ущало, но  был  он  калач  тертый  и  решил  подстраховаться,
проверить, то ли везут означенные фургоны или не то, для чего выслал  вперед
разведку,  остановившись  таким  образом,  чтобы  можно  было  наблюдать  за
происходящим на стоянке в бинокли.
   К грузовикам, мигая аварийными огнями, подкатила  старенькая  замызганная
"девятка", за рулем которой сидел добродушного вида пожилой мужчина  (он  же
вор-рецидивист Никола Мостовой по кличке Санта-Клаус).
   Шофер "девятки" открыл капот, поковырялся в моторе и подошел к водителям,
усевшимся завтракать возле кабины одного из  фургонов.  Что  он  попросил  у
дальнобойщиков, осталось неизвестным, только один из водителей,  повозившись
в кабине и не найдя того, что искал, открыл фургон, и  Гитарист,  в  бинокль
наблюдавший за  стоянкой,  разглядел  ряды  белых  коробок  внутри  фургона,
украшенных множеством наклеек, рисунков и надписей на английском и  японском
языках. Сомневаться не приходилось: грузовики везли компьютерную технику.
   - Берем! - сказал Гитарист, опуская бинокль. - Вариант "мудаки", Стрелять
только если они начнут сопротивляться.
   - А если не начнут? - осведомился Лева Пинкисевич, правая рука Фоменко.
   - Связать, камни к ногам и утопить.
   - А не лучше ли подержать пару дней и отпустить? Не зря братва болтает  о
команде "мочил"...
   - Утопить, я сказал!
   - Понял.
   Бандиты переоделись по варианту "мудаки" в милицейскую  форму,  -  причем
Гитарист напялил мундир  полковника,  нравились  ему  погоны  со  множеством
больших звезд, - установили на крышх "мерсов" и "джипов" мигалки и,  включив
сирены, помчались к стоянке грузового транспорта.
   Водители, держа в руках бутерброды с колбасой и сыром, кружки  с  горячим
чаем, с любопытством смотрели  на  "спецназ",  не  ожидая  с  виду  никакого
подвоха, не сделав ни одной попытки сопротивления, даже когда из  окруживших
стоянку "крутых" машин выскочили "милиционеры" и одетые  в  штатское  мужики
зверского вида, направив на них стволы пистолетов и помповых ружей.
   - Связать!  -  коротко  распорядился  "полковник  милиции",  руководивший
"спецназом", мельком глянув на водителей, и направился к фургонам.
   - Эй, начальник, - окликнул его один из шоферов, - а я ведь тебя знаю.
   "Полковник" резко остановился, споткнувшись на полшаге,  повернулся  всем
корпусом к водителям, и ему очень не  понравились  взгляды  молодых  мужчин,
какие-то слишком  уверенные,  презрительно-угрюмые,  без  капли  страха  или
недоумения. А особенно не понравились глаза окликнувшего, дерзконасмешливые,
умные, с искрой силы и угрозы.
   - Не помнишь меня?  -  продолжал  водитель.  -  Год  назад  мы  с  братом
проезжали Калугу, я вышел купить сигарет, а твои шестерки в это время напали
на брата, вышвырнули из машины, - шикарный такой джип был, "лэнд круизер", -
а когда брат кинулся на них, кто-то выстрелил ему в живот.  Ты  же  сидел  в
"тойоте", сзади, наблюдал. Я тебя тогда неплохо  разглядел,  да  и  ты  меня
наверное не забыл, Петр Петрович Фоменко... Гитарист. Ну, вспомнил? Вот мы и
встретились наконец.
   - Убрать! - махнул рукой внезапно  вспотевший  "полковник",  отступая  на
шаг, и в тот же момент началось то, что  не  могло  ему  присниться  даже  в
страшном сне.
