которое   рабочие   приносили   домой,   все-таки  увеличивалось.  Это  было
безболезненно  для  рабочих и  позволяло  держать  инфляцию  под  контролем.
Подобное  увеличение зарплаты было возможно только в  результате  того,  что
экономика  ежегодно  росла  быстрыми  темпами.  И,  поскольку  правительство
выполняло   свое  обещание  дать  рабочим  справедливую  долю  общественного
богатства   через   программу   приватизации   жилья,   между   рабочими   и
промышленниками складывались преимущественно мирные отношения.
     С 1955  по 1968  год ставка отчислений в ЦФСО оставалась  неизменной. Я
постепенно  увеличил ее  с  5%  до максимального  уровня в  25%  в  1984,  в
результате  чего норма сбережений  достигла 50% зарплаты. Позднее  она  была
снижена до  40%.  Министр  труда всегда больше  всего  беспокоился по поводу
увеличения  суммы "чистой" заработной  платы рабочих и  настаивал,  чтобы  я
откладывал поменьше  средств в ЦФСО, но  я всегда  настаивал на своем. Я был
решительно настроен не перекладывать затраты на  социальное обеспечение ныне
живущих людей на плечи будущих поколений.
     В 1961 году  большой пожар полностью уничтожил поселение, состоявшее из
трущоб, площадью 47 акров (Прим. пер.: 1 акр = 0.4 га) в Букит Хо Сви (Bukit
Ho Swee).  Примерно  16,000  семей  остались  без  жилья. Я немедленно  внес
изменения в законодательство, что  позволило правительству приобретать землю
после  пожара по  такой  цене,  как  если бы жилье  все еще  было цело.  Это
увеличивало  стоимость  земли  примерно  в  три  раза.  При  принятии  этого
законопроекта я доказывал,  что  "было бы  отвратительно позволять кому-либо
наживаться на пожарах.  Это только создавало бы стимулы для поджогов  трущоб
владельцами земельных участков, занятых поселенцами".
     Позже я внес  дополнительные  изменения в закон, позволив правительству
приобретать  землю для общественных нужд, по цене, сложившейся на 30  ноября
1973  года.  Я  не  видел  никаких оснований позволять  собственникам  земли
наживаться за счет увеличения  ее стоимости,  вызванного  ростом экономики и
развитием инфраструктуры, которые  оплачивались  из общественных  фондов. По
мере  того, как общество становилось все  более процветающим, мы  постепенно
сдвигали дату, на которую фиксировалась цена земли: январь 1986 года, январь
1992  года, а  затем  -  январь 1995 года. Это приблизило фиксированную цену
земли к рыночному уровню.
     Число желавших  купить  новые квартиры в  УЖГР  быстро  росло:  с 3,000
человек в 1967 - до  70,000 человек в 1996  году.  Более  половины  тех, кто
покупал  жилье в 90-ых  годах, уже были домовладельцами, желавшими  улучшить
свои жилищные  условия. В 1996  году у нас  было  750,000  квартир  УЖГР, из
которых только 9% сдавались  в  наем,  остальные были заняты собственниками.
Цена этих  квартир была в пределах от  150,000  долларов за  самую маленькую
трехкомнатную квартиру до 450,000 долларов за роскошные апартаменты.
     Время  от времени я вмешивался в решение этих вопросов непосредственно,
как  это  случилось в мае 1984 года, когда я потребовал от руководителя УЖГР
улучшить качество жилья и внести  разнообразие в проекты строительства жилья
и благоустройства новых районов, чтобы они  не  выглядели  так  однообразно.
Архитектурные  изменения,  которые были  сделаны после этого, придали  новым
районам своеобразие, используя такие  уникальные черты ландшафта как водоемы
и холмы.
     В течение первого десятилетия, начиная с  1965 года, новые жилые районы
были расположены на окраинах центральной зоны:  в Тион Бару, Квинстауне, Тоа
Пейо и  Макпирсон (Tiong  Bahru, Queenstown, Toa  Payoh, MacPearson).  После
1975 года  мы  начали строить жилье подальше,  на месте бывших полей и ферм.
