д, а  так,  чтобы  идти
было веселей. Спустя полчаса Фаргал уже сбегал по дороге  к  пограничной
пристани.
   Сторожевой  пост  -  условный.  Северный,  эгеринский  берег   Карна,
открытый, поднимающийся локтей на пятнадцать над поверхностью реки  даже
в Мокрый месяц, просматривается  на  десятки  миль.  Иное  дело  низкий,
заросший лесом карнагрийский берег. Здесь кончается  проезжий  тракт,  и
сюда причаливает паром, курсирующий между берегами.
   Широкая дорога спускалась  к  пирсу,  прорезая  береговой  обрыв.  На
пристани пусто. Просторный паром чуть  покачивался  у  причала.  Четверо
рабов дрыхли в тени рубки, капитана не наблюдалось. Большая белая  чайка
сидела на мачте и чистила перья.
   Фаргал удивился. Он бывал у самерийской границы и  помнил,  насколько
оживленно на тамошних дорогах. Здесь  же  -  никого.  Три  спящих  раба,
бродяга, поджаривающий на костре нанизанную  на  палку  рыбу  и...  ага,
солдат.
   Молодой пограничник  приближался  к  Фаргалу.  В  шлеме  и  в  полных
доспехах. Несмотря на жару. Вид у солдата был строгий.
   - Здорово, служивый, - первым приветствовал его  Фаргал.  -  Что  так
пусто у вас?
   Солдат еще больше нахмурился. Фаргал выглядел совсем юнцом, но ростом
был на голову выше и в плечах пошире раза в полтора. Да  еще  и  меч  на
поясе! Пограничник занервничал.
   - Кто таков? - строго спросил он.
   Фаргал вместо ответа развязал ворот рубахи и потянул за цепочку. Даже
на солнце видно было, как сияет волшебным огнем имя Таймат.
   - Я - жрец, - сказал юноша, хотя солдат, без сомнения,  и  так  знал,
кто может носить медальон богини.
   - Aгa! -  Пограничник  не  мог  скрыть  облегчения.  -  Привет  тебе,
священный!
   Всем, кто принадлежит Покровительнице, разрешено носить любое оружие.
А в руках самозванца медальон богини никогда не зажжется.
   - Пойдем к нам, - предложил солдат. -  Отдохнешь,  пообедаешь.  Утром
рыбаки нам дивную форель привезли.
   Искушение было велико. Фаргал посмотрел на солнце, потом на реку.
   - Крокодилов у вас не водится? - спросил он.
   - Выкупаться хочешь? - догадался  пограничник.  -  Нет,  не  водится.
Только поосторожней, течение  тут  -  будь  здоров.  Мигом  на  стрежень
вынесет!
   Фаргал отстегнул пояс с деньгами, снял  перевязь  с  мечом,  протянул
солдату.
   - Побереги, - сказал он.
   Пояс  пограничник  небрежно  уронил  на  доски,  а  вот  меч  взял  с
почтением.
   - Можно взглянуть?
   - Взгляни, - разрешил Фаргал. И добавил:
   - Дар богини!
   Глаза молодого солдата стали совершенно круглыми. Фаргал  отвернулся,
чтобы скрыть улыбку. Он был младше этого парня, но чувствовал себя вдвое
взрослее.
   Быстро раздевшись, он пробежал по пирсу и прыгнул в воду. Ух-ха! Карн
оказался похолодней храмовой купальни! Фаргал нырнул, проплыл под  водой
локтей сорок, вынырнул и повернул к берегу. Течение и  впрямь  оказалось
мощное. Чтобы выгрести к пирсу, пришлось  изрядно  поработать  руками  и
ногами.
   Вспрыгнув на доски, Фаргал встряхнул головой. Мокрые волосы  липли  к
плечам и спине. Если бы не обет, данный богине, он давно  ополовинил  бы
эту гриву.
   Пограничник все еще разглядывал  меч.  Да,  на  такой  клинок  стоило
посмотреть!
