- Я почитаю богов, - отозвался Фаргал. - Но... Он хотел сказать,  что
поклоняется только Прекрасной Таймат. Но удержался.
   Кен-Гизар ждал продолжения, а когда понял  -  продолжения  не  будет,
обменялся взглядами с Люгом. Да, в этом молодом воине скрывается больше,
чем лежит на поверхности. И тем не менее Яго прямо указал на него, и  не
жрецам Незримого оспаривать волю бога. Правда, то, что  молодой  эгерини
сразу пришелся по душе и Кен-Гизару, и Люгу, существенно облегчало дело.
   - Расскажи мне еще о том, каким должен быть  полководец!  -  попросил
Фаргал. Кен-Гизар улыбнулся:
   - Истинный полководец тверд и непоколебим, справедлив  и  невозмутим,
точен и понятен в словах. Он не успокаивается  при  удаче  и  не  падает
духом при неудаче. Он ободряет войско, а  не  приводит  его  в  отчаяние
упреками. Он заботится об оружии и управлении  войсками,  скрывает  свои
намерения и распространяет ложные слухи, чтобы обмануть  неприятеля.  Он
знает силу  и  слабость  каждого  из  своих  военачальников  и  выбирает
местность для боя, учитывая возможности своих войск.
   Это написал десять веков назад некий Си-Азр, мой друг. Почему  ты  не
пьешь? Тебе не нравится это вино? Приказать принести другое?
   - Нет, нет. - Фаргал снова взял бокал. - Ты говори. Я хочу знать все,
что требуется полководцу.
   Кен-Гизар и Люг одновременно рассмеялись.
   - На это, друг мой, потребуется  не  один  час,  -  сказал  посланник
Священных островов. - И не один год. Но мне кажется, ты  и  сам  кое-что
умеешь, раз не фетсы бьют тебя, а ты - их.
   - Если хорошенько подумать, всегда сообразишь что-нибудь забавное.  -
Фаргал улыбнулся. - А иногда я просто чувствую, как  следует  поступить.
Но это совсем не то, что знать. Верно?
   - Да, - кивнул Кен-Гизар. -  Но  еще  я  знаю:  ты  умеешь  вычленять
главное. Что бы ты хотел узнать в первую очередь?
   - Фетсы, - сказал эгерини. - Вот главное. Я почти ничего  не  знаю  о
них. И слишком просто даются мои победы. А если я так легко побеждаю их,
то почему тогда они захватили почти треть страны? Ты можешь объяснить?
   - Пожалуй, - сказал Кен-Гизар. - Я три года был помощником посланника
Священных островов в Лосане. При прежнем боге-Императоре. Не сказал  бы,
что это воинственные люди, но их есть за что уважать.
   - Да, это так, - согласился Фаргал. - Хотя солдаты из них - так себе.
И все-таки почему я бью фетсов, а другие - нет, хотя у других больше сил
и опыта?
   - Кобра, - сказал посланник Священных островов. - Она убивает буйвола
одним укусом. А мангуст одним укусом  убивает  кобру.  Буйвол  же  может
растоптать мангуста, даже не заметив. Сила бывает разная. Сила фетсов  -
маги и боевые машины.
   Кен-Гизар внимательно посмотрел на Фаргала.
   - Кстати, - заметил он, - Люг сказал - на тебя  магия  не  действует.
Можешь сказать почему?
   - Могу. - Фаргал усмехнулся.
   Косой солнечный луч проник сквозь виноградную зелень, оплетшую резные
колонны, и пронзил заключенное в хрусталь вино, сделав его янтарным.
   - Могу. Но не скажу. Не обижайся!
   - Твое право.
   Посланник знал: сам молодой воин не  является  магом  и  неуязвимость
эгерини получена не от соперников сокта, жрецов Аша. А ответ на  загадку
можно будет поискать попозже. Сейчас Кен-Гизар слишком  заинтересован  в
Фаргале, чтобы отпугнуть его неподходящими вопросами.
   - Поговорим лучше о фетсах, - предложил он.
   - Ты сказал, они не воинственны, - произнес Фаргал. - Отчего же тогда
они напали на Карнагрию?
   - О, причин мнoгo!
   - А главная?
   - Земля. Фетис - государство, которому тесно в своих границах.  Чтобы
понять подданных бога-Императора и его самого, нужно осознать,  что  они
совсем не такие, как эгерини и карнагрийцы. А  понимать  их  необходимо.
Если ты хочешь побеждать.
   - Говори, - кивнул Фаргал. - Я слушаю.
 
