абудьте сдать в общий котел.
   Эгерини сжал двумя пальцами жирную складку под подбородком чиновника.
   -  И-и-и...  -  тоненько  запищал  тот,  пытаясь  вырваться  из   рук
разбойников.
   - Что-то хочешь сказать? - спросил эгерини.
   - Вор! - выдохнул чиновник. - С тебя сдерут кожу и бросят  в  соляную
копь!
   - Как страшно, - усмехнулся эгерини. - Отпустите его.
   Неподалеку  раздался  вопль.   Должно   быть,   нашли   спрятавшегося
стражника.
   - Мне от тебя нужно только одно, - сказал Фаргал.. - Где золото?
   - Ты сдохнешь, - растирая руки, ответил чиновник.
   - Возможно, - спокойно проговорил эгерини и вдруг схватил пленника за
отвороты куртки и  поднял  над  землей.  Крепкий  фетский  шелк  жалобно
затрещал: еще бы, этакая туша.
   Физиономия чиновника из багровой стала фиолетовой.
   - Где? Золото? - раздельно произнес Фаргал.
   - Пусти меня, пусти! - прохрипел чиновник. - Я задохнусь!
   Эгерини поставил карнагрийца на землю.
   - Я тебя спросил, - напомнил он.
   - Я не знаю, - пропыхтел чиновник. - Вот он знал. - Чиновник  показал
на отрубленную голову сотника.
   - Не верю, - покачал головой Фаргал.
   - Да что ты... И-и-и!
   Эгерини взял пухлую руку  чиновника  и  сдавил  так,  что  захрустели
суставы.
   - Не визжать! - рявкнул Фаргал.  -  Уши  отрежу!  Чиновник  мгновенно
замолк, только отчаянно гримасничал.
   - Золото, - сказал эгерини. - Ты знаешь, где оно, и скажешь.
   Деревянная от сплошных мозолей рука Фаргала  мало  уступала  пыточной
рукавице.
   И чиновник сломался.
   - У меня в возке двойное дно. В нем.
   - Пойди проверь, - сказал Фаргал одному из своих. Тот нырнул в возок,
захрустело дерево.
   - Тут! - донеслось из возка. Чиновник  баюкал  отдавленные  пальцы  и
злобно глядел на Фаргала.
   - Ты поплатишься, - бормотал он. - Поплатишься...
   Эгерини свистом подозвал коня и прыгнул в седло.
   - А с этим что делать? - спросил второй разбойник.
   - Я что, обещал ему жизнь? - удивился Фаргал.  Разбойник  осклабился.
Когда-то  он  был  поселенцем-арендатором,  и   ему   пришлось   продать
собственную дочь, чтобы заплатить налог.
 
*** 
 
   Оборотень свел вместе три свои армии и двинул  их  к  реке,  где  его
рабочие уже навели переправу. Затем пустил  шпиона  на  главную  дорогу.
Шпион,  зеленая  крыса  размером  с  муравья,  шустро  порысил   вперед,
ушмыгивая в лес каждый раз, когда навстречу попадались разъезды  Старого
Императора или сторожевая застава. Но застав было мало. Почти все войска
Старый Император бросил на север. Там широким  фронтом  наступала  армия
второго  игрока  и  кипел  бой,  который  Старый  Император  проигрывал.
Противник продвигался вперед, оставляя за собой дымки сожженных селений.
   Оборотень ликовал: маг пробовал новую тактику,  и  появился  неплохой
шанс его опередить.
   - Как поживает твой сын? - спросил оборотень. - Я  пробовал  отыскать
его, но не смог.
   - Я тоже, - ответил маг и коснулся сухим пальцем вражеского форта.
   Его баллисты тут же осыпали форт черными горошинами  ядер.  Крохотные
ворота рассыпались, и в них ручейком втекли всадники.
   - Тебя это не беспокоит, мой господин?
   - Да, - коротко произнес маг. - Беспокоит.
   - Что предпримешь?
