им  шагом  в
эволюции нашего народа.  Не  стоит  улыбаться,  дарай-князь.  Мы  вполне
СПОСОБНЫ осуществить не только захват,  но  и  контроль  всей  обитаемой
Вселенной. Причины, по которым мы этого до сих пор  не  сделали,  сугубо
внутренние.
   Устало поднимаю голову. Необходимость изощряться в плетении словесных
кружев измучила до предела. Все болит. Мне уже все равно, что решит  для
себя этот проклятый Ауте арр.
   И сам лично он меня достал  куда  глубже,  причем  задолго  до  нашей
встречи. Кажется, Аррек арр-Вуэйн достаточно умен, чтобы это понять.
   - Что вы от меня хотите?
   - От вас? Проведите меня в Эйхаррон.
   - Что вы хотите от арров?
   - Чтобы они не допустили экспансии эль-ин, не допустили завоевания.
   Молчание. Закрываю глаза.
   - Мой народ  не  может  позволить  себе  заплатить...  цену,  которую
потребует подобная авантюра. Это хуже, чем физическое  уничтожение  ксей
расы. Я должна попасть в Эйхаррон и быстро,  пока  Хранительница  еще  в
состоянии удерживать лавину. Судя по  тому,  что  они  уже  решились  на
открытое нападение на станции дараев и захват порталов, времени почти не
осталось.
   Он верит мне. Полностью и  безоговорочно,  как  может  верить  только
Ощущающий Истину. И эта Истина ему не нравится.
   - Вы совершенно уверены, что  сможете  вот  так  просто  угомонить...
радикально настроенное большинство?
   Он пытается быть вежливым, он действительно пытается.
   В моей руке вдруг оказывается кинжал-аакра. Никто никогда не  узнает,
чего стоило медленно и невероятно аккуратно вложить его обратно в ножны.
Ауте, он ведь даже не понял, какое оскорбление нанес.
   - Они повинуются своей Хранительнице.
   - Разумеется. Почему же тогда Хранительница  не  прикажет  им  просто
забыть обо всем?
   Вопрос еще нелепее первого. Когда  же  кончится  это  издевательство?
Терпи, терпи, Антея-тор, он тебе нужен. Тер-рпи. И  прекрати  скрежетать
зубами!
   Прячу возмущение за холодной официальностью.  То  есть  надеюсь,  что
прячу.
   - На данный момент завоевательная политика представляется наилучшей с
точки  зрения  выживания  вида.  Я  должна  предложить  нечто   более...
перспективное для развития, причем не просто предложить,  а  представить
уже разработанный план, со всеми подписанными договорами  и  утрясенными
конфликтами. Лишь  тогда  Хранительница  примет  решение  от  лица  всех
эль-ин, и все эль-ин будут неуклонно ему следовать.
   - Я не понимаю...
   - Совершенно верно, не понимаете, так что просто постарайтесь принять
на веру.
   О-оп, а вот это было грубо. Устаете-с, леди Антея.  Надо  лучше  себя
контролировать.
   Он смотрит на меня. Я на него. Сейчас что-то случится.
   - Что вы сделаете, если я откажусь вам помогать? И ведь даже  солгать
не могу! Проклятый ублюдок ощущает Истину!
   - Я умру.
   Все. На милость, мать его, победителя.
   Устало склоняю голову, уши  безвольно  поникают.  Поклон  сдавшегося.
Больше не могу. Из-за хрустальной стены в моем сознании  снова  начинает
просачиваться боль. Я должна сейчас  лечь,  уснуть  на  несколько  дней,
отдаться во власть умелых рук Целителей. У  меня  уже  совсем  нет  сил,
чтобы бороться с князьком из рода Вуэйн, что-то ему доказывать,  куда-то
вести. Мне БОЛЬНО. И это не только боль от ожога. Недобитый  Ауте  дарай
своими вопросами разбередил то,  что  залечить  невозможно.  Подспудная,
скрываемая даже от себя боль, которая гнала  меня  последние  пять  лет,
заставляла метаться из мира в мир, изучать языки, тела,  души,  системы,
которая непрерывно требовала бросаться  из  одной  крайности  в  другую,
биться в закрытые двери, проламывать  стены  и  искать,  искать,  искать
выход. Чтобы никому ни за что не пришлось платить ту же  цену.  Никогда.
Теперь эта боль, привычная  и  неощущаемая  подруга  моей  жизни,  вдруг
встает рядом, мягко охватывает виски, что-то тихо и властно  говорит.  Я
послушно открываю глаза. Пусть все убираются к Ауте. У меня нет  времени
зализывать раны. Отдохну после смерти - благо мне до нее осталось не так
долго.
