о
чтобы затянуть их.
   После пробного выстрела первая пушка на большой скорости отлетела назад и
была остановлена только ударом шишака казенника  о  стену  орудийной  башни.
Удар  срезал  несколько  болтов,  крепивших  подшипники  люльки  к   лафету.
Добраться до них было трудновато, масса времени ушла на высверливание  их  и
замену новыми.
   Снова человеческий фактор. Этот инцидент так расстроил Штимерса,  что  он
повторил ту же ошибку и со второй  пушкой.  И  чинить  ее  пришлось  тем  же
способом. Эрикссон самолично  присматривал  за  ремонтом,  испепеляя  взором
пристыженного механика и злобно ворча по-шведски, пока не  был  удовлетворен
итогом трудов.
   Ремонтные работы завершились лишь к двадцать шестому  февраля.  Следующее
утро выдалось холодным и беспросветным, но ровно в семь часов " Монитора под
яростное завывание ветра двинулся навстречу снеговой круговерти, держа  курс
к  Хэмптон-Роудс  и  блокадному  флоту  Союза.  Портовые  рабочие  поспешили
укрыться от непогоды, и на причале остались только  Джон  Эрикссон  и  Томас
Фитч Роланд, владелец металлургического завода, построившего корабль.
   - Наконец-то, - выговорил Роланд. - Теперь батарея Эрикссона покажет,  на
что она способна. Вы изобрели удивительную машину, и я безмерно горд, что мы
воплотили ее в металле ко всеобщему удовлетворению.
   - Она  покажет  все,  для  чего  была  сконструирована.  Даю  вам  слово,
отозвался изобретатель. И вдруг охнул. - Но... Что стряслось?!
   "Монитор" внезапно повернулся носом к берегу тесного, бурного пролива.
   Столкновение  казалось  неминуемым,  но  в  последний  момент  нос  судна
повернуло в противоположном направлении - к другому берегу. Стальной корабль
шел все медленнее и медленнее, рыская из стороны в сторону, пока наконец  не
врезался в хлипкий причал, едва не сокрушив его, и остановился.
   Эрикссон чуть ли не подскакивал от ярости.
   - Возьмите буксир, - процедил он сквозь зубы. - Отведите судно обратно  в
док.
   - Я не мог его удержать, - оправдывался сконфуженный  рулевой.  -  Стоило
мне повернуть штурвал в одну сторону, и поворот в другую давался с  огромным
трудом. Даже вдвоем с лейтенантом Уорденом мы справлялись  едва-едва.  Потом
стоило перевалить через середку, как все начиналось сызнова.
   Эрикссон настоял на том, что  Должен  изучить  ситуацию  лично,  осмотрев
румпельные тяги и коромысла. Матросы передавали от  него  команды  рулевому,
чтобы тот поворачивал руль то в одну сторону, то  в  другую.  Прошло  больше
часа, прежде чем конструктор выбрался  из  трюма,  напрочь  промочив  брюки,
перепачкавшись в грязи и смазке, но не замечая подобных пустяков.
   - Руль разбалансирован. Надо  увеличить  рычаг  коромысла  Удвоить,  если
понадобится.
   На это ушло меньше суток. Однако и трое суток спустя " Монитора  все  еще
стоял на приколе. Экипаж от беспокойства не находил себе места, понимая, что
их судно построено для поединка с "Виргинией",  которая  вот-вот  сойдет  со
стапелей, если верить сводкам, регулярно появляющимся в газетах. А  поделать
ничего нельзя. У побережья бушует сильнейший шторм,  на  берег  обрушиваются
исполинские волны, а "Монитор" рассчитан  на  судоходство  по  мелководью  и
рекам. Его низкие борта и мелкая осадка не позволяют выходить  в  море  даже
при умеренном волнении.