   Маг не ответил. Его всадники заняли  город  и  выстроились  на  новой
позиции. Сзади подтянулись пехота и колесницы. Ход сделан.
   Оборотень оценил еще раз  свою  позицию,  прикинул:  не  рискнуть  ли
объявить Вступление? Играющий за Старого Императора демон слишком далеко
отвел войско. Если в следующие  два  хода  подойти  к  его  столице,  на
третьем можно взять ее, а четвертым ходом захватить  дворец.  Даже  если
играющий  за  Старого  Императора  демон  захочет  вернуть  войска,  ему
потребуется на один ход больше. Риск оправдан.
   - Вступаю на Путь Императора! - объявил  оборотень.  Это  давало  ему
право на один дополнительный ход. И обязывало победить не позднее чем на
третьем ходу после этого.
   Его переправившиеся войска вышли на главную дорогу.  Крыса-шпион  уже
ждала их и прыгнула на колесницу главнокомандующего.
   Маг усмехнулся. Оборотню это не понравилось, но  отступать  уже  было
поздно.
   - Так что с твоим сыном? - спросил он. - Будешь его искать?
   - Нет.
   Армия оборотня завершила второй ход. Теперь его войска стояли у  стен
столицы Старого Императора. К его удивлению, демон не  повернул  войска,
удерживающие наступающих с севера. И маг тоже словно не замечал действий
соперника. Продолжил наступление, окружая армию Старого Императора.
   И закончил окружение, когда  войска  соперника  захватили  столицу  и
подошли к Императорскому дворцу.
   Третий ход - и войска оборотня заняли дворец.
   - Я выиграл! - объявил оборотень.
   - Ты проиграл, - сказал маг, и оборотень увидел то,  что  должен  был
увидеть четыре хода назад. Старого Императора не было во дворце. Он  был
на севере, с армией, окруженной войсками мага.
   Демон, игравший за Старого Императора, горстями выкидывал  из  дворца
фигурки окаменевших воинов оборотня. Он опять подыграл  магу.  Это  было
несправедливо, но кто говорит о справедливости, когда идет война?
 
Глава одиннадцатая 
 
   Изрядно  поредевшая  банда  уходила   на   запад.   Больше   половины
разбойников, считая и тяжелораненых, которых пришлось добить, остались у
границы Нузи. Раненых, способных выдержать переход, осталось всего трое.
   Саргар - один из трех. В седле он держался  достаточно  уверенно,  но
там, где позволяла дорога, два разбойника  ехали  рядом,  готовые,  если
что, прийти на помощь.
   На закате встали лагерем. В лесистой  низине,  достаточно  далеко  от
близлежащих городов. Разожгли костры, поужинали и стали считать  добычу.
Оказалось, чуть больше тысячи золотых. Если вычесть долю Ниггура,  пятую
часть  Фаргала,  особую  долю  отличившихся  и  то,  что  шло  в  общак,
оставалось еще порядочно.  Двадцать  восемь  разбойников  сегодня  стали
богачами. И перепились  бы  на  радостях,  если  б  атаман  не  пообещал
собственноручно повесить за ноги того, кто напьется.
   - Что невесел, брат? - спросил эгерини, опускаясь на бревно  рядом  с
Мормадом.
   - Кучерявый, - сказал нурташец. - Мне будет не хватать его  нахальной
хари.
   Фаргал пожал плечами:
   - Это мог быть  ты  или  я.  Когда  взбираешься  на  гору,  лучше  не
оглядывайся. Пойдем, брат. Один из новеньких сегодня отличился, хочу  на
него взглянуть.
   - Большой Нож, послушай... - Мормад помедлил. - Послушай, а  если  бы
меня зарубили сегодня, ты вспоминал бы обо мне?
   - Нет. - Фаргал усмехнулся. - Я постарался  бы  прикрыть  твою  тощую
спину. А то еще, не  дай  Ашшур,  сниться  мне  станешь!  Представляешь,
видеть во сне твою меченую рожу? Кошмар!
