Он родился в  Сингапуре  и  поступил  на службу в
вооруженные силы Малайи. К моему изумлению, он действовал так, будто являлся
главнокомандующим армии Сингапура, готовым в любое время захватить  контроль
над островом. В то время Первый и Второй Сингапурский пехотный полки (1-ый и
2-ой  СПП), приблизительно  по  1,000 военнослужащих каждый,  находились под
командованием   Малайзии.   Правительство   Малайзии   откомандировало   300
сингапурских солдат из этих полков  в  различные  подразделения  в Малайзии,
заменив их 700 малайцами.
     Я взвесил ситуацию и пришел к заключению, что Тунку хотел напомнить нам
и  иностранным дипломатам, которые  должны  были присутствовать  на открытии
парламента, что  Малайзия все еще  руководила Сингапуром. Если бы я  отчитал
его за самонадеянность, Алгасофф сообщил бы об этом вышестоящему руководству
в Куала-Лумпуре  (Kuala-Lumpur),  и  они  бы  предприняли иные  шаги,  чтобы
показать мне, кто обладал реальной властью в  Сингапуре. Я решил, что  лучше
было согласиться. Таким образом,  во время  церемониального открытия первого
заседания парламента  Республики  Сингапур,  малайзийский  армейский  эскорт
"сопровождал" меня от  здания муниципалитета (City Hall) до  Дома Парламента
(Parliament House).
     Вскоре  после этого, во вторник, 1 февраля 1966  года, в 16:00, Кен Сви
внезапно  прибыл в  муниципалитет с  тревожным  известием,  что в  армейском
тренировочном центре,  расположенном на Шентон Вэй (Shenton Way), неподалеку
от Политехнического института (Polytechnic), начались  беспорядки.  Когда, к
своему удивлению, Кен Сви обнаружил, что 80% новобранцев являлись малайцами,
он  приказал прекратить набор и подготовку новобранцев. Командующий войсками
интерпретировал этот  приказ  по-своему  и, по собственной инициативе, отдал
приказ майору-китайцу, чтобы тот распустил всех малайских новобранцев. Майор
выстроил  всех  на  плацу, приказал  немалайцам  выйти  из  строя  и  заявил
малайцам,   что  они  уволены.  В  течение  нескольких  минут  малайцы  были
ошеломлены  такой  дискриминацией,  а  когда  они оправились  от  удара,  то
вспыхнули беспорядки: они напали на немалайцев с палками,  бутылками, сожгли
два мотоцикла,  повредили  мотороллер  и  опрокинули  фургон.  Прибывший  по
срочному  вызову  полицейский  патрульный  автомобиль  был  встречен  градом
бутылок  и  не  смог  проехать  по  перекрытой опрокинутым фургоном  дороге.
Пожарная машина, приехавшая позднее, была  встречена и атакована подобным же
образом.
     Огромная  толпа  собралась  на  Шентон   Вэй,   чтобы   понаблюдать  за
происходящим.   Студенты   Политехнического  института  бросили   занятия  и
наблюдали  за  развитием   событий  с  балконов  и  крыш.  В  14:45  прибыли
специальные силы по  борьбе с беспорядками  и  рассеяли  толпу  слезоточивым
газом.  После  этого  специально  обученные силы по  борьбе  с  беспорядками
арестовали  мятежников  и доставили их в полицейских фургонах  в Департамент
уголовного розыска (ДУР - Criminal Investigation Department), находившийся в
здании  через дорогу. Там их  и держали  под арестом, ожидая приказа о  том,
выпустить ли их под залог или продолжать держать в заключении.
     Кен Сви боялся, что,  если  бы мы отпустили арестованных, то, стоило им
только добраться до Гейлан Серая (Geylang Serai) и других малайских  районов
и  распространить  историю  о  своем увольнении,  как в  городе  начались бы
беспорядки и столкновения между малайцами  и китайцами.  Я немедленно вызвал
британского  верховного  комиссара Джона  Робба в  свой офис и  попросил его
предупредить командующего британскими  силами  в  Сингапуре  на случай, если
межобщинные  беспорядки  выйдут из-под контроля, поскольку  полиция и  армия
Сингапура все  еще состояли  почти сплошь из малайцев, которые сочувствовали
бы мятежникам. Я сказал  ему, что лично отправлюсь в ДУР и займусь  решением
проблемы.  Если  бы  мы смогли разрядить ситуацию, то арестованные  были  бы
отпущены по  домам; если же нет, - то им были бы предъявлены обвинения и они
находились бы  под следствием в заключении. Но, в этом случае,  в 365 семьях
всю  ночь волновались  бы  о судьбе  своих сыновей,  и  слухи о  притеснении
малайцев распространялись бы по всему Сингапуру.
