или    воина    неясной    расовой
принадлежности, но очень  угрожающего  вида,  спрятавшегося  за  большим
камнем. Правда, все  они  были  одеты  в  одинаковые  облегающие  черные
костюмы, что могло вызвать лишь брезгливую гримасу. Как традиционно!
   Единственное, что позволило нашей заметно поубавившей гонора компании
дойти до места, - это чародейство  Дельвара.  Я  танцевала  с  охранными
системами, отыскивая те критерии, по которым они определяли  чужих,  или
просто наскоро разгадывая структуры заклинаний, даже близко не подходя к
пониманию их сути, а риани их взламывал. Этот огромный одноглазый демон,
напоминающий  скорее  тупого  орка,   чем   изящного   эльфа,   оказался
прирожденным медвежатником, с филигранной точностью и невероятно  быстро
находя (или создавая) лазейки даже  в  самых  изощренных  ловушках.  Что
невольно заставляло задуматься о том, где можно было отполировать  почти
до полного  совершенства  это,  прямо  скажем,  не  вполне  традиционное
приложение чародейского искусства.
   К счастью, далеко идти не  пришлось.  Бесшумный  шорох  теней:  риани
выскользнули на высокую галерею, предназначенную,  судя  по  всему,  для
музыкантов, и в течение нескольких секунд выключили притаившихся  там  в
обнимку с заговоренными  арбалетами  дяденек.  Мы  присели  за  толстыми
перилами, внимательно разглядывая раскинувшийся внизу  средних  размеров
зал.
   Когда-то это помещение было парадным.  Теперь  его  использовали  для
чего угодно, но только не для пиров и собраний.
   Плиты пола, древние, гораздо древнее самого  замка,  дышали  мрачной,
долго копившейся силой, резонируя в каком-то  незнакомом,  но  бередящем
душу ритме. Но  поистине  с  широким  размахом  было  начерчено  сложное
переплетение  пентаграмм   и   магических   рун.   Тринадцать   высоких,
угрожающего вида камней, каждый весом как  минимум  в  пару  тонн,  были
стратегически расположены по окружности. Как же их сюда притащили? Зачем
- понятно. Больше всего эти камни походили на языческие алтари, явно  не
раз попробовавшие человеческой (и не только)  крови.  Исходящие  от  них
волны заставляли мои зубы вибрировать в борьбе с навязчивым желанием  не
обращать  ну  совершенно  никакого  внимания  на  исчезновение  юных   и
легкомысленных эльфиек. Вообще ни на что не обращать внимания. И как мне
могло прийти в голову, что кто-то тут замышляет против эль-ин? Мне  что,
делать больше нечего? Нет, надо отправляться  домой  и  заняться  чем-то
действительно полезным.....
   И дальше в том же духе.
   При виде  узоров,  в  которые  складывались  затейливо  переплетенные
линии, Нефрит судорожно (и совершенно бесшумно) втянула воздух, глаза ее
стали совсем загнанными. А  вот  мужчины,  напротив,  не  слишком  много
внимания уделяли сему  шедевру  колдовского  искусства.  Они,  казалось,
полностью были поглощены изучением  жавшихся  к  стенам  многообещающего
вида фигур, которые, судя по всему,  и  были  "встречающей  делегацией".
Встречаться с которой у меня не было ни малейшего желания.
   Сен-образ Нефрит плавно спланировал на ее протянутую руку, транслируя
личные и, по определению, незаметные никому постороннему мысли.
   Ловушка.
   Как будто это нуждалось в каком-то подтверждении!
   Я закрыла глаза, медленно, тщательно и с  удовольствием  прорабатывая
сен-образ потрясающей красоты трехэтажного  ругательства.  И  надо  было
этим шаманам-недоучкам сконструировать именно заклинание, причем  именно
в том смысле, который вкладывают в это слово на Эль-онн! С  материальным
носителем, с жесткими фокусом и фиксацией, с многовариантной  структурой
привязки. Если бы они просто выпустили в эфир что-нибудь  с  аналогичным
действием! Тогда можно было бы вычленить пакость из астрального  шума  и
станцевать с ней  там,  где  мне  удобней.  А  так  единственный  способ
по-настоящему  подобраться  к  связям,  образующим   этого   ментального
монстра, - это влезть в самое змеиное  гнездо.  Интересно,  Круг  это  с
самого начала просчитал? Нет, вряд ли, о существовании эль-ин тогда  еще
и слыхом не слыхивали...
   Мне надо вниз. Прикройте.
