Швейцарии, в Женеве. Он добавил, что
человеку  следует  стремиться  чего-то  добиться   в  жизни.  Куасон   Саке,
умудренный человек, который до того был  Председателем Генеральной Ассамблеи
ООН, чувствовал себя очень неудобно. Он то и дело пытался перевести разговор
в другое русло, но  Кробо было не удержать, и он угощал нас  одним рассказом
за  другим.  Меня интересовало, что случится с этими двумя странами.  В  тот
период они  подавали  самые большие  надежды  в Африке, -  это были  страны,
получившие независимость первыми: Гана в 1957  году, Нигерия  - вскоре после
того.
     Месяц спустя, 24 февраля, в то время как Нкруму приветствовали в Пекине
салютом  из  двадцати  одного  орудия,  в  Аккре  произошел  государственный
переворот. Люди танцевали  на  улицах, когда армейские командиры  арестовали
ведущих членов правительства Нкрумы. Алекс Куасон Саке и Кробо Эдусей вместе
с Нкрумой находились в Пекине. Когда они вернулись в Аккру, их поместили под
домашний  арест. Мои  опасения  за народ Ганы были  обоснованы.  Несмотря на
наличие богатых  плантаций  какао-бобов,  шахт по  добыче золота и  высотной
плотины  на  реке   Вольта,  которая  была  способна  вырабатывать  огромное
количество электроэнергии, экономика Ганы пришла в упадок, и страна так и не
оправдала  надежд,  которую  возлагали  на  нее   в  момент   провозглашения
независимости в 1957 году.
     Новость  о случившемся  перевороте опечалила меня. Я никогда  больше не
бывал в Гане.  Два десятилетия спустя, в 80-ых годах, Куасон Саке встретился
со мной в Сингапуре. Он был арестован,  а затем выпущен  на свободу во время
одного  из  бесчисленных  переворотов.  Он  хотел  приобрести  в   Сингапуре
пальмовое  масло  в  кредит,  по  поручению  правительства Нигерии,  которое
обещало  заплатить после проведения  выборов. Я сказал, что это была частная
коммерческая  сделка,  которую  ему следовало заключить  самостоятельно.  Он
зарабатывал  на  жизнь,   используя   свои  контакты  с  лидерами   соседних
африканских государств. По его словам, в Гане царил хаос.  Я  спросил  его о
молодом способном проректоре  университета Абрахаме. Куасон Саке сказал мне,
что  тот  ушел  в монастырь в  Калифорнии.  Мне  сделалось  грустно: если их
наиболее способные,  самые лучшие люди прекратили борьбу  и искали убежища в
монастыре,  и не в  Африке, а в Калифорнии, то  восстановление страны  будет
долгим и трудным делом.
     Я не испытывал  оптимизма по поводу  Африки. В течение менее чем десяти
лет после  получения  независимости в 1957  году в Нигерии  случился военный
переворот,  а в  Гане  -  неудавшийся  переворот.  Я  думал,  что  племенная
лояльность  африканцев была сильнее, чем  сознание единого  государства. Это
было  особенно  заметно  в  Нигерии,  где существовал  глубокий раскол между
северной  мусульманской  народностью  хауса и христианскими  или  языческими
народами юга. Как и в Малайзии, англичане наделили властью, особенно в армии
и полиции, мусульман. В Гане не существовало  подобного разделения страны на
север и юг, и проблема  была менее острой. Тем не менее, и  там существовали
явные племенные различия. В  отличие от  Индии, Гана  не прошла через долгие
годы подготовки, предшествовавшие созданию современного правительства.
     На следующей конференции, проходившей в Лондоне в сентябре 1966 года, я
познакомился   со  многими   премьер-министрами   государств,   которые   не
присутствовали на специальной конференции в  Лагосе. В течение  двух недель,
проведенных  в  Великобритании,  я  консолидировал  позиции  Сингапура среди
британской общественности, укрепил  свои  хорошие  отношения  с Вильсоном  и
ключевыми министрами его  правительства,  а также с  лидерами консервативной
партии.
