ы помешать англичанам построить эту  дорогу.
Пишет, что таким путем я послужу Мексике лучше всего.
   - Вы согласны?
   Диас колебался, вертя письмо в  руках  так  и  эдак.  Потом  выразительно
развел руками - и улыбнулся.
   - Что ж, почему бы и нет? Как ни крути, они тоже захватчики.  Да  и  враг
моего врага, как вы говорите. Так что я сделаю все,  что  полагается  делать
для доброго друга, - сражаться. Но первым делом встает вопрос об оружии. Как
он будет разрешен?
   Вытащив из кармана многократно свернутую карту, О'Хиггинс разложил ее  на
коленях и указал на побережье Мексиканского залива.
   - Американский пароход берет на борт винтовки и  амуницию  вот  здесь,  в
Новом Орлеане. Через неделю он прибудет  сюда,  к  этой  рыбачьей  деревушке
Салтабарранка. Чтобы встретить его, мы  должны  прибыть  туда.  Поглядев  на
карту, Диас нахмурился.
   - Эти места мне не знакомы. А чтобы добраться туда,  мы  должны  пересечь
главный тракт, ведущий  в  Веракрус.  А  выставлять  себя  на  обозрение  на
открытой равнине крайне опасно. Мы горцы, в горах мы можем атаковать врага и
постоять за себя. Если же французы обнаружат нас на открытой местности,  нас
попросту перебьют.
   - Человек, пришедший со мной -  Мигель,  -  прекрасно  знает  дорогу.  Он
проводит вас туда.  Вам  потребуется  раздобыть  как  можно  больше  вьючных
животных. Мигель и остальные  будут  постоянно  следить  за  французами.  Он
говорит, что сейчас поблизости нет крупных скоплений французских  войск.  Мы
сможем добраться до берега ночью совершенно  незаметно.  Как  только  оружие
будет у вас, вы сможете дать отпор любым мелким  подразделениям  противника,
какие встретятся нам на обратном пути. Это вполне осуществимо.
   - Да, пожалуй, этот план может удаться. Мы получим оружие и пустим его  в
ход против англичан. Но не ради вас или ваших друзей-гринго. Мы сражаемся за
Хуареса и Мексику - да еще за тот день, когда наша страна будет свободна  от
иноземных захватчиков.
   - Я тоже бьюсь за этот день, - откликнулся О'Хиггинс. - И мы победим.

ВЕРОЛОМНЫЙ АЛЬБИОН

   Бригадир Сомервилл дожидался на пристани, придерживая шляпу, чтобы ее  не
унесло ветром. Крепкий норд сек его лицо брызгами прибоя  и  дождем;  май  в
Портсмуте больше напоминал декабрь. Стоящий на рейде флот рисовался во  мгле
лишь неясными силуэтами.  Пелена  дождя  почти  застилала  от  взора  темные
корпуса с нок-реями. Мачт  не  было  лишь  на  одном  корабле,  над  палубой
возвышалась только одинокая дымовая труба.
   - "Отважный", сэр, - сказал сопровождавший  его  военный  моряк.  -  Брат
"Смелого", который прибудет завтра. Как  я  понимаю,  его  импровизированный
круиз оказался весьма успешным. Возникли мелкие проблемы с течами  в  районе
орудийных портов, но с ними быстро разобрались.
   - Уродина, а? Мне как-то не хватает мачт.
   - А мне - нет, - с грубоватой прямотой заявил моряк. - У меня были друзья
на "Воителе", затонувшем со всем экипажем. И мы уж позаботимся, чтобы  такое
больше не повторилось. "Отважный" не уступит, а то и даст фору  судам  янки.
Мы кое-чему научились с тех пор, как "Монитор" с "Виргинией" бились, пока не
разошлись ни с чем. Я был свидетелем этого сражения. Мой корабль тогда стоял
близ Хэмптон-Роудс как раз  с  этой  целью.  С  той  поры  будто  целый  век
пролетел. То была  первая  битва  между  стальными  кораблями.  В  тот  день
искусство морского боя преобразилось - необратимо и навсегда. Я  моряк  чуть
не с пеленок и люблю жизнь под парусом. Но вдобавок я  еще  и  реалист.  Нам
нужен боевой флот, флот современный.  А  сие  означает,  что  парусу  пришел
конец. Военный корабль должен стать боевой машиной, с более мощными орудиями
и куда более крепкой броней. Вот в том-то и беда "Воителя". Он был ни то, ни
се, ни посередке - не парусник и не пароход, а всего помаленьку.  Эти  новые
военные  корабли  построены  по  тому   же   принципу,   но   с   серьезными
усовершенствованиями. Теперь, когда парус и мачты приказали  долго  жить,  а
вместе с ними и такелаж, и парусные рундуки, стало больше места для угольных
бункеров. А это значит, что мы можем оставаться в море  гораздо  дольше.  Но
куда важнее тот факт, что теперь мы можем сократить экипаж вдвое.
