ждении  двух
мужчин в черных костюмах. Выражения их лиц были под стать цвету их платья  -
на них читалось уныние на грани отчаяния.
     - Президент Росса, -  объявил  Джон Хей, и тот кивнул. - А с  ним посол
О'Брин.
     -  Очень  рад,  -  сказал Линкольн.  -  Джон, поднесите-ка  эти стулья.
Джеремия, последний раз мы виделись в годину тяжких испытаний.
     - К несчастью, Авраам, испытания не  кончились - скорее уж усугубились,
и  я  начинаю опасаться,  что  моя бедная  страна  отдана  на  милость некой
библейской чумы.
     - И  я могу назвать источник этой чумы, - подхватил ирландский посол. -
Прошу  вас, простите  за  такие речи,  но  слова  эти рвутся  из  моей души.
Британцы - вот чума, опустошающая нашу бедную страну.
     - Именно, - кивнул Росса. - С каким теплом я  вспоминаю те  безмятежные
дни  осуществления  мечты, когда президент  Линкольн  присутствовал при моей
инаугурации.  Какими чаяниями был напоен воздух! Мы только что  прошли через
муки  войны, но  никто  не  сожалел об испытанных  лишениях. Ирландия  стала
свободной, свободной после стольких веков ига! Сам воздух благоухал ароматом
свободы, глас ее слышался в церковном благовесте. Мы наконец-то стали единой
страной,  от   Белфаста  на  севере  до  Корка  на  юге.  Единой  и  вольной
самостоятельно определять свое будущее.
     Росса окинул заслушавшихся членов кабинета министров взором ввалившихся
глаз, под которыми залегли черные тени тревоги.
     - И как же быстро  это  подошло к  концу!  Вместо того  чтобы отстроить
заново и  воссоединить Ирландию,  мы вынуждены  снова встать на  ее  защиту.
Лодки наших  рыбаков сжигают  у них на  глазах.  Наши  приморские  города  и
селения подвергаются набегам и грабежам. В то время как ирландских  мужчин и
женщин - и даже детей!  - в Англии  хватают прямо в  их жилищах и  сгоняют в
отвратительные концентрационные лагеря. Что делать? Что делать?!
     -  Президент  Росса, мы задаемся  тем  же самым вопросом, - подал голос
Сьюард.  - Мне  кажется,  мой  государственный  департамент  не  оправдывает
ожиданий  американского народа. Несмотря  на  наши старания  отыскать мирный
выход, наши хлопковые суда по-прежнему захватывают в открытом море.
     -  Наверное,  есть   только  один  ответ,  -  голос  Россы   был  полон
безысходности. - Наверное, мирного решения  действительно нет. Наверное,  мы
должны  противостоять  ужасу  и  угрозе.  Не  вижу  иного  выхода,  учитывая
известные нам факты. - Он  весь подобрался и оглядел сидящих. - Наверное, мы
должны поступить, как поступали - как поступали и вы  - прежде. В  последний
раз призвать британцев покончить  с мародерством. Напомнить им о долге перед
историей. Потребовать, чтобы они немедленно прекратили бесчинства. Ибо  если
не прекратят, мы придем к единственному выводу - что они объявили нам войну.
А если уж они так решили -  быть посему.  Наша страна меньше и слабее. Но во
всей нашей земле не найдется ни  единого  человека, не согласного с тем, что
раз  уж нас  вынуждают  принять  решение,  то республика  Ирландия объявляет
Великобритании войну. И если мы поступим так - поддержите ли нас  вы, страна
демократии и свободы, в сем благородном предприятии? Присоединитесь  ли вы к
нам в войне против Великобритании?

ЗАПАДНЯ!

     Плавучий маяк заметили с "Авроры", как только она вошла в Ливерпульский
залив.  После  полудня  судно  пробивалось  через  водовороты   и  стремнины
взбудораженных приливом вод у входа в устье Мерси. Летний шторм надвигался с
самого утра.  Принесенный с Атлантики, над Ирландией он набрал силу и сейчас
вспенил Ирландское  море. Граф Корженевский с  генералом  Шерманом стояли на
палубе, кутаясь  в  клеенчатые плащи, хоть  как-то защищавшие  от проливного
дождя. Низменные  берега  реки  по  обе стороны лишь  смутно  маячили сквозь
пелену тумана и дождевую завесу.
     - Может, бросить якорь и переждать шторм? - предложил граф.
     -  Только  если  вы  видите   такую  необходимость.  Я  бы   не   хотел
задерживаться  в этом  районе надолго.  Я просто  хочу  увидеть  подступы  к
Ливерпулю и их расположение по отношению к реке.
