проблемам преступления  и
наказания.
     Вскоре  после  того  как в  1951 году я стал  членом Коллегии адвокатов
Сингапура (Singapore Bar),  мне было поручено мое первое  дело.  Я защищал в
суде четырех  участников  расовых  волнений,  которых  обвиняли  в  убийстве
сержанта  королевских  британских  вооруженных  сил,  совершенном  во  время
расовых волнений мусульман,  направленных  против  белых,  имевших  место  в
декабре  1950  года  из-за "девочки  джунглей".  Я  добился оправдания  всех
четверых,  но у меня остались  серьезные сомнения  относительно практической
ценности суда присяжных в условиях Сингапура. Наличие  жюри в  составе  семи
присяжных заседателей,  выносивших приговор большинством  голосов, позволяло
легко добиваться оправдательных приговоров. Индия также пыталась  ввести суд
присяжных,  но попытка  потерпела  неудачу,  и эта система  была отвергнута.
Вскоре  после того  как  в  1959 году  я стал  премьер-министром, я  отменил
использование суда  присяжных, за исключением рассмотрения дел об убийствах.
Это исключение  было сделано,  потому что такое правило существовало тогда в
Малайе. В 1969 году, после  отделения  Сингапура от Малайзии, я поручил Эдди
Баркеру,  тогдашнему министру юстиции, направить в парламент законопроект  о
прекращении практики  использования суда  присяжных при рассмотрении дел  об
убийствах.   Во  время  слушаний  парламентского  комитета  один  из  лучших
адвокатов   Сингапура   Дэвид   Маршал,   занимавшийся   защитой   уголовных
преступников,  заявил,  что  он  добивался оправдательных  приговоров  в  99
случаях из 100, когда  ему  приходилось защищать убийц. Когда я спросил его,
считал ли он, что 99 оправданным  были предъявлены ложные обвинения,  Маршал
ответил,  что его обязанности состояли в  том, чтобы защищать, а  не  судить
обвиняемых.
     Судебный репортер газеты  "Стрэйтс таймс",  который наблюдал за многими
судебными процессами, проводившимися судами присяжных, на заседании того  же
парламентского комитета подтвердил, что  суеверие и общее нежелание брать на
себя ответственность за серьезные наказания, особенно смертную казнь, вели к
тому,   что   присяжные  заседатели  -  азиаты   весьма  неохотно   выносили
обвинительные   приговоры.   Они  предпочитали  оправдывать  подсудимых  или
выносить более  мягкие приговоры. Репортер  сказал, что, если  в состав жюри
присяжных  входила  беременная  женщина,  то  было  легко  предсказать,  что
обвинительный  приговор  по  делу  об убийстве вынесен  не  будет, иначе  ее
ребенок будет  якобы проклят с рождения. Когда этот закон был принят, и  суд
присяжных  - отменен, количество судебных ошибок,  возникавших  в результате
капризов присяжных заседателей, уменьшилось.
     После того, что я увидел в годы лишений и  трудностей в период японской
оккупации  Сингапура, я больше не  воспринимал теорий о том,  что преступник
якобы является жертвой общества. Наказания были  тогда настолько суровы, что
даже в 1944-1945 годах, когда многие люди голодали, в городе не было краж, и
жители  могли  спокойно  оставлять  двери  домов  открытыми  днем  и  ночью.
Устрашение  действовало  эффективно.  Англичане  использовали  в   Сингапуре
телесные   наказания:  порку  пятижильной   плеткой  или  пальмовой  тростью
(rattan).  После войны  они отменили  порку плеткой, но  сохранили  телесное
наказание  палками.  Мы  считали,  что  телесные  наказания  являются  более
эффективными,  чем  длительные  сроки  тюремного  заключения,  и  ввели  эти
наказания за преступления,  связанные с  наркотиками, за  торговлю  оружием,
изнасилования,   нелегальный  въезд   в   Сингапур   и   порчу  общественной
собственности.
     В 1993 15-летний  американский школьник Майкл  Фэй  (Michael Fay) и его
друзья  решили  повеселиться.  Они  ломали  дорожные  знаки  и  светофоры  и
раскрасили из пульверизаторов  более  20  автомобилей. Ему  было предъявлено
обвинение в суде, он признал себя виновным,  но  его адвокат подал просьбу о
помиловании.  Судья  приговорил Майкла к  шести  ударам  палками  и  четырем
месяцам тюрьмы. Американские средства массовой информации пришли в ярость от
перспективы  того,   что  жестокие  азиаты   в  Сингапуре   будут   избивать
американского  мальчика палками  по  ягодицам.  Они  подняли такой шум,  что
президент  США  Клинтон  обратился  к  президенту Он Тен Чиону с просьбой  о
помиловании подростка. Положение  Сингапура  стало невозможным:  если  мы не
могли подвергнуть  этого мальчика телесному наказанию  только потому, что он
был  американцем,  как  мы   могли  подвергать  телесным   наказаниям  своих
собственных нарушителей?
