р поднимался по сходням,
а за ним по пятам следовали пятеро вооруженных солдат. Преграждавший им путь
Сименов что-то гневно кричал по-русски.
     -  Da!  - окликнул  его  Фокс,  не  придумав  с  ходу  ничего  лучшего.
Обернувшись,  Сименов  что-то  крикнул  ему.  Глубокомысленно  кивнув,  Фокс
обернулся к сердитому офицеру.
     -  M'excuser  - mais  nous ne  parlons  pas  anglais.  Est-ce que  vous
comprenez franfais? <Извините,  но мы не  говорим по-английски. Понимаете
ли вы французский? (фр.)>
     - Ни дерьмовой лягушатины - ни дерьмового русского. Вы сейчас в Англии,
и если не говорите по-английски, вам тут не  место. Вот мои полномочия! - Он
помахал под носом у Фокса какой-то бумагой; тот проворно выхватил  ее, чтобы
рассмотреть.  - Английский офицер  подал жалобу на  офицеров этого судна. Он
утверждает, что вы шпионы. Хочу вас уведомить, что это военное учреждение, и
к обвинениям  подобного рода здесь относятся  очень  серьезно.  Это ордер на
обыск данного судна.
     Пожав плечами, Фокс  покачал головой, будто  ничего  не понял, и вернул
ордер.
     - За мной! - скомандовал офицер, и солдаты зашагали по сходням. Сименов
преградил им путь.
     -  Nyet!  -  крикнул Фокс,  махнув  рукой  русскому  офицеру, чтобы тот
уступил дорогу. Сименов было запротестовал, но тут же понял тщетность - да и
опасность своих действий - и неохотно отступил.
     - Обыскать  судно, - распорядился офицер,  направляя солдат  на  нижнюю
палубу. Фокс шел за ним  по пятам. Первой, всего в футе от трапа, была дверь
каюты генерала  Шермана. Дверь была  не  заперта. Распахнув  ее,  англичанин
шагнул внутрь. Шерман сидел в кресле, покуривая сигару и... читал книгу!
     - Дайте-ка мне, - английский офицер выхватил книгу у него из рук.
     Фокс подался вперед. Напасть?  Поможет ли экипаж схватить солдат? Можно
ли сделать еще что-нибудь?
     Офицер  поднял  книгу, и стали  видны  тисненные  золотом кириллические
буквы на обложке.
     Перелистав страницы, заполненные  русским текстом, офицер вернул  книгу
Шерману. Тот угрюмо кивнул, затянувшись сигарой.
     - Мы кое-что нашли,  капитан,  - доложил  один из солдат,  заглянув  из
коридора.
     Фоксу показалось, что отчаянно  бьющееся сердце вот-вот пробьет грудную
клетку. Нетвердой походкой  он последовал за солдатом, направившим командира
в каюту  Корженевского и указавшего на  полку с книгами на стене.  Подавшись
вперед, офицер вслух зачитал:
     - "Навигация" Боудитча. Дизраэли. Киплинг  <Явный анахронизм. В 1865
году Киплинг никак не мог публиковаться, так как только что родился>. - И
отвернулся. - Мне сказали, что  граф  говорит по-английски, значит, и читает
тоже. Продолжайте обыск.
     Как ни тщателен  был  обыск,  много времени  не  понадобилось. Пехотный
капитан  как  раз   вел  солдат   на  палубу,  когда   по  сходням  поднялся
Корженевский, а  за ним тот самый лоцман, который  сопровождал  их вверх  по
реке. Голос графа дрожал от гнева.
     -  Что  все это значит?! -  вопросил  он с таким  напором,  что  офицер
попятился, заслонившись выставленным вперед ордером.
     - У меня приказ. Подана жалоба...
     Граф  рывком  выхватил  ордер,  пробежал  его взглядом  -  и швырнул на
палубу.
     -  Вон  с  моего  корабля сейчас же!  Я здесь по  приглашению  офицеров
Военно-морской академии. У  меня есть друзья при вашем английском дворе. Это
дело разрешится к моему удовольствию, а не к вашему. Вон!
     Офицер поспешно ретировался, подчиненные за ним. Корженевский выкрикнул
краткий приказ  Сименову; тот  кивнул  и прокричал команду  в свою  очередь.
Тотчас же  по трапу  взбежала на палубу вереница матросов.  Швартовы отдали,
как только заработала машина. Граф остался  на мостике  с лоцманом. "Аврора"
стремительно понеслась вниз по реке, подгоняемая отливом.
