олча   переглянулись,   мысленно   оценивая   важность
сказанного.
   - Лично я никогда не рассматривал  это  в  подобном  свете,  -  промолвил
Дэвис. - Полагаю, мы принимали нашу страну  как  данность  и  принимали  эти
достоинства как нечто само собой разумеющееся.
   - Очень многое из того, что мы считаем естественным, может измениться,  -
ответил Милл. - Естественное правление Британии над американскими  колониями
было отменено этими же самыми восставшими  колонистами.  Я  не  уклоняюсь  в
сторону, когда говорю с вами о законах экономики. Если вы последуете за мной
туда, куда я хочу вас повести, то дойдете до самой сути проблемы, с  которой
столкнулись.
   Вы должны понимать, что истинной епархией  экономической  науки  является
производство, а не  распределение,  как  считают  многие.  Этот  факт  имеет
фундаментальную значимость. Экономическая наука  о  производстве  связана  с
природой.  Нет  ничего  произвольного   в   том,   будет   ли   труд   более
производительным в этой отрасли или в той, ничего капризного или  случайного
в снижении плодородия почвы. Скудость и закоснелость в  природе  -  реальные
факты. Экономические правила поведения,  открывающие  нам,  как  довести  до
максимума плоды нашего труда, так  же  безличны  и  абсолютны,  как  законы,
правящие химическим взаимодействием.
   - Эти материи свыше моего понимания, - с недоумением  посмотрел  на  него
Джефферсон Дэвис.
   - Уверяю вас, отнюдь. Просто пока следуйте  за  мной  туда,  куда  я  вас
направлю. Законы экономики не имеют  ничего  общего  с  распределением.  Как
только мы произвели богатство, мы может делать с ним, что  хотим.  Мы  можем
разместить его, как нам  заблагорассудится.  Это  уж  общество  решает,  как
следует его  распределить,  а  общества  бывают  различными.  Вы  на  Севере
доказываете этот закон, потому что знаете, что нет  "естественного"  закона,
решающего, как человек должен  относиться  к  человеку.  Это  означает,  что
производственные  отношения  могут  быть  изменены,   рабство   может   быть
запрещено, а производство все равно будет продолжаться.
   - Позвольте с вами не согласиться, - яростно тряхнул головой Дэвис.
   - Экономика Юга основана да институте рабства, и мы не можем существовать
без него.
   - Можете и, несомненно, будете.  Принцип  частной  собственности  еще  не
подвергался настоящему испытанию. Сейчас он находится в остром противоречии,
из-за которого вы и воюете, с истинным определением собственности. Я заявляю
вам, что человеческие  существа  не  могут  быть  собственностью.  Законы  и
установления Европы все еще отражают ее кровопролитное феодальное прошлое, а
не дух реформ. Только в Америке может быть  проведен  этот  жизненно  важный
эксперимент. Я полагаю, что социальное поведение может быть изменено,  и  вы
должны непременно верить в это, иначе не воевали бы за свободу.
   - Свобода для Юга совсем не то  же  самое,  что  свобода  для  Севера,  -
возразил Линкольн.
   - Ах, как раз напротив! Вы, конечно, говорите о  рабстве.  Но  мы  должны
взглянуть на экономические показатели. Рабство  это  общественный  институт,
пошедший на спад с 1860 года, а рабство и  хлопок  могут  процветать,  когда
земля дешева и плодородна. Цены  на  хлопок  снижаются,  и  земля  понемногу
истощается. Разве это не так, мистер Дэвис?
   - К несчастью, так. Перед войной  цены  на  рабов  упали,  и  многие  мои
знакомые плантаторы обнаружили, что держать много рабов - обуза.
   - Сие есть слова, начертанные на стене невидимой рукой. Несмотря на  весь
этот  фурор,  никогда  не  было  ни  малейшей   возможности,   что   рабство
распространится на запад:  земля  там  не  подходит  для  этого.  Рабство  -
обременительная и дорогая система, и может давать доходы только до тех  пор,
пока имеется масса богатой, плодородной земли, и мир дает  хорошую  цену  за
продукты грубого труда. Полагаю, эта возможность исчерпалась. С тех пор  как
началась блокада южных берегов, мир искал  иные  источники  хлопка  в  таких
странах, как Египет и Индия.
   - Но рабство не прекратится от того, что мы скажем ему об этом, - вставил
Линкольн.