     После дискуссии  в правительстве премьер-министр посоветовал президенту
уменьшить  наказание  до  четырех  ударов.  Американские  средства  массовой
информации не были удовлетворены. Тем  не менее,  не все американцы осуждали
такое  наказание за вандализм. Вскоре после того  как история с Майклом Фэем
попала на  первые полосы газет, моя дочь Линь была арестована в американском
штате Нью-Гэмпшир  (New Hampshire) за то, что она  не остановилась, как того
требовал  полицейский  патруль,  пытавшийся  остановить   ее  за  превышение
скорости.  Когда  полицейский  офицер  отвез  ее в участок, в  ответ на  его
вопросы она ответила, что  она - из Сингапура, и что он, вероятно, относится
с предубеждением к  ее  стране  из-за  случая  с  Майклом Фэем.  Полицейский
ответил,  что  мальчишка  заслужил  телесное наказание,  отвез ее  обратно к
машине и пожелал удачи.
     Фэй пережил  четыре удара палками и вернулся в Америку. Через несколько
месяцев  американская  пресса сообщила,  что  однажды ночью  он пришел домой
поздно,  в состоянии опьянения,  и напал на своего отца,  избив его. А месяц
спустя,  вдыхая  бутан, он  получил сильные  ожоги,  когда его друг  чиркнул
спичкой. Он признал, что являлся токсикоманом еще в Сингапуре.
     Подобные   меры   обеспечили  соблюдение  в   Сингапуре  законности   и
правопорядка. В 1997 году  в отчете Всемирного  экономического форума (World
Economic  Forum),  посвященном  анализу  конкурентоспособности  стран  мира,
Сингапур   получил   наивысшую  отметку  в   качестве   страны,  в   которой
"организованная преступность не является фактором, увеличивающим издержки на
ведение бизнеса".  В  1997 году Международный  институт  управления в  своем
ежегодном обзоре конкурентоспособности стран мира также поставил Сингапур на
первое место в сфере безопасности,  указав, что в городе "существует  полная
уверенность людей в том, что их личность и собственность защищены".

     Развитие информационной технологии.

     Компьютерная революция меняет наш  образ жизни и работы. Интернет и его
многочисленные  приложения  требуют от всех, кто хочет  стать  частью "новой
экономики", овладеть компьютерной грамотой и пользоваться Интернетом.
     Я  был  ранним  энтузиастом  использования  компьютеров, которые  стали
важным фактором повышения производительности труда. В 1973 году,  когда  мой
сын  Лунг окончил курс математики в Кембридже,  я  посоветовал ему закончить
аспирантуру  в  области  информатики,  -  науки,  которую  я  считал  ценным
инструментом  для  выполнения  вычислений  и  хранения  информации. Я  также
поручил  государственной  комиссии  поощрять  лучших  студентов  поступать в
аспирантуру по  компьютерным дисциплинам. Один  из них,  Тео Чи  Хин, в 1997
году  ставший   министром  образования,   внедрил  программу  для  учителей,
предусматривавшую  использование  компьютеров  в  качестве средств обучения.
Теперь в Сингапуре один компьютер приходится на двух учащихся.
     В   1984   году   я   принял   решение   выплачивать   зарплату    всем
правительственным служащим,  используя  электронную систему платежей. Многие
мелкие служащие и рабочие предпочитали получать  заработную плату наличными,
не желая, чтобы их жены  знали, сколько они получают. Мне удалось преодолеть
эти возражения путем открытия им счетов в Почтовом сберегательном банке, так
что  они могли  бы  получать  наличные  из банкоматов.  Это сделало ненужной
перевозку  наличных денег  дважды в месяц в  сопровождении полиции.  Частный
сектор последовал этому  примеру. После  этого мы стали поощрять электронные
платежи также при уплате налогов и сборов.