   - Боюсь, я не улавливаю связи.
   - Все достаточно просто. Без парусов нам  не  нужны  и  бывалые  матросы,
которые должны карабкаться на мачты, чтобы ставить паруса. Добавьте  сюда  и
тот прискорбный факт, что  на  борту  "Воителя"  паруса  и  якорь  поднимали
вручную,  в  силу  каких-то  архаичных  соображений  адмиралтейства.  Теперь
паровые лебедки делают эту работу быстрее и лучше.
   Кроме того - хоть это и слабое утешение для погибших на борту  "Воителя",
- мы изменили конструкцию цитадели, бронированного корпуса,  который  должен
был защитить батареи. Но не защитил.  С  той  поры  мы  кое-чему  научились.
Снаряды янки пробивали вертикальный броневой  лист  насквозь.  Теперь  броня
стала толще, да вдобавок конструкция "Виргинии" тоже нам кое-что подсказала.
Как вы помните, ее броня была наклонена под углом сорок пять  градусов,  так
что болванки попросту рикошетировали от нее. Так что  теперь  наша  цитадель
тоже имеет наклонные стенки. Кроме того, в отличие от  "Воителя"  мы  обшили
броней и нос, и корму. Это воистину лучшие боевые корабли на свете.
   - Искренне надеюсь, что вы правы, капитан. Как и вы, я  считаю,  что  мы,
военные, должны изменить стиль мышления. Как говорится, приспосабливайся или
погибай.
   - В каком отношении?
   - Ну, взять хотя бы стрелковое оружие. Во время  последнего  конфликта  я
наблюдал, как американцы расстреливают наши ряды в пух и прах снова и снова.
   Я уверен, что наши солдаты лучше  всех  на  свете,  уж  по  дисциплине-то
наверняка. И все же мы проиграли сражение.  Просто  американцы  стреляли  из
своих ружей, заряжающихся с казенной части, быстрее. Если.., когда мы  снова
пойдем на войну, мы должны иметь оружие вроде того.
   - Да, я слыхал о таком, - отозвался моряк, - но  ставлю  дисциплину  куда
выше. На судне без  нее  определенно  нельзя.  Только  дисциплинированный  и
хорошо обученный орудийный расчет не дрогнет под  огнем.  Такие  люди  будут
вести огонь, что бы вокруг ни творилось. Морские пехотинцы  тоже.  Я  видел,
как их обучают; я видел их в бою.  Они  -  как  машины.  Заряди,  прицелься,
выстрели. Заряди, прицелься, выстрели. Если им дать эти хитроумные штуковины
с зарядкой  с  казенника,  они  смогут  палить,  когда  вздумается.  Никакой
дисциплины. Наверняка будут растрачивать боеприпасы попусту.
   - Я согласен с вашим подходом к  выучке  орудийных  расчетов.  Дисциплина
видна под огнем. Но, увы, никак не могу согласиться  с  вашим  отношением  к
самовзводным винтовкам. Когда солдаты выходят против солдат,  побеждают  те,
кто успеет обрушить на противника больше свинца. Уверяю вас,  сэр,  я  видел
такое собственными глазами.
   Подходя к пристани, паровой катер  гудком  дал  сигнал  дожидающимся  его
офицерам, чтобы приготовились подняться на борт. Спустили трап, и  Сомервилл
вслед за военным моряком направился  в  тесную  каюту,  смердевшую  табачным
перегаром, но зато хотя бы защищавшую от дождя. Катерок с пыхтением вышел  в
гавань и минут пять спустя причалил  к  дебаркадеру.  Поспешно  прошагав  по
дощатому помосту, они вскарабкались по  трапу,  ведущему  на  новый  военный
корабль.
   Окликнув одного из  вахтенных  матросов,  капитан  третьего  ранга  велел
отвести Сомервилла в капитанскую каюту.
   Просторная, роскошная капитанская каюта на борту "Отважного" являла собой
разительный контраст по сравнению с каюткой  доставившего  их  сюда  катера.
Керосиновые  лампы  с  шарнирной  подвеской  озаряли  теплым  светом  темные
деревянные панели и кожаные кресла.  Как  только  сухопутный  офицер  вошел,
моряки, изучавшие карты, обернулись к нему.
