ся,  во  имя  Протектора,  чтобы  избавиться  от   ничтожных   и
малодушных личностей, которые всей душой не поддерживают Протектора. Без
сомнения, кое-кто, например  Протектор  Редрут  и  я,  погибнет  в  ходе
восстания, и пока не закончится  чрезвычайное  положение,  правительство
попадет под иго этих мстителей. Интересный  способ  устроить  революцию.
Изнутри, а  не  снаружи,  во  имя  большей  безопасности  народа  и  его
величайшего героя.
   - Если вы услышали об их планах, - попытался успокоить его Ньянгу,  -
значит, не так уж они умны.
   - Пока это только сплетни и слухи, - сбавил Селидон. - Но мои  агенты
взялись за  работу  в  самом  дворце.  Поскольку  бандиты  творили  свои
бесчинства на  Куре  Четыре,  мы  допрашиваем  всех  служащих  дворца  и
гвардейцев, которые оттуда родом.
   - Почему вы доверяете мне эту информацию?
   - Поскольку вы взяли дело с этими бандитами на  себя,  возможно,  вам
стоит проверить свою охрану еще более тщательно.
   Ньянгу подошел к окну, взглянул на серое однообразие Ларикса Примы  и
изобразил задумчивость.
   - Вообще-то, - сказал он, поворачиваясь, -  я  скорее  постарался  бы
обойти этих конспираторов на повороте, чем затыкать протекающую  плотину
здесь и там.
   Иоситаро поймал себя  на  том,  что  стал  перемешивать  поговорки  и
сравнения не хуже самого Протектора.
   - И что вы предлагаете?
   - Сейчас заключенных держат в дворцовой тюрьме.
   - Это самый надежно охраняемый комплекс на планете.
   - Но не в случае, если заговорщики  внутри  дворца,  что  следует  из
слухов.
   - Верно. Так вы хотите переместить их? Куда?
   - Лечебница доктора Мьюсса хорошо  охраняется  и  весьма  надежна,  -
сообщил Ньянгу, - поскольку ему передают для допроса  и  лечения  многих
врагов Протектора.
   - И она недалеко от Дворца юстиции, - подхватил Селидон. - Но переход
между лечебницей и дворцом открыт для нападения.
   - Вовсе не обязательно.  Мы  переводим  заключенных  в  лечебницу,  -
объяснил  Ньянгу,  -  и  говорим  гвардии,  что  они  отвечают   за   их
безопасность между судом и лечебницей. Позволим им подготовить позиции и
так далее. А потом, когда заключенных достаточно подготовят к суду,  для
безопасности на маршруте мы привлечем обычные войска и вернем гвардейцев
в казармы.  "Серые  мстители",  если  они  существуют,  наверняка  будут
готовиться к действиям против гвардейцев, и их планы будут нарушены.
   - Хм, -  задумался  Селидон,  -  неплохо.  Совсем  неплохо.  Полагаю,
Протектора заинтересует ваш план.
   - Я надеюсь, сэр.
   - Похоже, мы не зря забрали вас с Камбры, Йонс.
   - Спасибо, сэр. - Ньянгу неловко отдал честь и вышел.
   "Отлично. Просто замечательно. Похоже, сплетник, которого нашла Маев,
каждому  идиоту,  готовому  слушать,  наболтал  об   этих   патриотичных
неведомых заговорщиках".
   Как Ньянгу и надеялся.
   "Теперь мы вытащили заключенных наружу,  подальше  от  этой  чертовой
неприступной тюрьмы".
 