     Джон  Робб  сказал,  что  сообщит о возникшей ситуации,  но не преминул
осторожно заметить, что британские вооруженные силы не могли  вмешиваться  в
наши внутренние дела. Я сказал, что командующий британского гарнизона должен
был  обеспечить  готовность   британских  войск,  в  случае   необходимости,
предотвратить выход мятежников  из-под контроля, в результате  чего те могли
бы  напасть  на  семьи  белых,  как   это  случилось  во  время  религиозных
беспорядков в 1950 году.
     Я  поделился   своими  соображениями  с  Османом  Воком  (Othman  Wok),
министром по социальным  вопросам, и пригласил  его  и Кен  Сви сопровождать
меня во время посещения ДУРа. Во дворе ДУРа, взяв мегафон, я  выступил перед
мятежниками. Я  говорил по-малайски. Я сказал,  что майор неверно истолковал
приказ, распространявшийся только на граждан Сингапура. Он ошибочно полагал,
что  приказ  означал, что  нельзя было  вербовать малайцев вообще,  на самом
деле,  малайцы - граждане Сингапура  имели  право  служить в  нашей армии. Я
заявил, что  те 10 малайцев, которым полицией было предъявлено обвинение как
главарям  бунта, будут оставаться  в заключении, но остальные могли  идти по
домам.  Я  сказал,  что они не  должны  были  распространять  слухов,  когда
доберутся  домой. Если же те из них, кому будет разрешено идти домой, станут
впоследствии  участвовать  в  беспорядках,  то  им  тоже  будут  предъявлены
обвинения. Я добавил, что те из них, кто имел  гражданство Сингапура, должны
были  завтра вернуться  назад в лагерь для продолжения нормального обучения.
Право на это имели только граждане Сингапура, а те, кто не имел гражданства,
должны  были  искать себе  работу в  Малайзии. Это заявление  было встречено
аплодисментами. Я должен был принять решение на  месте, и  наименее  опасным
выбором было наказать нескольких главарей, позволив большинству разойтись по
домам.  Я  надеялся, что  они  будут  вести себя  хорошо  из-за  перспективы
получить работу.
     На  пресс-конференции  я   попросил  репортеров  освещать  эти  события
тактично, особенно в  малайских  газетах. Когда на следующее утро я прочитал
газеты, то вздохнул с облегчением. Четырнадцати мятежникам было  предъявлено
обвинение  в организации  беспорядков. Позднее министр юстиции и генеральный
прокурор  сочли за  лучшее снять эти обвинения. Тем  не менее,  это  явилось
недвусмысленным  напоминанием  правительству,  что  решать  расовые  вопросы
следовало с предельной осторожностью.
     Мы снова пережили беспокойное время в ноябре 1967 года, когда в Пинанге
и Баттерворсе (Butterworth), - городе, расположенном на полуострове, лежащем
напротив острова  Пинанг,  начались  китайско-малайские столкновения.  После
отделения Сингапура межрасовые отношения в Малайзии стали быстро ухудшаться.
Возмущение   китайцев   ассимиляторской  языковой  политикой   правительства
Малайзии  нарастало. Это  так  нас встревожило, что мы сформировали комитет,
состоявший из министров  и  высших чинов армии и  полиции во главе с  Го Кен
Сви, для подготовки планов на тот  случай, если расовые бунты, которые могли
вспыхнуть  среди  населения  Малайского   полуострова,  распространятся   на
Сингапур.
     После девальвации британского фунта стерлингов примерно  на 14% министр
финансов Малайзии Тан Сью Син (Tan Sew  Sin) принял не  вполне благоразумное
решение  изменить  соотношение   даже  между   старыми   мелкими   монетами,
отчеканенными британским колониальным правительством, и новыми малайзийскими
монетами.  Это  привело  к  спорадическим  забастовкам  и  акциям  протеста,
которые, в  свою  очередь,  привели  к  расовым  столкновениям.  Китайцы  из
сельских районов  переезжали в  города, и мы  боялись,  что вооруженные силы
Малайзии  столкнулись бы  с  трудностями,  если бы широкомасштабные  расовые
конфликты вспыхнули во многих городах.
