пускается на пол, точно из  ее  тела  вдруг  выпустили  весь
воздух. Крылья оборачиваются  вокруг  плеч  в  бессознательном  защитном
жесте. Ох, и не нравится мне все это.
   - Недавно они перешли к решительным действиям. Ты лучше меня знаешь о
той связи, которая существует между матерью и ребенком.  Связи,  которая
позволяет танцевать  туауте,  создавая  эль-э-ин.  Так  вот,  Нуору-тор,
наследница клана Шеррн, каким-то  образом  нашла  способ  повернуть  эту
связь наоборот. Естественно, ни о каком притоке энергии и речи  быть  не
может, но вот побочные эффекты... Она как-то  умудрилась  спровоцировать
ту-истощение. Она просто-напросто убила свою мать, точнее, убивает.  Эва
угасает с каждым днем, и со дня проявления первых признаков  прошло  уже
более  тридцати  дней.  Скоро   Эвруору-тор   покинет   нас,   и   тогда
Хранительницей станет ее единственная дочь. И эль-ин последуют за ней.
   Звуки вдруг  становятся  неестественно  громкими,  окружающее  плывет
размытыми  пятнами.  Реальность  ускользает.  Использовать  родительскую
связь так... так...
   Мама подается ко мне  всем  телом,  но  Раниэль-Атеро  удерживает  ее
крылом. К счастью. Если бы кто-то сейчас попробовал приблизиться ко  мне
со своей понимающей жалостью, пролилась бы кровь.
   Запрокидываю голову, судорожно втягивая воздух. Туауте, туауте,  будь
оно все проклято. Нежели это никогда не кончится?
   Рука, прикоснувшаяся к моей спине, не претендует ни на понимание,  ни
на сочувствие. Она  просто  и  прямолинейно  накачивает  меня  энергией.
Сначала возмущенно застываю, затем расслабляюсь, спокойно плыву в потоке
чужой силы. Аррек, ну откуда ты такой на мою голову?
   В принципе действия Нуору-тор даже нельзя считать убийством.  Ребенок
имеет власть над своим родителем, так или иначе. Есть долг,  долг  перед
существом, которого ты насильно, не спрашивая согласия, ввергаешь в этот
мир, но вот только никому еще не приходило в голову требовать этот  долг
таким образом...
   Они продолжают что-то говорить, но я уже поняла, что так просто мне с
новостями не справиться. Надо посмотреть на что-то красивое.
   - Разумеется, сейчас, когда ты появилась, все изменится. До тех  пор,
пока Эва жива, власть принадлежит ей. Ты просто  передашь  Хранительнице
свои выводы, она проведет изменение Эль, и Нуору-тор не останется ничего
другого, как поддержать все решения. Но до этого  нужно  еще  попасть  в
Эвруору-онн...
   Виортея появляется в проходе, неся два тяжелых подноса. Сильное  тело
под прозрачной кисеей зеленых крыльев двигается стремительными  рывками,
замирая вдруг, затем снова теряя очертания в порыве.  Знаменитая  грация
вене. Темный водопад волос охватывает тело тяжелым плащом. Как же  можно
сражаться, имея такую прическу? Как-то ведь умудряется, иначе не  носила
бы у пояса одушевленное оружие.
   Она скользит между сидящими фигурами, изящно  изгибается,  протягивая
фрукты или сосуды  с  напитками.  Струящийся  поток  энергии  и  тяжелый
водопад  волос  открывают  безупречные   линии,   создавая   впечатление
потрясающей чувственности. Ах, моя  племянница,  кажется,  только-только
обнаружила, что она женщина и теперь торопится убедиться в этом
   - ...перекрыли все подходы и  к  личному  жилью  Хранительницы,  и  к
Шеррн-онн так, что пробраться туда будет  непросто.  Возможно,  придется
спускаться в Ауте. Сейчас над этим  работают,  Путь  будет  готов  самое
позднее через сутки...
   Только сейчас понимаю, что бессознательно соскользнула в  тот  особый
вид аналитического транса, в котором пребывала все  последние  пять  лет
среди людей. Вот тебе и расслабилась дома.
   Тем временем выдрессированный разум сопоставляет кусочки информации и
проводит политические параллели. И выводы мне совсем не нравятся.
   - ... самое главное успеть  до  того,  как  для  Эвы  станет  слишком
поздно...
   Поднимаю руку, и возникает гробовая, какая-то выжидающая тишина. Чего
они от меня ждут, истерики? Божественного откровения?
   Ну дошла, докатилась, долетела... Когда только успела?
   - Почему?
