достиг
достаточно высокого положения, чтобы быть уверенным в своих  силах.  Поэтому
Лысцов редко оставлял  для  охраны  дома  полную  команду  телохранителей  -
двенадцать человек,  довольствуясь  шестью  профессионалами,  перешедшими  в
Легион из разных спецслужб. В этот вечер он не изменил  своим  привычкам,  и
его сторожили парни второй полугруппы,  которым  разведчики  дали  клички  в
соответствии с наружным видом: Шкаф, Громила, Пузан, Нико (получил кличку за
длинные волосы, связанные в пучок на затылке), Долбонос  и  Грузин.  Шкаф  и
Громила сторожили квартиру, остальные четверо сопровождали хозяина.
   Для успешного проведения операции Зинчук посоветовал взять еще "Тень" под
командованием Родиона, и Панкрат согласился. У него было слишком мало людей,
чтобы обеспечить полное перекрытие векторов свободы Лысцова и нейтрализовать
его телохранителей.
   Операция началась в одиннадцать  часов  вечера  в  последнее  воскресенье
сентября, когда полковник  вышел  выгуливать  собаку  -  внушительного  вида
сенбернара с тяжелой массивной головой и висячими  ушами.  Панкрат,  знавший
эту породу довольно  добродушных  собак,  сенбернара  пожалел,  его  в  ходе
операции скорее всего придется пристрелить.
   Проверив по рации готовность бойцов, Панкрат дал приказ начать движение.
   Сам  он  готовился  включиться  в   процесс   в   финале   операции   для
непосредственного контакта с Лысцовым.
   Дмитрий  Лысцов,  одетый  в  шерстяной  спортивный  костюм  и  кроссовки,
двинулся по улице вокруг дома, свернул на Второй проезд Марьиной  Рощи;  это
был его обычный маршрут. Четверка  телохранителей  вела  его  "цугом":  один
впереди, один сзади, двое по бокам. Шел двенадцатый час ночи, было  холодно,
сыро и темно - два фонаря по пути следования Лысцова не  горели,  выведенные
из строя еще днем "бригадой электриков". У  магазина  "Продукты"  сенбернар,
тихонько трусивший впереди хозяина, свернул за угол, во двор соседнего  дома
и принялся  обнюхивать  мусорный  контейнер.  Лысцов  остановился,  доставая
сигареты.
   В это время давно  целившийся  снайпер  группы,  заменивший  Твердохлеба,
выстрелил, и охранник арьергарда сунулся носом в тротуар. Снайпер стрелял из
"винтореза" с глушителем и инфракрасным прицелом с расстояния в сто  метров,
поэтому двое парней по бокам Лысцова, державшиеся в десяти-пятнадцати  шагах
от него, выстрела не услышали, но почувствовали неладное, синхронно включили
рации, устраивая перекличку. И тотчас же молодая пара, медленно бредущая  по
другой стороне  улицы,  постоянно  останавливаясь  и  целуясь,  бросилась  к
правому охраннику, а старик  с  непокрытой  седой  головой,  тщетно  зовущий
какого-то Фердинанда - он тоже  "выгуливал  собаку",  -  мгновенно  оказался
рядом с левым телохранителем, не ожидавшим такой прыти от пожилого человека.
   Снайпер выстрелил еще раз, ранив первого телохранителя в  грудь,  не  дав
ему  возможности  оказать  сопротивление.  Двое  бойцов  Панкрата   тут   же
объявились рядом и скрутили парня, первым делом срывая с него рацию. Так  же
поступили и остальные перехватчики, лишая телохранителей  шанса  сообщить  о
нападении своим коллегам.
   Вся операция по нейтрализации телохранителей Лысцова длилась полминуты, а
когда он наконец сообразил, что происходит, из  люка  канализации  в  десяти
шагах от него, как чертик из табакерки, выскочил Панкрат в  черном  балахоне
"ниндзя"
   (комплект "Н-1").
   Лысцов  действительно  был  мастером-каратеком,  хорошо  владеющим  своим
боевым  искусством,  и  хотя  у  него  был  с  собой  пистолет,  он  им   не
воспользовался.  Перед  ним  был  всего  один  противник,  принявший  стойку
(вообще-то стойка была нужна Панкрату  лишь  для  отвода  глаз,  в  реальном
быстротечном бою, а тем более со многими противниками, любые  стойки  только
становились помехой для адекватного реагирования), и у командира ЛООС, давно
не имевшего себе  равных  среди  подчиненных  и  коллег,  сработал  рефлекс,
имеющий в психологии название "слон и моська".