   Шестого марта небо прояснилось, ветер  стих,  и  море  успокоилось.  Было
принято решение, что "  Монитора  будет  доставлен  к  месту  назначения  на
буксире, поскольку его крейсерская скорость составляет всего семь узлов.
   Прицепленный  толстым  канатом  к  буксиру   "Сет-Лоу",   сопровождаемому
паровыми канонерками "Карритук" и "Сэйчем",  "Монитор"  наконец-то  вышел  в
море.
   День прошел довольно легко, и экипаж начал привыкать к новой  обстановке.
На обед подали отварную говядину с картошкой, а после все свободные от вахты
спокойно отошли ко сну. Но поспать им почти не пришлось.
   Ветер окреп, море разгулялось, и к утру погода испортилась окончательно.
   Плавание превратилось в кошмар.
   Зеленые волны  захлестывали  крохотное  суденышко,  водопадом  рушась  на
палубу, перекатываясь через рубку и врываясь сквозь узкие смотровые  щели  с
такой силой, что сшибали рулевого с ног, отбрасывая от штурвала.
   Но  куда  опасней  были  волны,  накрывавшие   трубы   воздухозаборников,
возвышающиеся над  палубой  достаточно  высоко,  чтобы  при  спокойном  море
снабжать  воздухом  паровую  машину  в  трюме.  Вода  затопила  вентиляторы,
намочила их кожаные приводные ремни и вывела их из строя. Без воздуха  огонь
в топках угас; без  вентиляторов  машинное  отделение  заполнилось  ядовитым
угарным газом, едва не убившим находившихся там людей.
   Отвага экипажа не вызывала ни малейшего сомнения.  Добровольцы  с  риском
для жизни пробрались в машинное отделение, вынесли потерявших сознание людей
и уложили дышать свежим воздухом на куполе орудийной башни. Через  некоторое
время те очнулись, но корабль  по-прежнему  подвергался  великой  опасности.
Огонь в топках угас, без пара остановились трюмные помпы. Буксир по-прежнему
исправно тянул судно по бурному морю, но оно  понемногу  заполнялось  водой.
Пытались пустить в ход ручные насосы, но все тщетно. Люди ликвидировали течь
за течью, но вода все поднималась. Да еще, пробивая носом  очередную  волну,
корабль черпал воду через клюзы, снова сел на мель.  Приблизившись  к  нему,
"Монитор" бросил  якорь.  Уорден  послал  лейтенанта  Грина  переговорить  с
командиром "Миннесоты".
   -  Слава  Богу,  вы  прибыли!  вымолвил  капитан  Ванбрант,  указывая  на
продолжающий пылать " Конгресса. - То же самое будет с нами утром,  если  мы
не выберемся с мелководья. Наши пушки не оставили на  адской  посудине  даже
вмятины, хотя мы очень старались.
   - Быть может, наши смогут. В любом Случае мы расположимся  между  вами  и
вражеским кораблем. Чтобы добраться до вас, ему придется обойти нас,  а  это
будет не так-то просто.
   На следующее утро, вскоре после девяти часов,  настал  исторический  миг,
навсегда  изменивший  облик  морских  баталий.  Наступила  эра  современного
морского боя. Когда "Виргиния" неспешно приблизилась к  застрявшему  кораблю
северян, "Монитор" решительно преградил  броненосцу  дорогу  к  намечет  ной
жертве.
   - В чем  там  дело?!  -  крикнул  лейтенант  Джонс,  не  в  силах  толком
разглядеть происходящее сквозь узкую смотровую щель.
   Юнга Литглпейдж вскарабкался на броню, чтобы лучше видеть.
   - Буксиры уходят. Но рядом какой-то плот. На нем что-то стоит... Вроде бы
хотят отвезти котел и машину на берег.
   - Чушь! Не сейчас же! - Подтянувшись наверх, чтобы тоже поглядеть,  Джонс
гневно скривился. - Проклятье! Это не плот, а на  нем  чудовищная  орудийная
башня. Должно быть, это батарея Эрикссона.
