к  действиям,  Шерман  наверняка  поймал,  что
обратной дороги не будет. Ну, теперь былого не  воротишь.  Но  какие  выводы
можно сделать из этого эпохального решения и важнейшей победы?  Решать  пока
слишком  рано,  надо  побольше  узнать  о  сложившейся  ситуации.   Линкольн
пристально посмотрел на конфедератского генерала.
   - Я заключаю, что эти сведения не являются посланием от мистера Дэвиса, а
просто вводными фактами, которые мне необходимо знать, чтобы вникнуть в суть
послания, которое он передал.
   - Совершенно верно, сэр. Президент Дэвис приказал мне  сперва  рассказать
вам о совместной битве против нашего британского врага, затем  передать  его
чистосердечную  благодарность  за  эту  неоценимую  помощь.  Он   официально
спрашивает вас, не согласитесь ли вы объявить перемирие на всех  фронтах,  и
как  можно  скорее.  Когда  перемирие  будет  достигну-то  Мао   предоставит
возможность  президенту  Дэвису  и  вам  встретиться,  чтобы  обсудить,  что
последует за этим знаменательным событием.
   Откинувшись на спинку кресла,  Линкольн  испустил  долгий  вздох,  только
сейчас  осознав,  что  непроизвольно  сдерживал  дыхание.   Когда   важность
сказанного дошла до рассудка, его охватило ликование, равного которому он не
испытывал ни разу в жизни.
   Не в силах усидеть, президент подскочил и начал выхаживать взад-вперед по
комнате, потом повернулся и схватился за лацканы фрака,  чтобы  скрыть,  как
трясутся руки. И с трудом совладал с голосом, чтобы тот не дрожал.
   - Генерал Ли, не могу выразить, насколько сильные  чувства  владеют  мной
сейчас, когда в душе вновь вспыхнула надежда,  что  хотя  бы  на  время  эта
кровопролитная братоубийственная война может  быть  остановлена.  Я  говорил
несчетное число раз, на людях  и  в  частных  беседах,  что  пойду  на  все,
отправлюсь куда угодно, решусь  на  любые  действия,  которые  могут  помочь
остановить эту  войну.  Передайте  мистеру  Дэвису  мои  слова  о  том,  что
перемирие начинается незамедлительно,  как  только  все  наши  войска  будут
оповещены.
   - Президент предлагает,  чтобы  перемирие  началось  сегодня  в  полночь,
поскольку наши войска также следует уведомить.
   - Согласен, генерал, согласен всем сердцем. Тогда  перейдем  к  столь  же
существенным практическим вопросам.  Нет  ли  у  мистера  Дэвиса  каких-либо
предложений касательно того, где может произойти наша встреча?

***

   Генерал Улисс С. Грант ненавидел всякие проволочки, какими  бы  короткими
они ни были. Но резервуар локомотива почти опустел, да и  уголь  требовалось
загрузить. Состав с лязгом проехал через стрелку на запасной  путь  в  южных
предместьях  города  Тайкондерога,  штат  Нью-Йорк.  Сам   город   застилало
чудовищное облако; вдали рокотала канонада. Спустившись на землю  из  своего
вагона, прицепленного прямо за паровозом, Грант закурил сигару. Он был бы не
прочь заодно пропустить глоточек виски, но знал, что позволить этого себе не
может.
   - Пошлите гонца на станционный телеграф, - велел он  адъютанту.  -  Может
быть, пришло новое послание от генерала  Халлека.  Можете  отпустить  солдат
размять ноги, но велите им дальше пятидесяти ярдов от поезда не отходить.
   Пролетело уже полдня с тех пор, как с севера  пришла  весть  о  вражеском
вторжении. Разбив защитников Платсберга, британская армия двинулась на юг, в
долину Гудзона. Задержавшись ровно настолько, чтобы  сжечь  Порт-Генри,  она
продолжила свой марш на юг.  Халлек  телеграфировал,  что  его  ополчение  и
добровольческие полки намерены закрепиться у форта Тайкондерога.  Больше  от
него вестей не поступало. За этим поездом с часовым отставанием следуют  еще
два с войсками с запада; хочется надеяться, будут и еще. Грант понимал,  что
должен доставить подкрепление Халлеку без малейшего промедления.
   С северной стороны донесся паровозный гудок, и  минуту  спустя  показался
пыхтящий паровоз с  одним-единственным  товарным  вагоном.  Приблизившись  к
воинскому эшелону, он замедлил ход, и Грант разглядел в  кабине  человека  в
офицерском мундире. Паровоз со скрипом  затормозил,  и  офицер  спрыгнул  на
землю - довольно неуклюже, потому что забинтованная  правая  рука  висела  у
него на перевязи. Когда он поспешил к группе офицеров, Грант заметил  сквозь
открытую дверь товарного вагона, что тот полон ранеными солдатами.
