ться, чтобы ближайшие тридцать
лет поскорее закончились. То, что при этом разум оставался погруженным в
транс  наивного  незнания,  являлось  чудом,   доступным   лишь   лучшим
аналитикам и вене линии Тей.
   Адрея  чуть   заметно   склоняет   совершенное   лицо   к   плечу   -
бессознательное (или вполне осознанное?) копирование моего жеста.
   - То есть вы заставляете... Я вновь грубо ее перебиваю:
   - Нет! Вы так ничего и не  поняли.  Общество  эль-ин  -  воинствующий
матриархат. Это что-то да значит, когда средний возраст мужчин несколько
тысячелетий, а  женщины  до  последнего  времени  редко  проживали  одно
столетие! Мужчины могут быть стары, мудры, сильны,  но  правят  женщины,
часто еще девочки. Никто не может приказать матери  слить  себя  и  свое
дитя в туауте. Это очень личное решение, и принимается оно в основном  в
условиях, когда они оба в любом случае должны погибнуть. Вместе со  всем
остальным народом.
   Эти слова должны запустить  в  дрессированных  мозгах  людей  цепочку
ассоциаций, которая неизбежно приведет их к некоторым (вполне правдивым)
выводам относительно эль-ин в целом. Будем  надеяться.  Если  человек  к
каким-то решениям приходит сам, он принимает их охотнее, чем  навязанные
кем-то.
   - Антея-эль, если я не ошибаюсь... ваш полный титул включает в себя и
обращение ?эль-э-ин??
   А вот  этого  вопроса  я  надеялась  избежать  всеми  правдами  и  не
правдами.
   Тело сжимается, мышцы напрягаются почти до боли.
   Сделать акцент на понимании.
   Голос все так же хрипл и спокоен.
   - Разве это не очевидно? Я, кажется, тем и прославилась  в  Ойкумене,
что в одиночку истребила один из самых мощных военных флотов в  истории.
Без единой потери с нашей стороны. Только вот одна потеря все же была...
- Сжимаю пальцы, автоматически отмечая,  что  когти  оставляют  на  полу
глубокие борозды. Разве покрытие не  должно  быть  сделано  из  идеально
прочного  материала?  -  Я  тогда...  была  как  мертвая.  После  смерти
Иннеллина ничего не имело значения. Хотелось просто позволить  оливулцам
спуститься и закончить начатое. Но, когда стало  ясно,  что  возрождение
эль-э-ин - единственный способ... спасти  остальных...  Я  только  потом
поняла, что наделала. В туауте твоя  душа  сливается  с  душой  ребенка,
полностью, безвозвратно. И когда после  этого  ребенок  уходит,  а  твою
жизнь насильно удерживают в теле с помощью того, что вы могли бы назвать
реанимационной терапией... Ни одна женщина больше  не  должна  проходить
через это, никогда. Никогда, ни за что, ни  при  каких  обстоятельствах.
Понимаете?
   Адрея слегка шевельнулась  в  своем  кресле,  и  в  звоне  ее  ножных
браслетов  мне  слышится  робкое,   какое-то   неуверенное   сочувствие.
Аналитическая часть разума удивленно ликует - неужели получилось? Другой
части уже на все наплевать. И  лишь  где-то  глубоко-глубоко  вспыхивает
вдруг тихая  признательность.  Тут  же  сменяющаяся  привычным  яростным
раздражением: мне не нужна ничья жалость!
   - И через несколько лет вы погибнете? Равнодушно пожимаю плечами:
   - Мы не воспринимаем смерть так, как вы. Это не нечто  окончательное,
неизбежное. Это просто второе рождение. Переход на другой уровень. Я жду
своего освобождения с нетерпением, а  до  тех  пор  есть  долг,  который
следует выполнить.
   - Сколько?
   - В моем конкретном случае -  еще  лет  тридцать,  не  больше.  Потом
неожиданно и непонятно  почему  тело  начнет  угасать,  и  буквально  за
несколько дней все будет кончено.
   Адрея вновь склоняет голову.  Краем  глаза  улавливаю  чуть  заметное
шевеление еще одного из дараев. Кажется, они  готовы.  Теперь  нужно  не
упустить момент, второго может не представиться.
   Сейчас.
   - А почему...
   На этот раз не прерываю ее, а  просто  поднимаю  руку.  Дарай-княгиня
вопросительно замолкает.
   - Достаточно, миледи, милорды. Вы знаете уже более чем достаточно,  а
мой народ имеет секреты, которые не  следует  открывать  чужакам.  Я  бы
хотела услышать ваше решение, и лишь после этого  согласна  отвечать  на
дальнейшие вопросы.
