щен!
   Несанкционированное проникновение на территорию карается
   Увольнением и является уголовно наказуемым деянием!

   Брукс подошел к одной из дверей бункера и достал из потайного кармана
в штанине термокостюма странной формы ключ. У ключа были четыре  бородки
разной длины и формы. Осторожно  вставив  его  в  прорезь  двери,  Брукс
повернул ключ на полный оборот вправо, потом - на пол-оборота в обратную
сторону и снова - на полный оборот вправо. Дверь распахнулась.
   Он не заметил полукруглого выпуклого приспособления,  вмонтированного
в косяк двери прямо над замком, и не услышал, как в нем что-то щелкнуло.
Услышав  вой  подъемника,  Брукс  отступил   в   темноту,   глядя,   как
неосвещенная машина приземляется в пяти метрах от него. Из нее вышли две
тени, подошли к нему. Оба человека держали наготове бластеры.
   - Предназначение, - произнес женский голос.
   - Священный долг, - ответил Брукс.
   Женщина опустила оружие и  подошла  ближе.  Когда-то  они  с  Бруксом
состояли в одной отаре. Так у 'раум  назывались  приходские  общины.  Ее
звали Джо Пойнтон. Стройная, невысокого роста, двадцати с лишним лет,  с
небольшой грудью. У нее были на редкость полные губы, которые, казалось,
самопроизвольно сложились бы в улыбку, если бы она им это позволила.
   - Были проблемы с посадкой?
   - Никаких, - ответила Пойнтон. - Когда тебя хватятся?
   - Не раньше конца смены, - сказал Брукс.
   - У нас все не так гладко, - сказал  напарник  Джо.  -  Мы  подкупили
техника из охраны, но держать радар выключенным он может не дольше часа.
   По синеватому шраму на его щеке Брукс понял, что  перед  ним  Комсток
Брайен.
   Пять лет назад Брайен  покинул  свой  приход  и  одним  из  первых  в
движении ушел в джунгли. Теперь о нем говорили как  о  самом  знаменитом
полевом командире. Он не отличался высоким ростом, и, хотя когда-то  был
плотным и коренастым, годы в джунглях придали  его  фигуре  аскетическую
сухошавость.
   - Удалось открыть бункер?
   Брукс распахнул дверь, отстегнул с пояса  фонарь,  включил  его.  Они
вошли внутрь.
   - Ну и где здесь наши восточные сладости? - спросила Пойнтон.
   Брукс издал звук, отдаленно напоминающий смех.
   - Здесь - телекс, там - блокс, а в этой комнате - запалы.
   - Первым делом берем детонаторы, - сказал Брайен. - С ними  мы  можем
заставить взрываться все что угодно.
   Брукс и Джо осторожно отнесли  в  грав-буксир  защищенные  от  ударов
коробки с разнообразными детонаторами и вернулись за следующей порцией.
   Когда они вышли из бункера, им в  глаза  ударил  яркий  свет,  и  они
услышали:
   - Еще один шаг - и вы покойники.
   Они остановились.
   - Охрана шахт "Миллазин", -  сообщил  голос.  -  Поставьте  ящики  на
землю. Медленно. Вы под прицелом.
   Они подчинились.
   - Пять шагов вперед, - приказала охранница. - Лечь ничком  на  землю,
вытянуть руки и ноги.
   Брукс опустился на колени, прижался щекой к земле.  Включился  второй
прожектор, пригвоздив их к пыльной земле.
   - Эй ты, там, - крикнула женщина, - в бункере! Выходи. Медленно.  Вы,
наверное, и не догадыватись, что есть люди,  которые  очень  внимательно
слушают, если кто-то интересуется взрывчаткой. А еще вы не знали, что мы
установили на складах дополнительную сигнализацию. На всякий случай.
   Из бункера вышел Брайен с поднятыми на уровень плеч ладонями.
   - Подними руки выше!
