ы нашей страны. Но теперь война позади, и мы уже не просто полк,
а разрослись до бригады. К нам пришло множество добрых вояк из бывшей  армии
южан, и разнобой в обмундировании резал глаз. Военное министерство  в  своей
безграничной  мудрости  давненько  подумывало  о  смене  формы.  При  боевых
действиях нового толка, из-за новых, более метких  ружей  давно  пора  найти
какой-нибудь цвет  понейтральнее.  Все  мы  знаем,  что  красные  английские
мундиры - мишени лучше не придумаешь!
   Аудитория разразилась возгласами "Верно, верно!" и оглушительным свистом.
Мигер поднял руки, призывая слушателей к молчанию.
   - Выбрали хаки, эдакий серо-коричневый. Конечно, смахивает на  грязь,  но
это очень даже недурно, когда в ней валяешься. Лично  я  -  за.  Что  угодно
пойдет, лишь бы солдат не выделялся на фоне поля боя.  Разумеется,  парадные
мундиры для церемоний, танцев и всякого такого у нас останутся.
   - А когда нам дадут грязные лохмотья? - крикнул кто-то.
   - Через недельку-другую. Нас известят. Тут дверь с грохотом распахнулась.
Лицо появившегося на пороге капитана Джона Госсена было темнее  тучи.  Он  в
сердцах швырнул шинель на стул и буркнул:
   - Предательство! - озирая собравшихся. Во  взгляде  его  пылал  праведный
гнев.
   Обычного благодушия и дружелюбия как не бывало.
   - Что стряслось? - осведомился Мигер.
   - Смерть и предательство, - с горечью бросил капитан Джон  Госсен.  Этого
жизнерадостного человека будто подменили. Прежде  он  служил  в  Австрии,  в
лихом Седьмом полку венгерских гусар. - Этот ничтожный учителишка  Нэйгл  на
содержании у британцев. Луби, О'Лири и Росса арестованы. "Ирландский  народ"
запрещен. - Он говорил о фениях, оставшихся в  Ирландии,  и  их  официальной
газете.
   - Не смеют! - не сдержавшись, воскликнул Мигер.
   - Посмели, - угрюмо возразил У. Л. Д. О'Грэйди. - Я и сам  слыхал  то  же
самое, но не мог поверить. Насчет англичан я поверю чему угодно. Знаю я этих
ублюдков. Проведут пародию на суд - и расстреляют их. -  Он  знал  англичан,
потому что раньше служил в Королевской морской пехоте.
   - Неужели мы ничего не можем поделать? - поинтересовался Клуни.
   - Очень немногое, - проронил Мигер, раздумывая над скверными новостями. -
Послать им денег:  если  будет  суд,  деньги  понадобятся  на  адвокатов.  И
придется отыскать способ реорганизоваться снизу  доверху.  Наша  газета  под
запретом; полагаю,  все  до  единого  арестованы  -  или  в  бегах.  Если  в
организацию затесался один доносчик, то наверняка есть и другие.  В  воздухе
пахнет предательством.
   - Так точно, и даже прямо здесь, в  Америке,  в  Нью-Йорке,  -  подхватил
О'Грэйди. - Рыжий Джим Макдермот,  тот,  с  огненной  бородой.  Есть  веские
основания  считать  его  тоже  доносчиком.  А  Джон  О'Махони,  заправляющий
организацией, и слушать о нем не хочет. Но я  получил  письмо  от  надежного
человека, и тот пишет, что видел его выходящим из британского консульства.
   - Верю, - отозвался Мигер, -  но  О'Махони  этого  не  втолкуешь.  Откуда
следует, что до тех пор, пока организацией фениев в Нью-Йорке управляет  он,
британцам будет известно  все,  что  мы  делаем.  Отсюда,  в  свою  очередь,
следует, что мы должны найти другой  способ  послужить  правому  делу.  И  в
качестве первой предосторожности следует изолировать наш  офицерский  кружок
фениев от общества в Ирландии. Иного  пути  нет.  Теперь,  когда  все  вожди
схвачены, у нас есть обезглавленное  тело.  Мне  кажется,  мы  опять  должны
начать с чистого листа. Забыть о них  напрочь.  Организуем  сбор  средств  в
ирландско-американской диаспоре.  В  Ирландии  больше  никого  вербовать  не
будем,  потому  что,  судя  по  всему,  мы  завербовали  ничуть  не   меньше
доносчиков, чем преданных ирландцев.
   - А что потом? - поинтересовался Клуни.
   - Потом придется пошевелить мозгами,  -  ответил  Мигер.  -  И  подыскать
какой-нибудь иной способ. Впрочем, довольно об этом! А сейчас давайте утопим
свои печали. Готов ли молочный пунш?