   - Тогда мы должны создать ситуацию, когда оно более  не  понадобится.  Вы
сейчас  вступили  в  войну  против   империи.   Скоро   она   перерастет   в
экономическую,  и  вы  должны  взглянуть  на  свои   ресурсы.   Эта   страна
благословенна всеми натуральными ресурсами, которые вам  нужны,  и  их  надо
пускать в ход. Юг должен стать таким же индустриальным, как и  Север,  чтобы
производить материалы для мира и войны.
   - А рабы? - поинтересовался Дэвис.
   - Рабов больше быть не должно, - твердо ответил Милл.  -  Но  плантаторам
следует заплатить за освобожденных рабов. Это небольшие затраты по сравнению
с затратами на продолжение сражений, менее чем половина стоимости дня  войны
полностью окупит освобождение рабов в Делаваре.
   Стоимость  восьмидесяти  семи  дней  войны,  освободит   всех   рабов   в
пограничных штатах и округе Колумбия. Рабство не исчезнет за одну  ночь,  но
первые шаги все-таки следует предпринять. И одним из этих шагов должен  быть
закон о том, что более никто не может рождаться рабом.
   - Что-то я не понял, - встрепенулся Линкольн;
   Дэвис тоже выглядел озадаченным.
   - Именно так. Вы, джентльмены, должны  позаботиться  о  принятии  закона,
согласно которому дети, рожденные  от  рабов,  свободны.  Таким  образом,  в
течение одного поколения институт рабства прекратит свое существование.
   Первым  делом  должен  быть  распространен  билль,  объявляющий  об  этой
перемене и приказывающий принять ее  до  тех  пор,  пока  не  будут  приняты
поправки к Конституции.
   - Не нравится мне это, мистер Милл, -  покачал  головой  Дэвис.  -  Ни  в
малейшей степени. Сделать это будет нелегко, а  люди  на  Юге  на  такое  не
пойдут. И, откровенно говоря, я и сам это не очень-то  одобряю.  Вы  просите
людей Юга все переменить, изменить образ жизни и все, во что они верят.  Это
несправедливо и неприемлемо. Но какие жертвы понесет Север?
   - Жертвы, - Линкольн устало  покачал  головой.  -  Мы  принесли  кровавые
жертвы, как и ваш народ. Десятки тысяч  убитых,  земля  этого  края  напоена
кровью. И если бы был иной путь, я бы с  радостью  устремился  по  нему.  Но
иного пути не было. Мы должны  говорить  не  о  том  образе  жизни,  который
утрачиваем, а о том, который обретаем.  Страна  снова  объединена.  Богатая,
трудолюбивая страна, где в рабстве не будет нужды. Джефферсон, я вас молю.
   Не  позволяйте  этой  возможности  ускользнуть  из-за  вашей  потребности
держать других людей в качестве собственности.
   - Президент говорит правду, подхватил Милл. - Я понимаю,  что  вам  будет
трудно, но вы должны. Вам это по силам, и вы это сделаете.
   Причесав волосы пятерней, Линкольн кивнул.
   - Как сказала одна дама, когда взялась съесть целый арбуз: "Не  знаю,  по
силам ли мне это, но я уж постараюсь".
   Дэвис поколебался, затем мрачно кивнул в знак согласия.
   - Ради всех нас, я  попытаюсь.  Когда  мистер  Милл  объясняет,  все  это
начинает обретать какой-то смысл, но останется ли это  таким  же  очевидным,
когда я вернусь на свою плантацию? Где я найду слова, чтобы  объяснить,  что
будет дальше, когда буду толковать с остальными плантаторами?.
   - Я дам вам эти слова, мистер Дэвис,  -  промолвил  Милл.  -  Здесь  есть
прозрачная ясность построения, и,  как  только  она  будет  постигнута,  ему
поверят.
   - Уповаю, что  вы  сможете  сделать  эти,  -  подытожил  Линкольн.  -  Мы
последуем этим курсом и в то же самое время не будем  забывать,  что  должны
при этом еще и выиграть войну.

***

   Некоторые из  американских  полков  маршировали  на  север  вдоль  долины
Гудзона, а их  обозы  тащились  по  пыльным  дорогам  следом.  Другие  ехали
воинскими эшелонами с дальнего юга и дальнего запада. Кавалеристы  держались
вдоль флангов,  их  измученные  изнурительным  путешествием  лошади  трусили
рысцой, повесив головы. И они все продвигались вперед - река синих мундиров,
поток серых.  Угрюмо  целенаправленные,  непоколебимые  в  своей  решимости.