   Он приподнял руки и тут же  совершил  стремительный  кувырок  вперед.
Охранница выстрелила. Разряд пронесся над головой  Брайена  и  угодил  в
бункер. Вспыхнуло  пламя.  Одновременно  с  сигналом  пожарной  тревоги,
разорвавшим ночной воздух, из бункера повалили густые клубы дыма.
   Охранница повернулась, опять  целясь  в  Брайена,  поднимавшегося  на
ноги. Брукс, став на четвереньки, подался вперед и ударил головой по  ее
ногам. Она свалилась на  землю.  Едва  второй  охранник  перебросил  луч
своего фонаря на Брукса, как Пойнтон выхватила оружие и пристрелила его.
   Потерявшая напарника охранница перевернулась на спину, держа  бластер
обеими руками и пытаясь целиться. Брукс прыгнул  на  нее.  Она  выронила
бластер. Он дотянулся  до  ее  горла  и  с  силой  стал  ее  душить.  Он
почувствовал, как хрустнули позвонки, как ее ботинки в агонии  застучали
по земле. Когда она затихла, он уловил запах дерьма.
   Брукс поднялся. Вдалеке, подпевая пожарной  тревоге,  визжала  другая
сигнализация.
   - Сматываемся, - бросила Пойнтон.
   - Нет, - спокойно сказал Брукс. - У нас есть время еще раз сходить на
склад. А потом возьмем с собой гравимобиль охраны.
   Он произнес это без эмоций. Двое  остальных  в  удивлении  помедлили,
затем кивнули. Брукс ринулся в горящий бункер, не  обращая  внимания  на
языки пламени, перекинул через оба плеча увесистые связки  взрывпакетов,
качаясь под тяжестью груза,  выбрался  наружу  и  вывалил  взрывчатку  в
подъемник охраны.
   - А вот теперь сматываемся.
   - А ты-то как? - спросил Брайен. - Сейчас везде будет полно охраны, и
я не знаю, как ты доберешься до своего забоя.
   Брукс сел  в  кресло  водителя  экспроприированной  машины,  осмотрел
приборную панель.
   - Похоже, Единому угодно, чтобы я, как и ты, ушел в бега. - Он  пожал
плечами. - То, что случилось, - случилось. Полетели!
   Он завел машину, поднял ее с земли. Двое вскочили в свой гравбуксир и
запустили двигатель.
   В бункере что-то взорвалось, и по воздуху прокатилась ударная волна.
   Летательные аппараты повисли над землей, немного покачались на  одном
месте и, заложив крутой  вираж  над  ржавеющей  конвейерной  лентой,  на
полной скорости помчались вперед.
   Единственное, о чем думал Брукс, - что он не попрощался с детьми.
   Минуты три спустя склад взорвался, разрушив в радиусе  километра  все
здания  и  объекты  шахты,  унеся  жизни  сорока  пяти   шахтеров-'раум,
двенадцати  начальников  бригад  и  пятидесяти  охранников  и  пожарных,
подлетавших к месту аварии. Горнодобывающая компания  "Миллазин"  смогла
возобновить работу на этом участке только через месяц.

Глава 8

   - Не скажете, как мне найти дека Бена Дилла? - спросил Гарвин у  ног,
свисающих из машинного отделения "грирсона".
   - Он внутри этой жестянки, - ответил приглушенный  голос.  -  Передай
ему от меня, что он грязный ублюдок.
   - Угу, - сказал Гарвин и подошел к боевой машине с тыла.  Антенна  на
корпусе повернулась ему вслед, а потом  стала  раскачиваться  туда-сюда,
напоминая гончую, потерявшую след.
   Трап войскового отсека был спущен, и внутри энергично работал шваброй
какой-то человек. Это был самый крупный примат, какого Гарвин когда-либо
видел за пределами цирка.
   - Дек Дилл?
   - Да, это я, - ответил человек. - Вооружен и очень опасен.  Прекрасно
владею базовым щетинным мусорометом марки 1. - Он отложил швабру и вышел
из БМП.
