твой господин, понял?
   - Крыса ты карнагрийская, - сказал Фаргал.
   Лесничий усмехнулся. Оскорбление  прошло  мимо  цели.  Желтая  лесная
крыса была его тотемом.
   - Ладно, отдыхай, - произнес он и занялся Фаргаловой добычей.
   Увязав вместе оружие и одежду, он сходил за лошадью и приторочил узел
к седлу. Потом развязал Фаргалу ноги.
   - Поднимайся. Эй, что это у тебя со спиной?  Когда  Фаргал  упал,  он
содрал  корку  целебного  эльлола  и  раны,  оставленные  ножом   палача
вскрылись и начали кровоточить.
   Эгерини не ответил.
   - Ладно, пес с тобой, - сказал лесничий. - Руки я тебе развязывать не
стану. В седле усидеть сможешь?
   Фаргал удивленно посмотрел на него.
   - До моего дома три мили, - буркнул карнагриец.  -  Еще  сдохнешь  по
дороге. Полезай! - Он подставил сцепленные в замок руки.
   Фаргал кое-как взобрался на спину коня. Тот занервничал, почувствовав
на себе незнакомого седока, но лесничий погладил животное, успокоил, сам
взялся за стремя.
   - Только не дури, - предупредил он. - Конь у меня обученный, сразу на
земле окажешься.
   Окруженный частоколом дом лесничего располагался в низинке у ручья.
   Лесничий открыл ворота, и навстречу ему выбежали три  собаки.  Две  -
обычные гончаки, третья...  Фаргал  никогда  такой  не  видел.  Огромный
черный пес размером не меньше осла.  Шея  -  в  вислых  складках  шкуры,
челюсти - впору гиене. Гончие щенками, со звонким лаем запрыгали  вокруг
хозяина, а этот даже хвостом не вильнул, угрюмо  уставился  на  Фаргала.
Подрезанные уши прижаты, шерсть на загривке - дыбом.
   - Слезай, - скомандовал  лесничий,  и  эгерини  неловко  спрыгнул  на
землю. Раненая нога онемела, Фаргал едва не упал.
   - Иди, посиди на крыльце, - велел  лесничий,  и  Фаргал  заковылял  к
дому.
   Угрюмый пес двинулся  следом,  как  привязанный.  Эгерини  чувствовал
спиной его взгляд.
   Лесничего звали Бархак, и происходил он от  агров,  хотя  никогда  не
бывал на родине  предков.  Мало  осталось  кровных  агров,  а  тех,  что
остались, благородными в Карнагрии никто не считал. Злую  судьбу  принес
аграм эгеринский принц  Шаркар-Победитель.  Карниты,  поддержавшие  его,
заняли дома агров и взяли их земли. За  восемь  веков  агры  позабыли  о
своем прежнем величии, и Бархак не был исключением. Но о том, что он  не
карнит, хотя и живет рукой подать от великой реки, - лесничий помнил.
   Взглянув на спину пойманного им  бродяги,  Бархак  ужаснулся.  Полосы
кожи в палец шириной аккуратно срезаны с живого тела.  Словно  ремни  из
оленьей шкуры. Бархака нельзя было назвать  милосердным,  но  он  охотно
прикончил бы того, кто это сделал. Если человек  -  вор  и  его  следует
наказать, почему бы просто не отрубить ему руку, как сказано  в  Законе?
Или выжечь клеймо и отправить на рудники?
   Парень сидел на крыльце, и видно было: совсем ему  худо.  Повязка  на
ноге набухла от крови (Бархак почти жалел о пущенной  стреле),  грудь  и
живот - зеленые от  целебной  растительной  кашицы.  Наверняка  и  живот
ничуть не лучше спины.
   По закону парень -  преступник.  Бархаку  полагалось  отвезти  его  в
ближайшее селение и сдать стражам Владыки, но лесничий решил с этим пока
повременить. В конце концов, это его лес,  и  он  здесь  -  Закон.  Если
окажется, что пойманный - негодяй, Бархак и  без  нурташских  стражников
сумеет вздернуть его на подходящей ветке.