   Адрея смотрит на меня одну бесконечно долгую  минуту,  затем  комнату
вновь наполняет звон ее браслетов -  дарай-леди  поднимается  из  своего
кресла.
   - Хорошо. Но перед этим позвольте вас заверить: то, что вы рассказали
нам,  останется  с  нами.  Никаких  записей,  никаких  протоколов.   Все
услышанное мы унесем в могилы. Слово дарая.
   Все присутствующие согласно склоняют головы (кое-кто, правда, с явной
неохотой). Прекрасно. Эти люди понимают,  что  они  фактически  уже  все
решили?
   -  А  теперь  извините  нас,  подобная  проблема  требует  серьезного
обсуждения.
   Волна Вероятности поднимается, отсекая от  меня  неподвижные  фигуры.
Нет, они все так же сидят в своих креслах с высокими спинками и все  так
же не подают ни малейших признаков жизни, но  что-то  мне  подсказывает,
что время для них течет гораздо медленнее, чем для  меня,  причем  время
это наполнено яростными дебатами и аналитическими  выкладками.  Отмечаю,
что Аррек и Доррин, судя по всему,  тоже  вовлечены  в  спор.  Это  меня
странно беспокоит. Аарр-Вуэйн непредсказуем, как истинный эль-ин,  внося
в расчеты слишком большую долю  Ауте.  Впрочем,  сейчас  уже  ничего  не
поделаешь.
   Отдаюсь  трансу,  разглядывая  помещение,   восхищаясь   красотой   и
законченностью его пустоты. Плыву в течении времени, подхватывая  каждое
мгновение, рассматривая его с наивностью и восхищением. Крылья жемчужным
туманом клубятся по комнате.
   Воздух перед моими глазами подергивается  легкой  рябью  -  покрывало
времени исчезло. Поднимаюсь на  ноги,  готовая  услышать  приговор.  Да,
дараи пришли к решению, и оно  по  душе  далеко  не  всем.  С  некоторой
тревогой отмечаю едва заметные признаки неудовольствия в Адрее.  Похоже,
темнокожая княгиня до хрипоты спорила о чем-то, но спор  проиграла.  Что
это может значить?
   - Леди Антея, мы не видим другого пути, кроме как  принять  эль-ин  в
семью Домов Эйхаррона.
   Напряжение в комнате  подскакивает  на  порядок.  Волосы  у  меня  на
затылке начинают  шевелиться,  разум  с  потусторонней  стремительностью
отметает возможности. В этом  коротком  предложении  слышна  вторая  его
часть, начинающаяся с ?но?. Какую пакость они придумали?
   - Но... - так я и знала, куда же нам без  извечного  ?но?!  -  ...но,
боюсь, вы недооценили значение традиций в  человеческой  культуре.  Арры
никогда не принимали никого,  не  связанного  с  нами  тесными  кровными
узами. Обойти этот почти закон на практике не представляется возможным.
   Куда она клонит?
   - Единственный выход, который мы видим, - сделать нас родичами.
   Неужели  полная  перестройка  организма  эль-ин  по  генокоду  арров?
Уговорить на такое наших будет непросто.
   -  А  это  традиционно  совершается  посредством   брака.   -   Адрея
внимательно   изучает   противоположную   стену,   упорно    отказываясь
встречаться со мной глазами. Непонимающе смотрю на замерших людей. Они о
чем?
   Аррек вдруг оказывается передо мной, коленопреклоненный и сероглазый.
   - Антея, наследница Дома Дернул, не окажете ли  вы  мне  честь  стать
моей женой?

ГЛАВА 15

   Нерушимое равновесие транса разлетелось сверкающими осколками, больно
ранящими ошеломленное сознание. Я не заметила. Даже всади мне сейчас нож
под лопатку, я вряд ли обратила бы внимание.
   Самые  могущественные   дарай-лорды   Эйхаррона   имели   возможность
любоваться картиной полного, бесконечного и  всепоглощающего  изумления.
Так умеют удивляться только эль-ин. Все отступает за пределы безуспешных
попыток осмыслить, понять, соотнести...
   Сквозь пелену шока проступают зыбкие пока еще очертания догадки.  Да,
все укладывалось в структуру... с человеческой точки зрения. Ауте!
   - Дарай-лорды, извините меня, мне бы  хотелось  поговорить  с  князем
арр-Вуэйном  наедине...  -  Одновременно  посылаю  Арреку  сен-образ   с
отрывистым, как удар клинка, приказом. Стены дрогнули,  чтобы  смениться
зеленью лесов и стройной белизной башен. Исполнительный ты мой...
