ыстоит перед современной артиллерией. Как я заключаю, вы хотите сровнять
эту крепость с землей?
     - Да.
     - Это не так уж сложно. Приведите осадный парк в пределы  досягаемости,
и через три-четыре дня от стен останется лишь куча щебня.
     -  Это невозможно. Крепость окружена водой и болотами. Да  вдобавок три
дня - срок слишком большой.
     - Слишком большой?! Значит, вам нужно чудо.
     - Мне нужно не чудо, мне нужно, чтобы обстрел уничтожил  его не за дни,
а за часы. Сам форт меня не интересует, его в любом случае обойдут.
     - Любопытно, - пробормотал  инженер, подхватывая план  форта  сверху. -
Река, конечно, здесь. Если пушки умолкнут, военные корабли смогут пройти. Вы
обратились ко мне, потому что я военный кораблестроитель,  а здесь требуется
решение корабельщика. Можно забрать чертежи с собой?
     - Нельзя. Изучайте их сколько угодно, но только в стенах этой комнаты.
     Насупившись из-за этого запрета, Эрикссон задумчиво потер подбородок.
     - Ладно,  могу и так. Но еще один вопрос:  флот, что поплывет вверх  по
этой реке, - он будет речной?
     - Нет, ему придется пересечь океан, чтобы добраться до устья реки.
     - Тогда ладно. - Эрикссон встал. - Я покажу вам, как это можно сделать,
через неделю, когда буду демонстрировать свой новый стог сена.
     - Танк.
     - Стог ли, танк ли - все это чушь. - Он двинулся к двери, но на полпути
обернулся:
     - К  тому времени я смогу показать  вам, как  подавить эти орудия.  Над
идеей я уже начинал работать. - И вышел, с шумом захлопнув за собой дверь.
     - По-твоему, он справится? - поинтересовался Грант.
     - Если не справится, то уже во всем мире не сыскать такого, кому это по
плечу. Он мыслит по-новаторски.  Не  забывай, именно его "Монитор"  навсегда
преобразил искусство морского боя.

x x x

     А по ту сторону Атлантики разыгрывались куда более заурядные события. В
Дуврский  порт  только что  прибыл паровой пакетбот из Кале,  без каких-либо
приключений пришедший через  Английский  канал из Франции.  Альберт Нуаро  -
всего  лишь  один  из множества  пассажиров  - сошел по  трапу  и ступил  на
английскую почву.
     Большинство  пассажиров  спешили  сесть  на  поезд  до  Лондона.  Но  у
некоторых, как у мсье Нуаро, имелись дела в здешнем порту. Судя по всему, он
приехал ненадолго, потому что не взял  с собой никакого  багажа. А заодно он
вроде бы  и никуда не торопился, в прогулочном темпе  шагая  вдоль причалов.
Время   от   времени  он  останавливался  поглазеть  на  корабли,  а  иногда
рассматривал  склады  и здания,  обращенные  фасадами к  порту.  Одно из них
заинтересовало  его  в  особенности.  Рассмотрев  гравированную  табличку на
двери, он  двинулся дальше. У  следующего поворота  остановился и огляделся.
Насколько он мог  судить,  его никто не  замечал. Улучив  момент, он  бросил
взгляд  на   клочок  бумаги,  добытый  из   кармана,   и   неспешно  кивнул.
Действительно,  то самое  название,  что ему велели искать.  "Тринити-хаус".
Вернувшись,  он  вошел  в паб,  расположенный  в  смежном здании. "Бочонок и
подзорная труба". Tres naval <Очень по-морскому (фр.)>.
     Пришелец  заказал пинту пива на хорошем английском -  хотя и с  сильным
французским акцентом. Его французский был абсолютно безупречен, он прожил во
Франции  много  лет,  и  давным-давно  похоронил  Михаила Шевчука  под новой
личиной - но никогда не забывал, кто его господа.
     Завести  разговор  в баре  было  совсем  нетрудно.  Особенно  благодаря
необычайной щедрости, когда подходила его очередь заказывать на всех.
     К вечеру  он  успел переговорить  с  рядом  лоцманов из Тринити-хаус  и
узнать  все, что  хотел.  Им он представлялся  любезным  агентом французских
торговцев корабельными снастями и провиантом с туго набитым кошельком.
     Лоцманы дружелюбно покричали  ему вслед,  когда он поспешил на вечерний
пакетбот, чтобы вернуться во Францию.

