ажется,  сегодня
землетрясение.
   Тон Майлот встал сперва на четвереньки, потом  на  ноги,  и  стоял  с
идиотской улыбкой на лице. Он  смотрел  вдоль  побережья,  где  догорали
две-три дюжины костров. Рядом с кострами виднелись темные фигуры. Кто-то
сидел и разговаривал,  кто-то  танцевал  под  неслышную  музыку,  где-то
слившиеся  на  песке  пары,  где-то  неподвижные  тени  -   парами   или
поодиночке.
   - Гляди-ка, нормальные уже разошлись, -  сказал  Майлот.  -  Остались
только плохие ребята. Пока! Увидимся завтра.  Где-нибудь  после  восхода
солнца.
   - Ты идешь или нет? - поторопила его Лупуль. - Их ты каждый треклятый
день видишь, а меня - нет.
   - Уже иду, дорогая моя. - И он ушел вслед за ней в темноту.
   - Итак, мы  остались  наедине,  -  сказал  Ньянгу.  Он  наклонился  и
поцеловал Энджи.
   - Можно и так считать, - ответила она. - Но здесь есть еще Дейра. Она
смазана, заряжена и готова к применению.
   Девушка засмеялась.
   - К какому применению? - удивился Ньянгу.
   - Покажи ему, - сказала Энджи.
   Дейра поднялась, развязала шнурок на волосах, тряхнула головой, и  ее
медные волосы волнами спустились  почти  до  тонкой  талии.  Она  обошла
вокруг костра, расставив ноги встала над Ньянгу, потянула узел на  своей
накидке, и ткань упала. На абсолютно нагом теле Дейры не было ни единого
волоска.
   - Как тебе нравятся эти красочные местные обычаи? - спросила Энджи.
   - Э-э-э, - только и сумел ответить Ньянгу.
   - Она подошла к нам, - спокойно стала рассказывать Энджи, - когда  ты
отправился на рыбалку, и сказала Лупуль, что ты очень  симпатичный.  Она
хотела узнать, в каких мы с тобой отношениях, потому что догадалась, что
мы не совсем чужие. Она сказала Лупуль, что я тоже очень симпатичная,  и
попросила сказать, что я о ней думаю. Я сказала,  что  считаю  ее  очень
хорошенькой и что я не против, если она захочет меня поцеловать. Так что
мы поцеловались. Она очень хорошо целуется. И  не  только  целуется.  Мы
уединились в одной хижине...
   Ньянгу заметил, что у него во рту пересохла слюна.
   - Она ужасно красивая, разве нет? - продолжала Энджи.
   - Э-э-э... Да.
   - Можно, я его поцелую? - спросила Дейра.
   - Конечно, - сказала Энджи и засмеялась.
   Дейра встала на колени, мягко опрокинула Ньянгу на спину и склонилась
над ним, приоткрыв рот. Упругие  шары  ее  грудей  коснулись  его  кожи.
Спустя вечность она приподняла голову, чтобы мечтательно сказать:
   - Он очень мне нравится.
   - Мне тоже, - отозвалась Энджи.
   - А теперь я хочу еще раз поцеловать тебя, - заявила Дейра.
   -  Почему  бы  нет?  -  ответила  Энджи.  Она  расстегнула  форменную
гимнастерку, сняла ее, потом шорты и  трусы.  Ньянгу  наблюдал  за  ней,
повернувшись на бок.
   - Кажется, ты не слишком потрясен всем этим, - сказала Энджи.
   Ньянгу сдержанно улыбнулся, наклонил голову, ничего не ответил. В его
тусовке девушки делали все, что могло, с  их  точки  зрения,  шокировать
обывателей, и друг с другом, и с кем-то из парней.
   - Не много ли на тебе одежды? - спросила  Энджи,  и  Ньянгу  послушно
избавился от своих шорт.
   Энджи свернула свою форму в скатку и положила на циновку в  метре  от
себя.