   В самый неподходящий момент! План добить "Миннесоту",  а  затем  рассеять
остатки блокадной флотилии под угрозой.
   Твердо вознамерившись прикончить раненый корабль, "Виргиния" выстрелила в
сидящий на мели фрегат с расстояния в милю, и часть ядер угодила в цель.  Но
больше игнорировать крохотный кораблик было нельзя. Выдыхая облачка дыма, он
двигался прямиком к огромному противнику, пока не зашел к  нему  с  борта  -
Стоп машина! - приказал Уорден. - Открыть огонь!
   Первый орудийный расчет поднял поворотный щит с орудийного порта, выкатил
пушку,  и  Грин  дернул  за  спусковой   шнур"   Пушка   рявкнула,   оглушив
артиллеристов, наделав больше вреда в башне, чем  противнику.  Ударившись  о
броню, ядро просто отскочило.
   " Виргиния" дала бортовой залп. Сталь схлестнулась со сталью.
   "Монитор" сидел настолько низко, что  его  палуба  находилась  вровень  с
водой, и, кроме крохотной бронированной рубки,  над  морем  высилась  только
чудовищная орудийная башня. Попасть в эти мишени было  почти  невозможно,  а
несколько ядер, все-таки угодившие в цель, просто отлетели рикошетом.
   И каждые три минуты собственный  паровой  движок  поворачивал  120-тонную
махину, чтобы расположенные в ней две исполинские пушки могли прицелиться.
   Не  попасть  в  громадную  мишень  было   невозможно.   Юркий,   идеально
слушающийся руля кораблик вертелся вокруг неуклюжего,  почти  неуправляемого
броненосного увальня южан.
   Два часа  корабли  обстреливали  друг  друга  монолитными  ядрами,  почти
соприкасаясь жерлами пушек. "Виргинию" чуть не постигла катастрофа, когда ее
нос увяз в илистой банке.  В  течение  четверти  часа  ее  чахлый  двигатель
силился стащить судно  с  мели,  а  "Монитора  тем  временем  кружил  рядом,
непрерывно обстреливая противника. Вскоре ядра так изрешетили трубу большого
корабля, что она почти не давала тяги для машины.  Ядро  снесло  жерла  двух
пушек "Виргинии". Стрелять из них по-прежнему б снова сел на мель.
   Приблизившись к нему, "Монитор" бросил якорь.  Уорден  послал  лейтенанта
Грина переговорить с командиром "Миннесоты".
   -  Слава  Богу,  вы  прибыли!  вымолвил  капитан  Ванбрант,  указывая  на
продолжающий пылать "Конгресс". - То же самое будет с нами утром, если мы не
выберемся с мелководья. Наши пушки  не  оставили  на  адской  посудине  даже
вмятины, хотя мы очень старались.
   - Быть может, наши смогут. В любом Случае мы расположимся  между  вами  и
вражеским кораблем. Чтобы добраться до вас, ему придется обойти нас,  а  это
будет не так-то просто.
   На следующее утро, вскоре после девяти часов,  настал  исторический  миг,
навсегда  изменивший  облик  морских  баталий.  Наступила  эра  современного
морского боя. Когда "Виргиния" неспешно приблизилась к  застрявшему  кораблю
северян, "Монитор" решительно преградил  броненосцу  дорогу  к  намечет  ной
жертве.
   - В чем  там  дело?!  -  крикнул  лейтенант  Джонс,  не  в  силах  толком
разглядеть происходящее сквозь узкую смотровую щель.
   Юнга Литглпейдж вскарабкался на броню, чтобы лучше видеть.
   - Буксиры уходят. Но рядом какой-то плот. На нем что-то стоит... Вроде бы
хотят отвезти котел и машину на берег.