*** 
 
   - Командующий Селидон говорит, что у вас  есть  интересные  мысли  по
вопросам, которые не следовало бы обсуждать, - начал Редрут.
   - Я надеялся, что они вас заинтересуют, сэр, - ответил Ньянгу.
   - Они меня заинтересовали, и ваши предложения  будут  приняты.  Кроме
того, мой нынешний глава безопасности выказал  свою  непригодность  тем,
что ничего не знал об этом деле. На его пост я предлагаю вас.
   - Ну... спасибо, сэр, - выговорил,  наконец,  Ньянгу.  -  Но  могу  я
попросить вас об одном одолжении?
   Редрут нахмурился.
   - Нельзя ли отложить мое назначение до  того,  как  мы  разберемся  с
этими десантниками? Похоже, у меня эта ситуация под контролем,  и  мы  с
доктором Мьюссом хорошо сработались.  На  то,  чтобы  ознакомить  нового
чиновника с тем, как вы хотите трактовать это дело, уйдет время.
   Редрут задумался, потом кивнул:
   -  Правильно  мыслите,  Йонс.  Я  всегда  говорю,  что  надо  сначала
закончить одно дело, а потом браться  за  другое.  Под  вашим  контролем
бандиты скоро станут уроком для общества, как я и обещал.
 
*** 
 
   - Ты чуть сам себя не перехитрил, - фыркнула Маев, закончив проверять
комнату на жучки и убирая прибор в ящик комода.
   Они с Ньянгу навострились постоянно проверять наличие жучков,  менять
методы очистки и никогда не разговаривать открыто в помещении, где  есть
любые  электронные  приборы.  Жучки  в  спальне  слышали  записи  только
невинных разговоров, секса или храпа.
   - Это точно, - согласился Ньянгу, плюхнувшись на  кровать.  -  Вот  к
чему ведет излишняя эффективность. Такие планы валят меня с ног. Я  хочу
быстро принять душ, еще быстрее поесть и отрубиться.
   - Пока нет, - сказала Маев. - У тебя еще одна проблема.
   - Не сегодня. И лучше бы проблема заключалась не в тебе. Я так устал,
что даже пальцем не пошевелить.
   - Не во мне, о величайший любовник Вселенной, -  сказала  Маев.  -  В
твоих компаньонках.
   - Да?
   - Сегодня ко мне подошла Брита, довольно обиженная, и хотела  узнать,
в чем состоят мои особые постельные таланты.
   Ньянгу застонал и перекатился на живот. По какой-то причине,  которую
он  сам  отказывался  анализировать,  вскоре  после   того,   как   Маев
присоединилась к нему, он почувствовал... Нет, не вину - с чего  бы  ему
чувствовать себя виноватым? - неохоту посещать своих компаньонок.
   - Знаешь, - заметила Маев, - не стоило бы тебе отказываться от  своих
привычек, уклонист ты этакий. Это один из первых признаков,  на  который
обращает внимание хороший контрразведчик.
   - Боже, дай мне сил, - пробормотал Ньянгу, пряча голову в одеяло.
   - Может, и даст. Ты, конечно,  пойдешь  исправлять  дело,  о  образец
мужественности, и всю  ночь  будешь  гулять  с  постели  на  постель.  Я
слышала,  о  тебе  уже  ходят  легенды.  Может,  оставишь   коммуникатор
включенным, чтоб я могла посмотреть?
   Ньянгу сел:
   - Ты, правда, этого хочешь?
   - Я тебя шокировала, мой милый развратник? - спросил она. -  Да  нет,
не хочу.
   Ньянгу удивился, почему он почувствовал облегчение и почему он вообще
так затянул с этой чепухой.
   - Скажи им... Скажи, что на Куре я подцепил венерическую  болезнь,  и
что с тобой я тоже не сплю. Но поскольку ты уже знаешь про  болезнь,  то
спишь в моей комнате, чтобы не пошли слухи.
   Маев подошла к постели и посмотрела на него:
   - То есть ты  не  собираешься  воспользоваться  моим  предложением  и
натрахаться в свое удовольствие?
   Ньянгу покачал головой.
   - Почему?
   - Не хочу об этом говорить.
   - Да ты самый романтичный  из  всех  неромантиков,  -  сказала  Маев,
опускаясь рядом. - Поцелуй меня, негодник.
   - Ладно, - согласился он, - но только поцелую. Я уже  сказал,  и  это
была чистая правда, - я совершенно без сил.
   - Это мы посмотрим.
 