     Проблема  Родезии  снова  оказалась главной  на конференции  (как  и на
каждой последующей конференции, пока не было подписано соглашение на встрече
в  Лусаке в  1979  году).  Африканские  лидеры оказывали  сильную  поддержку
африканцам Родезии. Они также хотели продемонстрировать свою  проафриканскую
позицию собственным народам. Кроме того, концентрируя внимание своих народов
на Односторонней  Декларации  о  провозглашении  независимости Родезии,  они
отвлекали их от  собственных неотложных экономических и социальных  проблем.
Из  всех  присутствовавших  на  встрече  белых  лидеров наиболее  либерально
настроенным  и  симпатизировавшим  африканцам  и   другим  обездоленным  был
премьер-министр Канады Лестер Пирсон (Lester Pearson).
     Я говорил о проблемах Юго-Восточной Азии. По моему  мнению, Вьетнам был
столкновением двух  соперничавших  идеологий,  каждая из  которых  решила не
сдаваться,  понимая,   что  в  этом  случае  будет  потерян   весь   регион.
Премьер-министр  Австралии  Гарольд Холт выразил  свое недовольство, когда я
сказал, что войска Австралии и Новой Зеландии в Южном Вьетнаме защищали  там
не  только демократию и  свободу во Вьетнаме, но  и стратегические  интересы
своих стран. Но он быстро успокоился и согласился со мной, когда  я добавил,
что  в  интересах  этих  стран  было  и  выживание  Сингапура.  Я  вел  себя
независимо,  ибо  не  хотел, чтобы меня рассматривали в  качестве марионетки
Великобритании, Австралии или Новой Зеландии, чьи  войска защищали Сингапур.
Я  откровенно заявил,  что вывод  американских  войск  из Вьетнама  имел  бы
катастрофические последствия для всего региона, включая Сингапур. Я высказал
свои взгляды в  такой  форме, чтобы сделать их  приемлемыми  для африканских
лидеров, основная часть которых выступала против американской интервенции во
Вьетнаме.  В  результате,  репутация Сингапура среди африканских и азиатских
лидеров также улучшилась.
     На  следующей  встрече,  состоявшейся  в   январе  1969  года  и  также
проходившей  в  Лондоне,  Вильсон,  в  качестве   председателя  конференции,
попросил  меня  открыть дискуссию о  развитии  сотрудничества между  членами
Британского  Содружества  наций. Я начал  свое выступление с критики  скупой
западной  помощи  развивающимся  странам,  а затем  продолжил речь,  пытаясь
проанализировать более глубокие причины,  препятствовавшие прогрессу молодых
государств. Чтобы сплотить свои народы в борьбе за свободу, первое поколение
антиколониальных  социалистических  лидеров  выдвинуло лозунги  процветания,
которые они  не  могли  наполнить  реальным  содержанием. Кроме того, тяжким
бременем  на  ресурсы  молодых  государств  ложился  демографический  взрыв.
Межнациональный  мир, который поддерживался колониальными правителями, после
независимости  стало   трудно   сохранить,  ибо  власть  оказалась  в  руках
этнического большинства. Элита, завоевавшая народную поддержку до  обретения
независимости,  теперь  должна  была  продемонстрировать  легитимность своей
власти  и, в  ходе конкуренции  с другими партиями,  не могла удержаться  от
искушения сыграть  на этнических,  языковых  и  религиозных чувствах.  Ущерб
молодым  государствам был  нанесен еще и тем,  что  этнические меньшинства в
этих странах, в основном индусы в странах Африки, оказались вытеснены либо в
результате  расовых  беспорядков,  либо  законодательным путем. Зачастую они
были владельцами магазинов  и играли роль деревенских банкиров, зная, кто из
жителей был, а кто не был платежеспособен. С этими обязанностями деревенских
банкиров не могли справиться ни местная администрация, ни  Корпус  мира  США
(US  Peace Corps),  ни чиновники Британской добровольческой  службы (British
Voluntary Service).  Слой  профессионально  подготовленных людей  был  очень
тонким, и новые государства, в  отсутствие твердой руки правителей и жесткой
системы  администрации,  покатились  вниз.  Коррупция  стала образом  жизни,
военные перевороты еще больше ухудшили  ситуацию.  Тем не менее, хуже  всего
было то,  что большинство правительств предпочитало заниматься экономическим
планированием   и   контролировать   экономику,   что    душило    свободное
предпринимательство. К  счастью, Малайзия и  Сингапур  этого не делали  и, в
результате,  продолжали  двигаться  вперед.  В  своей  книге  "Лейбористское
правительство  1964-1970 годов"  (The Labour  Government  1964-1970) Гарольд
Вильсон упомянул,  что я "с грубым реализмом описал  экономические  проблемы
недавно возникших государств ... По общему мнению, это было одно из наиболее
замечательных эссе, объяснявших  ситуацию  в постимперском мире, из тех, что
кому-либо из нас приходилось слышать".