После обсуждения с чиновниками УЭР я  распорядился, чтобы УЖГР оставляло при
застройке  этих  районов  участки  земли  для строительства  предприятий, не
загрязнявших окружающую среду, на которых  могли бы  работать многочисленные
домохозяйки и молодые женщины,  чьи дети  уже ходили в школу. Идея оказалась
хорошей, что подтвердилось, когда в  1971  году компания "Филипс" (Phillips)
построила фабрику в  Тоа Пейо. После этого в большинстве новых  районов были
построены чистые,  оснащенные  кондиционерами фабрики, принадлежавшие  МНК и
производившие  компьютерные  компоненты  и  электронику:  "Хьюлетт-Паккард",
"Компак",  "Тэксас  инструментс",  "Эппл компьютер",  "Моторола",  "Сигейт",
"Хитачи",  "Айва",  "Митцубиси"  и  "Сименс"  ("Compaq",  "Apple  Computer",
"Motorola",  "Seagate",  "Hitachi",  "Aiwa",  "Mitsubishi", "Siemens").  Они
создали боле 150,000 рабочих мест, в основном для женщин, живших неподалеку.
Это помогло удвоить, а то и утроить семейные доходы.
     Когда 30 лет работы сжимаются в несколько страниц, все выглядит простым
и  легким.  Между тем  мы  столкнулись с  огромными  проблемами, особенно на
раннем этапе,  когда нам пришлось  переселять фермеров и  других жителей  из
деревянных, построенных на незаконно захваченной  земле хижин, не имевших ни
воды,  ни  электричества,  ни  канализации,  ни   счетов  за  квартплату   и
коммунальные  услуги.  Многоэтажные  дома,  в которые  мы переселяли  людей,
обладали  всеми   коммунальными  удобствами,  но   за  удобства  нужно  было
ежемесячно платить. В  личном, социальном, экономическом плане это  было для
них мучительно.
     Приспособление к  новым условиям давалось  нелегко  и  зачастую вело  к
комичным,  даже  абсурдным   результатам.  Несколько  фермеров,  разводивших
свиней, не могли расстаться со своими животными и  забрали их в многоэтажные
дома.  Надо  было видеть, как  некоторые  из них гоняли свиней  по лестницам
многоэтажных зданий. Одна семья, в которой насчитывалось 12 детей, переезжая
из  хижины в новую  квартиру УЖГР  на Олд эйрпорт  роуд (Old Airport  Road),
взяла  с  собой  десяток курей и  уток,  чтобы  держать  их на  кухне.  Мать
семейства построила  деревянную загородку, чтобы  птицы  не могли попасть  в
жилые  помещения. По  вечерам  дети искали червяков и насекомых на  газонах,
чтобы кормить ими птиц. Они занимались этим на протяжении следующих 10  лет,
пока не переехали в другую квартиру.
     Малайцы предпочитали  жить  поближе к земле. Они разводили овощи вокруг
многоэтажных  домов,  -  как привыкли в своих деревнях.  На  протяжении  еще
долгого времени многие китайцы, малайцы и индусы не пользовались  лифтами, а
ходили  по  лестницам, и не из желания поразмяться,  а  из боязни к  лифтам.
Находились   люди,   которые   пользовались   керосиновыми   лампами  вместо
электрического света; другие  продолжали заниматься своим  старым  бизнесом,
продавая  сигареты, сладости и всякую мелочь  из окон квартир первого этажа,
выходивших на улицу. Все эти люди страдали от культурного шока.
     Успех принес  с  собой новые  проблемы.  Люди,  стоявшие в  очереди  на
приобретение жилья, заметили,  что цены на  квартиры  ежегодно росли по мере
повышения  цен  на  землю, стоимости импортных стройматериалов и  заработной
платы.  Их  охватывало нетерпение, они  хотели приобрести квартиры как можно
скорее,  но существовали пределы  того, что мы  могли построить с надлежащим
качеством. В 1982-1984 годах мы совершили одну из самых прискорбных  ошибок,
увеличив количество  строившихся  квартир  более  чем  вдвое по  сравнению с
предшествующим  периодом. В  1979  году я  назначил министром  национального
развития Те Чин Вана  (The Cheang Wan). До этого он был председателем  УЖГР.
Он заверил меня,  что  мы были  в состоянии удовлетворить растущий спрос  на
жилье  и  сдержал обещание,  но  подрядчики не смогли справиться с  растущим
объемом работ. В результате, плохое качество строительства повлекло за собой
значительное  число жалоб,  когда  через  несколько  лет  стали  проявляться
недоделки и дефекты. Их исправление дорого обошлось УЖГР и причинило большие
неудобства владельцам жилья.