   Услышав шаги, солдат поднял голову... Нет, этот жрец ничем не уступал
своему мечу. Могучие мышцы, вздувшиеся от плаванья, легкий шаг  воина  и
юное улыбающееся лицо... Он вполне мог быть сыном самого Ашшура, подумал
пограничник.
   - Что здесь написано? - спросил он, поднимая клинок.
   Как и большинство эгеринских солдат, он если умел  кое-как  различать
буквы, то уж во всяком случае не руническое письмо.
   - На нем начертано: "Рублю демонов так же легко,  как  человеков",  -
ответил Фаргал, отжимая волосы и перевязывая их шнуром.
   - Ты сражался с демонами? - с трепетом спросил пограничник.
   - Пока нет. - Фаргал улыбнулся. - И, скажу тебе, не рвусь. Но  богине
виднее. Он подпоясался и взял меч.
   - Пойдем, служивый. Честно говоря, форели я тоже пока не пробовал.
   - Что так  долго,  Чанис?  -  недовольно  произнес  воин  со  значком
десятника, взглянув на вошедших. - А этот кто? - Он устремил на  Фаргала
подозрительный взгляд.
   Матерый вояка. И так же как молодой - в полном облачении.
   - Жрец Таймат, - пояснил Чанис. -  Он  согласился  разделить  с  нами
трапезу.
   - Да ну? Покажи медальон!
   Фаргал показал.
   Взгляд десятника смягчился.
   - Извини, священный, у нас - граница, а с этими  ворами-карнагрийцами
приходится быть все время начеку! - Он постучал пальцем по своей кирасе.
   -  Сходи  на  кухню,  Чанис,  скажи,  пусть  несут.  У  нас   сегодня
превосходная форель. С верховьев.
   К удивлению Фаргала, обедали они втроем.
   - У тебя только один солдат? - спросил юноша.  Десятник  насторожился
по привычке, но сообразив - жрец Таймат не может быть шпионом - пояснил:
   - Остальные  в  разъезде.  Ночью  в  шести  милях  отсюда  высадилась
какая-то шайка.
   - И что теперь?
   - Ловить будем. Что ж еще?
   - А как у нас вообще с Карнагрией? - осторожно спросил Фаргал.
   - А никак. Вроде бы мир, но в пяти милях  отсюда,  в  Бишере,  тысяча
всадников и две тысячи пеших. И у карнагрийцев в Нурте примерно  столько
же.
   - Но вообще наши туда плавают или как? А то я смотрю, пусто  здесь  и
паром стоит.
   - Это время такое, - сказал десятник. - Вон неделю назад три каравана
переправились. А что?
   - Да надо мне на ту сторону, - ответил Фаргал.
   - Зачем?
   - Воля богини.
   - Ага, - сказал десятник.
   Воля богини - значит воля богини. И толковать нечего.
   - Паром из-за одного, даже из-за тебя,  капитан  гнать  не  будет,  -
задумчиво произнес десятник.
   - И что мне делать? - обеспокоился Фаргал. - Я ждать не могу.
   - Ладно, священный, поможем  тебе,  -  покровительственно  проговорил
десятник. - Чанис с  рыбаками  договорится.  А  ты  уж  замолви  за  нас
словечко там... - Он кивнул в сторону Ашшуровых гор.
   - Замолвлю, - пообещал Фаргал. - Замечательная форель!
   - Еще бы! Вина выпьешь, как там ваши обеты, позволяют?
   - Если вино хорошее. - Юноша улыбнулся.
   - У нас все самое лучшее, - сказал десятник. - Такую реку охраняем!
   Через два часа Чанис сообщил  Фаргалу,  что  нашел  рыбака,  готового
перевезти его на ту сторону.
   - Сколько ему заплатить? - спросил юноша.
   Молодой солдат засмеялся:
   - Священный слуга изволит шутить!
   - Спасибо, - поблагодарил Фаргал. Два года он провел в храме и еще не
успел привыкнуть к тому, как в Эгерине относятся к жрецам Таймат.