     Возглавляя   движение  за  компьютеризацию   и   внедрение  электронных
платежей,  я  сам не  пользовался компьютером, хотя они стали уже достаточно
распространенными. В то  время как в  середине  90-ых годов молодые министры
посылали друг  другу электронную почту, мою  электронную  почту  мне все еще
распечатывали, а ответы я посылал по факсу.
     Чувствуя,  что  я  отстал  от  других,  в  возрасте  72-х лет  я  решил
подучиться. В моем возрасте  это было нелегко.  Прошло много месяцев, прежде
чем  я  смог  работать с  "Майкрософт-ворд"  (Microsoft Word)  и электронной
почтой  без постоянной помощи моих секретарей. Еще и много  месяцев спустя я
мог потерять файл из-за того, что нажимал  не на ту клавишу, либо  компьютер
обвинял  меня  в том,  что  я  выполнил  "запрещенную операцию"  и  закрывал
программу. На работе мне помогали секретари, а дома я звонил Лунгу, который,
выслушав мой горестный рассказ, руководил моими действиями по  телефону, шаг
за шагом восстанавливая утерянные плоды многих часов тяжелого труда. Если же
это не помогало, то Лунг приезжал в воскресенье, чтобы  найти утерянный файл
на жестком диске компьютера,  или разгадать  какую-либо иную загадку. Больше
года потребовалось  мне, чтобы  освоиться с компьютером. Одно из преимуществ
работы  на  компьютере  - это  та  легкость, с которой  я  мог  исправлять и
перестраивать  фразы и  целые параграфы на экране компьютера  при  написании
этой  книги. Теперь я не отправляюсь  в путешествие  без моего  портативного
компьютера, позволяющего получить доступ к электронной почте.

     Выбор Верховного судьи и президента.

     Подбор  подходящих   людей   на   ключевые   конституционные  должности
Верховного   судьи  и   президента  республики  является  жизненно   важным.
Неправильный  выбор  может  обернуться  годами  затруднений  и  бесконечными
проблемами.  Намного  легче  определить,  кто  из  людей  является  наиболее
способным,  чем решить, кто  обладает  характером,  необходимым  для  данной
работы. До назначения  Верховного судьи и президента  я близко знал обоих на
протяжении   многих   лет.  Тем   не  менее,   назначение   одного   явилось
беспрецедентным успехом, а другого - несчастным случаем, которого можно было
бы избежать.
     Верховный  судья  задает тон всей юридической системе.  В августе  1963
года,  накануне   нашего  объединения  с   Малайзией,  последний  британский
Верховный судья, сэр Алан Роуз (Sir Alan Rose), ушел  в отставку, чтобы дать
мне  возможность  назначить  первого  сингапурского  Верховного  судью.  Для
назначения  на эту  должность я  искал человека,  который  разделял  бы  мою
философию развития общества.  Четкое понимание Верховным судьей своей  роли,
целей и задач правительства является жизненно важным.
     У меня состоялся  один  запомнившийся мне  разговор с  сэром  Аланом. В
начале  60-ых годов  несколько  коммунистических  заговорщиков  должны  были
предстать перед  судом,  и  я  опасался того,  что их дело  будет  слушаться
британским   судьей-экспатриотом,   который   мог   оказаться   не   слишком
чувствительным к политическим настроениям того времени. Я попросил о встрече
с Верховным судьей и объяснил ему, что,  если это случится, то правительство
обвинят  в том,  что оно является марионеткой правительства  Великобритании.
Сэр Алан насмешливо посмотрел на меня и  сказал: "Господин  премьер-министр,
когда я был Верховным судьей на Цейлоне, мне  приходилось руководить работой
правительства  вместо  генерал-губернатора.  Во  время  волнений  он  всегда
отсутствовал.  Вам не следует  бояться, что вы  окажетесь  в затруднительном
положении". Он понимал необходимость соблюдения политического такта.
     После некоторых колебаний я  назначил  на должность Верховного судьи Ви
Чон  Чжина (Wee  Chong  Jin),  члена  Верховного суда, назначенного  на  эту
должность британским губернатором. Он был выходцем из среднего класса и, как
и  я, получил  образование в  Кембридже.  Ви Чон Чжин был  строг в  вопросах
соблюдения законности и правопорядка.  Сэр  Алан порекомендовал мне  его как
человека,  обладавшего твердостью, необходимой для поддержания  дисциплины в
судах и способного заставить суды следовать установленным им нормам.