Захватчики должны быть отброшены, изгнаны из пределов Соединенных Штатов.
   В тени дубравы установили козлы, на которые уложили  доски  и  расстелили
карты. Генерал армии, верховный главнокомандующий,  генерал  Уильям  Тикамси
Шерман оглядел собравшихся офицеров и кивнул в знак приветствия.
   - Я чувствую, что снова нахожусь в кругу друзей, и искренне надеюсь,  что
все вы разделяете это чувство.
   В ответ все закивали и заулыбались.
   - Словно мы опять вернулись в Вест-Пойнт, - заметил генерал Роберт Э.
   Ли.
   - Я согласен, - подхватил генерал Улисс С. Грант. - И мне  очень  приятно
сознавать, что мои однокашники-кадеты сражаются на моей стороне, а не против
меня.
   - Именно ради сражения мы и собрались.  Чтобы  сразиться  и  победить,  -
Шерман коснулся указательным пальцем карты, и офицеры склонились над ней.
   - Генерал Грант, вы продолжаете удерживать этот рубеж, как  до  сих  пор.
Когда прибудут ваши подкрепления?
   - Самое позднее - к рассвету. Как только свежие полки займут  позиции,  я
отведу ветеранов в тыл. Они понесли тяжелые потери.
   - Отлично, с подкреплениями вы  сохраните  прежние  силы.  Вы  не  должны
столкнуться с какими-либо трудностями при отражении любой атаки. Но пока что
вы будете удерживать позиции, не продвигаясь вперед. Вступительная атака  за
вами, генерал Ли. Ваши войска обойдут их  с  левого  фланга,  вот  здесь,  и
углубятся в тыл, чтобы нанести врагу самый могучий удар, какой вам удастся.
   Теперь у нас достаточно орудий, чтобы накрыть  их  артиллерийским  огнем.
Когда обстрел прекратится, выйдете на арену  вы.  Британцы  будут  вынуждены
принять удар вашей армии с запада.  Армия  Гранта  окопалась  вот  здесь,  к
северу от них, а к востоку река. С этой стороны им мира не найти, потому что
нынче ночью прибудет флотилия броненосцев. Их  орудия  будут  участвовать  в
артобстреле. Когда вы нанесете удар, англичане будут  вынуждены  отойти  или
будут разбиты. И в ту  же  минуту,  когда  они  начнут  отступление,  войска
генерала Гранта тоже перейдут в атаку.
   Роберт Э. Ли мрачно усмехнулся, взмахнув ладонью над картой.
   - Итак, мы ударим их здесь, здесь и здесь.  Если  они  будут  стоять,  то
будут уничтожены. Если отступят на север, как им следует,  наши  кавалеристы
будут там, чтобы обеспечить им теплый прием. Простой  план,  сэр,  и  я  его
одобряю всем сердцем. После того как войска сегодня  ночку  передохнут,  они
вновь соберутся с силами и будут более чем готовы для атаки.
   Улисс С. Грант угрюмо кивнул в знак согласия.
   - Мы слишком долго простояли в обороне,  джентльмены,  и  она  становится
ужасно утомительной. Я с восторгом наконец перейду к решительным действиям.
   - Он откусил кончик длинной черной сигары, чиркнул  спичкой,  прикурил  и
выдохнул облако дыма в сторону дубовой листвы над головой. - Мы выкурим их и
атакуем, а затем атакуем еще раз. Очень немногие сумеют вернуться в  Канаду,
если мы сделаем это правильно.
   - Так оно и будет, - кивнул Шерман. - Я никогда не  возглавлял  офицеров,
столь преданных делу, и не командовал людьми,  испытывающими  столь  могучую
решимость. Завтра мы подвергнем эту преданность и решимость испытанию огнем.
Сражение не знает справедливости,  война  не  однозначна.  Но  мы  полностью
готовы к бою. Утром, я думаю, я  знаю,  что  в  бой  ринется  вся  армия  до
последнего человека - и выиграет этот бой.

***

   Во время следующей встречи президент Линкольн принес  Джефферсону  Дэвису
несколько радостных вестей.
   - Я подготовил послание к  Конгрессу,  простое  соглашение,  которого  мы
достигли. Я обсуждал его сегодня со  своим  Кабинетом  и  зачитаю  Конгрессу
нынче после полудня.
   - Буду ждать результата, - кивнул Дэвис. - Затем вернусь в Ричмонд, чтобы
решить ту же задачу с Конгрессом Конфедерации. Мы должны покончить с  нашими
дискуссиями, пока бушует война. Прийти  к  окончательному  соглашению,  пока
нация переживает высочайший духовный взлет.
