ом оглядывается вокруг и вообще ведет себя  как
заядлый турист, но  что-то  в  нем  говорит  о  том,  что  он  сохраняет
настороженность. Неудивительно. Услышав в первый  раз  приветствие  моих
гостеприимных соседей, а также отблеск их истинной сущности, трудно быть
спокойным и расслабленным.
   Прикасаюсь к стене, радостно вздрагивающей под моими пальцами, ощущаю
возбужденное приветствие они.
   Да, меня долго носило неизвестно где. Прости. Впустишь?
   Тут же приходит волна прощения и принятия, стена под  моими  пальцами
растворяется, открывая проход внутрь. Небольшой ?вестибюль?, а  затем  -
уменьшенная копия  Зала  Собраний  в  они  клана,  почти  все  свободное
пространство занимает разместившийся в полу бассейн. Вода ярко-зеленого,
очень красивого оттенка, который мне так нравился в глазах Вииалы, когда
я была моложе.
   Улыбаюсь воспоминанию. Ауте, как же я тогда ей завидовала!
   Танцующей походкой прохожу по периметру  зала,  прикасаясь  кончиками
пальцев  к  стенам,   лаская   старые   заклинания,   добавляя   энергии
сен-образам.  Новообретенное  видение,  кажется,  позволяет  мне  видеть
привычное в другом ракурсе, различать иные оттенки.
   Сплетенные   мной   сен-образы   отличаются   какой-то    схематичной
упрощенностью, они  напоминают  детские  рисунки.  Сейчас  я  замечаю  в
неуверенных линиях глубокую внутреннюю  цельность,  гармонию  энергии  и
мысли, которая отличает примитивную наскальную живопись. Вот это -  одно
из моих первых удачных произведений, а это подарок Учителя,  но  как  он
прекрасно смотрится в общем ряду! Явно создавался,  чтобы  сочетаться  с
моим собственным угловатым стилем.
   Поворачиваюсь к Арреку, наблюдаю за его  серьезной  физиономией.  Арр
оглядывается со слегка скучающим  видом,  стереотипный  облик  помещений
эль-ин явно успел ему  надоесть.  Ловлю  взгляд  озадаченного  человека,
поднимаюсь  на  цыпочки  и  выпускаю  с  кончиков   пальцев   сен-образ.
Заклинание взмывает к потолку, касается запутанного клубка более  ранних
плетений, мощными  волнами  рассылает  во  все  стороны  потоки  чистой,
настроенной специально на разум Аррека энергии. Теперь  он  тоже  видит.
Кожа  на  скулах  натягивается,  зрачки  расширяются.  Я  в   нетерпении
подпрыгиваю на носочках, нервно подметаю пол крыльями. Почему-то  сейчас
нет ничего важнее оценки, которую дарай-князь даст этому они.
   Его взгляд  вновь  обращается  ко  мне.  Выражение  лица  я  прочесть
затрудняюсь.
   - Это все сделала ты?
   Киваю, тяжелая грива волос скользит по плечам. Он  задумчиво  смотрит
на блики света на воде?
   - Вам не понравилось,  -  Расстроенно  опускаю  уши.  -  Дарай  резко
вскидывается.
   - Понравилось. Очень. - Голос человека полон  эмоций,  которые  я  не
могу определить, но ясно, что он не врет. Позволяю плечам  расслабиться,
на  лице  появляется  неуверенная  улыбка.  Дарай  внимательно  на  меня
смотрит, что-то в моем облике ему не нравится и он терпеливо продолжает:
   - То, что ты здесь создала, слишком уникально и ни на что не  похоже,
чтобы подходить под определение ?красивый?.
   Я не уверена в смысле последнего замечания. Что такого уникального  в
детских каракулях? Очаровательно, но не более. Но, судя по тону, это был
комплимент. Окончательно расслабляюсь.
   Движением  ушей  приглашаю  его  в  жилые  покои,  веду  по  галерее,
оплетенной душистыми белыми цветами. Многие эль-ин считают своим  долгом
контролировать собственный дом,  приглядывая  за  планировкой,  чистотой
стен и вырастающими не там, где  надо,  побегами.  Я  оставляю  подобные
вопросы  на  усмотрение  самого  жилища,  благодаря  чему  оно  зачастую
напоминает непролазные джунгли.  Вот  и  сейчас  то  и  дело  приходится
перешагивать через корни или подныривать под свисающие  соцветия.  Да  и
аромат кажется несколько приторным. Обычно такие вещи я не замечала,  но
теперь утруждаю себя отправлением чуть недовольного сен-образа,  адресуя
его ближайшей стене. Замечание будет принято к сведению,  и  наутро  все
окажется в порядке. Сознание они, если такое понятие вообще применимо  к
летающему дому,  слишком  отличается  от  эль-ин,  чтобы  возможна  была
полноценная  коммуникация,  но  я  по-дурацки  привязана  к  несуразному
сооружению, которое отвечает прямо-таки  собачьей  преданностью.  Обычно
этого достаточно для понимания.
