Более  сотни  лет   преподавания   в   самом
сумасшедшем   месте   Ойкумены,    гордо    именовавшемся    Нианнонским
университетом, приучили достопочтенного  профессора  отвечать  на  самые
дикие и глупые вопросы. Не  говоря  уже  о  школе  самообладания,  через
которую должен был пройти оставшийся в  живых  ненаследный  принц  Шренн
одной из самых обширных империй Ойкумены. В возрасте тридцати лет, когда
имя его ассоциировалось с неувядающей военной  славой  и  реками  крови,
молодой адмирал бросил свою  семейку  и  все,  с  ней  связанное,  чтобы
таинственно  исчезнуть  в  неизвестном  направлении.  Лишь  много  позже
секретные  службы  нашли  сбежавшего  героя  на   скандально   известной
планете-университете, швыряющим учебники в нерадивых студентов с высокой
кафедры.  И  плюющим  с  этой  самой  кафедры  на  свое  так  называемое
наследство. Дело, естественно,  попытались  замять,  а  блудного  принца
возвратить домой, но не тут-то было. Шарен показал зубы, все всплыло  на
поверхность. Должно быть,  добрый  профессор  использовал  какой-то  вид
изощренного шантажа, так как через некоторое время его оставили в покое.
Принцу позволили беспрепятственно  терроризировать  бедных  студиозусов,
лишь время от времени возобновляя  попытки  вернуть  в  стадо  заблудшую
овцу.
   Когда я решила, что неразбериха знаменитого университета - именно  то
место, откуда стоит начать  исследование  человеческой  души,  профессор
Шарен  был  уже  заслуженным  бойцом  преподавательского  фронта.  Между
невежественной неуклюжей студенткой и  снобом-аристократом  установилась
ненависть с первого взгляда, позже каким-то  образом  переродившаяся  во
взаимную симпатию.
   - Книга почти закончена, хотя вряд ли она будет пользоваться успехом.
Хорошо, если меня на костре не сожгут как еретика, с  этих  закостенелых
крыс станется! Один из племянников нанял меня как эксперта  Нианнонского
университета, чтобы помочь в переговорах. Анита, куда  ты  пропала?  Что
это за полусумасшедшая записка? Как ты выбралась с планеты? Я поднял  на
ноги все свои старые связи, да и новые тоже, но ты просто  растворилась!
Девочка, мы уже думали, ты погибла, и вот теперь, несколько лет  спустя,
появляешься в Эйхарроне как ни в чем не бывало.
   Чувствую себя очень виноватой. В словах  Шарена  под  тонким  налетом
гнева чувствуется искреннее беспокойство и облегчение.  Я  действительно
тогда не подумала, как  таинственное  исчезновение  будет  воспринято  в
университетских стенах.
   - Простите, наставник, я... я не думала, что кому-то будет  до  этого
дело. Я доставила вам неприятности?
   Он очень внимательно смотрит на меня.
   - Анита, кто ты?
   Неопределенно передергиваю плечами. Возможно, позже...
   - Как вы находите этот прием, наставник?  -  Мой  светский  тон  его,
разумеется, не обманул,  но  выдрессированный  придворной  жизнью  принц
принимает правила игры.
   - Безупречен, как, впрочем, и все в  Эйхарроне.  Мне,  вообще-то,  не
полагается быть здесь, но искушение было  слишком  велико.  Где  же  еще
можно изучать международную политику, как не  на  подобных  сборищах?  -
Седые брови слегка приподнимаются, глаза  освещаются  отнюдь  не  мягкой
иронией.
   Я не могу не улыбнуться в ответ.
   - Наставник, мы с вами одного поля ягоды. Не понимаю, неужели  кто-то
действительно    умудряется    получать    удовольствие    от     такого
времяпрепровождения? Зато какой материал для исследования! Десяти  минут
наблюдения хватит на хорошую диссертацию.
   Любопытство в карих глазах достигает опасного  уровня.  Кажется,  моя
реакция не совсем  такая,  которую  ждешь  от  молоденькой  человеческой
женщины, впервые попавшей на волшебный бал.
   - Кстати, Анита, о диссертациях. Помню, кто-то  разрабатывал  оч-чень
интересные  теории,  пытаясь  вычислить  внутреннюю  динамику   развития
человеческого общества. Надо понимать, этот кто-то забросил учение  ради
более интересных занятий?
   На мгновение я смешалась.