     Лишь когда лоцман благополучно покинул судно в Грейвсенде, Корженевский
присоединился к американцам в кают-компании.
     - Все висело буквально на волоске, - резюмировал он, когда Фокс вкратце
изложил происшествие. - Удача была на нашей стороне.
     - По-моему, большую  роль сыграла  ваша дальновидность, нежели удача, -
возразил  Шерман.  -  Если бы  они нашли хоть одну  улику, подтверждающую их
подозрения, нам бы не удалось уйти столь же благополучно.
     - Спасибо, генерал, вы очень добры.
     Граф подошел к переборке, где на панели красного дерева висели барометр
и компас, пробежался пальцами вдоль ее нижнего края и  что-то  нажал. Панель
откинулась,  обнаружив  вместительный тайник.  Сунув туда руку, Корженевский
извлек стопку чертежей и вручил их Уилсону.
     -  Вы наверняка захотите поработать над ними в открытом  море, но  лишь
после того, как примете со мной толику коньячку в медицинских целях. Я знаю,
час еще ранний, но, мне кажется, лечебная доза будет нелишней.

ВОЗМУТИТЕЛЬНЫЙ АКТ

     Переход занял совсем  немного времени, и капитан  Джеймс Д. Баллок  был
весьма  доволен.  Теперь,  при попутном западном ветре,  наполнившем паруса,
судно шло вдоль  голландского побережья, оставив Фризские острова по правому
борту.
     Скоро  они  придут в  Немецкую бухту, отсюда  следует, что "Паркер Кук"
сможет  пришвартоваться  в Вильгельмсхейвене еще  до  сумерек. Трюмы  набиты
наилучшим миссисипским хлопком, за который можно взять очень недурную цену.
     Движение в этом уголке Атлантики довольно-таки  оживленное. Подальше  к
северу  виднелись  паруса еще двух кораблей, ближе к берегу - целая флотилия
рыбацких скорлупок, а почти прямо по курсу столб дыма какого-то парохода. По
мере приближения он все рос, и вскоре стали видны черные палубные надстройки
военного корабля.
     - Немецкий? - справился капитан.
     - Пока непонятно, сэр,  - старший помощник Прайс пристально вглядывался
в подзорную трубу. -  Погодите-ка... у меня перед  глазами мелькнул кормовой
флаг... нет, не немецкий, ага, по-моему, это британец.
     - Далековато от дома его занесло. Что ему понадобилось в этих водах?
     Ответ  он  получил  довольно  скоро.  Сделав  широкий разворот, военный
корабль лег на  тот же курс, что и "Паркер Кук", уравнял  с  ним  скорость и
подошел вплотную. Затем на мостике появился офицер с мегафоном.
     - Лечь в дрейф! Мы хотим проверить ваши документы.
     - Чтоб им повылазило! -  буркнул капитан Баллок. - Дайте мне мегафон. -
Подойдя к фальшборту, он сердито прокричал:
     -  Это  судно  Соединенных Штатов  "Паркер  Кук", идущее в  нейтральных
водах. Тут вы распоряжаться не можете...
     Ответ не заставил себя долго ждать. Не успел он договорить, как носовое
орудие полыхнуло пламенем, и в нескольких ярдах  перед носом парусника взмыл
высокий фонтан.
     - Лечь в дрейф!
     Выбора  не было.  Как  только  паруса  убрали, парусник  потерял  ход и
закачался на волнах. С военного судна проворно и умело спустили шлюпку.
     Британец подошел настолько близко,  что капитан Баллок без труда прочел
его название.
     - Корабль флота Ее Величества "Опустошение". Дурацкое название.
     Американцам  оставалось  лишь  в  оцепенении смотреть на приближающуюся
шлюпку.   Офицер  вместе   с   шестеркой   вооруженных  морских   пехотинцев
вскарабкался на палубу и оказался лицом к лицу с разгневанным капитаном.
     - Это пиратство! По какому праву?..
     -  По  праву  сильного,  - высокомерно  бросил  офицер, махнув рукой  в
сторону тяжело вооруженного корабля. -  А теперь я проверю  документы на ваш
корабль.
     - Нет!
     - Что везете? -  Офицер  небрежно чуть  выдвинул  шпагу из ножен; смысл
этого жеста не ускользнул от капитана.
     -  Хлопок.  Американский хлопок направляется в Германию, и вас  это  не
касается.
     - Не согласен. Если вы  следите за  мировыми событиями, то знаете,  что
из-за  непорядочной   торговой  практики  Великобритания  запретила  продажу
американского  хлопка  Германии  и  Франции.  Посему  ваш  груз  объявляется
контрабандой, на  него налагается  арест.  Он будет доставлен  в  британский
порт.