     Вильсон  предложил проводить конференции, собиравшиеся раз в два  года,
попеременно  в Лондоне  и  столицах  стран Содружества.  Он  хотел  провести
следующую встречу  в Сингапуре,  другие  лидеры  согласились  с этим. Я  был
счастлив оказать им гостеприимство. Для Сингапура было бы полезно привлечь к
себе внимание  всего  мира. С  учетом того,  что  у  нас было  два  года  на
подготовку к встрече, это являлось удобным случаем, чтобы получить признание
в качестве оазиса эффективности и рационализма в "третьем мире".
     В январе 1971 года гости из стран Содружества прибыли в чистый, зеленый
Сингапур,  располагавший  эффективной  сферой  обслуживания.  Дружелюбный  и
вежливый  персонал  отелей,  магазинов,  такси и ресторанов прикладывал  все
усилия, чтобы произвести наилучшее  впечатление на гостей. Везде было чисто,
все  было  хорошо организовано. Семьи  прокоммунистических  политзаключенных
устроили антиправительственную демонстрацию около  зала заседаний  НКПС, где
проходила  встреча.  Полиция спокойно рассеяла  демонстрантов,  что  вызвало
ропот  недовольства  в  британской прессе,  считавшей,  что  мы должны  были
позволить  продолжать  демонстрацию. Но  офицеры, отвечавшие за  обеспечение
безопасности делегатов конференции, считали иначе.
     Вскоре  после того,  как Тэд Хит стал премьер-министром Великобритании,
он  объявил,  что  Великобритания  возобновит продажу  оружия  Южной Африки,
которая была прекращена лейбористским правительством.  Это вызвало  яростную
реакцию  со стороны  черных африканских лидеров, многие  из которых угрожали
выйти  из  Содружества  наций, если бы Великобритания  настаивала  на  своем
решении.Вскоре после того, как Хит прибыл в Сингапур, он, по согласованию со
мной, объявил, что Великобритания была согласна рассмотреть вопрос о продаже
оружия  Южной Африке в качестве отдельного вопроса повестки дня конференции.
После двух заседаний, на которых присутствовали только лидеры государств, мы
согласились  создать  группу  по  рассмотрению  вопроса о поставках  морских
вооружений,  которая  должна  была  доложить  о  результатах  своей   работы
Генеральному секретарю Содружества наций.
     Хит   чувствовал   себя   неуютно   на   этом   мультирасовом  собрании
представителей стран  "третьего  мира". Это  был  его  первый опыт  подобных
встреч. Африканские лидеры намеревались изолировать его. Немного застенчивый
и скованный, он отличался от Гарольда Вильсона, дружески попыхивавшего своей
трубкой. Хит казался жестким  и напряженным, говорил с  сильным  оксфордским
акцентом и резко отвечал, когда его провоцировали. К счастью, он хорошо знал
меня и был уверен, что я гарантирую ему право быть услышанным.
     В  самом   начале  конференции  я  предоставил  слово  для  выступления
президенту Ботсваны сэру  Сереце  Хама  (Sir Seretse Khama). Я знал его  как
умеренного,  уравновешенного  и  вдумчивого человека.  Он  был сыном  короля
Ботсваны и  женился  на  англичанке, когда учился в Оксфорде. На  протяжении
многих  лет  правительство  Южной  Африки  успешно  оказывало  давление   на
правительство  Великобритании,  пытаясь помешать  ему  унаследовать престол.
Причиной  тому  был  его брак с  белой  женщиной,  что  демонстрировало  всю
нелепость существовавшего в Южной  Африке запрета на половые отношения между
белыми и черными. На встрече он  сказал, что Великобритания, конечно, должна
была сама быть арбитром своих  национальных  интересов, но Содружеству наций
решение  о продаже вооружений  Южной Африке могло принести  только вред. Это
была спокойная и убедительная речь.
