с  действительно
мало, поэтому отправляемся в Переславль немедленно.
   Мария посмотрела на поникшего Егора.
   - Встряхнись, Витязь. Команде нужен командир.
   Крутов поднял на нее невидящий взгляд, мгновение смотрел  как  бы  сквозь
женщину,  сквозь  стены  гостиницы  и  очнулся.  Провел  рукой  по  волосам,
расправил плечи. Ираклий смотрел на него оценивающе и недоверчиво, Корнеев -
с надеждой, Мария  -  понимающе,  с  затаенной  печалью.  Тогда  он  сказал:
"Побежали", - и первым вышел из номера.
   В Переславль-Залесский они приехали в двенадцать часов дня, пообедали,  и
Кругов решил покататься по городу один, чтобы хоть как-то развеяться,  снять
завладевшее им напряжение, благо ответ начальника "семерки" на  его  вопрос:
что делать дальше? - был прост: ждать!
   Оседлав вишневую "одиннадцатую" Марии, он  направился  к  центру  города,
полюбовался на Спасо-Преображенский  собор  на  Красной  площади  и  церковь
Петра-Митрополита, постоял возле памятника Александру Невскому, выпил кофе в
баре на Ростовской улице и сделал круг по набережной Трубежа, чувствуя,  как
его охватывает ностальгия по Ветлуге. Переславль-Залесский во многих деталях
напоминал  Ветлугу,  один  из  старинных  провинциальных  русских  городков,
которых не брало  время,  несмотря  ни  на  какие  перемены  в  общественном
устройстве страны.
   Видимо, чувство ностальгии и подвело Егора, не ждавшего  каких-то  особых
открытий и опасных встреч, забывшего на минуту, что где-то в городе работают
агенты Легиона и сидит в заточении Панкрат  Воробьев.  Уж  слишком  тихим  и
мирным  выглядел  этот  город.  Да  и  приехали  они  сюда   незаметно,   не
сопровождаемые "хвостами" каких-либо контор, ни государственных, ни частных.
Система же видеоконтроля в Переславле  еще  не  заработала  в  полную  силу,
телекамеры были установлены пока лишь на Народной  площади  и  возле  зданий
городской администрации, УВД и тюрьмы. К тому же  в  городе  давно  работала
"двойка" - разведка Катарсиса, которая прекрасно  знала  Переславль  и  дала
рекомендации, где может остановиться команда Крутова, не вызывая подозрений.
   Все  эти  соображения  промелькнули  в  голове  Егора,  когда  в   районе
пересечения Советской улицы и Кривоколенного переулка в корму его "Лады"  на
скорости  под  восемьдесят  километров  в  час  врезалась  иномарка,   белый
"двухсотый" "Мерседес" совершенно замученного вида. Егор как раз притормозил
перед светофором, получил ощутимый удар и только  тогда  заметил  инспектора
ГИБДД, деловито переходившего дорогу. А из "мерса" меж тем вылезала четверка
амбалов, классического вида вышибал: бритые  виски,  толстые  шеи,  пиджаки,
надетые на майки, цепи, перстни,  серьги  в  ушах.  Затем  вышел  и  хозяин,
вальяжного вида молодой господин в бежевом костюме,  похожий  на  Гитлера  в
исполнении Осенева: усики под длинным  носом,  челка  набок,  дегенеративная
челюсть.
   Кругов, чертыхнувшись в душе, вылез из машины. Первым  подошел  гибдовец,
поцокал языком, разглядывая разбитый бампер и фары "Мерседеса".
   - Да, влип ты, парень! Не надо было тормозить на зеленый свет.
   - Я притормозил на красный.
   Пожилой сержант с пузечком поднял на Крутова равнодушный  взгляд,  и  тот
вдруг понял, что попал в самую примитивную "вертушку". Светофор в этом месте
- на перекрестке - был регулируемый, и включал его  именно  инспектор,  если
возникала необходимость разгрузить дорогу  в  каком-нибудь  направлении.  Он
включил "красный" точно перед машиной Егора, а "Мерседес",  вынырнувший  как
привидение, - Егор вспомнил, что он обогнал его "Ладу" минуту назад и тут же
отстал, - специально въехал в зад "одиннадцатой". Ловушка была  спланирована
заранее, и Крутов угодил в нее, как старательный ученик автошколы.
   - Мужик, платить будешь? - подошел один из рэкетиров, даже не взглянув на
передок "Мерседеса". - Здесь работы на две штуки, не меньше.
