США. В 1990  году,  когда я ушел в отставку, он вырос до 12,200
долларов,  а в  1999 году достиг  22,000 долларов США. Этот рост проходил на
фоне огромных политических и экономических изменений в мире.
     Сингапур  преодолел проблемы  бедности, свойственные  странам "третьего
мира".   Тем  не  менее,  потребуется   время  жизни  еще  одного  поколения
сингапурцев,  прежде чем  уровень развития культуры, искусства и  социальные
стандарты Сингапура придут в соответствие с уровнем развития инфраструктуры,
присущим  странам "первого  мира",  которого мы уже  добились. В 60-ых-70-ых
годах, когда было далеко  не ясно, кто победит в "холодной войне",  Сингапур
встал на сторону стран Запада. Раздел мира на два лагеря делал международную
политику  в   годы  "холодной  войны"  проще.  Наши  ближайшие  соседи  были
антикоммунистами, поэтому  между странами региона существовала солидарность,
мы также  пользовались  международной поддержкой со стороны  Америки,  стран
Западной Европы  и Японии. К концу 80-ых годов стало ясно, что Сингапур  был
на стороне победителей.
     Эта  книга не является  набором практических рекомендаций  относительно
того, как развивать экономику, создавать армию  или строить государство. Это
рассказ о тех проблемах, с которыми столкнулись я  и мои коллеги,  и  о том,
как  мы  их  решали.  Повествование  в   моей  предыдущей   книге  велось  в
хронологическом порядке.  При  таком подходе  этот  том получился бы слишком
объемным, поэтому я построил  книгу по тематическому принципу, сжав 30 лет в
700 страниц текста.


Глава 1. Отправляясь в одиночное плавание.

     Есть  книги, по которым можно  научиться построить дом, отремонтировать
двигатель  или  написать  книгу. Но  мне  никогда  не  попадался учебник  по
созданию  нации  из разношерстного состава  иммигрантов, прибывших из Китая,
Британской Индии,  Голландской Ост-Индии,  или  книга  о том, как обеспечить
население  города средствами к существованию в  условиях,  когда  он утратил
свою прежнюю экономическую роль торговых ворот региона.
     Я никогда  не думал, что в 1965 году, в  возрасте 42 лет,  мне придется
встать во главе независимого Сингапура  и принять на себя ответственность за
жизнь его двухмиллионного населения. Начиная с  1959 года (мне было тогда 35
лет),   я  был   премьер-министром   самоуправляемого  штата   Сингапур.  Мы
присоединились к  Федерации Малайзия  в  сентябре  1963.  Между Сингапуром и
федеральным   правительством   имелись   фундаментальные   разногласия    по
политическим  вопросам, и  это привело  к  тому,  что  9  августа 1965  года
федеральное правительство потребовало от нас выйти из состава Федерации. Так
мы стали независимым государством, идущим по непроторенному пути.
     Мы столкнулись  с  огромными препятствиями,  и наши шансы на  выживание
были невероятно малы. Сингапур являлся искусственным образованием. Созданный
англичанами  в качестве торгового  форпоста, он  постепенно стал центральным
пунктом их всемирной морской империи. С ее крахом мы унаследовали остров без
материка, сердце без тела.
     Комментарии иностранный  прессы, последовавшие сразу за провозглашением
независимости,  в  один голос предсказывали нашу гибель, усугубляя мое и без
того  мрачное настроение. Один автор  сравнил уход Британской империи из  ее
колоний с упадком Римской империи. Тогда, с уходом римских легионов, рухнули
закон и порядок, ибо их  место заняли варварские орды. 10 августа 1965  года
корреспондент "Сидней Морнинг Геральд" (Sydney Morning Herald) Дэнис  Уорнер
(Denis  Warner)  писал:  "Независимый Сингапур не  рассматривался в качестве
жизнеспособного  образования  три  года назад, ничто в  текущей  ситуации не
предполагает, что  он более жизнеспособен  сегодня".  Ричард  Хьюз  (Richard
Hughes)  высказался в лондонской "Санди Таймс" (Sunday Times) от 22  августа
1965 года следующим образом: "Сингапурская экономика разрушится,  если будут
закрыты британские военные базы, на содержание которых ежегодно  расходуется
более чем 100 миллионов фунтов  стерлингов". Я разделял эти опасения,  но не
высказывал их открыто:  моя обязанность  состояла в  том,  чтобы дать  людям
надежду, а не деморализовывать их.