     - Это  достаточно просто, хоть в дождь,  хоть в ведро. Мы уже добрались
сюда и подходим к завершению миссии.  Да, давайте проделаем это  - и покинем
здешние  воды.  Уверен,  все  мы испытаем грандиозное облегчение, как только
покончим со всем этим.
     - Совершенно согласен. Будем пробиваться дальше.
     Когда они  из открытого моря вошли в более  мелкие воды  дельты,  ветер
немного поутих,  но ливень  продолжал неустанно хлестать.  Несмотря на  это,
найти дорогу было нетрудно. Фарватер  был  размечен бакенами, и  подгоняемая
приливом яхта двигалась очень ходко. По пути то  и  дело встречались рыбачьи
баркасы, шедшие на  всех  парусах, а  один  раз  они разминулись с  колесным
сухогрузом, с пыхтением пробивавшимся против  приливного течения к морю. Под
вечер впереди замаячили главы церквей Ливерпуля. Как только за пеленой ливня
показались первые причалы, "Аврора" свернула ближе к берегу. В кают-компании
под  палубой,  до  блеска  надраенной  ливнем,  капитан  Уилсон  старательно
зарисовывал абрис береговой  линии, глядя в иллюминатор и  бормоча  под  нос
ругательства по адресу дурной погоды.
     Река сузилась, и суденышко  легло в дрейф в середке фарватера, позволив
приливу нести себя вверх по реке.
     - По-моему, причал,  который мы  миновали,  был  последним,  -  заметил
Шерман.
     - Я в этом уверен. Любое судно с большей осадкой, чем наше, уже село бы
на мель.
     - Хорошо. Думаю, мы  видели достаточно -  и не хочу подвергать "Аврору"
дальнейшей опасности. Если хотите, мы можем лечь на обратный курс.
     - Хочу?! Да просто жажду! - граф прокричал приказ на мостик, и "Аврора"
начала разворот.
     Вопреки противодействию приливного течения, она упорно шла вниз по реке
и  набрала  уже  хороший  ход, когда  Шерман  с  графом спустились на нижнюю
палубу. Как только они сбросили плащи, граф вызвал стюарда. Мгновение спустя
тот  явился с бутылкой коньяка и пузатыми рюмками на подносе. Разлив коньяк,
граф вручил одну генералу.
     - Не выпить ли нам за успешное завершение миссии?
     - Прекрасная мысль! А потом можно переодеться в сухое.
     Тут дверь распахнулась, впустив  дождевые брызги и  вахтенного  офицера
лейтенанта Сименова, торопливо проговорившего что-то по-русски.
     Вслух чертыхнувшись, граф принялся натягивать плащ.
     - Впереди большой корабль, идет вверх, нам навстречу.
     - Нам попадались и другие, - заметил Шерман.
     - Но не такие. Этот с пушками. Военный.
     Поспешно одевшись,  Шерман  тоже  поднялся  на  палубу.  Дождь утих,  и
броненосец, идущий вверх по реке к Ливерпулю, был виден как на ладони.
     Жерла спаренных орудий  носовой артиллерийской  башни  зловеще смотрели
прямо на них.
     Граф выкрикнул команду по-русски и пояснил:
     -  Я приказал  подойти  поближе  к  берегу.  Хочу убраться  с  их  пути
подальше.
     - Я уверен, что это случайная встреча, - высказался Шерман.
     Но  едва успел он это произнести, как башня медленно развернулась в  их
направлении, и они впервые смогли четко разглядеть название корабля.
     -  "Защитник"!  -  нахмурился Шерман. - Не так ли назывался  корабль  в
Плимуте - тот, к которому приписан офицер с поезда?
     Отвечать  графу  было  некогда,  но  команды,  которые  он  выкрикивал,
послужили красноречивым ответом сами по себе. Из трубы повалили облака дыма,
машина заработала на полную мощь.
     Одновременно  судно  резко накренилось на борт, развернувшись буквально
на  пятачке. Показав броненосцу корму,  "Аврора" на всех  парах  устремилась
вверх по реке.
     -   Все  этот   чертов   свиненыш   Арчи  Фаулер,  -  сердито  прорычал
Корженевский.  - Надо было прикончить  его, пока мы были с ним в поезде один
на один.
     - Боюсь, не улавливаю причины.