   - Еще бы!
   Отложив  серьезные  дела  на  потом,  они   обратили   взоры   к   своему
смертоносному напитку. Фенийский молочный пунш готовят из виски и сгущенного
молока, приправляя его мускатным орехом и лимоном, а затем добавляя капельку
горячей воды. Как только они подняли свои стаканы и кружки, бард  бригады  -
военврач Фрэнсис Рейнольдс - возгласил приветственный гимн.

   Посмотри, кто средь вереска гордо идет,
   Горный ветер полощет зелень знамен
   Головы выше! Гляди вперед!
   Дорогу бравым фенийским бойцам!

   Его приняли с таким восторгом, что военврач Рейнольдс пустил  в  ход  все
остальные стихи, воспевающие славу доблестных фениев. Посреди разгула  этого
веселья никто вроде бы поначалу  и  не  заметил  двух  человек,  вошедших  в
столовую и безмолвно замерших у порога, слушая пение.  Лишь  отправившись  к
пуншевой чаше за добавкой, Мигер заметил новоприбывших и радостно вскричал:
   - Да никак это Гус Фокс собственной персоной  явился  принять  участие  в
нашей пирушке?! Пожалуйте,  милости  прошу!  Господа  члены  кружка  фениев,
позвольте представить достопочтенного Густава  Фокса,  заместителя  министра
военного флота.
   Он прибег  к  этому  титулу,  а  не  к  какому-либо  другому,  способному
объяснить, что же их связывает. Правду  говоря,  благодаря  своим  связям  в
кругах  фениев  и  прочих   ирландцев   Мигер   давным-давно   стал   членом
разведывательной организации Фокса.
   - Ну-ка, стаканчик пунша, живо, это наш человек. Нет,  давайте  два,  для
Гуса и его друга.
   Они приняли стаканы, но прежде чем выпить, Фокс поднял руку,  призывая  к
тишине, после чего извлек из кармана какой-то казенный конверт.
   - Я сюда прямиком из военного министерства, где, как всем  вам  наверняка
известно, сложа руки не сидят и даже не спят.
   Публика засвистела и со смехом заулюлюкала. Фокс подождал, пока воцарится
тишина, после чего протянул конверт.
   - Полковнику  Мигеру.  Поскольку  я  и  без  того  направлялся  сюда,  то
добровольно вызвался сыграть роль курьера. Прошу вас, сэр.
   Без спешки прочитав  письмо,  Мигер  поднялся  во  весь  рост  и  призвал
офицеров к тишине.
   - Ребята, я хочу, чтобы это услышали все. Вам известно, что я  командовал
вами  в  ожидании,  пока  генерал  Джеймс  Шилдс  прибудет,  чтобы   принять
командование над всей бригадой. В  его  жилах  течет  ирландская  кровь,  он
отличный офицер - во всяком случае, так мне говорили. К несчастью  для  нас,
генерал  отказался  командовать  Ирландской  бригадой.  Вот  уж  прискорбное
известие. - Правда, выражение лица Мигера говорило как раз об обратном,  ибо
он ухмылялся во весь рот. - А теперь вас ждет еще более скверная весть. Этот
никудышный пустомеля и  лоботряс  полковник  Мигер  произведен  в  бригадные
генералы и приступает к командованию безотлагательно.
   Новость вызвала бурю ликования, река молочного пунша излилась  в  алчущие
рты, и Мигера пронесли на плечах по всей комнате. Когда шум немного  поутих,
Фокс принес поздравления, после чего увлек Мигера  в  сторонку,  к  молодому
человеку, безмолвно дожидавшемуся у дверей со стаканом в руках.
   - Том, хочу познакомить вас с моим коллегой, только  что  вернувшимся  из
разведывательной  вылазки  в  Мексику.  Томас  Фрэнсис  Мигер   -   Амбросио
О'Хиггинс.
   - Чертовски странное имя для доброго ирландского парня. Добро пожаловать,
Амбросио, милости прошу в кружок фениев.
   -  Рад  познакомиться  со  столь  прославленным  офицером,   -   произнес
О'Хиггинс.
   Они обменялись рукопожатием. Мигер поглядел прямо  в  светлые  ирландские
глаза,  резко  контрастирующие  с  загорелым  лицом  молодого  человека,  но
воздержался от каких-либо вопросов. Остальные офицеры, заинтригованные  этим
таинственным  незнакомцем,  притихли.  Молчание  нарушил  Фокс  -  да  таким
манером, что мгновенно завоевал их внимание:
   -  Помимо  всего  прочего,  О'Хиггинс  недавно  выяснил  тот  факт,   что
английские захватчики снова вступили на американскую землю.