     - Я протестую!..
     -  Отмечено.  А  теперь  велите свистать всех  наверх.  Корабль  займет
призовая команда и отведет его в порт.
     Капитан Баллок лишь бессильно чертыхнулся.

x x x

     Чем дальше к северу, тем хуже становилась погода; неустанные ливни тупо
барабанили по листве и кровлям, и Шотландия  не стала  исключением. Но Томас
Макграт  и Пэдди Макдермотт шагали  по многолюдным улицам Глазго с  чувством
грандиозного облегчения. Поездка из Бирмингема по  железной  дороге выдалась
долгой,  медленной, издергав им нервы до предела. Макграт  со своим акцентом
кокни купил  два  билета в третий  класс,  и они  сели  в  поезд перед самым
отправлением. За всю  дорогу  до  Шотландии  оба не проронили  ни  слова  из
опасения, что  ирландский говор вызовет подозрения. В эти дни на ирландцев в
Великобритании смотрят косо.
     - Говоришь, уже бывал тут, Пэдди? - уточнил Макграт.
     - Ага, с год, после того как приехал с Белфасту.
     - Много тут ирландцев?
     - Хватает. Но не нашего роду.
     - Продди? <Прод - презрительное прозвище протестантов в Ирландии>
     - Все до единого.
     - А ты за такого сойдешь?
     - Иисусе! С чего бы это мне?
     - Ну, по-моему, ты смахиваешь на одного из них, тютелька в тютельку.
     - Это по-твоему. Но едва они заслышат мое имя,  да где я жил,  как враз
смекнут, что я тейг <презрительное прозвище ирландцев-католиков>.
     - А если назовешься другим именем, дашь другой адрес?
     - Ну... может сработать. Но ненадолго.
     -  Да надолго-то  и не  надобно.  Надо  только  сыскать ирландский  бар
поблизости  от рыбачьих  шхун. Они пойдут  в море, будут рыбачить в  тех  же
местах,  что  и  ирландцы.  Нам  надо  исхитриться  использовать  это,  чтоб
переправить  тебя  или весточку  на ту сторону.  Сказать  что-нибудь  насчет
помершего родственника, что тебе надо поспеть  на  похороны, да что  угодно.
Предложи им деньги.
     - И где ж я наскребу медяков? Мы на мели. Мож, кого оглоушить?
     - Почему  бы и нет,  если дойдет до этого? - угрюмо проронил Макграт. -
Весть о концентрационных лагерях должна дойти до Ирландии.
     Несмотря  на  непрекращающийся ливень, впереди,  близ Клайда, замаячили
огни  паба.  Понурив  головы, оба  двинулись к нему. Пэдди  бросил взгляд на
вывеску над входом.
     -  "У Маккатчина".  Я здесь  бывал. Самое что  ни  на  есть  ирландское
заведение.
     - Надеюсь. - Макграт никак не  мог отделаться от подозрений. - Дай  мне
потолковать с ними, пока не уверимся окончательно.
     Подозрения его оказались весьма оправданными. Они молча потягивали свое
пиво, прислушиваясь к окружающему  гомону все более озабоченно. Потом быстро
допили, оставив муть на дне кружек, и вышли обратно в дождливую ночь.
     - Ни единого ирландца промеж них, - подвел  итог Пэдди. - Все до одного
шотландцы.
     - Это англичане, - мрачно отозвался Макграт. - Протестанты или католики
- их разве разберешь? Пэдди для них просто Пэдди <уменьшительное от имени
Патрик, нарицательного  имени ирландцев вообще; точно  так  же все русские -
Иваны, а все немцы - Фрицы>.
     - И что же делать?
     -  Раздобыть деньжат  и  двинуть к берегу.  На рыбной  ловле сильно  не
разживешься. Надо только найти рыбака, что не откажется от пары монет за то,
чтоб взять пассажира-другого. Вот что надо делать.

x x x

     Шло  заседание парламента - весьма бурное,  как  оказалось. На повестке
дня был  отчет премьер-министра, и глава оппозиции Бенджамин Дизраэли взывал
к вниманию спикера  наряду с многими другими. Как только  ему дали слово, он
поднялся, горестно поглядел на лорда Пальмерстона и покачал головой.