     -  Задним  числом я  все  прекрасно  понимаю.  Расставшись  с  нами, он
вернулся на корабль  - и не мог не  похвастаться встречей  со  мной; слепому
видно, что он  жуткий  сноб.  Там  оказался  кто-то из  участников  приема в
Гринвиче  - или  наслышанный  о нем. Как  бы то  ни было, нам  известно, что
британцы недолюбливают русских и  наверняка возмущены  тем,  что  мы  что-то
разнюхиваем  на  их  берегах. А  уж как только они прониклись  подозрениями,
проследить "Аврору" наверняка не составляло труда, ведь мы не делали секрета
из своего присутствия в здешних водах... - тут он осекся, потому что одна из
пушек  передней  башни  броненосца полыхнула  выстрелом. Мгновение спустя по
штирборту от носа вырос столб воды.
     Тут же громыхнуло второе орудие,  и его снаряд поднял фонтан по  левому
борту.
     - Берут в вилку!  - крикнул Шерман. - Хорошо, что  у  них нет  третьего
орудия.
     Расстояние между кораблями возрастало,  потому  что  более мелкое судно
набирало ход  куда быстрее.  Но  машины  "Защитника"  скоро вышли  на полную
мощность, и он больше не отставал, хотя и не мог настичь "Аврору".
     - Они прекратили огонь, - констатировал Шерман.
     - Им  незачем  стрелять. Нам  от них  не уйти. Мы  в  бутылке, а  они -
пробка.
     - И что же нам делать?
     - Пока что остается лишь держаться от них подальше, - граф поднял глаза
к потемневшим  небесам, струящим потоки воды. - Прилив достигнет пика  через
час.
     - И тогда...
     -  Мы будем  в  руках Всевышнего,  - промолвил  граф с  угрюмым русским
фатализмом.
     Они стремительно неслись  вверх по реке, а  их черная стальная Немезида
упорно  шла  за  ними  на  всех парах. По  левому борту  вынырнул  из  ливня
Ливерпуль и  стремительно пронесся мимо.  Они миновали  последний причал,  и
река сузилась.
     - Они сбрасывают ход, они отстают! - вскрикнул Шерман.
     - У них нет  другого  выхода,  они не  могут рисковать идти  дальше.  И
прекрасно знают, что мы в западне.
     Корабль Ее Величества "Защитник"  рывком остановился посреди  реки. Они
провожали глазами  его уменьшающийся силуэт,  пока излучина Мерси не  скрыла
его от взглядов.
     - Мы тоже остановимся? - поинтересовался Шерман.
     - Нет. Пойдем  вперед. Они могут отправить за  нами  катера. А могут  и
связаться  с берегом, чтобы  армия устроила  нам  ловушку. Собственно, это и
есть ловушка. -  Граф бросил взгляд на небо, затем на часы. - До сумерек еще
не один час. Черт бы побрал эти долгие летние  дни. - Он сердито побарабанил
пальцами по перилам. - Мы должны что-то предпринять, а не стоять, дрожа, как
кролик в  силках. - Поглядев на  взбаламученную речную воду, он снова бросил
взгляд на часы. - Дождемся отлива,  и  только. Осталось уже недолго. А после
перейдем к действию.
     - И что же мы можем сделать?
     - Ну, -  широкая улыбка графа смахивала  чуть ли не на  оскал, - тогда,
дорогой  мой   генерал,  мы  на  всех  парах  устремимся  вниз  по  течению.
Подгоняемые  отливом, мы  будем находиться в зоне обстрела кратчайшее время.
Если  повезет,  проскочим мимо вражеского корабля и покажем ему хвост. После
этого  нам  остается уповать  на случай, и, хочется  надеяться, нам  выпадет
небывалая удача. Если вы верующий, можете помолиться о заступничестве свыше.
Видит Бог, мы в нем нуждаемся.
     "Аврора" тихим ходом шла вверх по реке, пока графа  не начала тревожить
глубина Мерси, и тогда бросили якорь.
     К  тому  времени Фокс и Уилсон тоже  поднялись  на палубу,  не  обращая
внимания  на дождь, и Шерман объяснил, что происходит. Не было сказано почти
ни слова - да и что тут скажешь... Покамест им ничего не угрожало. Пройдя на
нос, граф стоял там, глядя на реку, на плавающий на поверхности хлам.
     - До отлива  время еще  есть. Давайте уйдем с  дождя  и  переоденемся в
сухое.
     В своей  каюте генерал Шерман  стащил  мокрую одежду, вытерся  насухо и
снова  оделся,  погрузившись в глубокие раздумья и  не замечая  почти ничего
вокруг.   Ситуация   опасная.  Когда   он   присоединился   к  остальным   в
кают-компании,  граф  раздавал  всем  стаканы  с бренди.  Взяв  один, Шерман
отхлебнул.