   Аррек наконец начинает выстреливать накопившиеся у него вопросы:
   - Что это за странный способ, которым мы сюда попали? Полет длился не
более двух  минут,  тем  не  менее  я  готов  поклясться,  что  покрытое
расстояние превышает диаметры иных солнечных систем! И в то же время  не
было никаких трюков с Вероятностью, никаких ?выходов? за  рамки  правил.
Как?
   Усмехаюсь. Дайте дараю новый способ передвижения  и  будьте  уверены,
что весь остальной мир вынужден будет подождать  своей  очереди  на  его
бесценное внимание.
   В то же время не могу не отметить,  что  теперь,  когда  мы  остались
наедине, он кажется гораздо более спокойным.
   - Мы называем этот ?способ? путешествием с ветрами. Ветры, это... ну,
ветры. Некие  перемещения  воздушной  массы  по  заданному  направлению.
Только физические законы  в  рамках  такого  потока  работают  несколько
по-другому.  Вблизи  от   Ауте   ?физический   закон?   вообще   понятие
относительное, даже при  наличии  Щита.  Эль-ин  очень  давно  научились
манипулировать   ветрами,   сплетать   из    них    самые    невероятные
пространственные парадоксы, не уступающие по сложности вашим  махинациям
с Вероятностью. Мы так создавали для себя пути. Или перекрывали их.  Все
ветры, ведущие к они Хранительницы, были аккуратно заблокированы, как  и
возможности  попасть  туда  иным  способом.  Этим  и  вызвана   нынешняя
задержка.
   На губах человека появляется знакомая сардоническая ухмылка,  которую
я уже научилась определять как насмешку  над  человеческой  цивилизацией
вообще и самим собой в частности.
   - О, моя леди, чем дольше я общаюсь с вами и  вашими  соплеменниками,
тем больше мне хочется вывалять в  смоле  и  перьях  того,  кто  впервые
назвал эль-ин ?дикарями?.
   - Все зависит от смысла, вкладываемого в слово ?дикарь?... И  раз  уж
вы сами заговорили о соплеменниках.. как вы нашли... мою семью?
   Тишина. Только  когда  начинает  не  хватать  воздуха,  понимаю,  что
затаила дыхание в ожидании ответа.
   Тишина.
   Затем:
   -  Они  великолепны.  Мне  никогда  не  приходилось  сталкиваться   с
подобными существами.
   Какая обтекаемая формулировка. И в то же время какая емкая!
   - Но вас не вдохновляет перспектива дальнейшего общения с ними.
   - Общения с ними... Антея, ученый, ученик  и  просто  любопытствующий
тип во мне поет и исполняет пляску радости при одной мысли, что  удастся
еще хоть раз взглянуть на  них.  Но  где-то  в  глубине  моей  трусливой
личности есть еще голосок, ответственный за самосохранение. И  он  бьет.
Громко. - Человек  отворачивается,  внимательно  рассматривает  какое-то
особенно  интересное  сплетение.  -  Они  слишком  великолепны.  Слишком
сильны, слишком сложны и  слишком  чужды.  Находясь  рядом  с  подобными
созданиями,  ты  невольно  подпадаешь  под  магию  их   личностей,   под
неодолимую притягательность их ауры. Я - всего лишь человек,  молодой  и
слабый. Я не уверен, что смогу сохранить свою целостность при длительном
общении с чем-то подобным. Что я не растворюсь в них, как тонкий  ручеек
растворяется в соленом океане. - Он смотрит на меня  серыми  глазами,  в
которых нет ничего слабого или  молодого.  -  Вообще-то,  я  думаю,  что
именно  общение  с  подобными  типами  так   здорово   подпортило   тебе
самооценку. Ты бессознательно копируешь этакий  обобщенный  образ  своей
семейки как образец, какой должна быть  Наследница  клана.  А  поскольку
сама упорно не желаешь вписываться ни в какие образцы, то и страдаешь от
детского комплекса неполноценности.  Первое  побуждение  -  врезать  как
следует этому  болвану  -  сменяется  желанием  рассмеяться.  Тоже  мне,
психоаналитик выискался!