   - Чушь! Не сейчас же! - Подтянувшись наверх, чтобы тоже поглядеть,  Джонс
гневно скривился. - Проклятье! Это не плот, а на  нем  чудовищная  орудийная
башня. Должно быть, это батарея Эрикссона.
   В самый неподходящий момент! План добить "Миннесоту",  а  затем  рассеять
остатки блокадной флотилии под угрозой.
   Твердо вознамерившись прикончить раненый корабль, "Виргиния" выстрелила в
сидящий на мели фрегат с расстояния в милю, и часть ядер угодила в цель.  Но
больше игнорировать крохотный кораблик было нельзя. Выдыхая облачка дыма, он
двигался прямиком к огромному противнику, пока не зашел к  нему  с  борта  -
Стоп машина! - приказал Уорден. - Открыть огонь!
   Первый орудийный расчет поднял поворотный щит с орудийного порта, выкатил
пушку,  и  Грин  дернул  за  спусковой   шнур"   Пушка   рявкнула,   оглушив
артиллеристов, наделав больше вреда в башне, чем  противнику.  Ударившись  о
броню, ядро просто отскочило.
   " Виргиния" дала бортовой залп. Сталь схлестнулась со сталью.
   "Монитор" сидел настолько низко, что  его  палуба  находилась  вровень  с
водой, и, кроме крохотной бронированной рубки,  над  морем  высилась  только
чудовищная орудийная башня. Попасть в эти мишени было  почти  невозможно,  а
несколько ядер, все-таки угодившие в цель, просто отлетели рикошетом.
   И каждые три минуты собственный  паровой  движок  поворачивал  120-тонную
махину, чтобы расположенные в ней две исполинские пушки могли прицелиться.
   Не  попасть  в  громадную  мишень  было   невозможно.   Юркий,   идеально
слушающийся руля кораблик вертелся вокруг неуклюжего,  почти  неуправляемого
броненосного увальня южан.
   Два часа  корабли  обстреливали  друг  друга  монолитными  ядрами,  почти
соприкасаясь жерлами пушек. "Виргинию" чуть не постигла катастрофа, когда ее
нос увяз в илистой банке.  В  течение  четверти  часа  ее  чахлый  двигатель
силился стащить судно  с  мели,  а  "Монитора  тем  временем  кружил  рядом,
непрерывно обстреливая противника. Вскоре ядра так изрешетили трубу большого
корабля, что она почти не давала тяги для машины.  Ядро  снесло  жерла  двух
пушек "Виргинии". Стрелять из них по-прежнему было можно, но  после  первого
же выстрела вырвавшееся из них пламя подожгло деревянную внутреннюю обшивку.
   Однако и на "Мониторе" была одна жертва. Его  капитан  выглядывал  сквозь
смотровую щель рубки, когда ядро  попало  прямо  в  нее.  Осколки  краски  и
металла полетели ему в глаза, лейтенант закричал от боли. Его унесли вниз, и
судовой врач постарался сделать все, что мог. Один глаз спасти  удалось,  но
второй Уорден потерял.
   Битва не затихала до  тех  пор,  пока  не  начался  отлив.  Малоподвижная
"Виргиния" вышла из боя и медленно зашлепала к устью реки, а ее  непобедимый
противник остался на посту между ней и ее жертвой.
   "Виргиния" вернулась в гавань, а "Монитор" поджидал ее  на  месте,  будто
сторожевой бульдог у крыльца.
   Но броненосец южан  так  и  не  вернулся.  Высокая  труба  зияла  дырами,
некоторые броневые плиты держались на честном слове.  Неисправный  двигатель
ремонту уже не поддавался, вес судна был чересчур велик,  так  что  глубокая
осадка не позволяла ему вести боевые действия  нигде,  кроме  спокойных  вод
Хэмптон-Роудс.
   Боевому кораблю, навеки изменившему облик морских битв, больше не суждено
было вступить в бой.
   Кольцо блокады снова сомкнулось. Петля вокруг Юга начала затягиваться.