   - Вывернулся, хитрец-эгерини! - Мормад не сумел сдержать улыбки. - Ну
ладно, пошли глянем на нового героя.
   - Если бы не он, - Горевестник, один из "старожилов" в банде Большого
Ножа, с нежностью посмотрел на Саргара, - если бы не он, нас нарубили бы
мельче, чем говядину для салата.  Клянусь  славой  Ашшура!  Он  на  моих
глазах прикончил троих и отбивался от пяти, пока мы щелкали клювами.
   - Ну, это ты щелкал, - сказал другой разбойник. - А я сразу, как  эти
демоны от меня отстали, взялся за лук.
   - За мой лук, - уточнил Горевестник. - Твой-то разрубили.  Ну  да  не
важно. В общем, пока они тужились его замочить, мы  постреляли  их,  как
кроликов на лужайке. Клянусь славой Ашшура!
   - Значит, ты, Горевестник, считаешь, что надо новичка наградить?
   - Ну!
   - Я не... - попробовал вмешаться Саргар, но эгери-ни отрезал:
   -  Тебя  еще  спросят.  А  если  награда  пойдет   из   твоей   доли,
Горевестник?
   - Ну... - Разбойник замялся.  -  Я  же  не  один  был,  нас  же  трое
осталось, а если на троих - я согласен. По справедливости, верно?  -  Он
толкнул соседа. - Кабы не он, лежать нам по уши в кровище!
   - Ладно, - решил Фаргал. - Не тронем твою долю. Молодец, благородный!
- Он повернулся к Саргару. - Твой пай - двойной.
   - Мне не нужны деньги, - покачал головой молодой воин и покраснел.
   - По-моему, он не похож на богача, а, Большой Нож? - заметил Мормад.
   - Не похож, - согласился атаман. - Возьмешь. Поместье себе купишь.  И
не спорь, а то велю рот тебе заткнуть.
   Шутка.
   Саргару стало очень стыдно. Атаман разбойников дает ему золото за то,
что он убивал солдат Императора. Карнит опустил  голову,  чтобы  слывший
колдуном эгерини не прочел ненароком его мысли.
 
*** 
 
   Владыка Кирьюгер брезгливо посмотрел на золото,  горкой  лежавшее  на
мраморном столике.
   - Оставь себе, - сказал он.
   - Я не могу, - мрачно возразил Саргар. - Оно принадлежит  Императору.
А я - преступник. Ты можешь казнить меня, это справедливо.
   - Казнить? - Владыка потер подбородок. - А зачем?
   Саргар молчал.
   - Нет, - сказал Кирьюгер. - Казнить я тебя не стану. Ты  вернешься  к
своему атаману и сделаешь так, чтобы я знал о каждом его шаге.  Ведь  он
доверяет тебе теперь?
   - Да.
   - Хорошо. К нам направляется императорская армия. Пять тысяч человек.
   - Пять тысяч? Так много? Мы что, собираемся воевать с Эгерином?
   Владыка улыбнулся.
   - Нет, - ответил он. - Для войны пяти тысяч слишком мало.  Они  будут
ловить твоего разбойника. Саргар присвистнул и тут же опомнился:
   - Прости, Владыка!
   - Ничего, я не суеверен, - успокоил его Кирьюгер. - Я рад,  что  твой
атаман прикончил  этого  борова.  Но  Император  огорчен.  И  больше  не
доверяет мне. Поэтому и послал армию.  Может  быть,  он  решил  сместить
меня.
   - И что же делать?
   - Как ты думаешь, армия из пяти тысяч солдат  сможет  расправиться  с
бандой в три десятка человек?
   - Странный вопрос. Владыка! Да она по ним пройдет и не заметит!
   - Вот именно! - Кирьюгер поднял палец. - Пройдет и не заметит. А мы с
тобой поможем Большому Ножу. Он будет знать о них все. С твоей  помощью.
Пять тысяч... Разве это много для такой Земли, как Карн-Апаласар?  Пусть
ловят хоть до Мокрого месяца. Пять тысяч слепых против тридцати  зрячих.