КНИГА ВТОРАЯ
     Дыхание войны

МОРСКОЙ ГРОМОВЕРЖЕЦ

     Год 1865-й окончился пренеприятнейшей зимой. Столь холодного декабря  -
с  бесконечными метелями и морозами  -  не выдавалось  уже много лет. Замерз
даже Потомак. Неустанные  юридические  и дипломатические нападки британского
правительства на американцев малость поутихли, когда лорд Пальмерстон, так и
не  оправившийся   после  удара  и  переваливший  уже  за  восьмой  десяток,
простудился и после непродолжительной болезни скончался в октябре. Лорд Джон
Рассел  покинул  пост  министра  иностранных  дел,  чтобы   сесть  в  кресло
премьер-министра вместо него.
     Политика  правительства осталась  прежней, и хотя во время формирования
нового правительства Соединенные Штаты получили  кратковременную  передышку,
давление на них оставалось неизменным до весны 1866 года.
     Вторая отсрочка  возникла в декабре 1865 года,  когда  скончался король
Леопольд Бельгийский.
     Его  посредничество  немало  способствовало  трудным переговорам  между
обеими  странами. Его сын  унаследовал трон как Леопольд  II, но  никогда не
отличался дипломатическими дарованиями отца. Разногласия и противостояние не
ослабевали, но прямого военного конфликта все еще удавалось избежать.
     Линкольн  сдержал  обещание,  выиграв   время,  испрошенное   генералом
Шерманом. Угодить взыскательному и  педантичному Шерману было трудновато, но
к марту 1866 года он счел, что сделал все возможное для подготовки страны  к
войне.
     Не  просто  участия,  а для победы в ней. В сырой и ненастный  день  он
встретился  с  генералом Грантом  и адмиралом  Дэвидом  Глазго Фаррагутом  в
сталелитейных и кораблестроительных мастерских Эрикссона в Ньюпорт-Ньюс.
     -  Вы еще  не видели новые морские батареи?  - поинтересовался  адмирал
Фаррагут, отхлебнув бренди. Они ждали Эрикссона в его кабинете, но инженера,
как обычно, задерживали дела где-то на огромном заводе.
     - Нет еще,  - ответил Шерман, - и жду их с большим нетерпением. От этих
батарей зависит исход сражения. Зато я осмотрел в гавани новые транспорты  и
более чем доволен ими.
     -  Мне внушают опасения  эти  аппарели в бортах,  - хмуро сдвинул брови
Фаррагут, - да еще и выходящие на  разных уровнях.  Они нарушают целостность
корпуса.
     -  Без них нам успеха попросту не  добиться, адмирал. В  предполагаемом
пункте  назначения  тщательно  измерили  уровни  приливов  и отливов,  чтобы
сконструировать двери аппарелей  в  точности  такой высоты, как надо. -  При
этом он воздержался от  упоминания  о  том,  как именно были  проделаны  эти
замеры: в этом вопросе Фокс тесно сотрудничал с русскими.
     -  Но нельзя  же сбрасывать  со  счетов  напор  волн в  открытом  море,
особенно в шторм, - не унимался Фаррагут.
     -  Пожалуй, нельзя. Но  Эрикссон  уверяет меня: водоупорные уплотнители
дверей выдержат даже самую сильную бурю.
     - Искренне надеюсь, что он прав.
     Прикинув  на глазок уровень шерри в  бокале, наполненном  еще на добрый
дюйм, генерал Грант решил больше не доливать.
     -  Я всем  сердцем  верю  в  нашего  шведского  инженера.  Покамест  он
доказывал свою правоту во всем, что делал. Вы осматривали танки, вооруженные
пулеметами, адмирал?
     - Осматривал. Зрелище действительно  впечатляющее. Я  в восторге  перед
таким нововведением, но исключительно отвлеченно, потому что даже вообразить
не могу, как применять их в боевых условиях. Мне  куда уютнее в море, нежели
на суше.
     -  Уж  поверьте  мне,  -   заявил  Шерман  с  угрюмой  уверенностью,  -
изобретение не просто важно для  моей стратегии;  ее успех зависит только от
него. Оно раз и навсегда преобразит облик полей сражений.
     - Уж  лучше вы  сами воюйте на этих колымагах,  -  Фаррагут не  скрывал
своего  скепсиса.  -  Новые  бронированные корабли  с поворотными орудийными
башнями и  пушками,  заряжающимися с  казенника,  куда  больше  подходят для
работы, интересующей меня.