     Действительно, наиболее  важным из  всех  занимавших меня  вопросов был
вопрос о  том, как долго англичане хотели или могли удерживать  свои военные
базы в  Сингапуре. Сократят ли они сроки своего пребывания в Сингапуре из-за
того,  что  мы  отделились  от  Малайзии?  Гарольд  Вильсон (Harold  Wilson)
(тогдашний  премьер-министр  Великобритании) уже  сталкивался  с  оппозицией
внутри  его собственной парламентской  фракции. Политика сохранения военного
присутствия  Великобритании "к востоку от Суэца" была дорогостоящей и мешала
лейбористскому  правительству в борьбе  за голоса избирателей. Правительство
нуждалось в деньгах  для реализации  социальных и иных программ, приносивших
голоса  избирателей. Соединенные Штаты - единственный гарант безопасности  и
стабильности в Восточной Азии  -  глубоко  увязли  в партизанской  войне  во
Вьетнаме,  которая  была  чрезвычайно   непопулярна   среди  их  европейских
союзников    и    правительств   африканских    и   азиатских    государств.
Антиамериканская пропаганда,  которая  велась  Советским Союзом  и Китайской
Народной Республикой,  была особенно эффективна в странах "третьего мира". Я
чувствовал, что смена британского военного присутствия  на американское была
бы для  Сингапура  политически дорогостоящей, а  то и вообще  неосуществимой
затеей.   А  Новая  Зеландия   и  Австралия  не  могли   гарантировать  нашу
безопасность своим силами.
     Я  боялся,  что  постепенно,  но  неуклонно  британское  влияние  будет
уменьшаться,  а  американское  - расти.  Для моего поколения,  родившегося и
выросшего в Британской империи,  это было сложной переменой. Мне пришлось бы
договариваться с  американцами  самостоятельно, без посредничества англичан.
Англичане правили  империей с некоторой долей любезности. Американцы же вели
себя совсем  иначе,  насколько я  мог видеть по тому,  как  они обращались с
южновьетнамскими  лидерами  и  даже с правительствами  Таиланда и  Филиппин,
которые  были в не  столь  бедственном положении, как их  коллеги в Сайгоне.
Америка была на подъеме,  обладала огромной мощью и привыкла демонстрировать
ее.
     К  этому добавилось назойливое бремя строгой личной безопасности. Сразу
после  отделения  от Малайзии полицейский,  отвечавший  за  обеспечение моей
безопасности,  предупредил  меня, что я  стал главным объектом  ненависти  в
"Мэлэйжиэн" (Malaysian) - газете, выходившей на малайском  языке,  а также в
малайских радио- и телепередачах, принимавшихся в  Сингапуре. Он посоветовал
мне  переехать  из  моего  дома на  Оксли  Роуд  (Oxley  Road),  пока служба
безопасности не произведет некоторых изменений в доме. Вместо одного офицера
обеспечением  моей  безопасности стали заниматься множество  сотрудников. Он
также наладил негласную  охрану моей жены Ква Гок Чу (Kwa Geok Choo) и наших
детей. В отличие от коммунистов,  которые были рациональны  и  не  видели бы
никакой  выгоды  в нападении  на Чу  или наших детей,  угроз, исходивших  от
расовых фанатиков, предсказать было нельзя. Три-четыре месяца  Чу и я жили в
Чанги  (Changi),  -  правительственном  особняке  у  моря, - около  авиабазы
британских ВВС Чанги, внутри  охраняемой территории. В течение этого времени
я проводил заседания правительства нерегулярно, так как поездки в мой офис в
здании  муниципалитета  вызывали нарушение  дорожного  движения  непривычным
эскортом,  состоявшим из мотоциклистов  и автомобиля с  охраной. Я  принимал
срочные  решения,   проводя  телефонные   конференции   с   соответствующими
министрами,  что   избавило   меня   от  бесконечных  заседаний   в   здании
правительства.  Мои  личные помощники и секретарь правительства Вон Чул  Сен
(Wong Chooi Sen)  ежедневно  приезжали  в  дом,  где я работал. На небольшом
расстоянии  от  него  находилось  поле  для  игры  в  гольф,  принадлежавшее
британским  ВВС.  Это   позволяло   на  время  отвлекаться   от  ежедневного
перемалывания бумаг и отчетов. Как правило, я проходил 9 лунок (Прим.  пер.:
то  есть половину обычной  партии в гольф,  которая состоит в прохождении 18
лунок), иногда с другом, а иногда без партнеров, в сопровождении Чу, которая
поддерживала мне компанию.