   - Дейра, иди сюда, - прошептала она. - Ложись рядом. Положи бедра  на
мою одежду.
   Девушка легла и обняла Энджи. Она целовала ее в губы, потом в шею,  в
грудь,  в  живот.  Энджи  приподнялась  на  локтях  и  шумно   задышала,
почувствовав на себе пальцы Дейры.
   - Да, да. Как хорошо, - стонала она. - Ньянгу, иди к нам. Хочу, чтобы
ты покусал мне грудь и живот. А потом займись Дейрой, пока  она  ласкает
меня. Я обещала ей, что она будет первой.

***

   Гарвин прикинул, что до гостиницы ему осталось идти минут пятнадцать.
Он быстро спускался по дороге с холма и напевал себе  под  нос  песенку,
которую только что сочинил. Правда, он споткнулся на  слове  "Язифь",  к
которому никак не удавалось подобрать рифму.
   "Она была такая симпатичная! -  сокрушался  Гарвин.  -  Такая  милая,
дружелюбная, ласковая и..."
   Услышав скрип ботинок за спиной, он отскочил в сторону  и  обернулся.
Первый  из  нападавших  на  него  людей  пытался  ударить  дубинкой,  но
промахнулся и, стараясь удержать равновесие, убежал на несколько  метров
вперед. Второй был вооружен каким-то подобием пистолета, из которого  он
целился в Гарвина. Как только это оружие с шипением  выплюнуло  какую-то
штуковину, Гарвин резко присел, и снаряд просвистел  у  него  прямо  над
головой, едва не задев волосы.
   Рядом с обочиной рос высокий  кустарник  с  прямыми  ветками.  Гарвин
выломал одну и взялся за нее обеими руками, удерживая на  уровне  груди,
как боевой шест.
   - Бедненькие мои ублюдки! - сказал он. - Как мне вас жалко! Зачем  же
вы решили ограбить человека, у которого отвратительнейшее настроение?
   Второй снова нацелил на него свой пистолет. Гарвин отпрыгнул  вбок  и
двинул толстым концом своей палки  по  лицу  первого,  с  дубинкой.  Тот
закричал и упал затылком на мостовую. Продолжая  вращение  палки,  Ррвин
другим ее концом ударил по запястью второго, с пистолетом,  и  пистолет,
крутясь, отлетел далеко в сторону.  После  этого  он  быстрым  движением
разломал палку об колено, получились две полуметровые дубинки.
   - Ну что, поиграем? - сказал он.
   Второй полез за чем-то в карман. Гарвин ударил его  одной  деревяшкой
по предплечью, а другой - по переносице.  Человек  закричал  от  боли  и
схватился обеими руками за лицо. Концом палки, как острием меча,  Гарвин
нанес ему удар в живот, и  напоследок,  уже  падающему,  изо  всей  силы
въехал ногой по уху.
   - Теперь разберемся с тобой, засранец, - зловеще пообещал он первому.
   Тот поднимал вверх руки, всхлипывал, умолял не трогать его.  Дубинкой
слева Гарвин сломал ему руку в локте. Первый с  воплем  подхватил  целой
рукой обвисшую.
   Другой дубинкой Гарвин мощно  ткнул  ему  в  лицо.  Послышался  хруст
сломанных зубов.  Движением  футбольного  вратаря,  выбивающего  мяч  на
половину поля соперника, Гарвин пнул свою жертву ногой в живот.  Человек
коротко, щелчком, выдохнул, упал на спину и больше не двигался.
   Некоторое время Гарвин  постоял  над  неподвижными  телами,  переводя
дыхание и наблюдая, не шевельнется ли кто. Оба лежали неподвижно.
   - Тупые никчемные людишки, - сказал он. - Хотели ограбить солдата,  у
которого нет никаких чертовых денег.
   Он посмотрел на шоссе в обе  стороны.  Никакого  транспорта.  Заметил
упавший пистолет, подобрат, осмотрел.