   Диллу еще не было тридцати,  но  он  уже  начинал  лысеть.  Его  лицо
украшала  дружелюбная  улыбка.  Гарвин  подумал,  что  он  не  хотел  бы
оказаться рядом, когда Дилл убирает улыбку с лица. Вряд ли  кто-то  ждал
от него подобных формальностей, но он отдал честь.
   - Рекрут Гарвин Янсма. Докладываю о прибытии.
   - А,  да-да,  -  сказал  Дилл.  -  Ты,  похоже,  мой  новый  стрелок.
Расслабься. Я не офицер, потому  что  я  помню  своих  родителей.  Добро
пожаловать в третий взвод первой роты  второго  пехотного  полка.  И  да
простят тебе боги все, что ты им обещал, но не  смог  исполнить.  -  Его
голос  с  легкостью  преобразился  в  рев  животного.  -  Эй,  вы   все!
Вытаскивайте свои  задницы  из  консервной  банки!  Ноги  выпрыгнули  из
машинного отделения и  превратились  в  перепачканного  машинным  маслом
приземистого парня одних лет с Гарвином.
   - Станислас Горецки, - представил его Дилл. - Он механик-водитель,  в
основном - механик.
   - То есть это я виноват в том, что этот металлолом  заводится  только
один раз из десяти?
   - Кто-то должен быть виноват, - резонно заметил  Дилл.  -  Но  не  я,
поскольку  я  старше  по  званию.  И  уж  конечно,  не  те  засранцы   в
правительстве Конфедерации, которые  снабдили  нас  "грирсонами"  второй
модификации вместо мало-мальски пригодных к употреблению.  Эти  засранцы
не могут быть виноваты ни в чем.
   - Это не самое плохое, что могло с нами случиться, - сказал  Горецки.
- Будь на то их воля, мы бы уже давно стали крекерами.
   - На это трудно возразить, - поддержал Дилл и,  заметив,  что  Гарвин
ничего не понимает, принялся объяснять.
   - Урок первый, - объявил он. - "Грирсоны", конечно, металлолом, но  в
каждой роте их восемь штук. В каждый влезают две  штурмовые  команды  по
десять  крекеров  -  вонючих  пехотинцев.  Один  "грирсон"   на   взвод.
Оставшиеся четыре машины - это штабная, орудийная,  ремонтная,  связная.
Мы служим в первой роте, а этот "грирсон" приписан к третьему взводу. Ты
можешь спросить: а где же, собственно, тусуется весь этот третий  взвод?
Может быть, в том ангаре? Но если ты туда заглянешь, то найдешь  там  не
больше  пяти   человек   -   кретина   старшего   механика   со   своими
отморозками-помощниками. Они с деловым видом расхаживают взад-вперед  по
ангару, имитируя трудовую деятельность. Так где же взвод? Сегодня  взвод
красит бордюрчики на клумбах перед штабом подразделения в розовый  цвет.
Один из самых важных этапов боевой подготовки.
   - Понял, - сказал Гарвин.
   - Так что не валяй дурака, осваивай машину, - вступил Горецки, - а не
то получишь воинскую специальность ассенизатора первого  разряда.  -  Он
присмотрелся к Гарвину  внимательнее.  -  А  не  в  твою  ли  честь  был
позавчерашний парад?
   - В мою, - ответил Гарвин.
   - Тогда я твой должник. Если б не ты, пришлось  бы  мне  дежурить  на
обеде у милля Фитцджеральд. А так она отобедала с коудом в штабе. И  все
из-за тебя.
   - Рад, что смог быть полезным.
   Тут внутри "грирсона"  что-то  звякнуло,  и  оттуда  вылезла  женщина
небольшого роста в старомодных очках с прямыми волосами  до  плеч.  Было
такое впечатление, что ее парикмахер  вместо  ножниц  использовал  топор
мясника. На рукаве  ее  гимнастерки  красовались  три  полоски  -  знаки
отличия финфа.