     Мы беспокоились, что эти волнения  могли  охватить  и  Сингапур, и  это
вынудило нас  ускорить создание  собственных  бронетанковых частей. В январе
1968  года мы  решили закупить в  Израиле легкие  французские  танки AMX-13,
которые  израильтяне, после  модернизации, продавали  со  скидкой. 30 танков
было доставлено в Сингапур к июню 1969 года, еще 42  - в сентябре 1969 года.
Мы также приобрели 170 полно приводных бронетранспортеров V200.
     Англичане не предложили нам оказать какую-либо помощь в создании армии,
подобно  той, которую  они  оказали  малайцам  в  50-ых  годах. Они  скрытно
поддерживали Сингапур, когда он  находился  в составе  Малайзии, и  навлекли
этим  недовольство  правительства Малайзии.  Теперь  англичанам  приходилось
иметь  дело  с Малайзией, которая  проявляла  по  отношению к  ним  открытое
недовольство.  Так  как  Малайзия  поддержала  наше  членство  в  Британском
Содружестве  наций  (Commonwealth) и  ООН, то Великобритания,  должно  быть,
полагала, что  Малайзия также предоставит  нам военных  инструкторов  (пусть
лишь только с  той  целью, чтобы не  научить нас  в вопросах обороны  ничему
сверх того, что знали и умели они сами).
     Нам   было   необходимо  вернуть   два  сингапурских  полка  под   свое
командование  и  сделать  их действительно  сингапурскими, а не  малайскими,
чтобы гарантировать  их лояльность. Го Кен Сви, тогдашний министр  финансов,
предложил  свою  кандидатуру  на  должность  министра  обороны  сразу  после
провозглашения независимости.  Он собирался  строить армию на  пустом месте,
хотя все его познания в военном деле сводились  к тому, чему он  научился во
время  службы в  чине капрала в  находившемся  под  британским командованием
Сингапурском Добровольческом корпусе (Singapore  Volunteer Corps), пока этот
корпус не  сдался  в  плен японцам в феврале  1942  года. Тем  не  менее,  я
согласился.  Кен  Сви обратился к  Мордехаю Кидрону (Mordecai Kidron), послу
Израиля в  Бангкоке,  с  просьбой  о  помощи.  Через  несколько  дней  после
отделения от Малайзии, 9 августа  1965 года,  Кидрон  прилетел из  Бангкока,
чтобы предложить  помощь  в обучении войск, и Кен Сви устроил ему встречу со
мной. Кидрон  несколько раз обращался ко мне в 1962-1963 годах с просьбой об
открытии израильского консульства в Сингапуре. Он уверял меня, что Тунку был
согласен  с  этими планами,  и что нам не  следовало ждать,  пока  Федерация
Малайзия  будет  окончательно  оформлена.  Я  ответил,  что, раз  Тунку  был
согласен, то  не должно  было возникнуть  никаких  препятствий  для открытия
консульства  после  того, как Малайзия была бы сформирована. Но,  если бы мы
открыли   консульство   до  этого,   то   это  могло   вызвать  недовольство
мусульман-малайцев и нарушить  мои планы по объединению  с Малайзией. Он был
разочарован, но, как я и ожидал, после образования Малайзии Тунку уже не мог
и не разрешил открыть в Сингапуре израильское консульство.
     Я  принял  к  сведению  предложения  Кидрона  по  организации  военного
обучения. Тем  не менее, я сказал  Кен  Сви, чтобы  он  подождал с принятием
решения до тех  пор, пока я не получу  ответ на свои  послания с просьбой об
оказании срочной помощи в создании  вооруженных  сил от  Лал  Бахадур Шастри
(Lal  Bahadur Shastria), премьер-министра Индии,  и президента Египта Насера
(Nasser).
     Я написал Шастри, что нам был необходим военный советник, который помог
бы нам создать пять  батальонов.  Через  два дня  Шастри  прислал "искренние
пожелания счастья и процветания  народу  Сингапура", даже не упомянув о моем
запросе.  В свое ответном  послании Насер  заявил  о  признании Сингапура  в
качестве независимого  и суверенного государства, но и он не ответил  на мою
просьбу о направлении  в  Сингапур  военно-морского  советника  для создания
береговой обороны. Я ожидал, что индийское  правительство  могло не захотеть
противопоставлять себя Малайзии.  В  конце концов,  Индия  была сравнительно
близким соседом. Но я был  разочарован, когда нам отказал в помощи Насер,  -
мой хороший друг. Возможно, это было  проявлением  исламской солидарности  с
мусульманскими лидерами Малайзии.