   - А, Сомервилл, добро пожаловать на  борт,  -  сказал  адмирал  Нейпир  -
высокий мужчина с роскошными бакенбардами, едва не  упиравшийся  макушкой  в
потолок. - По-моему, вы еще не знакомы с капитаном Фосбери, командующим этим
судном. Бригадир Сомервилл.
   Сбоку от карт стоял графинчик с портвейном, и Сомервиллу протянули  бокал
с вином. Адмирал постучал пальцем по карте.
   - Лэндс-Энд, вот где мы будем через два дня. Это  точка  нашего  рандеву.
Некоторые грузовые суда - парусники из числа тихоходов - в  настоящее  время
уже следуют туда. Мы отплываем завтра, по прибытии "Смелого". Моим флагманом
станет он, поскольку я хочу взглянуть, как он маневрирует в открытом море.
   Изучавший карту Сомервилл кивнул.
   - Всем ли судам известно место назначения?
   - Всем, - утвердительно склонил голову адмирал. - Каждое  судно  получило
отдельный приказ. В скверную погоду удержать суда в строю невозможно. А  эти
суда тяжело нагружены артиллерийскими орудиями, так что кто-нибудь неминуемо
отобьется. - Отодвинув одну карту в сторону, он перешел к  следующей.  -  Мы
встретимся вот здесь, вне поля зрения сухопутных  наблюдателей  и  вдали  от
обычных торговых маршрутов.  И  уж  наверняка  подальше  от  штата  Флорида.
Шестьдесят шесть градусов западной долготы, двадцать четыре северной широты.
   - В операции участвует масса судов, им  известно  о  месте  назначения..,
давно ли?
   - Уже не меньше трех недель.
   - Отлично, просто великолепно!
   При  этом  оба  улыбнулись,  а  адмирал  Нейпир  даже  хмыкнул  под  нос.
Заметивший это капитан Фосбери был озадачен этими  улыбками,  но  тут  же  с
пожатием плеч выбросил все это из головы. Мало ли  какие  причуды  бывают  у
главнокомандования; у него хватает ума не интересоваться, что тут смешного.
   - Еще портвейна, сэр? - спросил вместо этого Фосбери, заметив, что  бокал
сухопутного военного пуст.
   - Непременно. Может, скажем тост, а, адмирал?
   - От всей души поддерживаю. Так давайте выпьем за безопасное плавание - и
замешательство врага.
   На сей раз оба рассмеялись вслух,  после  чего  осушили  свои  бокалы.  А
капитан  Фосбери  снова  напомнил  себе,  что  по  своему  рангу   недостоин
справляться у них, в чем тут юмор.

***

   В Англии зябкий, дождливый  день  клонился  к  вечеру.  Зато  в  Мексике,
отделенной от туманного Альбиона обширными просторами Атлантического океана,
утро только-только занималось - и уже стояла жара. Впрочем,  стрелок  Бикрам
Хайдар из 2-го Гуркхского стрелкового полка  жары  почти  и  не  замечал.  В
Непале летом бывает и пожарче. А уж в Бомбее, где  полк  стоял  до  отправки
сюда, было и того хуже. Нет, донимала его  отнюдь  не  тропическая  жара,  а
бесконечное рытье. Ежели б он хотел остаться дома  и  заняться  крестьянским
трудом, он всю жизнь копался бы в земле эдаким-то  манером  -  с  мотыгой  и
лопатой. Но Бикрам никогда и не думал подаваться в крестьяне. Чуть ли  не  с
пеленок он знал, что будет солдатом, как отец, а до того  -  отец  отца.  Он
помнил, как дед сидел по вечерам  у  огня,  покуривая  трубку,  -  с  прямой
спиной, стройный и подтянутый,  как  за  полтора  десятка  лет  до  того.  А
послушать его рассказы! О дальних странах и диковинных людях. О выигранных и
проигранных сражениях. О хитроумных уловках и развеселых  деньках  в  полку.
Замечательно! Бикрам ни разу, ни на кратчайший миг не усомнился, что  станет
солдатом королевы. Да и теперь в  его  душе  не  шевельнулся  даже  червячок
сомнения - просто уж очень он не любил копать землю.
   Так что он  обрадовался,  когда  джемадар   окликнул его и трудившихся по соседству:
   - Хватит копать, надо вырубить кусты и мелкую поросль, мешающие лесорубам
подступиться к деревьям.
   С радостью выхватив свой кукри ,
Бикрам  вместе  с  остальными  гуркхами  трусцой   припустил   вдоль   рядов
землекопов. Пыльная дорога позади огибала склон холма,  пересекая  овраг  по
деревянному  мосту,  только  что  выстроенному  командой  саперов.   Впереди
подлесок был уже вырублен, и солдаты Бомбейского стрелкового рубили деревья,
преграждающие путь. А еще дальше впереди раскинулись непролазные джунгли.