   - М-мм... привет, - выдавила она, небрежно кивнув.
   - Это Хо Канг, наша компьютерная пифия, - сказал Дилл. -  Электронный
перехват. Это  Гарвин  Янсма.  Она  финф,  поэтому  называть  ее  пифией
позволительно только мне как старшему по званию.
   - М-мм... привет, -  повторила  Хо  и  тут  же  обратилась  к  Диллу,
совершенно забыв о существовании  Гарвина.  -  Бен,  помехи  на  приборе
ближнего наблюдения никуда не делись. Я пыталась за ним  следить,  когда
он ходил вокруг машины, и увидела шесть человек вместо одного. При  этом
они танцевали.
   - Хо. - сказал Дилл. - Если я запишу это в бортжурнал,  нас  отправят
на ремонтную стоянку. И как ты думаешь, мы  хоть  когда-нибудь  дождемся
запчастей? - Он кивнул в сторону Гарвина. - Наш новенький, между прочим,
был на звездолете, в котором лежало все, о чем мы так долго просили.  Но
этот левиафан, как ты знаешь, до нас не долетел.
   - О! - Она снизошла до Гарвина и спросила:
   - Они забрали все?
   - Весь корабль.
   - И кто они? - поинтересовалась Хо.
   - Ну... на этот вопрос я должен ответить, что это были пираты.
   - А на самом деле?
   - Хватит с меня неприятностей, - сказал Янсма. -  Будем  называть  их
пиратами.
   - Хорошо бы пираты, - мечтательно сказала она. - Это  гораздо  лучше,
чем эти тупые придурки из  "Движения"  или  мусфии,  которые  ничего  не
делают, только глаза мозолят. Черт возьми! Я  хочу...  я  задыхаюсь  без
битвы!
   - Ничего, мы как-нибудь  вольем  в  него  пару  бутылок  пива,  и  он
расскажет нам всю правду, -  заявил  Горецки.  -  А  теперь  вернемся  к
проблеме  ближнего  наблюдения.  Я  хотел  бы  знать,   когда   ко   мне
подкрадывается кто-то с гранатой.
   Канг огляделась и убедилась в отсутствии лишних ушей.
   - Неполадки я могла бы исправить сама, - сказала она. - Это,  правда,
запрещено, но я могла бы сделать нужную деталь из того, что можно купить
в Леггете. Но на какие шиши?
   Дилл полез в карман комбинезона, достал деньги.
   - Возьми. Если не хватит, добавлю.
   Канг спрятала деньги.
   - Чего только некоторые не сделают, чтобы  дослужиться  до  твега,  -
сказал Горецки. - Последнюю копейку отдадут, лишь бы держать фасон.
   - Какой тут, к черту, фасон, - огрызнулся Дилл. - Еще одна поломка  в
этом ржавом корыте, и оно будет годиться только для памятника. Так что я
всего лишь стараюсь стоять на страже ваших жизненных интересов.
   Гарвин опять понял не все.
   - Видишь ли, - объяснил Дилл, - это главная проблема Корпуса. Снаружи
мы выглядим просто блестяще... Боже мой, этот кусок дерьма блестит  так,
- он похлопал по "грирсону", - что перед ним можно бриться. Но  если  ты
захочешь полететь на нем чуть дальше сортира, то это совсем другое дело.
   - На складе Корпуса вместо запчастей - дерьмо, - вставил  Горецки.  -
Но боже тебя упаси починить что-нибудь самому. Если что-то сломалось, то
так и останется сломанным, а  говнюк  первый  твег  найдет  тебе  другую
работу. В основном - дерьмо перекачивать.
   - Это напоминает мне о другой проблеме, - сказал Дилл.  -  Ты  прошел
хоть какую-то подготовку?
   - Никакой. - честно признался Гарвин. - Мне сказали, что  обучение  я
буду проходить непосредственно в части.