   Маленький парусник пришвартовался рядом с паромом.
   Фаргал спрыгнул в лодку, Чанис отдал конец, и кораблик тут же понесло
вниз по течению. Фаргал уселся на скамью и с интересом смотрел, как  два
загорелых рыбака споро поднимают парус.  Под  дощатой  решеткой  хлюпала
вода и бились несколько серебристых рыбешек. Но  вот  затянут  последний
узел, белый, выгоревший на солнце треугольник прогнулся от ветра,  лодка
плавно развернулась и галсом, против течения, пошла  к  противоположному
берегу. Серая чайка ударила в воду  и  взмыла  вверх,  стиснув  в  клюве
добычу.  Фаргал  достал  флягу,  встряхнул,  убедившись,  что  она   еще
наполовину полна и протянул кормчему.
   Зеленая стена чужого берега, разделенная  желтым  выступом  крепости,
понемногу приближалась.
   - Там от берега - лес. И чужая страна. Я плыву в неизвестность. И это
Она повелела мне так.
   Я плыву и не знаю, с кем встречу  зарю.  Но  спокоен  и  твердо  себе
говорю:
   "Неизвестность - пустяк. Ты же воин, и встретишь Судьбу, не мигнув  И
не дрогнув..."
   Молодой рыбак с уважением, искоса, смотрел на шепчущего  Фаргала.  Он
думал: жрец молится. Наверное, он был прав.
   До берега осталось совсем немного.  Фаргал  видел  крепостные  камни,
омываемые рекой, узкий длинный причал и сторожевую башню с развевающимся
флагом.  Вставший  на  дыбы  лев,  увенчанный  золотой   короной,   герб
Карнагрии, оскалил длинные  клыки.  Вот  так  же  двенадцать  лет  назад
скалился на маленького Фаргала дикий кот.
   Юноша улыбнулся и положил руку на оголовье меча.
   - ...Ты же воин и встретишь Судьбу, не мигнув И не  дрогнув.  И  если
чужую страну Надо взять на клинок,
   Ты возьмешь ее в сладостной ярости битв, Ради той,  что  из  облачной
выси глядит. А раз так, даже если ты будешь убит, - Все равно!
 
Конец первой части 
 
Часть вторая 
РАЗБОЙНИК 
 
   Он сотню ворогов сгубил,
   Отважный Шир-Танах.
   И сотню девственниц. Он жил,
   Как бог: сражался, пел, любил...
   А нам плевать, каким он был!
   Теперь он просто прах.
   Надпись на придорожном камне
 
Глава первая 
 
   Сотник Баррар, начальник  пограничной  стражи  крепости  Стур-а-Карн,
внимательно, с ног до головы, оглядел вновь прибывшего и позавидовал его
стати: совсем сопляк, а мускулы - как у победителя Игр.
   "Если этот парень захочет завербоваться в императорские  наемники,  -
подумал он, - проблем у него не будет".
   Возможно, то  же  мнение  сложилось  у  десятника,  который  встретил
Фаргала у ворот крепости. Эгерини он показался чем-то  схожим  с  другим
десятником, угощавшим юношу форелью на противоположном берегу.
   - Есть что на продажу? - спросил карнагриец.
   Фаргал покачал головой.
   - Тогда пошли.
   Десятник отвел эгерини в душную комнатенку.
   Фаргал увидел обширный стол, за которым обосновался тщедушный  телом,
но важного вида писец.
   Над лысой головой писца вяло  свисал  прикрепленный  к  стене  желтый
флажок с именем Императора.
   - Коня нет, товаров нет, один человек, мужчина, свободный,  -  сказал
десятник.
   - Один человек, пеший, мужчина - три медяка, -  не  поднимая  головы,
произнес писец и достал лист бумаги с уже оттиснутой печатью.
   Фаргал полез за кошельком, задел ножны меча. Металл звякнул о дерево.
Писец поднял голову  -  он  оказался  намного  моложе,  чем  предполагал
Фаргал, - и посмотрел на ограненный берилл, украшающий эфес меча юноши.