   "Из этого нельзя убить, -  заключил  Гарвин.  -  Предназначен,  чтобы
послать в нокаут. Новая и красивая  игрушка.  Воры  обычно  с  подобными
шутихами не ходят, тут и думать нечего".
   Он за волосы приподнял одного из нападавших и, не обращая внимания на
дикое зрелище в мясо разбитого лица, принюхался к его дыханию.
   "Спиртным не пахнет".
   От второго тоже не пахло.
   "Это уж слишком необычно".
   Он пошарил у них в карманах, нашел  две  идентификационные  карточки,
оставил у себя и продолжил осмотр. У обоих были какие-то деньги  и,  еще
интереснее,   одинаковые   очень   дорогие    коммутаторы,    снабженные
шифровальным устройством.
   - Гм... Почему я не какой-нибудь знаменитый сыщик? Тогда  я  смог  бы
понять, что все это значит, - пробормотал Янсма себе под нос.
   Он подумал, не вызвать ли полицию, и непроизвольно усмехнулся.
   "За одну лишь мысль об этом Ньянгу задал бы мне отличную взбучку".
   А потом, они продержали бы его весь остаток  ночи,  задавая  дурацкие
вопросы, на которые у него не было ответов. Гарвин рассовал по  карманам
деньги,  идентификационные  карточки  и   коммутаторы   и   зашагал   по
направлению к Леггету.
   Через полчаса впереди показались яркие огни  "Шелбурна".  Из  темноты
вышла женская фигура.
   - Доброе утро, сестричка, - поприветствовал  ее  Гарвин.  -  Что,  не
спится?
   - Хочешь приятно провести время? Я к твоим услугам, - сказала она.  -
Для тебя - полцены. И можешь оставаться, пока не проснешься.
   - Нет, спасибо.
   - Может, ты из тех, кто предпочитает мальчиков? -  спросила  шлюха  с
деловым интересом.
   - Нет, не из тех, - ответил Гарвин,  вспомнив  Язифь  Миллазин  и  ее
шоколадные губы. - Я просто глупый.

Глава 17

   - Вольно, вояки! - отдал команду своей роте альт  Хедли.  -  Встаньте
вокруг этой суперсверхсекретной карты и слушайте.
   Рота разведки и рекогносцировки встала перед картой.
   - Для начала, - сказал Хедли,  -  давайте  поприветствуем  новеньких.
Пятью  дураками  больше.  Моника  так  их  дрючила,  что   похоже,   они
действительно хотят служить в нашей долбаной разведке. М-да.
   Ньянгу поймал взгляд Пенвита, усмехнулся. Им обоим удалось попасть  в
группу "Гамма" первого подразделения, под начало к Кипчаку.  Тон  Майлот
оказался в "Альфе" первого, Хэнк Фаул - в "Дзете" второго подразделения,
Энджи в "Эте" второго же. Ньянгу не расстроился из-за того, что Рада  не
попала в его группу. Почти весь остаток  увольнительной  они  провели  в
Иссусе с Дейрой. Ньянгу как-то отвел Майлота в сторонку, рассказал  ему,
что произошло, и спросил, не придется ли ему разбираться с какими-нибудь
деревенскими парнями.
   Майлот засмеялся:
   - У нас такого не бывает. У нас все делают что хотят. Все знают,  что
Дейра - горячая штучка. - Он посмотрел на Ньянгу с завистью. - Я  с  ней
встречался пару раз, еще до армии. Как-то спросил Лупуль,  не  будет  ли
она возражать, если Дейра  будет  жить  с  нами.  Лупуль  сказала,  что,
во-первых, она отрежет мне яйца, а во-вторых, что если это случится,  то
у меня не останется сил рыбачить. В общем, не  переживай  и  наслаждайся
жизнью.
   И они втроем наслаждались... Или Ньянгу так казалось.  Он  уже  начал
сомневаться, а  действительно  ли  все  самое  интересное  происходит  в
больших городах. Но в самом  конце  увольнения  Энджи  завела  серьезный
разговор.