*** 
 
   Краснолицый мужчина в черном комбинезоне наклонился ближе к  Гарвину.
Он изобразил дружелюбную улыбку, продемонстрировав  при  этом  желтеющие
зубы и дурной запах изо рта.
   - Ну так слушай, сынок.  Твои  родители  хотят,  чтобы  ты  рассказал
правду обо всех этих машинах.
   У Гарвина свело живот, он с трудом удерживал слезы. Он  посмотрел  на
родителей на другом конце скамьи, ожидая, что они поощрительно улыбнутся
ему, чтобы он молчал. Янсма никогда ничего копам не рассказывают, а, тем
более, чертовым следователям. Но  вместо  этого  отец  кивнул  и  сказал
басом: "Расскажи дяде полицейскому то, что он хочет знать".
   Гарвин сжал губы и сказал, сам не очень понимая смысл своих слов:
   -        Мил        Гарвин        Янсма,         личный         номер
J-Шесть-Девять-Три-Семь-Нолъ-Четыре-А-Семъ-Два-Пять.
   Полицейский влепил ему пощечину, но боль  разошлась  по  всему  телу.
Гарвин дернулся.
   - Ну же, сынок, - сказал полицейский, - я от  тебя  большего  ожидал.
Как назывался корабль, на котором ты приземлился? Какой  твой  позывной?
Какие были ваши цели на Куре Четыре?
   - Мил Гарвин Янсма, личный номер...
   Теперь он был не  в  полицейском  участке,  а  посреди  огня.  Вокруг
рвались ткани, кричали горевшие животные. Перед ним в огне танцевали его
родители, чернея и умирая. Над ним навис череп матери:
   - Как назывался ваш корабль? Сколько  десантников  высадилось?  Какой
твой позывной? Какие были ваши цели на Куре Четыре?
   - Мил Гарвин Янсма, личный номер...
   Они поймали его в закоулке, и никого из цирковых рядом не было. Камни
и кирпичи колотили его мальчишеское тело, громила с  доской  разбил  ему
пальцы, и его затопила волна боли. Окружающие кричали:
   - Как назывался ваш корабль? Сколько человек высадилось?  Какой  твой
позывной? Какие были...
   - Меня зовут Гарвин Янус Шесть, - сказал Гарвин. - У корабля, который
высадил меня на Куре Четыре, названия не было, но...
   Гарвин внезапно проснулся, охваченный тошнотой. Он еле успел слезть с
каталки и добраться до раковины, как его начало рвать.
   Никто из троих присутствующих - ни Ньянгу Иоситаро, ни доктор  Петтеу
Мьюсс, ни здоровяк-охранник, именовавшийся медбратом, - и не шелохнулся,
чтобы помочь ему. Гарвин повернул кран,  подставил  под  него  голову  и
успел еще прополоскать рот, прежде чем  медбрат  снова  швырнул  его  об
стену камеры.
   - Видите, Гарвин, - проворковал Мьюсс, - рано или поздно вы  нам  все
расскажете, и именно в той форме, в  какой  нам  надо.  Это  всего  лишь
вторая процедура, и мы уже знаем ваш позывной. Скоро вы нам расскажете и
о ваших людях, и о задании, и о том, как вы добрались до Куры Четыре.
   Гарвин попробовал было заговорить, но его снова вырвало.
   - Эти лекарства очень сильные, - с сочувствием сказал Мьюсс.  -  И  у
них ярко выраженные побочные эффекты -  как  краткосрочные,  которые  вы
сейчас  испытываете,  так  и  долгосрочные.  Могу  вам  сказать,  что  с
продолжением лечения они усиливаются. Вы можете  облегчить  свою  участь
сотрудничеством. И помните, что остальные  члены  вашего  отряда  теперь
выздоровели, так что они тоже будут подвергаться лечению. Вы могли бы их
от этого избавить.
   - А пошел ты, - сумел выговорить Гарвин.
   Медбрат  нахмурился  и  двинулся  к  нему.  Гарвин  присел  под   его
протянутой  рукой  и  заехал  коленом  ему  в  пах.  Медбрат  вскрикнул.
Испуганный Мьюсс нажал сигнал тревоги в кармане. Но Ньянгу был  быстрее.
Он оттолкнул охранника, как бы нечаянно задев его локтем так, что у того
треснули ребра. Потом он ударил Гарвина по уху так, что тот  покачнулся.
Потом последовал резкий удар под дых, и Гарвин осел. Ньянгу собрался уже
ударить его по шее, когда Мьюсс закричал:
   - Нет-нет, нельзя наносить ему повреждения! Стойте, лейтер Йонс!
   Ньянгу подчинился, и Гарвин упал на колени. Через минуту он поднялся,
стараясь оставаться на том  месте,  где  его  бил  Ньянгу,  несмотря  на
сильный приступ тошноты.
   Дверь камеры распахнулась, и ворвались охранники в  больничной  белой
форме.
   - Все под контролем, мальчики, - сказал Ньянгу. - В следующий раз  мы
приставим к этому человеку двоих охранников. Или даже одного,  но  более
толкового,  чем  этот  идиот.  Заберите  его,  кстати,  и  скажите   его
начальнику, что я не хочу его больше видеть.
   - Да, сэр. Извините, сэр. - Стонущего охранника утащили.
   - Видите, к чему приводит насилие, Янсма? -  выговорил  Ньянгу.  -  А
теперь сядьте обратно на каталку, и я расскажу  вам,  какое  предложение
сделал Протектор.
   На  секунду  лицо  Мьюсса  выказало  удивление,  потом  оно   приняло
нейтральное выражение.
   - Доктор, вы не вышли бы на несколько минут?
   - Конечно. Конечно. Но я должен знать, что вы обсуждаете с пациентом.
   - Как только я получу от него ответ, - сказал  Ньянгу,  -  немедленно
вам сообщу.
   Он подмигнул Мьюссу, тот понял намек и вышел, заперев за собой дверь.
Теперь он направится в  соседнюю  комнату,  где  техники  за  мониторами
наблюдают за происходящим в камере Янсмы, так же как другие наблюдают за
другими заключенными.
   Руки Ньянгу быстро задвигались. Большой палец указал на дверь,  потом
прошелся по горлу:
   "Я убью этого подонка".
   Гарвин качнул головой в сторону, потом постучал  по  груди  согнутыми
пальцами:
   "Становись в очередь".
   - Вот как обстоит дело, мил Янсма, - произнес Ньянгу.  -  Как  сказал
доктор Мьюсс, процедуры будут становиться все менее приятными,  пока  мы
не получим информацию, нужную нам перед судом. И вашим подчиненным будут
давать те же наркотики.
   - Вы звери и садисты, - крикнул  Гарвин,  надеясь,  что  все  это  не
слишком напоминает дешевый роман.
   - Возможно, - отозвался Ньянгу. - А вы психопат  и  массовый  убийца.
Когда мы  обменяемся  комплиментами,  я  расскажу  вам,  что  предлагает
Протектор в своей бесконечной милости. Если  вы  будете  сотрудничать  и
будет сотрудничать вся ваша команда, что означает полное признание ваших
преступлений и заявление,  что  вы  осознали  свои  злодеяния  благодаря
Протектору, то пыток не будет. Ни наркотиков, ни дыбы, щипцов и прочего.
   - С какой стати я должен вам верить? - взревел Гарвин.
   - А почему бы и нет? - резонно заметил Ньянгу. - Если вы  дадите  нам
то, что нам нужно, -  и  не  забывайте,  вы  же  не  причиняете  никаких
неприятностей вашим товарищам на Камбре,  -  то  зачем  нам  возиться  с
пытками? Мы же не садисты.
   Гарвин фыркнул.
   - Ах да, -  добавил  Ньянгу.  -  Нам  еще  понадобится  информация  о
предателях на Лариксе и Куре, которые собирались вам помочь.
   - Не было никаких предателей, черт возьми!
   - Да ладно вам, Янсма. Кто же будет таким  идиотом,  чтобы  проводить
подобную операцию на чужой планете без всякой разведки? - на лице Ньянгу
мелькнуло неподдельное веселье.
   Гарвин про себя поклялся, что если они выживут, то он отплатит за эту
дешевую шуточку.
   - Если у вас в  памяти  помутнение  насчет  предателей,  -  продолжил
Ньянгу, - опытная команда наших контрразведчиков поможет вам подготовить
признание. Ах да, - добавил он, - основное, чего вы добьетесь  полным  и
добровольным  сотрудничеством,  это  ваша   жизнь.   Вместо   длительной
мучительной казни вас и других членов  команды  приговорят  к  тюремному
заключению. Сроки,  конечно,  будут  долгими,  и  вас  будут  держать  в
изоляции, чтобы вы избежали праведного гнева  здешних  преступников.  Но
жизнь есть жизнь, правда?
 