   - Скажем так, профессор, все теории еще  находятся  в  стадии  чистых
гипотез. И боюсь, там и вынуждены  будут  остаться.  Человечество  ведет
себя  слишком  непредсказуемо,  вряд  ли  теорию  его  развития  удастся
втиснуть в жесткие рамки. На практике... - обрываю себя на  полуслове  и
сердито встряхиваю гривой.
   - Кстати, о непредсказуемом. -  Шарен  делает  вид,  что  не  заметил
незаконченной фразы. - Ты знаешь, что где-то здесь  находится  первый  и
единственный пока посол Эль-онн? Сама Дернул тор Антея, Кровавая  Ведьма
Оливула, ни больше ни меньше. -  Губы  человека  горько  изгибаются.  Уж
кому, как не ему, знать о том, что значит носить подобный титул.  Верно,
очень нехорошее случилось тогда, больше столетия  назад,  что  заставило
его бросить все и бежать куда глаза глядят. - Я помню, ты говорила,  что
эль-ин - слишком чужды и нестабильны, чтобы их  можно  было  включать  в
любые модели и прогнозы, мы еще долго спорили на эту тему. И вдруг после
нескольких лет полного молчания они вновь активизировались. И как! Какие
слухи бродят, это невероятно! Если хотя бы часть  из  них  соответствует
истине... Анита, девочка, это может быть оно, это может быть  тот  шанс,
который  позволит  нашей  цивилизации  избежать  конца,  к  которому  мы
неизбежно катимся, все быстрее с каждым поколением. Если...
   Медленно качаю головой:
   - Вы неисправимый оптимист, наставник. Эль-ин,  как  и  любой  другой
биологический  вид,  будут  прежде  всего  стремиться   к   собственному
благополучию.  Если  при  этом  случайно  получится  помочь  людям,  они
позволят этой случайности произойти (может быть).  Тут  все  зависит  от
самих людей. Если же Homo sapiens окажутся на пути,  то  церемониться  с
ними никто не будет. Милосердие после Оливулского конфликта и  Эпидемии?
Не смешите меня.
   - Ну вот, теперь ты  говоришь  так,  будто  знаешь,  что  делается  в
головах...
   Однако профессору не дают закончить его обличительную  тираду.  Прямо
из ниоткуда материализуются трое мрачного вида дараев. Они окружают  нас
непроницаемыми волнами Вероятности. Шарен оказывается зажат в ментальной
хватке Доррина, а я, попытавшись броситься ему на  выручку,  обнаруживаю
на  своих  плечах  защищающие  руки  Аррека.  Ллигирллин,  до  сих   пор
остававшаяся невидимой, что-то возмущенно прозвенела и  заехала  наглецу
рукояткой  в  зубы.  Мгновенно  уяснив  намек,  Аррек  делает  вид,  что
отодвигается от меня.
   - Миледи, вы в порядке? - Это Доррин. Впервые вижу дарая чуть  ли  не
на грани истерики.
   - Лорд  Доррин,  ну  разумеется,  я  в  порядке.  Что  случилось?  Да
поставьте же принца  Шренна  на  ноги,  вы  что,  хотите  спровоцировать
дипломатический скандал?
   Достопочтимый   профессор,   аккуратно   опустившийся   на    твердую
поверхность, не без труда собирает  остатки  достоинства  и  с  апломбом
представляется всем присутствующим. Несмотря  на  нервное  потрясение  и
ошеломляющее соседство пяти богоподобных дараев, я вижу, что ученый  муж
чуть ли не падает со смеху. Найти иронию даже в подобной  ситуации  -  в
этом весь Шарен. Кажется, умение воспринимать вещи серьезно из него было
выбито давным-давно. Наверное, тоже своего рода защитная реакция.
   - Милорды, господин профессор,  я  прошу  прощения.  Боюсь,  все  это
недоразумение  возникло  по  моей  вине.  Отправившись  поприветствовать
старого  друга,  я  совсем  не  подумала,  что  вы  будете  волноваться.
Пожалуйста, подобные меры предосторожности  излишни.  Никакая  опасность
мне не угрожает.
   Доррин внимательно смотрит на меня,  затем  кивает  стражникам.  Трое
дараев исчезают, будто их и не  было.  Аррек,  прищурившись,  оглядывает
Шарена, невозмутимый как статуя. Глаза же старого профессора прикованы к
сияющим  кистям  дарай-князя,   привычно,   уверенно   и   как-то   даже
повелительно лежащим на моих плечах. Затем взгляд быстро перемешается на
мое лицо и обратно на защищающие руки. Что может подобное  прикосновение
означать в зашоренной аррской культуре?