   Между бойцами протек мысленно-эмоциональный ручеек, переводимый  в  слова
коротким диалогом: "Держись, мерзавец!" - "Да кто ты такой, чтобы угрожать м
н е?!" - и бой начался.
   Лысцов  тренировался  на  своем  веку  достаточно  долго,  чтобы  развить
кое-какие природные дарования, в  том  числе  способность  хорошо  видеть  в
темноте, Панкрат же имел "кошачье зрение" от  природы,  поэтому  оба  видели
друг друга почти так же хорошо, как и  днем.  Но  в  отличие  от  противника
Воробьев не был скован определенной школой со своим набором стандартных  поз
и движений. То есть он, конечно, владел комплексом приемов, на  который  мог
опираться, как на инстинктивно-рефлексную базу, но арсенал его был  побогаче
школы карате. В детстве Панкрат просто умел драться, выходя  победителем  из
схватки даже с противниками старше его на четыре-пять лет. Потом его заметил
школьный тренер по боксу и предложил проявить себя на ринге. Боксом  молодой
Панкрат занимался пять лет, пока его дядя, знаменитый во всей округе охотник
и следопыт, не предложил ему заняться борьбой со странным названием суев.
   Как оказалось, это был один  из  сохранившихся  с  древних  времен  видов
славянских боевых искусств,  которым  владели  лишь  единицы  из  миллионов.
Никаких письменных  планов  и  пояснений  суев  не  имел  и  передавался  из
поколения в поколение древними родами русских витязей.
   Конечно, дядя не знал суев в объеме, достаточном для  основания  какой-то
школы, да и не стремился быть учителем, но и того,  что  он  успел  передать
племяннику, оказалось достаточно, чтобы Панкрат  стал  мастером  рукопашного
боя.
   Да и потом, работая в органах, он не сидел сложа  руки,  а  тренировался,
перепробовав почти все виды  воинских  искусств  от  карате  и  тайдзюцу  до
уни-боса и самбо, пока не остановился  на  русбое  как  наиболее  отвечающем
современным требованиям реальных схваток. Среди его приятелей  и  коллег,  в
основном бывших, никто, кроме разве что Егора Крутова, не владел  русбоем  в
той мере, в какой владел сам Панкрат, однако он никогда  не  кичился  своими
знаниями и не устраивал показных состязаний.
   Лысцов же был слеплен совсем  из  другого  теста,  иначе  не  занялся  бы
криминальным  бизнесом,  и  даже  не  предполагал,  что   самодовольство   и
высокомерие являются наиболее уязвимыми звеньями его обороны.
   Приняв возникшего перед ним "ниндзя" за каратека, он и действовать  начал
в своем агрессивно-напористом ключе, обрушив шквал ударов  на  ускользающего
противника, а когда,  взбешенный  промахами,  вошел  в  раж  и  почувствовал
свирепое желание убить наглеца одним ударом -  нарвался  на  ответный  удар,
погрузивший его в состояние грогги, "плывущего сознания".
   Панкрат зашел ему в спину, выполнил болевой захват шеи и  держал  до  тех
пор, пока не подъехал "рафик" группы,  замаскированный  под  машину  "Скорой
помощи".
   Лысцова погрузили в машину, и Зинчук, сидевший внутри, лично  сделал  ему
какой-то укол.
   - Снимает пси-блокаду, - пояснил он в ответ на взгляд Панкрата.
   - Вы думаете, что он закодирован?
   - Даже если и не закодирован, все равно допрашивать будет  легче,  а  нам
срочно надо знать, где он прячет... - Зинчук замолчал, жестом показывая, что
пора ехать.
   - Отзываю людей, - сказал Панкрат, включая рацию. -  Квартира  полковника
нам уже не нужна.
   Он имел в виду, что существовал вариант захвата Лысцова непосредственно в
квартире,  если  бы  сорвалась  операция  во  время  выгула  собаки.  Ее,  к
сожалению,  действительно  пришлось  убрать:  как  только  хозяин   атаковал
"ниндзя", сенбернар молча рванулся на помощь и был остановлен  двумя  пулями
из пистолета.
   - Отзывайте, - согласился Зинчук. - Квартиру возьмут без вас.
   - Что?! - не понял Панкрат. - Зачем? Он же в наших руках.
   - У него в квартире может быть спрятано  то,  что  мы  ищем.  Поехали,  -
кивнул водителю капитан.
   Ошеломленный известием Панкрат  закрыл  дверцу  "рафика",  и  тот  уехал.