   Испуганный звон раскрывшейся пряжки - Ллигирллин соскальзывает с моей
спины, земли касаются уже вполне нормальные ноги,  всплеск  скорости,  и
она исчезает среди высоких стволов. От греха подальше. Мне все равно
   Смотрю на выпрямившегося рядом со  мной  человека.  Так  близко,  так
просто. Бросок вперед, взмах ногой по  касательной,  обманное  движение,
удар рукой,  не  озаботившись  такой  глупостью,  как  втянуть  когти...
Идеальное тело дарая лежит, на горле  расцвели  кроваво-красные  полосы,
а...
   Судорожно  запрокидываю  голову,  зажмуриваюсь,  впиваюсь  когтями  в
собственные ладони - навязчивое видение медленно отступает. Ауте,  Ауте,
Ауте, помоги мне.
   Несколько медитативных вздохов. Еще. Теперь медленно поворачиваюсь  к
Арреку. На этот раз совладать с всепоглощающим желанием растерзать  гада
на месте гораздо легче, но все равно тело  дрожит  от  почти  физической
необходимости лететь, рвать, крошить...
   Он не заворачивался в свою  проклятую  неподвижность,  но  с  тем  же
успехом мог бы это сделать - все равно попытка ?считать? этого  человека
была бы пустой тратой времени. Стоит, окутанный  почти  осязаемой  аурой
власти, руки спокойно сложены перед грудью, волосы распущены, кожа сияет
даже через черный шелк рубашки. Трижды проклятое порождение Ауте!
   - И как давно вы планировали это, дарай-князь?  -  Сто  очков  в  мою
пользу - голос почти не дрожит, интонации смертельно спокойны.
   Он слегка склоняет голову к плечу.
   - Как давно? Ну, примерно с того момента, как впервые вас  увидел.  -
Даже  сквозь  волну  ярости  чувствую,  как  мои  глаза  расширяются  от
удивления, - Ты сидела  там,  на  песке,  вся  растрепанная,  избитая  и
усталая. А я мог только думать: ?Вот женщина, которую хочу назвать своей
женой?.
   Его усмешка  предназначена  лишь  для  него  самого,  и  эта  горькая
самоирония достигает нужного результата Мой  гнев  несколько  отступает.
Что он имеет в виду? И почему вдруг этот переход на ?ты??
   Его лицо вдруг резко напрягается, глаза темнеют.
   - Это правда? То, что ты там сказала?  -  В  голосе  почти  умоляющие
интонации, точно ему хочется ошибиться.  Какой  бредовый  вопрос.  Разве
Ощущающему Истину требуются какие-то подтверждения правды?
   - О чем?
   - Ты умираешь?
   Осторожно киваю. Ауте, о чем мы тут вообще говорим?
   Он просто смотрит на меня.
   Первоначальный шок несколько выветрился. Гнев тоже.  Осталась  глухая
покорность. Едва услышав слова Аррека, я поняла, что попала  в  ловушку.
Ничто не могло сейчас остановить этот  идиотский  брак.  И  сделать  его
формальным тоже не получится. Это ведь  доказательство  биологической  и
психологической совместимости двух народов. Кроме того, если я правильно
помню законы Эйхаррона, нужен наследник - ребенок, несущий  кровь  обоих
партнеров.  И  других  кандидатов,  помимо   меня   и   арр-Вуэйна,   не
предвидится. Ауте, как же это я умудрилась влипнуть в такое?
   Как Арреку могло прийти в голову такое!
   Эта последняя мысль крутится в голове  с  угнетающей  настойчивостью.
Какая, в конце концов, разница? Однако я поднимаю  голову  и  неуверенно
спрашиваю:
   - Почему? Молчание.
   Слегка подаюсь вперед и повторяю уже более настойчиво:
   - Почему?
   Он вдруг оказался близко, так близко, что мое  дыхание  перехватывает
от ударившего вдруг в ноздри запаха лимона и моря. Руки человека на моей
спине, его лицо наклоняется к моему, мужские губы на моих губах.
   Меня отбрасывает, как от удара  током,  тело  в  прыжке  отлетает  на
несколько  метров,  оказавшаяся  на  траектории  удара  крылом   колонна
разлетается белой пылью. Рука с зажатой в ней закрой взлетает в защитной
позиции. На щеке Аррека медленно закрывается  длинная  тонкая  царапина.
Перевожу взгляд на свой кинжал: на золотистом клинке поблескивают  капли
темно-красной человеческой крови. Вновь сосредоточиваюсь на дарай-князе.
Тот, кажется, и не заметил ранения.
   - Вы спросили меня почему, эль-леди, так позвольте же ответить.