*** 
 
   - Что-что вы ему обещали? - взревел Редрут.
   - Я просто предложил ему приманку, - сказал Ньянгу.  -  И  Янсму  она
явно  заинтересовала,  особенно  потому,  что  позволяла  его  товарищам
избежать боли.
   Лицо Редрута побагровело от гнева.
   - Конечно, - продолжал  Ньянгу,  -  после  суда,  когда  их  признают
виновными, не будет никаких  свидетельств  того,  что  кто-то  из  ваших
подчиненных дал такое глупое обещание. Все мы знаем, что  убийцы  готовы
на любую ложь, чтобы спасти свои никчемные жизни, сэр.
   Лицо Редрута вернулось к нормальной окраске.
   - Хорошо, Йонс. Очень  хорошо.  У  вас  редкая  способность  понимать
реалии управления.
   - Да нет, сэр. Я просто задумался,  а  что  бы  вы  сделали  в  таких
обстоятельствах.
   Редрут рассмеялся.
 
*** 
 
   - Должен сказать, - мрачно заметил  доктор  Мьюсс,  -  что  я  весьма
разочарован ходом событий. У меня было  бы  новое  поле  исследования  -
определить, чем отличается реакция на боль у людей, воспитанных в другой
системе. Я надеялся, что Гарвин Янсма будет менее  логичен  и  отвергнет
щедрое предложение Протектора.
   - Ну что ж, - сказал Ньянгу, - без  разочарований  не  бывает.  Кроме
того, у нас  и  так  полно  работы.  Надо  проследить,  чтобы  признания
бандитов  были  правильно  сформулированы  и  от  них  не  было  никаких
сюрпризов в зале суда. Не забудьте, что суд будет транслироваться на все
миры Протектора, так что бандиты должны выступить не менее  убедительно,
чем любой актер.
   - О да, конечно, - поспешно отозвался Мьюсс. - И конечно, я никак  не
хочу критиковать Протектора. Вы, конечно, правы. У нас достаточно работы
впереди.
   И мне еще надо поработать, - подумал  Ньянгу,  -  чтобы  ты  оказался
между моим ботинком и крутой лестницей.
 
*** 
 
   "Именно смерть этих невинных детей, которые  за  мгновение  до  того,
играя, изображали возвышение Протектора, впервые заставила меня осознать
мою развращенность и, более того, злодейство камбрийского режима". - Лир
перевернула страницу. - И сколько еще дерьма мне придется повторять?
   - Ну-ну, - успокаивающе сказала Дарод Монтагна.  -  Вспомни,  что  мы
узнали,  и  подумай,  насколько  лучше  стала  наша  камера,  когда   мы
согласились сотрудничать.
   - Это точно, - фыркнула Лир. - Теперь у нас  металлическая  койка,  а
ходить по нужде приходится не в ведро, а в дырку.  Да  Протектор  просто
вершина доброты.
 