     Мне следовало  понимать, что  нельзя было уступать  требованиям  людей,
требовавших от  нас  сделать больше,  чем мы  реально могли. Тем не менее, в
начале 90-ых годов мы приняли еще одно похожее ошибочное решение, за которое
я частично  нес  ответственность.  По мере  того, как цены  на  недвижимость
росли,  каждому хотелось  заработать  на  продаже  своего  старого  жилья  и
приобрести новое жилье - как  можно более просторное и  качественное. Вместо
того чтобы ограничить спрос путем налогообложения прибыли  от продажи жилья,
я  согласился  увеличить количество строившихся домов,  чтобы  удовлетворить
требования избирателей. Это еще больше вздуло цены  на рынке  недвижимости и
ухудшило  последствия  кризиса,  разразившегося  в  1997  году.  Если  бы мы
ограничили спрос раньше, в 1995 году, мы бы от этого неизмеримо выиграли.
     В  1989  году  я  предложил  министру  национального  развития заняться
реконструкцией  старого  жилья  за счет общественных средств,  с  тем, чтобы
качество  этого  жилья примерно  соответствовало  качеству  нового, а старые
районы не выглядели как трущобы. Он согласился и  послал несколько делегаций
заграницу, для  изучения того, каким  образом подобная  реконструкция  могла
быть  произведена в  условиях,  когда  жильцы оставались в своих домах.  Эти
делегации нашли подходящие примеры в Германии, Франции и Японии. УЖГР начало
пилотный проект по реконструкции старых квартир,  расходуя в  среднем 58,000
долларов на реконструкцию  одной квартиры, что включало в себя реконструкцию
санузла, ванной или расширение кухни, а также улучшение внешнего вида домов.
Владельцам жилья  эти работы обходились всего в 4,500 сингапурских долларов.
Фасады  домов  и прилегающие  к ним территории были обновлены  и доведены до
уровня новых  районов,  а коммунальные  удобства  соответствовали  удобствам
частных  многоквартирных  домов,  включая  наличие  крытых   галерей,  общих
закрытых помещений  для  общественных и  социальных  нужд  и благоустройство
прилегающей  к  ним территории. Рыночная стоимость реконструированных  домов
существенно выросла.
     Другой сложной проблемой являлось здравоохранение. В 1947 году, когда я
учился в Великобритании,  лейбористское  правительство создало  Национальную
службу здравоохранения  (НСЗ - National Health Service).  Вера лейбористов в
то, что  все люди  были  равны,  а  потому  каждый имел  право на  получение
наилучшей медицинской помощи была идеалистичной,  но  не слишком практичной,
ибо  это  вело  ко  все  возраставшим  затратам.  Британская  НСЗ  оказалась
неудачным начинанием.  Американская  система  страховой медицины  была очень
дорогой.  Страховые  премии   были  очень  высокими,  потому  что  страховым
компаниям   приходилось   оплачивать    расточительные   и   экстравагантные
диагностические исследования. Нам следовало  найти  собственное решение этой
проблемы.
     Идеал  бесплатного  медицинского обслуживания  сталкивался  с  реалиями
человеческой  натуры,  по крайней мере,  в  Сингапуре.  Свой  первый урок  я
получил в правительственных клиниках и госпиталях. Когда доктора приписывали
пациентам бесплатные антибиотики, пациенты принимали лекарства пару дней, не
чувствовали  улучшения и  выбрасывали  оставшиеся  таблетки. После этого они
обращались к частным  докторам, платили за лекарства сами,  проходили полный
курс лечения  и выздоравливали. Я решил ввести плату в размере  50 центов за
каждое посещение  поликлиники.  Со  временем размер  этой  платы  постепенно
увеличивался в соответствии с увеличением доходов и ростом инфляции.
     Мне  приходилось   бороться  с  бесконтрольным  увеличением   бюджетных
расходов  на  здравоохранение. В  1975  году я обсудил с  некоторыми членами
правительства предложение о выделении  части ежемесячных  личных  взносов  в
ЦФСО  на  частичную оплату личных  медицинских счетов. Кен Сви,  заместитель
премьер  - министра, поддержал предложение установить эти взносы для  оплаты
больничных  счетов  на уровне 2% заработной платы.  Я  согласился, что такая
система  была  лучше,  чем общее медицинское страхование, потому что  в этом
случае  расходы   оплачивались  бы   индивидуально,   что  предотвращало  бы
злоупотребления.