   Лесничий отвел коня  в  стойло,  напоил,  подсыпал  в  ясли  зерна  и
вернулся во двор. Пленник, разумеется, никуда не делся. В шаге от  него,
вздыбив шерсть на загривке, стоял Гром.
   Лесничий молча развязал парню руки, отпер дверь и подтолкнул пленника
в дом. Нападения Бархак не опасался. Даже будь парень здоров. Гром с ним
управится. Пес боевой породы: не то что какому-то бродяге - вооруженному
воину может глотку вырвать.
   Дом  Бархаку  достался  просторный.  Его  еще  дед   строил   -   для
многочисленной семьи. Но теперь Бархак жил в нем один. Взял, было, жену,
да умерла в первый же год от лихорадки.
   - Садись на скамью, - распорядился  лесничий.  -  Кто  это  тебя  так
разукрасил?
   Фаргал хотел ответить резкостью,  но  заметил  в  глазах  карнагрийца
участие и удержался. Чем-то ему нравился этот человек. А ведь враг!
   - Палач постарался, - сказал эгерини. - По милости вашего Владыки.
   - Что ж ты такое сделал?
   - Ничего. Но теперь - сделаю, - мрачно пообещал эгерини.
   "Мальчишка, - подумал Бархак. - Ты до утра доживи сначала".
   - Значит, ты ни в чем не виновен? - сказал он. - Зачем же тебя отдали
палачу?
   Фаргалу скрывать было нечего.
   - Хотели, чтоб я признался, что меня послал Император Эгерина.  Убить
вашего Владыку.
   Бархак мигнул, открыл и закрыл рот, а потом расхохотался.
   - Позолоченное отродье гюрзы, - сказал  он,  отсмеявшись.  -  Извини,
парень, не над тобой смеюсь, над человеческой глупостью.
   Этот наивный эгерини был бы последним, кого подрядят на  такое  дело.
Хорош шпион, у которого все мысли на лбу написаны.
   - Сколько тебе лет?
   - Семнадцать. На вид старше.
   - Как ты оказался в моем лесу?
   - Я убежал.
   - Сам? - удивился Бархак.
   - Нет, мне помогли. Парень, с которым меня пытали. Я оставил его  там
- он не мог идти. Но я вернусь! - сказал он с ожесточением, потом поднял
глаза на лесничего, сообразил, что сам он - пленник, и помрачнел.
   Бархак задумался. Эгеринский  мальчишка  определенно  попал  в  беду.
Выдать его Владыке? Конечно, агр на службе у Аракдени. Но есть ведь  еще
воля Ашшура, и есть Судьба, которая карает  жестоких.  Нет,  дело  не  в
каре. Не хочется Бархаку  участвовать  в  преступлении,  даже  если  его
совершает сам  Владыка.  И  парень  ему  по  душе.  Ну  да,  совсем  еще
мальчишка, вдобавок раненый... А чувствуется в нем  настоящая  гордость.
Даже  не  гордость  -   величие.   Должно   быть,   внебрачный   отпрыск
какого-нибудь эгеринского Владыки.
   "Мне бы сына такого", - подумал Бархак.
   Его пленник ждал.
   Лесничий повернулся к псу, который  с  грозным  видом  стоял  в  двух
шагах.
   - Гром!
   Пес коротко рявкнул.
   - Протяни руку, - сказал агр Фаргалу. - Гром, это свой.
   Боевой  пес  коснулся  мокрым  носом  пальцев  Фаргала,  отступил   и
вытянулся на полу. Но это не значило,  что  он  останется  лежать,  если
Фаргал нападет на его хозяина.
   - Я свободен? - спросил эгерини.
   - Можно считать, что так.
   Фаргал поднялся... и заскрипел зубами от боли. Лицо его стало  белым,
как бумага.  Несколько  мгновений  юноша  боролся  со  своим  телом,  но
проиграл и снова оказался на скамье. Лоб его покрылся бисеринками пота.
