кто заставляет тебя заниматься бесполезными делами.
   - Ну и чем займемся? - спросил Гарвин. - Ньянгу еще два  часа  стоять
на вахте, а потом моя очередь.
   - Кажется, ты любишь  красивые  слова?  -  сказал  Кипчак.  -  Я  это
заметил, когда ты читал проповедь о вреде азартных игр.
   - Да, люблю.
   - Это хорошо. Сиди и слушай.
   Гарвин изобразил внимание.
   - Входит Хор. Хор:

   О, если б муза вознеслась, пылая,
   На яркий небосвод воображенья,
   Внушив, что эта сцена - королевство.
   Актеры - принцы, зрители - монархи!

   Гарвин и Ньянгу в недоумении переглянулись.
   Спустя много часов, за которые они несколько раз сменяли  друг  друга
на вахте, немного охрипший Петр закончил декламацию:

   Все это представляли мы не раз;
   Примите ж ныне милостиво нас.

   Он встал и поклонился.
   - Я чертовски горжусь этим, - сказал он.
   - По-моему, - сказал Гарвин после длительной паузы, - здесь есть  чем
гордиться. Это называется "пьеса"?
   - Ага.
   - И сколько таких ты знаешь?
   - Двенадцать или тринадцать.
   - Их написал тот же парень?
   - Большинство из них. Но были другие: Мольер,  Робишо,  Ван  Максдем,
Ануй.
   - И ты все их выучил наизусть?
   - Помогает не заснуть на боевом дежурстве.
   - И что, в армии все  таким  дерьмом  занимаются?  -  поинтересовался
Иоситаро.
   - Нет, только некоторые. -  Петр  зашел  в  санузел  выпить  воды,  а
вернувшись, заявил:
   - Теперь ваша очередь меня развлекать.

***

   Прошла  целая  вечность,  прежде   чем   их   шлюпка   вынырнула   из
гиперпространства посреди какой-то планетной системы.
   Петр вытащил из гнезда микрофон коммутатора и  нажал  на  кнопку.  На
панели загорелись огоньки.
   - Мы выйдем в эфир на стандартной для  сигнала  бедствия  частоте,  -
пояснил  он  и  нажал  другую  кнопку.  -  D-Камбра,  D-Камбра!  Говорит
спасательная  шлюпка  транспортного  корабля  Конфедерации   "Мальверн".
Пожалуйста, ответьте на этой же частоте. D-Камбра, говорит  спасательная
шлюпка "Мальверна"...