   - А будешь сопротивляться, - ласково добавил "Гитлер", - я тебя надолго в
тюрягу засажу. Когда ты выйдешь оттуда, на Марсе уже  будут  яблони  цвести.
Усек?
   Крутов посмотрел на разбитый бампер "мерса",  отметил  вмятины  и  шрамы,
явно не относящиеся к данному наезду. Стало окончательно ясно,  что  бригада
"вертухаев" работает давно и не раз била  свой  многострадальный  аппарат  о
зады чужих машин. Это был чисто российский бандитский "бизнес" во  всем  его
уродстве,  а  главное,  поддерживаемый  мелкими  и  крупными   чинами   "при
исполнении", и доказать "бизнесменам" правду было невозможно.
   Прокачав эти соображения за пару секунд. Кругов тем не  менее  не  принял
никакого решения, не зная, что лучше: начать возмущаться и  доказывать  свою
невиновность, договориться с рэкетирами "полюбовно", пообещав им  заплатить,
или начать изображать из себя еще более "крутого". Однако все  решилось  без
его  участия.  Разведка  Катарсиса,  вероятно,  тихо  вела  своего  опера  и
подоспела на помощь вовремя.
   К перекрестку подъехал черный  "Кадиллак"  с  затемненными  стеклами,  со
стороны пассажира опустилось стекло, из окна выглянула Мария и начальственно
поманила пальцем инспектора. Что она говорила ему, слышно  не  было,  только
сержант вернулся обратно "на рысях", потный и красный,  озабоченно  осмотрел
битые автомобили и сказал с преувеличенной бодростью:
   - Самый настоящий наезд, граждане. Придется  составлять  протокол.  Уж  с
очень большой скоростью вы ехали, граждане.
   - Ты что, командир?! - вытаращился на него  усатый.  -  Белены  объелся?!
Этот козел нарочно свой зад подставил, ты же видел. Пусть платит!
   Инспектор  вспотел  еще  больше,  но  упрямо  гнул  свое,  не  глядя   на
ошарашенных подельников.
   - Оно, конечно, лучше бы вы заплатили гражданину за нанесенный ущерб,  да
и разошлись бы с миром. А так надо по полной программе, с экспертизой...
   - Да ты совсем сдурел, сапог! - сдавленно прошипел подбритый бугай, горой
нависая над инспектором. - Мы же тебя...
   -  Мосол,  засохни,  -  осадил  своего  боевика  усатый.   Посмотрел   на
"Кадиллак", на Крутова,  индифферентно  дожидавшегося  финала  разборки,  и,
вероятно, что-то понял. Быстро нырнул в кабину "мерса", стукнул водителя  по
плечу:
   - Гони!
   "Мерседес" сдал назад и тут же рванул на перекрестке направо, исчез.
   Сержант посмотрел на Крутова с растерянной полуулыбкой,  развел  виновато
руками.
   - Вот гады, ищи их теперя...
   - Не надо никого искать, - усмехнулся Крутов, - они сами тебя найдут.
   Уходил бы ты из службы, дядя, когда-нибудь засыплешься вместе  с  ними  и
загремишь "под панфары".
   Окно  "Кадиллака"  поднялось,  он  тронулся  с   места   и   покатил   по
Кривоколенному  переулку  в  сторону  знаменитого  бывшего  дома  Тимериных,
памятника   архитектуры   восемнадцатого   века.   Егор   сел   в    помятую
"одиннадцатую", поехал следом. Через квартал "Кадиллак"  остановился,  Мария
вышла из него и пересела в машину  Крутова,  то  есть  в  свою  собственную,
сердито проговорила:
   - Полковник, ты  ведешь  себя  как  отдыхающий  на  пляже.  Что  с  тобой
творится?
   Неужели тебе надо доказывать, что нельзя  так  расслабляться?  Даже  если
твоя жена находится в плену у врага?
   Кругов нахохлился, понимая, что она права.
   - Ты не имеешь права показывать свои переживания, - продолжала  Мария,  -
как не имеешь права останавливаться. Получение и  переработка  информации  -
работа!
   Остановился, посчитал, что знаешь достаточно, все равно что умер!  В  том
числе и физически. Кругов молчал.
   - Ты приехал в оккупированный врагом город, а  гуляешь  по  нему  как  по
своей деревне. Что с тобой  творится,  Витязь?  Комплекс  вины  перед  женой
заговорил? Или ты хочешь доказать самому себе, что ты хороший  и  попал  под
мое влияние случайно?