   Воцарилась мертвая тишина, улыбки  на  лицах  воинов  угасли,  сменившись
весьма недвусмысленным выражением.
   - Я был на юге Мексики, - поведал  О'Хиггинс.  -  В  мексиканских  штатах
Веракрус  и  Оахака.  И  на  месте  выяснил,  что  на  тихоокеанском  берегу
высадилось  множество  британских  дивизий,  якобы   призванных   в   страну
императором Максимилианом, каковой сам по себе - узурпатор,  опирающийся  на
силу войск французских захватчиков, изгнавших законное правительство  Бенито
Хуареса и вынудивших его даже бежать из страны.
   - Но.., что там  делают  британские  войска?  -  высказал  Мигер  вопрос,
волновавший всех присутствующих.
   Первым ответил Фокс:
   - Говорят, что строят  дорогу  через  джунгли,  ничего  более.  О'Хиггинс
расскажет вам о ней.
   - Это чудовищная работа. Для нее  привлекли  войска  множества  племен  и
народов. Там есть индийские полки с престранными названиями. Догра, и сипаи,
и лилипуты из Непала по прозванию гуркхи - свирепейшие воины  на  свете;  по
меньшей мере, так мне  сказывали.  И  все  они,  да  вдобавок  кое-какие  из
английских войск, гнут спины в джунглях на строительстве дороги от океана до
океана - от Тихого до Атлантического.
   Сделав изрядный глоток пунша, Мигер озадаченно тряхнул головой.
   - Господи, с какой это нежданной радости  им  понадобилась  дорога  через
Мексику?
   О'Хиггинс развел руками совершенно по-латиноамерикански.
   - Говорят, чтобы помочь французам собрать деньги,  которые  им  задолжали
мексиканцы.
   - Заливай больше! -  крикнул  кто-то  из  слушателей,  и  все  хором  его
поддержали. О'Хиггинс поглядел на них с недоумением.
   - Англичане заливают, втирают вам очки, - растолковал Мигер.  -  То  бишь
врут про эту дорогу напропалую.
   - В этом вы абсолютно правы, - согласился  Фокс.  -  Мы  знаем,  что  эта
дорога строится, потому что присутствующий здесь О'Хиггинс побывал в Мексике
и видел это собственными глазами.  Здесь,  в  Вашингтоне,  мы  считаем,  что
строительство затеяли вовсе не за тем. Все свидетельства наводят  на  мысль,
что британцы готовятся к очередному вторжению в нашу страну.
   Эта весть исторгла из глоток собрания рев ярости, за  которым  последовал
ряд проклятий  и  на  английском,  и  на  ирландском.  "Энди"  О'Хиггинса  -
произнести столь заковыристое иноземное имя, как Амбросио,  у  них  язык  не
поворачивался в самом буквальном смысле -  ринулись  снова  угощать  пуншем,
умоляя о подробностях. О'Хиггинс рассказал о виденном и  слышанном,  а  Фокс
оживил факты своими выводами о предназначении тракта.
   - Я открыл вам совершенно секретные сведения,  за  стенами  этой  комнаты
известные весьма немногим. Я доверился вам потому, что вы  хорошие  солдаты,
хорошие американцы - да притом ирландцы, а это крайне  важно.  Мы,  военные,
знаем, что вы по-прежнему поддерживаете  контакты  с  Ирландией  и  Англией,
потому-то нам и нужна ваша  помощь.  Сейчас  ведется  строительство  военных
кораблей - в Ирландии, Англии и Шотландии. Если я не ошибаюсь,  скоро  будет
собрана великая армада. Я прошу вашей помощи в раскрытии планов британцев...
   - Можете рассчитывать на нас на всех до последнего! - воскликнул Мигер, и
остальные утвердительно взревели, поддержав его.
   - Хорошо. Мы совместно обдумаем,  что  следует  сделать  и  как  к  этому
подойти.  А  еще  я  прошу  вас  торжественно  поклясться,  что  ничего   из
услышанного здесь вы не вынесете за порог этой комнаты.
   - Даю вам слово и наше ручательство, - ответил Мигер за всех, и аудитория
нестройным хором присоединилась к нему. - С прискорбием  вынужден  сообщить,
что в ряды фениев затесались доносчики - и здесь, и за рубежом. Перед  вашим
приходом, Гус, мы как  раз  подумывали  о  новых  путях  организации  нашего
движения сопротивления, хотели составить план, как отплатить всем, кто готов
запродать родину за британское золото. Думаю, вы  можете  направить  нас  на
путь истинный в наших исканиях.