     То  Чин  Чай,  занимавший  тогда  пост  министра здравоохранения, хотел
отложить этот  проект. Он тогда  только  что вернулся из Китая,  где посетил
несколько госпиталей в Пекине, и находился под впечатлением от великолепного
медицинского обслуживания, которое было бесплатным и обеспечивало одинаковое
лечение  для всех,  независимо от социального  статуса.  Я  не поверил,  что
китайцам удалось обеспечить подобные стандарты медицинского обслуживания для
всех даже в Пекине, не говоря уже обо всем Китае.
     Я  решил  не  спорить   по  этому  поводу.  Вместо  этого,  я  попросил
постоянного секретаря  министерства здравоохранения д-ра Эндрю Чу Гуан Хуана
(Dr.  Andrew  Chew  Guan Khuan)  подсчитать,  какую  часть  взносов  в  ЦФСО
необходимо  было  выделить  на  частичную оплату  медицинских  расходов.  Он
доложил,  что эта часть должна  была быть  в  пределах 6 -  8 %  ежемесячных
взносов  в  ЦФСО.  Начиная  с 1977  года, я потребовал  от  всех членов ЦФСО
откладывать  1%  их ежемесячного  дохода на  специальный счет,  который  мог
использоваться  для  частичной  оплаты  их  личных  медицинских  расходов  и
расходов членов их семей. Постепенно размер этого взноса был увеличен до 6%.
     После выборов, состоявшихся в конце 1980 года, я назначил Го Чок  Тонга
(Goh Chok Tong) министром здравоохранения. Он был избран в  парламент в 1976
году  и  вполне  соответствовал новой  должности. Я поделился  с  ним своими
мыслями  по поводу  развития  системы здравоохранения  и дал  ему  некоторые
исследовательские отчеты и  другие статьи, касавшиеся стоимости медицинского
обслуживания.  Он   понял,   чего   я   хотел:   наличия   хорошей   системы
здравоохранения,  при  которой  затраты   и   расточительство  разного  рода
ограничивались  бы  путем частичного покрытия расходов со стороны пациентов.
Субсидии на содержание системы здравоохранения были необходимы, но они также
могли   привести   к  расточительству  и  стать  просто   губительными   для
государственного бюджета.
     К  тому  времени  как  в  1984  году  мы  внедрили  систему  "Медисэйв"
("Medisave"),  на каждом  спецсчете  в ЦФСО  накопились  изрядные суммы.  Мы
увеличили размер  месячного  взноса на  специальный  счет  "Медисэйв" до  6%
заработной платы, установив в 1986 году  верхний предел для такого взноса на
уровне  15,000  сингапурских  долларов. Этот  предел регулярно  увеличивался
через  определенные  промежутки времени. Сбережения, превышавшие  эту сумму,
переводились на  общий личный счет ЦФСО  и  могли использоваться для выплаты
жилищного займа или других инвестиций. Чтобы усилить семейную солидарность и
ответственность,  счета  "Медисэйв"  разрешалось   использовать  для  оплаты
медицинских  счетов ближайших  родственников:  бабушек, дедушек,  родителей,
супругов и детей.
     Частичная    оплата   медицинских   услуг   пациентами    предотвращала
расточительство. Субсидии  на  оплату медицинских расходов в государственных
больницах составляли до 80% стоимости услуг, в зависимости от типа лечения и
качества ухода за больным,  который избирали сами пациенты.  По  мере  роста
доходов все меньшее число людей предпочитали недорогие виды услуг, которые в
наибольшей  степени  субсидировались  правительством,  и выбирали лечение  в
более   комфортных  условиях,  которые  стоили  дороже,  но  субсидировались
правительством  в  меньшей  степени.  Правительство  рассматривало  введение
такого  порядка, при котором  тип  ухода,  на  который пациент  имел  право,
определялся бы согласно определенным критериям,  но потом отказалось от этой
идеи,  ибо  реализовать  ее на практике  было  бы  сложно.  Вместо этого  мы
поощряли людей выбирать более качественное лечение, в пределах того, что они
могли себе позволить, оборудуя различные по стоимости отделения больниц так,
что  они  значительно  отличались по уровню  комфорта.  В результате, каждый
пациент  мог выбрать  то, что  ему  было  по карману. Растущие  доходы людей
привели  к увеличению  сбережений  на счетах "Медисэйв"  и позволили  людям,
почувствовавшим себя  достаточно  состоятельными, выбирать  лучше оснащенные
отделения.