   Задние дверцы фургонов вдруг распахнулись, и на землю посыпались  люди  в
пятнистых комбинезонах с пистолетами-пулеметами в руках. Раздались  выстрелы
- это спец-назовцы в комбинезонах утихомиривали наиболее  прытких  бандитов,
начавших было сопротивление. Тот, кто узнал Гитариста  и  заговорил  с  ним,
тоже не  стал  дожидаться,  пока  его  кто-нибудь  не  подстрелит,  и  начал
действовать, на доли секунды опередив главаря банды.
   Он прыгнул к нему  с  расстояния  в  пять  метров,  ногой  отбил  руку  с
писолетом в сторону, нанес еще один удар по руке  локтем  вниз,  обнаруживая
прекрасное знание приемов рукопашного боя, и  тут  же  воткнул  указательный
палец в глаз Гитаристу. С воплем тот схватился за глаз, упал на колени и уже
не увидел  последнего  удара:  водитель  ребром  ладони  сломал  ему  шейные
позвонки.
   Троих бандитов, успевших воспользоваться оружием, убили сразу,  остальных
спецназовцы повалили на землю, ломая им в ходе драки  пальцы,  руки,  ребра,
выбивая зубы, нанося удары, травмирующие внутренние органы, от  которых  они
теряли  сознание  либо  испытывали  сильнейшую  боль.  Затем  всех  бандитов
выстроили в лесу на поляне, недалеко от стоянки грузовиков, но так, чтобы их
не было видно со стороны шоссе. Принесли и свалили  в  кучу  убитых,  в  том
числе главаря банды с вытекшим глазом.  Командовал  подразделением  спецназа
(так  думали  бандиты  -  что  это   спецназ),   -   всего   их   вместе   с
"водителями-дальнобойщиками"  набралось  девять   человек,   -   тот   самый
светловолосый шофер с дерзковеселыми глазами, среднего роста, но жилистый  и
сильный, который узнал в "полковнике милиции" Гитариста.
   Бандитов же набралось пятнадцать человек, не считая  убитых.  Затравленно
озираясь, они глядели на молчаливых парней в пятнистом, переминались с  ноги
на ногу, все еще ошеломленные случившимся, и боялись даже стонать.
   - Кто не убивал никого - шаг вперед! -  приказал  командир  спецназовцев,
оглядывая шеренгу.
   Бандиты стали переглядываться, мяться, потом  из  шеренги  вышел  бледный
худосочный мужик средних лет в ветровке и кедах, со сломанной рукой, которую
он бережно прижимал к животу, заискивающе улыбнулся.
   - Я не убивал, я только на стреме, что приказывали, меня даже никогда  не
брали, а винтарь я просто  носил,  как  и  все,  у  кого  хошь  спросите,  я
Шестопал, а этих...
   - Стоп!
   Мужик затих, бледнея еще больше.
   - Кто еще?
   Вперед выступил "разведчик" банды Санта-Клаус. Ему тоже  досталось  -  за
то, что пытался сбежать, и круглое благообразное лицо его  украшал  красивый
кровоподтек в форме полумесяца над верхней губой.
   - Ну, я...
   - Еще?
   Шеренга молчала.
   Водитель усмехнулся, глядя, как многих бандитов колотит дрожь.
   - Что, сердешные, мандражируете? Страшно? Жить охота? А когда вы ни в чем
не повинных людей резали, вешали, душили и топили, не страшно было?!
   Все, отгуляли! А теперь колитесь, кто сколько душ загубил, может, кого  и
помилую.
   - Панкрат, - понизив голос, сказал один из парней в комбинезоне,  подходя
к светловолосому, - там твой дружок приехал. Пропустить?
   - Приведи сюда, - кивнул водитель,  -  пусть  посмотрит  на  ублюдков.  -
Повысил голос:
   - Ну, облегчайте душу! Начнем слева направо, но не с тебя.
   - Палец Панкрата уперся в  грудь  Левы  Пинкисевича.  -  Ты  амнистии  не
подлежишь.