   Скорее бы.
   Сколько там еще вуэйнский щенок будет обдумывать ситуацию?
   - Антея-эль, вы сможете идти с моей помощью?
   Ауте, Ауте, Величайшая из Богинь, что бы  я  ни  сделала,  чтобы  так
рассердить тебя, поверь, я сожалею. Не надо больше. Пожалуйста.
   - Если нет, я могу нести вас. Похоже, я еще найду в себе силы,  чтобы
залепить придурку пощечину.

ГЛАВА 2

   Пейзаж впечатляет. На светло-сиреневом небе  застыли  луны,  изящные,
точно вырезанные из бумаги. Четкие линии  астероидных  поясов  разделяют
пространство,  бледное  зеленое  светило  садится  за  дальним  хребтом.
Снежные вершины этих странных, прикрепленных к земле гор отливают  всеми
цветами спектра, а расстилающиеся у моих ног пески совсем не  напоминают
бурные и изменчивые Небеса Эль-онн. И все-таки это красиво. Застываю  на
вершине  холма,  пытаясь  всеми   порами   впитать   спокойствие   этого
невероятного места, навсегда  запечатлеть  его  в  памяти,  чтобы  затем
воскрешать его чуждость и пить ее как воду  из  целительного  источника.
Прикрываю глаза, наслаждаясь тишиной музыки этого места,  его  дурманяще
не ощущаемыми запахами.
   В песню ветра врывается  резкий  скрип  осыпающегося  под  неуклюжими
ногами песка и резкий запах немытого человеческого тела.  О  Ауте,  если
люди создали  арров  путем  манипуляции  с  генами,  то  почему  они  не
предусмотрели  какого-нибудь  более   приятного   способа   регулировать
температуру? Не то чтобы запах неприятен...
   Сжимаю зубы, чтобы не закричать, затем глубоко  вздыхаю.  Раздражение
растворяется, точно дым, возвращая очарование чужому миру. Теперь  можно
повернуться к Вуэйну. И даже, если постараться, вежливо наклонить уши  в
его сторону.
   Но последнее уже, если только очень постараться.
   После того как я не сдержалась и на  очередное  оскорбление  ответила
пощечиной, мы не разговариваем. Его ошарашил даже  не  столько  сам  акт
насилия-презрения, сколько то, что я оказалась способна  его  совершить.
Несмотря на все щиты, на  отточенные  поколениями  направленных  мутаций
рефлексы, моя рука промелькнула слишком быстро, чтобы быть замеченной. И
оставила на щеке отпечаток когтистой ладони. Правда,  после  этого  меня
отшвырнуло на десяток метров и чуть было не  переломало  все  кости,  но
факт остается фактом. И теперь мы молчим, оба  опасаясь  ляпнуть  что-то
такое, что  заставит  нас  вцепиться  друг  другу  в  горло.  Хотя  меня
устраивает тишина. Хотя оба мы понимаем,  что  общаться  нам  все  равно
придется.
   Он смотрит на меня каким-то странным измеряющим взглядом, который  за
последние несколько часов  я  научилась  классифицировать  как  глубокую
задумчивость по  поводу  чего-то,  что  мне  знать  не  полагалось.  Его
мыслезащита в такие моменты не уступает вакуумным пробкам. И вдруг:
   - Антея-тор, почему вы выбрали именно это место, чтобы спрятаться  от
погони?
   Ага, он, кажется, решил прервать  взаимный  бойкот.  Теперь  мне,  по
крайней мере, не придется наступать  на  горло  собственной  гордости  и
делать это самой.
   К делу. Отвечать или нет? Придется.
   - Не знаю, тогда все  происходило  на  чистых  инстинктах.  Я  просто
бросилась в ближайшее место, которое показалось безопасным. Если хотите,
я могу войти в транс и выяснить  у  своего  подсознания  подробности.  -
Решаю не упоминать, чего мне в  моем  нынешнем  состоянии  будет  стоить
подобная попытка.
   -  Не  думаю,  что  в  этом  есть  необходимость,  эль-леди.  -  ?Уф!
Пронесло?. - Просто...  Это  место  действительно  ПОЛНОСТЬЮ  безопасно.
Удивительное явление в  нашей  Вселенной.  Все  условия  оптимальны  для
человека. Но мы уже пришли к точке, из которой  возможно  перемещение  в
нужном нам направлении.  Следующая  остановка,  скорее  всего,  окажется
далеко не столь...  дружелюбна.  Возможно,  нам  стоит  отдохнуть  перед
переходом?