Глава 6

D-Камбра

   Дверь  открыл  высокий  седой  человек  в  погонах  коуда.   Он   был
командующим Ударного корпуса быстрого реагирования.
   Петр  вскочил  и  вытянулся  в  струнку.  Ньянгу  и  Гарвин  неуклюже
попытались проделать то же самое. На всех троих  была  новенькая  форма,
Ньянгу и Кипчак были в зеленом  камуфляже  пехоты,  Гарвин  -  в  черном
комбинезоне танкиста.
   - Входите, - холодно произнес коуд Уильямс.
   Вслед за ним все трое  вошли  в  приемную  генерал-губернатора  Уилта
Хэмера.  Глава  Планетарного  правительства   системы   Камбра,   прямой
представитель Конфедерации выглядел дедушкой. Но в  этот  момент  он  не
собирался никого угощать леденцами, напротив - полыхал праведным гневом.
Дверь за вошедшими оглушительно захлопнулась.
   - Вот эти трое, губернатор, - сказал коуд Уильямс.
   Хэмер расхаживал  за  огромным  полированным  деревянным  столом,  на
котором не было ничего, кроме  старомодного,  по  всей  видимости  очень
дорогого, письменного прибора. В стол была вмонтирована кнопка связи.
   Губернатор посмотрел на них так,  как  будто  они  были  разносчиками
заразы.
   - Понятно, - сказал он. - Все трое - новобранцы.
   - Двое, сэр, - ответил Уильямс. - Тот, что слева, в армии  не  первый
раз.
   Хэмер хмыкнул:
   - Не смог заработать на гражданке?
   У Кипчака покраснела шея, но он промолчал.
   - Я должен бы поздравить  вас  с  тем,  что  вы  вышли  живыми  из...
экстраординарных обстоятельств. Но не могу.  Потому  что  один  из  вас,
идиоты, решил поделиться своими фантазиями с  писаками,  едва  выйдя  из
спасательного корабля.
   - Мы не... - начал Гарвин.
   - Молчать! - рявкнул коуд Уильямс.
   - Нет, продолжай, - сказал Хэмер.
   - Это сделали не мы, сэр, - сказал Янсма.
   - Тогда кто же?
   - Не знаю, сэр.
   - Я уверен, что ни один из команды, которую я отправил вам на помощь,
не мог дать информацию на холо без моего на то специального  разрешения,
- сказал Хэмер. - Это неопровержимая истина.
   До   Гарвина   наконец   дошло,   что   здесь   лучше    помалкивать.
Генерал-губернатор продолжал:
   - Ваше опрометчивое заявление... Не стану называть это ложью...  Ведь
насколько я понимаю, вы втроем верите в эту  чушь...  Оно  могло  сильно
осложнить наши отношения с Лариксом  и  Курой,  и  в  особенности  с  их
регентом, Аленом Редрутом. К счастью, у меня была возможность немедленно
выступить с разъяснениями. Вообще-то я не обязан  сообщать  это  простым
солдатам, но вам я кое-что  объясню.  Поскольку  считаю,  что  все,  кто
находится в моем подчинении,  должны  разделять  мою  точку  зрения.  Мы