   - Я тебя отпущу, - проговорил Бархак. - Но куда ты такой пойдешь?
   - В Нурту.
   - Вот-вот. Нет уж.  Поживешь  у  меня,  -  решительно  сказал  он.  -
Полечись, зарасти свои дырки, а там видно будет. Уйдешь сейчас  -  опять
угодишь к тому палачу.
   - Нет, - сказал Фаргал. Он понял, что этот человек, раз  объявив  его
своим гостем, уже не изменит своего решения. - Не угожу. Его  уже  черви
жрут!
   Лесничий покачал головой.
   - И многие отправились в страну мертвых с твоей помощью?
   - Кое-кто отправился.
   - Возможно, я тебя недооценил, - задумчиво  проговорил  лесничий.  Но
отступать было поздно.
   - Меня зовут Бархак - агр протянул открытую руку.
   - Фаргал.
   - Лучше бы тебе поберечь свое имя для будущего, - заметил агр.
   - Мой друг, который остался в Нурте, называл меня - Большой Нож.
   Бархак расхохотался. Фаргал нахмурился.
   - Что смешного? - недовольно спросил он.
   - На воровском жаргоне Большой Нож -  это  обладатель  самой  крупной
мужской штуковины. Ты не знал?
   Фаргал покачал головой.
   - Придумай другое, - сказал он.
   - Зачем? - удивился  Бархак.  -  Это  почетное  прозвище.  Быть  тебе
атаманом.
   И к ворам, и к разбойникам агр относился с долей симпатии, считая  их
свободными и смелыми людьми. Но только до тех пор, пока те  не  начинали
безобразничать  на  его   территории.   Должность   старшего   лесничего
наследственная, а семейная честь - это семейная честь.
   - Сдается мне, я еще пожалею, что не  убил  тебя,  пока  ты  спал,  -
усмехнулся агр. - И откуда ты такой взялся?
   - Я расскажу, - пообещал эгерини.
   Тюрьма Нурты преподала ему только первый урок недоверия.
   - Расскажешь. Завтра. А сегодня ты будешь молчать и лечиться.
   Но назавтра у Фаргала началась лихорадка, и историю его жизни  Бархак
услышал только через три дня. Ту  часть  истории,  какая  была  известна
самому Фаргалу.
 
*** 
 
   - Шесть  огненных  демонов,  -  гневно  произнес  жрец  Аша,  пытаясь
разглядеть в кристалле желаемое. - Он потерял талисман Таймат.
   - Это имеет значение? - удивился Карашшер.  -  Не  ты  ли,  господин,
говорил, что незримая печать сделала его неподвластным волшебству?
   - Вот именно! - сердито прошипел  маг.  -  Потому-то  мне  его  и  не
отыскать.
   - А при чем тут талисман богини, господин? - спросил Карашшер.
   - Медальон богини - это как луна в небе. Только слепой не заметит,  -
проворчал слуга Мудрого бога. - Пока талисман  был  при  нем,  я  всегда
знал, где этот мальчишка. А  теперь  талисман  валяется  в  сокровищнице
карнагрийского князька.
   - Хочешь, я поеду поищу парня... если он жив, - предложил Карашшер.
   - Он жив, - мрачно сказал жрец Аша. - Если он умрет, я об этом  узнаю
сразу. А твое место - в Великондаре, и ты будешь там, пока я не  призову
тебя обратно. Когда упадет звезда Аккарафа...
 
Глава седьмая 
 
   Фаргал второй раз в жизни въезжал в ворота Нурты. На  сей  раз  -  по
собственной воле. На голове у него красовалась зеленая кожаная  шапочка,
за спиной - лук в налуче и колчан с двенадцатью стрелами. Большой  палец
эгерини украшало нефритовое кольцо лесничего Бархака (пришлось  как  раз
впору), и стражник, едва взглянув, пропустил эгерини в  город.  Это  был
тот самый стражник, который две недели назад выпустил юношу  из  столицы
Карн-Апаласара. Но солдат не признал беглеца, а Фаргал,  разумеется,  не
напомнил ему  о  знакомстве.  Шел  второй  час  третьей  послеполуденной
стражи.