   Разумеется, маскировка вене была куда  надежней,  чем  все,  что  они
могли предложить, но в танце, в по-настоящему глубоком, до потери  себя,
танце, мне ее ни за что не удержать. Легкие, с привкусом корицы и  теней
чары Дельвара опустились на плечи плащом невидимости.
   В ту же секунду Нэшши сиганули с галереи в разные  стороны,  шмыгнули
вдоль стен, занимая позиции, которые в случае неприятностей позволят  им
держать под контролем как можно большее число врагов. Этакая  засада  на
сидящих в засаде. Не глядя на Сергея, я по  нашей  связи  отправила  ему
четкое напутствие примерно следующего содержания: "Не высовывайся.  Твоя
первая забота - Нефрит. Если что, хватай ее, и мотайте отсюда. Мы о себе
позаботимся в  любом  случае".  Арр  никак  не  показал,  что  воспринял
сообщение. Они с Видящей прильнули в перилам, в руках у обоих  появились
какие-то странные пистолетообразные приспособления, от  которых  дохнуло
ну очень концентрированной смертью. Нет, об этой парочке волноваться  не
стоит.
   Арр-леди, если вы хотите еще что-то сказать, сейчас самое время.
   Тишина. Пальцы пробежались по серебристым кольцам  кольчуги,  надежно
прикрытой курткой. Аррек...
   Я спрыгнула с галереи.
   Приземление на полусогнутые ноги, застыть на мгновение в надломленной
неподвижности. Рывок вперед. Под прячущим гремуаром Дельвара я отбросила
остатки маскировки, крылья скользнули  по  спине,  чуть  напряглись,  не
подчиняющимся  никаким  физическим  законам  усилием  поднимая  меня  на
несколько сантиметров над полом.
   Метнуться мимо огромных и, честно говоря, откровенно страшных камней,
застыть в самом центре образованного ими круга, в самом средоточии  этой
отвратительной, грязной магии. Ауте,  как  они  умудрились  так  неумело
изуродовать столь  древние  и  изначально  полные  скрытого  достоинства
силы?
   Я вытянулась в струнку в срединной точке,  вскинула  руки  и  крылья,
закрыла глаза, прислушиваясь. В уши бил громко, грубо и больно -  грохот
ментального принуждения, почти не переносимый вой яростных приказов.
   Я слушала.
   И вот где-то внутри, где-то так далеко,  что  я  едва  могла  уловить
нахальные такты, зазвучало иное. Тихая-тихая музыка. Почти  неразличимая
на фоне подавляющего грохота.
   Я слушала.
   Мелодия постепенно набирала силу, наливалась гармонией и  переливами.
Она играла в моем теле, струнами были  мои  нервы,  а  вместо  барабанов
резонировали  полые  птичьи  кости.  Вступил   голос.   Единственный   и
незабвенный, голос, который я никогда не смогу забыть, он был со мной.
   Я слушала.
   И  в  какой-то  момент  музыка  стала  громче  бившей  из  заклинания
какофонии...
   ... и тогда я отпустила себя. Позволила  сметающему  все  принуждению
заполнить разум. Позволила танцу безумно изогнуть тело.
   Я танцевала.
   Руки вывернуло назад в горько-болезненном скольжении,  ноги  плели  и
плели замедленно-точеные узоры, незаметно для меня самой  следуя  линиям
пентаграмм, все тело стонало  и  изгибалось,  точно  лишенное  суставов.
Наверно, если бы кто-то мог наблюдать этот танец,  он  не  показался  бы
очень красивым.
   Мои крики, аритмично-стройные, оплетающие структуру танца,  как  вьюн
оплетает дерево, разносились по залу,  так  же  надежно  укрытые  чарами
Дельвара, как и мое тело. Крылья расправились  клочьями  тумана,  вились
вокруг караулящих  нас  воинов,  но  те,  опутанные  колдовскими  сетями
Мастера из Нэшши, ничего не замечали.
   Я изменялась. Внутри, настолько  внутри,  что  внешне  это  никак  не
отражалось, шла бешеная круговерть структур и связей.  Что-то  исчезало.
Что-то вспыхивало. Что-то умирало. Что-то оживало.
   Меня не было. Была лишь  завораживающая  сеть  изменений.  Было  лишь
текуче-бесконечное движение тела и гортанные вскрики, неизвестно  почему
складывающиеся в тоскливую и смазанную песню-вой.
   ... ты соберешь кости, ты сложишь  их  вместе  и  найдешь  песню.  Ты
вдохнешь в них душу, и душа возродится...