   Бикрам только-только начал рубить стелющуюся по земле  лиану,  как  сзади
донесся какой-то отдаленный треск.
   - Джемадар, не ружейная ли это пальба? - встрепенулся он.
   Джемадар, слышавший ружейную стрельбу не раз и не два, что-то  буркнул  в
знак  согласия,  озираясь  на  дорогу  и  взглядом  отыскивая   место,   где
аккуратными пирамидами стояли их мушкеты. И мгновенно принял решение.
   - Коружи...
   Договорить он не успел. В глубине джунглей  прямо  перед  ними  прогремел
нестройный  залп,  и  джемадар  рухнул,  щедро  орошая   почву   кровью   из
разорванного горла. Бросившись на землю, Бикрам по-пластунски пополз вперед,
прячась в подлеске и держа кукри наготове. Еще один  залп  прошил  листву  у
него над головой, послышался топот бегущих ног - и наступила  тишина.  Потом
сзади поднялся крик. Мгновение Бикрам лежал неподвижно. Надо ли преследовать
нападавших? В одиночку, почти без оружия - не считая острого клинка. Вряд ли
подобное разумно. Но ведь он гуркх и боец. Бикрам уже был готов  устремиться
вслед за сидевшими в засаде стрелками, когда позади прокричали новые команды
и пропел горн.
   Трубят сбор. Неохотно, по-прежнему пригибаясь, Бикрам двинулся обратно, к
своей роте, - резко метнувшись  в  сторону,  чтобы  не  попасть  под  копыта
вздыбившейся офицерской лошади. За всадником,  пыхтя  и  отдуваясь,  спешили
солдаты Йоркширского - 33-го пехотного  -  полка.  По  команде  офицера  они
остановились и развернулись в боевую цепь.  Направили  ружья  на  безмолвный
лес.
   И в тот же миг сзади по дороге снова послышалась стрельба. Офицер  громко
и без запинок начал изрыгать проклятия.
   Пока  гуркхи  вернулись  к  своим  мушкетам  и  построились,  огонь  стих
окончательно. Раненых и убитых понесли в лагерь. Потери были незначительные,
однако  дорожные  работы  были  прерваны  на  добрый  час.   Но   постепенно
строительство  возобновилось.  Несмотря  ни  на  что  -  ни  на  вооруженные
нападения, ни на  жару,  ни  на  насекомых  и  змей,  -  дорога  мало-помалу
продвигалась все дальше и дальше.

***

   В распоряжении Густава Фокса было вдоволь намеков и слухов, но ни единого
надежного свидетельства. Да, британцы собирают какую-то военную флотилию. Об
этом  рапортовали  многие  из  его  оперативных  работников  на   Британских
островах.  Что-то  готовилось  -  но  никто  не  знал,  что  же  именно.  До
сегодняшнего  дня.  Развернув  телеграмму  на  столе,  Фокс  перечитал   ее,
наверное, в сотый раз.

ПРИБЫЛ БАЛТИМОР ВЕЗУ ГАЗЕТУ РОБИН

   "Робин" - кодовое имя одного из наиболее хитроумных агентов на Британских
островах,  обедневшего  ирландского  графа,  окончившего  самые   престижные
учебные заведения и говорившего по-английски куда лучше, чем сами англичане,
да притом не стыдившегося брать деньги за работу во имя Америки.  Он  всегда
был надежным источником, его сведения всегда подтверждались.  А  "газета"  -
кодовое обозначение документа. Что же  это  за  документ,  чтобы  ради  него
покидать Англию в такой момент?
   - Кто-то хочет видеть вас, сэр.
   - Пусть войдет! - подскочил Фокс на ноги.  Вошедший  выглядел  худощавым,
чуть ли не тощим, но пользовался репутацией великолепного  фехтовальщика,  и
поговаривали, будто Ирландию  ему  пришлось  покинуть  при  каких-то  темных
обстоятельствах - после дуэли, что ли.
   - Рад видеть вас, Робин.
   - И я вас, старина. Чертовски долгонько мы не виделись. Надеюсь,  что  вы
наполнили свои сундуки до верху, чтобы дорого заплатить мне вот  за  это.  -
Вытащив  из  кармана  сложенный  листок,  гость  протянул   его   Фоксу.   -
Собственноручно переписал с оригинала, каковой, заверяю вас, был  совершенно
подлинным. На бланке адмиралтейства и все такое прочее.