Вот будет веселая охота!
   - Но зачем тебе это. Владыка? - спросил  Саргар.  -  Лучше  ли,  если
Большой Нож будет продолжать бесчинствовать?
   - Лучше, - сказал Кирьюгер. - Я  дам  им  порезвиться,  а  потом  сам
возьму этого эгерини. С твоей помощью.
   - Позволено ли мне спросить. Владыка?
   - Спрашивай.
   - Мы ведь могли взять разбойника  еще  неделю  назад.  Почему  ты  не
распорядился сделать это? Схвати мы Большого Ножа, и караван был бы цел.
   - Ты прав, - согласился Владыка. - Но тогда и ценность  разбойника  в
глазах нашего Императора была бы невелика. Да он просто  не  знал  бы  о
нем. А теперь, как видишь, знает. Когда и армия  в  пять  тысяч  слепцов
окажется бессильна. Император  заподозрит  Ашшуру  ведомо  что,  и  этот
Большой Нож, который, как мы знаем, просто удачливый негодяй, не  более,
станет очень важной персоной. В глазах Императора. Вот тогда  мы  его  и
возьмем.
 
*** 
 
   Девочку Харминку Мормад устроил служанкой к знакомому, портняжных дел
мастеру Носарю. А того предупредил: работа работой, а если  начнет  руки
распускать - Мормад ему самолично яйца открутит.  Портной  заверил,  что
девочку пальцем не тронет, кормить будет, как родную дочь, и вообще...
   - Смотри, - строго сказал Мормад. - Ты меня знаешь.
   Носарь,  точно,  знал  его  давно,  еще  в  прежние  времена  рухлядь
ворованную у Мормада покупал. Но теперь-то тот не какой-нибудь  воришка,
а правая рука первого в Карн-Апаласаре разбойника. У мастерового  глазки
так и бегали, когда Мормад ему внушение делал. Страшновато.
   А когда Мормад вернулся через три недели и спросил:
   "Ну как, малышка, не обижал тебя этот  прыщ?"  -  у  "прыща"  на  лбу
испарина  выступила:  пожалуется  девчонка  -  и  конец.  Достанет  нож,
улыбнется мерзкой своей улыбочкой - и зарежет. Одно слово: душегуб.
   Будь  его  воля,  портной  нипочем  не  взял  бы  девчонку  с   таким
защитничком. Но попробуй-ка скажи "нет"!
   А так-то в общем Харминка в хозяйстве не лишняя. Жены у Носаря нет, а
насчет убрать, приготовить или  там  сметать  чего  попроще  -  девчонка
старалась. И всего-то - за  харч.  Выгодно,  одним  словом.  С  Мормадом
всегда так: выгодно - и страшно.
   - Нет, Мормад, что ты! - сказала Харминка, и у портняжки  отлегло  от
сердца. Разбойник только хмыкнул.
   - Пойдем, малышка, на рывок, купим тебе чего-нибудь, хочешь?
   Харминка зарумянилась.  Она  видела,  что  люди  боятся  Мормада,  но
сама... Ведь он же хороший! И всегда глядит на нее  по-доброму,  не  как
другие мужики: будто слизняком помажут. От их  взглядов  Харминку  сразу
начинало трясти и внизу живота болело... как тогда.  Нет,  Мормад  -  не
такой. И Большой Нож не такой. Но Большому Ножу до Харминки дела нет.  А
Мормаду - есть. В первый раз в жизни кто-то о ней заботится.  Даже  дома
от нее, третьей по счету дочки, требовали  только  одного  -  работы.  И
попрекали, что девка. И примеривались, как в возраст войдет, продать  да
корову купить. Так что когда Мормад предложил отвезти ее домой, Харминка
сказала, что дома у нее теперь нет.  Нет  так  нет.  Мормад  вроде  даже
обрадовался.
   Ему тоже в новинку о ком-то заботиться  и  прикидывать,  как  другому
человеку лучше.