   Тишина приобретает  несколько  озадаченный  оттенок.  В  самом  деле,
общение  с  Ощущающим  Истину  меня  избаловало  произношу   слова,   не
подкрепляя их сен-образами, и ожидаю, что всем будет понятно направление
моей мысли.
   Красиво выписываю в  воздухе  объяснения,  подкрепляя  их  вербальным
дополнением.
   - Почему вы все так спокойно принимаете мой план? Мама, ты ведь  была
совсем  не  против  возобновления  обычая  туауте,  за  тем   конкретным
исключением, что он не должен касаться меня. Тетя Ви, вам  ли  не  знать
целесообразности такого решения? Виор, ты-то почему влипла во все это?
   Начисто  игнорирую  мужчин,  их  мнение  сейчас  несущественно.  Меня
интересуют женщины. Матери. Потенциальные эль-э-ин.
   Молчание Многозначительное такое, сочное, какое умеют создавать  лишь
настоящие профессионалы.
   - Итак?
   Виор  как-то  умудряется  передать  кривую  усмешку  пожатием   ушей.
Окутывающий  ее  плащ  энергии  слегка  потрескивает  от  энергетических
разрядов.
   - Не хочу умирать молодой.
   Коротко и ясно. Никаких возвышенных перлов.
   - Вииала-тор?
   - Хранительница приказала мне прибыть сюда и  поддержать  любое  твое
решение. Я повинуюсь своей госпоже.
   Досадливо морщусь. И продолжаю держать многозначительную паузу.
   Она медленно кивает своим мыслям.
   - Ты  изменилась,  Антея.  Не  могу  сказать,  что  перемена  мне  не
нравится, но я больше никогда не хочу видеть, как кто-то проходит  через
такое. Есть и более простые пути развития  личности.  Кроме  того,  дети
слишком  ценны,  чтобы  жертвовать  ими  ради  сиюминутной  политической
выгоды.
   - Слова истинной ген охранительницы. Мама?
   Мамы сейчас передо мной нет. Есть холодная и расчетливая Мать  Клана,
стерва из стерв.  Когда-то  это  ее  амплуа  вызывало  у  меня  приступы
неуемного раздражения, теперь же хочется зааплодировать.
   - Ты права, я хорошо помню те времена, когда эль-э-ин были нормой,  и
не вижу трагедии в их возвращении. В определенных пределах.
   Слегка  вздрагиваю.  Ви  предупреждающе  поднимает   руку,   выпуская
сен-образ.
   - Притормаживай на поворотах, Дар.
   Раздраженно разбиваю мягкое предупреждение ее сен-образа  и  позволяю
осколкам светящимся пеплом упасть на пол.
   - Продолжай, мама.
   Светлая прозрачность властных глаз одобрительно сверкает.
   - Ты потеряла ребенка и знаешь эту боль, Антея. У меня, помимо  тебя,
было еще четверо детей, четверо сыновей. Лишь  один  погиб  в  Эпидемию,
остальные до нее просто не дожили. Ауте, они даже до твоего рождения  не
дожили.
   Ее голос взлетает в гневе, но не  в  боли.  Успокаивающая  рука  отца
замирает в сантиметре от напряженного плеча.  Ох,  мамочка,  как  же  мы
похожи, маскируем свои страдания яростью, пытаясь справиться со  всем  в
одиночку.
   - Когда  был  создан  Щит,  перед  эль-ин  вплотную  встала  проблема
естественного отбора. Разумеется, всегда есть генетики, но  как  узнать,
какое из направлений  развития  наиболее  продуктивно?  Раньше  об  этом
заботилась Ауте. Теперь  же  эту  и  великое  множество  других  проблем
предстояло решать самостоятельно. И решение было найдено самое глупое из
всех возможных, - кодекс, регламентирующий личные дуэли. Произведенные в
массовом сознании изменения вызвали дурацкую обидчивость, агрессивность,
откуда-то вдруг всплыло понятие оскорбления. Бред! Мы потеряли лучших из
лучших из-за этого бреда! Уникальность и уязвимость так часто идут  рука
об руку... За какие-то триста лет  все,  кто  сиял  на  нашем  небосводе
наиболее ярко, погибли, и Эпидемия лишь помогает маскировать этот  факт.
Эль-ин! Эль-ин, уничтожающие непохожих на себя, что может быть смешнее и
страшнее? Все  последние  десять  лет  я  не  переставала  бояться,  что
какой-нибудь идиот по какому-нибудь дурацкому поводу сойдется с тобой на
арене и уничтожит, даже не понимая, на что замахнулся!