находимся  на  дальних  границах  Конфедерации.   К   вашему   сведению,
невозможно добраться к центру  Конфедерации  в  обход  планетных  систем
Ларикс  и  Кура.  Добрая  воля  людей,  населяющих  эти  системы,  и   в
особенности их регента,  крайне  важна  для  благополучия  Камбры.  Ваши
злопыхательские  россказни  могли  сломать  существующие  весьма  тесные
взаимоотношения. Вам это неизвестно, но  некоторое  время  назад  регент
Редрут был настолько любезен,  что  посетил  Камбру.  Не  так  ли,  коуд
Уильямс?
   - Да, сэр. Если быть точным, двадцать три земных месяца тому назад, -
поддержал Уильямс.
   - Его визит прошел в теплой и дружественной  атмосфере,  -  продолжал
Хэмер. - Он посетил наши шахты, наши города и даже нашел время  посетить
ваш, коуд, Ударный корпус, не так ли?
   - Да, сэр, - ответил Уильямс.
   - И вот теперь нашей дружбе, дружбе трех  великих  звезд,  населенных
людьми, здесь, на краю человеческой цивилизации, угрожает болтовня троих
недоумков,  -  размышлял  Хэмер.  -  Нельзя  допустить,  чтобы  ситуация
ухудшилась. Поэтому позвольте мне разъяснить вам, что в действительности
произошло.  Какие-то  негодяи   захватили   два   космических   корабля,
принадлежащих регенту Редруту. Возможно, преступники  были  дезертирами,
самовольно покинувшими службу в вооруженных силах Ларикса и Куры. Но они
использовали мундиры армии регента для  прикрытия  своих  отвратительных
деяний, что и ввело вас в заблуждение. Вы  допустили  ошибку,  но  я  ее
исправил.  В  средствах  массовой  информации  уже   опубликованы   ваши
извинения и разъяснения, сделанные  после  того,  как  я  обеспечил  вам
доступ к файлам нашей разведки.
   У Иоситаро округлились глаза.
   - Вы хотите что-то сказать, молодой человек?
   - Нет, сэр, - ответил Ньянгу. - Не хочу, сэр.
   - Значит, мне показалось, - сказал Хэмер. - Коуд Уильямс, я не  знаю,
как нам поступить с этими людьми. Будь мы  ближе  к  цивилизации,  я  бы
распорядился уволить их с военной службы. Но я сильно сомневаюсь, что на
D-Камбре хоть один из них окажется полезным членом  общества,  а  мы  не
заинтересованы, чтобы они стали обузой для нашей экономики. Но  я  хочу,
чтобы они полностью осознавали свой  поступок.  Им  будет  позволено  до
конца пройти срок службы. Но впредь я не желаю что-либо  слышать  о  них
или снова видеть их лица. Я против их повышения по службе или  признания
за ними каких-либо заслуг без  моего  специального  разрешения.  Я  ясно
выразился?
   - Сэр, я не могу...
   - Коуд, это приказ!
   - Да, сэр.