*** 
 
   - Необычайный человек, - сказал Фаргал Люгу, когда  они  уже  затемно
возвращались во дворец. - Он по-настоящему мудр!
   - Да, - согласился сокт. - Мудр. Ты нашел верное слово.
 
*** 
 
   Скрюченная фигура в грязных лохмотьях  темнела  в  сумерках  на  краю
сточной канавы. Спиной к дороге, лицом - к кирпичной стене. Нищий.  Если
кто и бросал на него взгляд, тут же отводил. Подумаешь,  вшивый  бродяга
скорчился около вонючей  канавы.  Должно  быть,  обожрался  какой-нибудь
дряни и теперь мается животом. О, если бы случайный прохожий увидел, что
у бродяги в руках!
   Ашшикун сжимал в ладонях магический камень, голубой  берилл,  который
он сам  отшлифовал  и  наделил  властью.  Огромный,  с  кулак  величиной
кристалл леденил кожу. Он жадно пил силу из ладоней, потому  что  здесь,
так далеко от гор Мудрого бога, камень страдал, как страдает  от  голода
человек.
   - Красш аксшарот, Аш-ма-харсашт, -  чуть  слышно  прошептал  Ашшикун,
почти касаясь губами камня.
   Зеленый туман внутри кристалла сгустился, почернел - и колдун  увидел
страшное и прекрасное лицо повелителя. Тотчас камень  из  ледяного  стал
горячим, и поток огня хлынул в Ашшикуна. Колдун с трудом сдержал  вскрик
наслаждения. - Он встретился с проклятым соктом, - прошептал Ашшикун.  -
Вели мне вмешаться. Великий.
   - Нет! - Короткий  ответ  содержал  столько  презрения,  что  Ашшикун
содрогнулся от унижения. - Наблюдай.
   Берилл угас, словно бы кто-то присосался и выпил из него свет. Теперь
он выглядел как обычный  камень,  если  только  считать  обычным  камнем
голубой берилл величиной с кулак. Ашшикун бережно завернул его в  платок
и вложил в черный мешочек из свиной кожи.  Затем,  неуклюже  перепрыгнув
через канаву, колдун  побрел  в  сторону  Рыбных  ворот.  Навстречу  ему
попался  крепкий  мужчина  со  значком  наемника.  Странноватая   фигура
заинтересовала его, он даже приостановился. Ашшикун тут же скрючился еще
больше, выставил ладонь и загнусавил:
   - Помоги бедняку, благородный господин, третий день не евши!
   Наемник только глянул на трехпалую грязную клешню  и  интерес  его  к
нищему пропал. Воин  заторопился  дальше,  а  Ашшикун,  ухмыльнувшись  в
клочковатую бороду, пошел своей дорогой.
 