   Остановившись  перед   Грантом,   перевязанный   лейтенант   -   грязный,
окровавленный,  с  застывшим  в  глазах   безумным   выражением   -   поднял
подрагивающую левую руку в подобии воинского салюта.
   - Генерал... - начал он, но не договорил.
   - Из какого вы подразделения,  лейтенант?  -  негромко,  ласково  спросил
Грант.
   - Четырнадцатый Нью-йоркский полк, сэр.
   - Вы из войск генерала Халлека? - Раненый тупо кивнул. - Расскажите  мне,
как идет бой.
   Офицер сумел взять себя в руки, и застывший в его взгляде страх понемногу
пошел на убыль.
   -  Есть,  сэр.  Мы  занимали  оборонительные  позиции  в   центре   форта
Тайкондерога. Разведчики донесли, что  вражеские  войска  приближаются.  Они
нанесли удар по нам, как только мы окопались. Ядро попало мне прямо в руку.
   Сначала шел артиллерийский обстрел, настоящий огневой  вал.  После  этого
они двинулись на нас цепями, стреляя на ходу. Очень их много,  очень  много.
Не знаю, долго ли мы держались, сам-то я не видел. Он... то есть майор Грин,
велел мне погрузить раненых в поезд. Он погиб. Затем все как-то сразу  пошло
наперекосяк - солдаты бегут, красномундирники гонятся за ними и убивают...
   - Он покачнулся, потом снова взял себя  в  руки.  -  Мы  загрузили  часть
раненых, времени не было,  железнодорожники  успели  прицепить  только  один
вагон. Они разбили нас, сказал майор. Солдаты бежали во все стороны. Я видел
их. - Он прикрыл глаза и едва не рухнул. Бросившись вперед, адъютант  Гранта
поддержал падающего лейтенанта. Глаза раненого  открылись,  и  он  заговорил
шепотом, почти не видя стоящей перед ним группы офицеров:
   - Майор Грин сказал мне. Генерал, генерал Халлек. Он видел, как тот погиб
в атаке...
   Потом майор тоже погиб.
   - По вагонам, - приказал Грант. - Если при раненых в этом товарном вагоне
нет доктора, позаботьтесь, чтобы он был. С медикаментами. Поехали.
   Пока остальные рассаживались по вагонам, Грант уже изучал карту.
   Оглядев собравшихся офицеров, он толстым пальцем постучал по карте.
   - Вот, вот где мы займем позиции и остановим их. Мы уже останавливали  их
там прежде. В Саратоге.  Весьма  неприступная  местность,  но  нам  придется
преградить им путь и удерживать их только теми  силами,  которые  имеются  в
нашем распоряжении. Подкрепление уже в пути, но нам  неизвестно,  когда  оно
прибудет. - Он яростно затянулся сигарой. - Мы должны выстоять, понимаете вы
это? Сейчас мы отступаем, потому что у нас нет выбора. Но  это  в  последний
раз. Мы должны выстоять. А после этого не отступать ни на дюйм.
   Раздался гудок, и все покачнулись - паровоз дернулся, по составу пробежал
лязг сцепок, а потом поезд пришел в движение и начал набирать скорость.
   Назад. Задним ходом. Гранту это было не по душе, он ненавидел  отступать,
однако выбора не было.
   Но это в последний раз.

С НОГ НА ГОЛОВУ

   - Пожалуй,  столько  кавалерии  нам  теперь  не  понадобится,  -  заметил
Линкольн, глядя из окна вниз, на всадников, под цоканье  копыт  подъезжающих
по  дороге  к  Белому  дому,  обрисовываясь  темными   силуэтами   на   фоне
разгорающейся зари. - Теперь, в свете изумительных последних подвижек.
   - Я сказал почти те же слова майору, который ими командует,  -  отозвался
Хей, укладывая свои гроссбухи в саквояж. - Ответил он весьма твердо: пока не
поступит иной приказ, сказал он, за порогом этого здания  вы  всегда  должны
быть окружены его кавалеристами.  Тот  убийца  подобрался  к  вам  настолько
близко, что прострелил шляпу, когда вы прогуливались в одиночестве. Пока что
людей, затаивших злобу на старину Эйба, у нас хватает.
   - Что ж, наверное, вы правы. Не удалось  ли  вам  связаться  с  генералом
Шерманом?
