реки до улицы Герцена, дома которой с нечетными номерами  выходили  на  реку
огородами.
   Наблюдатели доложили, что  все  спокойно,  в  доме  объекта  погас  свет,
никакого движения не отмечено.
   - Вперед! - бросил майор, и штурмгруппа устремилась к  дому  номер  семь,
преодолевая заборы, огороды и препятствия в виде канав и стен.
   В начале двенадцатого дом был окружен.
   Наблюдатели с аппаратурой по-прежнему ничего не видели и не слышали,  дом
будто вымер, ни единого звука не доносилось из его глубин.  Это  действовало
на  нервы,  и  Кащеев  послал  к  его  окнам  двух  человек  с  устройствами
прослушивания сквозь стекла окон и стены.
   Бойцы бесшумно растаяли в ночи.
   Прошла минута, другая, пятая.
   - Двойка, что молчите? - поторопил их майор. Молчание в ответ.
   - Двойка! Кейюс, Мережко! В чем дело?!
   Тишина в эфире.
   - Шестерка, - позвал майор наблюдателей, чувствуя внезапный  озноб.  -  Я
послал двойку к дому, вы их видите?
   - Нет, командир,  -  доложил  старший  группы  слежки.  -  Они  вне  зоны
видимости, под воротами.
   Кащеев выругался, всматриваясь  в  дом  Крутова  сквозь  окуляры  ночного
бинокля, вызвал еще двух человек:
   - Паркин, Мирзоян, проверьте, куда делись эти остолопы.
   Бойцы уползли, снова потянулись минуты ожидания.
   - Командир, - шепнул, подобравшись ближе, помощник-телохранитель  майора,
- какого хрена мы ждем?  Свисти  атаку,  через  несколько  секунд  мы  будем
внутри. Вряд ли он нас ждет, иначе давно выдал бы себя,  возьмем  в  постели
теплого.
   - Откликнется двойка, пойдем, - зло буркнул Кащеев.
   Однако  двойка  так  и  не  ответила.  Замолчали  и  посланные  за   ними
штурмовики, будто провалились сквозь землю.  Только  через  несколько  минут
майор сообразил, что происходит нечто странное, не  предусмотренное  планом.
Впору было давать отбой и возвращаться на  базу  в  деревню.  Но  во-первых,
судьба четверых бойцов группы оставалась неизвестной, а во-вторых,  видимого
сопротивления объект не оказывал, все происходило в абсолютной  тишине,  как
бы естественным образом,  люди  просто  переставали  отвечать  на  вызовы  и
исчезали.
   - Гранаты? - снова подполз к майору помощник. -  Давай  взорвем  ко  всем
чертям весь дом!
   Майор и сам обдумывал этот  вариант,  но  все  еще  не  оставлял  надежды
познакомиться с объектом лично,  поэтому,  в  очередной  раз  не  дождавшись
ответа подчиненных, приказал начать штурм.
   Восемь теней метнулись  к  дому  Крутова  с  высокими,  в  рост  человека
подоконниками, мгновенно разбили окна и ворвались  в  дом  сразу  с  четырех
сторон, считая и окно со стороны двора.
   Дюжий телохранитель майора сорвал с петель входную дверь, исчез в  сенях.
И наступила тишина, словно отряд нырнул  не  в  дом  с  мебелью,  предметами
обихода, посудой и прочими "громкими" вещами, а  в  бездну.  Кащеев  осознал
это, уже врываясь за телохранителем в сени, едва не споткнулся о  его  тело,
по инерции пробежал до светлого прямоугольника двери в жилое помещение  дома
и остановился, прислушиваясь к неестественной тишине. Поднял оба  пистолета,
готовый нажать на курки при малейшем шорохе. Тишина  окутала  его  невесомым
покрывалом, и Кащееву показалось, что он оглох, утонул в призрачной трясине,
не в силах сделать вдох  окаменевшими  легкими.  И  вот  наконец  он  увидел
какую-то  бесшумно  и  плавно  движущуюся  по  горнице  туманную  фигуру  со
светящимися длинными белыми волосами.