   ... понять, что вокруг нас, подле нас и внутри нас самих должно  жить
и что должно умереть...
   ... глубоко внутри все люди опираются на четыре лапы и  имеют  хвост,
иначе они просто перестают быть людьми...
   Меня не было. На древних плитах, среди кровавых алтарей скользило  по
линиям   колдовских   знаков   могущественное   заклинание,   призванное
вторгаться в сны и  умы,  призванное  изменять  саму  реальность,  внося
крохотные поправки в ткань всей Вселенной.
   И я была этим заклинанием. Но этого не достаточно, не достаточно...
   Там, под грубо нанесенными  границами,  загонявшими  древнюю  силу  в
рамки сознания эль-ин, бурлили едва сдерживаемые водовороты.  Сама  суть
человеческого духа, заключенная в камень, взвивалась и опадала, стремясь
взломать позорные оковы. Rio Abajo Rio, река под рекой.
   Миг, такой короткий, что заметить его невозможно, и такой  бесконечно
длинный, - я застыла на краю, все еще сомневаясь, все еще...  Я  рухнула
вниз. Глубже  и  глубже  в  изменение.  Глубже  в  тайники  человеческой
природы, заглянуть в которые, не убив перед этим себя, невозможно.
   Танец сошел с ума. Тело не танцевало, потому что тела  не  было.  Был
лишь сгусток снов и видений, порождение  страхов  и  желаний,  тайных  и
темных  стремлений.  И  постепенно,   через   вечность,   которая   была
несколькими минутами, из этого вихря  выкристаллизовалось  нечто.  Некий
образ, вдруг сфокусированный и получивший жизнь.
   Свободная, сильная, вечная. Я,  чем  бы  ни  была  эта  я,  раскинула
крылья,  готовясь  взмыть  сквозь  хрупкую  преграду  крыши,   броситься
навстречу безумию миров... Но меня не пустили. С некоторым удивлением  я
задержалась, чтобы узнать, кто удерживает меня в  туманном  и  в  то  же
время зафиксированном  состоянии.  Один,  жесткий  и  далекий,  старался
отгородиться, создавая между нами прочную стену, биться о которую, как я
вскоре выяснила, было очень болезненно. Но вот два других...  "Ступающие
Мягко", - шепнул возникший из ниоткуда тихий голосок. "Риани", -  твердо
поправил другой.
   Два якоря, два неподвижных острова в бесконечном океане изменений.  Я
обернулась  на  их  умиротворяющее  постоянство,  удерживаясь  на  самой
поверхности собственной сущности, и тонким-тонким  ручейком  в  сознание
просочилась память. Оказалось, что меня зовут Антеей. И что я чуть  было
не потерялась в Ауте. И что мне надо срочно делать то,  зачем  я  пришла
сюда, и выныривать из этого изменения, пока еще не поздно.
   Сделать задуманное оказалось очень  просто.  Вспышкой  света  в  меня
ворвалось ощущение невероятной множественности, столь  же  многоликой  и
столь же вечной, какой была сейчас я.
   "Эль", - просветил меня все тот же голос. И  я  толчком  передала  ей
что-то, то ли знание, то ли  силу,  что  позволит  от  меня  защититься.
Странно. Но глубоко внутри все это имело смысл. Просто сейчас я  еще  не
могла до конца его понять.
   Что-то происходило вокруг. Я оглянулась, необычайно четко  осознавая,
что я прикрыта чем-то и что сделал это один из риани. В полутемный  зал,
нетерпеливо поигрывая тяжелыми ножнами, вошел  невысокий,  хищного  вида
мужчина,  капюшон  которого  был  вызывающе  откинут  на  спину.  Узкое,
лишенное возраста  лицо,  совершенно  седые  волосы,  облегающая  черная
одежда,  коллекция   разномастного   оружия   под   плащом.   И   глаза.
Светло-зеленые, прозрачные, умные. Глаза цвета молодой листвы.
   Нефрит!!! Мой вопль был столь же бешеным, сколь и беззвучным.
   Она  ответила  вспыхнувшим  на  кончиках  моих  пальцев  сен-образом,
передающим решительные, печальные и испуганные мысли арр-леди.
   Криит арр-Вуэйн. Вот уже два столетия числится пропавшим без вести  в
Диких Мирах. Полагаю, что это и есть наш искомый Хирург.