   Ударил негромкий выстрел, во лбу помощника Гитариста  появилась  дырочка,
ного его подкосились и  он  упал  навзничь.  Бандиты  шарахнулись  в  разные
стороны, но остановились, услышав четкую команду:
   - Стоять, уроды!
   К светловолосому в сопровождении спецназовца подошел немолодой мужчина  в
кожаной куртке, несмотря на летнюю жару, с изможденным болезненным лицом.
   - Кончай самодеятельность, Панкрат Кондратьевич, - глухо проговорил он. -
Отпусти их, ты не судья и не палач. Пусть идут. Банды считай уже нет...
   - Не мешай, Сергеич, - твердо сказал водитель.  -  Они  убили  не  только
моего брата, на их кровавом счету более двадцати человек, ты же  знаешь.  На
каждом кровь и пытки... Стой и смотри, если хочешь, но молчи. Сегодня  будет
по-моему. Лева  не  пожалел  двенадцатилетнего  пацана,  ехавшего  в  кабине
"жигуленка" с отцом, а сам Гитарист убил семерых, в том числе  двух  женщин.
Остальные мучили отцов и братьев моих ребят... стой и молчи!
   Панкрат отошел от пожилого мужчины в куртке, ткнул  пальцем  в  толстого,
как боров (у него и кличка была - Боров) бандита:
   - Ты!
   - Я как все, специально никого, как  все,  так  и  я,  -  тонким  голосом
заговорил  толстяк,  глотая  слова,  -  ну,  может,   и   убил   кого,   так
приказывали...
   - Сколько?!
   - Ну, не знаю, может, одного, двух, но никогда, я же не для того, а когда
все, и стрелял мало, и жалел...
   - Мразь! - сплюнул под  ноги  один  из  водителей,  с  которым  завтракал
светловолосый командир операции, угрюмо оглядел сбившихся в кучу бандитов.
   - Кто знает, сколько человек убил этот боров?
   -  Я  скажу,  -  услужливо  вылез  вперед  из  толпы  помятый  старик  со
слезящимися глазами. - Боров  убил,  значитца,  пятерых  лично,  вешал  сам,
паяльной лампой, это вот, значитца, кожу на пузе жег...
   Раздался выстрел. Толстяк упал. Старик вздрогнул и замолчал,  тупо  глядя
на расстрелянного, потом проворно залез обратно в толпу.
   - Ты! - Палец Панкрата указал на могучего телом молодого небритого  парня
с угрюмым волчьим взглядом, у которого была сломана челюсть.
   - Троих! - с вызовом прошипел он, но сморщился от боли и секунду  молчал,
придерживая челюсть, потом добавил:
   - И еще буду давить вас...
   - Уже не будешь, - равнодушно ответил Панкрат.
   Щелчок выстрела, дыра во лбу парня, стук тела о землю.
   Приехавший в кожаной куртке шагнул было  к  светло-волосому,  однако  был
остановлен одним из бойцов команды Панкрата.
   Тот оглядел поредевшую, затаившую дыхание толпу, криво усмехнулся.
   - Действительно, не палач я, к сожалению, хотя по каждому  из  вас  петля
плачет. Один только вопрос задам, ответите -  отпущу  всех,  не  ответите  -
положу здесь: кто помогал Гитаристу в органах? Где окопалась эта сволочь?
   Наступила тишина. Бандиты переглядывались, перешептывались,  но  отвечать
не  торопились.  Потом,  почесав  затылок,  заговорил  Никола   Мостовой   -
Санта-Клаус:
   - Мы его не знаем,  Гитарист  всегда  ходил  к  нему  один.  Но  по-моему
стукачок сидит в дорожно-транспортном отделе УВД.
   - Он капитан милиции, - добавил кто-то из толпы. - Гитарист  называл  его
Борянчик...
   Панкрат поднял пистолет, из которого стрелял, - толпа  бандитов  подалась
назад, затаила дыхание, - со вздохом сунул в кобуру подмышкой, отвернулся от
бандитов.