*** 
 
   - Сокты, снова сокты! - с ненавистью прошипел жрец Аша.
   - Неужели ты не можешь с ними управиться? - спросил Карашшер.  -  Они
ведь только люди. Я  видел  этого  Кен-Гизара.  По-моему,  он  ничем  не
интересуется, кроме еды и женщин.
   - Ты глуп, - злобно сказал маг. Но сообразив,  что  срывать  гнев  на
собственном верном слуге тоже глупо, пояснил:
   - Я стер бы в пыль любого  жреца  Яго.  Но  -  здесь,  а  не  там.  В
Великондаре я слаб, как обычный человек. Как ты.
   - Ну не знаю. - Карашшер ухмыльнулся. - Я думаю, что вынул бы  сердце
у любого сокта раньше, чем он успеет назвать свое имя.  Только  прикажи,
мой господин!
   "А заодно я уберусь из этого проклятого подземелья!"
   - Дурак, - бросил жрец Аша. - Забудь об этом.
   - И что, - спросил Карашшер, - нет никакой возможности сохранить твою
силу там, на юге?
   - Есть, - сказал маг. - Если у меня будет Великая Диадема Аша.
   - За чем же дело стало?
   - Ее у меня нет, - мрачно произнес маг.
   - Ну так давай я ее поищу. Где?
   - Ее уже ищут, - проворчал жрец Мудрого. - Не первое тысячелетие.
   - Но если ее до сих пор не нашли, может, ее и вовсе  нет?  -  резонно
предположил Карашшер.
   - Великая Диадема Аша... -  Глаза  мага  затуманились.  -  Не  всякий
обладающий Силой может владеть короной бога. Я - могу. Но иным  -  лучше
просто умереть от меча или огня.
   - И что же?
   - А то, что ее уже находили. И не раз. Маг засмеялся так  неожиданно,
что Карашшер вздрогнул.
   - Пусть, - сказал жрец Аша, - пусть сокты  побалуются  с  ним,  пусть
помогут ему возвыситься. Я приду, когда звезда моего  сына  вспыхнет.  И
когда я приду, со мной придет вся власть Мудрого!
 