   Вытащив из кармашка часы, Линкольн поглядел на циферблат.
   - Именно это я и имел в виду, когда попросил Густава Фокса присоединиться
к нам через пару минут. Он заместитель  военно-морского  министра,  хотя  на
самом деле играет в правительстве куда более важную роль.
   Мистер Фокс много путешествует, бывает во многих местах, где  встречается
со своими многочисленными друзьями. Он заботится о том,  чтобы  мы  знали  о
врагах Америки куда больше, чем они знают о нас.
   Отхлебнув кофе, Дэвис криво усмехнулся.
   - А я думал, что вашу секретную  службу  возглавляет  безупречный  мистер
Пинкертон.
   - Будь это так, она бы  уже  не  была  секретной,  -  улыбнулся  в  ответ
Линкольн. - Да и не могла бы сослужить никакой службы.  Полагаю,  ваши  люди
убедили его агентов, что силы, противостоящие  генералу  Макклеллану,  вдвое
больше, чем на самом деле.
   - Не вдвое, Авраам, а втрое.
   - Неудивительно, что наполеончик  отнюдь  не  рвался  в  бой.  Нет,  Фокс
собирает информацию и оценивает  ее,  и  пока  что  она  всегда  оказывалась
правильной. Входите! - крикнул он, когда раздался ожидаемый стук в дверь.
   Вошедший Фокс слегка поклонился обоим президентам.
   - Мистер Линкольн, мистер Дэвис, я очень рад, что наконец-то могу с  вами
встретиться. С вашего позволения, джентльмены, я предоставлю  вам  некоторую
подробную информацию касательно нашего врага. - Он извлек из  кармана  фрака
сложенный листок бумаги и начал зачитывать. - В Англии, Шотландии и Ирландии
заложены девять больших броненосцев.  Новой  конструкции,  калькированной  с
французской "Ля Глуар". Это броненосный деревянный  корабль,  который  может
оставаться в море в течение месяца, крейсируя  со  скоростью  восемь  узлов.
Максимальная скорость тринадцать  узлов,  и  он  вооружен  двадцатью  шестью
пушками, шестидесятивосьмифунтовыми. Серьезный боевой  корабль,  как  и  его
будущие британские копии.
   - Сколько у нас времени в запасе до их  спуска  на  воду?  -  осведомился
Линкольн.
   - Делать точные прогнозы преждевременно,  поскольку  строительные  приемы
новы, и верфи еще не  набрались  опыта  в  подобных  работах.  На  постройку
"Воителя" ушло двадцать месяцев.  Так  что,  полагаю,  от  шести  до  девяти
месяцев минимум. Британцы  также  готовят  броню  для  своих  самых  крупных
линейных кораблей, заменяя верхние две палубы из четырех стальной  обшивкой.
Теперь  касательно  малого  вооружения.  Они  наконец  обнаружили   важность
винтовок,  заряжающихся  с   казенника.   Отрабатывают   конструкцию   своих
собственных моделей, модифицируя нарезную винтовку конструкции Энфилда  1853
года в заряжающуюся с казенника, под названием "Снайдер". - Он выбрал другой
листок. - Из-за значительного удаления часть информации  пока  что  неполна.
Однако  об  Индии  мне  известно.  Ряд  британских  воинских   подразделений
находится В морских портах,  ожидая  транспорта.  Среди  них  также  имеются
индийские полки - Гутра, Допра и Сепаи. Некоторые из них прежде ни  разу  не
покидали Индию, и их боевые качества внушают подозрения.
   Остальные участвовали в британских имперских войнах,  и  не  считаться  с
ними нельзя. После мятежа почти все потенциальные инакомыслящие были изгнаны
из армии. Так что  мы  должны  рассматривать  индийские  войска  как  вполне
реальную угрозу.
   Описав все остальные приготовления к обширной войне, он извлек вырезки из
британской прессы.
   - В этом  общественность  поддерживает  правительство  вплоть  до  самого
конца, если верить газетам. Мои люди уверяют, что все именно так и  обстоит,
без каких-либо преувеличений. Никто не поднял голоса в пользу мира, ни  одна
из газет не осмелилась даже употребить этот слово. Созываются  новые  полки,
иоменов ставят под ружье. Кроме того, повышены налоги, вплоть до трех пенсов
с фунта. Уверяю вас, джентльмены, Британия весьма серьезно подходит  к  этой
войне.