   В ответ на его шаг я настороженно отступаю назад.
   - Ну же, Антея, или я должен поверить, что вы боитесь?
   Насмешливые нотки в богатом обертонами голосе  заставляют  возмущенно
замереть на месте.
   Честно говоря, это именно страх. Чистый, ничем не прикрытый страх, но
не перед дараем, а  перед  собой,  перед  реакцией  своего  тела.  Вене,
которая боится своего собственного тела, ну что может быть смешнее?  Тем
не менее я боюсь.
   На этот раз он подходит  медленно,  не  скрывая  от  меня  ни  одного
движения. В  плавном  скольжении  сияющего  серебром  тела  есть  что-то
кошачье, что-то от хищника, загнавшего наконец  в  ловушку  долгожданную
добычу. Стальные глаза ни на миг не отпускают  меня.  Ауте,  как  же  он
похож на эль-ин!
   Сильные пальцы обвивают мою кисть, рука с закрой аккуратно  заводится
за спину. Мое тело вдруг оказывается прижато к чужому  так,  что  каждая
косточка, каждый изгиб ощущается с ошеломляющей  отчетливостью.  Впервые
чувствую  просто  терпкую  прохладу  этой  кожи,  а  не  предупреждающее
покалывание  щитов.  Великий  Хаос,  неудивительно,  что   они   считают
прикосновения  неприличными,  при   такой-то   интенсивности   ощущений!
Изгибаюсь, пытаясь разорвать контакт, и вдруг оказывается,  что  пальцем
не могу пошевелить без его позволения. Даже крылья, которые при  желании
можно превратить в смертельное оружие, сейчас лишь безвольно трепещут на
ветру. Ловушка захлопнулась.
   Серебристые глаза склоняются  к  моим,  круглые  зрачки  расширяются,
дыхание сбивается, пульс вдруг начинает  отчетливо  ощущаться  в  каждом
сантиметре прижатого к моему тела.
   Его губы - мягкая влага, кожа - сияющий шелк ветра, волосы как  песня
моря. Кисловатый вкус лимона наполняет сознание.  Я  сдаюсь,  обвисаю  в
сильных руках, позволяя целовать себя.
   Стук человеческого сердца становится  оглушающим,  каждой  клеточкой,
каждой жилкой я ощущаю этот ток, ток крови в его  жилах.  Ритмы  другого
тела,  песня  чужой   жизни   наполняют   меня,   сметая   все   барьера
индивидуальности, полностью подчиняя требованиям его тела. Его  эмоциям.
Его жажде. Валы леденящего жара и обжигающего холода сменяют друг  друга
с такой скоростью, что я уже не могу определить, где  начинается  жар  и
заканчивается  холод.  Растворение,  преобразование,  изменение  -   все
остатки воли, какие у меня сохранились, исчезают. Лишь мужские  губы  на
моих губах, лишь ток крови в его (наших?) жилах,  лишь  вкус  лимона  на
языке.
   Он отрывается от меня с каким-то судорожным вздохом, зарывается лицом
в золотистую гриву волос. Замираю в его руках, бездумно плывя в  аромате
моря и лимона. Каждая клетка его тела ощущается как своя, а свои кажутся
продолжением его. Ауте, кто бы мог подумать,  что  в  человеческом  теле
столько нервных окончаний.
   Аррек отпускает меня так резко, что  приходится  взмахнуть  крыльями,
чтобы сохранить  равновесие.  Отходит  от  меня,  отворачивается.  Через
минуту прихожу в себя настолько, чтобы обратить внимание на  собственное
тело. Я сияю. Сияю в самом  прямом  смысле  этого  слова,  перламутровая
радуга истинного дарая обтекает мою кожу, принося неожиданную ясность  и
свежесть ощущений. Тело кажется непривычно  тяжелым,  одна  Ауте  знает,
какие в нем произошли  изменения.  Если  приглядеться,  наверняка  увижу
пласты Вероятности, окутывающие этот слой реальности.
   Вдох. Выдох. Воспоминания  о  последних  минутах  загнать  как  можно
дальше. Тело привести в порядок. С  сознанием  разберемся  позже.  Вдох.
Руки поднять в танце, веки прикрыты. Медленные движения. Кожа  -  чистый
алебастр. Кости полые, мышцы почти ничего не весят. Зрачки вертикальные.
Уши заостренные. Выдох.
   Я - эль-ин.
   Я - Антея тор Дернул.
   И я не буду обдумывать случившееся прямо сейчас. Позже... позже...
   Аррек наконец поворачивается, на  губах  (не  думать  о  его  губах!)