     - Британия тоже обзавелась новыми кораблями, - заметил Грант.
     -  Обзавелась,  и я  изучал рапорты  о них.  И уверен,  что  в сражении
превосходство  и  по огневой  мощи,  и  по  маневренности  будет  за  нашими
собственными кораблями.
     - Отлично,  -  Шерман  обернулся к распахнувшейся  двери. - А вот и сам
хозяин!
     Пробормотав нечто невразумительное, Эрикссон ринулся  к своему верстаку
и принялся лихорадочно  рыться в стопке чертежей.  Руки его были перепачканы
смазкой,  но он  не  обращал внимания  на черные пятна,  которые оставлял на
чертежах.
     - Вот, - он с торжеством выудил один чертеж и поднял его для осмотра. -
Вот  это может  объяснить, как сконструированы  морские батареи, куда лучше,
чем слова. Видите?
     Он провел пальцем вдоль нижней части чертежа, указав на мощную стальную
конструкцию.
     - Заметьте, что мортиры  расположены вдоль центральной оси судна, прямо
над  этим  стальным килем.  Когда они  стреляют -  вынужден  настаивать,  по
очереди, - отдачу поглощает киль.
     Прежде мортиры  подобного  калибра  еще  ни  разу  не  устанавливали на
кораблях. Не  без основания опасаюсь, что если все они дадут залп  разом, то
вышибут  судну  дно. Ясно ли  это, адмирал, вы в точности  понимаете, что  я
говорил?
     - Я  все  прекрасно понял. - Фаррагут  даже  не  пытался  скрыть  гнев,
вызванный  высокомерием  инженера. - Все судовые офицеры уведомлены обо всех
подробностях. Они будут стрелять лишь в том  случае, если ваш  электрический
телеграф подаст сигнал.
     - Телеграф - всего лишь машина и в бою может запросто отказать. Главный
артиллерийский командир посылает электрический  сигнал,  включающий соленоид
орудийной  позиции,  поднимающий   красный  флажок,  дающий  расчету  приказ
стрелять. Но если машина сломается, сигналы придется передавать вручную. Вот
тут-то и не  должно быть путаницы.  По  одному орудию за раз, вот что важнее
всего.
     - Надлежащие распоряжения отданы. Все офицеры ознакомлены с ситуацией и
обучены действовать соответственно.
     -  Гммм...  - проворчал Эрикссон и громко фыркнул носом.  Очевидно,  он
верил в безотказность машин - но не людей. Дурное расположение духа покинуло
его, только когда он снова обратил взгляд на чертеж.
     - Вам следовало бы заметить сходство этой конструкции с  римским боевым
построением "черепаха",  когда внешние ряды  атакующих держали свои  щиты со
всех сторон, чтобы  защититься от вражеских метательных снарядов, в то время
как  центральные  ряды держали свои щиты над головами  наподобие черепашьего
панциря. Точно так же и наши  морские батареи. Шестидюймовая стальная  броня
корпуса, усиленная дубом, поднимается выше, чем орудия. Расположенные сверху
стальные щитовые секции защищают палубу.  По бокам они подвешены на петлях и
открываются паровыми поршнями, но только когда мортиры готовы стрелять.
     Хотя   описание  средств  защиты  было  довольно  невнятным,  все  было
прекрасно понятно по чертежу.
     - Пойдем, - сказал Эрикссон, - осмотрим судно ВМФ  США "Тор", первое из
построенных.
     Это бог грома - тот, кто размахивает молотом, сокрушающим врага.
     После многолетних настояний  изобретателя дать одному из кораблей такое
название  министерство  военно-морского  флота  неохотно  уступило.   Однако
вдобавок  к  "Тору"  в  ВМФ  США  числились  "Громовержец",  "Нападающий"  и
"Разрушитель". Весьма уместные названия для этих могучих кораблей.
     Покинув контору  и направившись к причалу,  они впервые смогли  оценить
грубую мощь плавучего  дивизиона  мортир.  Сами  орудия предназначались  для
осады, и  никому даже в голову не приходило возить их по морю.  В просторное
жерло такой пушки без труда влез бы человек, а  посланный ею фугасный снаряд
посеял бы чудовищные  разрушения на любой артиллерийской  батарее,  какие бы
надежные стены ее ни защищали.
     -  Восхитительно,  - кивнул  Шерман, взирая на мрачную мощь  мореходной
батареи. - Восхитительно. Этот ключик и отопрет нам  дверь к победе. Вернее,
это  один из  двух  ключиков.  В  атаке  на переднем  крае окажутся танки  с
пушками.