   Фаргал ехал узкими улочками ко дворцу Владыки, благо, золоченый шпиль
его виден в Нурте отовсюду, и прохожие уступали эгерини дорогу: лесничие
Владыки  славились  вспыльчивостью  не  меньше,  чем  его  чиновники   -
мздоимством.
   Эгерини  с  любопытством  посматривал  по  сторонам.   Он   сравнивал
карнагрийцев  со  своими  соотечественниками.  Разница  была   невелика.
Эгеринский Дракон и Карнагрийский Лев сроднились за тысячелетия взаимной
грызни.
   Вскоре  сверкающая  в  закатном  солнце  крыша  дворца   приблизилась
настолько, что Фаргал мог разглядеть глядящих вниз демонов с  высунутыми
языками, по которым в дождь стекала вода.
   Поблизости от дворца Фаргал подыскал  гостиницу  с  вывеской  поярче,
спешился и за малую серебряную монету нанял комнату и стойло  для  коня.
Еще одна монета понадобилась, чтобы оплатить  ужин  и  будущий  завтрак.
Деньгами  юношу  также  снабдил  Вархак,  который  проникся  в   Фаргалу
искренней симпатией.
   Комната на втором этаже оказалась  вполне  подходящей:  прохладная  и
чистая, окнами в зеленый внутренний двор. И с хорошим засовом на дверях.
   Когда начало смеркаться, Фаргал, никем не замеченный, вылез  в  окно,
вскарабкался на крышу и оттуда углядел совсем рядом свалку,  где  обитал
Гусак. Спустя четверть часа эгерини, вооружившись палкой (он не забыл  о
бродячей своре), двигался между мусорными кучами. Теперь при нем не было
ни зеленой шапочки, ни нефритового кольца.  И  лука  тоже.  Только  пять
метательных ножей, спрятанных под одеждой.
   Хижину он нашел не в пример быстрее, чем в прошлый раз.
   Дверь оказалась открытой, а вот хозяин отсутствовал. Фаргал посидел с
полчаса на скамье, в  темноте,  прислушиваясь  к  шуршанию  бегающих  по
помойке крыс,  скрипу  колес,  отдаленному  пению  под  звяканье  бубна.
Горбуна не  было.  Юноше  надоело  вдыхать  вонь  свалки,  и  он  встал.
Как-нибудь обойдемся и без шарша.
   Помоечные псы на этот раз не обратили на него никакого внимания.
   Когда-то дворец Владыки был окружен рвом. Но если ров не чистить, он,
во-первых,  зарастает  илом,  во-вторых   становится   скопищем   всяких
отбросов: мусора, испражнений, которые сметают в него метельщики, дохлых
крыс... и не только крыс.
   Во времена Шаркара во рву плавали черные великонские <Великон -  река
в центральной  части  Карнагрии.  На  ее  берегу  располагается  столица
Империи - Великондар.> крокодилы, спустя триста лет - пиявки и  лягушки,
а еще через сто ров был засыпан, потому что вонь  стала  нестерпимой,  а
количество  москитов  -  невообразимым.  Так  было  записано  в  хронике
Карн-Апаласара, и, в отличие от сведений о  божественной  доброте  шести
поколений Владык, этой записи можно верить.
   На месте бывшего рва росли могучие платаны. Вровень со стеной. Каждый
год садовники обрубали ветви, на расстояние не менее  десяти  локтей  от
стены,  чтобы  никто  посторонний  не  смог  проникнуть   внутрь.   Мера
предосторожности,  явно  недостаточная  там,  где  на  одного  надежного
стражника приходится пять продажных. Но Фаргал никого подкупать не стал,
взобрался на один из платанов, перекинул  через  верхнюю  ветку  двойную
веревку,  оттолкнулся  посильней  и  маятником  перелетел  через  стену.