   - Знаешь, - сказала она, - когда мы вернемся, я сплю одна. Как  будто
ничего и не было.
   - Знаю, - ответил Ньянгу. - Не трахайся на рабочем месте.
   - Отлично, - подтвердила Энджи. Она вела себя так, как будто  злится.
- И ни о чем никому не рассказывай.
   - О чем это "ни о чем"?
   - О Дейре.
   - Но Тон Майлот уже знает... - в растерянности сказал Ньянгу,  но  не
стал продолжать, увидев, как Энджи сжала  губы.  -  Как  скажешь.  Я  не
привык разбалтывать семейные тайны.
   - Уж сделай милость, - попросила  она  и  стала  собирать  вещи.  Это
выглядело как разрыв отношений. Ньянгу старался не вспоминать эту сцену.
***

   - О'кей, - сказал Хедли. - Учения начинаются через четыре  дня.  Все,
что с ними связано, - долбаная военная тайна.
   На этих словах кто-то засмеялся.
   - Не надо меня перебивать,  -  предупредил  Хедли.  -  Тот,  кто  это
сделает, отправится ходить вверх-вниз  по  лестнице  с  полным  рюкзаком
кирпичей. Так вот. Мы, как обычно, - агрессоры.  Вместе  с  нами  плохих
парней будут изображать две роты третьего полка. Нам  приданы  полдюжины
"грирсонов" и пара "Жуковых". Сейчас ищут  добровольцев  среди  танковых
команд. Нет нужды говорить, что вся эта долбаная информация,  которую  я
собираюсь  вылить  на  ваши  головы,  строго  секретна   и   не   должна
разглашаться за пределами роты. Потому что предполагается, что мы ничего
этого не знаем. - Он снял чехол с карты.
   Ньянгу узнал местность. Это  был  гористый  район  в  центре  острова
Дхарма. В верхнем левом углу карты можно было различить окраины Леггета.
Там и сям на карте были нарисованы  разноцветные  стрелочки.  Женщина  с
нашивками твега не смогла удержать тяжелый вздох.
   - Узнаете? - спросил Хедли, которому явно понравился этот вздох.
   - Да, сэр, - ответила женщина. - Те  же  места,  что  и...  три  года
назад.
   - Они самые, - сказал Хедли довольным тоном. - И точь-в-точь  тот  же
долбаный сценарий. - Он коснулся рукой  одной  из  стрелок.  -  В  общих
чертах замысел такой. Ударный корпус  совершает  высадку  вот  здесь,  в
тридцати километрах к востоку от Леггета и  натыкается  на  окопавшегося
врага, то есть - на нас. Они, эти  могучие  долбаные  истребители  всего
живого, теснят нас вот сюда, к северу, к  подножию  горы  Наджим.  Потом
Ударный корпус быстрого реагирования идет в заключительную атаку на наши
позиции. А мы, вместо того чтобы отступить дальше к востоку, на взгорье,
как сделали бы любые ребята даже со слабыми  мозгами,  мы  вместо  этого
позволяем загнать себя вот сюда наверх, почти к самой  вершине  Наджима.
Здесь мы самоубийственно держим последний рубеж обороны, на котором  нас
ликвидируют или берут  в  плен.  После  этого  командование  победившего
Корпуса, то есть коуд Уильямс и его  штаб,  дает  торжественный  обед  в
честь Планправа и присутствующих рантье,  чтобы  все  толстопузые  могли
восхвалять нашу смертоносную доблесть.
   Моника Лир подняла руку.
   - Давай, Моника.
   - Босс, не примите на свой счет,  но,  может,  для  Корпуса  было  бы
полезнее отработать  оборонительную  задачу  против,  скажем,  атаки  из
космоса? Противник типа мусфиев или тех пиратов, что  украли  корабль  с
нашим подкреплением.
   - Попробуй увидать вещи крупным планом, Моника, - мягко сказал Хедли.
- Атаковать гораздо романтичнее, чем сидеть в вырытой канаве.