     Я сказал Кен Сви, чтобы он принял предложение израильтян, но так, чтобы
это  не  стало  достоянием  гласности  как можно  дольше,  чтобы не вызывать
недовольства  со стороны мусульман Малайзии  и  Сингапура. Маленькая  группа
израильтян во главе с полковником Жаком  Еллазари  (Jak Ellazari)  прибыла в
Сингапур в ноябре 1965 года, вслед за ними в декабре  прибыла вторая  группа
советников  из  шести  человек. Чтобы скрыть  их присутствие, мы называли их
"мексиканцами", ибо они выглядели достаточно смуглыми.
     Мы должны были располагать достаточными  силами, чтобы защитить себя. У
меня  не  было каких-либо опасений,  что  Тунку мог изменить свое  мнение по
вопросу  об отделении  Сингапура. Однако  такие влиятельные малайские лидеры
как  Саид Джафар Албар  (Syed Ja'afar Albar), который так упорно  противился
отделению, что подал  в отставку с поста Генерального секретаря ОМНО,  могли
бы убедить бригадного генерала Алгасоффа  в том, что покончить с разделением
государства   являлось  его   патриотическим  долгом.   Генерал   со   своей
расквартированной в Сингапуре бригадой  мог бы  без труда арестовать меня  и
всех  министров. Поэтому мы держались тихо,  без всякого  вызова, в то время
как Кен  Сви в качестве министра обороны лихорадочно работал,  чтобы создать
хоть какие-то вооруженные силы, способные нас защитить.
     Расовый состав нашей армии и полиции  представлял собой опасность иного
рода.  Независимый Сингапур  не  мог  продолжать старую  британскую традицию
охраны  города,  населенного на  три  четверти  китайцами,  силами  армии  и
полиции, сплошь  состоявшими  из малайцев.  Англичане  вербовали  в армию  и
полицию, главным  образом, малайцев,  уроженцев  Малайи, которые традиционно
приезжали в Сингапур, чтобы  поступить на военную службу. Малайцам нравилась
военная  служба,  а китайцы  избегали ее,  что было  следствием  исторически
сложившейся  антипатии  к  хищническим  привычкам солдат,  выработавшейся на
протяжении многих  лет восстаний и междоусобиц в  Китае. Вопрос заключался в
том,  будут  ли армия  и  полиция  лояльными по отношению  к  правительству,
которое было уже не британским или малайским, а воспринималось малайцами как
китайское.  Мы были должны найти способ привлечь в армию  и полицию возможно
большее  число  китайцев и индусов,  чтобы их состав  лучше  отражал  состав
населения.
     Вскоре после отделения, по просьбе правительства Малайзии, мы отправили
2-ой батальон  в Сабах  (Sabah) для  участия  в начавшейся  "конфронтации" с
Индонезией.  Мы  хотели   продемонстрировать   свои  искренние  намерения  и
солидарность  с Малайзией в  условиях  отсутствия формального соглашения  об
оборонительном союзе. Их казармы в  лагере Темасек (Temasek) освободились, и
мы  согласились с предложением малайзийской стороны расквартировать там один
малайзийский  полк.  2-ой  батальон  должен  был  вернуться   по   окончании
выполнения  задания на  Борнео  в  феврале 1966  года, и  на  штабном уровне
готовились  к   выводу  малайзийского   полка.  Министр   обороны   Малайзии
потребовал,  чтобы, вместо возвращения в  лагерь Темасек,  один сингапурский
батальон был послан в Малайю,  что позволило бы малайзийскому полку остаться
в Сингапуре. Кен  Сви не соглашался, -  мы хотели, чтобы оба  наши батальона
находились  в  Сингапуре. Мы  полагали,  что малазийцы  изменили свое мнение
относительно раздела страны и хотели держать  один батальон малайзийских сил
в Сингапуре, чтобы контролировать нас.