     -  По-видимому, нам  остается только ждать отлива,  а  больше ничего не
поделать.
     - Ничего, - мрачно бросил граф, осушив стакан  сразу наполовину. - Если
бы кто-нибудь,  кроме меня, мог сойти за англичанина, я  бы  высадил его  на
берег  со  всеми картами  и  чертежами,  чтобы он доставил их в  нейтральную
страну. Но таких тут нет, а я не решусь покинуть судно на произвол судьбы.
     - Может,  уничтожить карты? -  предложил  Шерман, но  граф отрицательно
тряхнул головой.
     - Не  стоит. Если корабль пойдет ко  дну  - они утонут вместе  с ним. А
если  нам удастся вырваться -  они с лихвой окупят все наши терзания. - Граф
допил стакан одним духом; хмель будто и не брал его вовсе.
     - Стоит ли игра свеч? - уныло спросил Уилсон.
     -  Стоит! - непререкаемым тоном заявил Фокс. - Могу вас  уверить: когда
мы доставим эти сведения домой, им просто не будет цены. Современное военное
искусство  все больше  зависит от разведки. Это во  времена  Наполеона армия
могла просто идти вперед, пока не наткнется на противника, а уж после давать
бой.  Сейчас  такое  уже  не  пройдет,  генерал  Шерман вам скажет. Телеграф
молниеносно доставляет  сведения полководцам прямо на поле боя. Поезда везут
боеприпасы и снабжение. Без квалифицированной разведки воюющая армия слепа.
     - Мистер Фокс прав, - поддержал граф. - Игра, дорогой мой Уилсон, стоит
свеч. - Он бросил взгляд на часы, висящие на переборке. - Скоро отлив.
     Чувствуя себя неуютно в четырех стенах,  американцы поднялись за ним на
палубу. Ливень  стих, сменившись моросящим дождичком. Подойдя к  фальшборту,
граф поглядел на воду.
     Большая  часть  плавучего  сора  просто покачивалась  на  месте.  Затем
мало-помалу  все  пришло в  движение.  Едва  заметно поначалу, но  с  каждой
минутой все  быстрей  и быстрей листья  и ветки  устремились  вниз  по реке.
Удовлетворенно  кивнув,  граф  выкрикнул  приказ  на  мостик. Якорь подняли,
машина ожила, и винт вспенил воду за кормой.
     - Джентльмены, жребий брошен. Теперь один лишь  Бог  ведает, что с нами
будет.
     Вовсю дымя трубой, суденышко набирало ход, разогнавшись настолько, что,
огибая  излучину  реки,  даже накренилось.  Все  быстрее и быстрее  "Аврора"
неслась вниз  по течению  навстречу  своей  участи. Вот она, подняв  высокий
бурун, обогнула очередной поворот... И тут, заслонив собой горизонт, впереди
выросла громада "Защитника".

КОНВОЙ В ОПАСНОСТИ

     - Простите, капитан, но они на мои сигналы не отвечают.
     У  капитана  Рафаэля  Семмза на  языке  вертелась  добрая дюжина  едких
отповедей, но он лишь кивнул в ответ. Нечего взваливать вину  за этот бардак
вместо конвоя  на сигнальщика. С самого выхода из залива Мобил одна проблема
за  другой. А с  сигналами,  пожалуй, хуже всего;  транспорты с  хлопком  то
недопонимают сигналы, а то и вовсе игнорируют. Или просят повторять их снова
и снова.  Не  то  чтобы на  их долю выпало  такое  уж сложное задание. Семмз
просто хотел, чтобы они держались вместе, не рассыпаясь и не отставая. И что
ни  утро, все та же история  - они раскиданы по  всей Атлантике,  а иные так
замешкались, что из-за горизонта видны только мачты. Так что ему приходилось
раз  за  разом сбивать их в  кучу, подавая  паровым гудком корабля  ВМФ  США
"Виргиния" сердитые сигналы, чтобы привлечь их внимание. Загонять на места в
строю, как овчарка -  отбившихся от стада глупых  овец. И  снова  эта "Дикси
Белль", сплошное недоразумение. Плетется в хвосте, игнорируя все его попытки
связаться с ней. Но хуже всего  то, что этот пароход - единственный в конвое
из  пяти  судов. Уж судно-то  с собственным двигателем  могло бы держаться в
строю.  В  то время  как хлопковые клипера  с белыми  парусами  легко  идут,
оседлав  западный ветер, пароход день за днем отстает. С этой  "Дикси Белль"
вечно забот полон рот.