   - Удалось. С тех пор как мы подключили  свои  линии  к  телеграфной  сети
конфедератов в Йорктауне, перед нами распахнулся целый мир.  Генерал  Шерман
уже поднялся на борт корабля ВМФ США "Айтаска" в Билокси и направляется  нам
навстречу. Поначалу, при подходе  нашего  корабля  к  гавани,  высказывались
опасения, особенно когда там выстрели ли из пушки.  Но  то  был  всего  лишь
салют, поскольку там первыми узнали, что наши войска помогли отплатить за их
разорение.  Фактически  говоря,  им  лишь  через  несколько  часов   удалось
вырваться с приема в честь Шермана.
   - Рад слышать. Значит, перемирие не  просто  передышка  в  боях.  Что  ж,
давайте тронемся в путь, пока Камерон  или  Сьюард  не  прослышали  о  нашем
раннем отправлении.
   - Быть может, государственному секретарю... - нерешительно начал Николай,
но президент не дал ему договорить.
   - Я все для себя  решил,  Нико,  и  вам  об  этом  известно.  Если  мы  с
Джефферсоном Дэвисом не сможем прийти к соглашению, никакая свора  политиков
ничем нам не поможет. Вы понимаете, какая возможность  сама  идет  к  нам  в
руки?
   - Я ни о чем другом и думать не могу, сэр, всю ночь ни  на  миг  глаз  не
сомкнул.
   - Как и я, мой мальчик, как и я. Нет ли каких-либо вестей о перемирии?
   - Введено с полуночи. Были единичные перестрелки с обеих сторон, но  лишь
в тех частях, до которых вести еще не дошли. Но теперь уже все стихло.
   - Отлично. Вот и поглядим, не освежит ли нас небольшая прогулка на яхте.
   Президент вышел из кабинета первым,  а  тяжело  нагруженные  секретари  -
следом. Белый  дом  замер  в  совершеннейшем  безмолвии:  спали  все,  кроме
часовых. Линкольн сел верхом, а его секретари погрузи ли багаж в коляску.
   На самом деле высоким ростом - шесть футов и четыре дюйма - президент был
обязан в  основном  своим  длинным  ногам,  так  что,  сидя  верхом  в  гуще
кавалеристов, он особо не выделялся. Они припустили неспешным аллюром  вдоль
Пенсильвания-авеню,  мимо  благоухающего  свежестью  канала  и   выехали   к
Потомаку.
   Поднявшись на борт  "Ривер  Квин"  президент  почувствовал  себя  намного
лучше. С ногами сев на лавку у перил, он охватил колени руками,  глядя,  как
отдают швартовы.  Двигатель  мерно  затарахтел,  и  зеленые  холмы  Виргинии
медленно заскользили мимо., - Возле железнодорожной станции Вест-Пойнт будут
ждать конфедератские войска, - пробормотал Николай, дергая  себя  за  жидкую
бородку.
   - Еще бы им там не быть, Нико,  раз  уж  их  армия  размещается  там.  Не
сомневаюсь, что они  с  огромным  энтузиазмом  будут  приветствовать  Джеффа
Дэвиса, когда тот прибудет поездом из Ричмонда. Это ведь я решил встретиться
на территории Юга, раз они оказались настолько любезны, что послали Ли и его
людей на нашу. Генерал Шерман присоединился К ним без колебаний  и  двинулся
маршем через весь Юг, так что  пойти  на  меньшее  я  никак  не  могу.  Если
конфедераты и представляют какую-то угрозу, то горстка кавалеристов и  пушки
этого корабля ничего не решат. Нет, вместо этого нам следует  положиться  на
дух доброй воли, посеянный генералом  Шерманом.  Ведь  именно  он  пошел  на
величайший риск, и мы должны преклоняться перед его отвагой и мужеством.  Он
встретил опасность грудью, исполнил свой долг так, как воспринимал его, -  и
сделал эту встречу возможной.
   - Почему они пошли на такое? Линкольн понял, о ком речь, потому  что  тот
же вопрос не выходил из головы у всех и каждого.
   - Пока не знаем. Захваченные в плен британские  солдаты,  как  и  солдаты
всякой армии, просто следовали приказам. Я слышал, в плен попал и офицер, но
он тяжело ранен. Впрочем, в чем бы ни состояла причина нападения англичан на
Юг, мы должны просто "Айтаска"  в  Билокси  и  направляется  нам  навстречу.
Поначалу, при подходе  нашего  корабля  к  гавани,  высказывались  опасения,
особенно когда там выстрели ли  из  пушки.  Но  то  был  всего  лишь  салют,
поскольку там первыми узнали,  что  наши  войска  помогли  отплатить  за  их
разорение.  Фактически  говоря,  им  лишь  через  несколько  часов   удалось
вырваться с приема в честь Шермана.