   Интересно,  как  давно  она  начала  подозревать?  Как  давно   начал
подозревать Аррек? По крайней мере, теперь понятно, откуда  серьезность,
с которой они подошли к проблеме, откуда секретность. Дом Вуэйн  не  мог
позволить, чтобы вся Ойкумена узнала,  как  развлекался  последние  пару
сотен лет их достойный сын. - Наверно, потому и не устроили один хороший
налет на это место какой-нибудь вроде как непричастной  к  происходящему
наемной армии (и с Сергарром в качестве "консультанта"), стершей бы  это
место из всех пластов Вероятности. Слишком велик риск привлечь  ненужное
внимание. Слишком велик риск, что происходящим заинтересуются.  В  какой
степени родства вы с ним состоите? Она ответила не  сразу.  Но  все-таки
ответила.
   Совпадение  72,9  процента  ген-кода.  Мы  ровесники,   воспитывались
вместе. Полагаю, Криит - самое близкое существо, какое у  меня  было  до
встречи с Сергеем. Брат.
   Ауте! Вот только этого мне еще и не хватало.
   Ощущает Истину?
   Еще как.
   Ауте!!!
   Теперь, по крайней мере, понятно, почему он всегда опережал  нас  как
минимум на полшага. Видящий Истину, с даром Целителя, развитым не  хуже,
чем у Аррека, и с двумя  столетиями  активной  практики  -  этот  парень
определенно имел в своем распоряжении куда больше средств устраивать нам
пакости, чем мне бы хотелось.
   Хотя в ситуации были и светлые стороны. Аррек оказался прав:  ренегат
действительно не из высшей знати, власти над Вероятностями он  не  имел.
Зато имел в своем распоряжении множество препарированных дараев, которые
по его приказу могли  устроить  такое,  что  Мастеру  Вероятностей  и  в
кошмарном сне не привидится. Вообще,  глумливая  жестокость,  с  которой
Криит превращал прежних своих хозяев в бездумные  инструменты,  наводила
на мысли о том, какова бывает жизнь щедро одаренного арра,  не  имеющего
тем не менее в своей ген-карте слова "дарай". Я всегда  знала,  что  для
Нефрит это больной вопрос, но ее братишке, похоже, в молодости  пришлось
еще хуже.
   Философские размышления  были  оборваны,  когда  моего  слуха  достиг
разговор между арром и одним из затаившихся в засаде воинов.
   - ... но по-прежнему ничего.
   - Они должны были бы уже быть здесь. Не  понимаю.  -  Криит  случайно
скользнул глазами по центру зала.  Нахмурился.  Посмотрел  внимательней.
Ноздри  резко  очерченного  тенями   носа   затрепетали.   Он   медленно
поворачивался, осматривая стены и  тени  пристальным  взглядом  Видящего
Истину. Вглядываясь. Ища. Подозревая.
   Нефрит прикрыла себя и Сергея чем-то доступным лишь ей, что скрыло их
куда надежней, чем любые щиты.
   Ступающие Мягко вообще, похоже, исчезли, хотя через связь Ве'Риани  я
упорно продолжала ощущать их  где-то  рядом:  надежных,  поддерживающих,
близких.
   А  я...  Я  не  могла  спрятаться,  потому  что  сейчас  была  скорее
воплотившимся архетипом, чем  вене,  и  без  танца  вернуться  из  столь
глубокого погружения не смогла бы. Оставалось лишь трепетать, кутаясь  в
чары Дельвара, и умолять про себя Бесконечно Милосердную.
   Видящий Истину впился взглядом в круг, образованный высокими камнями.
Казалось, сама  Вечность  затаила  дыхание.  Отвернулся.  Сделал  шаг  к
выходу. И вдруг так быстро, как может лишь битый жизнью воин, крутанулся
назад. Зеленые глаза распахнулись потрясение и неверяще.
   - Они здесь! К оружию!
   Сигнал тревоги был визглив и больно бил по ушам, заставляя прячущихся
наемных  убийц  хвататься  за  инструменты  своего  ремесла.  Мгновенно,
звучным хлопком захлопывающейся мышеловки активировались  вставленные  в
стены заклинания. А на самом пороге слышимости, так тихо и так  страшно,
чуть потрескивал, вставая  на  свое  место,  Вероятностный  щит,  из-под
прикрытия которого удрать было невозможно.
   - Огонь!