   Причудливы души человеческие. Вдруг оказалось, что девочка  из  семьи
бедного арендатора и вор из Нурты очень хорошо понимают друг друга.
   Рынок в Нурте - самое бойкое место в городе. Здесь просторно и тесно.
Просторно потому, что сама площадь - больше двухсот шагов в поперечнике,
тесно оттого, что, кажется, весь люд Нурты и соседних  городов  собрался
здесь. Торговали  всем,  от  сношенных  сандалий  до  рыжих  самерийских
коней-полукровок, которых продавцы выдавали за настоящих айпегов.  Нурта
- рядом с границей, рядом с Карном. Отсюда товары  северной  части  мира
Ашшура везут на юг, в Карнагрию, а сделанное в Карнагрии -  в  Эгерин  и
Самери. Правда, тот, кто видел нурташский рынок лет двести  назад,  счел
бы нынешнюю торговлю  скудной.  Это  потому,  что  сейчас  львиная  доля
товаров шла морем. Теперь, когда сокты поприжали  пиратов,  везти  товар
морем уже не так рискованно. И намного выгодней -  перевозка  дешевле  и
пошлин меньше.
   Мормад купил девочке новую тунику,  кожаные  сандалии  с  серебряными
пряжками, обруч для волос с лаковым рисунком и дюжину серебряных  ножных
браслетов. Когда  он  отвел  ее  в  уголок,  переодеться,  то  деликатно
повернулся спиной.
   - Да, малышка, ты у меня красивая, - сказал он, оглядев засмущавшуюся
Харминку.
   Подумав, Мормад решил, что еще нужны бусы, и позволил девочке выбрать
их самой, а затем  выложил  золотой  (столько  же,  сколько  стоили  все
остальные покупки) за  шкатулку  с  благовониями  и  румянами.  Торговец
утверждал, что они - фетские, и Мормад с  трудом  прятал  улыбку,  видя,
какими огромными стали глаза девочки. Разрисована шкатулка и впрямь была
по-фетски: рисовые поля с длиннокосыми земледельцами, домики с выгнутыми
крышами над оросительным каналом, желтый парусник.  Но  будь  содержимое
шкатулки фетским, стоила бы она не один золотой, а двадцать.
   - Мормад!
   Разбойник оглянулся - и по старой привычке едва не  бросился  наутек:
перед ним стоял городской стражник. Однако Мормад вовремя вспомнил,  что
он  теперь  не  какой-нибудь  воришка,  а  человек  солидный,  и  уж  из
одного-единственного стражника  попросту  фарш  сделает.  Приосанившись,
Мормад положил ладонь на рукоять кинжала и спросил:
   - Чего тебе?
   - Начальник мой просит тебя в гости, - буркнул стражник.
   Мормад, как и в прежние времена, ходил в штанах и кожаной безрукавке,
но штаны теперь были из темно-синего  шелка,  а  безрукавка  -  тисненой
кожи, с серебряным узором и настоящими опалами вместо пуговиц. А  серьга
в мочке уха бывшего воришки уже не медная со стекляшкой, а  из  тяжелого
красного золота, с багровым  рубином  размером  со  стрекозиную  голову.
Эдакую городскому стражнику и на годовое жалованье не купить.
   Стражник кашлянул, переступил с ноги на ногу, поглядел  на  Храминку,
которая завороженно рассматривала содержимое шкатулки.
   - Что сказать-то? - спросил он. - Придешь?
   - Приду, - обещал Мормад. - К концу этой стражи. В караульню вашу?
   - Не-е. - Стражник ухмыльнулся. - Домой к нему, я ж сказал: в гости.
   - Понял, спасибо. - Мормад  протянул  стражнику  руку,  и  серебряная
монета незаметно поменяла хозяина.
   В прежние времена Мормад счел бы оскорбительным для себя пожать  руку
стражнику. Но времена меняются, а люди меняются еще быстрей.