   Женщина...
   Но это оказалась не женщина -  старик  с  пышной  белой  бородой,  усами,
развевающимися волосами и огненным взглядом.
   Майор выстрелил сразу из двух  пистолетов,  вздрогнув  от  произведенного
шума: негромкие в общем-то звуки показались ему пушечными залпами.  Раздался
звон и грохот, пули попали в  сервант  и  в  телевизор,  но  фигуру  старика
миновали. Тогда майор достал "глушак" и трижды выстрелил  в  приближающегося
призрака. Фигура исчезла, а затем какая-то чудовищная сила вырвала  "глушак"
из руки Кощея, он почувствовал жгучую пощечину и отлетел к столу,  с  трудом
удержавшись на ногах.
   - Пес! - послышался за спиной негромкий, глуховатый и басистый голос.
   Майор  оглянулся.  На  него  глядел  высокий  мощный  старикан  с   седой
шевелюрой, бородой и усами, держащий перед собой  спокойно  горевшую  свечу.
Кащеев хотел поднять пистолет в левой руке и не смог.  Пошевелил  замерзшими
губами:
   - Кто... ты?
   - Корректор твоей мировой линии, пес! - ответил старик.
   Из темноты за его спиной появились две  женщины,  черноволосая  и  русая,
остановились чуть позади.
   - Что ты с ним хочешь сделать, дедушка? - спросила русоволосая.
   - Он вернется туда, откуда прибыл, - отозвался старик. - Но служить  делу
Сатаны уже не сможет.
   - А остальные?
   - Остальные тоже. - Старик вперил в застывшего майора сверкнувший взгляд.
- Забирай свою стаю, пес!
   Возвращайся обратно и доложи начальству, что такая  же  перспектива  ждет
вас всех. Иди!
   Майор безмолвно повернулся и на деревянных  ногах  зашагал  из  дома.  На
улице к нему присоединились остальные ликвидаторы, живые  и  невредимые,  но
выглядевшие сомнамбулами. Выстроившись по двое,  они,  шагая  как  автоматы,
ведомые Кощеем, направились к реке.
   Ошеломленные наблюдатели с ужасом разглядывали в  свою  ультраоптику  эту
сюрреалистическую картину, не понимая, что происходит. Но  спустя  минуту  и
они бросились наутек от  этого  места,  подгоняемые  жутким  темным  страхом
ожидания неминуемой гибели...

Осташков

КРУГОВ И ДРУГИЕ

   Они не успели буквально на час с небольшим, прибыв в  Осташков  в  начале
одиннадцатого утра. Пока искали дом Воробьевых на окраине города, на  берегу
Селигера, прошло еще около часа, и к этому времени Лиде уже стало  известно,
что ее дети похищены. Метнувшись с работы домой, надеясь  на  чудо  -  вдруг
дети дома?!
   - она встретила там гостей, рассказала им о случившемся, и Кругов  тотчас
же отправился с ней в школу и детсад, но изменить уже ничего  не  мог:  дети
исчезли.
   Тогда он  отвез  рыдавшую  сестру  обратно  в  дом,  приказал  никуда  не
отлучаться и  снова  выехал  с  Ираклием  в  город,  надеясь  отыскать  хоть
какую-нибудь зацепку в деле похищения детей. На милицию надежды  было  мало,
судя по ее реакции на происшествие: молоденький инспектор лишь констатировал
факт  исчезновения  детей,   не   удосужившись   даже   выяснить   внешность
женщины-похитительницы, представившейся родственницей Панкрата.