   - Анита? - Это экс-принц,  которому  явно  стало  не  по  себе  из-за
излишне пристального ответного внимания дарая. Тем не менее в  его  тоне
слышится беспокойство не  за  свою  шкуру,  а  за  меня.  Ну,  и  жгучее
любопытство, сдобренное подозрением.
   Аррек издает тихий смешок. Затылком  вижу,  как  в  его  светло-серых
глазах танцует Ауте! Еще  один  человек,  который  находит  происходящее
невероятно забавным.
   - И давно Вы  знакомы  с  уважаемым  профессором,  миледи?  -  Доррин
кажется  спокойным  и  доброжелательным,  но  сквозь  доброжелательность
слышен гнев и... испуг. Странно.
   - Около четырех лет. Я  училась  у  него  некоторое  время,  когда...
э-э... гостила на Нианноне.
   - Вы учились в Нианнонском университете? - Доррин все так же спокоен,
но голос выдает некоторое удивление. Нианнон, несмотря  на  сомнительную
репутацию, а  может,  и  благодаря  ей,  считается  наиболее  престижным
учебным  заведением  Ойкумены.  А  я,   как   известно,   необразованная
провинциалка.
   - Вас это удивляет? - Картинно заламываю бровь, насмешливо  глядя  на
дарай-лорда. Все-таки они продолжают считать  меня  недалекой  дикаркой.
Ай-ай, как не стыдно.
   - Нет, нет, что вы. Могу я узнать, какой факультет?
   - Психология, разумеется.
   -  Разумеется.  -  Это  Аррек.  Если  он  еще  раз   произнесет   это
?разумеется?  таким  тоном,  я  его  ударю.  -  Моя  леди,  мы  начинаем
привлекать  ненужное  внимание.  Возможно,  имеет  смысл  вернуться   на
балкон?
   Предложение напоминает приказ, но по здравому размышлению я решаю  не
спорить. Похоже, эта выходка действительно здорово потрепала всем нервы.
   - Анита? - Шарен уже понял, что я отнюдь не та, кем  меня  считали  в
Нианноне, но его отношение ничуть не изменилось. По  каким-то  лишь  ему
ведомым причинам пожилой вояка записал себя в мои опекуны и теперь готов
защищать даже от дарай-воинов. Еще не факт, что мятежному  принцу  такое
не удастся. Вспомним его биографию.
   - Все в порядке, наставник, не беспокойтесь. Мы еще поговорим. Позже.
- Взглядом прошу у него прощения.
   - Позже?
   - Обещаю. Если останусь в живых - все объясню. Позже.
   Седой профессор как-то странно кивает и делает шаг назад.  Окружающий
мир  расплывается  перед  моими  глазами,  чтобы  сложиться  в  знакомую
картинку высокого затемненного балкона.

ГЛАВА 14

   Ветер слегка шевелит тонкие ветви, серебристые листья  шепчут  что-то
успокаивающее. Внизу переливаются разноцветные огни и плывет над  толпой
дурманящая музыка. Вырезанная в живом дереве терраса тонет в темно-синих
тенях, кожа дараев сдержанно сияет в темноте. Идиллия.
   Резко поворачиваюсь к Доррину, не то рассерженно,  не  то  недоуменно
вскидываю уши.
   - Дарай-лорд, вы не желаете объясниться? К чему этот шум? Разве  ваша
служба безопасности не должна была контролировать каждый мой шаг?
   На лице старого арра мелькает такое выражение... даже  не  знаю,  как
описать. То ли он был слишком ошарашен, чтобы говорить,  то  ли  слишком
хотел придушить меня, чтобы  пошевелиться.  А  может,  и  то  и  другое.
Положение спасает Аррек. Как всегда.
   - Миледи, проблема в  том,  что  вас  контролировать  невозможно.  Вы
просто исчезли из поля зрения охранников. Растворились  в  толпе,  будто
вас никогда и не существовало. Даже я готов был поручиться, что нигде  в
округе нет ни одной эль-ин.
   Чувствую, как челюсть моя непроизвольно отваливается.
   - Исчезла? Я всего лишь изменила некоторые параметры, чтобы сойти  за
человека. Личность не была затронута!
   - Да, миледи. Именно так вас в конце концов и нашли.
   Теперь происходящее  начинает  складываться  в  более-менее  стройную
картину. Я спрыгнула с  балкона  и  бесследно  исчезла  из  поля  зрения
наблюдающих. Доррин тут  же  ставит  на  уши  всю  службу  безопасности,
пытаясь отыскать пропажу.  Наконец  у  кого-то  хватило  мозгов  позвать
Аррека, и тот вместо того,  чтобы  сканировать  окрестности  на  предмет
наличия эль-ин, догадался установить местоположение конкретной Антеи тор
Дернул. Результат налицо.