     Малазийцы  отказались покинуть казармы,  так  что первой  партии нашего
батальона, прибывшей в город,  пришлось жить  в палатках, разбитых  в Фаррер
Парке (Farrer Park). Кен Сви  срочно прибыл  ко мне и предупредил, что, если
бы наши  войска  пробыли  в  палатках  слишком  долго, то,  учитывая  плохие
санитарные условия,  они могли взбунтоваться. Он сравнил себя  с  британским
генералом, командующим  армией, большинство  которой  составляют  итальянцы.
Малазийцы могли  этим  воспользоваться и, через генерала Алгасоффа, устроить
переворот. Он посоветовал мне переехать из моего дома на Оксли  Роуд в Виллу
Истана  (Villa  Istana)   и,   на  всякий  случай,  организовать  охрану  из
полицейских-гурков.  В  течение  следующих нескольких недель  моя семья и  я
оставались там в окружении гурков, в состоянии полной готовности.
     Вскоре после того англичане  освободили лагерь Хатиб  (Khatib) к северу
от Сингапура,  у Сембаванга (Sembawang). Мы предложили его малазийцам, и они
согласились в середине марта 1966 года передислоцироваться из  нашего лагеря
в  Хатиб, где они оставались в течение 18 месяцев, до вывода  из Сингапура в
ноябре 1967 года, который был осуществлен по их собственному решению.
     Их  неблагоразумие  только усилило нашу  решимость создать  вооруженные
силы  Сингапура  (ВСС),  чтобы  малазийцы больше  не  могли  запугивать  нас
подобным образом.  Это  заставило нас с  головой  уйти  в  работу. Кен  Сви,
бесстрашный  борец, писал в  своем докладе Совету Обороны (Defense Council):
"Было  бы глупо, если бы мы позволили загипнотизировать себя  неравенством в
численности  населения  между  Сингапуром и  его  соседями. На  войне  имеет
значение боеспособность армии, а  не размер населения...  В течение пяти лет
после введения воинской повинности, путем мобилизации резервистов, мы сможем
выставить  армию  численностью в  150,000 человек. Используя пожилых людей и
женщин для выполнения небоевых  задач, мы должны быть способны,  в  конечном
счете, выставить  армию,  равную по боевой  мощи  армии численностью 250,000
военнослужащих-мужчин  в  возрасте  от 18 до 35  лет. Ни в  коем  случае  не
следует   недооценивать   военный   потенциал  небольшого,  но  энергичного,
образованного и активного населения".
     Это был  честолюбивый план, основанный на израильском опыте мобилизации
максимального числа людей в кратчайшие сроки.  Мы  считали важным,  чтобы  в
Сингапуре  и  за  его пределами  знали,  что,  несмотря  на  наше  маленькое
население, мы  смогли бы в кратчайшие сроки мобилизовать значительную армию.
Для нас это было нелегкой задачей. Мы были должны изменить настроение людей,
добиться  того,   чтобы   они  поняли   необходимость  армии  и   преодолели
традиционную  неприязнь  к военной  службе.  Все  китайские  родители  знают
пословицу: "Из хорошей  стали  не делают  гвозди, хороший  парень не идет  в
солдаты". Мы учредили национальные кадетские корпуса и полицейские кадетские
корпуса  во  всех  средних  школах  с  тем, чтобы родители могли  распознать
склонность их сыновей и дочерей к службе в армии и полиции. Мы хотели, чтобы
люди ценили наших  солдат как своих  защитников, а не смотрели, как в  былые
времена, на армейские и полицейские мундиры с опаской и негодованием, как на
символы колониального угнетения.
     Люди  должны  были  восхищаться  военной  доблестью.  Кен Сви  как-то с
горечью  сказал:  "Спартанский  образ  жизни  не возникает  сам  по  себе  в
обществе, живущем куплей-продажей". Мы  должны были заставить людей изменить
их отношение к армии, улучшить физическую подготовку нашей молодежи, приучая
ее заниматься спортом и физической  культурой, развивать вкус к приключениям
и  напряженным,  захватывающим,  даже  опасным  видам  деятельности.  Одного
убеждения  тут  было  недостаточно.  Необходимо  было  создать  общественные
учреждения,  -  хорошо  организованные,  хорошо  укомплектованные  и  хорошо
управляемые,  -  чтобы  подкрепить  увещевания   реальными  мерами.  Главная
ответственность за  это  легла  на  министерство просвещения. Только изменив
образ мыслей и отнош