   - Мы тоже, - с твердой решимостью отозвался Дэвис. - В этом мы едины.
   - Если так,  позвольте  мне  со  всей  прямотой  предложить  вам  принять
джентльмена, дожидающегося внизу. Его зовут Луи Жозеф Папино.
   - Имя кажется мне знакомым, - заметил Линкольн.
   - Вы поймете, почему, когда я расскажу о нем немного подробнее. Но сперва
я должен спросить вас,  господа,  как  вы  собираетесь  поступить  с  нашими
британскими врагами?
   - Разбить их, конечно, - ответил Линкольн. Дэвис кивнул в знак согласия.
   - Тогда позвольте вкратце описать, что сулит  нам  будущее,  -  промолвил
Фокс. - Мы одолеем их на море, где их деревянные корабли не могут сравниться
с нашими стальными. Затем на  суше.  Наши  массированные  удары  погонят  их
обратно в Канаду, откуда они вторглись в нашу страну.  Затем,  господа?  Что
произойдет дальше? Будем ли мы безмятежно сидеть лицом к лицу с  вооруженным
противником на нашей северной границе, пока он  будет  набираться  сил?  Эта
армия может быть усилена и подкреплена всем могуществом Британской  империи.
Неужели мы будем спокойно смотреть, как они  наращивают  мощь  своей  армии,
чтобы снова ринуться на нашу страну, если не будет мирного договора?
   - Вы предрекаете беспокойное  будущее,  мистер  Фокс,  заставляя  всерьез
поразмыслить над ним, -  произнес  Линкольн,  кончиками  пальцев  поглаживая
бороду.
   -  Вы  могли  бы  принять  одно  решение,  встретившись  с  джентльменом,
дожидающимся снаружи. Мистер Папино, французский канадец...
   - Ну, конечно! - Линкольн вдруг резко выпрямился.  -  Это  он  возглавлял
восстание в Квебеке в 1837 году. Британцы подавили восстание, и он бежал.
   - Тогда вы должны помнить, что он хотел установить Французскую республику
на реке Святого Лаврентия. Канада вовсе не такая уж  безмятежная  провинция,
радующаяся управлению британцев, как пытаются внушить нам англичане.  В  том
же году Уильям Лайон Маккензи возглавил аналогичный мятеж в  Верхней  Канаде
против нынешнего режима правления. Стремление к свободе и независимости  все
еще сильно, несмотря на акт объединения Верхней и Нижней Канады. Французские
канадцы не без оснований считают, что акт  был  направлен  на  подавление  и
приручение  их.  Мистер  Папино  был   в   Канаде,   беседовал   со   своими
соотечественниками. Он уверяет меня, что французские канадцы горят  желанием
завоевать свободу. Если им помочь..
   - Вы действительно искушенный человек, мистер Фокс, - проронил  Дэвис.  -
Вы ничего не сказа ли напрямую, но заставили нас  задуматься  о  будущем  не
только этой страны, но и всего континента. Это серьезный вопрос.
   Не думаю, что добрые американцы будут спокойно спать по  ночам,  когда  в
Кана-де яблоку негде упасть от вооруженных англичан, готовых в любой  момент
снова вторгнуться в наши пределы.
   - Чтобы не испытывать этих бессонных ночей, наши  соотечественники  могут
очень благосклонно посмотреть на альтернативу, - подхватил Линкольн.
   - Каковой является демократическая Канада, связанная  братскими  узами  с
республикой на юге от нее. Об этом  действительно  стоит  задуматься.  Пусть
войдет ваш мсье Папино, чтобы мы могли выслушать, что он скажет от себя.

СЛОВА, СПОСОБНЫЕ ПЕРЕВЕРНУТЬ МИР

   В тот день солдаты в синих мундирах бились что есть сил. Теперь им  стало
недостаточно просто удерживать позиции, они охотно бросились в атаку,  когда
пение  трубы  послало  их  вперед.  Лавиной  устремились   с   разгромленных
укреплений  Саратоги,  налетели  на  отступающих  англичан,   и   без   того
потрепанных атакой конфедератской армии. Но победить в  этом  сражении  было
нелегко, потому  что  захватчики,  профессиональные  солдаты,  не  поддались
панике, не обратились в бегство. Они держали позиции и не прекращали огонь.
   Отступали  с   боем   лишь   тогда,   когда   позиции   оказывались   под
непосредственной угрозой. Атакующие  тоже  не  могли  позволить  себе  такую
роскошь, как