*** 
 
   - Наши цели были предоставлены нам Силами освобождения Куры, - сказал
Гарвин. - Я припоминаю, что когда меня инструктировали, то назвали имена
некоторых предателей на Куре,  которые  сумели  связаться  с  Камброй  и
предложить свою помощь в свержении Протектора  Редрута,  чтобы  потом  в
условиях анархии самим захватить власть. Этих предателей звали, ммм...
   Техник протянул ему распечатку.
   - Хафел Уайет, Манн Сефгин, Туай Морн, Эде Аганат...
 
*** 
 
   Ларикс Прима была  окружена  глядевшими  во  все  стороны  спутниками
наблюдения. Два "аксая" включали электронный сигнал достаточно  надолго,
чтобы заблокировать передачу. Они использовали спутники как экран, чтобы
подойти к планете, а потом уходили зигзагами, когда их сенсоры сообщали,
что спутник их заметил.
   Похоже, инженеры с Ларикса были не очень уверены в своей электронике,
потому  что  когда  на  второй  раз  датчики  обнаружения  кораблей   не
сработали, ни один патрульный корабль не поднялся им навстречу.
   Во втором "аксае" летел Бен Дилл, все еще приходивший  в  себя  после
джунглей. Он попросил Аликхана, пилотировавшего  первый  корабль,  взять
спуск на себя, и мусфий не стал дразнить его насчет слабости.
   Аликхан ввел свой "аксай" в атмосферу, нырнул к горной  местности  за
Агуром, а потом, прячась в тени радара, полетел вдоль  земли  к  маячку.
Маяк передавал на неиспользуемой частоте, и как только "аксай" сел и его
заметил встроенный датчик движения, маяк отключился,  чтобы  на  Лариксе
никто не подхватил его сигнал.
   Под крыльями "аксая" были подвешены капсулы. Гидравлика  опустила  их
на уровень чуть выше  земли,  открыла  и  повернула  набок.  Аккуратными
кучками высыпались  небольшие  блоки  с  пометкой  "сельскохозяйственный
мусор". Блоков этих была килотонна. И была это взрывчатка  и  каучуковые
отливки. Капсулы развернулись и задвинулись обратно под "аксай". Корабль
бесшумно взлетел и исчез.
   Одному из охранников лейтера Эплдора показалось, что он что-то увидел
над соседним поместьем, но тревоги не было и другие  часовые  ничего  не
сообщили. Охранник решил, что  он  просто  устал,  и  ничего  никому  не
сказал.
   Похожим образом на следующий день рабочие в поместье  Ньянгу  увидели
кучи, которые появились  словно  из  ниоткуда,  но  не  проявили  к  ним
интереса, предполагая, что  их  привез  кто-то  другой.  В  авторитарном
государстве люди быстро учатся видеть только то,  что  им  приказали,  а
иногда даже меньше того.
 
*** 
 
   - Это важно, солдаты, так что будьте внимательны, - сказала коммандер
Стиофан. - Мы будем копать окопы вдоль дороги, которую  должны  охранять
во  время  ежедневного  перемещения  заключенных  во  Дворец  юстиции  и
обратно, чтобы социально  неприспособленные  ничего  не  учинили.  Слава
Богу, есть мешки с сельскохозяйственными отходами  из  поместья  лейтера
Йонса, и нам не придется таскать мешки с песком. Так  что  справимся  за
день-другой. А теперь за дело!  У  Протектора  есть  для  нас  и  другая
работа!
   Раздались аплодисменты. Взрывчатку быстро погрузили в подъемники и  в
течение часа сложили  перед  тремя  окопами  у  ближайшего  к  лечебнице
перекрестка.
 
*** 
 
   - Сэр, я думаю, что бандиты достаточно подготовлены