   Доррин, кажется, несколько оклемался. Бедненький.  Если  бы  у  арров
могли случаться  сердечные  приступы,  я  уверена,  он  к  концу  нашего
знакомства точно заработал бы парочку.
   - Леди Антея, я рад, что с вами все в порядке. Но скажите, зачем  вам
понадобилось изменять  облик  и  ауру,  если  вы  не  хотели  обманывать
стражей? - Он резко обрывает себя, сообразив, что последняя фраза  может
быть расценена как обвинение во лжи. Я решаю игнорировать оскорбление.
   - Принц Шарен знал меня как человека. Увидев клыкастую эль-ин, он  бы
просто не понял, кто перед ним.
   Доррин тщательно сохраняет нейтральное выражение лица.
   - Должен признать, ваша... ?маскировка? более чем безукоризненна.
   Ах, шок уже выветрился,  теперь  он  пытается  вытянуть  еще  немного
полезной информации. Однако  я  чувствую  себя  несколько  виноватой  за
недавнюю выходку, поэтому решаю проигнорировать и это.
   Небрежно дергаю ушами.
   - У людей какая-то странная реакция на эль-ин,  даже  не  столько  на
внешний облик, сколько на повадки, манеру двигаться. Мы даже не красивы,
мы экзотичны. Мы настолько не вписываемся  в  ваши  стандарты,  что  это
вызывает мгновенный интерес, будто многократно  усиленный  рефлекс  ?что
такое?? Где бы я ни появилась  в  истинном  облике,  тут  же  становлюсь
центром более чем пристального внимания. - Я опускаю уши, пытаясь точнее
сформулировать мысль. - Но через некоторое время первый шок проходит,  и
вот тогда начинаются настоящие неприятности.  Ауте  знает,  почему  люди
считают  нас  привлекательными  сексуальными   партнерами.   Пресловутый
интерес к экзотике,  наверно.  Через  несколько  лет,  когда  мы  станем
привычнее,  это  должно  выветриться,  но  сейчас  люди  зачастую  могут
действовать  излишне...  настойчиво.  Подобные   инциденты   в   большом
количестве становятся  явлением  утомительным.  Да  вы  сами,  наверное,
заметили на приеме, а ведь там были дипломаты высшей категории.  Как  бы
то ни было, путешествовать по Ойкумене с крыльями и остроконечными ушами
не представляется возможным.
   Выдавливаю из себя извиняющуюся улыбку:
   - Хвала  Ауте,  арры,  кажется,  не  подвержены  этому  коллективному
умопомешательству!
   После этого замечания лица дараев становятся подозрительно  постными,
кожа натягивается на скулах, как будто они пытаются скрыть что-то. Аррек
явно борется со смехом. Доррин... Ауте знает, о чем думает Доррин.
   - Не подвержены. Разумеется.
   Вопросительно  смотрю  на  них,  но  развивать  эту  тему  никто   не
собирается. Ур-ра. Меня, кажется, простили. Ради такого случая я  готова
даже простить Арреку его вечное ?разумеется?. Великий Хаос,  этот  дарай
умудряется вкладывать в одно слово столько противоречивых значений,  что
даже мне не под силу в них разобраться.
   Текущий кризис благополучно разрешен, я  подхожу  к  балкону  (Доррин
как-то странно дергается) и рассматриваю продолжающееся внизу торжество.
Декорации изменились: теперь  прямо  подо  мной  раскинулась  просторная
площадка, по которой с недоступной  простым  смертным  грацией  скользят
стремительные   пары.   Забавно,   что   арры,   не   терпящие   никаких
прикосновений, для танцев делают  исключение.  Некоторое  время  любуюсь
дурманящей отточенностью движений. Красиво...
   Кто-то берет мои руки в свои - невероятная для  дарая  фамильярность.
Резко разворачиваюсь, чтобы встретить смеющийся  взгляд  сияющих  сталью
глаз.
   - Миледи, не окажете ли вы мне честь? - Склоняется в легком поклоне.
   - Но я совершенно не знаю ваших танцев. -  Параллельно,  сен-образом,
только для Аррека:
   - Вы же обещали, что мне не придется танцевать!
   Его ответ предназначен лишь для меня - скорее образ, чем мысль.
   Я обещал, что никто из них  не  посмеет  вас  пригласить.  Нам  нужно
поговорить.
   Извиняющаяся улыбка в сторону Доррина, и я позволяю увлечь себя вниз.