   Впрочем,  Крутову  и  Федотову  тоже  мало  что  удалось  узнать,   кроме
портретных характеристик женщины: молодая, рыжеволосая, с короткой  стрижкой
и широкими плечами. Искать же ее по городу не имело смысла. Те, кто  похищал
детей, а это скорее всего были  работники  "Психодава",  вряд  ли  стали  бы
прогуливаться с ними "на природе", рискуя быть случайно замеченными. Исчезли
и телохранители Лиды, в течение последней недели сопровождавшие ее  и  детей
по утрам и вечерам. И это их тихое исчезновение красноречивее всего говорило
о причастности  "психодавов"  к  похищению.  Клубок  надо  было  разматывать
отсюда, искать места проживания охранников, выявлять их  связи  и  возможные
пути отступления.
   Вернувшись к обеду в дом Воробьевых, Ираклий и  Егор  неожиданно  застали
там Панкрата, худого и  почерневшего  от  переживаний,  и  тотчас  же  стала
понятна причина объявленной ему войны. Панкрат, потрясенный случившимся,  но
обрадованный прибытием друзей, вкратце рассказал им свою историю отношений с
"Психодавом", оглядел неподвижно-спокойные лица обоих и криво усмехнулся:
   - Что скажете? Может быть, я был не прав? Не стоило мне  отказываться  от
предложений Мережковского?
   - Ты сделал то, что должен был сделать, - сказал Ираклий. -  Мережковский
дал тебе понять, что его интересует в первую очередь не очищение государства
от накипи бандформирований, к коим спокойно можно отнести и правительство, а
захват власти.
   - Но он во многом прав!
   - Прав,  конечно,  -  согласился  Ираклий,  поглядывая  на  задумавшегося
Крутова.
   - Но осознание путей Добра и Зла, о котором  толкует  твой  Мережковский,
требует прежде всего понимания нравственности, а  уж  потом  дает  право  на
действие.
   "Психодав" же пошел по другому пути, следуя заповеди Бхагават-гиты: "Если
какая-либо  профессиональная  деятельность   ведется   ради   удовлетворения
Всевышнего Господа, все изъяны этой деятельности устраняются".
   - Переведи, я сейчас туго соображаю.
   - Бхагават-гита утверждает, что профессиональный бандитизм во имя Господа
- свят. Беда же в том, что Господь "Психодава" - власть! Вот  и  все.  Егор,
твое мнение?
   - Мужики, мне не до дискуссий, - бледно улыбнулся Панкрат.  -  Что  будем
делать?
   В комнату, где разговаривали  друзья,  заглянула  заплаканная  Лида,  но,
заметив жест мужа, скрылась, понимая, что будет лишней.
   - Похоже, нам объявили войну не только ликвидаторы Легиона, -  проговорил
Ираклий. - Где мы только не воевали, а? Разве что  на  Чукотке.  Вся  Россия
стала одним полем боя...
   Кругов наконец очнулся от своих размышлений.
   - Россия уже тысячу лет  -  поле  боя!  Как  только  нам  навязали  чужую
религию, так и заставили воевать. Значит, есть за что биться на нашей земле,
господа офицеры. Беспричинных войн, как известно, не бывает.
   - Ближе к делу, философ,  -  скривил  губы  Панкрат.  -  Что  предлагаешь
конкретно?
   - Будем действовать  прямо  и  эффектно.  У  тебя  телефон  и  координаты
Мережковского есть?
   - Он сидит в офисе ККОРР на Октябрьском поле, есть  и  телефон.  Ты  что,
собираешься ему звонить?
   - Правильно, - одобрил замысел Крутова Ираклий. - Это сильный ход. У тебя
есть аппарат?
   - Нет.
   - Тогда поедем на переговорный пункт.
   - У бабы Ольги есть, через три улицы живет.
   - Поехали.