   - Определенно. Полагаю, мы с  вами  обсудим  детали  сразу  после  вашего
собрания.
   Потом последовало немало пылких речей, к пуншевой чаше  был  совершен  не
один поход. Когда же пунш кончился и  офицеры  собрались  уходить,  военврач
Рейнольдс призвал собрание к тишине.
   - Я написал стихотворение в честь матушки-Ирландии и собирался  посвятить
его движению фениев. Но вместо этого посвящаю его нашему новому командиру  и
нашему новому товарищу Энди О'Хиггинсу.
   В наступившей тишине он извлек из кармана лист бумаги,  развернул  его  и
зачитал:

   О, Эрина сыны, не прячьте в ножны меч,
   Когда союз окрепнет и сплотится
   И мир благой повсюду воцарится,
   Вам надлежит союз и мир беречь.

   На эти слова отозвались криками, угрюмо кивая  в  знак  одобрения.  Пусть
война с  Югом  окончена.  Но  для  этих  самоотверженных  офицеров  война  с
Британией не окончится до тех пор, пока  Ирландия  не  станет  суверенной  и
независимой. Наконец все разошлись, и Мигер, Фокс и О'Хиггинс остались одни.
Как только все ушли, Мигер запер дверь.
   - На мой вкус, этот пунш чересчур сладок, -  заметил  он.  -  Надо  чуток
тяпнуть чего-нибудь более  стоящего.  -  Он  отпер  буфет  и  извлек  оттуда
каменный кувшин. - Ирландское. Я не могу открыть, каким образом оно попало в
мои руки, но клянусь честью офицера и джентльмена, а ныне  еще  и  генерала,
что этот напиток самый что ни на есть настоящий.
   Наполнив  две  жестяные  кружки,  он  подвинул  их  Фоксу  и  О'Хиггинсу,
осторожно понюхавшим почти неразбавленный спирт.
   - Slainte!  - Мигер отработанным  жестом  поставил
кувшин в сгиб локтя  и  надолго  припал  к  нему.  Наконец  оторвавшись,  он
испустил блаженный вздох. - Дивное питье!
   Двое других его мнения, похоже, не разделяли. Выпив, О'Хиггинс  вытаращил
глаза и осторожно  поставил  кружку  на  стол.  Фокс  закашлялся  и  не  мог
остановиться, пока Мигер не хлопнул его между лопаток.
   - К нему надо малость попривыкнуть, - заметил он.  -  Ну,  Гус,  чем  наш
фенийский кружок может вам помочь?
   - Сведениями, как я уже сказал.  Это  плоть  и  кровь  военной  разведки.
Насколько я понимаю, многие ирландцы работают в Англии и Шотландии?
   - Се печальная истина, - покивал Мигер. - Край  наш  беден,  и  правители
разоряют его еще больше. Ирландцы всегда пересекали воды, дабы заработать на
хлеб, - и отправляли деньги своим семьям,  вынужденным  оставаться  дома.  В
сороковых, когда пришел голод, было еще хуже. О, мучительная голодная смерть
унесла тысячи! У кого были средства - те уехали за рубеж.  Многие  двинулись
сюда, в страну свободы, но еще больше прибыло в Англию да  там  и  осталось.
Среди чернорабочих ирландцы попадаются на каждом шагу. Поначалу они перерыли
Англию каналами вдоль и поперек, а ныне трудятся  на  железных  дорогах,  на
строительствах и верфях - словом,  повсюду,  где  человек  может  заработать
несколько монет в поте лица своего.
   -  И  они  по-прежнему  поддерживают   связь   со   своими   семьями?   -
поинтересовался О'Хиггинс. - Боюсь, после того  как  мой  дед  отправился  в
Южную Америку, мы утратили связь с Ирландией.
   - Вы пересекли грандиозную водную гладь, так что это вполне можно понять.
Но ирландцы в Англии и Шотландии - да, они  поддерживают  связь  с  родиной.
Когда молодые парни пересекают воды в поисках счастья, их ждет теплый  прием
со стороны тех, кто уже обосновался там.
   - Значит, кто-то постоянно прибывает и убывает? - уточнил Фокс.
   - Воистину так.
   - Тогда мы должны воспользоваться этими отношениями к  своей  выгоде.  Мы
должны завербовать людей в Ирландии на службу делу фениев. Но не наобум и не
на открытых политических митингах. В прошлом подобный подход  уже  привел  к
провалам. В будущем всю работу  следует  строить  на  основе  сугубо  личных
контактов. Если кто-нибудь из ваших офицеров рискнет отправиться в Ирландию,
мы смеем довериться только членам его семьи. Они, в свою очередь, свяжутся с
членами  семьи,  работающими  в  Англии.  Если  потребуется,   средства   на
путешествие  будут  предоставлены.  Таким  образом  мы  сможем  разузнать  о
кораблестроении...