   Она  права,  права.  Дуэльный  кодекс  действительно   ?биологическое
самоубийство?, но вот понимать это я начала, лишь повращавшись некоторое
время среди людей. Что же до уникальности и уязвимости... Не  знаю,  как
на счет первого, но вот второго у  меня  более  чем  достаточно.  Просто
удивительно, как такую дуреху не прибили  на  следующий  же  день  после
совершеннолетия.
   - Мне плевать на то, если какие-то кретины  желают  уничтожать  своих
детей! С такими-то родителями бедняжкам действительно лучше не приходить
в этот мир. Мне плевать, если они желают резать друг друга пачками. И уж
тем более плевать,  если  они  желают  приставить  аакру  к  горлу  всех
окружающих. - Яростный взгляд в сторону Аррека. -  Но  почему-то  всегда
получается, что вырезают самых лучших. Почему-то дети погибают из  самых
редких, уникальных линий! Решения, принятые не мной, оплачиваются кровью
моих детей!
   От власти, заключенной в тихом, почти шепчущем голосе, крылья у  всех
искрятся частыми молниями, ощущение скрытой силы,  плывущей  в  огромном
зале, подскакивает  на  несколько  порядков.  Ауте,  она  ведь  даже  не
пытается ничего доказать, просто говорит. Иногда мне кажется,  что  мама
сама не знает пределов своих возможностей.
   - Я поддержу  твой  план,  Антея.  Я  поддержу  любой  план,  который
позволит разорвать кровавый круг, в котором  оказался  наш  народ.  Мать
клана сказала, мы услышали.
   Черные крылья плывут в воздухе, распахнутые на добрую  сотню  метров,
алмаз имплантанта сияет так, что глазам больно смотреть. Да, Мать  клана
сказала. И пусть кто-нибудь посмеет ее не услышать!
   Я склоняю голову, соглашаясь со сказанным, но напряжение и не  думает
идти на спад. От притока энергии ментальные  образы,  опутывающие  свод,
становятся почти видимыми - изменчивая вязь света и тени.
   Отец плавно наклоняется к  Даратее  и  медленно  проводит  золотистым
когтем  по  внутренней   поверхности   ее   руки.   Движение   настолько
чувственное, полное скрытого подтекста, что  у  меня  мурашки  бегут  по
коже, а дыхание перехватывает где-то в горле.  Напряжение  вокруг  резко
падает, сменяясь чем-то очень  личным  и  напоминающим  тихие  обещания,
шепотом произносимые в  самые  темные  ночи.  Нечеловеческим,  но  таким
естественным  движением  мама  выгибает  спину,  крылья  ее  оказываются
отведенными назад,  открывая  мерцающую  внутреннюю  поверхность.  После
зашоренного,     мечущегося     между     пуританской     моралью      и
демонстративно-натянутой    распущенностью    человеческого    общества,
неприкрытая эротичность момента кажется мне почти смущающей.
   Когда Мать клана открывает сияющие холодом льда глаза, в них уже  нет
ни гнева, ни страсти. Только спокойствие, сравнимое по непостижимости  с
неумолимо наступающими ледниками.
   Позади меня Аррек облегченно вздыхает. Ловлю себя на желании  сделать
то же самое. Кажется, пронесло. Спасибо, папа.
   Мой тон подчеркнуто нейтрален.
   - Итак, когда же будет возможность повидать Хранительницу?
   Глаза Раниэля-Атеро утрачивают способность видеть то,  что  находится
вокруг  него,  слишком   быстрые   для   моего   восприятия   сен-образы
свидетельствуют об оживленных переговорах с кем-то, кто далеко отсюда
   - Не раньше завтрашнего утра.
   Если Учитель сказал ?не  раньше?,  значит,  раньше  просто  физически
невозможно. Склоняю голову, принимая необходимость ждать
   Вииала тонкими пальцами поднимает мой подбородок.
   - До нас, конечно, дошли слухи, но я не верила. Не расскажешь ли, как
ты могла допустить подобное? - Изучающе неодобрительный жест  в  сторону
моего лба.
   - Дз-зирт. Была слишком занята, чтобы блокироваться. Все объяснения в
одном предложении.
   - Оружие варваров! Они что, используют его на живой материи? Я  вижу,
над  тобой  уже  поработал  Целитель.  -  Изумленно-изучающе-оценивающий
взгляд в сторону Аррека. - Мне определенно есть, что  обсудить  с  вами,
молодой человек.
   Чуть заметно отстраняюсь,  уходя  от  дальнейшего  разговора  о  моем
самочувствии.