     Ви  Чон  Чжин  оставался  Верховным  судей  до  1990  года,  когда  ему
исполнилось 72 года.  Когда  он  достиг  пенсионного  возраста  (65 лет),  я
продлил срок его пребывания на должности Верховного судьи, потому что не мог
найти ему подходящего преемника. Ви Чон Чжин знал закон и весьма авторитетно
председательствовал в Верховном суде и как в  суде первой инстанции,  и  при
рассмотрении  апелляций. Воспитанный на традициях  британской эпохи,  он,  в
основном,  концентрировался  на  собственных  суждениях  и прецедентах,  уже
созданных Верховным судом, но не уделял слишком серьезного внимания решениям
нижестоящих судов  и прецедентам,  созданным  юридической  системой в целом.
Из-за значительного  увеличения числа  тяжб  старая судебная  система, как в
судах  первой  инстанции,  так  и   в  судах   высшей  инстанции,  оказалась
перегруженной.   Колеса  юридической   машины  крутились   медленно,  работа
накапливалась, и от  подачи иска до начала процесса проходило от  четырех до
шести лет.  Почти столь же низкой была  скорость рассмотрения дел и в  судах
низшей инстанции, которые рассматривали большинство дел.
     В 1988  году я  решил уйти в отставку с поста премьер-министра  в конце
1990 года. Зная, что моему преемнику Го Чок Тонгу, не имевшему ничего общего
с юриспруденцией, было  бы сложно подобрать Верховного судью, я начал искать
подходящего  человека  для назначения на эту должность  до  своего  ухода  в
отставку. Я встретился со  всеми судьями  порознь и  попросил каждого из них
перечислить мне,  основываясь  на  достоинствах  этих людей,  трех  человек,
которых  они считали наиболее  подходящими  кандидатами  на  эту  должность,
исключая самих себя. Затем, с каждым судьей мы  просматривали  список членов
Юридической  коллегии,  а  также  списки лучших юристов, входивших  в состав
Юридической  коллегии  Малайзии  (Malaysian  Bar). Четверо судей:  А.П.Раджа
(A.P. Rajah), П. Кумарасвами (P. Coomaraswamy), Л.П.Тин (L.P.Tean) и С.К.Чан
(S.K. Chan), - поставили во главе  списка  Ен  Пун Хау, назвав его лучшим из
лучших.
     Ен  Пун  Хау   был  тогда  председателем  правления  крупнейшего  банка
Сингапура  "Овэрсиз  чайниз  бэнкинг  корпорэйшен". После  расовых волнений,
имевших место  в  Куала-Лумпуре  в 1969  году,  он бросил  там  процветавшую
юридическую практику, в которой являлся старшим партнером, и переехал вместе
со  своей  семьей  в  Сингапур,  где  стал  председателем  правления  нового
торгового банка.
     Мы вместе изучали право в Кембридже на  протяжении трех лет, и  я знал,
что  он  -  очень  способный человек.  Я  одолжил  у  него  конспекты лекций
сентябрьского  семестра  1946 года, которые  я пропустил. Они были  полными,
упорядоченными, содержали отличное  резюме лекций. Шесть  месяцев  спустя, в
июне 1947 года, я получил высшую награду на экзаменах по праву за первый год
обучения, Пун Хау  также получил награду.  Мы поддерживали отношения и после
того  как  вернулись  домой.  В конце 60-ых  годов правительства Малайзии  и
Сингапура, совместно владевшие авиакомпанией "Мэлэйжиэн - Сингапур эйрлайнз"
назначили его ее  председателем.  Я снова  стал поддерживать  с  ним  тесные
отношения,  когда в 1981 году  он был  направлен  своим  банком на должность
управляющего директора Инвестиционной правительственной  корпорации, которую
мы сформировали, чтобы  инвестировать  валютные резервы Сингапура.  Он очень
тщательно относился  к деталям, проявлял скрупулезную честность, представляя
нам  различные  альтернативные  варианты  инвестирования  средств,   хотя  и
высказывал при этом свои собственные соображения. Для юриста  это было очень
важным качеством.
     В  1976  году  я предложил  ему  должность судьи  в Верховном суде.  Он
занимал тогда должность заместителя управляющего банком и отказался от моего
предложения.  За обедом,  в  начале 1989 года, я  предложил  ему  подумать о
должности Верховного судьи.  Я  аргументировал свое предложение тем,  что он
уже  достиг наивысшей позиции в нашем самом  большом банке, и что его усилия
могли принести пользу лишь нескольким  тысячам служащих и акционеров  банка.
На  должности  Верховного  судьи  он  мог бы улучшить управление юридической
системой, привести  ее в  соответствие  с требов