     Президент Танзании Джулиус Ньерере (Julius Nyerere) начал свою речь  на
высокой  моральной  ноте,  заявив,  что  Южная  Африка  не  являлась  членом
Содружества   наций,   потому  что   ее   идеология  была   несовместима   с
существованием  мультирасового  Содружества  наций.  Он   "искренне"  просил
Великобритании  не помогать Южной  Африке и не  вынуждать африканские страны
принимать ответные меры. Ньерере был неожиданно краток.  Он правильно оценил
Хита и решил, что  будет лучше не читать ему проповедь.  Из всех африканских
лидеров  Ньерере пользовался  моим наибольшим уважением, - меня поразили его
честность  и  искренность.  Он передал  власть своему преемнику  в  порядке,
предусмотренном  конституцией,  поэтому в Танзании  никогда не  было  такого
хаоса, как в соседней Уганде.
     Президент Малави Гастингс  Банда (Hastings  Banda)  сказал, что ни один
африканский лидер не собирался выходить из  Содружества  наций  и  разрушать
его. По его словам, использование силы не могло привести к  успеху: борцы за
свободу Южной  Африки воевали,  начиная с 1964 года,  и  ничего не добились.
Вместо  использования силы,  международной изоляции и  бойкота  он призвал к
расширению  контактов и  диалога между черными и  белыми. Африканские лидеры
выказывали по отношению  к нему  открытое презрение, но он казался абсолютно
спокойным.  Я пытался  умерить  его риторические  излишества, но  если уж он
входил в  раж,  то его  было  практически невозможно  остановить. Он обладал
своеобразным  характером, носил темные очки даже  в помещении и по  вечерам,
его сопровождала приятная молодая африканская женщина. На вид он был пожилым
человеком,  но  говорил  энергично,  махая  мухобойкой,  чтобы   подчеркнуть
основные  тезисы  своей речи.  С  таким же успехом он мог бы  махать красной
тряпкой перед сердитыми  быками. Я  не был уверен, понравилась  ли  эта речь
Хиту или привела его в замешательство.
     Хит  выступил  с  аргументированным  ответом.  Продажа  военно-морского
оборудования  Южной  Африке была, в сущности, вопросом оборонной политики, и
не  имела  ничего  общего  с  поддержкой  режима  апартеида.  Великобритания
зависела от свободы мореплавания и свободы торговли. Половина поставок нефти
в  Великобританию и  четверть объема  ее торговли  перевозилось  по морскому
маршруту,  проходившему  вокруг  мыса  Доброй   Надежды.   В  военно-морском
отношении  Советский Союз представлял  собой явную угрозу. (16  января, за 4
дня до речи Хита о  продаже вооружений Южной Африке,  два  советских военных
корабля, крейсер и миноносец, умышленно прошли мимо Сингапура примерно в два
часа дня, по пути из Южно-Китайского моря в Индийский океан).
     Речь  президента   Замбии   Кеннета  Каунды   (Kenneth   Kaunda)   была
драматичной. Он предупредил, что для британских национальных интересов имели
значение не только Южная Африка  и Индийский океан, но и многие другие части
Африки.  Перечисляя  все те  жестокости, которые  белые  поселенцы причинили
африканцам,  он  неожиданно вскрикнул и закрыл глаза белым носовым  платком.
Те, кто видел этот жест впервые, были взволнованы. Но он повторял его часто,
почти  на каждой встрече стран  Содружества,  когда  бы  речь не заходила  о
господстве белых над африканцами. Это стало привычным опереточным жестом.
     Президент Уганды Милтон  Оботе отличался от Каунды и  Ньерере. Когда он
говорил о  Родезии, Намибии и Южной Африке,  его слова  были полны  глубокой
ненависти и яда. Я  чувствовал что-то зловещее  в его голосе и выражении его
глаз.  Во  время  перерыва  в  работе  конференции  Оботе  доложили,  что  в
результате  военного переворота  власть в стране захватил  генерал Иди  Амин
(Idi  Amin).  Оботе  выглядел  удрученным.  Его   затруднительное  положение
подчеркивало шаткость позиций весьма многих африканских правительств.