   Предупредив  Лиду,  что  уходят  ненадолго,  они  пешком   добрались   до
многоэтажки на улице Суворова, где в одной из квартир жила тетка Панкрата по
отцовской линии, и попросили  старуху  воспользоваться  ее  телефоном.  Егор
набрал  подсказанный  Панкратом  номер  и  через   минуту   услышал   сквозь
пощелкивание скрембле-ра голос заместителя начальника "Психодава":
   - Советник Комиссии Мережковский.
   - Добрый день, Архип Иванович, - вежливо сказал Крутов, чувствуя  дыхание
приблизившихся вплотную Ираклия и Панкрата, слегка отодвинул обоих, чтобы не
мешали слушать.
   - Кто говорит?
   - Я Егор Кругов, бывший полковник ФСБ, друг Панкрата Воробьева.
   Секундная заминка.
   - Что вам нужно?
   - Архип Иванович, нам очень не хотелось бы ссориться с вами, а нужно  нам
совсем немногое: чтобы вы немедленно отпустили детей Панкрата. Мы знаем, что
они у ваших людей.
   Снова секундная пауза.
   - Я не понимаю, о чем идет речь.
   - Тогда я вынужден кое-что вам напомнить. Мы...
   - Кто это - мы? - перебил Крутова Мережковский.
   - Неважно, мы - это команда единомышленников, и  сил  у  нас  достаточно,
чтобы постоять за себя. Будьте добры, не перебивайте, выслушайте предложение
спокойно.
   Мы знаем, что вы являетесь заместителем командира организации "Психодав",
нам известно также, где находится ваша база, и если вы сейчас же не скажете,
где дети, сведения о вашей конторе уже через  час  будут  переданы  в  некие
спецорганы, которые побеспокоятся о вашей ликвидации.
   - Это  какие  же  органы?  Милиция,  что  ли?  -  насмешливо  осведомился
Мережковский. - Угрозыск, Федеральная безопасность?
   - Ну зачем же, - тем же  тоном  отозвался  Кругов.  -  Есть  такая  лихая
контора под названием Российский легион, у которой, в свою очередь,  имеется
карательный орган с аббревиатурой ЛООС. Ну как, годится такая  блистательная
перспектива?
   Пауза.
   - Вы блефуете, господин полковник. У вас не может быть связи с  ЛООС,  вы
сами в розыске...
   - Найти эту связь - не проблема. - Кругов подмигнул Панкрату, внимательно
прислушивающемуся к разговору. - В настоящее время в городе находится группа
ликвидаторов ЛООС, нам стоит только позвонить им в гостиницу.
   Панкрат оскалился, толкнул Ираклия в  плечо,  тот  молча  поднял  большой
палец, одобряя игру Крутова.
   - Мне нужно время...
   -  Даю  вам  четверть  часа.  У  вас  наверняка  есть  прямая   связь   с
исполнителями в Осташкове, свяжитесь с ними и договоритесь о передаче. Через
пятнадцать минут я перезвоню. И вот еще  что,  господин  советник  ККОРР,  -
жестко добавил Кругов. - В отличие от Воробьева я не связан ничем  и  никем.
Если с детьми что-либо случится или вы попытаетесь предпринять контрмеры,  я
приму свои. Поверьте, они будут абсолютно адекватны.
   Кругов положил трубку на рычаг и оглядел лица мужчин.
   - Молодец, -  сказал  Ираклий.  -  Никто  из  нас  не  сказал  бы  лучше.
Сработает?
   - Должно сработать.
   Панкрат ничего не сказал, только потер лоб ладонью и отвернулся.
   Пятнадцать минут истекли. Егор снова снял трубку и набрал нужный номер.
   - Они на озере... на острове Кличен, - сказал Мережковский, не  дожидаясь
вопросов. - Завтра вы можете их...
   - Сегодня!
   - Но вы должны представить доказательства того, что...
   - Только после получения детей! Все переговоры потом. Через час мы  будем
на острове. Вы меня поняли?