   Последние слова прозвучали  как  пощечина.  Крутов  потемнел,  глянул  на
женщину, прочел в ее глазах недоумение, затаенную грусть, любовь и  нежность
и вдруг обнял, притянул к себе и поцеловал. Резко отвернулся.

***

   - Прости меня...
   Мария  несколько  мгновений  сидела,  не  двигаясь,   словно   оглушенная
неожиданным признанием, потом сама  обняла  Крутова,  прижалась  к  нему  и,
всхлипнув, прошептала:
   - Ненавижу себя... но разве я виновата, что ты  -  мой  Витязь?  Не  могу
ничего поделать с собой... торчишь в моем сердце, как нож... Ираклий хороший
мужик, сильный,  целенаправленный,  но...  не  мой.  Не  мой!  Не  хочу  его
обманывать... но и ты тоже - не мой! - Она вздрогнула, не разнимая  объятий.
- Ох, Витязь, Витязь, зачем только я согласилась стать твоей берегиней... но
разве я знала!.. И ты... если бы ты знал, как это больно...
   В голосе женщины прозвучало рыдание. Кругов начал гладить ее по плечу, по
спине, по волосам, как маленькую девочку, слова застревали в горле,  но  она
отстранилась, смахнула слезу со щеки и сухо бросила, глядя вперед:
   - Поехали в гостиницу. Прости за слабость, больше это не повторится.
   Егор, так и не нашедший нужных слов, тронул машину с места.
   План операции по освобождению Панкрата обсуждали вечером того же дня.
   Разведка постаралась и выдала команде Крутова все необходимые  данные,  в
том числе - сведения о подготовленной в доме Погребко засаде.
   Охраняли дом с подвалом, в котором, судя по всему, сидел Воробьев, десять
человек, и еще шестеро находились в соседнем доме, готовые прийти на  помощь
охране и захлопнуть ловушку. Этих решили снять в первую  очередь,  чтобы  не
ждать удара в спину, чем занялась пятерка  Ираклия  и  Мария.  В  ее  задачу
входило выполнение отвлекающего маневра и обеспечение  скрытности  операции:
группа Ираклия должна была взять "тающих" без шума не  только  в  физическом
плане, но и в ментальном, чтобы  этого  не  заметил  кто-либо  из  конунгов,
вздумай он подстраховать засаду.
   В одиннадцать  часов  вечера  первая  фаза  операции  началась  и  спустя
двадцать  минут  закончилась.  Шестерка  спецназа  отряда  "ГОРЕ"   Легиона,
играющая роль группы поддержки, была захвачена врасплох и  сопротивления  не
оказала. Правда, командиру группы  Ираклий  повредил  нос,  неудачно  махнув
рукой, остальные же были скручены без боя и остались лежать  в  доме  соседа
Погребко, спавшего беспробудным сном по причине опьянения.
   Вторая фаза операции началась с рычания моторов  и  завывания  сирен:  по
улице мимо владений Погребко  медленно,  то  и  дело  останавливаясь,  катил
огромный автокран в сопровождении двух милицейских машин  с  мигалками.  Как
раз напротив дома с пленником он и застрял, неудачно съехав левыми  колесами
в кювет. Начал разворачиваться, но снова неловко, а затем у него  отцепилась
стрела и на повороте въехала прямо  в  окно  мансарды  кирпичной  двухэтажки
Михаила Васильевича.
   Началась  суматоха,  раздались  крики  и  мат,  из  машин   сопровождения
выскочили милиционеры, а из ворот дома вышел Погребко в  сопровождении  двух
охранников и уставился на эту сюрреалистическую  картину,  не  веря  глазам.
Затем не выдержал и заорал сам, бросаясь к водителю крана,  которого  уже  с
матом вытаскивали из кабины.
   Кругов в этот момент сидел вместе с Глебом Квасурой за сараем, с  тыльной
стороны усадьбы Погребко и ждал сигнала. Точно так же ждал сигнала и Корнеев
со   своими   монахами,   подобравшиеся   к   дому   со   всеми   возможными
предосторожностями.
   Всем  было  известно,  что  за  территорией  усадьбы   наблюдают   четыре
телекамеры, кроме того, по периметру участка установлены лазерные сканеры  и
всей электронной системой защиты управляет компьютер. Знали диверсанты и где
располагаются бойцы охраны и засадная группа: двое бродили с собаками  вдоль
забора, двое дежурили в холле (они  и  вышли  вместе  с  хозяином  на  звуки
театрального  представления  с  краном,   великолепно   сыгранного   группой
поддержки "семерки"), один сидел за монитором, а пятеро ждали  своего  часа,
рассредоточившись  по  дому  и  находясь  в   специальных   стенных   нишах.