   Мои пальцы сами собой хищно сжимаются. Спокойно.  Еще  одна  пощечина
ничего не решит, раз уж он решил надо мной поиздеваться. Реагировать  на
подобное еще более  унизительно,  чем  молча  сносить  все  насмешки.  Я
пытаюсь отстраниться от гнева и рассмотреть его предложение.  Мы  бежали
по пустыне уже несколько часов, и после всего, что свалилось на  меня  с
утра, отдых действительно  необходим.  Но  не  настолько,  чтобы  терять
драгоценное время. К тому же даже больше, чем отдых, нужна  пища,  чтобы
обеспечивать процесс регенерации. А в этом безопасном,  но  безжизненном
мире ее не предвидится.
   - Нет. Я вполне могу еще около суток пробыть на  ногах  безо  всякого
вреда для организма, и вы тоже не выглядите сколько-нибудь усталым. - Не
могу удержаться, чтобы не пустить ответную шпильку. - Давайте уходить.
   Он коротко кивает и поворачивается  лицом  к  закату.  И  я,  и  весь
окружающий мир перестали  для  него  существовать,  уступив  место  иной
реальности.
   Никогда прежде мне не приходилось видеть, как работает с Вероятностью
настоящий дарай. Знай я раньше, что  такое  возможно,  у  меня  вряд  ли
хватило бы  наглости  оскорблять  высокое  искусство  своими  неуклюжими
дилетантскими потугами. Я не могу постичь и десятой доли  того,  что  он
делает. Четкая, выверенная и скоординированная  манипуляция  двенадцатью
измерениями, работа как минимум на пяти уровнях реальности одновременно.
Даже наши лучшие аналитики вряд ли  способны  с  ходу  рассчитать  нечто
подобное.
   Пространство вздрагивает, время изгибается петлей, оставляя  нас  вне
Структуры.  Арр-Вуэйн,  не  глядя,  притягивает  меня  к   себе   волной
телекинеза, затем приподнимает, лишая последнего контакта с этим  миром,
а в следующий миг мои ноги вновь  опускаются  на  горячий  песок.  Очень
горячий. Срочно начала наращивать на ступнях дополнительный  ороговевший
слой кожи.
   Перемещение было таким мягким, что, не знай я, что происходит, просто
ничего бы не заметила. И это при всей моей знаменитой чувствительности!
   Дарай стоит, слегка покачиваясь, явно не воспринимая  ничего  вокруг.
Наверное, ищет кратчайший путь из здешней тьмутаракани к Эйхаррону. Я  с
удивлением обнаруживаю в себе нечто вроде зависти - ему доступны  сферы,
закрытые для меня, красота, которой я никогда не узнаю. Имплантант - это
все-таки нечто механическое. Он позволяет расширить возможности  органов
чувств,  но  переводит  всю  информацию  в  уже   знакомые   для   мозга
модальности.
   Вздыхаю и оглядываюсь. И чуть не слепну от невыносимой яркости сияния
здешнего кристально-бел ого песка. Понизив на  порядок  чувствительность
зрения, вновь пробую оглядеться. Что-то тут не так. Пустыня,  в  которой
каждая песчинка представляет собой  маленький  кристаллик,  преломляющий
сияние огромного, на полнеба, солнца. О Ауте, ну и  жара.  Организм  уже
начинает перестраиваться, чтобы соответствовать этому безумному климату,
но я сознательно ускоряю процесс. Что-то мне очень не  нравится  в  этом
дьявольски красивом месте.
   Вытягиваюсь,  всем  телом  ?слушая?  воздушные  потоки,  эту  сложную
гармонию воздуха и солнца. Ничего. Запахи говорят о  наличии  жизни,  но
ничего больше.
   Еще раньше я поняла, что сандалии -  не  лучшая  обувь  для  пустыни.
Песок забивался под ступню, ранил изнеженную кожу.  Так  что  моя  обувь
давно висела  на  плече,  а  ступни  стали  очень  жесткими,  способными
выдержать даже здешние острые и царапающие песчинки. Теперь я с  помощью
моих босых ног пытаюсь проанализировать свои ощущения, что же  здесь  не
так. Какая-то странная вибрация. Опасность? Провались оно  все  в  Ауте!
Если бы только я сейчас могла просканировать пространство, а не гадать о
происходящем! Мои рецепторы идеальны для полета, для  ощущения  ветра  и
воздушных потоков, а не этой идиотской твердой оболочки!
   Снова какая-то вибрация. Рядом. Ага, это дарай переминается с ноги на
ногу, нет, даже танцует. Это что, какой-то ритуал сосредоточения?
   Мои уши резко и беспокойно разрезают воздух.