   - Не положено, - кривоватый палец писца указал на дар Таймат.
   - Я  -  жрец,  -  с  достоинством  произнес  Фаргал  и  потянулся  за
медальоном богини.
   - Не положено, - равнодушно сказал писец. - Правом ношения оружия  на
землях  Величайшего  Владыки,  Императора,  Царя  царей  Аккарафа  -  да
продлятся  его  годы!   -   пользуются   только   карниты   благородного
происхождения,  воины  Царя  царей,  воины  Владык   земель,   стражники
городских  советов  и  послы  дружественных  государей,  равно   как   и
сопутствующие им воины, числом не более тридцати трех. Ты - посол?
   - Я - жрец Таймат, - стараясь сохранить спокойствие, возразил Фаргал.
- И мой меч - дар богини. Закон...
   - Ты на земле Карнагрии, - перебил писец. - Положи  меч  сюда.  -  Он
похлопал по столу. - Он, согласно закону, будет  передан  Владыке  земли
Карн-Апаласар. Учитывая, что ты молод и первый раз  преступил  закон,  я
ограничусь штрафом в две серебряные монеты.
   Сотник, спустившийся вниз, заглянул в комнатушку чиновника.
   "У парня - неприятности", - подумал он.
   На то, что Фаргал вооружен, ни он, ни десятник не обратили  внимания.
Здесь, на границе, к законам об оружии относились не так  строго.  Да  и
закон достаточно гибок - за те же две серебряные монеты этот лысый  гриф
нашел бы лазейку, чтоб составить разрешение.  Блохе  понятно,  чиновнику
приглянулся сам меч. Наверняка рассчитывает  получить  за  него  куш  от
Владыки Аракдени.
   Сотник вошел в комнату.
   - Я могу купить у тебя оружие, - сказал он. Сделал он это предложение
из симпатии к парню, но, взглянув на меч, решил, что приобретение  будет
выгодное.
   - Ты не можешь купить у него меч! - взвизгнул чиновник.
   Сотник усмехнулся.
   - Налог на товар, привезенный с целью продажи в Пограничье, я заплачу
сам!
   Это был ловкий ход. Теперь даже оштрафовать Фаргала чиновник не  мог.
Конечно, десятник сказал: "Товаров нет", но неужели солдат не  поддержит
своего начальника?
   Фаргал не понял, что ему хотят помочь, и вскипел
   -  Ты  не  получишь  меча,  пес!  -  зарычал  он,  обнажив  клинок  и
разворачиваясь к сотнику.
   От мысли, что у него собираются  отнять  дар  Таймат,  юноша  потерял
голову.
   И немедленно поплатился.
   Десятник, оказавшийся у эгерини за спиной, быстро и расчетливо ударил
юношу по затылку рукоятью кинжала. Фаргал рухнул на пол.
   Сотник Баррар поднял выпавший из руки юноши меч, взглянул на  него  с
сожалением и положил на стол.
   Чиновник, который даже глазом  не  моргнул,  так  как  был  абсолютно
уверен, что воины уложат юнца, придвинул оружие к себе.
   - В цепи его, - распорядился он. - Я думаю, этот эгерини - шпион.
   "Он просто глупый мальчишка", - подумал сотник. Но не стал возражать.
Он больше не симпатизировал нахальному чужеземцу.
   - В цепи его - и в тюрьму, - приказал он.
   "Посидит недельку в застенке - поймет что почем, - решил сотник. -  А
потом без шума отправим его домой. Тем более жрец".
   В Карнагрии Таймат не особенно чтили, но богиня есть богиня. Осерчает
- беды не миновать.
   Но намерения Баррара не осуществились. На  следующее  утро  прискакал
гонец  из  Нурты.  Привез  приказ  самого  Владыки  Аракдени:  доставить
эгеринского шпиона в столицу земли Карн-Апаласар.
   Закованного в трехпудовые кандалы, голодного и злого  Фаргала  вывели
из застенка, бросили на повозку и вывезли из крепости.  Золотой  Лев  на
флаге весело скалился вслед.