Разрабатывая по приказу Асламова план засады, Погребко учел практически все,
кроме одной существенной детали (Асламов  почему-то  не  предупредил  своего
помощника об этом): в атаке на владения Михаила Васильевича  участвовала  не
просто команда профессионалов, пользующаяся всеми  техническими  новшествами
от компьютеризированной радиосвязи до  легчайших  бронежилетов  и  устройств
ночного  видения,  но  еще  и  Витязь  с   берегиней-ведуньей,   существенно
превосходившие возможности защитных систем. Кроме  того,  умельцы  Катарсиса
давно переняли все хитрости спецподразделений ФСБ и  военных,  разработанные
для использования во время тихих и громких войн на земном шаре.
   Улица,  на  которой  стоял  дом  Погребко,   снабжалась   электроэнергией
посредством обыкновенной линии с напряжением двести двадцать  вольт,  идущей
от подстанции, которая  располагалась  всего  в  ста  пятидесяти  метрах  от
усадьбы. Один из бойцов группы Ираклия свободно проник в нее и  подключил  к
линии генератор импульсных напряжений, не прерывая при этом электроснабжения
улицы. В момент, когда  Погребко  вышел  из  дома  разбираться  с  водителем
автокрана, генератор сработал, и компьютер охраны вышел  из  строя.  Правда,
при этом вышли из строя и два десятка телевизоров в домах на улице,  но  это
уже не имело значения.
   Одновременно с включением генератора через открытые ворота на  территорию
усадьбы ворвались два громадных волка, затеяв  битву  с  собаками  охраны  и
заставив отвлечься охранников. А когда они, увидев смерть псов, открыли было
огонь по волкам, перелезшие через забор монахи  Корнеева  быстро  уложили  и
связали обоих, не применяя оружия.
   Крутов вошел в игру чуть раньше, но его задача была посложней: проникнуть
в дом, найти подвал и занять там оборону до подхода  основных  сил  -  чтобы
кому-нибудь из охранников не пришла в голову идея ликвидировать пленника.
   Забор он преодолел легко, благо  навык  имел  большой,  а  у  стены  дома
замешкался на доли секунды, вдруг засомневавшись в варианте проникновения  -
через окно. Интуиция  подсказывала,  что  таким  образом  пробраться  в  дом
незамеченным невозможно. И тогда он решил повторить трюк  сосклисом,  удачно
исполненный им во время посещения храма Черного Лотоса в Жуковке.
   Подготовка длилась недолго, по сути, он был уже готов к проявлению  силы,
находясь в состоянии веры. Главное  -  надо  было  остановить  на  несколько
мгновений сердце и не дышать.
   Егор вытянул вперед руки, упираясь в холодную  шершавую  кирпичную  стену
дома, и медленно вдавил ладони в неподатливую твердь.  Постоял  так,  ощущая
волну  онемения,  распространившуюся  от  кончиков  пальцев  рук  к  локтям,
задержал воздух в легких,  шагнул  в  стену.  Свет  в  глазах  померк,  тело
превратилось в клуб дыма, наступила невесомость, голова закружилась.
   Крутов попытался сделать второй шаг и  не  смог!  Тела  не  чувствовалось
совсем! Он не мог скомандовать мышцам сделать еще один шаг!
   Страх парализующей струей ударил в голову: застрял! Никто  и  никогда  не
сможет обнаружить человека, вмурованного в кирпичную стену! Никто и  никогда
не сможет его оттуда вытащить,  так  как  атомы  тела  распределились  между
атомами   кристаллических   решеток    материала    стены    и    образовали
атомарно-молекулярный конгломерат,  расщепить  который  невозможно  никакими
ухищрениями.
   Сердце трепыхнулось в груди испуганной птицей, укол боли  пронзил  голову
Егора, высветил все его "твердое" тело, сжатое твердью стены, сознание стало
меркнуть. Он понял, что, если  немедленно  не  успокоится  и  не  предпримет
какой-либо попытки освободиться, действительно застрянет в стене навечно.  В
памяти всплыли слова Георгия о седьмом  уровне  живы,  представлявшем  собой
развертку "внутреннего космоса", то есть подключение подсознания к сознанию,
но как это делается, Егор не знал. И тогда он инстинктивно позвал на  помощь
всех, кто его мог услышать, хотя думал в этот момент только о Лизе...  и  не
услышал - почувствовал слабый ответ: иди ко мне!..