   - Аррек, предупреждаю в последний раз: не пристраивай  закономерности
человеческой психики к эль-ин! Они не работают, не подходят, понимаешь?
   Он покладисто кивает. Безнадежен.
   - Хочешь еще о чем-то спросить?
   - О да!
   И кто меня тянул за язык?
   - Почему у Раниэля-Атеро такое имя? Сколько лет? Каково его положение
в клане? Что... Предупреждающе вскидываю уши:
   - Тише, тише, не так быстро. Никто не знает, почему Раниэля-Атеро так
зовут, имя не укладывается ни в один из кодов, используемых на  Эль-онн,
но я не слышала, чтобы у кого-то хватило наглости прямо его спросить  об
этом. Есть теория, что когда-то это были две личности, слившиеся в  одно
тело, но она ничем не подтверждена Достоверно  могу  лишь  сказать,  что
Раниэль - эльфийское имя. Да, из тех,  Древних,  в  чей  город  ты  меня
возил. И  еще  одно:  никто  никогда  не  называет  его  уменьшительными
прозвищами. Даже для  мамы  он  всегда  Раниэль-Атеро.  Допустимо  также
использование одного из титулов.
   Возраст: понятия не имею. Но Много, причем Много с большой буквы.
   В клане он наставник вене, старший  аналитик  и  принц-консорт.  Плюс
выполняет кучу других функций, о многих из которых я ничего не знаю.
   - Наставник вене?
   - Да. Отчим - единственный вене-мужчина, с  которым  мне  приходилось
сталкиваться, и, пожалуй, единственный из вене, кого я  готова  признать
лучше себя. Не в изменчивости, нет. Он опытен. Он умел изменяться, когда
моя прабабушка в тысячном поколении еще впервые расправляла  крылья.  Он
знает о танцах столько, сколько недоступно никому из женщин. И это  дает
ему преимущество, которое  трудно  переоценить.  Мама  -  посредственная
танцовщица, но и она за какие-то триста лет научилась откалывать  такое!
А Учитель...
   - Учитель?
   - Я же сказала, он наставник вене. А некоторых  девочек  он  берет  с
самого рождения и воспитывает, как считает нужным. В том числе - меня. С
Учителем я в детстве провела больше времени,  чем  со  всеми  остальными
эль-ин, вместе взятыми. Он сделал из меня вене, затем курировал  переход
к осознающей себя личности. - Пожимаю плечами, не зная, как объяснить, -
Он - мой Учитель.
   - С большой буквы?
   - С самой большой.
   - Поня-ятно. А что вы подразумеваете под словом ?аналитик??
   - У эль-ин  нет  компьютеров,  нет  каких-то  универсальных  способов
перерабатывать огромные массивы информации, но сходные функции выполняют
камни-имплантанты или, если дело действительно серьезное,  аналитики.  Я
получила некоторую подготовку в данной  области,  но  ранг  Мастера  мне
здесь не светит.
   - Ранг Мастера?
   - Признание высшей квалификации в чем бы  то  ни  было.  Если  эль-ин
достигает звания Мастера в любой области, он может считать свою жизнь не
напрасной.
   - У твоего отца, кажется, несколько таких званий.
   - Не только у него.  Считается  обычным  добиваться  совершенства  во
многих направлениях сразу, но папа, надо признать, совмещает практически
несовместимое. Он  Мастер  Заклинаний  и  Мастер  Чародей  одновременно.
Невероятно редкое сочетание.
   Лицо Аррека сохраняет нейтральное выражение. Человек  еще  не  совсем
освоился с моей околомагической терминологией.
   - Это сложно объяснить. В принципе чарами называется любой сен-образ,
с заданной целью и программой ее достижения, а также наделенный энергией
для выполнения этой  программы.  Создание  и  манипулирование  подобными
сен-образами - Чародейство. Оно отличается  невероятными  возможностями,
огромной мощностью и некоторой неустойчивостью. С течением времени  чары
имеют привычку рассеиваться, хотя тут много  зависит  от  того,  кто  их
накладывал. Принципиально важно,  что  чародейство  не  требует  ничего,
кроме мысли и воли. Заклинательство же, напротив, оперирует в основном с
материальными   носителями.    Заклинания    намертво    вплетаются    в
кристаллические решетки предметов (лучше, если это происходит прямо  при
их создании) и могут быть приведены в активность позже существом, весьма
далеким от магии. Заклинания гораздо более стойки, прочны и надежны,  но
их  наложение  требует  больших   временных   затрат   и   использования
артефактов. Папа великолепен как в одном, так и в другом.