   Что-то еще, плавное, почти неуловимое.  Внизу.  Машинально  впадаю  в
неглубокий транс, хотя информации мало. Нарушена гармония, что-то не  то
в звуках, в этом безмолвии. Что-то...
   Прыжок хорош даже по меркам Танцующих с Ауте. Преодолев расстояние, в
десять раз превышающее мой рост, меньше,  чем  за  удар  сердца,  сшибаю
дарай-князя, отбрасывая его в сторону. Тут же  я  чувствую,  как  воздух
вышибает из легких, а тело  сковывает  чужой  телекенетический  импульс.
Защитные рефлексы у  человека  -  дай  Ауте  каждому.  Даже  в  здоровом
состоянии направленным ударом такой силы меня можно  было  бы  спеленать
как младенца.  В  следующий  момент  я  свободна.  И  соображает  парень
неплохо. Хотя наш разобрался бы в ситуации гораздо быстрее.
   На месте, где только что стоял Вуэйн, сотни тонких щупалец  сцепились
в бессильной злобе. Добыча ускользнула. Мы разлетаемся в разные стороны,
уходя от второго, более точного удара. Как этой твари  удается  с  такой
скоростью передвигаться в ТВЕРДОЙ среде? Еще один прыжок - едва  успеваю
отдернуть ногу. Часть слизи попадает на голую кожу, тут же всплеск  боли
и ломота в костях - верный признак того,  что  иммунная  система  начала
адаптацию к какому-то неизвестному яду. Кажется,  что-то  переваривающее
заживо - хм, могло быть куда хуже.  Прыжок  -  жуткая  траектория,  явно
противоречащая всем физическим законам этого  мира.  Ох,  будут  у  меня
потом болеть мышцы. Играть с гравитацией при помощи одного только тела -
это слишком даже для вене. Прыжок.
   Краем глаза замечаю Вуэйна. Левитирует. Взмах сияющей  руки  -  пучок
мохнатых молний впивается в нервный центр твари. Еще.  И  еще.  Неплохо.
Когда дерешься с кем-то, настолько  превосходящим  тебя  по  размерам  и
живучести, главное не сила и даже не скорость,  а  знания  куда,  как  и
когда ударить.
   Прыжок. Я не сражаюсь - я танцую. Невероятно красивый  акробатический
танец, танец гармонии и понимания, танец жертвы и  хищника,  ежесекундно
меняющихся местами. Это чудище и я  -  мы  сейчас  одно  существо,  и  я
осознаю притаившуюся под поверхностью земли тварь так же отчетливо,  как
осознаю собственное тело. И получаю острое, на грани боли,  удовольствие
от каждого движения, каждого идеально выверенного сокращения мышц. Ее  и
моих.
   Наконец дараю это  надоедает.  Вспышка  силы,  что-то,  подозрительно
напоминающее  заклинание,  -  и  тварь  уже  корчится  на   поверхности,
пораженная одна Ауте знает чем.
   Прямо  в  воздухе  резко  перегруппировываюсь,  меняя  направление  и
скорость полета, и уже с безопасного расстояния наблюдаю за  смертельной
агонией горе-охотника.
   Уважительно приподнимаю уши. Надо  признать,  арр-Вуэйн  произвел  на
меня впечатление. То, что он только что провернул, я считала недоступным
для человека.
   Никогда никакое оружие не сможет сравниться с телом  эль-ин.  Никаким
кинжалом, а уж тем более бластером или прочей мутью,  которая  почему-то
так нравится людям, нельзя ударить так, чтобы  ?волна?  от  этого  удара
прокатилась по всему телу и зажала множество  маленьких  ?узелков?.  Это
пластика почти на молекулярном уровне, точность движений, которой  можно
найти определение разве что в языке севера. Истинное искусство воина. Но
оно, конечно, не означает, что нужно совсем уж отказываться  от  оружия.
Меч моего отца, Поющий, исправно болтается у меня в ножнах за спиной. Но
он для тех, к кому  не  подойдешь  на  расстояние  вытянутой  руки.  Для
равных.
   Что-то да подсказывает, что дарай-князя арр-Вуэйна стоит перевести  в
категорию ?равные?.
   Мой организм заканчивает адаптацию к яду странного существа.
   Смотрю на корчащееся создание и стараюсь не думать  о  том,  что  мне
сейчас предстоит.  Тело  судорожно  приходит  в  себя  после  пережитого
напряжения. Трансформы и изменения тканей,  необходимые  для  всех  этих
прыжков, окончательно истощили и без того  скудные  силы.  С  обожженным
мозгом  я  не  могу  набирать  энергию  напрямую.  Не  могу  слишком  уж
кардинально менять структуру тканей, чтобы  начать  процесс  фотосинтеза
или чего-нибудь в этом роде. Нужна органическая пища. Немедленно.