   Послушно шагнул вперед, не представляя  на  самом  деле,  что  делает,  с
трудом удержался на грани беспамятства от  новой  дикой  вспышки  боли...  и
оказался внутри темного помещения, голый, погруженный по пояс  в  деревянный
пол, светящийся, полный непривычных ощущений. Тело колыхалось и вздрагивало,
как студень, пронизанный тысячами тонких иголочек, голова  кружилась,  перед
глазами вертелись цветные круги, и он не сразу заметил человеческую фигуру у
окна, с пистолетом в руке, разглядывающую из-за портьеры суету вокруг  крана
на улице.
   Очевидно, человек  что-то  почувствовал,  оглянулся,  увидел  в  полутьме
светящееся, как подсвеченный изнутри клуб дыма, привидение - бюст Крутова, и
от испуга выстрелил.
   Егор почувствовал легкое жжение - пуля пролетела сквозь тело, как  сквозь
вату, усилием воли заставил тело подняться на уровень пола  и  направился  к
стрелку, выстрелившему три раза подряд. Пистолет был с глушителем,  и  звуки
выстрелов походили на удары теннисной ракеткой по мячу, а вот пули произвели
шума намного больше.  Пролетев  сквозь  тело  "привидения",  они  угодили  в
книжный шкаф, сбили висящий на стене жостовский поднос и вдребезги  разнесли
графин с цветами на столе в углу комнаты. Затем Крутов  перестал  светиться,
приблизился к прятавшемуся в комнате парню в  спецкомбинезоне,  переставшему
стрелять, с ужасом взиравшему на "привидение", и одним ударом  в  подбородок
уложил его на пол.
   Метнулся к двери, за которой послышались торопливые шаги двух человек.
   Дверь приоткрылась, в комнату заглянула чья-то голова в шлеме с  прибором
ночного видения,  затем  вошел  огромный,  как  шкаф,  мужчина  в  таком  же
комбинезоне, что и сидевший здесь в  засаде  парень.  Крутова  он  увидел  в
последний момент, когда тот уже наносил удар. Следующим  ударом  Егор  выбил
пистолет из руки второго "тающего" в камуфляж-костюме, а затем  с  выплеском
силы толкнул его в грудь растопыренной ладонью. Вскрик, стон,  стук  упавших
тел, тишина.
   Подождав некоторое время и не слыша тревоги, Крутов выскочил в коридорчик
первого этажа дома, тенью перелетел холл и по винтовой лестнице спустился на
подземный этаж дома Погребко, представлявший собой  мастерскую,  где  хозяин
любил повозиться с металлом. Люк в подвал находился в углу мастерской.
   Егор  бесшумно  обогнул  верстак,  небольшой  токарный  станок,   постоял
секунду, ворочая головой, как локатором, и по подсказке интуиции  переставил
на  другое  место  тяжелый  металлический  ящик,  под  которым  обнаружилась
квадратная крышка люка. Однако поднять ее он не успел.
   Кто-то появился в мастерской, такой же быстрый, бесшумный и опытный,  как
и он сам. Вспыхнула лампа  на  стене,  забранная  металлической  сеткой.  На
Крутова смотрел среднего  роста  широкоплечий  молодой  человек  с  открытым
симпатичным  лицом,  сероглазый,  длинноволосый,  одетый  в   черное   трико
(комплект "Н-1" для диверсионно-разведывательных действий), и с любопытством
разглядывал голого Крутова.
   - Привет, Витязь, - сказал он почти дружелюбно. - Не ожидал, что  встречу
мастера живы, владеющего склисом.
   - Привет, перебежчик, - ответил  Егор,  узнавший  по  описанию  Валентина
Асламова. - Не хочешь вернуться обратно?
   - Не могу, - со странным сожалением  развел  руками  Асламов.  -  Слишком
поздно. Программа оказалась сильнее меня. Но ты зря сегодня встал у меня  на
пути.
   - Может быть, наоборот?
   Асламов прислушался к долетавшим сверху звукам.
   - Трафик?
   Егор качнул головой.
   - Ну что ты, обычная акция с эшелонированным  прикрытием.  Зачем  тратить
время на разработку трафика?
   - Вам помогли волхвы? Я видел волков.
   - Мы и сами с усами. Не хватало  еще  для  освобождения  одного  человека
вызывать накат.
   - Кажется, вы подготовились лучше, чем мы. Но все же тебе это не поможет,
уходи.
   - Уходи лучше ты, пока еще есть шанс. Асламов качн