   При упоминании отца глаза дарая приобретают остекленевшее  выражение.
Пытаюсь представить, каково для него,  Ощущающего  Истину,  воспринимать
сущность Дракона Ауте в хрупкой антропоморфной оболочке. Зрелище, должно
быть, то еще.
   Медленно наматываю на палец локон. Мы давно уже сидим в  переплетении
ветвей где-то неподалеку от... ну, люди назвали бы это оранжереей.
   - А каково твое мнение о моей матери? Возникает пауза.
   -  Я  никогда  не  думал,  что   такое   количество   энергии   можно
сконцентрировать в столь хрупком... носителе.
   - Да, мама сильна. Именно  ее  рождение  три  века  назад  во  многом
позволило  осуществить  проект  Щит,  а   тогда   потребовались   просто
колоссальные затраты энергии, причем не  импульсные,  какие  может  дать
эль-э-ин, а постоянные. Некоторые даже не относят ее  к  эль-ин,  считая
новой ступенью в эволюции.
   Дарай-князь награждает меня очень внимательным взглядом:
   - Она... кажется...
   Тихо смеюсь:
   - Не  старайтесь  найти  вежливые  синонимы  к  словам  ?бессердечная
стерва?. Мать клана должна быть такой, иначе все  плохо  закончится  для
семьи, для клана и для Эль-онн.
   - Угу. Но все же хорошо, что на переговоры в Эйхаррон прибыла  ты,  а
не она. Иначе все плохо кончилось бы для Ойкумены.
   Что да, то да. Представляю себе Даратею-тор Дернул и Лаару  арр-Вуэйн
в одной комнате, и в глазах темнеет от ужаса.
   Выражение лица Аррека становится уж  слишком  нейтральным,  затем  он
наконец решается задать давно не дающий ему покоя вопрос:
   - Антея, я не совсем понимаю. Твой отец и  Раниэль-Атеро  -  они  оба
принцы-консорты при леди Даратее?
   Мученически возвожу глаза к потолку. Люди!  Уж  Аррек-то,  с  детства
приученный воспринимать  самые  разнообразные  культуры,  мог  бы  и  не
уточнять очевидное.
   - Дарай-князь, соотношение полов  на  Эль-онн  -  один  к  десяти.  В
хорошее время. Для женщины эль-ин  считается  чем-то  неприличным  иметь
только  одного  любовника.  Число  постоянных  спутников  жизни  принято
несколько ограничивать, но все  равно  женщина  может  иметь  с  десяток
консортов одновременно и это считается нормой. Всего два мужа за  триста
лет - это очень мало.  Тетя  Ви,  например,  коллекционирует  любовников
сотнями. Хотя... гибель отца Виортеи ударила по  ней  сильнее,  чем  она
пытается показать.
   - Он был твоим братом?
   - Да. Умер во время Эпидемии. Это - одна из причин, почему  Виор  так
бурно на тебя среагировала. Не, надо за это сердиться на девочку.
   - И в голову бы не  пришло.  Для  вас,  похоже,  очень  много  значат
родственные связи?
   - Да.
   Даже мне самой ответ кажется односложным,  почти  грубым.  Прекрасно,
теперь придется пускаться в объяснения.
   Аррек ожидает, чуть приподняв брови. Я сижу, сердито нахохлившись. Он
сдается первым.
   - Моя леди! - Он произносит это как-то по-особенному, не как вежливое
обращение, а как намек на некие отношения, возможно, на  принадлежность.
- Вам не кажется, что сейчас несколько поздновато  для  недомолвок?  Или
мне опять вытягивать из вас информацию? Он прав, конечно. Как всегда.
   -  Родственные  связи,  особенно  прямые,  от  родителя  к   ребенку,
действительно важны. Мы умеем активировать генетическую память  почти  с
той  же  легкостью,  что  и  обычную.  Это   создает   дополнительную...
близость. ?Мудрость предков? в случае  эль-ин  имеет  весьма  конкретное
выражение. Еще одна из причин, почему так ценятся некоторые генетические
линии.
   Какое-то мгновение он молчит.
   - Поня-ятно.
   - Ничего вам не понятно. Связь между  матерью  и  дочерью,  она...  А
Нуору-тор... Я... - Резко вскакиваю на ноги.  Дожила,  эмоции  настолько
самостоятельны, что  уже  не  могу  управлять  собственной  речью.  Надо
успокоиться. - Я принесу нам поесть.