     Трое  наших  детей  должны  были  посещать  школу,  но  вынуждены  были
оставаться  дома  и  мириться  с  неудобствами.  К  примеру, была  построена
кирпичная стена,  отгородившая  передний  подъезд  нашего  дома  от  дороги.
Временно,  пока  пуленепробиваемые  стекла  отсутствовали,  наши  окна  были
закрыты  стальными  пластинами.  Это  сделало  комнаты  похожими на тюремные
камеры, и вся семья почувствовала огромное облегчение, когда через несколько
месяцев были, наконец,  вставлены стеклянные окна.  Когда  я возвратился  на
Оксли  Роуд,  его   охрана   была  поручена   полицейским-гуркам  (Gurkhas),
завербованным  англичанами в Непале. Если бы  возникла ситуация,  в  которой
полицейские-китайцы   были   бы   вынуждены   стрелять   в   малайцев,   или
полицейские-малайцы - стрелять в  китайцев, то это могло бы повлечь за собой
серьезные  последствия.  Гурки же  были нейтральны и, кроме того, отличались
строгой  дисциплиной  и   преданностью.  Все  это   усиливало  мое   чувство
незащищенности и только подчеркивало безотлагательную необходимость создания
армии для защиты нашей хрупкой независимости.
     У  меня было множество неотложных проблем. Во-первых,  необходимо  было
добиться   международного   признания   независимости   Сингапура,   включая
вступление  в  Организацию  Объединенных Наций  (ООН  -  United Nations).  Я
назначил  министром  иностранных  дел  Синатамби  Раджаратама   (Sinnathamby
Rajaratnam) (которого все по-дружески называли Раджой). Он подходил для этой
должности, будучи известен своими антиколониалистскими и националистическими
взглядами  со студенческих  дней  в Лондоне до и  во  время войны, хотя и не
отличался радикализмом. Обаятельный, учтивый,  искренний, - он умел находить
правильный  баланс  между  твердым  отстаиванием  принципов  и   достижением
дипломатических компромиссов. Его должны были любить и уважать все, с кем он
работал  дома  и заграницей. В  сентябре 1965 года,  после того,  как  стали
поступать  сообщения  о  дипломатическом  признании  Сингапура,  заместитель
премьер-министра То Чин Чай (Toh Chin Chye) и министр иностранных дел  Раджа
отправились в Нью-Йорк, чтобы добиться вступления Сингапура в ООН.
     Моим следующим  заданием  была  организация обороны  государства. У нас
совсем  не  было  армии.  Два наши  батальона  находились  под командованием
малайского бригадного  генерала.  Как  же  нам  было  создать хоть  какие-то
вооруженные силы, причем быстро? Мы должны были быть в  состоянии сдерживать
и,  в  случае   необходимости,  предотвратить   любую  безрассудную  попытку
малайских  экстремистов в Куала-Лумпуре  совершить  переворот  в  Сингапуре.
Используя живших в  городе малайцев, они могли  попытаться  уничтожить  нашу
только что обретенную независимость. Многие малайские лидеры в Куала-Лумпуре
полагали,  что  ни  в  коем  случае нельзя было позволить Сингапуру оставить
Малайзию, что  его необходимо было подчинить. Если бы что-нибудь случилось с
премьер-министром Малайзии Тунку Абдулом Рахманом (Tunku Abdul  Rahman),  то
премьер-министром стал бы Тун Абдул Разак (Tun Abdul Razak), и  тогда лидеры
малайских экстремистов могли бы отменить решение Тунку о выводе Сингапура из
состава Федерации. Это был период большой неопределенности.