   Оптимисты на Севере потирали руки, считая войну чуть ли не выигранной.

ШАЙЛО

   Конфедератский   генерал   Альберт   Сидни   Джон-стон   был,    конечно,
джентльменом, а также не лишенным доброты человеком.  Но  в  ту  минуту  ему
хотелось не быть джентльменом, чтобы  уклониться  от  свидания  с  Матильдой
Мейсон. В конце концов, ведь надо еще и воевать. Нет, это пустая отговорка.
   Все приказы уже отданы, войска отправлены, так что ему  и  в  самом  деле
нечем заняться, пока не начнется наступление. Она прождала уже  два  дня,  и
откладывать встречу больше нельзя,  потому  что  благовидных  предлогов  для
этого уже не осталось. Никуда не денешься, она и в самом деле  близкий  друг
семьи, и если разойдется весть, что он отказался ее увидеть..
   - Сержант, проводите леди сюда. Затем принесите кофе.
   Входной полог шатра откинулся, и Джонстон поднялся, чтобы подать ей руку.
   - Давненько мы не виделись, Матти.
   - Намного дольше, чем  следовало,  Сидни.  -  Она  все  еще  не  утратила
привлекательности, хотя  волосы  уже  засеребрились  сединой.  Засопев,  она
устало рухнула на брезентовый  стул.  -  Извини,  мне  не  следовало  такого
говорить. Видит Бог, тебе надо вести войну, у тебя масса важных дел, тебе не
до того, чтобы видеться со старой сплетницей.
   - Но к тебе это наверняка не относится!
   - Да где уж там! Видишь ли, я страшно тревожусь  о  Джоне,  закованном  в
кандалы в темнице на севере. Мы в таком отчаянии! Ты знаешь нужных людей, ты
генерал и все такое прочее, так что наверняка можешь чем-нибудь помочь.
   Джонстон не стал говорить вслух, но в  душе  не  испытывал  сочувствия  к
сидящему в тюрьме Джону Мейсону.  Сообщали,  что  тот  живет  с  удобствами,
получает превосходнейшую пищу, а уж  сигары  у  него  наверняка  никогда  не
кончаются.
   - Я  ничего  не  могу  поделать,  пока  политики  не  придут  к  каким-то
соглашениям. Но взгляни на это с другой стороны, Матти. Идет война, и все мы
должны так иди иначе служить родине. И вот именно сей  час,  в  этой  тюрьме
янки, Джон и Слайделл стоят дивизии, воюющей во имя Юга, а то и побольше.
   Британцы  все  еще  неистовствуют  из-за  этого  инцидента  и   испускают
воинствующие кличи. Как ты понимаешь, все, что плохо для Севера, хорошо  для
нас. Война идет не так гладко, как хотелось бы.
   - От меня ты не услышишь ни слова жалобы, равно как и от других, если  уж
на то пошло. Мы знаем, что вы  воюете,  не  щадя  себя.  Дома  все  мы  тоже
помогаем фронту, чем можем. В нашем городе не  осталось  ни  одной  железной
ограды, все ушло в переплавку  для  броненосца.  И  если  мы  самую  малость
недоедаем, это никакая не жертва в свете того, что делаете вы, люди в  серых
мундирах. Я ведь не жалуюсь. Я верю, что все мы исполняем свой долг.
   - Ты не представляешь, с каким восторгом я слушаю  эти  слова,  Матти.  Я
тебе скажу, вовсе не секрет, что Юг окружен. Что я хотел бы сделать  сейчас,
это Прорвать кольцо армий янки, удушающее нас. Я заставлял армию маршировать
день за днем, чтобы  встретиться  с  врагом  лицом  к  лицу.  И  наступление
начнется завтра. Но вот это как раз секрет...
   - Я никому не скажу!