   - Рыжего с бородой, что прячется там за спинами, отмудохайте  так,  чтобы
восстановление  рельефа  лица  было  невозможно.  Эта  дохлая  крыса   ведет
канцелярию Гитариста, я его  знаю.  Остальным  отбейте  все,  что  можно,  и
привяжите к деревьям подальше от дороги, пусть посидят денек в тенечке,  это
пойдет им на пользу. Милицию вызову я  сам.  -  Он  оглянулся  через  плечо,
сверкнул глазами. - Но если кого заметим в другой банде - кранты! Пощады  не
ждите!
   Обойдя приехавшего, которого назвал Сергеевичем, Панкрат  пошел  рядом  с
ним сквозь заросли к дороге. Там они подождали, пока бойцы команды мстителей
выполнят приказ, подожгут машины бандитов, рассядутся по своим автомобилям и
уедут. Сели в кабину серой "волги", на которой прибыл мужчина в куртке.
   - Ну, что скажешь хорошего? - сказал Панкрат, лицо которого стало  хмурым
и усталым.
   - Откуда у тебя эти ребята? - кивнул спутник  на  отъезжающие  машины.  -
Раньше я у тебя их не видел.
   - От верблюда, - покривил губы светловолосый. - Это  все  профи  высокого
класса.
   - Я и так заметил, что они не из стройбата.
   - Работать с ними одно удовольствие. - Панкрат вдруг  рассмеялся,  поймал
озабоченно-удивленный взгляд приятеля, работавшего в Московском угрозыске, и
пояснил. - Анекдот  вспомнил.  В  американской  армии  сержант  рассказывает
своему отделению: у русских есть воздушно-десантные войска - там  на  одного
ихнего двоих наших надо! Есть у  них  и  морская  пехота  -  там  на  одного
пехотинца троих наших мало! Но самое страшное - у них есть войска,  стройбат
называются, - так тем зверям вообще оружие не выдают!
   Спутник Панкрата никак не отеагировал на анекдот.
   - Рискуешь провалиться с набором.
   - Не беспокойся, Сергеич, не провалюсь, эти ребята - ветераны спецслужб и
знают толк в подобных делах.
   - Как тебе удалось привлечь их в  команду?  -  Мужчина  в  куртке  тронул
"волгу"  с  места,  не  оглядываясь  на  загоревшиеся  "мерседесы"  и  джипы
бандитов, погнал машину прочь, в сторону Москвы.
   - Дал объявление через Интернет о наборе в группу мстителей.
   - Я серьезно.
   - Имеется у меня приятель на Лубянке, - нехотя проговорил  Панкрат,  -  в
отделе кадров, он помог подобрать пару обиженных профессионалов, а те  нашли
друзей.  Кстати,  спасибо  за  помощь  с  грузовиками,  очень  здорово   все
получилось.
   Мужчина, которого  командир  группы  ликвидаторов  автодорожных  бандитов
назвал   Сергеичем,   промолчал.   Он   работал   заместителем    начальника
оперативно-розыскной бригады МУРа и имел звание подполковника. Помогал же он
мстителям по нескольким причинам, самой главной  из  которых  было  убийство
дорожными бандитами его матери и внука, происшедшее чуть больше  года  назад
на Калужском шоссе. Они ехали с дачи поздно вечером, за рулем сидел зять,  и
на "жигуленок" напали потрошители машин. Зять чудом выжил,  хотя  и  получил
две пули в грудь, а восьмидесятишестилетняя старухамать  с  двенадцатилетним
внуком, начавшие сопротивляться и кричать, были зверски убиты. Провалявшийся
в больнице с  инфарктом  полтора  месяца  после  этого  случая  подполковник
поклялся себе,  что  отмстит  убийцам,  и  выполнил  обещание,  в  тайне  от
начальства использовав  появившуюся  тогда  в  Подмосквье  команду  Панкрата
Воробьева. С тех пор они работали вместе.
