менее...  топорно.  А
вас прошу, воин Дельвар, не вмешиваться в разговор, к участию в  котором
вас не приглашали.
   Он вздрогнул, как-то весь сгорбился в седле.
   Простите, Хранительница. Это не было проявлением  неуважения.  Просто
для вас разговор был очень болезненным. Я не мог больше терпеть.
   Я пренебрежительно дернула плечами и вонзила каблуки в  бока  кобылы.
Та, точно поняв, что шутить сейчас не  стоит,  резво  бросилась  вперед,
вынеся меня в самое начало нашей маленькой колонны.
   Дельвар  был  прав.  Слишком  больно.  Нельзя  позволять   себе   так
расклеиваться. Видит Ауте, я и без того сейчас не в форме. Мягко говоря.
   Я  расслабилась,  позволив  своей  скотинке  брести   самостоятельно.
Поглубже натянула отороченный мехом капюшон, спрятала руки  в  варежках.
Надо было о многом подумать.
   Посмотрела   на   Нефрит.   Маленькая    арр-леди,    так    небрежно
распоряжавшаяся такой большой Ойкуменой. Мудрая, гордая и  своевластная.
Такая, какой,  по  идее,  и  должна  быть  истинная  эль-ин.  И  как  ее
угораздило родиться среди людей?
   Что же она там говорила? Люди видят лишь то, что они  хотят  увидеть.
Или тех, кого хотят увидеть. Это  я  знала  давно.  Но  я  -  совершенно
другое. Я - это я. И потому непознаваема по определению. Что бы они  там
себе ни напридумывали, моей сути это не отражает.
   Или?
   Вене. Я становлюсь тем, кем желаю быть. Или тем, кого желают  во  мне
видеть другие? Насколько неосознанные проекции смертных могут влиять  на
мои изменения?
   Вер... А ведь с тобой не все так просто,  юный  оборотень.  Тогда,  в
лесу ты увидел не просто самку одного с тобой биологического  вида.  Как
он сказал? Отражение. Да. Но  будем  смотреть  реальности  в  глаза:  не
просто отражение. На какой-то миг я стала его... Его судьбой, его сутью,
его Анимой, как сказала бы, наверно,  Нефрит.  Самое  страшное  и  самое
прекрасное. Вдохновение и погибель. Ауте,  когда  я  успела  так  крупно
влипнуть?
   Одна мысль, что я, пусть и нечаянно, умудрилась стать чьей-то  душой,
заставила меня почувствовать мерзкий холод где-то  в  желудке.  И  почти
физическую боль. Конечно, эль-ин и люди  под  понятием  "душа"  понимают
вещи настолько различные... Ах, дерьмо!...
   Меня начало подташнивать. Голова болела, а снег все сыпался и сыпался
в призрачном горном свете.  Лошади  осторожно  постукивали  копытами  по
ненадежному льду крутых троп.
   А Аррек? Что он во мне видит? Когда-то Аррек  арр-Вуэйн  казался  мне
безупречным человеком,  воплощением  самой  сути  дарай-князя.  Потом...
Потом пришло понимание, что ни одно  человеческое  существо,  наделенное
такой безумной силой и несущее столь неподъемную ношу, просто  не  могло
остаться  нормальным.  Ольгрейн  и  Лаара,  его   близкие   генетические
родственнички, тому блестящий  пример.  Аррек  был,  наверно,  столь  же
сумасшедшим, как и они, но в своем собственном, неподражаемом  стиле.  Я
так и не научилась читать его душу, но в одном была уверена точно: здесь
все сложнее. Для  собственного  консорта  я  была  чем-то  иным,  нежели
простым воплощением его тайных страхов и желаний.  Искуплением?  Поводом
убежать от Эйхаррона? От себя самого?
   Чем? Это было совершенно вне моего понимания.
   Ну ладно. Допустим,  в  последнее  время,  общаясь  со  смертными,  я
систематически загоняла себя в  некую  модель  существования,  осознание
которой, кажется, тоже было выше скромных способностей моего  разума.  А
как насчет эль-ин? Родителей? Насколько  я  была  их  отражением?  Аррек
как-то выдвинул подобную теорию и был жестоко осмеян. Эль-ин  по-другому
строят свои личности,  у  нас  другие  механизмы  самоосознания...  или,
точнее, их отсутствие. И все же, все же...
   Мама, папа. Раниэль-Атеро.  Кем  я  хочу  быть,  кем  я  быть  боюсь?
Заколдованный круг. От всего этого голова  уже  не  просто  болела,  она
болела зверски.