***

   Щиты падают вокруг нас с легким шорохом, отсекая от всего  вокруг.  С
некоторым удивлением понимаю,  что  защита  Аррека  блокирует  все,  что
только можно блокировать, - теперь я для внешних наблюдателей  столь  же
непроницаема, как и старейшие из дараев. Можно  позволить  себе  роскошь
чувствовать все, что угодно, и  не  задумываться,  что  кто-то  об  этом
узнает. Я с благодарностью принимаю долгожданную передышку.
   Интересно, с чего бы это? Аррек-то все еще рядом.
   Даже слишком рядом.
   Одна рука на моей спине, другая поддерживает  украшенную  золотистыми
когтями  кисть.  Волосы  разметались  по  плечам,  свет   в   нескольких
миллиметрах от безупречно гладкой кожи распадается тысячью радуг.
   Музыка обрушивается как ураган, как стихийное бедствие,  от  которого
уже не скрыться, - яркая, лишенная  границ  музыка,  полная  чужеродного
очарования. Аррек увлекает меня в поток  гармонии  и  изменчивости,  имя
которому танец. Тело само подстраивается под его  движения,  безошибочно
ловя ритм, подчиняясь биению чужого пульса, темпу чужого дыхания,  чужих
чувств. Изменение подхватило растерявшуюся на мгновенье эль-ин, сметая и
без того шаткие барьеры разума.
   Запах его волос, терпкий, приятный аромат, смешанный с едва  уловимым
привкусом лимона и моря. Кожа  леденеет  под  мужскими  пальцами,  затем
пылает невозможной для  человека  температурой,  затем  снова  леденеет.
Волны изменений прокатываются по телу, почти  на  грани  боли,  но  лишь
почти... В плавном, отточенном веками танце  дарай  разворачивает  меня,
подхватывает, заставляя спину выгнуться, притягивает к себе,  неуловимым
движением  снова  отталкивает.  Мы  кружимся  двойной  спиралью   вокруг
невидимого центра, на мгновение замираем спина к спине, вжавшись друг  в
друга, точно одно существо. Распадаемся, летим в  едином  порыве,  снова
замираем,  на  этот  раз  лицом  к  лицу,  спаянные  в   единое   целое,
отталкиваемся, лишь ладони остаются вместе, пальцы  переплетены,  и  так
продолжаем двигаться в головокружительном темпе пьянящего скольжения.
   Я забыла обо всем. Ауте, я даже забыла о том, что я о чем-то  забыла.
Движение,  изменение,  отречение...  Нельзя  быть   вене   и   личностью
одновременно, это аксиома. Сейчас я  вене,  существо  на  порядок  выше,
нежели любое разумное создание. Сейчас я полностью принадлежу танцу... и
тому, кто ведет меня в этом клубке ритма и чувства.
   АНТЕЯ!
   Не знаю, почему никто, кроме меня, не ощутил этот сен-образ, кажется,
он был достаточно ярок даже для совершенно  нечувствительного  человека.
Впрочем, я тоже начинаю осознавать отчаянный призыв далеко не  с  первой
попытки. Но у меня есть извинение - я была занята. Ага, точно.
   АНТЕЯ!!!
   "Тише, Ллигирллин. Я в норме?.
   Моя кожа уже почти начала отсвечивать перламутром, тело  вдруг  стало
непривычно сильным, мысли - однозначными. Стиснув зубы, возвращаю себя в
более привычное ?хаотическое?  состояние.  Ауте,  почти  превратилась  в
дарая. Догадается ли Аррек, что это  -  стандартная  реакция  эль-ин  на
привлекательного брачного партнера: минимально  сократить  биологическую
пропасть между собой и другим.  Не  хочу  об  этом  думать.  Не  сейчас.
Поднимаю глаза, всматриваясь в лицо мужчины. Великая Бездна, как красив!
   - Вы хотели о чем-то поговорить со мной, дарай-князь?
   Какое-то чувство  промелькнуло  за  безупречностью  ироничной  маски.
Разочарование? Не знаю.
   - Просто хотелось бы дать  вам  несколько  рекомендаций  относительно
поведения на Конклаве.
   Рекомендации Аррека - вещь опасная. Помогут они или нет, все равно  в
конечном итоге выиграет сам дарай-князь. Но я сейчас не в том положении,
чтобы отвергать хороший совет.
   - Да?
   - Вы  поняли,  что  сегодня  на  приеме  за  вами  очень  внимательно
наблюдали?
   - И довольно умело. Я почти ничего не почувствовала.
   - Почти?
   - Откуда столько удивления?
   - О,  леди