   - Вот дерьмо, - сказала Лир.
   - Нашего мнения, - пояснил Хедли, - спрашивали не больше, чем всегда.
Дела такие, что две роты дрессированных  людей  должны  заняться  рытьем
окопов и  довольствоваться  ролью,  которую  штаб  прописал  для  них  в
сценарии.  Рота  РР  должна   изобразить   отвратительных   диверсантов,
шебуршащихся в неглубоком тылу  противника,  пытаясь  вызвать  сумятицу.
Есть кое-что, что сыграет нам на руку. Местные  жители  хором  пророчат,
что долбаный сезон дождей в  этом  году  наступит  раньше.  Так  что  не
сегодня-завтра начнется прелестная непогода, в которой нам  будет  очень
удобно прятаться.
   Послышаася смех, и  Ньянгу  увидел,  как  многие  лица  расплылись  в
злорадных усмешках, предвкушая хорошую забаву.
   - Хорошенько рассмотрите карту, - сказал  Хедли,  -  и  думайте,  как
получше всыпать горячих  нашим  благородным  братьям.  Победить  нам,  к
сожалению, никто не позволит. Но я бы хотел, чтобы белые шляпы вышли  из
этих учений с ощущением, как будто их хорошенько поимели. И последнее. Я
собственноручно распну на кресте всякого, кто хотя бы заикнется об  этом
посторонним. Нас ждут абсолютно настоящие джунгли, а среди местных  есть
настоящие горячие головы, не очень-то жалующие девиц в солдатской форме.
Поэтому у каждого в мешке будет лежать один магазин с боевыми патронами.
Просто  на  всякий  случай.  Если  каким-то  образом  эти  заряды  будут
перепутаны  с  холостыми,  которые  вам  выдадут  официально,  то  ждите
милосердия всех богов во Вселенной, потому что у меня его не найдется ни
капли. А если вы к тому же и  застрелите  кого-нибудь,  то  я  прослежу,
чтобы вы отправились на скамью подсудимых с  обвинением  в  убийстве,  и
никто в РР больше никогда не увидит настоящих боеприпасов, кроме как  на
стрельбище.  Все.  Командирам  подразделений   принять   командование...
Гуляйте. - Хедли направился в сторону дежурки.
   - Сэр? - окликнул его Кипчак.
   - Что нужно, Петр?
   - Пару минут наедине, - сказал  Кипчак.  -  Страйкер  Иоситаро  хочет
показать вам нечто, что должно вас заинтересовать.
   - Идите за мной. Оба.
   - Ньянгу, - сказал Петр, - сходи за шмотками.
   "Шмотками"   оказались   те   самые   два    коммутатора,    дубинка,
пистолет-парализатор  и  идентификационные  карточки,   которые   Гарвин
отобрал у напавших на него. Гарвин все рассказал Ньянгу. Спросил,  какие
будут версии. Не позвонить ли в полицию? Ньянгу, как  и  предполагалось,
на это только  фыркнул.  Может,  рассказать  своему  ротному  командиру?
Ньянгу спросил,  что  Янсма  думает  об  этой  даме.  Гарвину  не  часто
приходилось сталкиваться с сентом Хоутон, но если судить  по  ее  правой
руке, Малагашу, то многого от нее ждать не приходилось. Ньянгу предложил
обратиться  к  его  ротному,  Хедли,  который   казался   и   умным,   и
информированным.
   - О'кей, - согласился Гарвин. - Но постарайся меня сюда  особенно  не
путать.
   -  Чего  ты  дергаешься?  Ты  -  просто  молодой   красивый   парень,
возвращавшийся с вечеринки экстра-класса на Высотах и попавший в засаду.
   - Коуд Уильямс заявил, что не хочет  больше  никогда  в  своей  жизни
видеть мое молодое красивое лицо. Я стараюсь выполнить его пожелание.
   - Напрасно ты так беспокоишься, -  сказач  Ньянгу.  -  Ладно,  скорее
всего, мне придется сказать Хедли, кто эта несчастная жертва  нападения.