   А если пойти дальше? Эль. Великая  Богиня,  коллективный  разум,  моя
насмешливая подруга. Чьей  тенью  является  она?  Кроме  народа  эль-ин,
конечно. Архетипы, значит. Хм...
   Я встрепенулась, не без удивления оглядываясь вокруг. Лучше б я этого
не делала. Мы пробирались по какой-то  совершенно  невообразимой  тропке
над настоящей бездной, причем лошади при этом демонстрировали едва ли не
обезьянью гибкость и почти  кошачье  искусство  прыжков  и  цепляния.  Я
судорожно впилась руками в седло, прилагая героические усилия, чтобы  не
сжать колени. Не хватало еще пофыркивающей подо мной твари именно в этот
момент вспомнить, что у  нее  есть  характер  и  что  седоков  со  спины
приличным кобылам положено сбрасывать с максимально возможной высоты. Не
то чтобы такой полет мне бы повредил, но крылья раскрывать действительно
не хотелось.
   Наконец мы выбрались на более спокойный участок  -  похоже,  какой-то
перевал. Лошади пошли веселее, стало возможным ехать по двое и  даже  по
трое. Я  чуть  натянула  поводья,  почти  вежливо  попросив  так  хорошо
показавшую себя тварь поравняться с Нефрит.
   Арр-леди, кажется, нервничала чуть  больше,  чем  я.  Ну  разумеется,
люди, по крайней мере в большинстве своем, не очень привычны  к  высоте.
Особенно когда внизу - отвесные склоны  и  очень  негостеприимного  вида
острые скалы.
   - Леди Нефрит?
   Она повернулась с выражением светской вежливости.
   - Да?
   - Вы не против, если я задам вопрос?
   Кажется, она была  заинтригована.  То,  что  я  спросила  разрешение,
подразумевало, что на вопрос просят ответить, не интересуясь (по крайней
мере, вслух), чем он вызван. Арр-леди  едва  заметно  наклонила  голову:
согласна.
   - Вы, похоже, в свое время серьезно интересовались символами. И  тем,
что вы называете  архетипами.  Вам  говорит  что-нибудь  образ  старухи?
Древней такой,  жутко  уродливой.  С  молодыми  глазами.  Она  пела  над
костями, и кости оживали, и пустота наполнялась  смыслом.  Жизнью.  -  Я
говорила, вспоминая, и широко открытыми глазами смотрела в бездну,  видя
то, чего никогда не было и никогда не будет.
   Надо отдать женщине должное, прежде чем начать гадать, откуда у  меня
взялся такой вопрос и к чему он ведет, она  честно  попыталась  обдумать
его суть. Тонкая, едва заметная морщинка пролегла между бровями.
   - Подобные фигуры встречаются в сказках. Но если говорить  о  древнем
психоаналитическом  толковании  символов...  тут  может  быть  несколько
вариантов.
   - Меня не интересует классическое толкование. Только ваше мнение.
   - Мое... мнение. Ну что же, - Она тоже уставилась в никуда,  странная
и ставшая вдруг необыкновенно далекой. - Старуха - один из самых  широко
распространенных олицетворений архетипа. Есть еще Великие Мать  и  Отец,
Божественное Дитя, Плут, Чародейка  (Чародей),  Девушка  и  Юноша,  Воин
(Воительница) и Дурак (Дурочка). И другие.
   - Чувствуется связь со сказками*. И с тем,  что  так  гордо  называют
фэнтези.
   - Точно. Но то, что вы описали, больше всего  напоминает...  Гм.  Про
себя  я  привыкла  ее  звать  La  Que  Sabe,  Та,  Что   Знает.   Образ,
встречающийся в бесконечно большом количестве культур, обычно в той  или
иной  форме  является  воплощением  цикла  Жизнь  -  Смерть   -   Жизнь.
Материнство. Вы должны понимать, что я хочу сказать.
   О да. Я понимала. Ребенок как связующее звено между жизнью и смертью.
Еще бы мне не понять. Привычная  боль  резанула  и  затихла.  Почти  уже
привыкла. Почти смирилась.
   - Ту.
   - Оно самое. Правда,  скорее  в  своем  духовном  аспекте,  нежели  в
физическом. Жизнь и Смерть духа.
   - Ужасно расплывчато.
   Она, казалось, не слышала.