***

   Ньянгу и Гарвин в каком-то оцепенении следовали за Кипчаком, а тот, в
свою очередь, шел в двух метрах за  коудом.  Уильямс  размашистым  шагом
спускался по мраморной лестнице  резиденции  генерал-губернатора.  "Кук"
Уильямса -  открытый  гравимобиль,  использующийся  в  армии  везде,  от
медсанчасти до курьерской службы, - стоял с поднятым капотом.  Водитель,
ругаясь себе под нос, рылся в ящике для инструмента.
   - Что на этот раз, Бегущий Медведь?
   - Просто не заводится, сэр. Но, думаю, починю.
   - Хорошо, - сказал коуд. - Вы, трое, на ту сторону улицы и в парк!
   Рекруты подчинились приказу.
   - Построиться в шеренгу, - приказал Уильямс. - Внимание! Вы  слышали,
какую судьбу приготовил вам генерал-губернатор. Из его собственных  уст.
Но в моей части такого не будет... Не будет в том  случае,  если  вы  не
попадетесь ему на глаза до того, как  он  забудет  ваши  имена.  В  моем
черном списке ваших имен нет. Нет. Я никогда не наказываю солдат  за  их
честные ошибки. Кроме того,  если  по  заслугам  вам  будет  причитаться
повышение или награда, вы их получите. Вы просто рассказали  о  том  что
видели или думали. И не стали  отказываться  от  своих  слов.  Я  уважаю
по-хорошему упрямых солдат. Но не нужно заходить слишком далеко. Учитесь
думать над тем, что, как вам показалось, вы  видели,  и  переосмысливать
увиденное.   Хорошенько   запомните:   наш   Ударный   корпус   быстрого
реагирования находится, как уже сказал генерал-губернатор, на самом краю
Конфедерации.  Мы  отчаянно  нуждались  в  оборудовании   и   людях   на
"Мальверне". Слишком давно не пополнялись наши  ряды  и  не  обновлялись
наши машины. Поэтому многие уважаемые люди могли слишком близко к сердцу
принять дурные вести о похищении корабля. Вам понятно, о чем я толкую?
   - Да, сэр, - громыхнул Петр. Двое кивнули.
   - Отлично, - сказал Уильямс. - Давайте забудем об этом случае.  Добро
пожаловать в Ударный корпус быстрого реагирования. Вы, двое,  немедленно
приступите  к  обучению.  К  сожалению,  оно  будет   носить   несколько
неформальный характер.  Тебя,  Янсма,  мы  определим  непосредственно  в
команду боевой машины. Там тебя  и  натаскают.  Ты,  Иоситаро,  пройдешь
обучение в подразделении, в какое  тебя  определит  офицер,  руководящий
кадрами. Тебя, Кипчак, уже запросил в свое распоряжение старший твег Рэб
Гонсалес из группы разведки и рекогносцировки.  Он  говорит,  что  знает
тебя по прежним временам.
   - Так  точно,  сэр.  Мы  с  твегом  Гонсалесом  вместе  прошли  через
Денеб-Неккар. Замечательный человек, сэр.
   - Когда мы прибудем в расположение части, у  тебя  будет  возможность
лично доложить ему о прибытии. Это все. Но  напоследок  я  повторю  свой
совет: во-первых, не высовывайтесь и, во-вторых, не заставляйте  старших
по  званию,  в  частности  -  меня,  слишком  долго  помнить   о   ваших
прегрешениях. Финф Бегущий Медведь, похоже, завел  нашего  "ку-ка",  так
что прошу на посадку! Отправимся в  лагерь.  -  Уильямс  чеканным  шагом
направился к подъемнику.
   Гарвин и Ньянгу переглянулись.
   - Он кажется приличным человеком, - прошептал Янсма.
   - Да? Он верит нам не  больше,  чем  тот  седой  ублюдок,  -  ответил
Иоситаро. - Просто выражается вежливее.
   Кипчак согласно кивнул:
   - Ты кое-что понял, сынок. Но  будь  к  нему...  может  быть,  к  ним
обоим... более снисходительным. Что бы ты делал, если бы  вокруг  троса,
на котором ты болтаешься в океанской глубине, кружила акула  и  норовила
его перекусить?
   - На это трудно возразить, - сказал Гарвин. - Кроме  того,  что  если
дураку и магнит покажешь, он все равно не верит, что рулетка заряжена.
   Их "кук" заскользил по широкому проспекту, пересекающему город Леггет
от  комплекса  правительственных  зданий  до  залива,  вокруг   которого
вытянулся остров Дхарма. База Ударного  корпуса  находилась  на  острове
Ченс - в центре огромного залива, в двадцати километрах от  них.  Остров
едва различался сквозь плотное марево,  повисшее  над  волнами.  Бегущий
Медведь прибавил газу, подняв "кук" на  высоту  тысяча  метров.  Уильямс
повернулся к ним и, перекрикивая свист ветра, спросил:
   - Все ли приняли присягу на Центруме?
   Рекруты обменялись взглядами.
   - Никак нет, сэр, - ответил Кипчак. - В этот раз никто меня к присяге
не приводил. Думаю, у них до этого руки не дошли.
   Ньянгу и Гарвин тоже помотали головами.
   - Вы хотите сказать... вы уже сколько времени в  армии?  -  ужаснулся
Уильямс.
   - Я - два с половиной земных месяца, - пояснил  Петр.  -  Иоситаро  и
Янсма - по шесть, поскольку их завербовали не на Центруме.
   - Шесть месяцев, и вы даже не... Господи! Что же происходит  в  умах?
Присяга... ведь это самая важная часть... Никому нельзя доверять, совсем
никому. - От волнения Уильямс  не  договаривал.  Его  губы  сложились  в
тонкую  линию.  -  Джентльмены,   примите   мои   извинения   от   имени
Конфедерации. Это недопустимо. Совершенно недопустимо!
   - Бог ты мой, - себе под нос буркнул Ньянгу.