     Напряженно работая над  этими, главными вопросами, я должен был уделять
внимание и  другой неотложной задаче - поддержанию общественного порядка. Мы
опасались, что  поддерживавших  ОМНО  малайцев  охватит безумие,  когда  они
поймут,  что   правительство  Малайзии   бросило  их,  и  они   снова  стали
меньшинством  в  Сингапуре.  Наша  полиция,  главным  образом,  состояла  из
малайцев. Если бы полиции  пришлось бороться  против  малайских  мятежников,
которые  хотели  бы  воссоединиться  с  Малайзией,   то  лояльность  полиции
оказалась  бы  под вопросом.  Два  наши  батальона  также были, в  основном,
укомплектованы малайцами - уроженцами Малайи.
     К  моему  облегчению,  Го  Кен  Сви  (Goh  Ken  Swee)  стремился  взять
ответственность  за  создание вооруженных сил на себя. Я решил, что он будет
отвечать  и  за  министерство  обороны, и  за  министерство  внутренних дел,
объединив их в единое министерство внутренних дел и обороны (МВДО - Ministry
of Interior and Defense). Это позволило бы ему использовать полицию  в  ходе
начальной  военной  подготовки   армейских   новобранцев.   (Номерные  знаки
транспортных средств вооруженных сил Сингапура до сих пор имеют серию МВДО).
Переход  Кен Сви  в МВДО оголил министерство финансов. Я обсудил  с ним этот
вопрос и  решил назначить  на должность министра финансов Лим Ким  Сана (Lim
Kim  San).  Ким Сан был человеком практического склада, а кроме того, он мог
тесно  работать  с  Кен   Сви  безо  всяких  трений,   позволяя   последнему
неофициально влиять на финансовую политику.
     Третьей и наиболее болезненной проблемой была экономика: как обеспечить
население  города средствами существования?  Индонезия  находилась с нами  в
состоянии  "конфронтации",  что  вело  к застою в торговле. Малайзия  хотела
обойти  Сингапур  и  вести дела  напрямую  со  всеми торговыми  партнерами -
импортерами и экспортерами - и только через собственные порты. Каким образом
мог выжить независимый Сингапур, не являясь более центром обширного региона,
которым Великобритания когда-то управляла как единым целым?  Нам  необходимо
было найти ответы на эти вопросы, причем достаточно быстро, поскольку 14%-ый
уровень безработицы,  тревожный  сам по себе,  имел  тенденцию  к повышению.
Кроме того, мы должны были научиться зарабатывать на жизнь как-то иначе, чем
в условиях британского правления. Мне приходилось видеть наши склады полными
каучука,  перца,  копры,  ротанговой  пальмы,  видеть  рабочих,  трудолюбиво
очищавших и сортировавших  сырье  для последующего экспорта.  Импорта такого
сырья  из  Малайзии  и  Индонезии  для  обработки  и  сортировки  больше  не
предвиделось.  Мы  должны  были создать  новую экономику,  опробовать  новые
методы и схемы работы, никогда прежде  не испытанные где-либо в мире, потому
что другой  страны, подобной  Сингапуру,  просто  не  было.  Более  всего на
Сингапур  был  похож Гонконг,  который также был  островом,  но им  все  еще
управляла Великобритания, а в тылу у него был Китай. Экономически Гонконг, в
значительной мере, являлся частью Китая, выполняя роль посредника в торговле
Китая с капиталистическим миром.
     Размышляя над всеми этими проблемами  и ограниченным  набором возможных
решений, я пришел к  выводу, что островное государство-город в Юго-Восточной
Азии не смогло бы выжить, если бы пыталось идти обычным путем. Нам следовало
предпринять  экстраординарные усилия, чтобы  стать сплоченными, твердыми,  и
приспосабливающимися к различным  обстоятельствам людьми, способными  делать
все лучше  и дешевле чем наши соседи, которые хотели обойти нас  в  качестве
посредников  в региональной  торговле,  сделать  ненужной нашу роль торговых
ворот региона. Мы должны были отличаться от других.
     Нашим самым ценным  активом было  доверие  людей, которое  мы заслужили
борьбой против коммунистов и малайских экстремистов, а также тем, что нас не
удалось запугать тогда, когда  полиция  и  армия  были в руках  центрального
правительства.   Коммунисты  высмеивали  моих  коллег   как   "гончих   псов
колониалистов  -  империалистов"  и проклинали нас  как лакеев и прихвостней
малайских  феодалистов. Тем  не  менее, когда ситуация осложнилась, то  даже
скептически настроенные, склонявшиеся к левым китайцы увидели в нашей группе
буржуазных,  получивших  английское  образование лидеров,  защитников  своих
интересов.  Мы  действовали  осторожно,  чтобы  не  подорвать  это   недавно
завоеванное  доверие плохим  управлением  и  коррупцией.  Я  нуждался в этой
политической  силе,  чтобы  максимально  использовать  те   немногочисленные
активы, которые имелись  в нашем  распоряжении, в первую  очередь, природную
гавань  мирового  класса,  стратегически  расположенную на  одном  из  самых
оживленных перекрестков всемирной сети морских путей.