Глава пятая 
 
   Караван медленно двигался на юго-запад  по  узкой  грунтовой  дороге.
Четыре воза, шесть вьючных мулов, три человека охраны  и  хозяин-сокт  с
помощником.
   Когда фетский разъезд поравнялся с караванщиками, те остановились. Но
не выказали страха.
   Хозяин  сдвинул  широкополую  шляпу,  и   командир   фетсов,   увидев
темнокожее лицо с пронзительно голубыми глазами, тут же  согнал  с  лица
свирепое выражение.
   - Что везем? - спросил он почти вежливо.
   Солдаты его, числом около тридцати, окружили караван.
   - Олово, - ответил сокт.
   Он  был  совершенно  спокоен.  Как  будто  всю  жизнь  сталкивался  с
всадниками Фетиса, разъезжающими по карнагрийской земле.
   - Кому? - строго спросил командир.
   - А кто больше даст! - весело, с хорошо заметным эгеринским выговором
ответил помощник сокта. - Хочешь - тебе?
   - Нет, - сказал фетс. - Я не покупаю. Я беру так... - Его узкие глаза
встретились с голубыми бесстрашными глазами сокта. - ...Но, конечно,  не
у уроженца Священных островов! - закончил фетс  после  многозначительной
паузы. - Однако если ты вдруг наткнешься на карнагрийцев...
   - Ничего, - сказал сокт. - Как-нибудь разберемся.
   - Ну-ну, а кто твои люди? - Фетс посмотрел на тройку охранников.
   - Это не мои люди, а его -  ответил  сокт,  кивнув  на  широкоплечего
воина со свернутой в узел косой на затылке.
   Лицо у широкоплечего чем-то напоминало лицо фетса. Но  отличалось  от
него, как нефритовая статуэтка от деревянного божка.
   - Самериец?
   - Кайр из клана Мечей, - рявкнул горец.
   - О!
   О горцах из Самери сплетничали даже в Фетисе.
   -     Тогда     ясно,     отчего     ты     такой      смелый,      -
полунасмешливо-полууважительно произнес фетс. - Ладно, проезжайте. Милях
в десяти - наш (от подчеркнул: наш) город. Там и купцов найдете. Марш!
   Разъезд двинулся дальше. Если солдаты и были разочарованы, то виду не
подавали. Может, и прав начальник. Сокт с охраной. Тем  более  командует
охраной самерийский горец. Кто его знает, не пришлось  бы  заплатить  за
это олово кровью, вес на вес...
   - Как просто! - заметил Фаргал, когда вражеский разъезд растворился в
горячем мареве полдня.
   - А ты думал! - Люг был явно доволен. А вот Кайр - нет.
   - Надо было прикончить их, - проворчал он. - Еще наболтают лишнего.
   - Прикончить? - удивился один из "охранников" - Их же три десятка!
   Самериец посмотрел на него с презрением и ничего не ответил.
   - Никаких драк! - строго сказал Фаргал.  -  Мы  приезжаем  в  Ладдиф,
прикидываем что к чему, продаем олово и сматываемся. Всё!
   - Ясно, командир, - пробурчал  Кайр,  на  которого  и  был  устремлен
жесткий взгляд Фаргала.
   "Кого он мне напоминает? - подумал эгерини. - Нет,  не  Хархаздагала,
но кого?"
   И тут он вспомнил. Ночь. Лес.  Труп  воина  в  разорванной  кольчуге,
бурые потеки загустевшей крови.
   И голос Тарто;
   "Ото! Это же самерийский горец! Кто же его так отделал?"
   Теперь Фаргал понял, почему так изумился Тарто,
   Кайр мог бы в считанные мгновения перерезать дюжину обычных солдат.
   Кто же там, в северо-эгеринском  лесу,  сумел  прикончить  настоящего
самерийского горца? Прикончить без единого звука  и  тут  же  исчезнуть.
Кто? И зачем?
   Фаргал почувствовал холодок прикосновения к тайне...
   - Ты что, командир?
   Пристальный взгляд ушедшего в воспоминания Фартала обеспокоил Кайра.
   -  Все  нормально,  -  буркнул  эгерини,  недовольный  тем,  что  его
отвлекли, и мысль ускользнула.
   Возы неспешно катились по дороге. У Фаргала было время посмотреть  по
сторонам и убедиться, что урожай созрел, но убирать  его  некому,  кроме
разжиревших грызунов и птиц.
   - А ведь пропадет урожай, - сказал он сокту.
   Тот равнодушно пожал плечами.
   - Голода не будет, - сказал  он.  -  А  вот  зерно  подорожает.  Зато
подешевеют рабы.
   И прикрыл  нос  ладонью:  справа  у  дороги  лежал  раздувшийся  труп
женщины.
   Примерно с час двигались молча. Жара не располагала к беседе.  Дорога
пустынна. В эту пору люди предпочитают  прятаться  в  тени.  Справа,  за
ячменным полем и оливковой рощей, поднимался черный дым.
   - Ладдиф, - негромко произнес Люг. Фаргал прикрыл  ладонью  глаза  от
солнца (фетс был прав, когда предпочел широкополую  шляпу)  и  посмотрел
вперед.
   - Да, - сказал он. - Еще мили три.
 