   - Рад слышать. Значит, перемирие не  просто  передышка  в  боях.  Что  ж,
давайте тронемся в путь, пока Камерон  или  Сьюард  не  прослышали  о  нашем
раннем отправлении.
   - Быть может, государственному секретарю... - нерешительно начал Николай,
но президент не дал ему договорить.
   - Я все для себя  решил,  Нико,  и  вам  об  этом  известно.  Если  мы  с
Джефферсоном Дэвисом не сможем прийти к соглашению, никакая свора  политиков
ничем нам не поможет. Вы понимаете, какая возможность  сама  идет  к  нам  в
руки?
   - Я ни о чем другом и думать не могу, сэр, всю ночь ни  на  миг  глаз  не
сомкнул.
   - Как и я, мой мальчик, как и я. Нет ли каких-либо вестей о перемирии?
   - Введено с полуночи. Были единичные перестрелки с обеих сторон, но  лишь
в тех частях, до которых вести еще не дошли. Но теперь уже все стихло.
   - Отлично. Вот и поглядим, не освежит ли нас небольшая прогулка на яхте.
   Президент вышел из кабинета первым,  а  тяжело  нагруженные  секретари  -
следом. Белый  дом  замер  в  совершеннейшем  безмолвии:  спали  все,  кроме
часовых. Линкольн сел верхом, а его секретари погрузи ли багаж в коляску.
   На самом деле высоким ростом - шесть футов и четыре дюйма - президент был
обязан в  основном  своим  длинным  ногам,  так  что,  сидя  верхом  в  гуще
кавалеристов, он особо не выделялся. Они припустили неспешным аллюром  вдоль
Пенсильвания-авеню,  мимо  благоухающего  свежестью  канала  и   выехали   к
Потомаку.
   Поднявшись на борт  "Ривер  Квин"  президент  почувствовал  себя  намного
лучше. С ногами сев на лавку у перил, он охватил колени руками,  глядя,  как
отдают швартовы.  Двигатель  мерно  затарахтел,  и  зеленые  холмы  Виргинии
медленно заскользили мимо., - Возле железнодорожной станции Вест-Пойнт будут
ждать конфедератские войска, - пробормотал Николай, дергая  себя  за  жидкую
бородку.
   - Еще бы им там не быть, Нико,  раз  уж  их  армия  размещается  там.  Не
сомневаюсь, что они  с  огромным  энтузиазмом  будут  приветствовать  Джеффа
Дэвиса, когда тот прибудет поездом из Ричмонда. Это ведь я решил встретиться
на территории Юга, раз они оказались настолько любезны, что послали Ли и его
людей на нашу. Генерал Шерман присоединился К ним без колебаний  и  двинулся
маршем через весь Юг, так что  пойти  на  меньшее  я  никак  не  могу.  Если
конфедераты и представляют какую-то угрозу, то горстка кавалеристов и  пушки
этого корабля ничего не решат. Нет, вместо этого нам следует  положиться  на
дух доброй воли, посеянный генералом  Шерманом.  Ведь  именно  он  пошел  на
величайший риск, и мы должны преклоняться перед его отвагой и мужеством.  Он
встретил опасность грудью, исполнил свой долг так, как воспринимал его, -  и
сделал эту встречу возможной.
   - Почему они пошли на такое? Линкольн понял, о ком речь, потому  что  тот
же вопрос не выходил из головы у всех и каждого.
   - Пока не знаем. Захваченные в плен британские  солдаты,  как  и  солдаты
всякой армии, просто следовали приказам. Я слышал, в плен попал и офицер, но
он тяжело ранен. Впрочем, в чем бы ни состояла причина нападения англичан на
Юг, мы должны просто принять этот факт и выжать из него  как  можно  больше.
Подобная возможность уже не  повторится.  Молюсь  лишь,  чтобы  Джефф  Дэвис
разделял мнение большинства из нас.
   Над берегом дрожало жаркое летнее марево, но  над  заливом  Чесапик  веял
прохладный  морской  бриз,  так   что   путешествие   доставляло   настоящее
удовольствие. Жара вернулась, только когда пароходик свернул в реку Йорк.
   Она была судоходной и сужалась лишь после пристани у станции Вест-Пойнт.