   - У нее много имен. La Trapera, Собирательница. La Huesera,  Костяная
Женщина.   Na'ashje'ii   Asdiaa,   Женщина-Паучиха.    Мать    Дней    -
Мать-Созидательница-Богиня  всех  существ  и  свершений.  Мать  Нике   -
повелительница всего темного. Дурга - госпожа небес и  ветров,  а  также
людских мыслей, из  которых  возникает  реальность.  Коатликуэ,  которая
рождает новую вселенную,  коварную  и  неуправляемую.  Геката  -  старая
провидица... Девушка-старуха живет в каждом из нас. Она в мире  духа,  в
мире между мирами, в Rio Abajo Rio, в реке  под  рекой.  Там,  где  духи
воплощаются в образы. Она стара, старше, чем океаны, ее века не  счесть,
она извечна. - Нефрит чуть вздрогнула,  словно  очнувшись  от  странного
сна.
   Звучало почти как словесный портрет кого-нибудь из древних эль-ин.
   - Здорово. Я и половины слов не поняла.
   - Простите. Это мое хобби. В некотором роде.
   Понятно. Удирает в головоломную философию всякий раз,  когда  с  души
начинает  воротить  от  бесконечных  интриг  и  трусливых  компромиссов.
Знакомо.
   - Но почему старуха? - Этот вопрос действительно ставил меня в тупик.
Зачем Эль было представать в таком странном обличье?
   Арр-леди  как-то  очень   внимательно   рассматривала   свои   ногти.
Чувствовалось, что ей до жути хочется спросить, были ли все эти  вопросы
чисто гипотетическими. Но маленькая женщина не могла  не  понимать,  что
ответа не получит.
   - Предполагается, что девушка-старуха показывает  нам,  что  означает
быть не состарившимися, а умудренными.
   - Н-не поняла.
   Она улыбнулась как-то отстраненно и очень иронично.
   - Перед эль-ин такая проблема обычно не стоит. Вам, боюсь, не  грозит
ни то, ни другое!
   - О!
   "Вот теперь я окончательно запуталась". Или это было оскорбление?
   Нефрит смотрела на меня,  чуть  склонив  голову  к  плечу,  и  облако
философско-мифических образов  и  имен  окутывало  ее  невидимой  фатой.
Когда-то я подумала, что эль-ин сочли бы для себя великой честью, выпади
этой женщине судьба родиться в одном из наших кланов. Но  только  сейчас
пришло четкое осознание ее... невероятности.
   - А при чем  здесь  кости?  -  Кажется,  мой  голос  прозвучал  почти
жалобно.
   Она продолжила, говоря напевно и ритмично, точно рассказывая  древнюю
легенду.
   - La Que Sabe собирает кости. Это ее  работа  -  вызывать  мертвые  и
расчлененные части самих себя,  мертвые  и  расчлененные  аспекты  самой
жизни. Та, что воссоздает из того, что умерло, - всегда двойной архетип.
Мать Творения - всегда еще и Мать Смерти, и наоборот. Из-за этой двойной
природы и двойной задачи она ставит нас  перед  необходимостью  великого
труда: понять, что вокруг нас, подле нас и внутри нас самих должно жить,
а что должно умереть. Определить срок того и другого. Позволить  умереть
тому, что должно умереть, и жить тому, что  должно  жить.  -  Ее  пальцы
побелели, вцепившись в  поводья,  губы  сжались.  Я  отвернулась,  почти
физически  ощущая  мужские  взгляды,  буравящие  спину.  Даже  северд-ин
прислушивались - невероятное для них событие.
   - А пение?
   - Пение над костями. Пение над духом. Над осколками своих снов.  -  Я
вздрогнула.
   У нас внутри кости дикой души.
   У  нас  внутри  возможность  снова  облечься  в  плоть  и  стать  тем
существом, которым мы когда-то были.
   У нас внутри кости-ключи к тому, чтобы изменить себя и свой мир.
   - Я не понимаю.
   - Это вне понимания.
   У нас внутри дыхание, наши страхи и наши стремления. Они сливаются  в
песнь, гимн творения, который мы так страстно желаем спеть.
   А еще внутри живет Старуха, которая соберет все это вместе. Она  поет
над костями, и, пока она поет, кости обрастают плотью. Изливая  тоску  и
смех  над  собранными  костями  того,   чем   мы   были   когда-то,   мы
"воплощаемся". Встаем на четыре лапы и бьем по бокам хвостом (а  глубоко
внутри все люди опираются на четыре лапы и имеют хвост, иначе они просто
перестают быть людьми). И возрождаемся.
   - Красиво...
   Нефрит сверкнула еще одной из своих ироничных улыбок.
   - Высшая похвала, которую можно получить от эль-ин. Я польщена.
   Эль. Что же мне пытаются сказать? И почему нельзя просто облечь это в
сен-образ, не прибегая к дурацким головоломкам?