играет обычная ироничная улыбка. Только теперь понимаю, что зачастую это
горькая насмешка над самим собой.
   Движением, скорее характерным для эль-ин, склоняет  голову  к  одному
плечу.
   - Я ответил на ваш вопрос, Антея-эль?
   Хочется ударить его посильнее. Что-то внутри меня щелкает, и сознание
приходит    в     состояние,     которое     мама     метко     прозвала
?я-в-контакте-со-своей-внутренней-стервой?.
   - Что ж, теперь я, по крайней мере, знаю, что арры не  так  неуязвимы
для нашего обаяния, как кажется со стороны! -  ?Только  вот  кто-кто,  а
Аррек видел на своем веку достаточно эль-ин. Что  же  он  мог  найти  во
мне??
   Искры смеха вспыхивают в его серых глазах,  чтобы  тут  же  смениться
убийственной серьезностью.
   Скользящий, бесконечно грациозный шаг - и  он  оказывается  рядом  со
мной, катана вскинута не то в атаке, не  то  в  салюте.  Прилив  страха,
пальцы судорожно хватают аакру. но он  уже  опустился  на  одно  колено,
голова тоже опущена, обнаженный меч у моих ног.
   - Антея  тор  Дернул,  вы  стали  Госпожой  моего  сердца  с  первого
мгновения, когда мой взгляд упал на вас.  Леди  Антея,  наследница  Дома
Дернул, окажете ли вы мне честь стать моей женой?
   Все  это  очень  красиво,  поэтично  и,  безусловно,  является  данью
тысячелетней  традиции.  Мне  же  хочется  закричать,  хочется  убежать,
хочется, чтобы всего этого никогда не было. Но... запах лимона  и  моря,
пьянящая свежесть на моих губах...
   Смотрю на коленопреклоненную фигуру. Поза должна  олицетворять  собой
полную покорность, но весь Малый Конклав на своих тронах, в доспехах  из
Вероятности,  выглядел  менее  царственно,  чем  он  в  это   мгновение.
Смиренный ты мой.
   Делаю шаг вперед, по обычаю эль-ин провожу руками по темным  волосам.
Ветер и шелк. Сила вспыхивает между пальцами щекочущими искрами,  крылья
взметаются над головой темным ореолом.
   - Да.
   "Что-то да подсказывает, что я еще об этом пожалею?.
   Ласково приказываю внутреннему голосу заткнуться.
   Он поднимается  порывисто,  стремительно,  заставляя  меня  испуганно
отшатнуться. Сияющие пальцы ловят мое запястье, подносят к губам.  Слава
Ауте, шиты снова покрывают кожу непроницаемым барьером.
   - Благодарю вас, моя леди. Он что, издевается?
   - Полагаю, теперь самое время вернуться. Конклав,  должно  быть,  уже
все ногти изгрыз, гадая, куда же мы подевались. - Он добавляет  к  этому
высказыванию сен-образ, вызывающий у меня несколько истеричную  усмешку.
Конклав, грызущий в нетерпении ногти, вот на что стоило бы посмотреть.
   Шорох ветвей: Ллигирллин выходит на поляну и окидывает нас  изучающим
взглядом. Особенно Аррека. Высказывается в том смысле,  что  не  ожидала
увидеть его в живых и не  знает,  радоваться  этому  или  исправить  сей
досадный недосмотр.  Затем  устраивается  на  привычном  месте  за  моей
спиной. Тяжесть меча несколько  успокаивает  разгулявшиеся  нервы,  и  я
наконец решаюсь подойти к  нему.  Даже  позволяю  взять  себя  за  руку,
храбрая я.
   Да-Виней а'Чуэль растворяется в бледном тумане. Перед нами - Конклав.
   Конечно, ногти они не грызли, но следы некоторого беспокойства  можно
заметить.
   Взгляды  присутствующих,  кажется,  помимо  их   воли,   периодически
отдрейфовывают  к  кровавой  полосе  на  шеке   арр-Вуэйна.   Интересно,
кто-нибудь поверит, если сказать, что это он на сучок напоролся? Не-е.
   Аррек склоняется перед ними и представляет меня как свою невесту. Я в
необходимых  местах  киваю  и  поддакиваю,  через  минуту  помолвка  уже
официально заключена перед дюжиной свидетелей. Загоняю поглубже  желание
сбежать.
   Позже.
   Теперь, когда стало ясно, что договор будет заключен, мы  углубляемся
в детали. Это означает,  что  еще  долгие  и  долгие  часы  я  вынуждена
отвечать на сыплющиеся со  всех  сторон  вопросы,  утрясать  юридические
проволочки, приводить свои расчеты и проталкивать предложения так, чт