   Остановив машину, судно медленно заскользило по воде к  причалу.  Бросили
швартовы, но вместо матросов  или  грузчиков  их  приняли  солдаты  в  серых
мундирах. Завидев их, Хей поежился; ему вдруг пришло в голову, что все это -
отчаянная попытка обманом заманить и убить президента. Впрочем, нет,  он  же
видел генерала Ли собственными глазами.
   Должно быть, как только пароход заметили на реке, весть тут  же  передали
дальше, потому что к пристани тотчас же  подъехала  коляска.  Солдаты-южане,
одетые в пестрые, залатанные мундиры, подтянулись и взяли на караул.
   Остановившись  у  планшира,  президент  нахлобучил  свой  видавший   виды
цилиндр.
   Вряд ли может быть на свете более судьбоносный исторический момент.
   Посреди  ужасной  войны  внезапно  настал   мир.   Пушки   умолкли,   бои
прекратились.
   Теперь главы обеих воюющих сторон, менее суток назад  бившихся  насмерть,
готовы к мирной встрече.
   Коляска подкатила  к  причалу,  и  выбравшийся  оттуда  элегантно  одетый
человек в цилиндре не мог быть не кем иным,  как  Джефферсоном  Э.  Дэвисом,
избранным  президентом  мятежных  штатов.  Кратко  переговорив  с  одним  из
ожидавших его офицеров, он в одиночестве зашагал к только  что  спущенным  с
корабля сходням. Но перед ними на миг замешкался.
   Президент Линкольн, ожидавший его на другом конце, без колебаний двинулся
навстречу. Впервые после начала войны ступил он на землю Юга.  И  заговорил,
оборвав затянувшееся молчание:
   - Мистер Дэвис, вы проявили отвагу и мужество, устроив эту встречу.
   Благодарю вас.
   - А я благодарю вас, мистер Линкольн, за  немедленный  отклик  и  отвагу,
позволившую вам явиться в самое сердце Виргинии.
   Его слова заставили Линкольна улыбнуться.
   - Я вовсе не чужак в этих краях. Мой дед Авраам, в честь которого меня  и
назвали, родом из Виргинии. Так что я чувствую, что вернулся на родину.
   - Знаю, сэр, ибо тоже родился здесь. Полагаю, мы родились  не  далее  ста
миль друг от друга. Вообще-то я человек не суеверный, но в данном случае  не
могу не усмотреть в этом десницу судьбы.
   Оба погрузились  в  молчание,  испытывая  некоторую  нерешительность.  Уж
слишком многое их разделяло, Линкольн - человек, навлекший  на  Юг  войну  и
гибель. Дэвис - рабовладелец и угнетатель. Но  дальше  так  продолжаться  не
должно - дальше так продолжаться просто не можешь.
   Оба одновременно шагнули вперед. Одновременно протянули друг  другу  руки
для пожатия, в один и тот же миг приняв одинаковые решения. У Николая  вдруг
сперло дыхание, он видел происходящее и не верил собственным глазам.
   - Поднимайтесь на судно, сэр, - пригласил Линкольн. - Уйдем с солнца.
   Николай шагнул в сторону, уступая дорогу двум президентам, поднявшимся по
сходням на пароход.
   - Мы будем в главном салоне. Прошу  нас  не  беспокоить,  -  распорядился
Линкольн. Оба секретаря молча  кивнули.  -  То  есть  до  прибытия  генерала
Шермана и его встречи с генералом Ли. Затем будьте  добры  пригласить  их  к
нам.
   Бережно, по-дружески поддерживая Дэвиса под локоть, Линкольн проводил его
в салон - с низким потолком, но комфортабельный - и закрыл за собой дверь.
   - Эх, быть бы мухой, чтобы пробраться туда хоть через щелочку!  -  сказал
Николай, в искреннем отчаянии заламывая руки. Хей кивнул, соглашаясь.
   - В свое время все услышим. А теперь давай поищем укрытие  от  неистового
виргинского солнца.
   Несмотря на жару, иллюминаторы были  закрыты,  чтобы  ни  одно  слово  не
достигло чужих ушей. Сбросив фрак,  Линкольн  опустился  в  удобное  кресло,
привинченное к палубе. Дэвис поколебался, начал расстегивать фрак, но  затем
снова застегнулся. Быть может, церемонии можно на время забыть, как и многое
другое, благодаря чему эта  встреча  стала  возможной,  но,  будучи  строгим
блюстителем приличий, он не мог запросто отмахнуться  от  привычек,  ставших
второй натурой. И остался во  фраке.  Снова  поколебался,  потом  достал  из
кармана фрака очки с сильно затемненными стеклами и  надел,  чтобы  защитить
воспаленные глаза. Потом поинтересовался:
   - Как война на севере, сэр? Нет ли новостей?