Стравив веревку в самой верхней  точке,  юноша  сбежал  по  стене  вниз,
сдернул веревку и нырнул  в  благоухающие  розовые  кусты.  Весь  маневр
длился не дольше пяти ударов сердца.
   Спрятав веревку, он выглянул с другой стороны кустов. Дворцовый  парк
был пуст.
   Фаргал выждал некоторое время, затем, крадучись, перебегая от  дерева
к дереву, направился туда, где, по его разумению, располагалась тюремная
яма.
   Парк кончился. Фаргал перемахнул через кованую оградку и очутился  на
открытом месте. К счастью, здесь же, у ограды, он обнаружил двухколесную
тачку, полную отрубленных сучьев. Отличное прикрытие.  Фаргал  проворно,
совершенно не скрываясь, покатил тачку  сначала  по  песчаной  площадке,
потом по мощеному двору -  прямо  ко  дворцу.  Трижды  он  натыкался  на
стражников и несчетное число раз - на обычных слуг Владыки. Но никому не
пришло в голову его остановить. На хозяйственном дворе  двое  работников
разгружали телегу с мешками.  Еще  двое  таскали  мешки  внутрь.  Фаргал
рискнул.
   - Здорово, - сказал он, отпуская тачку. - Жарковато сегодня.
   - Угу.
   Оба грузчика тут же прекратили работу.
   - Говорят, утром дождь будет, - сказал один из них.
   - А вот интересно, - сказал Фаргал, - в дождь тюремную  яму  заливает
или нет?
   - А ты сходи посмотри! - предложил один из грузчиков.
   Второй захихикал.
   - А я могу! - гордо сказал Фаргал. - Только я не знаю, где это.
   - Вон там, - грузчик махнул рукой, - вход свободный.
   Фаргал подхватил свою тачку и двинулся в указанном направлении.
   - Во дурной, - сказал грузчик-советчик. - Как башмак!
   - Здоровенные - они все  дурные,  -  авторитетно  ответил  другой.  -
Давай-ка работать, а то схлопочем.
   Смрад Фаргал учуял шагов за пятьдесят. Насчет свободного входа, к его
удивлению,  оказалось  -  абсолютная  правда.  Двор   был,   разумеется,
огорожен, но ворота открыты. Четверо стражников при свете факела  играли
в незнакомую Фаргалу игру. Один отвернулся, остальные по очереди  лупили
его по спине тупыми концами пик.  Как  понял  эгерини,  стоявший  спиной
должен был угадать, кто именно его треснул.
   Эгерини еще не привык  убивать  людей  ударом  в  спину.  Поэтому  он
заткнул два метательных ножа за пояс, два  взял  в  руки  -  и  негромко
свистнул.
   Трое стражников обернулись, четвертый - нет. Метать ножи с  двух  рук
Фаргал научился в восемь лет. А в четырнадцать он вгонял ножи с двадцати
шагов на глубину двух пальцев в  деревянную  мишень,  попадая  в  кружок
размером с глаз.  Двойной  бросок  -  и  оба  клинка  на  четыре  пальца
погрузились в горла стражников. Человек мягче дерева. Третий  прожил  на
одно мгновение больше. А четвертому вообще повезло, потому  что  он  все
еще стоял спиной, ожидая тычка в спину.  Звуки,  которыми  сопровождался
уход в страну мертвых его товарищей, он воспринял как продолжение  игры.
Фаргал подхватил копье одного из стражников и ударил оставшегося в живых
древком по макушке. Проваливаясь в  беспамятство,  тот  успел  подумать:
"Нечестный удар!"
   Фаргал наклонился над решеткой и, стараясь не дышать носом,  негромко
позвал:
   - Мормад...
   Некоторое время никто не отзывался, потом грубый голос снизу спросил:
   - Ты кто?
   - Друг, - ответил Фаргал.
   - Ты один?
   - Один.
   Внизу разочарованно хрюкнули.