 
Глава вторая 
 
   Врезанная в стену крепости камера, в которой эгерини  провел  прошлую
ночь, показалась бы дворцом в сравнении с тем местом, куда  бросили  его
по приказу Владыки Аракдени.
   Огромная выгребная яма. Вонь, жижа, хлюпающая под ногами, рои кусачих
мух и ползучей отвратительной мерзости. Вдобавок жара: полуденное солнце
било сверху сквозь железную решетку.
   Фаргал задохнулся от смрада,  ослеп  от  роящихся,  лезущих  в  глаза
насекомых. Тяжеленные цепи  оттягивали  руки,  но  хуже  цепей  угнетало
унижение. Ни разу в жизни Фаргал не подвергался подобному.
   Его привезли на телеге,  как  свинью,  которую  собирались  зарезать.
Четверо солдат очень быстро показали юноше, что безоружный, в цепях, он,
несмотря на всю свою силу, совершенно беспомощен. При  малейшей  попытке
сопротивления Фаргал  оказывался  на  земле  и  получал  увесистый  удар
древком копья. На боль ему было наплевать, но ворочаться в грязи, словно
перевернутая на спину черепаха...
   Пока Фаргала везли через город к крепостной стене, окружавшей  дворец
Владыки, он изнывал от бессильной ярости. Сотни  людей  глазели  на  его
унижение. А ведь вместе с Фаргалом унижали  и  богиню.  Юноше  было  так
стыдно, что он не смел даже  молить  Таймат  о  помощи.  Голый  (одежду,
деньги,  талисман  жреца  забрали  еще  вчера,  когда  он  валялся   без
сознания),  грязный,  искусанный  москитами  и  вшами,  гнездившимися  в
соломенной подстилке камеры, Фаргал перестал быть самим собой.
   Однако все еще не понимал, что в любое мгновение  может  потерять  не
только достоинство, но и жизнь.
   - Эй, - окликнул Фаргала хрипловатый голос. - Иди сюда, брат!
   Юноша повернул голову. В углу ямы, в тени, он  разглядел  двух  голых
людей. Один лежал, второй сидел, опершись спиной на глиняную стену.
   С трудом волоча обремененные двойной цепью  ноги,  Фаргал  подошел  и
опустился рядом с позвавшим. Здесь было сухо и мух вроде бы поменьше.
   Тот,  кто  окликнул  Фаргала,  был  едва  ли  старше,  чем   эгерини.
Худощавый, чтоб не сказать тощий, с подвижным лицом  и  мелкими  ровными
зубами. Глаза парня Фаргалу толком не удалось разглядеть - один  из  них
заплыл, а второй все время щурился.
   Третий обитатель тюремной ямы  вообще  глаз  не  открывал,  лежал  на
спине, натужно и часто дыша. По запекшимся губам ползали мухи. Цепей  не
было ни на первом, ни на втором.
   - За что здесь? - спросил тот, что сидел.
   Фаргал не ответил. Собственно, ему и сказать было нечего.
   - Меня кличут - Мормад, - сказал парнишка. - А тебя?
   Фаргал опять промолчал.
   Назвать в этом отвратительном месте свое настоящее имя все равно  что
замарать его в вонючей жиже.
   - А ты не болтун, - усмехнулся парень. - Не хочешь  говорить  -  дело
твое. Думаешь, я стукач? Недавно в  Нурте,  да?  Тебе,  часом,  язык  не
вырвали?
   - Нет.
   - Да, брат, вижу, ты в  Нурте  новичок.  Меня  здесь  каждый  бродяга
знает. И знает, что мое слово как твое железо. - Он кивнул на кандалы. -
Да, здорово тебя почтили. Но ты и сам здоровый! Не против, если  я  тебя
буду звать... ну хотя бы Большой Нож?
   - Зови, - согласился Фаргал. - А что с ним? - спросил эгерини, кивнув
на лежащего.