     -  Разделяет  ли палата недоверие,  разбуженное  в моей  груди  словами
премьер-министра? Неужто  мы и вправду служим Британии, останавливая корабли
в открытом море, обыскивая и захватывая их? Неужто память о тысяча восемьсот
двенадцатом  не  будит  у нас  неприятные  воспоминания? Бесполезная  война,
развязанная  тогда, подвергла нашу страну огромной опасности.  Началась она,
если  память мне не  изменяет, с того, что британские  военные останавливали
американские корабли в море и заставляли их моряков перейти к нам на службу.
Тогда  Америка не  смирилась  с подобной  практикой,  и  я  сомневаюсь,  что
смирится теперь. Безрассудная политика премьер-министра вовлекла нашу страну
в две гибельных войны. Следует ли нам искать третьей?
     Из  зала  послышались возгласы  одобрения -  вперемежку с улюлюканьем и
гневными воплями. Пальмерстон медленно поднялся на ноги и, дождавшись, когда
гомон стихнет, заговорил:
     - Было ли  сие восклицание достопочтенного  джентльмена  вопросом - или
попросту  упражнением в демагогии? Международная  торговля -  кровь  в жилах
империи. Пока она течет, все мы процветаем и живем в гармонии. Хлопок так же
нужен  плантациям Индии, как и мануфактурам Манчестера. Я буду  не на  своем
месте, если не предприму действий против тех, кто угрожает нашей торговле, -
а ведь американцы заняты как раз этим. Монеты в ваших  карманах и облекающее
вас платье  -  плоды международной  торговли. Поставьте ее под  удар  - и вы
поставите под  удар империю, вы поставите под удар само ее существование как
мировой  державы.  Британия будет  править  морями  и  ныне,  и  в обозримом
будущем, как  правила ими  в  прошлом. Морские  пути планеты не должны стать
тропами  американской  экспансии. Враг у  порога, и лично я  не пропущу его.
Опасные времена нуждаются в позитивной политике.
     -  Вроде  политики  ареста и  заключения  под стражу определенных слоев
нашего общества? - парировал Дизраэли.
     - Я  уже  говорил прежде, - разъярился Пальмерстон,  - и повторю снова:
вопросы военной политики не будут обсуждаться  в  этой палате, на публике, в
присутствии  прессы.  Если достопочтенный  лидер  оппозиции  имеет  законный
вопрос касательно политики правительства - что  ж,  дверь  за номером десять
всегда  открыта  для него. Но чего я не могу допустить - и  не допущу -  это
упоминания об этих вещах на публике. Ясно ли я выразился?
     Дизраэли  лишь   отмахнулся.  Вопросом  об  ирландцах  Пальмерстона  не
поколебать. О  происходящем известно даже прессе, не  рискующей опубликовать
сведения из страха перед гневом премьер-министра. Но  надо продолжать тыкать
всем в глаза опасной политикой противников.
     Пусть о  ней узнают избиратели,  пусть-ка  поволнуются.  Скорые  выборы
могут запросто привести к смене правительства.
     Именно на этот день Бенджамин Дизраэли и уповал.

ИСКУШЕНИЕ СУДЬБЫ

     Генерал Шерман  поднялся  на палубу  "Авроры"  вскоре  после  пересадки
лоцмана на катер у Дангнесса, когда яхта на всех парах  покинула мелкие воды
устья Темзы. Внизу было  жарко и  тесно,  и теперь  он с наслаждением вдыхал
свежий  морской  воздух.  Чуть  позже  к   нему   присоединились  и  Фокс  с
Корженевским.
     - Такие испытания не  по мне, - посетовал Фокс. - Я думал,  что повидал
всякое и страх  мне не  в  диковинку,  но вынужден сознаться, что до сих пор
внутри  весь дрожу.  Наверно,  это  от  ощущения полнейшей  беззащитности  в
окружении  врагов.  Теперь  я  прекрасно понимаю,  что одно  дело  раздавать
приказы  полевым агентам  и совсем другое  - выполнять  их работу самолично.
Крайне  унизительное испытание. Я и  прежде  уважал агентов, но  теперь буду
откровенно  восхищаться  теми,  кто  сталкивается  с   подобной   опасностью
повседневно.
     Граф кивнул в знак согласия, но Шерман лишь пожал плечами.
     - Что было - то прошло. Сражение заново не переиграешь.
     - Завидую вашей невозмутимости,  генерал, - улыбнулся  Корженевский.  -
Должно быть, для закаленного бойца приключение в Гринвиче - не более, нежели
забавный инцидент.
     - Как раз напротив. Оно привело меня в крайнее замешательство. Пожалуй,
я бы предпочел встретиться с ними на поле боя.