   - Ничего страшного не случилось. Имплантируем новый камень, когда все
это закончится.
   Она прерывает меня небрежным взмахом ушей.
   - Сейчас же.
   - Сейчас? Ты спятила? На адаптацию к новым  функциям  уйдет  не  один
день, а в моем возрасте эта процедура будет  не  менее  болезненна,  чем
потеря  первого  камня!  Даже  хуже,  ведь  придется  заново  отращивать
половину нервной системы! Мы не успеем.
   - Успеем.
   - Кроме того, нужно  еще  выбрать  подходящий  камень  из  питомников
Дернул...
   Опять изящный взмах остроконечным ушком.
   - Никакого выбора не будет.  Твой  камень  уже  привезен  из  личного
питомника  Хранительницы  на  Шеррн.  Это  -  основная   причина   моего
пребывания здесь.
   Захлопываю   рот,   ощутимо   клацнув   зубами.    Личный    питомник
Хранительницы?  Бред  какой,  Камни-имплантанты  выращиваются  в  каждом
клане, в каждой линии отдельно, чтобы максимально соответствовать  своим
носителям. Ну зачем, во имя Ауте, Изменяющейся усилитель и  база  данных
Охраняющих? Я же и половиной функций пользоваться не смогу...
   - Но...
   На этот раз меня прерывает Даратея:
   - Операция будет проведена немедленно.
   На этот раз мой рот захлопывается еще  быстрее.  Мать  клана  сказала
свое слово. Поднимаюсь, готовая следовать за ними.
   Неуверенно  оглядываюсь  в  сторону  Аррека.  Тот  явно  вознамерился
наблюдать  за  операцией,  но  мне  что-то  сомнительно,  чтобы   Вииала
позволила  подобное.  Чуть  заметно  качаю  ушами.  Раниэль-Атеро  вдруг
оказывается между нами.
   - Для меня будет огромной честью показать  юному  арр-лорду  владения
клана.
   Немного смазанный сен-образ предназначен только для Аррека, и  я  его
не понимаю. В глазах  дарая  зажигается  интерес,  губы  раздвигаются  в
знакомой мне мерзопакостной усмешке. Ауте, когда я  хотела  свести  этих
двоих вместе, мне как-то не приходило в  голову,  что  они  могут  найти
общий язык!
   Какая пугающая мысль.
   Все еще пребывая во власти дурных предчувствий, позволяю увлечь  себя
к выходу. Откуда вдруг появилось знакомое ощущение,  что  события  опять
вышли из-под моего контроля?

ГЛАВА 17

   Комната, куда прибыли мама, тетя Вииала и я, находится где-то глубоко
внутри  Дериул-онн.  Очень  глубоко.  Стены  из  обманчиво-тонкой  живой
материи мягко подрагивают, вдыхая и выдыхая в такт ударам наших  сердец.
Снаружи  не  пропускается  ни  одного  лучика  света.   Любого   другого
излучения, впрочем, тоже. Защита по  самому  высшему  уровню,  куда  там
дарайским щитам Вероятности. Даже если снаружи  разыграется  Буря  Ауте,
здесь не дрогнет ни одна молекула.
   Даратея  ходит  по  комнате,  мягко  покачивая  бедрами,  с   десяток
созданных ею сен-образов вспыхивают, освещая пустое помещение. Воздух  в
середине сгущается, образуя что-то  вроде  невидимой  антигравитационной
колыбели. Судорожно сглатываю и отвожу глаза. Великий  Хаос,  это  будет
больно.
   - Мам, я все еще не понимаю... Она вдруг оказывается рядом, одна рука
медленно ложится на мое предплечье. Я не отстраняюсь.
   - Анитти, доверься мне.
   А вот это уже пугает.
   Плотно  охватываю  себя  крыльями.   Температура   в   помещении   не
изменилась, почему же мне вдруг стало так холодно?
   Вииала усаживается на пол в позе концентрации, выжидательно замирает.
Мать клана (это совершенно точно Мать клана, а не просто старая подружка
Дар, некоторое  время  повращавшись  в  политических  кругах,  начинаешь
разбираться в подобных  нюансах)  разрешающе  кивает.  Генохранительница
закрывает глаза, на прекрасном лице появляется  выражение  отрешенности,
предельной  собранности.  Что-то  происходит.  Что-то  важное.  Древнее.
Могущественное.