   -  Замечательно,  -  пробормотал  Фокс,  пробегая  документ  взглядом.  -
Замечательно. Подождите здесь, я сейчас, - и выскочил за дверь, не дожидаясь
ответа.
   Заседание кабинета  министров  было  в  самом  разгаре,  когда  в  дверь,
постучав, протиснулся первый секретарь Линкольна  -  Джон  Николай,  тут  же
смутившийся,  потому  что  в  комнате  воцарилось  молчание  и  все   головы
обернулись к нему.
   - Джентльмены, господин президент, прошу прощения за вторжение, но пришел
мистер Фокс. Говорит, дело весьма спешное.
   - Если Гус говорит, что дело спешное, пожалуй, так оно и есть,  -  кивнул
Линкольн. - Пригласите его.
   Не успел президент договорить, как Фокс - должно быть, стоявший за спиной
секретаря - переступил порог. Таким угрюмым и решительным Линкольн не  видел
его еще ни разу.
   -  Что-то  спешное,  Гус?  -  осведомился  президент,  как  только  дверь
закрылась.
   - Да, сэр, иначе я не посмел бы являться сюда  в  такое  время  и  мешать
вашему совещанию.
   - Тогда не тяните, покончим с ним разом, как сказал пациент дантисту,  по
- Ко мне только что поступило донесение от человека в Англии,  пользующегося
моим безоговорочным доверием. В  прошлом  его  сведения  всегда  оказывались
точными и  надежными.  Донесение  подтверждает  кое-какие  другие  сведения,
полученные на прошлой неделе, но весьма смутные и неоднозначные. На сей  раз
никаких сомнений быть не может.
   - Наши друзья англичане?
   - Так точно, сэр. Из Англии отплыл конвой. Грузовые и военно-транспортные
суда под охраной как минимум двух броненосцев.  Мне  известно  об  этом  уже
относительно давно, но только сейчас я  узнал  место  их  назначения.  -  Он
извлек копию британского приказа по военному флоту. -  Судя  по  всему,  они
направляются в Вест-Индию.
   - Океан широк, и островов там хватает, - заметил министр  военного  флота
Гидеон Уэллс. - Откуда у вас такая уверенность?
   - Это нельзя сбрасывать со счетов, господин министр.  Но  природа  груза,
судя по всему, говорит о месте назначения. Это пушки, джентльмены.  Все  эти
корабли загружены тяжелыми орудиями,  которые  можно  установить  только  на
суше, для обороны...
   - Багамы! - воскликнул Уэллс, вскакивая со стула. - Британцы хотят отбить
базы, которые мы у  них  отобрали.  Для  предполагаемых  боевых  действий  в
Мексиканском заливе Багамы понадобятся им в качестве угольных портов.
   - Я тоже так  считаю,  -  кивнул  Фокс.  -  И  следует  добавить,  причем
сказанное должно остаться строго между нами, что я  располагаю  и  реальными
доказательствами.  Скажем  так,  что  некоторые  английские  капитаны  менее
щепетильны, нежели  остальные.  Один  из  моих  представителей  собственными
глазами видел приказ, отданный кораблю, и  переписал  его.  Копия  при  мне.
Место сбора назначено неподалеку от Багамских островов.
   - Какими силами мы там располагаем? -  осведомился  Линкольн.  Все  взоры
обратились к военному министру.
   - Острова почти не обороняются, - сообщил Стэнтон. - Захватив их у врага,
мы уничтожили практически все оборонительные сооружения.
   - "Мститель"! - встрепенулся Уэллс. - Он стоит на якоре у крепости Монро.
Может, мне следует связаться с ним?
   - Непременно. Отправьте его в Вест-Индию сейчас же, послав копию  приказа
о месте сбора англичан, - распорядился Линкольн. - А мы тем временем  решим,
как защититься от новой угрозы. Вот уж действительно мрачные вести. Не будет
ли кто-нибудь любезен найти карту этого региона?
   Отыскав нужную карту, министр военного флота развернул ее на  столе.  Все
сгрудились вокруг, глядя поверх его плеча, пока Уэллс давал объяснения.
   - Пушки были убраны с огневых позиций и из фортов на островах, вот  здесь
и здесь. Британские войска ушли, и мы заменили их небольшими гарнизонами.  У
нас и в мыслях не было, что они вернутся...
   - А что будет, если они снова захватят острова? - спросил Линкольн.
   - Плацдарм в  Америке,  -  угрюмо  проронил  Уэллс.  -  Если  они  хорошо
окопаются, в такое время выбить их будет не так-то просто. Сейчас они знают,
чего ждать. Если их  орудия  достаточно  велики,  нам  достанется  чертовски
трудная  работенка.  А  угольные  порты