***

   - Черт возьми, за всю жизнь не видел столько  солдат,  -  пробормотал
Иоситаро. - Интересно, зачем все они тут собрались.
   - Прикуси-ка язык, - цикнул Петр. - Это очень торжественное событие.
   На всех троих были парадные мундиры - темные, иссиня-черные  брюки  с
желтыми лампасами, короткие гимнастерки, подпоясанные ремнем, фуражки  и
эполеты. Штанины были заправлены в высокие, доходящие до  икр,  ботинки.
На гимнастерке Петра слева красовались три ряда  наград,  справа  -  две
крылатые нашивки. На форме остальных не было ничего. На  широких  ремнях
черной кожи у каждого висели пустые ножны для кортика.
   Построение  происходило  в  центре   огромного   плаца   Кэмп-Мэхена,
растянувшегося на  три  километра.  Все  это  пространство  было  забито
солдатами в парадном  обмундировании.  Был  представлен  весь  Корпус  -
мужчины и женщины. Почти восемь тысяч человек.
   С дальнего конца  плаца  парадным  шагом  приближался  коуд  Уильямс.
Позади него двигалась группа из трех знаменосцев с флагами Конфедерации,
Камбры и  Корпуса.  За  ними  маршировали  все  офицеры  штаба.  Замыкал
процессию духовой оркестр, надрывавшийся что есть мочи.
   Щелкнув подошвами ботинок, Уильямс остановился в пятнадцати метрах от
новичков. Оркестр сыграл еще четыре такта, и над плацем повисла тишина.
   Гарвин уловил аромат полевых цветов, смешанный  с  запахом  новенькой
формы и собственного пота.
   - Солдаты Корпуса! - грохнул Уильямс, и его слова эхом  отозвались  в
восьми тысячах маленьких динамиков, укрепленных на ремнях солдат.  -  Мы
собрались  здесь,  чтобы   оказать   честь   троим   людям,   пожелавшим
присоединиться к нам. Гарвин Янсма, Петр Кипчак, Ньянгу  Иоситаро,  пять
шагов вперед! Знамена!
   Два знаменосца, один с флагом Конфедерации, другой -  Корпуса,  вышли
вперед. Без специальной команды знамя Корпуса опустилось так, что нижним
краем едва не касалось земли.
   - Положите руку на знамя!
   Они подчинились.
   - Повторяйте за мной. Я, коуд Йохим Уильямс, клянусь  всем  для  меня
святым, будь то Господь единый, или множество богов, или моя собственная
честь, клянусь, что буду выполнять  законные  приказы  моих  командиров.
Клянусь защищать Конфедерацию, ее идеалы и  всех  разумных  существ,  ее
населяющих, до самой моей смерти или до момента, когда я буду освобожден
от данной присяги.
   Как только они произнесли слова  клятвы,  оркестр  разразился  гимном
Конфедерации "Славься, Галактика!".
   -  Интересно,  -  прошептал  Ньянгу,  -  работают  ли  в  этой  толпе
карманники? И не потребовать ли у них нашу долю?
   - Заткнись, - гневно прошипел Гарвин. Иоситаро скосил глаза на своего
друга и увидел, что его кадык ходуном ходит по горлу, а по щеке сползает
слеза. Заметив удивление на лице Иоситаро, Гарвин робко пояснил:
   - Все это напоминает мне о цирке. Перед нами великий конферансье.
   - Заткнитесь оба, - рыкнул Петр.
   Оркестр смолк, и по плацу прокатилась волна приветственных возгласов.
   -  Знамена...  поднять!  -  выкрикнул  кто-то,   и   два   знаменосца
развернулись кругом и вернулись на свое место.
   - Милль Рао! - крикнул Уильямс. - Выдайте им оружие!
   Старший помощник командира милль Пракаш Рао вышел из колонны  штабных
офицеров. Он раздал новичкам по кожаному футляру и вернулся на место.
   - Будьте достойны оказанной вам чести, - произнес Уильямс. -  Усердно
учитесь, достойно несите службу, и пусть  Корпус  гордится  вами.  -  Он
сделал шаг назад и отдал честь. Рекруты козырнули в ответ.
   - Командирам подразделений принять командование! Всем разойтись!
   Иоситаро открыл футляр.  Внутри  лежала  кокарда  и  две  нашивки  на
воротник.  На  всем  этом  красовалась  эмблема   Корпуса:   копье,   от
наконечника которого полукругом  расходилась  ударная  волна.  А  еще  в
футляре был кортик. К удивлению Ньянгу, нож  оказался  не  символической
игрушкой для  парадов,  а  смертоносным  оружием.  Клинок  длиной  около
восемнадцати сантиметров был полностью заточен с  одной  стороны,  и  на
семь сантиметров от острия - с другой. Эфес и наконечник кожаной рукояти
были серебряными. Нож легко вошел в ножны, висевшие у Ньянгу на поясе.
   - Удивительно, - сказал Ньянгу.
   - Что удивительно? - довольно резко спросил Петр.
   - Я не хотел сказать ничего обидного, - спешно пояснил Иоситаро. - Но
вот нам дали эти эмблемы. Кружева и показуха.  А  вот  нож  -  чертовски
нужная штука.
   - Ну и?
   - Ну и что такое этот Корпус? Кружева или сталь?
   Кипчак непонимающе приподнял бровь.
   - Ладно, - сказал Ньянгу. - Пошли служить.