   Между вытянутых вперед рук Ви появляется едва заметное  сияние.  Свет
сгущается, концентрируясь сначала в  плотные  волны,  а  затем  в  нечто
материальное. От ощущения сжатой в тугую пружину силы  у  меня  начинают
болезненно  пульсировать  виски.  Отворачиваюсь,  пытаясь  хоть   как-то
защитить свои излишне чувствительные рецепторы.
   Через минуту все более-менее успокаивается. Медленно открываю глаза и
позволяю вниманию сосредоточиться на появившемся между зелеными ладонями
предмете.
   Это стеклянная  сфера,  прозрачная  и  чистая,  но  рассмотреть,  что
внутри, не  представляется  возможным.  Защита  опять  такая,  что  зубы
начинают ныть. Да что же здесь происходит?
   Вииала выпускает  сен-образ  на  таинственную  сферу,  и  находящееся
внутри сферы становится отчетливо различимым. Небольшой камень плавает в
невесомости,  окруженный   плотным   слоем   магии.   Непостижимые   для
примитивного  существа,  вроде  меня,  силы   доставляют   драгоценности
питательные вещества  и  минералы,  необходимые  для  поддержания  ее  в
?живом? состоянии, тончайшие нити нервных окончаний, невидимые  простому
глазу, расходятся в разных направлениях.
   Недоуменно мигаю. Какого?..
   Невозможно описать, какого цвета камень, потому что он вобрал в  себя
все цвета, отражая энергию на всех длинах волн. Рубин и сапфир, алмаз  и
изумруд, янтарь и жемчуг. Аметист, нефрит, перламутр, малахит,  оникс  -
все это здесь, а также многое из того, чему  и  названия-то  никогда  не
было.  Все  ритмично  сияет,   затягивая   в   гипнотический   водоворот
первобытной силы. Силы. И еще силы. Знания. Мудрости. Силы.
   И поверх этого древнего океана тонкой изящной насечкой энергетических
линий - способность манипулировать Вероятностями.  Недавнее  дополнение,
поверхностная огранка, не меняющая сути, но добавляющая особой прелести.
   Ауте.
   Я рванулась назад с такой силой,  что  лишь  железная  хватка  матери
удерживает меня на месте.
   - Вы двое, что, спятили??? Мой голос срывается  на  крик.  Ви  слегка
приподнимает брови. Мама вообще не реагирует.
   - Послушайте, это же сокровище, это же уникальная, неповторимая... Их
же можно пересчитать по пальцам одной руки. Вы не  можете  доверить  мне
такое, такое...
   На лице у мамы появляется этакое усталое выражение ?слышали -  видели
- знаем - надоело?. Меня начинают подталкивать в  сторону  операционного
стола.
   Прижимаю уши к черепу, шиплю на них, сверкая расширенными глазами.
   - Мама, Ви, да послушайте же... Нельзя... Потребовались  тысячелетия,
чтобы вырастить эту вещь, знания и труд, вложенные в подобный камень, не
поддаются оценке. Вы не можете отдать его мне! Я же умру через несколько
лет, я не смогу... Я  ведь  не  успею  использовать  и  сотую  долю  его
возможностей... Вы не можете... Это все равно, что выбросить...
   Меня бесцеремонно укладывают на силовые  линии,  постель  из  воздуха
мягкая и неощутимая, совсем не похожа на материальное человеческое ложе.
Плечи непроизвольно расслабляются, крылья складываются,  исчезают.  Тело
уже не принадлежит мне, даже при желании я не смогу  сделать  ни  одного
движения.
   В конечностях разливается невесомая волна анестезии. Обездвижить вене
- задачка та еще. Но нет ничего невыполнимого,  когда  за  дело  берутся
профессионалы.
   - Нельзя...
   Бледная рука ложится мне на губы, прерывая дальнейшие высказывания.
   - Анитти, просто доверься.
   Окончательно расслабляюсь, но какая-то неугомонная часть моего ?я? не
может не оставить за собой последнего слова.
   - А моего мнения по данному вопросу спрашивать, разумеется, никто  не
собирается.
   - Никто. - Безапелляционный тон, хрипловатые нотки смеха.
   Лицо мамы исчезает, надо мной склоняется тетя Ви.
   - Антея, слушай внимательно. Это одна из тех операций, которая должна
проводиться, когда пациент находится в полном сознании. Запомни.  Ты  ни
на минуту не должна засыпать. Не должна впадать в транс, отсекать  боль,
ты  все   время   должна   ощущать   происходящее   максимально   четко.
Концентрируйся на боли, на всем, что ты почувствуешь. Если слияние твоей
нервной системы с камнем не произойдет сразу, это может убить вас обоих.
Понятно?
   Ну и вес