*** 
 
   Старший военачальник бога-Императора Сундин уронил  на  стол  свиток.
Руки его дрожали.
   "Почему победоносное шествие  остановилось?  -  спрашивал  Повелитель
всех живых. - Почему ничтожный Йорганкеш еще не брошен к моим стопам?"
   Почему? Сундин и сам хотел бы знать почему!  Ему-то  казалось:  самое
трудное - перейти Агру. И вот он  не  только  перешел  эту  реку,  но  и
углубился в землю ничтожных на полторы сотни миль.  Города  падали,  как
спелые сливы. Его командиры сотнями гнали пленных  на  юг.  Его  маги  -
вдали от гор Яго - вновь  обрели  глаза  и  уши  и  прокладывали  дорогу
победителям. Его воины...
   Сундин опустился  в  кресло,  принадлежавшее  некогда  Владыке  Земли
Боссар, сжал ладонями виски. Хорошо хоть старший  военачальник  один,  и
никто из нижестоящих не видит его горя  и  страха.  О,  как  хорошо  все
складывалось  всего  лишь  два  месяца  назад,  когда  Сундин  во  главе
сорокатысячного войска подошел к Ладдифу! Старший  военачальник  помнил,
как грозно выглядела древняя крепость. И как легко  досталась.  Два  его
мага напустили смертную хворь на чародея Владыки,  тоже  обучавшегося  в
Лосанской школе и потому знакомого волшебникам Сундина  так  же  хорошо,
как собственные ладони.  А  третий  маг,  великолепный  Пожиратель  Огня
Сигиус, окутал Ладдиф знаменитой Синей Негой. Два часа - и армия вошла в
Ладдиф, не потеряв ни одного человека.
   И вот две недели спустя  Сундин  узнает,  что  Пожиратель  Огня  убит
обычным человеком, а войско, предводительствуемое  Удостоенным  Милостей
старшим командиром Фуэном полностью разгромлено.
   Как могло произойти подобное? Некий человек стер с лица земли  тысячи
воинов  бога-Императора.  Убил  великого   мага.   Пленил   Удостоенного
Милостей. Если Божественный Повелитель узнает о случившемся прежде,  чем
Сундин новыми победами искупит вину, Сундину конец. Гонцы Гнева прибудут
к военачальнику и увезут в  лосанский  Дом  Пыток.  Если  только  Сундин
раньше не уйдет в страну мертвых по собственной воле.
   Двое уцелевших принесли Старшему  военачальнику  имя  его  Проклятья.
Фаргал.
   "Фаргал!" - кричали воины ничтожных,  и,  говорят,  от  одного  этого
крика солдаты бога-Императора лишались языка.
   Маги сказали: в этом имени есть первичная сила. Но и  маги  оказались
бессильными. Им не удалось обуздать Проклятье Сундина. Звезды предрекли:
они столкнутся, Сундин и этот  ничтожный,  о  котором  ничего  не  могли
сказать даже шпионы, загодя  изучившие  в  Карнагрии  каждого,  кто  мог
представлять  опасность  для  Фетиса.  Впрочем,  доверенный  человек   в
Великондаре обнадежил: за хорошие деньги можно  найти  убийцу  даже  для
Йорганкеша. Сундин чуть улыбнулся. Первая приятная  мысль.  Вот  уж  кто
ведет себя так, как ожидалось. Ничтожный Император ничтожных людишек. Не
знающих,  что  такое  власть  и  повиновение.  Но  что-то  сломалось   в
великолепном плане победы. Теперь  каждый  день  доносят  о  гибели  его
людей. Эти карнагрийцы ведут  себя  как  разбойники,  а  не  как  воины.
Нападают  исподтишка  и  сразу  бегут.  Шакалы!  Одна  надежда:  донесли
Сундину, что Император  ничтожных  возомнил  себя  сильным  и  готовится
нанести настоящий удар. И, безусловно, он  выберет  Ладдиф.  Так  глупый
тигр, вознамерившийся украсть теленка, вдруг обнаруживает, что  оказался
посреди  стада  буйволов.  О,  то  будет  верная   победа   Сундина.   И
бог-Император простит старшего военачальника. Вот только Фаргал...
 
*** 
 
   Пока Сундин предавался мыслям в замке Владыки Земли Боссар, тот,  кто
так беспокоил старшего военачальника, стоял на площади перед  городскими
воротами, и ничего не подозревавшая стража собиралась без  всяких  помех
выпустить его из Ладдифа.
   Олово продали. Быстро, но не настолько быстро, чтобы мнимые купцы  не
успели  узнать  все,  что  требовалось,  а  именно:  количество   войск,
возможные ловушки под стенами, на которые так востры фетсы, и настроение
гарнизона. Настроение у рядовых захватчиков было не восторженное. Однако
крепкие стены, сорокатысячная армия и два  настоящих  мага  -  серьезная
сила. Если бы решение зависело от Фаргала, он повременил бы со  штурмом.
Каждый прожитый в бездействии день играет против фетсов. Фаргал убедился
в  правоте  Кен-Гизара:  захватчики  неуютно  чувствуют  себя  на  чужой
территории. Обложить их поплотнее, резать мелкие отряды,  посылаемые  за
продовольствием, - и очень скоро фетсы съедят свои  запасы.  А  голодный
солдат - это только половина сытого.
   Однако Йорганкеш решил дать бой, и Фаргал  вез  полную  информацию  о
противнике. Полную с его точки зрения, потому что  даже  Фаргал  не  мог
знать о резервной армии в  восемнадцать  тысяч  всадников  и  сто  шесть
колесниц, которая сейчас обосновалась всего  в  пятидесяти  милях  южнее
Ладдифа и, прикрытая волшебством фетских магов, не могла  быть  замечена
посторонним глазом.
 