     - Сейчас я вам покажу их новую защиту.
     -  Тогда  искренне прошу простить,  но вынужден откланяться,  -  заявил
адмирал Фаррагут. - Они на  вашей совести,  генерал Шерман,  а не на моей. У
меня нет ни малейшего желания видеть их снова.
     Ни Шерман,  ни Грант его чувств не разделяли. Глядя на  грозные машины,
они видели победу в сражении, а не вороненую сталь и угловатые обводы.
     - Это  новейшее  усовершенствование.  - Эрикссон похлопал по  выпуклому
стальному  щиту,  ограждающему  стрелка.  Наружу   выступали  только  стволы
пулемета Гатлинга.  - Щит, конечно, вы и сами видите,  это очевидно всякому,
но  внутри самой  конструкции вы найдете  плоды трудов гения механики. -  Он
поднял дверцу и указал  внутрь машины. - Вон там, позади мотора, видите  тот
короб?
     Оба  генерала  кивками подтвердили, что видят,  но не стали высказывать
вслух, что это им ровным счетом ничего не говорит.
     -  Рассмотрим  передачу  энергии,  -  провозгласил  Эрикссон,  и Шерман
мысленно застонал, осознав,  что грядет очередная невразумительная лекция. -
Двигатель  вращает  приводной вал. Затем он  должен  вращать второй  вал, на
котором  закреплены  колеса. Но  они  не  движутся. Как  передать им энергию
вращения? - Эрикссон, увлеченный своей страстью к изобретательству, пребывал
в блаженном неведении по поводу полнейшего недоумения,  написанного на лицах
слушателей. - Сие таково мое изобретение - коробка передач.
     К концу крутящегося вала  прикреплена шероховатая стальная  пластина. К
ней обращена  вторая  стальная  пластина, связанная шпоночным  соединением с
осью  колес.  Рычаг,  вот этот, толкает вторую пластину  вперед, так что обе
пластины смыкаются и энергия передается,  колеса  крутятся, экипаж  движется
вперед.
     - Вот уж действительно,  плоды трудов гения, - произнес  Шерман. Если в
его словах  и была тень  иронии,  она совершенно  ускользнула  от  шведского
инженера, ухмыльнувшегося и закивавшего в знак согласия.
     - Ваши машины готовы к бою, генерал, куда бы вас ни занесло.

ТЕНЬ ВОЙНЫ

     Теперь планы  сражения были совсем готовы, и было уже невозможно ничего
к ним добавить.
     Бесчисленные  папки  и ящики с  подробнейшими  документами покоились  в
комнате 313  военного  министерства.  Генерал  Шерман  определенно знал, что
должно  быть  сделано.  Знал  с  точностью  до  человека  размеры  войсковых
подразделений,  которыми  будет командовать, число и силу  кораблей, которые
задействует. Теперь в сильно разросшейся комнате 313 трудились офицеры, а не
клерки,  облекая эти  приказы  плотью  конкретных  цифр численности  личного
состава, офицеров, материального обеспечения и снабжения. Они не обладали ни
сноровкой,   ни  проворством  вышколенных  клерков,  зато  отличались  одним
неоспоримым преимуществом: умением хранить секреты.
     Воспоминания о едва не разыгравшейся катастрофе в министерстве военного
флота из-за кражи боевых  приказов еще были чересчур свежи и  не изгладились
из  памяти.  Лейтенанты  и  капитаны, ворча,  что их  заставляют  заниматься
школьными   прописями,  все-таки   исправно   строчили   сотни   дубликатов,
необходимых для ведения  современной войны. А  поскольку для успеха грядущей
операции требовалась мощь флота, адмирал Фаррагут стал неизменным напарником
Шермана. Без  его  рекомендаций  нельзя было ступить и  шагу,  и  потому оба
командующих совместно решали,  какие силы понадобятся,  а  затем формировали
флот  из  разнообразнейших  кораблей,  потребных  для  поддержки  десанта  и
обеспечения победы.  С дотошностью,  доводившей  его  офицеров  до  безумия,
Шерман снова и снова пересматривал организационные планы, пока они не пришли
в полнейшее соответствие с его замыслами.
     -  Это война  нового  рода, - втолковывал  он генералу Гранту. Наступил
первый  день апреля, и Вашингтон нежился в теплых объятьях ранней весны. - Я
порядком раздумывал  об этом и пришел к заключению - признаться, неохотно, -
что сейчас все решают машины, а не люди.