   - Знаю, иначе не стал бы тебе говорить. Я сделал это для того,  чтобы  ты
поняла, что Джон, живущий сейчас в комфорте, делает  во  имя  войны  гораздо
больше на  своем  месте,  чем  мог  бы  сделать  где-нибудь  еще,  так  что,
пожалуйста, не тревожься...
   Он поднял глаза на  адъютанта,  откинувшего  входной  полог  и  отдавшего
честь.
   - Срочные депеши, генерал.
   - Несите.  Матти,  вынужден  просить  прощения.  Она  молча  ушла,  гордо
вскинутым подбородком демонстрируя, что  думает  об  этой  внезапной  помехе
разговору,  наверняка  подстроенной  заранее.  Правду  говоря,  помеха  была
непреднамеренной, но Джонстон все равно обрадовался ей. Отхлебнув  кофе,  он
открыл кожаную папку.
   Как и остальные генералы Конфедерации, Джонстон  искал  способ  разорвать
петлю, стягивающуюся вокруг Юга. Изучая обступившие Конфедерацию армии,  они
искали хоть крохотную лазейку. Джонстон не слишком  восторгался  Улиссом  С.
Грантом и тем не менее понимал, что  имеет  дело  с  противником  волевым  и
целеустремленным. Победы Гранта в форте Генри  и  форте  Донелсон  усугубили
катастрофу.  Теперь  Грант  расположился  лагерем   с   мощной   армией   на
Питсбургском плацдарме в Теннесси. Конфедератская разведка обнаружила, что к
нему на  подмогу  идет  подкрепление.  Когда  подкрепление  прибудет,  Грант
наверняка ударит в южном направлении вдоль Миссисипи в попытке разделить  Юг
надвое. Надо его остановить, пока не поздно. И Сидни Джонстон как  раз  тот,
кому это по плечу.
   Наступление начнется позже, чем запланировано, но в  остальном  все  идет
строго по замыслу. За зиму он собрал армию даже  более  многочисленную,  чем
армия Гранта, численность каковой кавалерийская разведка оценила в  тридцать
пять с лишним тысяч человек. Джонстон принял решение  ударить  первым,  пока
тридцать тысяч человек Дона Карлоса Бьюлла не прибыли Гранту на подмогу. Три
дня  подряд  его  новобранцы  маршировали  по  грязным  тропам  и  проселкам
Миссисипи, и маршруты их усталых колонн сходились на плацдарме у Питсбурга.
   Теперь настало время в последний раз собрать офицеров.
   Они потянулись в палатку  один  за  другим,  пододвигали  себе  стулья  и
наливали  кофе,  когда  Джонстон  указывал  на  кофейник,  жестом  приглашая
угоститься. Он дождался, когда соберутся все, и лишь тогда заговорил:
   - Больше задержек не будет. Атакуем завтра, воскресным утром, как  только
рассветет.
   Его  заместитель  генерал  П.  Дж.  Т.  Борегар  не  испытывал   подобной
уверенности.
   - Захватить их врасплох уже не удастся. Они окопались по уши. А наши люди
всего лишь необстрелянные новобранцы и в большинстве своем даже  не  слышали
грохота канонады.
   -  Нам  об  этом  известно,  но  еще  нам  известно,  что,  несмотря   на
изнурительные тяготы марша, люди не растеряли своего  задора.  Я  сражусь  с
"врагом, даже будь против меня миллион. Атака состоится.

***

   - Томас, не знаешь ли, который час? А то мои часы остановились, -  сказал
генерал Шерман.
   Его ординарец Томас Д. Холлидэй лишь с улыбкой покачал головой.
   - Часы мне не по карману, генерал. Спрошу у кого-нибудь из офицеров.
   Бригадный генерал Уильям Т. Шерман и его штаб  объезжали  позиции  войск,
стоящих лагерем близ церкви Шайло на берегах реки Теннесси.  Утренний  туман
еще не рассеялся, под деревьями и изгородями лежала не