   - Пойдем, - сказал он девочке. - Отведу тебя к тетке, которая  знает,
что с этим делать. - Он кивнул на шкатулку.
   Специалистка по притираниям и краскам жила  рядом.  Обычная  шлюха  с
базарной площади. Но в молодости она была наложницей одного благородного
и слыла женщиной, разбиравшейся в  тонкостях  красоты  не  хуже,  чем  в
мужских удовольствиях.
   Увидав Мормада с какой-то простушкой-девчонкой, шлюшка  обрадовалась.
В последние пять лет ее собственное тело привлекало не многих.
   - К нашему делу пристроить? - спросила она, с понимающим видом кивнув
на Харминку.
   - Хочешь, чтобы  я  тебе  последние  зубы  вышиб?  -  поинтересовался
молодой разбойник. - Сколько ты берешь в час?
   - Четвертак.  -  Шлюшка  кокетливо  потянулась  и  тряхнула  дряблыми
ляжками.
   - Вот тебе полный.  -  Мормад  швырнул  серебряную  монету  на  мятую
кровать. - Я ей тут купил... женское. Объяснишь, как с ним обращаться. И
ни шагу от нее, пока не вернусь. Если кто из недоносков здешних спросит,
скажешь - женщина Мормада, поняла?
   - Ну.
   - Что я сделаю с тем, кто ее обидит, знаешь?
   - Все знают, хороший мой! - заверила шлюха.
   - Пока, малышка! - Мормад потрепал Харминку по затылку и вышел.
   А та и слова вымолвить не смогла. "Женщина Мормада"!
   Перед тем как направиться к квартальному начальнику, Мормад  зашел  в
гостиницу и взял коня. Всаднику  всегда  больше  уважения,  чем  пешему.
Правда, больше уважения - больше денег приходится платить.  Но  денег  у
Мормада хватало.
   Квартальный принял бывшего воришку словно благородного. Еда,  хорошее
вино, даже рабыня с арфой. Звук арфы, говорят, способствует пищеварению.
   Котенку понятно: ни рабыню-арфистку, ни тем более трехэтажный  дом  с
садом на крыше и цветными стеклами - на жалованье стражника  не  купишь.
Потому Мормаду в этом доме сразу стало уютно.
   Пообедали. Рабыня отправилась вон, а квартальный, рыгнув, сообщил:
   - Мой брат - сотник в Шарве <Шарва - столица Земли Нузи. >.
   - Ну и что? - спросил Мормад.
   - Брат прислал мне весточку: в Карн-Апаласар идут солдаты Императора.
Говорят, чтобы изловить некоего разбойника.
   - Сколько их? - отрывисто спросил Мормад.
   - Пять тысяч копий.
   - Сколько?!
   - Пять тысяч копий, - повторил квартальный  и  прищурил  левый  глаз,
словно прицеливаясь из лука.
   - Это точно? - спросил Мормад.
   - Не сомневайся.
   - Тогда я ухожу. Спасибо за обед.
   Разбойник взялся за кошелек, но квартальный покачал головой.
   - Может, Большой Нож найдет время заглянуть ко мне сам?
 
Глава двенадцатая 
 
   Тысяцкий Бушиар, командовавший объединенным отрядом из  императорских
солдат и войск Владыки Кирьюгера, подошел к делу серьезно.  Он  не  стал
перекрывать дороги и высылать дозоры в  подозрительные  места,  как  это
сделал бы менее хитрый военачальник. Для начала  он  отправил  несколько
отрядов - занять пути, по которым разбойники могли уйти в горы, сохранив
лошадей. После  этого,  воспользовавшись  властью,  данной  Императором,
Бушиар вызвал из ближайшего порта девять боевых галер, присоединил их  к
речной эскадре Карна и заставил круглые сутки  патрулировать  побережье,
чтобы банда  не  сумела  удрать  в  Эгерин.  На  северном  берегу  Карна
разбойников обычно встречали стрелами, но кто  знает,  может  быть,  для
соплеменника стража сделает исключение?
   Следующ