     -  Искренне сожалею,  что  подверг  вас подобной  опасности, - вздохнул
граф. -  Впредь  буду продумывать планы  более тщательно  и прикладывать все
силы, дабы избежать подобных стычек.
     - И что же вы запланировали для нас дальше? - осведомился Шерман.
     - А  это как  раз  зависит  от  вас.  Но,  следует вам  знать, ныне  мы
приближаемся к весьма опасным  районам Британии. Не так уж далеко отсюда, на
южном побережье Англии, находятся главные военно-морские порты Саутгемптон и
Плимут. Почти весь  британский флот базируется либо там, либо там. Я уверен,
что там найдется масса интересного.
     -  А стоит  ли нам  подвергаться риску  разоблачения, входя  в  военные
порты?  - встревоженно  спросил Фокс. - Боюсь, опасной близости к  недавнему
врагу вчера вечером для меня покамест более чем достаточно.
     -  Испытываю искушение поддержать вас, Гус, -  сказал Шерман. - Не вижу
повода снова совать наши головы в пасть льва.
     Поклонившись, граф щелкнул каблуками.
     - Признавая,  что у  вас больше здравого  смысла, нежели у меня, снимаю
все предложения посетить какой-либо из этих портов. Факты таковы, что у меня
в  Англии  есть  другие  агенты,  пребывающие вне  подозрений, которые могут
осмотреть порты,  составить  их  планы и проследить за передвижениями судов,
буде получат такой приказ. Пожалуйста, выбросьте все это из головы.
     -  Будучи офицерами флота,  - кивнул Шерман,  - вы, джентльмены, вполне
естественно, рассматриваете все  с точки  зрения моря и судовождения. Но для
меня важнее всего  суша  и ландшафт. Я был  бы признателен, если бы мы могли
учесть  это  обстоятельство.  Я хотел бы знать  куда  больше  об  английских
крепостях, ландшафтах и железных дорогах...
     - Ну  конечно! -  Граф даже всплеснул руками от удовольствия. - У  меня
внизу  есть  русские  карты, но  они  начинаются  от побережья  и  почти  не
показывают внутренних  территорий страны.  Мой  генерал, мы должны раздобыть
вам экземпляр "Брэдшоу".
     - Боюсь, не понял...
     - Зато я понял, - встрял Фокс. - У меня есть эта книга в  библиотеке  в
Вашингтоне,  но тут,  конечно, от этого  толку  мало. "Брэдшоу" - английская
публикация с расписанием всех поездов, ходящих на Британских островах.
     - Я бы с радостью такой обзавелся.
     - И обзаведетесь, - ответил граф. - Я намеревался остановиться в Дувре,
чтобы  пополнить  припасы  у  тамошних портовых  торговцев. Заодно навещу  и
местную  книжную  лавку.  Поскольку  Дувр -  главные ворота для  прибывших с
материка, сей бесценный справочник наверняка будет выставлен там на продажу.
     Хорошая погода все еще держалась, так что Корженевский приказал накрыть
стол для ленча на верхней палубе. Уилсона, с головой ушедшего в свои чертежи
и карты,  ждать  не стали.  Подали холодный  свекольный  суп,  который  граф
называл "borscht" <По-видимому, автор  не видит ни малейшей разницы между
"борщтом", подаваемым в горячем виде, и свекольником, иначе он не упустил бы
случая щегольнуть  шикарным словцом  "okroshka".  Но это  сущие  пустяки  по
сравнению  с тем,  что запивают его... шампанским>, пришедшийся  всем  по
вкусу. Вместе с неиссякаемым потоком шампанского. Ко времени,  когда с  едой
было  покончено,  "Аврора"  уже  бросила  якорь на  рейде  Дуврской  гавани.
Извинившись,  граф  отправился в  шлюпке  на  берег,  чтобы  позаботиться  о
припасах. В ожидании  его возвращения Шерман  и Фокс наслаждались на  палубе
сигарами.
     -  Я бы не хотел больше встречаться с британскими военными, - признался
Шерман. - Уж слишком велик риск.
     - Согласен всем сердцем.
     - Но это  не означает, что  мы  не можем сойти на берег. Пока мы  будем
держать рты на запоре, риск минимален. Я  бы хотел повидать много чего, пока
этот визит не завершился.
     -  Совершенно согласен,  - кивнул Фокс. -  Второй такой  возможности не
будет.
     Когда шлюпка вернулась, граф вскарабкался на палубу, размахивая толстым
томом в красном переплете.
     - "Брэдшоу"! - с триумфом провозгласил он.
     В  другой руке у него  был толстый конверт. -