   К горлу подступает тошнота.
   Да что же это такое? Может, я еще потеряю  контроль  над  собственным
телом, как какой-нибудь  недоразвитый  sapiens?  Соскальзываю  в  транс,
безжалостно ломая несокрушимые установки пищевого  инстинкта.  Не  время
думать об эстетике -  надо  выжить.  Уши  заинтересованно  вытягиваются.
Ноздри вздрагивают, ловя аппетитный запах. Рот наполняется слюной. Снова
смотрю на еще дергающуюся тварь и жадно облизываю губы. Шагаю,  доставая
кинжал.
   Сзади раздается какой-то странный звук. Вуэйн  наконец  разобрался  в
моих  намерениях,  и  теперь  благородного  дарай-князя   чуть   ли   не
выворачивает наизнанку. Но, по крайней  мере,  у  него  хватает  ума  не
встревать. Надо спешить - через несколько минут  сюда  приползут  другие
желающие получить бесплатный обед, и у меня нет ни малейшего  желания  с
ними драться. Да, и потом надо будет еще придумать способ  передвигаться
по пустыне, не вызывая вибрации.
   Делаю еще один шаг и вонзаю нож в теплую, восхитительно живую еду.

***

   Меня отбрасывает назад,  стоит  гладкому  змеиному  телу,  смазанному
какой-то липучей  и  невероятно  скользкой  дрянью,  внезапно  рвануться
вперед. Нелепо взмахиваю  руками  и  носом  врезаюсь  в  спину  сидящего
впереди арр-Вуэйна, который вздрагивает, точно его ударили. Прижав уши к
черепу,  с  приглушенным  проклятием  подаюсь  назад  -   среди   людей,
называющих себя телепатами, физические прикосновения воспринимаются  как
грубое вторжение во внутренний мир. Эль-ин же просто не проводят  границ
между воображаемым и материальным. О, Ауте, он ведь  не  будет  вызывать
меня за это на дуэль? Я вовсе не  уверена  в  победе,  особенно  сейчас.
Может, удастся отсрочить схватку до конца миссии?
   Кажется, пронесло.
   Он разворачивается, чтобы помочь мне восстановить равновесие, но я  с
негодованием отшатываюсь, при этом  чуть  не  сваливаюсь  с  ненадежного
сиденья. Неужели  этот  человек  думает,  что  я  сама  не  в  состоянии
справиться с подобными пустяками? Нет, когда это  кончится,  дуэль  таки
состоится, только вызов брошу я.
   Наконец  найдя  удобное  положение,  застываю,  блаженно  жмурясь  на
жарком, прогревающем до самых костей солнце. Потоки раскаленного воздуха
упруго бьют в лицо, уши чуть вздрагивают, песчаные дюны скользят мимо  с
не правдоподобной скоростью.
   Почти полет.

***

   Когда дарай наконец-то совладал с разбушевавшимся желудком и  смог  с
трудом выдавить что-то о необходимости найти транспорт,  я  решила,  что
бедняга перегрелся на солнце. Но арры не зря называют себя  Странниками.
Похоже, там, где дело касалось передвижения, я  могу  лишь  с  раскрытым
ртом наблюдать за действиями мастера. Через пару минут он уже выманил на
поверхность нечто змееобразное и окончательно ошарашил меня  заявлением,
что на ЭТОМ  мы  доберемся  гораздо  быстрее.  В  принципе  не  могу  не
признать, что ползает червяк очень даже неплохо, но если бы  он  еще  не
был таким скользким!
   Червяк  закладывает  крутой  поворот,  направляясь  теперь  прямо  на
солнце. Я как будто закрываю глаза,  стараясь  не  расслабляться.  Вуэйн
управляет ?транспортом? путем банальнейшего мысленного контроля, но  это
лишает меня возможности предугадывать резкие движения.
   Связалась с человеком - терпи.
   Змей не просто тормозит - мгновенно переходит от безумного скольжения
к  полной  неподвижности.   Меня   бросает   вперед,   но   дарай-князь,
стремительно развернувшись, успевает перехватить мое тело и удержать  от
падения. Я каменею, до боли стиснув зубы. Итак, он  хотел  не  убить,  а
всего лишь унизить, показав мою слабость и  неспособность  справиться  с
малейшей опасностью.
   Спасибо за напоминание!
   Эту мысль телепат не может не уловить.
   Резко  соскальзываю  с  гладкого   з