   - Тебе надо уходить из этих мест, - глухо сказал Михаил Сергеевич.
   - Почему? - повернулся к нему Панкрат.
   - Сверху спущен указ об усилении борьбы с терроризмом, в том числе  -  на
дорогах. Твоя деятельность  подпадает  под  статьи  "терроризм"и  "самосуд",
начальство  горит  желанием  вычислить   твою   группу,   как   антизаконное
формирование, а заодно присвоить себе лавры победителей  дорожной  мафии.  Я
вообще посоветовал бы тебе свернуть операции, хотя бы на полгода.
   - А что, дорожные бандиты уже вымерли? Перестали хозяйничать на  трассах?
Решили  переквалифицироваться  в  защитников   рядовых   шоферюг?   Или   вы
действительно научились бороться с ними?
   - Учимся, не сидим без дела, работаем.  Только  ни  рук  не  хватает,  ни
средств. Ты же знаешь формулу: раскрываются лишь  те  преступления,  которые
должны быть раскрыты. А мы не всесильны. Ты уже многого  добился,  посеял  в
душах бандитов страх, заставил задуматься над тем,  что  воровать,  грабить,
унижать, убивать - грех! Что честно жить спокойнее. Может  быть,  этого  уже
достаточно.
   - Ты сам не веришь в это, Сергеич.
   - Не знаю, - с внезапно прорвавшейся тоской признался подполковник.  -  Я
не знаю, чему верить, а чему нет. Только убедился, что месть  не  возвращает
убитых.
   Помолчали. Машина продолжала мчаться по почти безлюдному шоссе к  Москве.
Потом Михаил Сергеевич добавил уже более спокойным тоном:
   - Но оставаться в Подмосковье тебе опасно. Я уже не могу делать вид,  что
ты неуловим. Мерин начинает догадываться, что я знаю  больше  и  утаиваю  от
него оперативную информацию.
   Мерином звали начальника ОРБ полковника Конева.
   - Опасно... -  пробормотал  Панкрат.  -  Опасно  одно:  ненаказанное  зло
крепнет, тучнеет, самоутверждается при мысли о  своей  безнаказанности.  Как
говорил мой мудрый дед: неназванное  зло  не  знает  прощеного  воскресенья,
потому что как бы и неизвестно, кого прощать. Но свою  работу  я  не  брошу,
Сергеич, пока не выведу всю эту дорожную мразь под  корень!  Ты  мне  только
помоги выйти на  этого  конфидента  Гитариста,  капитана  милиции,  кого  он
называл Борянчиком. Поможешь?
   - Не уверен, - после минутного молчания буркнул Михаил  Сергеевич.  -  Со
здоровьем не лады, лягу я наверно в больницу в ближайшее время.
   Панкрат посмотрел  на  землистое  лицо  собеседника  и  придержал  острое
словцо, готовое слететь с языка.
   - Сердце?
   - А все: и сердце, и нервы, а теперь и желудок... язву  недавно  нашли...
Короче, не помощник я тебе, Панкрат Кондратьевич.
   - Выкарабкаешься, - сказал Панкрат без особой уверенности в голосе.
   - Может, и выкарабкаюсь. Послушай, майор, когда тебя поперли из службы за
неподчинение приказу, ты ни с кем в конфликт не вступал? Врагов не оставил?
   Панкрат задумался, озадаченно пощипывая нижнюю губу и разглядывая профиль
подполковника.
   - Вроде бы нет. А что?
   - Ищут  тебя  твои  бывшие  начальники,  ориентировку  прислали,  как  на
рецидивиста. Сменил бы квартиру.
   - Да я давно в столице не появлялся, живу у родственников под Вязьмой, да
и там бываю редко. Странно, зачем им меня разыскивать?