Глава 7

С-Камбра

   С ноющим звуком бурав вгрызался  в  скальную  породу.  Джорд'н  Брукс
часто заморгал, пытаясь выгнать пот  из  краешков  глаз.  Мелкие  крошки
кружились в пыльном воздухе, коркой налипали на лицо, красили  волосы  в
грязно-серый цвет. В забое, где он лежал  -  полметра  шириной,  метр  в
высоту, - помещался только он сам, его бурав  и  конвейерная  лента  для
отгрузки руды. Сырая и горячая скальная порода под ним начинала  дрожать
всякий раз, когда в  соседнем  штреке  приходил  в  движение  инструмент
другого шахтера.
   За двадцать лет работы в шахтах  Брукс  так  привык  к  тесноте,  что
чувствовал себя здесь как дома. Он вывалил на  конвейер  здоровый  кусок
породы, отогнул рукав термоизолирующего комбинезона и посмотрел на часы.
Отключив свой бурав и бросив его волочиться на  проводе,  он  пополз  по
штреку  к  выходу  сначала  на  четвереньках,   потом,   когда   туннель
расширился, встал на ноги, спиной касаясь потолка.
   Туннель выходил на промежуточную станцию, где  потолок  был  укреплен
стальными балками и позволял выпрямиться  во  весь  рост.  Здесь  дышать
стало полегче:  рядом  с  грудой  образцов  руды  изо  всех  сил  пыхтел
кондиционер, вытягивая воздух. Рядом  с  готовым  к  отправлению  лифтом
стояла начальница его смены.
   - Твое алиби обеспечено, - сказала она.
   Брукс снял дыхательный аппарат, поставил на место бурав и компрессор,
вошел в лифт и поехал. Ствол лифта уходил на  полмили  вверх.  Выйдя  из
него, Брукс прошел через шлюзовую камеру и пересел в вагонетку, идущую к
главному лифту шахты. Он втиснулся в лифт вместе  с  другими  шахтерами,
возвращающимися со смены, шумными и грязными. Этот лифт доставил  их  на
поверхность.
   Когда он вышел из верхней шлюзовой  камеры,  яркие  огни  прожекторов
заставили его зажмуриться. Почему-то всегда, когда он выходил из  забоя,
независимо от времени, он ожидал увидеть дневной  свет.  Воздух  снаружи
был пыльным, сухим  и  холодным  в  сравнении  с  уплотненной,  пахнущей
машинным маслом атмосферой шахты. Пока его термокостюм менял режим, было
холодно.
   Шахтеры направились к  проходной,  а  Брукс  нырнул  за  вагонетку  и
заскользил, стараясь держаться в  тени,  вдоль  здания  дирекции  шахты,
направляясь к огромным насыпям пустой породы. За насыпями он  вскочил  в
автоматическую вагонетку, немного проехался. На одном  из  поворотов  он
соскочил  и  дальше  пошел  пешком.  Дважды  он  останавливался,   чтобы
переждать патрули, о  которых  его  предупреждали.  Пропустив  их  перед
собой, он продолжал путь. Ночь озаряли огромные факелы над скважинами, в
изобилии разбросанными по пустыне.
   Миновав вход  в  соседнюю  шахту,  Брукс  пошел  по  железнодорожному
полотну,  проложенному  в  узком  проходе  между   огромными   курганами
выработанной породы, пока не наткнулся на  врытый  в  землю  полукруглый
бетонный бункер. Знак, установленный перед бункером, гласил:

ОПАСНАЯ ЗОНА! ВЗРЫВЧАТКА!

   Не  входить   без   особого   разрешения   горнодобывающей   компании
"Миллазин"!
   Вход с огнеопасными предметами запре