   Вихрем вылетаю прочь.
   Программирую свои чувства так, чтобы они не мешали. Холодная ярость и
не менее холодная решимость хорошо прочищают  мозги,  делают  восприятие
четким, а действия стремительными. Так-то лучше.
   Теперь касательно ужина.  Прохожусь  по  диким  зарослям,  в  которые
превратилась оранжерея, отбираю самые спелые фрукты. Ауте, я же не знаю,
какие из них подходят для организма Аррека! Что же  мне...  Тут  замечаю
притулившуюся  в  дальнем  углу  корзинку.  Ага.  Откидываю  белоснежную
салфетку и нахожу внутри легкие закуски по лучшим  правилам  кулинарного
искусства Эйхаррона. Столовые приборы. Темная зелень пузатых бутылок, на
полненных, кажется, редкими сортами вин. Два прозрачных фужера. Это  кто
же так о нас позаботился? Вот спасибо! Приятно сознавать, что не  все  в
этом мире такие безголовые, как я. В будущем, наверно, все  же  придется
осваивать  кулинарную  магию.  Странно,  но  последняя  мысль  вовсе  не
погружает меня в уныние, хотя должна бы.
   Появляюсь перед Арреком, демонстрирую ему свою добычу. Дарай берет  в
руки одну из бутылок и удивленно  присвистывает.  Интересно,  откуда  ее
стащили?
   Так,  теперь  нужно  организовать  какую-нибудь  мебель.   Тянусь   к
вплетенным  в  стены  заклинаниям,  подхватываю  несколько  ?творческих?
линий, запускаю процесс. Из  молекул  воздуха  тут  же  ?конденсируется?
небольшой стол и красивое кресло для  Аррека.  Я  располагаюсь  на  чуть
затвердевших потоках ветра и начинаю распаковывать  содержимое  корзины,
не забывая и о фруктах. Ауте, как же я проголодалась. Вообще,  последнее
время я только и делаю, что ем и сплю, а все мало.
   Устраиваюсь на воздухе, поджав под себя ноги,  и  впиваюсь  зубами  в
сочный фрукт. Божественно. Аррек наблюдает за мной с легкой полуулыбкой.
Наши взгляды встречаются, и улыбка исчезает.
   Непроизвольно сжимаюсь, наклоняю голову, заставляя волосы  упасть  на
лицо. Испуганно вздрагиваю, когда рука перегнувшегося через стол мужчины
осторожно отводит золотистый поток от глаз. Заставляю себя пожать ушами.
   - На самом деле это вовсе не должно быть так больно. И глаза вовсе не
должны менять цвет под имплантант, а наоборот.  Камень  дается  младенцу
через несколько минут  после  рождения,  они  вместе  взрослеют,  вместе
формируются,  составляя  единое  существо-симбионт.  Если  по   каким-то
причинам камень пересаживается взрослому, он выращивается специально для
конкретного существа и подходит к его нервной системе, как хорошо сшитая
перчатка к руке. Не знаю, почему на  этот  раз  было  решено  отойти  от
подобной практики. Это, - я осторожно  дотрагиваюсь  до  своего  лба,  -
изменяет меня, что-то там делает с  моим  разумом,  в  то  же  время  не
затрагивая личность. Не знаю.
   Беспомощно смотрю на собственные руки. Аррек, может, и  догадывается,
в чем дело, но мне говорить явно не собирается. Вот вам и откровенность.
Хотя родители тоже не спешили распространяться на данную  тему,  значит,
резонно предположить, что знание может мне здорово  повредить.  Один  из
первых уроков, который усваивает ребенок на Эль-онн, -  не  суйся  туда,
где, как ты думаешь, тебе быть не обязательно. Излишне любопытные  здесь
не выживают.
   Аррек вновь прикасается к моим волосам жестом настолько  нежным,  что
мне становится не по себе,
   - Ты можешь описать, что именно с тобой происходит?
   Сосредоточенно приподнимаю  уши,  пытаясь  сформулировать  внутренние
ощущения.
   - Не... не знаю. Нет. Я четко понимаю, что перемены огромны, почти на
грани того, что способен выдержать  мой  организм,  но  на  субъективном
уровне это проявляется лишь в небольшом сдвиге  в  восприятии.  Я  стала
видеть... чувствовать  по-другому.  Как  будто  весь  окружающий  мир  -
многогранный кристалл, и я одновременно вижу миллионы  граней  там,  где
раньше была одна. Любая ин