Где-то послышались громкие возбужденные  голоса,  женский  крик  -  прохожие
обнаружили трупы охранников, и Панкрат, дав по рации отбой группе,  спрыгнул
обратно в канализационный люк.
   Операция по захвату ценного секретоносителя закончилась  успешно,  однако
настроение от этого у командира штурм-группы "Боевой кулак"  не  повысилось.
От него явно что-то скрывали,  видя  в  нем  прежде  всего  профессионала  в
разведывательно-диверсионной работе, которому не обязательно знать  истинные
цели командования. А этого Панкрат терпеть не мог!

Ветлуга

КРУГОВ

   Их было четверо - мерзкие создания, похожие на людей с жабьими  головами,
одетые в черные, отливающие алым блеском  костюмы  и  вооруженные  огромными
зазубренными с тыльной стороны тесаками.  Двое  из  них  держали  полуодетую
Елизавету, двое пытались вскрыть ей череп  ножами.  Ее  пронзительный  крик:
"Егор, помоги!" - заставил Крутова содрогнуться и  броситься  на  гостей  из
преисподней с голыми руками. Однако ярость была так велика,  что  превратила
его  в  неуязвимого  бойца,  способного  противостоять  ударам  тесаков,  не
чувствуя боли, и ломать эти страшные ножи кулаком.
   Одного жабообразного Крутов проткнул  его  же  ножом,  второго  буквально
размазал по стенам какого-то мрачного  помещения  со  множеством  горящих  в
нишах свечей, но остальные  успели  скрыться  и  унести  Елизавету,  и  Егор
метнулся в погоню, проламывая телом невесть откуда появляющиеся стены.
   Проломив очередную, он оказался на  кладбище,  прыгнул  на  улепетывающую
тварь, схватил ее за ногу и дернул,  отрывая.  Дьявол  ухнул  филином,  упал
между оградок  могил,  превращаясь  в  тающее  желе,  его  напарник  наконец
выпустил Елизавету и прибавил ходу, но  остановился,  когда  Егор  подхватил
жену на руки, и вдруг стал расти, превращаться в великана, чья голова ушла в
черное беззвездное небо.  Голос  слетел  оттуда,  гулкий  и  грохочущий,  от
которого зашатались надгробия и кресты на могилах:
   - Сим повелеваю! Встаньте и идите на град белый! И никого не щадите!..
   Голос истончился,  превратился  в  свист,  в  шипение,  исчез.  Пропал  и
великан.
   Зато зашевелились могилы, из земли показались  полуистлевшие  мертвецы  и
молча двинулись туда, где вдруг засиял золочеными куполами  и  белокаменными
стенами красивый город с хорошо знакомым Кремлем.
   Неведомая сила подхватила  Крутова  с  женой,  вознесла  в  небо,  и  ему
открылась чудовищная картина: по  всей  гигантской  равнине  внизу  тянулись
призрачные вереницы и толпы мертвецов, идущих к бело-золотому городу.
   - Они идут на Москву! - прошептала очнувшаяся Елизавета, по лицу  которой
текли слезы и  кровь.  Кругов  крепче  прижал  ее  к  себе  и...  проснулся.
Елизавета не спала, смотрела  на  него  огромными  глазами,  а  заметив  его
движение, обняла, приникла к нему всем телом.
   - Что тебе снилось? Ты стонал...
   Егор закрыл глаза, прогоняя остатки сна, обнял жену.
   - Снилось, что мертвые по всей земле идут на Москву...
   Глаза Лизы стали тревожными.
   - Это плохой сон, - прошептала она. - Баба Евдокия...
   - Что баба Евдокия?
   - Хорошо толкует сновидения. Сбор мертвецов - это к войне...
   - Авось обойдется. Я ведь не пифия, предсказывающая судьбу, а всего  лишь
бывший полковник службы безопасности.
   - Ты - Витязь, тебе тоже дано  видеть  будущее.  Егор  улыбнулся,  рывком
повернул жену на спину.
   - А еще что мне дано?
   Елизавета потерлась носом о его подбородок,  попыталась  высвободиться  и
притворно нахмурилась.
   - Еще тебе  дано  пользоваться  слабостью  беззащитной  женщины.  Знаешь,
который час?
   - Уже утро.
   - Могли бы еще час поваляться в постели.
   - Мы и поваляемся.
   Егор нежно поцеловал Лизу в губы, нашел  рукой  вздрогнувшую  напрягшуюся
грудь...