   - И очень усложненно. Неужели все это есть в ваших сказках?
   - La Que Sabe  перекликается  с  теми  мифами,  в  которых  мертвецов
возвращают к жизни.
   Ах, можно было бы и догадаться. Ну и что  я  из  всего  этого  должна
извлечь? "Найди мои косточки". Ох, Эль, я тебе за это еще отплачу!
   Арр-леди с неподдельным интересом разглядывала мою кислую физиономию.
   - Я помогла вам?
   - Скорее еще больше запутали. - Это признание должно было  прямо-таки
лучиться искренностью.
   - А так оно всегда и бывает, - философски заметила маленькая женщина.
   Мы еще некоторое время ехали бок о бок, и я, чуть скосив глаза, могла
видеть тонкий, четко выделяющийся на фоне призрачного света профиль. Как
она меня видит? Кем? Какое странное, мелодично поющее на  давно  мертвом
языке имя придумала, чтобы  встроить  меня  в  свою  диковинную  картину
сказок и преданий?
   Забавно. Про себя я уже давно, с начала  нашего  знакомства,  считала
Нефрит другом. В  эль-инском  понимании  этого  слова.  То  есть  вполне
отдавала себе отчет, что арр-леди с удовольствием  организовала  бы  мою
безвременную кончину, чтобы разрешить наконец двусмысленную  ситуацию  с
Сергеем. Предпочтительно, не собственными руками. Была  бы  возможность.
Но теперь  мне  впервые  пришло  в  голову,  что,  даже  если  бы  такая
возможность вдруг объявилась, она бы этого, может, и не  сделала.  Может
быть.
   Странная мысль.
   Интересно, поймала ли ее Нефрит? Люди быстро учатся не прислушиваться
к происходящему в головах эль-ин. Ради сохранения собственного рассудка.
   Она повернулась ко мне, поймав изучающий взгляд.
   - Еще вопросы, эль-леди?
   - Только один. Что означает, если  человек  во  сне  разговаривает  с
Императором Вселенной?
   Ресницы опустились, пряча взгляд.
   - Два варианта. Либо человек страдает манией величия... либо, гораздо
чаще, этот человек запутался в своих комплексах неполноценности и  таким
образом компенсируется.
   Гм-м!!!
 
*** 
 
   Кажется, мы  приехали.  Это  был  еще  один  горный  перевал,  ничем,
казалось бы, не отличавшийся от всех остальных, кроме разве что особенно
злобно завывавшего  ветра.  Мы  спешились.  Аррек  с  минуту  общался  с
лошадьми, после чего сообщил, что они сами найдут  дорогу  назад  и  что
гоблин-конюший о них позаботится. Злобно  потрясая  клыкастыми  мордами,
скакуны устремились в метель. Вывернув шею, я успела поймать прощальный,
пристальный взгляд моей несносной твари. Странно, но сейчас я  почти  не
хотела с ней расставаться. У девочки был характер.
   Аррек повел нас куда-то вверх и вправо и через пару минут остановился
перед отвесным обрывом. Я, чуть было не свалившись  с  разбегу  с  этого
обрыва, от греха подальше спряталась за спины  остальных.  Дельвар  взял
меня за руку - наверное, чтобы не учудила чего-нибудь еще.
   Легкое прощупывание с помощью имплантанта -  здесь  определенно  было
что-то вроде постоянного портала избирательного действия. То  есть  надо
спрыгнуть с обрыва и гадать, откроются для тебя врата или тебя  размажет
по скалам. Человеческие колдуны - такие душки. Их чувство  юмора  иногда
просто не поддается осмыслению.
   - Так вот он  где  устроился!  Можно  было  бы  догадаться.  -  Аррек
внимательно  разглядыват  эго  неуклюжее  средство  межпространственного
перемещения и еще более внимательно - то, что было на другом его  конце.
- Готовимся. Десантируемся в ключевых точках замка, выключаем  всех,  на
кого наткнемся. Особо не церемоньтесь, но  без  необходимости  лучше  не
убивать - допрашивать трупы очень неэстетично.
   Он  начал  тщательно  строить   сен-образ   места,   в   которое   мы
направлялись.  Сергей  что-то  добавил   от   себя,   почти   машинально
корректируя   точки   высадки   и   буквально   из    ничего    создавая
гибко-универсальный план атаки. Л'Рис  осторожно  пристраивал  на  поясе
длинный  тонкий  меч  с  покрытым  рунами  клинком,  проверяя,  с  какой
скоростью может его вытащить. Скорость была запредельной. Дельвар  вдруг
стал, если такое возможно, еще выше и еще  страшнее.  На  поясе  у  него
вместо   пугающего   гигантского   топора   вдруг   образовался    такой
многофункциональный меч. Плюс внушительный набор  различных  кинжалов  и
метательных звездочек. Кожа у меня в том месте, где он чуть  придерживал
свою  госпожу  за  локоток,  почти  шевелилась  от   ощущения   близкого
чародейства.