   - Это уж слишком, - рыкнул Дилл. - Список нужных вещей, которых у нас
нет, и так не помещается в гроссбух, а тут еще проси все необходимое для
обучения. Патроны, ракеты... Про топливо вообще можно забыть.
   - Вообще-то есть симуляторы, - сказала Канг.
   - Она думает, что можно стать героем, сидя в теплом уютном местечке и
понарошку стреляя по мишеням, которые понарошку отстреливаются. Иногда у
нее в голове проводок не касается батарейки.
   - Симуляторы - лучше, чем ничего, - совсем не обиделась Канг.
   - Симуляторы - это почти ничего, - заключил Дилл.  -  Так-то,  Янсма.
Все это совсем не похоже на рекламные ролики про армию. Добро пожаловать
в Ударный корпус висячего члена!

***

   Альт Джон Хедли лежал на столе в своем рабочем кабинете. Кабинет  был
бы довольно  просторным,  если  бы  не  стойки  топографических  карт  и
огромное количество компьютеров и приборов разного назначения. А главное
- посреди кабинета стоял огромный  штабной  стол,  буквально  пожиравший
пространство.
   - Добро пожаловать в "Разведку и  рекогносцировку",  -  приветствовал
Хедли, протягивая руку.
   Ньянгу удивился  неформальности  обращения  и  поднял  бровь,  но  на
рукопожатие ответил.
   - Поскольку мы абсолютно все делаем по-своему, то и методы  долбаного
обучения у нас свои собственные, - продолжал Хедли. - Две  недели  назад
четверо горящих энтузиазмом туземцев  как  раз  приступили  к  занятиям.
Думаю, ты сможешь к ним присоединиться. - Он обратился  к  солидному,  с
проседью, старшему твегу, стоявшему позади Ньянгу:
   - Реб, не мог бы ты связаться с Моникой и попросить ее  пожаловать  к
нам сюда, если она окажется в досягаемости.
   - Хорошо, босс.
   Ньянгу снова приподнял бровь. Хедли это заметил.
   - Пожалуй, несколько советов тебе не повредят, - сказал он. -  У  нас
есть несколько простых правил. Первое, все мы тут долбаные  добровольцы.
Будешь бить баклуши - тут же  вернешься  в  стадо  баранов.  Второе:  не
задирай  свой  долбаный  нос.  Мы  такие  же  крекеры,  только  работаем
маленькими группами. Просто то, что мы делаем, мы делаем быстрее,  лучше
и круче, чем кто бы то ни было. Так что не надо объяснять всем встречным
и поперечным, какой ты суперагент.  И  не  стоит,  покидая  расположение
роты, наезжать на гражданских лиц или на стадо баранов.  За  драку  тоже
можно вылететь из части. Особенно, если побьют тебя. Мы  делаем  грязную
работу, но в свободное от нее  время  мы  самые  большие  чистюли  -  мы
бреемся, мы моемся, мы чистим ботинки и гладим форму. Свиньей может быть
каждый кретин. Мы не кретины. Третье: мы все делаем  по-своему,  но  это
никого не касается. Я заметил,  ты  немного  удивился,  когда  я  назвал
старшего твега Гонсалеса по имени, а он меня - боссом. Но в  присутствии
посторонних я бы употребил его фамилию и звание,  а  он  бы  сказал  мне
"Сэр". Ты можешь обращаться к каждому, как тебе угодно... Лучше сказать,
как им угодно.  Так  уж  сложилось,  что  у  старшего  твега  Гонсалеса,
например, за плечами семь локальных конфликтов и две полноценные  войны.
Поэтому если ты скажешь ему "Реб", когда он  вернется,  то  он,  видимо,
сделает из тебя клейстер для  обоев.  Обращаться  к  нему  по  имени  ты
будешь, когда пройдешь обучение и будешь зачислен. А еще лучше  -  после
того, как получишь пару ранений. Повторяю еще раз: наши внутренние  дела
- это наши внутренние дела. Помни об этом и будешь достойным членом РР.