     - Без солдат войну не выиграешь.
     -  Разумеется. Должен же кто-то  управлять машинами. Сперва вспомним  о
магазинной винтовке, заряжающейся с казенника, и как она преобразила ведение
боя. Достаточно  подумать, что один человек может выпустить столько же пуль,
сколько  раньше  -  целое отделение.  Теперь перейдем  к пулемету  Гатлинга.
Сейчас  в руках одного человека огневая мощь почти  целой  роты. Поставь ряд
пулеметов  Гатлинга  на  надежно  укрепленной  закрытой позиции, и вражеским
солдатам ее нипочем не  взять, как бы отважны они ни были. А теперь поместим
пулеметы Гатлинга на самоходные  транспортеры - и  получим новый вид грозной
кавалерии, способной смести с лица земли любого противника на своем пути.
     -  Эта война нового рода больше смахивает на бойню, нежели на сражение,
- поморщился Грант.
     - Как же ты прав! Если такая армия нового типа осуществит массированное
наступление,  она  сокрушит  всех   на  своем   пути.  И  чем  стремительней
наступление,  раньше окончится конфликт - вот  почему я называю такую  войну
молниеносной. Война переносится на территорию врага и уничтожает его. Как ты
говоришь, бойня  вместо  сражения. И  верная победа.  Вот как надлежит вести
наши грядущие войны.  Тигр "механизированной" войны выпущен на свободу, и мы
должны оседлать  его -  или погибнуть.  Старые времена миновали, им на смену
пришли  новые.  Надеюсь,  что  враг  осознает  это  слишком поздно  и  будет
уничтожен. В  прошлом сражения выигрывали отвага и сила духа. В сражении при
Шайло Север и Юг были настолько равными противниками, что  чаша весов  могла
склониться в любую сторону.
     - Но не склонилась,  - возразил Грант. - Ты не  позволил. Ты в тот день
возглавил атаку, вдохновив солдат своим примером. Исход сражения решила твоя
отвага.
     - Возможно.  Пожалуйста, поверь, я не принижаю энтузиазм и отвагу наших
войск.  Американские солдаты лучше всех  на свете.  Но  я  хочу  наделить их
оружием и организацией, помогающими  выигрывать  сражения. Я хочу, чтобы они
вышли из грядущего конфликта  живыми и  невредимыми.  Мне больше  не хочется
видеть двадцать тысяч сложивших головы  на  поле боя за один день,  как  при
Шайло. Если уж без погибших не обойтись, пусть они будут из вражеских рядов.
А  в  конце я  хочу,  чтобы все  воины  моей армии-мстительницы триумфальным
маршем вернулись на родину, к своим семьям.
     - Дело это непростое, Камп.
     -  Но  осуществимое.  И  я  этого  добьюсь. Осталось лишь  утрясти пару
деталей, и я уверен, что могу спокойно переложить их на тебя.
     - Не бойся, все будет сделано задолго до твоего возвращения.
     - Особенно если учесть, что я никуда не уезжаю.
     - Это  верно.  Официально  ты  вместе  с  адмиралом  Фаррагутом  будешь
проводить  инспекцию флота. Так пишут в  газетах, а все  мы  знаем,  что они
никогда не лгут. Когда ты отбываешь?
     -  Нынче вечером,  с наступлением сумерек. Генерал Роберт  Э.  Ли будет
ждать меня на корабле.
     - Несмотря на то что он как раз проводит отпуск на родине?
     - Всегда  верь тому, что читаешь в газетах.  Я знаю, что гонять могучий
корабль наподобие "Диктатора" до самой Ирландии  и обратно  ради собственной
прихоти  - наглость с  моей стороны, но это  путешествие играет кардинальную
роль. Я  должен  присутствовать  при встрече Ли с  Мигером. Мы  должны  быть
единодушны в отношении того, что делать.
     - Согласен целиком  и полностью  и знаю,  что  это  правда от слова  до
слова.  Засвидетельствуй  генералу  Мигеру  мое  почтение.  Он  великолепный
офицер.
     - Согласен. Знаю, он нас не подведет - ни он, ни его ирландские войска.
Но я  должен внушить ему, насколько кардинальную роль он играет и что точный
расчет времени  архиважен. Не сомневаюсь, что он все поймет, когда  я изложу
ему план всей  операции.  Просто  чудо,  какую изумительную  организационную
работу он проделал, опираясь  лишь на горстку фактов