   - Ну так хоть пожрать чё-нибудь брось, друг!
   - Вылезешь - сам найдешь,  -  отозвался  Фаргал.  Он  сообразил,  что
Мормада в яме нет. Хорошо  это  или  плохо?  Но  того,  внизу,  придется
освободить. Не то шум поднимет не ко времени.
   - Сейчас я тебя выпущу, - сказал эгерини.
   - Не свисти, - последовал ответ снизу. Фаргал взялся за край решетки,
поднатужился... Тяжелая, однако! Колени его дрожали  от  напряжения,  но
решетка наконец подалась. Фаргал сдвинул ее ровно настолько,  чтобы  мог
пролезть человек.
   - Вылезай, - скомандовал он, сбрасывая вниз лестницу.
   Из ямы выбрался бородатый грязный мужик в лохмотьях. Несло  от  него,
как от дохлого шакала, день пролежавшего на солнце.
   Мужик  посмотрел  на  Фаргала,   потом   завертел   головой,   что-то
высматривая.
   - Что ты озираешься? - проворчал Фаргал, который предпочел бы  видеть
на месте мужика Мормада. - Все спокойно, не бойся.
   - А я и не боюсь. А где лошадь?
   - А как насчет верблюда?
   - Хочешь сказать, что ты сам, один, поднял решетку? -  Мужик  поскреб
голову.
   - Нет, - усмехнулся Фаргал, - вот этот мне помог. Он выдернул нож  из
горла стражника, обтер и спрятал.
   - Ну ты буйвол, - пробормотал бородатый и принялся сдирать с мертвеца
доспехи. - Зачем тебе Мормад?
   - Будешь болтать, сброшу обратно, - предупредил эгерини.
   Мужик заткнулся. Ободрав убитого донага,  он  напялил  все  на  себя.
Фаргал решил, что  это  неглупая  мысль,  стащил  с  мертвеца  покрупнее
кирасу, кое-как застегнул ремни на боках - тесновато, но сойдет.
   - Ежели мой господин  позволит  сказать,  -  с  подветренной  стороны
бородач уже вполне мог сойти за стражника, - то я знаю, где Мормад.
   Фаргал развернулся так быстро, что недавний узник отпрянул.
   - Ты знаешь Мормада? - воскликнул эгерини.
   - Я знаю, где он сидит. Но тебе от этого легче не станет.
   - Где он? - Фаргал схватил мужика за  ворот  торчащей  из-под  кирасы
куртки, и тот беспомощно засучил ногами в воздухе.
   - Эй, поставь меня обратно, - прохрипел тот. - Задушишь!
   Фаргал вернул его на землю.
   - Он там. - Бородач, снова оказавшись на ногах, ткнул рукой вверх.
   - На небе? - Фаргал был на волосок от того, чтобы свернуть ему шею.
   - Нет, в башне.
   - Откуда знаешь?
   - Я сам отводил его туда. Ну да,  я  был  стражником...  десять  дней
назад. А может, и не десять, в этой норе день за год кажется!
   Эгерини не стал выяснить, почему вдруг стражник Владыки  оказался  по
колено в дерьме. Но подумал, что рука богини послала ему этого человека.
   - Отведешь меня туда! - приказал он. - И не  вздумай  предать,  сразу
станешь покойником!
   - Легче добраться до  самого  Владыки,  чем  проникнуть  в  башню,  -
предупредил бывший стражник.
   - Доберемся и до Владыки! - Тон эгерини  не  сулил  Владыке  Аракдени
ничего хорошего. - Веди меня к Мормаду!
   - Как прикажешь, господин. - Бородач подхватил пику. - Пошли.
   Башня располагалась совсем недалеко и стояла  особняком.  Ее  возвели
когда-то для одного мага. Когда маг умер (с магами это тоже  случается),
башня пару веков  пустовала.  Потом  дед  Аракдени  приспособил  ее  для
тюремных нужд: не всякого можно бросить в яму или заточить в подземелье,
а уж удрать из башни можно, только отрастив