Глава шестая 
 
   - Он пришел. - Глазки Проныры блестели от предвкушения золота.
   - Зови, - велел Мормад.
   Клиент, одеждой и повадками благородный карнит, но по сути -  мерзкий
лазутчик, вошел в комнатушку Мормада, надувшись от важности.
   Атаман мгновенно сбил с него спесь.
   - Почему этот вооружен? - рявкнул нурташец. - Взбучки захотел?
   - Но я думал... - промямлил побледневший Проныра.
   - Думаю здесь я! Отбери у него меч!
   - Да как ты смее... - начал вошедший.  И  осекся,  потому  что  вдруг
обнаружил: Мормад уже стоит рядом. А нож атамана  очень  нежно  касается
горла благородного карнита.
   - Вот так лучше, - кивнул  Мормад,  когда  меч  гостя  был  аккуратно
извлечен из ножен. - Намного лучше! - Он убрал нож и сел.
   - Ты принес мне все, что я сказал?
   - Вот. - Сникший гость вытащил увесистый мешочек. - И вот.
   Рядом с мешочком легла грамота.
   - Остальное после, как договорились.
   Мормад кивнул.
   - Ты можешь идти, - сказал он. - Проныра,  меч  отдашь  ему  снаружи,
понял?
   - Да, атаман.
   - Э... А я могу быть уверенным, что этот тысяцкий  умрет?  -  спросил
клиент.
   - Так же как в том, что завтра увидишь  взошедшее  солнце,  -  сказал
Мормад. - Клянусь милостью Судьбы! Ты удовлетворен?
   - Вполне.
   В сопровождении Проныры клиент вышел из комнаты. Мормад услышал,  как
застучали по деревянной лестнице каблуки его сапог.
   Хищная улыбка раздвинула губы нурташца.
 
*** 
 
   - Приятнее всего в жару пить именно горячее, - наставительно произнес
Кен-Гизар. - Расслабляет и очень полезно для живота. Не ухмыляйся, когда
тебе будет не девятнадцать, а пятьдесят, если ты, конечно,  доживешь  со
своим характером, - припомнишь мои слова.
   - Я предпочитаю холодное пиво, - сказал Фаргал. - И вели своим девкам
убраться, умелькали ляжками, раздражает.
   Кен-Гизар щелкнул пальцами, и танцовщицы упорхнули.
   - Музыка, я надеюсь,  тебя  не  беспокоит?  -  спросил  сокт  не  без
ехидства.
   - Нет. Хотя этим свиристелкам я предпочел бы боевой рог.
   - Попозже, - сказал посланник. - Кстати, через горы переправились еще
несколько тысяч фетсов.
   - Почему ты говоришь об этом  мне,  а  не  Йорганкешу?  И  откуда  ты
знаешь?
   Кен-Гизар бросил в рот сладкую фисташку.
   - Знаю, - ответил он. - А Йорганкешу можешь сказать сам. Если хочешь.
Слыхал я, намереваетесь идти на Ладдиф?
   - Демоны Джехи! - выругался Фаргал. - Я же предупреждал Люга!
   О грядущем походе знали  не  больше  десяти  человек:  все  -  высшие
чиновники и военачальники.
   - Люг ни при чем, - вступился за соплеменника  Кен-Гизар.  -  У  меня
достаточно ушей в Царском Совете. До фетсов это не дойдет, да  им  и  не
нужно. Их маги вычислят вас раньше, чем вы на десять  миль  отойдете  от
Великондара.
   - Мы победим! - мрачно сказал Фаргал.
   - Кто спорит? Ты уходишь?
   - Пойду поговорю