   Сергей меланхолично проверял собственный арсенал. Как он под скромным
средневековым камзолом умудрился протащить настоящий плазмотрон?
   - Ловушка будет?
   - Разумеется, будет. Зря мы, что  ли,  столько  дней  ее  старательно
организовывали? Мы даже  знаем,  какая  именно.  Кое-кого  ждет  большой
сюрприз.
   Ясно.
   Нефрит деловито поинтересовалась:
   - Маскировка побоку?
   - И еще дальше. Как  только  окажемся  внутри,  можете  принимать  то
обличье, которое считаете нужным. Это только один из членов Круга, но  я
собираюсь замкнуть ту вселенную в жесткую петлю, так что наружу  никаких
сведений просочиться все равно не должно. Постарайтесь увидеть как можно
больше, миледи. Вам выступать  в  суде  с  обвинением.  -  Она  согласно
склонила голову.
   Аррек осторожно принял у  Дельвара  мою  беспокойную  особу.  И  тоже
твердо взял за руку, точно малое дитя, которое, если  отпустить  его  на
минуту, может натворить Ауте знает что.
   - Антея, держись поближе ко мне и не отпускай от себя  эту  банду,  -
надо полагать, он имел в виду северд-ин, - мы сразу  попробуем  скрутить
хозяина замка, а этот фрукт отнюдь не так прост, как может показаться.
   Сергей подался вперед, оттесняя Нефрит. В каждом  мускуле,  в  каждой
линии его тела пело напряжение, глаза вдруг из скучающих превратились  в
яркие, острые.  Энергия,  излучаемая  человеком,  была  почти  физически
ощутима и очень заразительна.
   - Три, два, один... начали!
   Перед нами вспыхнули дымчатые овалы порталов, и, точно кто-то спустил
туго  взведенную  пружину,  тела  размазались  в  движении.  Наконец-то.
Наконец-то действие. Простое и незатейливое, когда не нужно  ни  думать,
ни разгадывать загадок. Лишь двигаться, почти на чистых инстинктах решая
стремительно меняющиеся тактические задачи. Атаковать. Быть.
   Аррек на невероятной скорости разрезал загудевший от нагнетаемой силы
воздух. Окружающее расплылось. Я заметила только, как его  стопа  походя
очертила высокий круг, врезавшись в чье-то горло, но  когда  оглянулась,
то увидела у нас за спиной шесть бесчувственных тел.
   Огненный шар - вроде тех файерболов, которыми я пробовала бороться  с
блохами, только во много раз больше. И опасней. В  очень  много  раз.  Я
чисто  инстинктивно  швырнула  вперед   какое-то   поглощающее   энергию
заклинание из тех, что записаны на имплантанте, и гигантская стена  огня
исчезла. Я споткнулась, цепляясь за Аррека и шипя сквозь  зубы:  внутри,
точно непереваренный обед, жегся и шевелился ком чистой энергии.
   Дарай-князь лишь вздернул меня на ноги, и не думая сбавлять скорость.
   - Темп, темп, темп!  -  Да,  своевременность  действительно  в  таких
ситуациях - решающий фактор.
   Мага-ученика, который, судя по всему, и запустил в нас ту  гигантскую
огненную штуковину, срезал чистеньким и небрежным ударом Кастет. Судя по
всему, северд, с точки зрения  телохранителей,  без  особого  энтузиазма
восприняли тот факт, что хотя им самим такие пробивные штуковины особого
вреда причинить не могли, но и меня от них защитить они  тоже  почему-то
не смогли.
   Еще двое охранников разлетелись в  разные  стороны.  Аррек  аккуратно
приладил какой-то амулет (детонатор?) к устрашающе выглядящей штуковине.
Магическая  аналогия  генератора?  Взорвался  он   впечатляюще.   Что-то
беззвучно взвыло,  свет  погас,  а  защитные  заклинания,  пронизывающие
стены, перестали действовать. Ага. Мы рванули по какому-то коридору,  но
стена вдруг рухнула прямо перед нашими носами.
   Аррек застыл лишь на долю секунды, но это была полная  неподвижность,
совершенная и пугающая.
   - В стены встроены панели из авритовых деревьев.  Телепорта