     Другим  ценным  активом   были  наши  люди:  трудолюбивые,  бережливые,
стремившиеся учиться. Хотя они и принадлежали к различным  расам,  я  верил,
что проведение справедливой и беспристрастной политики позволило бы им мирно
жить вместе, особенно если бы такие трудности и лишения как безработица были
распределены  равномерно,  а  не легли,  в  основном, на плечи  национальных
меньшинств. Было критически важно удержать вместе разноязычное, сочетавшее в
себе  различные  культуры  и  религии  общество, сделать  его  устойчивым  и
достаточно динамичным, чтобы Сингапур смог успешно конкурировать на  мировых
рынках. Но как выйти на эти рынки? Этого  я не знал. Никто  не заставлял нас
избавляться от британского владычества, - мы добились этого, движимые нашими
внутренними  убеждениями.  Теперь   мы  сами   отвечали  за  безопасность  и
обеспечение средствами  существования двух  миллионов людей.  Мы должны были
добиться успеха, поскольку, если бы мы потерпели неудачу, нашим единственным
выбором  было  бы воссоединение с Малайзией,  но  теперь уже на их условиях,
т.е. на  правах одного  из  штатов, подобно Малакке  (Malacca)  или  Пенангу
(Penang).
     Я  плохо спал. Чу заставила моих докторов прописать мне успокоительное,
но пиво или вино  за обедом помогали  лучше таблеток. Мне было тогда сорок с
небольшим, я  был  молод  и энергичен.  Каким бы  трудным и  беспокойным  не
выдался день, в конце его  я находил пару  часов,  чтобы  попрактиковаться в
игре в гольф, размявшись  50 - 100  ударами  и пройдя девять лунок с одним -
двумя партнерами.  Тем не  менее,  я недосыпал. Однажды утром,  уже довольно
поздно,  когда недавно  прибывший британский  верховный комиссар,  Джон Робб
(John Robb), явился ко мне со срочным правительственным сообщением, я принял
его  дома,   все  еще  находясь  в  постели   из-за  физического  истощения.
Британскому премьер-министру Гарольду Вильсону (Harold Wilson), должно быть,
доложили об  этом,  поскольку он выразил  мне свое беспокойство.  23 августа
I965 года  я написал ему: "Не беспокойтесь о Сингапуре. Мои коллеги и я  и в
трудных  обстоятельствах  остаемся  нормальными,  рациональными  людьми.  Мы
взвешиваем  все  возможные  последствия прежде,  чем  делаем  любой  ход  на
политической  шахматной  доске...Наши  люди имеют желание  и  ресурсы, чтобы
бороться за выживание."
     Тревожный звонок,  раздавшийся  ночью  30  сентября 1965  года, прервал
размышления об  этих проблемах, - мне  сообщили  о  перевороте  в Индонезии.
Прокоммунистические офицеры убили шесть индонезийских  генералов, подавление
переворота генералом Сухарто сопровождалось кровопролитием. Мое беспокойство
из-за ситуации, становившейся все более неопределенной, еще более усилилось.
     Итак,  в  тот памятный  день  9 августа 1965 года я с огромным трепетом
отправился в путь по неизведанному пути к еще неведомой цели.


Глава 2. Как создавалась армия.

     В  декабре  1965 года, спустя  четыре месяца после  нашего отделения от
Малайзии,  должно  было  состояться открытие  парламента. Ко  мне  обратился
бригадный  генерал Саид Мохамед  бин Саид Ахмад  Алгасофф (Syed  Mohamed bin
Syed Ahmad Algasoff), командовавший малайзийской бригадой, расквартированной
в Сингапуре, настаивая, чтобы эскорт его  мотоциклистов  сопровождал меня по
пути в  Парламент. Алгасофф  был  крепким, коренастым,  усатым мусульманином
арабского  происхождения.