   Долгое мертвое молчание  в  трубке,  сквозь  которое  наконец  послышался
невыразительный голос заместителя главы "Психодава":
   - Мы согласны. Прошу только об одном: верните наш пси-генератор,  которым
завладел полковник. Понимаете, о чем речь?
   - Обсудим и  это.  -  Кругов  бросил  трубку  на  телефон,  посмотрел  на
мрачно-напряженное лицо Панкрата. - Поздравляю с повышением в звании, майор.
   Оказывается, ты тоже вступил в клуб полковников?
   - Где они? - не принял шутки Панкрат.
   - На одном из островов Селигера, Кличен называется. Знаешь такой?
   - Это совсем близко от пристани, - сорвался с места  Панкрат,  -  в  двух
километрах. Помчались!
   - Не суетись, - остановил  его  Крутов,  -  успеем.  Нужна  экипировка  и
оружие.
   Этот Архип Иванович вполне мог дать приказ уничтожить нас на острове.
   - Ты думаешь, что он пойдет на такой риск?
   - Вполне. Судя по голосу, это очень умный и жестокий  человек,  способный
на все.
   - Что ты еще о нем можешь сказать?
   Кругов подумал и ответил четверостишием Бальмонта:

   Человечек современный, низкорослый, слабосильный,
   Мелкий собственник, законник, лицемерный семьянин,
   Весь трусливый, весь двуличный, косодушный, щепетильный,
   Вся душа его, душонка - точно из морщин.

   Ираклий хмыкнул.
   - Очень емко и образно. Хотелось бы и мне пообщаться с ним.
   - Долго вас ждать? - неприязненно поинтересовался нетерпеливый Панкрат. -
Уже половина четвертого, в семь стемнеет.
   - Оружие у тебя  есть?  Кроме  того  "глушака",  что  ты  реквизировал  у
"психодавов"?
   - У меня все есть, поехали.
   Они попрощались с бабой Ольгой, огорчив ее отказом от чаепития, и  вскоре
были дома у Панкрата, где их со  страхом  и  надеждой  ждала  Лида.  Панкрат
открыл люк в подпол и показал друзьям свой  арсенал.  Его  было  достаточно,
чтобы вооружить целый взвод.
   Пока добирались  на  моторной  лодке  от  пристани  до  острова,  Панкрат
рассказал Егору о своей стычке с неизвестными охранниками Кличена  во  время
летнего семейного отдыха.
   Пошли вдвоем, вооруженные пистолетами и помповыми ружьями. Ираклий должен
был присоединиться  к  ним  по  суше:  Кличен  соединен  с  материком  через
полуостров Житное намывной  дамбой  и  мостом,  -  после  высадки  обоих  на
острове, получив сигнал о благополучном прибытии.
   - Не пытался узнать, кто это был? - поинтересовался Крутов, вглядываясь в
приближающийся высокий берег, за которым начинался елово-сосновый лес. Берег
таил  неведомую  опасность,  но  не  прямую,  а  как  бы  давнюю,   скрытую,
замаскированную природой, как ржавая мина времен Отечественной войны. Похоже
было, никто за озером с берега в этом направлении не наблюдал.
   - Не стал узнавать, - отозвался Панкрат, также  рассматривающий  берег  в
надежде увидеть какой-нибудь знак, подтвердивший бы, что их здесь ждут. - Те
охранники больше напоминали браконьеров, свяжешься - себе дороже обойдется.
   Между прочим,  нас  запросто  можно  снять  с  берега  из  снайперки.  Не
чувствуешь, что за нами следят?
   Егор и сам подумывал о снайперской  винтовке,  но  был  уверен,  что  так
рисковать подручные Мережковского не станут, не зная, какие силы могут  быть
выставлены против них.
   - Как ты с ним договорился? - продолжал нервничающий Панкрат. -  Где  они
должны нас ждать?
   - На северо-восточном мысу, - сказал Егор, понимая чувства  спутника;  он
уже  сообщил,  где  они  должны  были  встретиться  с  людьми   "Психодава",
захватившими детей.