   Тебя рекомендовал Петр Кипчак. Кстати, я только  что  повысил  его  в
звании. У нас в РР хороший солдат  остается  рядовым,  только  если  сам
этого  захочет,  а  Реб  говорит,  что  Петр  хороший  солдат.  Поэтому,
собственно, тебя и спросили, не хочешь ли ты служить в разведке. Так что
держись молодцом, не заставляй Петра краснеть. Да и меня тоже.
   - Да, сэр, - ответил Иоситаро. Наградой ему была теплая улыбка Хедли.
   Скрипнула дверь, и вошел  старший  твег  Гонсалес.  Его  сопровождала
очень красивая женщина, каких Ньянгу еще не  доводилось  встречать.  Это
была  прекрасно  сложенная  блондинка  с  коротко  стриженными  светлыми
волосами. Ее лицо... Ньянгу вспомнилась песенка, от которой  его  всегда
тошнило. Там была глупейшая строчка: "... пчела поцеловала ее  в  губы".
Ньянгу до сих пор не знал, что такое пчела, но песенные губы представлял
себе именно такими.
   - Звали, босс? - спросила женщина.
   - Звал, - ответил Хедли. - Видишь этот кусок мяса?  Он  твой.  Ньянгу
Иоситаро, это дек Моника Лир. Она совмещает командование группой "Гамма"
с ответственностью  за  обучение  рекрутов.  У  тебя  будет  возможность
заметить, что многие из  нас  сидят  как  минимум  в  двух  креслах.  Я,
например, командир всей роты, а заодно - командир  второго  отряда.  Реб
тоже не только начальник штаба. По штатному расписанию у нас должно быть
четыре старших офицера, а у нас  два  -  я  и  аспирант  Боксхолл.  Если
попадешь к нам, тоже будешь носить две кепки. Ладно,  довольно.  Моника,
убери с глаз моих долой этого паршивого  штатского  хлюпика.  Сделай  из
него что-нибудь приличное, - распорядился Хедли.
   - О'кей, босс, - ответила Моника.  -  Ты,  -  она  ткнула  пальцем  в
Ньянгу, - пошли!
   Ньянгу отдал честь. Хедли сполз  со  стола,  откозырял  и  дружелюбно
улыбнулся:
   - Надеюсь, ты получишь от обучения большое удовольствие.

***

   Гарвин очнулся с головной болью.
   - Такие дела, - сказал Дилл.
   - Какие дела?
   - Ты видел по холо, как новобранцы только  и  делают,  что  маршируют
туда-сюда по плацу, а твеги на них орут?
   - Конечно, - ответил Янсма. - Можно встать?
   - Валяй.
   Гарвин высвободился из облегающего кресла и потер локоть в том месте,
куда Дилл три часа назад сделал ему укол.
   - Так вот, что касается всего этого топтания по плацу, - сказал Дилл.
- Отряд... равняйсь!
   Гарвин непроизвольно вытянулся в струнку и застыл как каменный,  руки
по швам слегка изогнуты в кистях, пятки вместе - носки врозь. Его голова
вывернулась так, что ее верхней частью стал подбородок.
   - Кру-у-гом!
   Гарвин чеканно переставил ноги и резко развернулся на сто восемьдесят
градусов.
   - Я могу заставить тебя маршировать вперед, назад,  налево,  направо,
вверх и вниз,  -  сказал  дек.  -  Выполнять  перепостроение  на  марше,
равнение  на  фланги  и  всю  остальную  срань.  И  все  это  ты  будешь
проделывать так, как будто ты десять лет только этим и занимался  -  без
шума, без пыли. Одно гипнокондиционирование, три часа в  кресле,  и  все
как надо. Никаких мозолей, ни одной капли пота.
   От ужаса у Гарвина зашевелилась кожа на голове.
   - Так чт