   Через час они были на ногах. Егор проделал комплекс  упражнений,  вернее,
магических  движений  живы,  придающих  организму  гибкость  и  подвижность,
создающих энергетический запас на весь день, а Лиза приготовила  завтрак.  В
девять они договорились встретиться с четой Сергеевых - Сашей и Шуриком -  в
салоне моды, и времени было достаточно, чтобы прибраться в доме  и  обсудить
ближайшие планы.
   Лиза не хотела отпускать Кру-това одного  в  Москву,  но  он  настоял  на
своем, обнадежив жену, что вызовет ее к себе, как только устроится сам.
   Салон открывался в десять, поэтому у двух семейных пар был целый  час  на
разговоры,  охватывающие  сразу  десяток  тем,  главными  из  которых  были,
безусловно, капризы современной моды и размышления Шурика, из-за которых  он
и решился встретиться с Круговым.
   - Вы пока побеседуйте без нас, - сказала энергичная в отличие  от  тихого
мужа Саша, - а мы тут примерим кое-что.
   Шурик, выглядевший рассеянно-мрачным, и Егор уселись  в  пустой  приемной
салона в кожаные кресла и посмотрели друг на друга.
   - Что случилось? - как можно  мягче  спросил  Кру-тов,  стараясь  внушить
парню уверенность. - Тебе угрожали?
   - Понимаете, - Шурик отвел глаза, - я, конечно, виноват...
   - В чем?
   - Я иногда по заданию начальства проникаю в... в чужие файлы...
   - То есть взламываешь защиту сетей и добываешь секретную информацию.
   - Можно сказать и так. Но я это делаю редко, только в крайних случаях...
   - Крайне интересных для специалиста, так? Шурик поднял  глаза  на  Егора,
снова опустил, выдавил бледную улыбку.
   - Вы, Егор Лукич, как следователь говорите.
   - Никогда им не был. Извини, если я излишне резок.
   - Ничего, все правильно. Я самый настоящий хакер и получаю деньги в фирме
именно за умение работать с кодированной информацией. Но все же  я  не  Леха
Вязников...
   - Это кто такой?
   - Вообще-то он мой коллега, но по сути -  клинический  случай:  сидит  за
компом  сутками  напролет,  забросал  ФИДО  и   Интернет   письмами,   ругая
непонравившихся писателей, а теперь вообще шизанулся -  разработал  какой-то
сногсшибательный вирус...
   - Ты имеешь в виду -  компьютерную  вирусную  программу?  Откуда  ты  это
знаешь?
   Шурик снова улыбнулся, видимо вспомнив какой-то эпизод из своей жизни.
   - Вообще-то это была моя идея - разработать "логическую бомбу" для вывода
из строя компьютерных сетей, Леха просто украл  ее  у  меня.  -  Уголки  губ
Шурика опустились, лицо  приобрело  страдальческое  выражение.  -  Но  я  не
виноват...
   - В чем? -  терпеливо  спросил  Егор,  хотя  сроду  не  любил  людей,  не
договаривающих до конца.
   - Леха умер вчера...
   Несколько секунд Крутов не сводил  взгляда  с  лица  Шурика,  пытавшегося
приободриться.
   - Известно, по какой причине он умер? Может быть, его убили?
   - Врачи сказали - внезапная остановка  сердца.  Но  Леха  такой  огромный
амбал, никогда на здоровье не жаловался...
   - Так! - стиснул зубы Егор, чувствуя внезапный  холодок  в  желудке:  это
проснулся ментальный "сторож" организма. - Внезапные остановки сердца в наше
время не редки, но тебе стоит над этим призадуматься. Ты жаловался,  что  за
тобой следят. Не прошло наваждение?
   - Я поделился с Александрой, а она рассказала своим родственникам, и Петр
Парамонович выделил мне своего работника, который меня  везде  сопровождает.
Но это же смешно - охранять меня от...
   - Это не смешно! - перебил парня Егор. - Хотя я не уверен, что  в  случае
нападения телохранитель сможет тебя защитить. Я вообще посоветовал  бы  тебе
уехать из Ветлуги куда-нибудь подальше, к родичам, например, если они у тебя
живут не здесь.
   - Тетка есть во Владимире и сестра  в  Никополе.  Но  я  никуда  не  хочу
уезжать.
   - Тогда жди, пока и у тебя не случится внезапный сердечный приступ.
   - Вы... серьезно?
   Егор понял, что перегнул палку.
   - Ладно, не переживай, все  скоро  образуется,  и  ты  сможешь  работать,
никого не страшась-Но все же держи ушки на макушке, отмечай любую  необычную
деталь в своем  окружении  и  сразу  сообщай  Петру  Парамоновичу  или  мне.