     Мы  разрешили использовать  средства со  счетов "Медисэйв"  для  оплаты
счетов  частных  клиник, установив при этом предельные  цены  для  различных
видов  лечения.  Такая  конкуренция  заставляла  правительственные  больницы
улучшать  качество  лечения.  Но мы не  разрешали  использовать  средства со
счетов "Медисэйв" для оплаты посещения поликлиник или частных терапевтов. Мы
считали, что  если  дать  людям возможность оплачивать эти расходы со счетов
"Медисэйв", то большее число людей станет  обращаться  к доктору без  особой
необходимости,  по  незначительным  поводам, чем в том  случае, если бы  они
платили за эти услуги наличными.
     В 1990 году мы дополнили эту систему системой "Медишилд" (Medishield) -
добровольным   страхованием   для  покрытия   стоимости  лечения   фатальных
заболеваний. Страховые премии можно было  платить за  счет средств на счетах
"Медисэйв".   В  1993   году  мы   учредили   фонд   "Медифанд"  (Medifund),
существовавший за счет правительственных поступлений и предназначавшийся для
покрытия  медицинских  расходов  тех,  кто  исчерпал   средства   со  счетов
"Медисэйв", "Медишилд"  и  не имел близких  родственников,  которые могли бы
помочь. Такие пациенты могли обращаться за помощью в оплате всех медицинских
расходов, которые потом покрывались за счет "Медифанд". Таким  образом, в то
время как все нуждающиеся получали необходимую медицинскую  помощь, у нас не
было ни  значительной утечки ресурсов на содержание системы здравоохранения,
ни длинных очередей пациентов на операцию.
     Универсальной  проблемой,  которую   нам  предстояло  разрешить,   была
проблема пенсионного обеспечения рабочих, которые  достигли возраста,  когда
они не  могли  больше работать. В  Европе и Америке пенсионным  обеспечением
занимается правительство, а платят за  это  - налогоплательщики. Мы  решили,
что все работники  должны откладывать сбережения на старость в ЦФСО.  В 1978
году  правительство разрешило использовать средства ЦФСО в качестве  личного
сберегательного  фонда для инвестирования. В  начале 1978 года правительство
провело  реструктуризацию  автобусного сообщения  в Сингапуре.  Мы  учредили
компанию  "Сингапур бас  сервисиз" (Singapore  Bus  Services), выпустили  ее
акции  на фондовой  бирже  и  разрешили членам ЦФСО  использовать  до  5,000
долларов  на их  счетах  для покупки акций компании.  Я  хотел, чтобы  число
владельцев  компании  было  максимальным,  так  что  прибыль  от  ее  работы
возвращалась   бы   рабочим,   которые   регулярно   пользовались   услугами
общественного  транспорта.  У них также  было бы  меньше стимулов  требовать
установления  более  низкой  платы  за  проезд  в общественном транспорте  и
выделения правительственных субсидий на его развитие.
     Окрыленные  этим успехом, мы разрешили использование  средств ЦФСО  для
инвестиций в  частные коммерческие  и промышленные объекты, акции,  золото и
акции инвестиционных фондов.  Если доход по этим инвестициям превышал  сумму
процентов, начисляемых на остатки  по  счетам  ЦФСО,  владельцы счетов могли
снять  излишки  со  счетов  ЦФСО.  Мы  ввели  некоторые  ограничения,  чтобы
предотвратить  потерю  членами  ЦФСО  их  сбережений.  К  1997 году  полтора
миллиона  членов  ЦФСО  инвестировали  средства  в  ценные  бумаги  и  акции
крупнейших компаний, котировавшихся на биржах Сингапура.
     Когда в 1993 году мы начали продажу акций  компании "Сингапур телеком",
мы продали значительную их часть всем взрослым  гражданам страны за половину
стоимости.  Мы  сделали  так,  чтобы  перераспределить  излишки  госбюджета,