   - Вот он мыс, обойди его, там мель. Только никого я не вижу.
   Крутов остановил лодку, и  они  с  минуту  вглядывались  в  полосу  леса,
встающего  за  песчаной  отмелью.  Ощущение  чьего-то  присутствия  у  Егора
сформировалось давно, однако прямого взгляда он не чувствовал, никто за ними
как будто не следил.
   - Приготовься!
   Лодка тихо обогнула мыс, вошла  в  небольшой  заливчик  и  приткнулась  к
берегу.
   Панкрат тотчас же выпрыгнул на песок, мгновенно преодолел откос до первых
кустов, нависших над дерновым обрывом, и залег. Крутов  задержался,  готовый
открыть огонь из ружья в случае нападения. Но  все  было  тихо,  в  лесу  не
пошевелился  ни  один  листок,  не  треснул  сучок,  не  раздался  ни   один
подозрительный звук. Солнце уже нырнуло за  тучи  низко  над  горизонтом,  и
пропитанный влагой осенний лес готовился ко сну.
   Егор включил рацию:
   - Мы на месте.
   - Понял, я уже тоже на острове, - отозвался Ираклий. - Где вы?
   - На северо-восточном мысу.
   - Кто-нибудь вас встретил?
   - Никого пока не видим.
   - Если пойду напрямик через лес, буду у вас через полчаса.
   - Иди на всякий случай "рысью", не нравится мне этот остров.
   - Не волнуйся, полковник,  не  первый  раз  замужем.  Мне,  кстати,  этот
островок тоже не по нутру. Ждите.
   Егор догнал Панкрата, и они одним  рывком  перевалили  обрыв,  встали  за
деревья.
   Лес молчал. Не слышно было ни писка славки, ни теньканья пеночки, хотя  в
обычное время птичьи трели звучали здесь отовсюду, не  мелькали  по  стволам
сосен белки, не шуршали палой листвой мыши  и  землеройки,  барсуки  и  ежи.
Неизбежность зимы чувствовалась во всем, но, кроме  этого,  присутствовал  в
здешней природе некий инородный фактор, в воздухе пахло угрозой и кровью,  и
это ощущение не позволяло прибывшим расслабиться.
   Кругов поднял вверх указательный палец, что означало:  иду  первым,  -  и
бесшумно нырнул в заросли черемухи и черной смородины, уже успевшей сбросить
листву. Перешел на темп и "включил" пустоту, расширяя  диапазоны  видения  и
чувствования, и буквально в полусотне шагов  от  берега  наткнулся  на  тело
человека в брезентовой куртке рыбака. Человек лежал лицом  вниз  в  зарослях
крапивы, сжимая в оцепеневшей руке снайперскую винтовку. Приблизившись, Егор
разглядел в его затылке дыру и вскинул вверх кулак, призывая идущего  следом
Панкрата замереть и осмотреться. Оглядел лесные заросли сам,  не  выходя  из
состояния пустоты, и в десятке шагов  обнаружил  еще  один  труп.  Это  была
женщина в черной кожаной куртке и таких же брюках. Она  тоже  была  убита  в
затылок.
   - Гребаный стос! - выдохнул подбежавший к Егору Панкрат. - Кто это их?!
   - Лучше спроси - кто они.
   - И так понятно - люди Мережковского из отряда "Тень". Ждали  нас.  Между
прочим, с "винтарями". Кто же это их опередил? И где дети?
   - Давай прочешем здесь все ямы и  канавы.  Но  боюсь,  детей  мы  уже  не
найдем.
   Лицо Панкрата и вовсе стало белым, но он стиснул зубы и ничего не сказал,
молча скользнул влево от трупов, в заросли ольхи,  буйно  разросшейся  между
мощными стволами сосен и елей.
   Вскоре они нашли еще одного убитого: мужчина лет пят