Но я попрошу его не упоминать имен.

***

   Хедли внимательно осмотрел один из коммутаторов.
   - Прекрасная вещь, к тому же новая. И точно такая же, как  и  вторая.
Зачем это простому грабителю? Тем более - с шифратором? Грабитель продал
бы это и закайфовал бы на выручку.  Да  еще  парализатор.  Или  приятели
твоего приятеля человеколюбивы, или он был нужен им живой.
   - Я задавался теми же вопросами, сэр, - сказал Иоситаро.
   - Эти карточки... Они принадлежат 'раум.
   - Как вы определили, сэр? - спросил Кипчак.
   - Лет семь назад рантье на своем Совете приняли решение и провели его
через Планправ -  чтобы  на  идентификационных  карточках  'раум  должен
стоять индекс  "V".  Если  я  скажу,  что  эти  благородные  джентльмены
чрезмерно фанатичны в делении людей на классы, то  это,  конечно,  будет
злостной клеветой, - иронически заметил Хедли. -  Но  зачем  кому-то  из
'раум, пусть это даже бандиты из джунглей, надо брать  в  плен  обычного
рядового солдата? Расскажи-ка мне, что за тип этот твой друг.
   Ньянгу рассказал о Гарвине.
   - Почему он не позвонил в полицию? Большинство солдат, сталкивающихся
с преступниками, обычно обращаются туда, - спросил Хедли.
   - У нас с ним похожие взгляды, сэр, - честно ответил Ньянгу. - Ни он,
ни я никогда особенно не дружили с полицией.
   - Ага, - понял Хедли. - Значит, он не хочет светиться  в  этом  деле?
Хорошо, я сделаю, что в моих силах. Во втором отделе есть люди,  которым
я доверяю. Расскажу им вашу историю. А еще  -  кое-кому  в  Политическом
Анализе. Это  полицейское  разведывательное  агентство  планеты,  и  они
довольно профессиональны. И неудивительно  -  за  двести  с  лишним  лет
своего существования  успели  навести  порядок  в  организации.  Вы  оба
возвращайтесь  к  своим  делам.  И  спасибо,  что   доложили   об   этом
происшествии.
   - У меня есть предложение, сэр, - сказал Ньянгу. - Вы говорили о том,
что требуются добровольцы на БМП. Я хочу передать это моему другу.
   - Он служит на "грирсоне"?
   - Да, сэр. Третий взвод первой роты второго пехотного полка. Стрелок.
   Высокий и худой Хедли медлил с ответом.
   - Командир его машины - такой огромный сукин сын по имени Бен Дилл, -
пояснил Петр.
   - А, знаю... точнее - слышал о нем. Жесток, непочтителен, размером  с
"Жукова". Если бы не его нежелание ходить пешком, мог бы стать  отличным
офицером РР. Хорошо. Давай к нам эту тыкву со всеми огурцами. У нас  для
каждого засранца найдется работа.

***

   Страйкер Гарвин Янсма вбежал в дежурку первой роты, сорвал  с  головы
рабочую солдатскую кепку и застыл в ожидании. На только  что  начищенный
пол с его одежды потихоньку  капало  машинное  масло.  В  дежурке  сидел
только дневальный роты, низкорослый и гаденький финф Калмахой.
   - Тебя хотела видеть командир роты, - сказал он Гарвину.
   - Твег Рик мне уже это сказал.
   - Она в кабинете. Сперва постучись.
   Перебирая в уме все свои проступки. Гарнин пересек холл и по-деловому
постучал в дверь.
   - Войдите.
   Болтали, что сент Диана Хоутон каждый вечер на военный  манер  утюжит
стрелки на своем лифчике. Но это легко могло быть правдой. Все в ней - и
очень короткая стрижка, и прямая осанка, и  безупречно  чистая  форма  -
было воплощением армии. Никто не знал, хороший она  офицер  или  плохой.
Все