     - Лево руля, малый вперед, - приказал Семмз рулевому. - Пойдем за ней.
     Оставив в море широкий пенный след, "Виргиния" легла на обратный курс и
направилась к сбившемуся с курса  кораблю.  Самое  неподходящее место, чтобы
распускать конвой. До французского побережья меньше сотни миль, и британские
крейсеры так  и рыщут здесь в  поисках добычи. Здесь захватили слишком много
американских хлопковых  судов, откуда и возникла нужда в организации конвоя,
- да  только  сила  его определяется  по слабейшему  звену. Броненосец может
обеспечить ему защиту лишь в том случае, если конвой будет держаться вместе.
     "Виргиния"  снова  развернулась  на  курс,  параллельный  курсу второго
судна, замедлила ход и остановилась вровень с ним. Как  только оно оказалось
в пределах слышимости, Семмз поднес к губам рупор - не без труда отделавшись
от искушения распечь капитана за то, что  тот игнорировал сигналы; это стало
бы лишь сотрясением воздуха и тратой сил попусту.
     - Почему вы замедлили ход? -  крикнул  он  вместо  этого.  Ему пришлось
повторить вопрос, когда второй капитан наконец показался на палубе.
     - Подшипник вала раскалился. Придется остановить машину, чтобы заменить
его.
     С чего бы это он  перегрелся?  Из-за  лени и некомпетентности смазчика,
вот с чего. Семмзу пришлось собрать волю в кулак, чтобы не обругать капитана
за слишком мягкое отношение к экипажу; все равно это ничего не даст.
     - Сколько займет ремонт?
     Там наскоро посовещались, потом его визави снова поднес рупор ко рту.
     - Два, от силы три часа.
     - Тогда приступайте.
     Капитан  Семмз  швырнул  рупор на  палубу,  ругаясь на  чем свет стоит.
Рулевой и сигнальщик понимающе переглянулись у капитана за спиной.
     Они   вполне   разделяли  его  чувства   к  конвоируемым   торговцам  -
ничегошеньки,  кроме презрения. Уж лучше  быстрый  поход - или  даже морской
бой, только бы не эта бодяга.
     Семмз  пребывал  в затруднительном  положении.  Может,  отвести  четыре
других  судна в порт, покинув жалкую "Дикси Белль" на произвол судьбы? Искус
велик. Мысль о том,  что ту захватит британский крейсер,  прямо-таки согрела
ему душу. Но он здесь не для этого. Его задание - защищать их всех.  Если же
остановить  другие корабли,  чтобы  подождать паршивую овцу,  не будет конца
жалобам  на  потерянное время  в море, опоздание в порт, а  то  и  дойдет до
служебного расследования.
     И  все  же  иного  выхода  нет.  Как  только "Виргиния"  снова  нагнала
вверенные ее попечению суда, Семмз обернулся к сигнальщику.
     - Просигнальте, чтобы легли в дрейф.
     Конечно же, с первого раза дело не пошло: последовали сердитые запросы,
а некоторые и  вовсе проигнорировали сигнал. Семмз передал  сигнал  снова, а
затем обошел всех на полном ходу, едва не подрезав им носы. Это заставило их
внять приказу,  но  одно судно  -  "Билокси",  чей  капитан  отличался самым
строптивым норовом, - так  и не остановилось. "Виргиния" ринулась  вдогонку,
вереща гудком. Семмз  лишь  мимоходом оглянулся  на "Дикси Белль", отставшую
уже мили на три.
     Капитан  "Билокси" нипочем  не хотел  ложиться  в дрейф, вознамерившись
продолжать путь в одиночку. Семмз,  которому  быстро прискучила перебранка с
непокорным  капитаном через рупор,  передал  приказ  носовой  башне пальнуть
фугасом перед носом упрямца. Как всегда, это сотворило просто чудо, и паруса
клипера, начавшего разворот, вяло заполоскались на ветру.
     - Капитан,  - крикнул впередсмотрящий, -  дым  на  горизонте,  слева по
носу.
     - Проклятье!  - буркнул Семмз, поднося  к глазам бинокль.  Да,  вот он,
корабль движется в сторону парализованной "Дикси  Белль". - Полный вперед! -
И "Виргиния" на всех парах понеслась к стоящему торговцу.
     Оба парохода стремительно сближались  под углом друг к другу. Наклонные
столбы  дыма из их  труб говорили о скорости.  Второй пароход  уже  вынырнул
из-за  горизонта, явив взору  свой черный  корпус и  - да-да,  это орудийные
башни. Наверняка британец, никакой другой военный корабл