Договорились?  А  что  это  все-таки  за  "логическая  бомба",  которую   ты
придумал?
   - По сути, это вирусная программа-антагонист, разрушающая логические цепи
процессора... ну не могу я на пальцах...
   - У тебя она есть?
   - У Лехи где-то была записана на дискете, я ведь с ней не работал.
   - Можешь поискать и принести мне?
   - Попробую, если он оставил ее на работе. Зачем она вам?
   - Хочу убедиться, что такая программа существует. Только никому  об  этом
ни слова! Очень я опасаюсь, что об увлечении твоего "клинического"  приятеля
узнали кое-какие спецслужбы.
   - Вы думаете, что они?..
   - Леху убили, парень, и ты должен это понимать.  Вот  почему  тебе  лучше
всего уехать, хотя бы на время.
   - Ау, мальчики! - появились в приемном зале салона Саша  и  Елизавета,  и
мужчины замерли, разглядывая своих жен.
   На  Елизавете  был  костюм  под  названием   "очарование   эклектики"   -
классический пиджак цвета перванш и черная кружевная  юбка,  сквозь  которую
маняще просвечивали полные упругие бедра; матовые  колготки  модели  "ап"  с
вертикальным рисунком существенно удлиняли ноги и  создавали  непередаваемый
эффект женственной стройности.
   Саша вышла в вечернем платье, которое можно было смело назвать  кружевным
шедевром. Оно было сливового цвета, с бахромой, расшитое блестящими бусинами
и пайетками, с разрезом от бедра, и открывало длинные стройные ноги  молодой
женщины, ничуть не уступавшие по  красоте  ногам  лучших  топ-моделей  мира.
Впрочем, Егору все же больше нравились ноги жены.
   Пауза затянулась.
   Женщины переглянулись и засмеялись, довольные произведенным впечатлением.
   - Готовы!  -  прокомментировала  Саша.  -  Егор,  как  ты  находишь  свою
половину?
   - Высший класс! - оценил Кругов чистосердечно.
   - А меня?
   - Нет слов!
   - А Шурику не нравятся длинные платья. Говорит, они меня уродуют.
   - Ей больше идут короткие юбки, - буркнул Шурик. - Я с ней давно спорю, а
она все равно на своем стоит.
   - Ну, может быть, не всегда стоит надевать мини,  -  дипломатично  сказал
Егор.
   - Вот мнение человека, который знает мир лучше, - заявила Саша и убежала,
нисколько не огорченная реакцией мужа.
   Елизавета лукаво подмигнула Егору и тоже скрылась за дверью.
   - Есть хорошая поговорка, - сказал Кругов, глядя на подавленного  Шурика,
но продолжая  прислушиваться  к  своим  ощущениям.  -  Никогда  не  спорь  с
женщиной.
   Если ты ее переспоришь, она сочтет тебя грубияном, если она переспорит  -
примет за дурака.
   - Так она же моя жена, - простодушно отозвался молодой человек.
   Кто-то остановился на улице у входа в салон, заглядывая сквозь стеклянные
двери  внутрь.  Кругов  наконец  определил  свое  состояние   как   "рычание
сторожевого пса" и, вскочив, дернул Шурика за руку:
   - Беги в рабочий зал!
   Тотчас же двери с табличкой "Закрыто" распахнулись, и в приемную  комнату
салона заскочили двое молодых людей в одинаковых коричневых плащах. Оба были
вооружены пистолетами-пулеметами с насадками бесшумного боя,  и  оба  начали
стрельбу сразу, как только ворвались в помещение, словно им было все  равно,
кто здесь находится. Вернее, они точно  знали,  за  кем  охотятся,  но  ради
выполнения задачи готовы были перестрелять любое количество невинных людей.
   Если бы Егор не был готов к такому повороту событий, налетчики  закончили
бы свою операцию успешно. Но все же один из них успел дать очередь в Шурика,
который еще не добежал до второй двери, прежде чем  Егор  настиг  стрелка  и
одним ударом сломал руку с пистолетом.  До  этого  Кругов  успокоил  первого
стрелка, сначала точным  попаданием  сюрикэна  в  голову  (он  носил  теперь
метательные звезды с собой везде), а затем ударом ноги в грудь отбросив  его
к двери.
   Однако это было еще далеко не все.
   В  глубине  салона,  занимающего  целую  анфиладу   комнат,   в   которых
располагались мастерские кроя  и  шитья  разных  видов  одежды,  прим