   Щелкнули  арбалеты,  стрелы,  пылающие  смертоносным  огнем,  широким
веером накрыли центр зала. Я увернулась, сама  уж  не  знаю  как.  Часть
стрел  пролетела  мимо,  часть  удалось  сбить  ставшими   вдруг   почти
материальными крыльями, а одну я  совершенно  машинально  поймала  перед
самым  лицом  и  тут  же  бросила,  дуя  на  обожженные  пальцы.  Однако
большинство  снарядов  были  перехвачены  уплотнившимся  и  ставшим   из
маскирующего защитным гремуаром  Дельвара.  Не  знаю,  чем  уж  там  они
напитали эти куски дерева, но реакция их  столкновения  с  чарами  Нэшши
здорово напоминала встречу с антимагией: и то  и  другое  рассыпалось  в
ничто с коротким и каким-то глумливым "пшик!".
   Пламя. Один из амулетов Л'Риса пылью рассыпался прямо на  его  груди,
приняв  на  себя  невероятный,  невозможный  удар   каких-то   вызванных
колдовством голодных тварей и отправив их в никуда. Люди падали  вокруг,
как сломанные куклы, сраженные колдовством не то  своих,  не  то  чужих.
Скорее, все-таки чужих. Ловушка была  устроена  слишком  толково,  чтобы
допустить глупости вроде случайного зашибания собственных  воинов,  хотя
риани, все трое, кажется, неплохо справлялись с задачей внесения во  все
это максимального  количества  сумятицы.  В  течение  секунд  талантливо
срежиссированная боевая операция превратилась  в  настоящий  сумасшедший
дом.
   Я застыла в заколдованном  круге:  золотые  крылья,  золотые  волосы,
многоцветные глаза и треугольный камень на белейшей коже, сквозь которую
для  всякого  умеющего  видеть   просвечивает   невероятная,   небывалая
сущность. Долю мгновения мы с Криитом смотрели друг на друга, и на  лице
арр-ренегато было потрясенное выражение человека, закинувшего крючок  на
акулу и выловившего вооруженную  тяжелым  минометом  русалку.  Затем  он
ударил: силой исцеления, исковерканной, сломанной, превращенной в жуткое
оружие смерти и раздражения. Но снаряд пропал втуне, встреченный  рунным
мечом  Л'Риса  и  поглощенный  его  жадной  сущностью.  Пурпурноволосый,
крылатый и яростный, младший риани уже не казался смазливым.
   Что-то взорвалось, стены задрожали. Л'Рис сгреб меня в охапку,  одним
прыжком вынес за пределы круга. Меня швырнули на  пол,  прикрыли  плащом
затвердевшей темноты крыльев, защищая  от  творящегося  вокруг  безумия.
Светилась  лунным  серебром  кольчуга:  древние  и,   судя   по   всему,
нечеловеческие чары.
   Младший Нэшши попытался было нырнуть в  ускоренное  состояние,  когда
все окружающие превращаются в застывшие статуи,  которые  остается  лишь
сшибать легкими  толчками,  но  что-то  из  встроенной  в  стены  защиты
швырнуло  его  назад.  Всегда  так  с  "ненастоящей"  скоростью,  трудно
сказать, насколько она надежна. Поэтому, наверно, Ступающий Мягко и  без
магических  штучек  умел  двигаться  так,  что  уследить  за  ним   было
практически невозможно.
   Дельвар сцепился с арром, полностью заняв внимание самого грозного из
противников, не  давая  тому  даже  активировать  заранее  заготовленные
сюрпризы, лишь принуждая отражать  атаку  за  атакой.  Видно  было,  что
убийце из Ступающих Мягко Криит, несмотря  на  все  свои  многочисленные
таланты, не ровня, но  убить  Целителя  (даже  такого)  эль-ин  не  мог,
спеленать же его по рукам и ногам, не причиняя особого вреда, не хватало
искусства даже у тысячелетнего Нэшши. При этом Дельвар еще и в  одиночку
удерживал на расстоянии магию всех  остальных,  пока  бешено  работающий
мечом,  кинжалом  и  амулетами  Л'Рис  оберегал  от  настоящей   схватки
скорчившуюся у его ног меня.
   На галерее, где засели арры, чувствовалось подозрительное  шевеление.
Время от времени кто-то из  слишком  активных  наших  противников  вдруг
таинственно и неожиданно падал замертво, значит, Сергарр тоже времени не
терял. Но новые затянутые в черное  фигуры  все  вбегали  и  вбегали  из
боковых проходов...
   - Довольно! -  Звонкий,  чистый,  едва  заметно  рассерженный  голос.
Невероятно,  но  даже  посреди  фантасмагории   ментальных   иллюзий   и
магических атак его все услышали. И послушно  опустили  оружие,  как  по
команде поворачиваясь к галерее.
   (Она стояла у перил - гордая, хрупкая, слезы текли  по  заострившимся
скулам. Берет где-то в  суматохе  пот