   - Нутро ему отбили, -  пояснил  Мормад.  -  Перестарались,  шелудивые
ублюдки. Теперь он долго не протянет. И  хрен  что  скажет!  -  Парнишка
засмеялся.
   Фаргал посмотрел на растрескавшиеся губы умирающего  и  непроизвольно
облизнул собственные губы.
   - Пить хочешь? - спросил Мормад. - Терпи. Еще не скоро. На  закате  к
нам спустят воду. И нашу вонючую жратву. Ни одна уважающая себя крыса не
стала бы сосать это жидкое баранье дерьмо.
   Фаргал слушал вполуха, он разглядывал свои. кандалы, массивные цепи в
локоть длиной, прикованные к широким  браслетам,  уже  натершим  эгерини
лодыжки и запястья. К каждому браслету приделано кольцо для веревки  или
цепи. Не будь кандалы такими короткими,  Фаргал,  несмотря  на  их  вес,
рискнул бы сразиться с парой вооруженных воинов. Цепь - тоже оружие. Вот
если бы как-то освободить ноги...
   - Да, - сказал Мормад. - В этих штуковинах не попляшешь. Но и без них
здесь особо не на что рассчитывать. Решетка,  -  он  показал  наверх,  -
весит как три тебя.  И  стража.  Нет,  придется  мне  ждать,  пока  меня
продадут. Ну недолго осталось.
   - Ты раб? - удивился Фаргал.
   Парнишка болтал слишком развязно для раба.
   - Пока нет, но скоро буду. Видишь ли. Большой Нож,  я  тут  взял  без
спросу одну вещь... Вообще-то, по закону, мне должны руку отрубить, - он
пошевелил пальцами, - но наш  Владыка  Аракдени,  да  пошлет  ему  Ашшур
огненного червя в кишки, никогда не упустит своего. Зачем ему моя  рука,
если можно получить пару золотых за все целиком! - Мормад засмеялся. - И
я тоже не в обиде. Рабы, они, знаешь, сбегают иногда. А до гор тут  миль
тридцать, просто рукой подать.
 
*** 
 
   Владыка Аракдени скептически оглядел арестованного эгерини.
   - Говоришь, шпион? Хм...
   - Я уверен в этом, мой господин!
   Тот  самый  чиновник,  по  требованию  которого  арестовали  Фаргала,
преданно взирал на повелителя Земли Карн-Апаласар.
   Оба они, и благородный Владыка, дальний родственник самого Царя царей
Аккарафа, и мелкий чиновник, понимали, что к чему.
   - Мой царственный брат  весьма  недоволен  жалобами,  которыми  вечно
надоедают ему эти дерзкие эгерини, - сказал Владыка. - Изобличив шпиона,
подосланного, несомненно, с гнусными целями, мы  заткнем  им  пасти.  Но
одной нашей уверенности мало, нужны доказательства.
   - Мой господин, как всегда, прав,  -  поддакнул  чиновник,  блестящая
карьера которого зависела теперь от успеха его выдумки. - Доказательства
будут.
   И посмотрел на палача.
   Фаргал и его сосед по тюремной яме, прикованные к стене, уже  поняли:
ничего хорошего их не ждет.
   - Так ты, оказывается, эгерини, да еще шпион, - со  смешком  произнес
Мормад. - Кто бы мог подумать!
   - Молчать, сын шлюхи! - прошипел охранявший их солдат. - Шкуру спущу!
   - Надеешься сделать это ловчее,  чем  он,  медная  голова?  -  Мормад
кивнул на палача.
   Полчаса назад их выволокли из ямы, надели железные ошейники  и  облив
водой, чтобы вонь не оскорбляла благородный нос Владыки, привели на этот
двор. Будущее представлялось Фаргалу достаточно мрачным, но он не  терял
надежды, что богиня сумеет ему помочь.
   - Я полагаю, - произнес чиновник, подобострастно глядя на Владыку,  -
этот мерзкий  шпион  был  послан  для  того,  чтобы  посягнуть  на  твою
священную жизнь, гос