     Последним выступавшим  по проблеме  Южной  Африки  был  премьер-министр
Фиджи, Рату Сэр Камисесе Мара  (Ratu Sir  Kamisese Mara).  Хорошо сложенный,
красивый мужчина ростом шесть футов шесть дюймов (198 см), он  смотрелся как
игрок в регби,  каковым на  самом деле и являлся.  Он сказал, что ожидать от
премьр-министра  Великобритании  заявления об  отказе  его  правительства от
продажи вооружений Южной  Африки  было бы нереалистично. Он  сравнил  это  с
чисткой   луковой   кожуры:   вслед    за   прекращением   поставок   оружия
Великобританией  последовали бы поставки оружия Францией,  затем  Италией, и
так  далее. На этой  разумной ноте  мы и закончили заседание  в  четыре часа
утра.
     Я вспомнил, как  коммунисты в профсоюзах  долгими  часами держали  меня
сидящим на твердых  деревянных лавках  без спинок.  После того, как  все мои
измученные   некоммунистические  сторонники  уходили,  и  мы  оставались   в
меньшинстве, коммунисты приступали к  голосованию. Лидеры  стран Содружества
сидели в удобных креслах, но термостат кондиционера был испорчен, и в ранние
утренние часы  в зале заседаний стало  слишком холодно. Перерыв  в заседании
позволил бы лидерам пополнить запасы энергии и начать  произносить еще более
длинные речи.  Я решил продолжать заседание, и все остались. Все африканские
лидеры испытывали удовлетворение от того, что их слушали; ни один  лидер  не
удержался от того, чтобы вставить в свою речь  абзацы, предназначавшиеся для
домашней аудитории.
     Когда   через  несколько  часов  возобновилась  дискуссия  по  проблеме
обеспечения  безопасности  в  Индийском  океане,   все  африканские   лидеры
отсутствовали, и заседание удалось завершить довольно быстро. За исключением
немногих  коротких периодов  спокойствия,  когда я поручал ведение заседания
кому-либо из присутствовавших премьер-министров,  мне пришлось высидеть  все
тринадцать  заседаний  конференции,  -  с  14  по  22  января.  Было  просто
наказанием выслушивать повторявшиеся речи, не связанные друг с другом. С тех
пор   я   испытываю  симпатию  к  людям,   которые   председательствуют   на
международных   конференциях,  на  которые  делегаты  приезжают  с   заранее
приготовленными речами, намереваясь произнести  их вне  зависимости от того,
что уже говорилось до них.
     Несмотря на то, что на конференции удалось обсудить все пункты повестки
дня,  пресса в  основном  сконцентрировала свое  внимание  на противоречиях,
возникших в результате продажи вооружений Южной Африке.
     В  частном  порядке,  за  коктейлем,  Хит  выразил  свое  разочарование
публичным  обнародованием многих  конфиденциальных и  секретных  разговоров,
имевших место  между главами правительств. Премьер-министр Канады Пьер Трюдо
(Pierre  Trudeau)  согласился с  этим,  высказав  сожаление, что африканские
лидеры проявляли тенденцию к ведению дипломатии в стиле ООН. Я заметил,  что
это было неизбежно, ибо лидеры стран "третьего  мира" оказывали влияние друг
на друга на многочисленных международных конференциях, на которых риторика и
преувеличения  стали  стандартными  приемами.  Я  добавил,  что  все  лидеры
независимых государств первого поколения были харизматическими ораторами, но
возглавляемые ими правительства редко добивались выполнения их обещаний.
     В  качестве  председательствующего  я получил  возможность понять,  что
происходило в  кулуарах  конференции.  Исход  конференции определялся в ходе
неформальных   двухсторонних  и  небольших  многосторонних  встреч   лидеров
ключевых государств.  Генеральным  секретарем Содружества наций был  Арнольд
Смит, который в 1962 году дал в мою честь обед  в Москве,  где он был  тогда
послом  Канады.  Он  обладал тонким  знанием характеров и  позиций  лидеров,
участвовавших в  конференции. Вместе с ним мы в частном порядке беседовали с
лидерами африканских стран, убеждая их в том, что они никогда не добились бы
того, чтобы Тэд Хит  публично  отказался  от своей  позиции.  Мы провели два
заседания,  на