   - Это мне неведомо. Будь осторожен. Говорят, под Брянском  тоже  завелась
какая-то крутая мотобанда, терроризирует всю округу, нападает на  частников,
гробит машины. Если хочешь, дуй со своими туда.
   - Спасибо за совет.
   Михаил Сергеевич поморщился, искоса  посмотрел  на  спутника,  и  Панкрат
поспешил его успокоить:
   - Я серьезно, спасибо за все, что ты для меня сделал, Сергеич.
   Конечно, мне будет не хватать  информационного  обеспечения,  да  и  твой
промоушен  -  не  последнее  дело,  однако  я  справлюсь.  Завтра  же  начну
перебазироваться под Брянск, у меня и там кое-какие  родственники  живут  по
маминой линии. Я этим мотоподонкам такую кувырколлегию устрою,  что  надолго
запомнят!
   -  Верю,  -  усмехнулся  подполковник.  -  Если  понадоблюсь,  звони   на
мобильный, помогу, чем смогу... если еще буду на ногах. Знаешь, я даже  рад,
что ложусь на обследование...
   Последние слова вырвались у него помимо воли, и  он  тут  же  пожалел  об
этом,  однако  стыдиться   признания   не   стал.   Пояснил   в   ответ   на
озабоченно-внимательный взгляд Воробьева:
   - Плохи дела, мой друг, в государстве расейском.  В  стране  нарастающими
темпами идет процесс поглощения малых преступных формирований большими. Мы в
прошлом году "взяли в разработку" около восьми  тысяч  небольших  преступных
групп, а сегодня их осталось немногим больше шестисот,  но  не  потому,  что
органы правопорядка так хорошо поработали, а потому, что малые банды слились
в организованные криминальные структуры, контролирующие уже целые  губернии.
К слову, Брянщина тоже контролируется "авторитетами". Так  что  оптимизма  в
моих сентенциях не ищи. Не справляемся мы с организованной преступностью, ни
снизу, ни сверху.
   - Чего ж удивляться, коли вся головка власти загнила.
   - Нужен иной подход, силовые методы борьбы с преступностью не могут  быть
главным инструментом. - Михаил Сергеевич притормозил,  пропуская  лихача  на
джипе. - Отношения человека с миром всегда сводились к формуле:
   "это мое, а это не мое", - и озабочен  он  всегда  был  лишь  увеличением
собственности. В нынешние времена этот закон еще более  ужесточен,  уже  нет
понятия: "это не мое", - есть императив: "все, что еще не мое - будет моим!"
   - Ну, положим, не каждого человека заботит увеличение собственности?
   - осторожно вставил Панкрат, сочувственно глядя на Михаила Сергеевича.
   - Может, не каждого, - неожиданно легко согласился подполковник.,  взгляд
его стал тверже. - Не обращай внимания на старческое  брюзжание,  похоже,  я
привыкаю плакать в жилетку. Это от усталости. Тебя куда?
   - Останови, выйду здесь.
   Михаил Сергеевич свернул на обочину, остановил "волгу", и  они  некоторое
время смотрели друг на друга, ничего не говоря.  Потом  подполковник  дернул
щекой, криво улыбнулся.
   - Капитана-осведомителя Гитариста мы найдем, не бери в голову. Звони.
   Ни пуха тебе, ни пера!
   - К черту! - улыбнулся в ответ Панкрат.
   Они встряхнули друг другу ладони,  и  бывший  майор  армейского  спецназа
вылез из кабины. "Волга" сорвалась с  места,  вписалась  в  поток  машин  на
шоссе, исчезла за холмом. Панкрат постоял немного, глядя ей вслед, и  сел  в
подъехавший фордовский микроавтобус с затемненными стеклами.

МОСКВА

КРУТОВ

   Курган был древним и  напоминал  пирамиду.  Склоны  его  поросли  травой,
сейчас пожелтевшей и пожухлой, и были усеяны камнями разных размеров,  среди
котор