   - А также о всех  передвижениях  войск  и  транспорта,  -  с  энтузиазмом
подхватил Мигер. - Ибо даже у смиренного чернорабочего есть глаза и разум, и
он видит, что творится вокруг. Вы выдвинули грандиозный план,  Гус  Фокс,  и
все мы до последнего на вашей стороне. Мы будем вашими глазами и ушами, и  я
жду не дождусь возможности послужить этим Америке, нашей новой родине.
   Когда они вышли и уже Мигер запирал  дверь,  Фокс  как  бы  между  прочим
поинтересовался:
   - А что это за офицер с седыми волосами и шрамом на правой щеке?
   - А, вы о лейтенанте Рили! Добрый вояка.
   - Отлично. Вас не затруднит привести его ко мне завтра утром?
   - Несомненно. Обязательно.
   Он хотел спросить у Фокса, с чего это  вдруг  ему  понадобился  Рили,  но
военный моряк уже повернулся и зашагал прочь. Ну и ладно. Завтра утром все и
выяснится.

НЬЮПОРТ-НЬЮС, ШТАТ ВИРГИНИЯ

   Заглянув в циклопических размеров сухой док, Джон  Эрикссон  одобрительно
закивал. Массивные ворота шлюза были  закрыты,  отрезав  док  от  гавани,  и
насосы уже откачивали остатки воды. Бригада негров по колено в жидкой  грязи
под руководством белого бригадира устанавливала массивные  бревна,  подпирая
ими киль нового броненосца "Виргиния" на время постройки. Название  пришлось
Эрикссону не по душе. Но ни военное министерство, ни флот не поддержали  его
куда более остроумные предложения наподобие  "Ас"   или "Разрушитель". Власти настаивали, что новый крейсер  надо
назвать в честь штата, в котором он строится.
   - Allt gar I alia fall mycket, mycket bra,   -  пробормотал  инженер  под  нос  по-шведски,
поскольку, не считая истории с  названием  корабля,  был  доволен  тем,  что
исхитрился провернуть такую уйму дел за столь короткий срок. Да,  эта  верфь
воистину весьма и весьма хороша. Впрочем, иначе и быть  не  могло,  ведь  он
проектировал ее самолично. Он никогда не сомневался, что он гений, а  теперь
это начал понимать и весь мир. Разве не  он  изобрел  первый  гребной  винт,
теперь  повсюду  вытесняющий  неуклюжие  колеса?  А  затем   разве   не   он
сконструировал и построил  "Монитор"  за  сто  дней?  И  тут  же  перешел  к
постройке "Мстителя", разгромившего британцев, когда те напали на Вашингтон.
А  теперь  построит  даже   более   могущественную   "Виргинию",   названную
просто-напросто в честь штата, где она строится. Он  возражал,  что  так  же
назывался броненосец конфедератов, еще не списанный с флота. Это наводит  на
тревожное предположение, что северяне никогда не  признают  такое  название,
данное конфедератскими властями. В военно-морском реестре судно  по-прежнему
числится как "Мерримак" - затопленный корпус федерального  корабля,  который
южане переделали в броненосец. В ответ власти  сняли  с  судна  слабосильную
машину и списали его - и на Севере, и на Юге.  И  все  равно,  "Виргиния"  -
чересчур  ходульное  название  для  корабля,  которому  суждено  неузнаваемо
преобразить искусство морского боя. Эрикссон твердо пообещал себе, что будет
биться за название следующего корабля, пусть будет "Асом" - боевым  кораблем
богов.
   - Мистер Эрикссон, - окликнули его сзади. Оглянувшись, он увидел, что  по
лестнице взбирается Гаррет  Дэвис.  Управляющий  верфи  утирал  потное  лицо
большим платком, хотя  воздух  был  еще  напоен  утренней  прохладой.  -  Мы
получили ответ из "Сталелитейных мастерских Тредегар". Они начинают отгрузку
проката сегодня.
   - Уж пусть постараются, а не то... - зловещим тоном буркнул Эрикссон,  не
уточняя, что  произойдет  в  противном  случае.  -  Очень  скоро  мы  сможем
обходиться и без них.
   Оглядевшись, он едва не расплылся в довольной улыбке. Пришлось  выдержать
целую череду баталий с министерством военного флота, но в  конце  концов  он
своего добился. Они сетовали на це